Хрущев Никита Сергеевич

О культе личности и его последствиях

Товарищи! В Отчетном докладе Центрального Комитета партии XX съезду, в ряде выступлений делегатов съезда, а также и раньше, на пленумах ЦК КПСС, немало говорилось о культе личности и его вредных последствиях.

После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать, он непогрешим в своих поступках.

Такое понятие о человеке, и, говоря конкретно, о Сталине, культивировалось у нас много лет.

В настоящем докладе не ставится задача дать всестороннюю оценку жизни и деятельности Сталина. О заслугах Сталина еще при его жизни написано вполне достаточное количество книг, брошюр, исследований. Общеизвестна роль Сталина в подготовке и проведении социалистической революции, в гражданской войне, в борьбе за построение социализма в нашей стране. Это всем хорошо известно.

Сейчас речь идет о вопросе, имеющем огромное значение и для настоящего и для будущего партии, - речь идет о том, как постепенно складывался культ личности Сталина, который превратился на определенном этапе в источник целого ряда крупнейших и весьма тяжелых извращений партийных принципов, партийной демократии, революционной законности.

В связи с тем, что не все еще представляют себе, к чему на практике приводил культ личности, какой огромный ущерб был причинен нарушением принципа коллективного руководства в партии и сосредоточением необъятной, неограниченной власти в руках одного лица. Центральный Комитет партии считает необходимым доложить XX съезду Коммунистической партии Советского Союза материалы по этому вопросу.

Разрешите, прежде всего, напомнить вам, как сурово осуждали классики марксизма-ленинизма всякое проявление культа личности. В письме к немецкому политическому деятелю Вильгельму Блосу Маркс заявлял:

«…Из неприязни ко всякому культу личности я во время существования Интернационала никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран, - я даже никогда не отвечал на них, разве только изредка за них отчитывал.

Первое вступление Энгельса и мое в тайное общество коммунистов произошло под тем условием, что из устава будет выброшено все, что содействует суеверному преклонению перед авторитетами (Лассаль впоследствии поступал как раз наоборот)»

(Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XXVI, изд. 1-е, стр. 487–488).

Несколько позже Энгельс писал:

«И Маркс, и я, мы всегда были против всяких публичных демонстраций по отношению к отдельным лицам, за исключением только тех случаев, когда это имело какую-либо значительную цель, а больше всего мы были против таких демонстраций, которые при нашей жизни касались бы лично нас»

(Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XXVIII, стр. 385).

Известна величайшая скромность гения революции Владимира Ильича Ленина.

Ленин всегда подчеркивал роль народа как творца истории, руководящую и организующую роль партии как живого, самодеятельного организма, роль Центрального Комитета.

Марксизм не отрицает роли лидеров рабочего класса в руководстве революционно-освободительным движением.

Придавая большое значение роли вожаков и организаторов масс, Ленин вместе с тем беспощадно бичевал всякие проявления культа личности, вел непримиримую борьбу против чуждых марксизму эсеровских взглядов «героя» и «толпы», против попыток противопоставить «героя» массам, народу.

Ленин учил, что сила партии состоит в неразрывной связи с массами, в том, что за партией идет народ - рабочие, крестьяне, интеллигенция. «Только тот победит и удержит власть, - говорил Ленин, - кто верит в народ, кто окунется в родник живого народного творчества» (Соч., т. 26, стр. 259).

Ленин с гордостью говорил о большевистской, коммунистической партии как вожде и учителе народа, он призывал выносить на суд сознательных рабочих, на суд своей партии все важнейшие вопросы, он заявляла «ей мы верим, в ней мы видим ум, честь и совесть нашей эпохи» (Соч., т. 25, стр. 239).

Ленин решительно выступал против всяких попыток умалить или ослабить руководящую роль партии в системе Советского государства. Он выработал большевистские принципы партийного руководства и нормы партийной жизни, подчеркнув, что высшим принципом партийного руководства является его коллективность.

Еще в дореволюционные годы Ленин называл Центральный Комитет партии коллективом руководителей, хранителем и истолкователем принципов партии. «Принципы партии, - указывал Ленин, - блюдет от съезда до съезда и истолковывает их Центральный Комитет» (Соч., т. 13, стр. 116).

Подчеркивая роль Центрального Комитета партии, его авторитет, Владимир Ильич указывал: «Наш ЦК сложился в группу строго централизованную и высоко авторитетную…» (Соч., т. 33, стр. 443).

При жизни Ленина Центральный Комитет партии был подлинным выражением коллективного руководства партией и страной. Будучи воинствующим марксистом-революционером, всегда непримиримым в принципиальных вопросах, Ленин никогда не навязывал силой своих взглядов товарищам по работе. Он убеждал, терпеливо разъяснял свое мнение другим. Ленин всегда строго следил за тем, чтобы осуществлялись нормы партийной жизни, соблюдался Устав партии, своевременно созывались съезды партии, пленумы Центрального Комитета.

Помимо всего великого, что сделал В. И. Ленин для победы рабочего класса и трудового крестьянства, для победы нашей партии и претворения в жизнь идей научного коммунизма, его проницательность проявилась и в том, что он своевременно подметил в Сталине именно те отрицательные качества, которые привели позднее к тяжелым последствиям. Озабоченный дальнейшими судьбами партии и Советского государства, В. И. Ленин дал совершенно правильную характеристику Сталину, указав при этом, что надо рассмотреть вопрос о перемещении Сталина с должности генерального секретаря в связи с тем, что Сталин слишком груб, недостаточно внимателен к товарищам, капризен и злоупотребляет властью.

В декабре 1922 года в своем письме к очередному съезду партии Владимир Ильич писал:

«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью».

Это письмо - важнейший политический документ, известный в истории партии как «завещание» Ленина, - роздано делегатам XX съезда партии. Вы его читали и будете, вероятно, читать еще не раз. Вдумайтесь в простые ленинские слова, в которых выражена забота Владимира Ильича о партии, о народе, о государстве, о дальнейшем направлении политики партии. Владимир Ильич говорил:

«Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека.

Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и.т. д.».

Этот ленинский документ был оглашен по делегациям XIII съезда партии, которые обсуждали вопрос о перемещении Сталина с поста генерального секретаря.

Делегации высказались за оставление Сталина на этом посту, имея в виду, что он учтет критические замечания Владимира Ильича и сумеет исправить свои недостатки, которые внушали серьезные опасения Ленину.

Товарищи! Необходимо доложить съезду партии о двух новых документах, дополняющих ленинскую характеристику Сталина, данную Владимиром Ильичем в его «завещании».

Эти документы - письмо Надежды Константиновны Крупской председательствовавшему в то время в Политбюро Каменеву и личное письмо Владимира Ильича Ленина Сталину.

Зачитываю эти документы:

Письмо Н. К. Крупской:

«Лев Борисыч, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина. Я обращаюсь в Вам и к Григорию, как более близким товарищам В. И., и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз.

Из доклада Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н. С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза.

Февраля 1956 г.

... В. И. Ленин дал совершенно правильную характеристику Сталину, указав при этом, что надо рассмотреть вопрос о перемещении Сталина с должности генерального секретаря в связи с тем, что Сталин слишком груб, недостаточно внимателен к товарищам, капризен и злоупотребляет властью.

В декабре 1922 года в своем письме к очередному съезду партии Владимир Ильич писал:

“Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью” <...>

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что даже в разгар ожесточенной идейной борьбы против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и других - к ним не применялись крайние репрессивные меры. Борьба велась на идейной основе. Но через несколько лет, когда социализм был уже в основном построен в нашей стране, когда были в основном ликвидированы эксплуататорские классы, когда коренным образом изменилась социальная структура советского общества, резко сократилась социальная база для враждебных партий, политических течений и групп, когда идейные противники партии были политически давно уже разгромлены, против них начались репрессии.

И именно в этот период (1935-1937-1938 гг.) сложилась практика массовых репрессий по государственной линии сначала против противников ленинизма - троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партией, а затем и против многих честных коммунистов, против тех кадров партии, которые вынесли на своих плечах гражданскую войну, первые, самые трудные годы индустриализации и коллективизации, которые активно боролись против троцкистов и правых, за ленинскую линию партии.

Сталин ввел понятие “враг народа”. Этот термин сразу освобождал от необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность каждого, кто с чем-то не согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях, всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие “враг народа” по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы или выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического значения. Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины делалось, вопреки всем нормам современной юридической науки, “признание” самого обвиняемого, причем это “признание”, как показала затем проверка, получалось путем физических мер воздействия на обвиняемого <...>

Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц. Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального следствия порождали в людях неуверенность, вызывали страх и даже озлобление <...>

Произвол Сталина по отношению к партии, к ее Центральному Комитету особенно проявился после XVII съезда партии, состоявшегося в 1934 году.

<…> Выясняется, что многие партийные, советские, хозяйственные работники, которых объявили в 1937-1938 годах “врагами”, в действительности никогда врагами, шпионами, вредителями и т. п. не являлись, что они, по существу, всегда оставались честными коммунистами, но были оклеветаны, а иногда, не выдержав зверских истязаний, сами на себя наговаривали (под диктовку следователей-фальсификаторов) всевозможные тяжкие и невероятные обвинения. <…>.

Установлено, что из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, избранных на XVII съезде партии, было арестовано и расстреляно (главным образом в 1938-1939 гг.) 98 человек, то есть 70% <...>

Такая судьба постигла не только членов ЦК, но и большинство делегатов XVII съезда партии. <…>.

Нужно напомнить, что XVII съезд партии вошел в историю как съезд победителей. Делегатами съезда были избраны активные участники строительства нашего социалистического государства <…>. Как же можно поверить, чтобы такие люди в период после политического разгрома зиновьевцев, троцкистов и правых, после великих побед социалистического строительства оказались “двурушниками”, перешли в лагерь врагов социализма?

<...> Вечером 1 декабря 1934 года по инициативе Сталина (без решения Политбюро - это было оформлено опросом только через 2 дня) было подписано секретарем Президиума ЦИК1 Енукидзе2 следующее постановление:

“1. Следственным властям - вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком;

2. Судебным органам - не задерживать исполнение приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению;

3. Органам Наркомвнудела - приводить в исполнению приговора о высшей мере наказания в отношении преступников названных выше категорий немедленно по вынесении судебных приговоров”.

Это постановление послужило основанием для массовых нарушений социалистической законности. Во многих фальсифицированных следственных делах обвиняемым приписывалась “подготовка” террористических актов, и это лишало обвиняемых какой-либо возможности проверки их дел даже тогда, когда они на суде отказывались от вынужденных своих “признаний” и убедительно опровергали предъявленные им обвинения <...>

Массовые репрессии проводились в то время под флагом борьбы с троцкистами. Представляли ли в действительности в это время троцкисты такую опасность для нашей партии и Советского государства? Следует напомнить, что в 1927 году, накануне XV съезда партии, за троцкистско-зиновьевскую оппозицию голосовало всего лишь 4 тыс. человек, тогда как за линию партии голосовало 727 тысячи. За 10 лет, которые прошли с XV съезда партии до февральско-мартовского Пленума ЦК, троцкизм был полностью разгромлен, многие бывшие троцкисты отказались от своих прежних взглядов и работали на различных участках социалистического строительства. Ясно, что оснований для массового террора в стране в условиях победы социализма не было.

В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года “О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных “двурушников” была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться <...>

Используя установку Сталина о том, что чем ближе к социализму, тем больше будет и врагов, используя резолюцию февральско-мартовского Пленума ЦК по докладу Ежова, провокаторы, пробравшиеся в органы государственной безопасности, а также бессовестные карьеристы стали прикрывать именем партии массовый террор против кадров партии и Советского государства, против рядовых советских граждан. <...>

По материалам следственных дел того времени получается, что почти во всех краях, областях и республиках существовали якобы широко разветвленные “право-троцкистские шпионско-террористические, диверсионно-вредительские организации и центры” и, как правило, эти “организации” и “центры” почему-то возглавлялись первыми секретарями обкомов, крайкомов или ЦК нацкомпартий<...>

Когда волна массовых репрессий в 1939 году начала ослабевать, когда руководители местных партийных организаций начали ставить в вину работникам НКВД применение физического воздействия к арестованным, - Сталин направил 10 января 1939 года шифрованную телеграмму секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам внутренних дел, начальникам Управления НКВД. В этой телеграмме говорилось:

“ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)... <…> ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод” <...>

В ходе войны и после нее Сталин выдвинул такой тезис, что трагедия, которую пережил наш народ в начальный период войны, является якобы результатом “внезапности” нападения немцев на Советский Союз. Но... это, ... совершенно не соответствует действительности. Как только Гитлер пришел к власти в Германии, он сразу же поставил перед собой задачу разгромить коммунизм. <…>

Из опубликованных теперь документов видно, что еще 3 апреля 1941 года Черчилль через английского посла в СССР Криппса сделал личное предупреждение Сталину о том, что германские войска начали совершать передислокацию, подготавливая нападение на Советский Союз. <…> Однако эти предостережения Сталиным не принимались во внимание. Больше того, от Сталина шли указания не доверять информации подобного рода с тем, чтобы-де не спровоцировать начало военных действий.

Следует сказать, что такого рода информация о нависающей угрозе вторжения немецких войск на территорию Советского Союза шла и от наших армейских и дипломатических источников, но в силу сложившегося предвзятого отношения к такого рода информации в руководстве она каждый раз направлялась с опаской и обставлялась оговорками <...>

Весьма тяжкие последствия, особенно для начального периода войны, имело также то обстоятельство, что на протяжении 1937-1941 годов в результате подозрительности Сталина, по клеветническим обвинениям истреблены были многочисленные кадры армейских командиров и политработников. <…>

Политика широких репрессий против армейских кадров имела еще и те тяжкие последствия, что она подрывала основу воинской дисциплины, так как на протяжении нескольких лет командиров всех степеней и даже солдат в партийных и комсомольских ячейках приучали к тому, чтобы “разоблачать” своих старших командиров, как замаскировавшихся врагов <...>

Советский Союз по праву считается образцом многонационального государства, ибо у нас на деле обеспечены равноправие и дружба всех народов, населяющих нашу великую Родину.

Тем более вопиющими являются действия, инициатором которых был Сталин и которые представляют собой грубое попрание основных ленинских принципов национальной политики Советского государства. Речь идет о массовом выселении со своих родных мест целых народов, в том числе всех коммунистов и комсомольцев без каких бы то ни было исключений. Причем такого рода выселение никак не диктовалось военными соображениями.

<...> Некоторые товарищи могут задать вопрос: куда же смотрели члены Политбюро ЦК, почему они своевременно не выступили против культа личности и делают это лишь в последнее время?

Прежде всего надо иметь в виду, что члены Политбюро смотрели на эти вопросы по-разному в разные периоды. В первое время многие из них активно поддерживали Сталина, потому что Сталин является одним из сильнейших марксистов и его логика, сила и воля оказывали большое воздействие на кадры, на работу партии.

Известно, что Сталин после смерти В. И. Ленина, особенно в первые годы, активно боролся за ленинизм, против извратителей и врагов ленинского учения. Исходя из ленинского учения, партия во главе со своим Центральным Комитетом развернула большую работу по социалистической индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, осуществлению культурной революции. В то время Сталин завоевал популярность, симпатии и поддержку. Партии пришлось вести борьбу с теми, кто пытался сбить страну с единственного правильного, ленинского пути, - с троцкистами, зиновьевцами и правыми, буржуазными националистами. Эта борьба была необходима. Но затем Сталин, все более злоупотребляя властью, стал расправляться с видными деятелями партии и государства, применять против честных советских людей террористические методы. Как уже говорилось, именно так Сталин поступил с видными деятелями нашей партии и государства - Косиором, Рудзутаком, Эйхе, Постышевым и многими другими.

Попытки выступить против необоснованных подозрений и обвинений приводили к тому, что протестовавший подвергался репрессиям <...>

Нам нужно решительно, раз и навсегда развенчать культ личности, сделать надлежащие выводы как в области идейно-теоретической, так и в области практической работы.

Для этого необходимо:

Во-первых, по-большевистски осудить и искоренить как чуждый духу марксизма-ленинизма и несовместимый с принципами партийного руководства и нормами партийной жизни культ личности, вести беспощадную борьбу против всех и всяческих попыток возродить его в той или иной форме.

<…> Во-вторых, последовательно и настойчиво продолжать проводимую в последние годы Центральным Комитетом партии работу по строжайшему соблюдению во всех партийных организациях, сверху донизу, ленинских принципов партийного руководства и прежде всего высшего принципа - коллективности руководства, по соблюдению норм партийной жизни, закрепленных Уставом нашей партии, по развертыванию критики и самокритики.

В-третьих, полностью восстановить ленинские принципы советского социалистического демократизма, выраженные в Конституции Советского Союза, вести борьбу против произвола лиц, злоупотребляющих властью. Необходимо до конца исправить нарушения революционной социалистической законности, которые накопились за длительный период в результате отрицательных последствий культа личности <...>

Николай Федотов

Антинаучная методология либерализма

Часть 1. Доклад «о культе личности и его последствиях»: ложь мирового масштаба

Нынешний либерализм измельчал. Представители либеральной идеологии, при всей декларируемой прогрессивности, при всех разговорах об «отсталости России» и «передовом демократическом Западе», на деле, мало чем отличаются от сектантов. Обросший жиром и погрязший в разврате класс капиталистов уже неспособен породить идеологов, которые стоили бы хоть мизинца Руссо, Вольтера, Монтескье. Зато буржуазия создала громадный манипулятивный аппарат, позволяющий внедрять в массовое сознание мифы, воздействуя лишь на эмоции людей. Кроме того, создана даже целая эрзац-наука, которая занимается обоснованием этих мифов для тех, кто мнит себя приверженцем «научного подхода». Общефилософская, методологическая безграмотность современной буржуазной интеллигенции как раз способствует тому, что псевдонаучные труды, изобилующие умело замаскированными фальсификациями, с легкостью принимается теми, кто причисляет себя к интеллектуалам, за чистую монету.

Если у выше упомянутых основоположников либерализма имелась определенная положительная программа, то основной чертой идеологии современных либералов является антикоммунизм. Причем антикоммунизм этот не имеет решительно никакого научного обоснования в виде хотя бы попыток опровергнуть марксизм с научных позиций. Либералы начисто отвергают научную методологию, требующую для опровержения той или иной теории опровергать систему объективных законов, на которых она основана, и создавать новую теорию, с новой системой таких законов. Нет, на научно-теоретическом фронте либералы избегают бороться с коммунизмом. Любой разговор о коммунизме господа либералы сводят к критике собственных версий истории СССР. По сути, единственный «аргумент», который у них остался против коммунистов - это, якобы, «кровавое советское прошлое» с «миллионами невинно репрессированных», «обреченными на голод крестьянами», опять же «миллионами советских солдат, которых кровавые советские военачальники гнали в войну на убой в бессмысленных атаках», ну и, естественно, с дефицитом столь дорогой либеральному сердцу колбасы. По мнению либералов, таким образом, «сама история доказала невозможность и губительность коммунизма».

Парадоксально, но современная либеральная антикоммунистическая мифология уходит своими корнями еще в советские времена. Ее краеугольные камни были заложены еще в середине 50-х годов. Условно говоря, Хрущев своим докладом на ХХ Съезде разбудил солженицыных и Ко, которые развернули антикоммунистическую агитацию еще в более лживой, невежественной и наглой форме. Ну а после прихода буржуазии к власти методология антисоветчиков была взята на вооружение многочисленной «научной» обслугой буржуазии, завалившей прилавки антисоветской литературой. Причем часть этой литературы, действительно, вполне умело, с соблюдением всех требований к оформлению, замаскирована под научные труды.

В данной работе я не буду ставить своей целью выявление объективной истины касательно тех или иных явлений в советской истории. Это, в конечном счете, дело историков, которые в свое время с подлинно научных позиций материалистической диалектики до истины докопаются. Моя задача - продемонстрировать антинаучность методологии, которую используют трибуны антикоммунизма и дипломированные холуи буржуазии для критики советского периода.

Как известно, любимая тема всех антикоммунистов - сталинский период. Он представляется в виде своеобразного «концентрированного ужаса», за который коммунисты должны каяться и который, по либеральной логике, является «доказательством» «звериной сущности» коммунизма и коммунистов. Не будет преувеличением сказать, что антисталинская мифология - краеугольный камень всего современного антикоммунизма. Ведь в теоретическом плане либералы марксистам ничего противопоставить не могут. А краеугольные камни антисталинской мифологии заложил никто иной, как «коммунист» Хрущев. Забавно, повторяя по сей день тезисы из его печально известного доклада «О культе личности и его последствиях», либералы почему-то забывают, что они были сформулированы одним из «сталинских палачей» (по либеральной классификации).

На самом деле, лживость данного доклада - это установленный факт. К примеру, американский исследователь Гровер Ферр в своей книге «Антисталинская подлость» убедительно опроверг все антисталинские «аргументы», высказанные Хрущевым. Причем сделал он это даже не с позиций марксизма, а просто на основе фактов.

Примечательно, что и в современном либерально-антикоммунистическом дискурсе вопрос истинности/ложности хрущевского доклада вообще не ставится. На первый план выдвигается его «всемирно-историческое значение» как «удара по коммунизму». Господ либералов ни капельки не смущает, что этот «удар» был нанесен при помощи откровенной лжи. Вот, к примеру, что говорит известный антикоммунист Сванидзе на одной из либеральных конференций.

«Вот этот доклад, который потряс воображение. Первая страна социализма. Страна, олицетворяющая практически готовый рай на земле. И тут глава государства и партии говорит с трибуны такое. Говорит про человека, богу равного. На которого молились только что» .

Дескать, не суть, что наврал. Главное, что «потряс воображение». И ведь, действительно, в условиях, когда массовое невежество отнюдь еще не было преодолено, несмотря на все успехи массового образования, эта ложь многими была принята за чистую монету. И тот факт, что руководитель первого в мире социалистического государства, стоявшего во главе мировой классовой борьбы пролетариата, вдруг перед всем миром предстал в роли лжеца, безусловно, нанес огромный вред делу коммунизма.

Хотя особо «упоротые» до сих пор носятся с этим докладом как с писаной торбой и даже переиздают .

Итак, обратимся к тексту доклада. Я не буду анализировать его столь подробно, как это сделал Гровер Ферр. Остановлюсь лишь на некоторых ключевых местах.

Вдумчивое прочтение данного опуса приводит к мысли, что он рассчитан на каких-то примитивных людей, готовых принимать на веру абсолютно не доказанные тезисы. Складывается впечатление, что его писали политтехнологи, которые ставили своей задачей не доказать вину Сталина, а внушить аудитории, что Сталин - «плохой». Для этого использовался самый широкий спектр манипулятивных приемов: противопоставление (Ленина Сталину), логические манипуляции (принятие за аксиому того, что надо доказывать), обращение к эмоциям (когда, к примеру, количество репрессированных членов партии называется безотносительно разбора их вины) и т.п. Наконец, все это приправлено вопиющей научно-теоретической безграмотностью автора, откровенным оппортунизмом.

Формула хрущевского доклада состоит из четырех «постоянных»: «культ личности» и «репрессии», которые противопоставляются «коллективному руководству» и «социалистической законности». Начнем с первого:

«После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках.

Такое понятие о человеке, и, говоря конкретно, о Сталине, культивировалось у нас много лет».

Марксист, в принципе, не может ставить вопрос столь абстрактно-метафизически при рассмотрении какого-либо явления. Если кого-то наделяют какими-то сверхъестественными качествами, то ключевой для коммуниста вопрос - служит ли это делу коммунизма или нет. То есть «культ» кого-либо или чего-либо не может быть плох «вообще». Разве плох, к примеру, культ науки или культ знаний? А вот культ здоровья может служить реакционным целям в одних условиях (как в нацистской Германии) и прогрессивным в других (СССР). Исследование данного вопроса марксист должен был строить следующим образом. Во-первых, нужно понять сущность явления. То есть, насколько приписываемые Сталину и его деятельности положительные характеристики не соответствовали объективной реальности, то есть реальному вкладу Сталина в дело коммунизма. Во-вторых, если выясняется, что не соответствовали, то определить, какой вред нанес «культ» делу коммунизма. В-третьих, если такой вред доказан, то выявить объективные и субъективные причины формирования такого «культа». Вот это был бы правильный, научный подход.

А что же делает Хрущев? Он ставит вопрос абстрактно. Дескать, «культ личности - это плохо», видимо, не иначе, как из соображений абстрактной «справедливости». Хрущев не занимается анализом роли Сталина в деле коммунистического строительства, не пытается доказать неадекватность «культа» и даже не выясняет его причины. Почему он так поступает, понятно. Ведь и сам докладчик, и его соратники по Политбюро сами были проводниками этого «культа» и неоднократно восхваляли Сталина в своих речах.

Хрущев поступает как манипулятор. Только что обвинив Сталина в «уподоблении богу», он уподобляет богу Ленина и цитирует его, бездумно, будто это «священное писание». Вся его «логика» строится на подборе цитат таким образом, чтобы представить действия Сталина противоречащими заветам Ленина.

К примеру, якобы, Ленин говорил об опоре на массы, а Сталин все решал сам.

«Ленин учил, что сила партии состоит в неразрывной связи с массами, в том, что за партией идет народ - рабочие, крестьяне, интеллигенция. «Только тот победит и удержит власть, - говорил Ленин, - кто верит в народ, кто окунется в родник живого народного творчества» (В. И. Ленин, т. 26, стр. 259) »

Только забывает Хрущев, что эта «неразрывная связь с массами» и призывы «окунуться в родник народного творчества» отнюдь не тождественны хвостизму и отнюдь не доказывают, что Ленин ПРИНЦИП принятия решений ставил выше ВЕРНОСТИ этих решений. Связь с массами состоит, прежде всего, в объективной роли научного авангарда, которую играла большевистская партия, в признании массами этой роли, а не в том, что сами массы принимали решения. Авангардная роль партии и ее монополия на принятие важнейших решений никогда Лениным не ставилась под сомнение.

Сталинский «культ личности» противопоставляется ленинскому «коллективному руководству»:

«При жизни Ленина Центральный Комитет партии был подлинным выражением коллективного руководства партией и страной. Будучи воинствующим марксистом-революционером, всегда непримиримым в принципиальных вопросах, Ленин никогда не навязывал силой своих взглядов товарищам по работе. Он убеждал, терпеливо разъяснял свое мнение другим. Ленин всегда строго следил за тем, чтобы осуществлялись нормы партийной жизни, соблюдался Устав партии, своевременно созывались съезды партии, пленумы Центрального Комитета».

Что за «зверь» такой «коллективное руководство»? И зачем следовало изобретать этот терминологический велосипед, когда Хрущеву, наверняка был знаком термин «демократический централизм»? По всей видимости, потому, что нарушение Сталиным принципов демократического централизма пришлось бы доказывать, но сделать это было бы сложно, поскольку данные принципы изложены весьма четко и партийным массам были хорошо известны. А под нарушение непонятного принципа «коллективного руководства» можно подвести все, что угодно.

Термин «коллективное руководство», по сути, представляет собой «идеологему», то есть понятие с произвольным, легко изменяемым значением, «оторванное» от явления. Под «коллективным руководством» понимается «руководство по-ленински». Но что значит «по-ленински»? По версии Хрущева, это «не навязывать силой своих взглядов, убеждать, разъяснять». Однако, убеждая и разъясняя, Ленин не раз именно навязывал свои взгляды большинству. К примеру, по вопросу о Брестском мире. И Сталин, как о том ниже говорит Хрущев, сыграл большую роль в идейном разгроме троцкистов и бухаринцев. То есть ему все же удалось разъяснить партийным массам враждебность этих платформ, не прибегая к административным мерам. И Ленин, и Сталин попадали в такие условия, когда «убеждения и разъяснения» не помогали, и приходилось продавливать свои решения тем или иным путем. Как об этом неоднократно писал «Прорыв», принцип демократического централизма при таком подходе был, по сути, формальностью, поскольку не составляло труда получить коллективное одобрение решения, верность которого безупречно доказана. В таких и только в таких условиях разрушительный потенциал демократического руководства нивелируется высоким уровнем научного развития партийного руководства. Однако как только при помощи тех или иных формально-демократических манипуляций в руководство партией пробираются бездари и решения начинают приниматься голосованием, так очень быстро научное качество этих решений падает.

Тезис Хрущева, будто Сталин пренебрегал «коллективным руководством», - это всего лишь демагогическое утверждение, поскольку «коллективное руководство» суть не пойми что. Чем пренебрегал Сталин - не понятно.

Итак, «аргумент» первый. Сталин, согласно «политическому завещанию» Ленина, «груб», «сосредоточил в руках огромную власть» и вообще «следовало обдумать его перемещение с этой должности и замену на другого человека» . Правда, кандидатуру на пост генсека Ленин так и не предложил, а ЦК, обдумав, более подходящей кандидатуры на эту должность так и не нашел.

Лживость этого аргумента разоблачает Гровер Ферр в упомянутом выше исследовании. На самом деле, никаким «политическим завещанием» упомянутое Хрущевым «Письмо к Съезду» не является. Никогда в большевистской партии оно таковым не считалось, «политическим завещанием» данное письмо впервые назвал Троцкий в 1934 году в статье «Завещание Ленина» .

Кроме этого, оказывается, что Сталин (о, ужас!) позволил себе нагрубить жене Ленина Крупской, после чего Ленин написал Сталину письмо с требованием извиниться. Из этого делается следующий вывод:

«Если Сталин мог так вести себя при жизни Ленина, мог так относиться к Надежде Константиновне Крупской, которую партия хорошо знает и высоко ценит как верного друга Ленина и активного борца за дело нашей партии с момента ее зарождения, то можно представить себе, как обращался Сталин с другими работниками».

Но какое, собственно, отношение имеет грубость к оценке деятельности Сталина? Тем более что причина конкретной «грубой выходки» в адрес Крупской нам так и не сообщается. Здесь мы имеем дело с типичной попыткой манипуляции аудиторией. Подобная «аргументация» была впоследствии подхвачена «разоблачителями» коммунизма с буржуазной кафедры, которые принялись копаться в личной жизни Маркса, Ленина, Сталина, играя на эмоциях обывателя, не склонного мыслить критически. Не в силах ничего противопоставить марксизму как науке, эти горе-учёные по заказу своих классовых хозяев принялись создавать «негативные образы» крупнейших марксистов. Кстати, в упомянутой книге Ферра приводятся доказательства, что, несмотря на возможную реальность этого эпизода с грубостью, хорошие отношения Крупской и членов семьи Ленина со Сталиным сохранялись долгие годы.

«Аргумент» второй. Сталин слишком жестко разобрался с «троцкистами-бухаринцами-зиновьевцами». Хрущев не ставит под сомнения заслуги Сталина в разгроме этих антипартийных течений. Правда, делает он это стыдливо, заявляя, что «партия разгромила», «партия разоблачила» и т.п. Упрек сводится к тому, что идейного разгрома было вполне достаточно, а «репрессировать» их не имело ни малейшего смысла.

«Борьба велась на идейной основе. Но через несколько лет, когда социализм был уже в основном построен в нашей стране, когда были в основном ликвидированы эксплуататорские классы, когда коренным образом изменилась социальная структура советского общества, резко сократилась социальная база для враждебных партий, политических течений и групп, когда идейные противники партии были политически давно уже разгромлены, против них начались репрессии».

А вот тут Хрущев в очередной раз демонстрирует свое непонимание марксистской диалектики. Он смотрит на ситуацию, как типичный метафизик. Дескать, поскольку количественно меньше стало кулаков и буржуазных элементов, постольку «сократилась социальная база» для враждебных течений. Он полагает, что сосланный кулак или запрещенный спекулянт-нэпман мигом стали добросовестными советскими гражданами и стали прилежно трудиться на дело коммунизма. Причем за кратчайший срок, буквально за одно десятилетие. Здесь Хрущев демонстрирует непонимание закона обострения классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму. Если количественно социальная база для буржуазных течений и сократилась, то это не значит, что данные течения ослабли. Нет, они просто приняли иные формы, их представители устроились на работу в советские органы, перешли к диверсионной работе. Кроме того, нужно учитывать классовую расстановку сил и в мировом масштабе, то есть международную обстановку, в которой группировки бухаринцев и троцкистов-зиновьевцев были уничтожены физически. Если внутри страны по остаткам эксплуататорских классов был нанесен серьезный удар, то на международной арене, наоборот, усилился фашизм. Что в ближайшее время начнется мировая война, было абсолютно понятно. Так вот качественно в таких условиях, даже идейно разгромленные враги, социальная база которых уменьшилась, становятся не менее, а более опасными.

Однако вопрос о сущности и опасности данных течений в тот конкретно-исторический момент обходится Хрущевым стороной. Этот прием тоже будет многократно применяться в будущем антисоветчиками-диссидентами. Акцент сделан не на доказательстве неправильности избранной меры пресечения для приверженцев антипартийных линий, а на абстрактном морализаторстве в духе «нельзя убивать людей за их взгляды». Казалось бы, чего проще? Были осуждены определенные деятели, судебные процессы над ними были открытыми, все материалы дел публиковались в печати. Если Хрущев ставит вопрос, что мера пресечения была избрана неправильно, то нужно «всего лишь» доказать, что следствие руководствовалось фальсифицированными данными, поэтому столь суровое наказание было излишним. Но разоблачитель «культа личности» ничем подобным не занимается. Он продолжает воздействовать на эмоции аудитории бездоказательными утверждениями.

«Сталин ввел понятие «враг народа». Этот термин сразу освобождал от необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях, всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с нарушением всяких норм революционной законности».

Вот врёт и не краснеет. Ну да, было такое понятие «враг народа», но оно не являлось юридическим термином. Никого не осуждали с формулировкой «враг народа», в Уголовном кодексе данное понятие вообще нигде не используется. Объявление кого-то «врагом народа» было не источником юридических последствий, а, наоборот, наличие доказательств враждебной деятельности было причиной объявления того или иного деятеля «врагом народа». Кроме того, здесь Хрущев явно противоречит сам себе, поскольку выше он сам же утверждает, что «троцкисты-бухаринцы» были разоблачены именно идейно. То есть все же именно идейное разоблачение предшествовало объявлению «врагами народа», а не наоборот.

Ну и далее снова используется любимый хрущевский прием - противопоставление Сталина Ленину, «подкрепленное» цитатами. Дескать, Ленин предпочитал заблуждающихся переубеждать, а Сталин просто уничтожал. В «доказательство» приводится следующее ленинское высказывание:

«Как особое задание Контрольной Комиссии, рекомендовать внимательно-индивидуализирующее отношение, часто даже прямое своего рода лечение по отношению к представителям так называемой оппозиции, потерпевшим психологический кризис в связи с неудачами в их советской или партийной карьере. Надо постараться успокоить их, объяснить им дело товарищески, подыскать им (без способа показывания) подходящую к их психологическим особенностям работу, дать в этом пункте советы и указания Оргбюро цека и т. п.»

Вообще, в ходе чтения хрущевского доклада возникает стойкое ощущение этакого дежа-вю. Ну да, конечно! Ведь рассуждения современных нам оппортунистов, как две капли воды, по уровню аргументации похожи на хрущевское пустозвонство.

К чему автор привел данную цитату - непонятно. Любому материалисту-диалектику очевидно, что вопрос об отношении к инакомыслящим в партии надо решать конкретно-исторически, а не абстрактно, как то делает Хрущев, возводя рекомендацию Ленина от 1920 года в ранг догмы, справедливой на все времена и для всех случаев.

Дело в том, что в 1920 году конкретно-исторические условия требовали иного подхода к небольшевистским элементам, а кадровый дефицит диктовал необходимость использовать в интересах строительства коммунизма даже этих людей до тех пор, пока не будут подготовлены уже собственно-большевистские кадры или же сами эти кадры не перейдут на большевистские позиции. Но даже позднее уже идейно разгромленными оппозиционерами отнюдь не брезговали.

Оппозиция была идейно разгромлена к концу 1920-х годов. О чем, собственно, одобрительно отзывается и Хрущев. Расстреляны по приговору суда Зиновьев, Каменев, Бухарин и т.п. были в 1936-1938 гг. А вот с момента идейного разгрома до расстрела этих людей вполне себе пытались использовать на ответственных должностях. Так, Бухарин вплоть до ареста занимал должность главреда «Известий», Зиновьев работал в редколлегии журнала «Большевик», Каменев тоже вполне официально занимался редакционной работой. То есть поступал Сталин с кадрами вполне в соответствии с ленинскими рекомендациями.

Расстреляны они были лишь тогда, когда стало ясно, что эти кадры, несмотря на идейный разгром, продолжали вести антипартийную работу, то есть вредить. Причем в условиях крайне тяжелых, когда внутренние враги перешли к диверсиям и террору, воодушевленные усилением реакции в Европе. Убеждать их в очередной раз не было ни малейшего смысла.

Гровер Ферр касательно этого «аргумента» пишет:

«В течение всей жизни у Сталина не было хотя бы одного случая, когда кто-то был «исключен из руководящего коллектива» только из-за несогласия с его мнением. Примечательно, что и в докладе Хрущева нет ни одного такого конкретного примера.

Стоит напомнить: Сталин был генеральным секретарем ЦК ВКП(б), в ЦК и в Политбюро у него был только один голос. Центральный комитет мог освободить его в любое время, и сам Сталин пробовал уйти с поста генерального секретаря четыре раза. Но каждый раз его прошения об отставке отклонялись. Последняя из попыток такого рода была предпринята на ХIХ съезде партии в октябре 1952 года. Она была тоже отклонена, как и все другие».

«Но Ленин пользовался такими мерами против действительно классовых врагов, а не против тех, которые ошибаются, которые заблуждаются, которых можно путем идейного воздействия на них повести за собой и даже сохранить в руководстве».

Тем не менее, что бухаринцы, троцкисты, зиновьевцы были именно такими «хорошими» врагами, никак не доказывается, а преподносится как аксиома. Хрущев не просто знал о судебных процессах над этими группировками, но и сам вел с ними борьбу, требовал расстрела врагов на митингах. Тогда, в 1936-1938 годах, ему почему-то не казалось, что их можно «перевоспитать». Кстати, и в своем докладе на ХХ съезде он не признал, что тогда ошибался, и даже не доказал, что его ввели в заблуждение якобы фальсифицированные материалы дел.

На самом деле, как ни крути, но, если Сталин - «преступник», то Хрущев и его шайка - соучастники «преступлений». Ведь они были в руководстве вместе со Сталиным и одобряли все «преступные решения». Ссылка на то, что «боялись», ставит на господах Хрущеве и Ко крест как на коммунистах. Здесь Ферр приводит примечательный факт:

«Кое-кто в коммунистическом движении проницательно заметил, сколь недостойно выглядит подобное оправдание: «Когда советский лидер Анастас Микоян во главе делегации КПСС в Китае присутствовал на VIII съезде КПК в 1956 году, Пэн [Дэхуай] с глазу на глаз спросил его, почему только сейчас советская партия осудила Сталина. Микоян предположительно ответил: „Мы не осмеливались выступать со своим мнением в то время. Поступить так означало смерть“. На это Пэн [Дэхуай] возразил: „Что это за коммунист, который боится смерти?“».

Вот именно. Дело в том, что при Сталине данные господа боялись. Но они боялись не просто высказываться, а врать и нести безответственную чушь. История убедительно доказала, какую роль сыграли по отношению к делу коммунизма эти изворотливые бездари. Результаты их политики хорошо известны.

Ну а далее снова следует «гимн коллективному руководству». Дескать, «Ленин никогда не принимал решения единолично», «всегда советовался с ЦК», «регулярно созывал съезды» и вообще «свято соблюдал принцип демократического централизма». Не буду углубляться в критику данного принципа. Благо, в «Прорыве» опубликован целый цикл статей, посвященных данному вопросу. Подчеркну лишь, что здесь Хрущев снова уделяет внимание не сущности принимавшихся решений, а форме их принятия. На самом деле, здесь нет никакой разницы. Если Ленин сформулировал решение, и большинство его одобрило, то на практике все равно реализовывалось именно ленинское решение, в силу его ВЕРНОСТИ, то есть отсутствия у оппонентов способности верность данного решения опровергнуть с научных позиций. По хорошему, Хрущеву нужно было показать, какие решения были приняты большинством и при этом отличались от ленинских, доказав, что истина в ленинском ЦК определялась голосованием. Но такого не было на практике. На практике и при Ленине, и при Сталине в партии господствовал принцип научного централизма, несмотря на провозглашавшийся принцип централизма демократического. Абсолютно несущественно, что Ленин в силу конкретно-исторических обстоятельств вынужден был делать формальные уступки и получать одобрение большинства для каждого из своих решений, а у Сталина уже не было такой необходимости в силу иных условий, когда авторитет партии еще более усилился, а борьба с оппортунизмом привела к его серьезному поражению. Поэтому и съезды созывались реже. Вместо доказательства неправильности сталинских решений, Хрущев лишь акцентирует внимание на форме их принятия.

«Комиссия ознакомилась с большим количеством материалов в архивах НКВД, с другими документами и установила многочисленные факты фальсифицированных дел против коммунистов, ложных обвинений, вопиющих нарушений социалистической законности, в результате чего погибли невинные люди. Выясняется, что многие партийные, советские, хозяйственные работники, которых объявили в 1937-1938 годах «врагами», в действительности никогда врагами, шпионами, вредителями и т. п. не являлись, что они, по существу, всегда оставались честными коммунистами, но были оклеветаны, а иногда, не выдержав зверских истязаний, сами на себя наговаривали (под диктовку следователей-фальсификаторов) всевозможные тяжкие и невероятные обвинения. Комиссия представила в Президиум ЦК большой документальный материал о массовых репрессиях против делегатов XVII партийного съезда и членов Центрального Комитета, избранного этим съездом. Этот материал был рассмотрен Президиумом Центрального Комитета».

Что здесь бросается в глаза? Да отсутствие конкретики. «Многочисленные факты» - это сколько? 10 из 100 - это одно, 10 из 10000 - качественно другое. «Погибли многие невинные люди» - это, опять-таки, сколько? И из чего следует их «невиновность»? Как известно, виновность, как и невиновность, устанавливает суд. Если кто-то был признан виновным по приговору суда, то для доказательства невиновности нужно доказать фальсификацию материалов дела, найти конкретных виновных в этом и наказать.

Однако Хрущев невиновность «доказывает» очень своеобразно. К примеру, он заявляет, что «из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, избранных на ХVII съезде партии, было арестовано и расстреляно (главным образом в 1937-1938 гг.) 98 человек, то есть 70 процентов» . При этом, вместо доказательства невиновности расстрелянных, он пускается в пространные размышления, дескать, 80% делегатов съезда вступили в партию до 1920-го года, то есть в годы подполья и Гражданской войны. Да и вообще, «немыслимо было, чтобы съезд такого состава избрал Центральный Комитет, в котором большинство оказалось бы врагами партии» .

Ну почему же это было «немыслимо»? В конце концов, очень даже «мыслимо» оказалось, что активный разоблачитель «врагов народа», то есть прямой участник тех самых «репрессий» Хрущев выступил с клеветническими измышлениями против Сталина и, более того, начал проводить откровенно оппортунистическую политику, не имевшую ничего общего с коммунистическим строительством. И ведь практически никто из хрущевского ЦК не смог ничего противопоставить этой политике. То есть принцип демократического централизма в середине 50-х годов вполне смог сработать против коммунизма, а в середине 30-х, в гораздо более сложной внутри- и внешнеполитической обстановке, по хрущевской логике, никак не мог.

Как ни крути, надо доказывать невиновность «репрессированных». Однако и это Хрущев делает очень своеобразно, начинает приводить примеры «невинно пострадавших». Так, он приводит как пример бывшего кандидата в члены ЦК Эйхе. Хрущев с самого начала заявляет, что дело Эйхе было фальсифицировано и вообще велось с нарушением советской законности. Дескать, его под пытками заставляли подписывать заранее составленные протоколы допросов, и вообще он полностью невиновен. В доказательство всего этого приводится… письмо самого же Эйхе Сталину, в котором он, естественно настаивает на своей невиновности. И там есть интересный фрагмент. Эйхе утверждает, что показания о своей контрреволюционной деятельности он дал после применения к нему пыток, которые применили к нему следователи Ушаков и Николаев. А они, в свою очередь, как сообщается в сносках к докладу, были расстреляны в январе 1940 года, то есть даже раньше расстрела самого Эйхе. Это означает, что их вредительская деятельность была вскрыта органами НКВД, и если б только материалами, полученными этими следователями, доказывалась виновность Эйхе, он должен был бы быть оправдан. Однако его все же расстреляли. Так что не все так просто, как получается у Хрущева. Это не говоря уже о том, что доказывать невиновность обвиняемого его же собственными показаниями - это дикость. Даже если имели место пытки, то это не значит, что абсолютно все показания были фальшивыми. Да и какие основания верить сообщениям о пытке от заинтересованного лица, то есть от обвиняемого? У него ведь есть прямой умысел врать, пытаясь доказать свою невиновность. Как правильно заметил Ферр:

«В одном из фрагментов стенограммы суда 1940 года Ежов заявляет, что подвергся изуверским истязаниям с целью получения от него ложных показаний. И, тем не менее, виновность Ежова в фальсификации признаний, побоях и пытках, фабрикации дел и физическом уничтожении многих невинных людей не подлежит сомнению».

Тем не менее, на основании этого факта Хрущев почему-то не делает вывода о невиновности Ежова, а касательно Эйхе и других - запросто.

Подобных псевдо-доказательств Хрущеву оказывается достаточно, чтоб заявить: «В настоящее время бесспорно установлено, что дело Эйхе было сфальсифицировано, и он посмертно реабилитирован» .

Если это установлено «бесспорно», то можно было это как-то более убедительно продемонстрировать. Допустим, поднять дела тех же следователей Ушакова и Николаева, убедительно разоблачить абсурдность показаний самого Эйхе, якобы, данных под пыткой. Опять же, если дело было фальсифицировано, то кем конкретно и в чем конкретно? Если следователями Ушаковым и Николаевым, то расстрел Эйхе выглядит абсурдно. Если кем-то другим, то нужны, как говорится, «имена, явки, фамилии». Но ничего нет.

Хрущев на XX съезде КПСС.
Подлость и глупость освященная демократической процедурой.

Более того, есть один нюанс, на котором стоит остановиться подробнее. Хрущев заявляет, что Эйхе «посмертно реабилитирован». Но суть в том, что в советском уголовно-процессуальном законодательстве не было такого термина как «реабилитация». Вынесенный приговор мог быть отменен, из этого следовала невиновность лица, но отмена приговора - прерогатива суда. Причем фальсификация материалов уголовного дело, если все же лицо признавалось невиновным, - это тоже серьезное уголовное преступление, в соответствии с советским уголовным законодательством.

Так, спрашивается, зачем вместо прописанной в советском законодательстве процедуры отмены приговора было изобретать велосипед с «реабилитацией»? Да потому что сильно упрощалась процедура. Что самое интересное, процедура упрощенного судопроизводства Хрущева возмущает, а вот упрощение процедуры отмены приговора не смущает нисколько. Хотя в первом случае могли пострадать невиновные, а в другом - выйти на свободу откровенные враги.

Хрущевская «реабилитация» проводилась во внесудебном порядке. Эта задача была возложена на некие «комиссии по реабилитации» «в составе: прокурора республики, края, области (председателя), членов комиссии: министра внутренних дел республики, начальника Управления МВД по краю, области, начальника Управления Комитета государственной безопасности по республике, краю, области, министра юстиции республики, начальника Управления министерства юстиции, края, области» («Реабилитация: Как это было» )

Более того, серьезные проблемы возникают касательно мотивировки каждого из решений по «реабилитации». В том же самом процитированном выше сборнике документов можно увидеть следующие формулировки таких решений:

«Прокуратурой СССР установлено, что дело о существовании в Академии Наук СССР контрреволюционной организации «Национальный центр» было сфабриковано в 1938 году по заданию ныне разоблаченных врагов народа Берия и Кобулова». (Там же. С.35)

И всё. Никаких подробностей и никаких доказательств не приводится. Никаких документов и ссылок на них, хотя такая работа должна была быть проведена, должны были быть проведены все необходимые следственные действия по изобличению фальсификаторов. И очень неплохо бы было эти документы придать широкой огласке. Это было вполне в интересах Хрущева. Но ничего подобного не произошло.

Вообще, очень странно, что сборник документов касательно «реабилитации» не содержит документов касательно проверки материалов дел. Как правило, достаточным условием для «реабилитации» признавались показания обвиняемых насчет того, что к ним применялись пытки. А если в деле были показания других свидетелей и те тоже заявляли о пытках, то и их показания тоже признавались недействительными.

Конечно, глупо спорить с тем, что в сталинские времена в ходе расследования дел допускались нарушения. Однако при Сталине велась работа по разоблачению врагов, в том числе, и в органах внутренних дел. Такие их руководители как Ягода и Ежов были осуждены и расстреляны, наравне со многими сотрудниками более низкого ранга.

В рамки данной статьи не входит выяснение виновности или невиновности тех лиц, о которых Хрущев упоминает в своем докладе. Однако факт в том, что и в указанном докладе, и в изданных на сегодняшний день сборниках документов «доказательства» отсутствия вины имеют крайне поверхностный характер. Это не говоря уже о спорности самого термина «реабилитация», отсутствовавшего в советском уголовно-процессуальном законодательстве. Судя по всему, «реабилитация» - это признание невиновными тех, кто заявлял о нарушениях «советской законности» (то есть о даче показаний под пытками), при этом категорически отрицал свою вину и клялся в верности советской власти. Критикуя Сталина за то, что при нем признание, якобы, было «царицей доказательств», Хрущев сам при рассмотрении вопроса о невиновности опирается на те же самые признания. Все те «нормы советской законности», в нарушении которых Хрущев обвинил Сталина, точно так же были нарушены им самим при проведении так называемой «реабилитации».

На самом деле, отмена приговора - это довольно сложная задача. Материалы дел, порой, занимают не один том. Пересмотр дел и доказательство фальсификации, если подходить к делу добросовестно, тоже требует соответствующего документального оформления. Здесь бросается в глаза разница между сталинским и хрущевским подходом. Наиболее громкие судебные процессы 1936-1938 гг., а также «Ленинградское дело» проводились открыто, материалы дел печатались в центральных газетах. В то же время ни один процесс над «сталинскими палачами», вроде Берии и Абакумова, открытым не был. Материалы дел ключевых «реабилитированных» фигур, вроде Постышева, Косиора, Рудзутака, Косарева и того же Эйхе, не были опубликованы, равно как не были опубликованы и доказательства фальсификации их дел.

Если бы целью Хрущева было восстановление справедливости, то, наоборот, доказательства невиновности должны были быть безупречны и доступны для изучения каждому советскому гражданину. Но создается впечатление, что мотив был другой, а именно, «реабилитация» целого ряда откровенно оппортунистических тезисов. К примеру, тезиса о том, что ценность члена партии определяется его заслугами. Дескать, статус «старого большевика» дает вечные гарантии от скатывания к оппортунизму. Абсолютно бездоказательной ревизии подвергается сформулированный Сталиным закон о росте классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму. В абсолют возводится принцип демократического централизма, предполагающий определение истины голосованием и уравнивание в правах всех мнений, в независимости от их соответствия объективной истине. Откровенно метафизически освящаются некие «ленинские нормы партийной жизни». Хотя, владей Хрущев материалистической диалектикой, он понимал бы, что никаких раз и навсегда данных норм партийной жизни быть не может, что эти нормы определяются исключительно конкретно-историческими условиями. Надо понимать, что цель коммунистов - не соблюдение, сформулированных Хрущевым «ленинских норм», а реальный коммунизм. Нормы партийной жизни должны служить делу коммунизма. Если же они препятствуют коммунистическому строительству, то должны быть непременно и творчески исследованы, проверены и оперативно заменены. История убедительно продемонстрировала, как соблюдение «норм партийной жизни», приписанных Ленину Хрущевым, то есть тех же «принципов демократического централизма», без оглядки на качество самой партии, не только не препятствовало, но и способствовало реставрации капитализма.

То и дело автор доклада скатывается к пустому и абстрактному морализаторству. К примеру, в вопросе о применении пыток. Хрущев безапелляционно заявлял, дескать, пытки - это «нарушение советской законности» и не могут в принципе быть допустимы. Типичная позиция метафизика-моралиста, а не марксиста. Любой марксист понимает, что нельзя просто так взять и раз и навсегда принципиально исключить тот или иной метод разоблачения врагов, преступников. Поскольку методы определяются опять же конкретно-историческими условиями.

Примечательно, но именно в период «расцвета либеральных свобод», в 90-е годы, пытки получили в России самое широкое распространение. Рэкетирский утюг и паяльник до сих пор считаются неофициальными символами того десятилетия. Впрочем, не брезговали ими и сотрудники правоохранительных органов. Конечно, господа либералы, могут возразить, что все это было незаконно и они, безусловно, против пыток. Однако было бы не лишним попросить либералов философски развернуто доказать, чем ситуация, когда пытки применяются и законными, и незаконными структурами (разница между которыми была лишь формальной) практически безнаказанно, качественно отличается от той, когда применение пыток все же регламентировано законом. С одной стороны, эти господа кричат, что «пытать нельзя», с другой их действия не раз приводили к тому, что пытки используются в самых широких масштабах. Будь то пиночетовская Чили, РФ в 90-е или современная Украина.

Да, безусловно, допущение таких методов открывает определенные возможности для произвола сотрудников органов внутренних дел. Но тут опять же марксист должен обратиться к такой категории как «мера». Что в 30-е годы было более опасно для дела коммунизма? Возможность осуждения невинных или избежание наказания откровенными врагами? Хрущеву следовало доказать, что применение пыток в тех условиях было нецелесообразно и принесло больше вреда, чем пользы. Вся хрущевская аргументация сводится к тому, что вреда было больше, поскольку «пострадали многие честные партийцы». Но «доказательства» их «честности» отсутствуют. Все сводится к тому, что их «оклеветали» и «заставили под пыткой оклеветать себя», приписали преступления, которых они не совершали. Однако политическая физиономия данных членов партии и вовсе обходится стороной. Утверждения по поводу того, что уничтожение данных членов партии нанесло партии урон, таким образом, абсолютно голословно. Почему-то, например, Рокоссовский никого не оклеветал, а твердо доказывал следствию свою правоту.

Ведь достаточно посмотреть на тех деятелей, которых Хрущев приводит в пример, как «невинно пострадавших».

Косиор, судя по всему, управленец довольно посредственный, чтобы не сказать - бездарь. Коллективизацию на Украине откровенно провалил, да и, в общем-то, какими-то особыми достижениями в промышленности не отметился. О научной марксистской работе Косиора и говорить нечего. Её просто нет.

Постышев. У этого вообще одна «заслуга». Ёлку новогоднюю «реабилитировал». Ни научной работы, ни каких-то выдающихся достижений, опять-таки, нет. Зато якшался с правыми троцкистами.

Рудзутак - все то же самое. Ни на трудовом, ни на научном фронте особых заслуг нет.

Эйхе. Этот вообще в 1937-м был назначен Наркомом земледелия, а в 1938-м уже арестован. Слабо верится, что за хорошую работу на своем посту.

Что самое интересное, все они - активные проводники той самой «политики репрессий». Впрочем, как и сам Хрущев, который собственноручно и подписывал так называемые «расстрельные списки» (на самом деле, это были списки с указанием максимально возможной меры пресечения ), поскольку на момент пика «репрессий» занимал должность первого секретаря московского и областного горкома партии.

Но вернемся к тексту доклада. Очередной «аргумент» против Сталина сводится к тому, что он, дескать, виновен в потерях, которые понес СССР во время Великой Отечественной войны. Особенно, в начальный период. Эти обвинения до сих пор на разный лад перепеваются антикоммунистами всех мастей, поэтому остановимся на них подробнее.

Итак, обвинение первое. «Сталина все предупреждали о нападении, даже даты называли, а он «почил на лаврах» и ничего не предпринял».

«В ходе войны и после нее Сталин выдвинул такой тезис, что трагедия, которую пережил наш народ в начальный период войны, является якобы результатом «внезапности» нападения немцев на Советский Союз. Но ведь это, товарищи, совершенно не соответствует действительности. Как только Гитлер пришел к власти в Германии, он сразу же поставил перед собой задачу разгромить коммунизм. Об этом фашисты говорили прямо, не скрывая своих планов».

В данной статье уже несколько раз приводились примеры научной безграмотности господина Хрущева. Причем эта безграмотность носит бесцеремонный, нахрапистый характер. Вот и здесь, видимо, он принимает свою аудиторию за полных идиотов, столь откровенно подменяя понятия. Сначала он утверждает, что сталинский тезис о внезапном нападении неверен. Однако «доказывает» он его тем, что «фашисты никогда не скрывали своей враждебности коммунизму». Да, не скрывали. И Сталин прекрасно это понимал. И вряд ли вообще кто-то в советском руководстве сомневался, что война с фашизмом обязательно будет. Но речь-то шла о внезапности. Так вот, ни Сталин, ни кто-либо еще в советском руководстве не могли знать ТОЧНОЕ время начала этой войны и той формы, в которой она начнется. Знать о враждебных намерениях - это одно, а вот знать, как и когда эти враждебные намерения будут реализованы - это уже совсем другое.

Легко, конечно, так было рассуждать через 15 лет после начала войны, когда уже были знания о том, где, кто, когда и какими силами напал противник. Но непосредственно перед началом войны таких знаний быть не могло. Налицо была сложная международная обстановка и множество возможных вариантов развития событий и донесений разведки, часто противоречивших друг другу.

Однако Хрущев продолжает настаивать, что Сталин все делал неправильно, когда, на самом деле, якобы были все возможности «подготовиться к войне».

«Если бы наша промышленность была вовремя и по-настоящему мобилизована для обеспечения армии вооружением и необходимым снаряжением, то мы понесли бы неизмеримо меньше жертв в этой тяжелой войне. Однако такой мобилизации своевременно проведено не было. И с первых же дней войны обнаружилось, что наша армия вооружена плохо, что мы не имели достаточного количества артиллерии, танков и самолетов для отпора врагу.

Советская наука и техника дали перед войной великолепные образцы танков и артиллерии. Но массовое производство всего этого не было налажено, и мы начали перевооружение армии по существу в самый канун войны. В результате этого в момент нападения врага на советскую землю у нас не оказалось в нужных количествах ни старой техники, которую мы снимали с вооружения, ни новой техники, которую собирались вводить. Очень плохо было с зенитной артиллерией, не налажено было производство бронебойных снарядов для борьбы с танками. Многие укрепленные районы оказались к моменту нападения беспомощными, так как старое вооружение с них было снято, а новое еще не введено».

Ну, это уже совсем детский сад. Что такое «вовремя и по-настоящему»? Не мог Хрущев не знать, какие конкретно мероприятия по расширению промышленного производства были предприняты в 1939-40 гг. Это и увеличение продолжительности рабочего дня и рабочей недели, и принятие строгих законов против прогулов, и строительство дублеров предприятий за Уралом. Да, многое не успели сделать. Но каким бы, интересно образом, смог бы Хрущев в промышленной мобилизации через голову прыгнуть? Никаких конкретных ошибок Сталина в подготовке производственной базы к войне он не называет. «Не имели достаточного количества танков и артиллерии»… Хорошо. Но как можно было произвести больше в тех условиях без потери в качестве? Ничего конкретного он не предлагает. Были ли реальные возможности обеспечить армию «великолепными образцами танков и артиллерии» в полном объеме и раньше, чем «в самый канун войны»? Такое впечатление, что Хрущев либо понятия не имеет, насколько сложной задачей было сокращение этих сроков и перевооружение армии, либо знает, но намеренно врёт. Что к нему уже в бытность руководителя советским государством прилипло прозвище волюнтариста, говорит, скорее, о первом. В экономических вопросах он был откровенным профаном. Окажись Хрущев у власти в те годы, вместо Сталина, имели бы «расширенное производство» низкокачественных танков. Как он решал вопросы «расширенного производства» - видно, к примеру, по тому, как он «решил жилищный вопрос», когда в относительно короткие сроки произвели массу квадратных метров низкокачественного жилья с коротким сроком службы.

Кстати, как сам Хрущев «готовился к войне» и как он вел себя на своем ответственном посту первого секретаря компартии Украины? В своем докладе он жалуется:

«К моменту войны мы не имели даже достаточного количества винтовок для вооружения людей, призываемых в действующую армию. Помню, как в те дни я позвонил из Киева тов. Маленкову и сказал ему:

Народ пришел в армию и требует оружие. Пришлите нам оружие.

На это мне Маленков ответил:

Оружие прислать не можем. Все винтовки передаем в Ленинград, а вы вооружайтесь сами».

На самом деле, здесь Хрущев сам себя дискредитирует как руководитель высшего уровня. Ведь это его прямая обязанность - быть в курсе того, хватает или не хватает винтовок. Он заявляет, что Сталин плохо подготовил страну к войне. Хорошо, предположим. Но Хрущев на своем посту имел все возможности подготовиться лучше, хотя бы в рамках УССР. Почему он не цитирует свои письма предвоенного периода, в которых докладывал о неготовности, нехватке винтовок и т.п.? Да потому что не было таких писем. Гровер Ферр цитирует Василевского, в изложении которого данный момент выглядит совсем иначе:

«…Верховный главнокомандующий сказал, что примет все меры для того, чтобы оказать Юго-Западному фронту помощь, но в то же время просил их рассчитывать в этом вопросе больше на себя.

Было бы неразумно думать,- говорил он,- что вам подадут все в готовом виде со стороны. Учитесь сами снабжать и пополнять себя. Создайте при армиях запасные части, приспособьте некоторые заводы к производству винтовок, пулеметов, пошевеливайтесь как следует, и вы увидите, что можно многое создать для фронта в самой Украине. Так поступает в настоящее время Ленинград, используя свои машиностроительные базы, и он во многом успевает, имеет уже большие успехи. Украина могла бы сделать то же самое. Ленинград успел уже наладить производство эресов. Это очень эффективное оружие типа миномета, которое буквально крошит врага. Почему бы и вам не заняться этим делом?

Кирпонос и Хрущев передали:

Товарищ Сталин, все ваши указания будут нами проводиться в жизнь. К сожалению, мы не знакомы с устройством эресов. Просим вашего приказания выслать нам один образец эреса с чертежами, и мы организуем у себя производство.

Последовал ответ:

Чертежи есть у ваших людей, и образцы имеются давно. Но виновата ваша невнимательность к этому серьезному делу. Хорошо, я вышлю вам батарею эресов, чертежи и инструкторов по производству… Всего хорошего, желаю успеха».

Вопросы подготовительных мер в предвоенный период и организации обороны в начальный период войны были в компетенции Хрущева, то есть у него были необходимые полномочия для решения указанных вопросов.

Вообще, излюбленный полемический прием современных антикоммунистов - вооружившись «послезнанием», критиковать мероприятия советской власти. А ведь, на самом деле, никакого знания, что германские войска нападут 22 июня, еще 21 июня не было. Было понимание того, что война неизбежна, и были многочисленные и противоречивые агентурные данные о дате нападения. Как, впрочем, были те же агентурные данные в пользу того, что сосредоточение войск на границе СССР - это блеф перед высадкой в Великобритании. В рамки данной статьи не входит исследование данного вопроса. Однако научные труды по данной проблеме общедоступны .

Хрущев в своем докладе лишь подленько, по-шулерски подтасовывает факты. Из длинного перечня агентурных донесений он выбирает те, в которых была информация о нападении 22 июня, и размахивает ими, обвиняя Сталина в духе «ему говорили, а он не верил».

Но на этом Хрущев не останавливается. Он из кожи лезет вон чтоб «доказать», что и на посту Верховного главнокомандующего у Сталина никаких заслуг не было. «Аргументы» для этого им используются снова откровенно лживые. Вот пример:

«Было бы неправильным не сказать о том, что после первых тяжелых неудач и поражений на фронтах Сталин считал, что наступил конец. В одной из бесед в эти дни он заявил:

То, что создал Ленин, все это мы безвозвратно растеряли.

После этого он долгое время фактически не руководил военными операциями и вообще не приступал к делам и вернулся к руководству только тогда, когда к нему пришли некоторые члены Политбюро и сказали, что нужно безотлагательно принимать такие-то меры для того, чтобы поправить положение дел на фронте».

Врёт, что называется, «как Троцкий». Причем врет сознательно. Как у руководителя государства у него была возможность доступа в архив для ознакомления с тетрадью записи лиц, принятых Сталиным, и убедиться, каков был поток посетителей в эти дни. Сейчас эта тетрадь есть в открытом доступе .

А вот еще «аргумент», в очередной раз свидетельствующий о научно-теоретической безграмотности Хрущева:

«Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах. И это естественно, так как за всю Отечественную войну он не был ни на одном участке фронта, ни в одном из освобожденных городов, если не считать молниеносного выезда на Можайское шоссе при стабильном состоянии фронта».

Очевидный бред. То есть, по его логике, получается, что для того, чтобы понять положение на фронтах, Верховному главнокомандующему нужно «побывать на участке фронта», так скажем, все своими глазами увидеть и «пощупать». Иные способы понимания Хрущев, видимо, не признает. Прямо как заправский позитивист. Что ж он здесь про Ленина-то не вспоминает? Ведь он многие годы успешно руководил партией вообще из эмиграции, а во время Гражданской войны тоже не был ни на одном участке фронта. И, наоборот, Хрущевская практика «разъездов по местам» в его бытность Генеральным секретарем не привела ни к чему хорошему. Административная система, в которой ничего не решается без непосредственного участия первого лица, - гнилая, что называется, по определению.

В качестве «доказательства» «бездарности» Сталина как военачальника Хрущев приводит в пример «Харьковскую операцию» 1942 года.

«Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжелые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова…

Что же из этого получилось? А получилось самое худшее из того, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам военный „гений“ Сталина, вот чего он нам стоил».

Точно такая же ложь, как и все остальные «аргументы». Во-первых, никаких доказательств вины Сталина снова нет. Хрущев просит подтвердить свои слова Баграмяна, того самого, который был начальником штаба Юго-западного фронта, проводившего неудачную кампанию. Примечательно, что Сталин возложил вину за провал операции именно на него, Тимошенко и Хрущева в директивной записке от 26 июня 1942 года . Это вполне логично, поскольку разрабатывал план операции отнюдь не Сталин. Этим занималось руководство фронта, то есть Тимошенко, Хрущев и Баграмян. Следовательно, непосредственную ответственность именно они и должны нести за провал. Современные исследования Харьковской операции тоже подтверждают правильность выводов Сталина. Операция не была изначально провальной или плохо спланированной. Наоборот, она в определенный момент была очень близка к успеху, а к поражению привели именно неправильные действия фронтового командования .

На этом, как мне кажется, можно закончить цитирование хрущевского доклада. Его лживая сущность вполне очевидна, доказана и, в общем-то, не оспаривается даже большинством буржуазных исследователей. Все хрущевские обвинения против Сталина являются необоснованными. Автором доклада при анализе сталинского периода начисто проигнорирован марксистский диалектический метод, «факты» выдернуты из исторического контекста острейшей фазы классовой борьбы или же просто искажены.

Следует лишь еще раз подчеркнуть ту негативную роль, которую сыграл данный доклад в деле коммунистического строительства. Тут господа антикоммунисты правы. Ущерб был огромен.

Во-первых, мировое коммунистическое движение столкнулось с серьезным вызовом, который заключался в том, что стало очевидно: во главе компартии, организовывавшей и направлявшей мировое коммунистическое движение, оказался абсолютно безграмотный в научно-теоретическом плане деятель, способный лгать на весь мир, поливать грязью одного из наиболее авторитетных марксистов, успешно руководившего коммунистическим строительством в СССР. Причем у власти он оказался вполне в соответствии с принципами демократического централизма. К сожалению, разглядеть смертоносную для коммунизма силу данного принципа мировое коммунистическое движение оказалось неспособно. Он способствовал постепенной победе оппортунистов и в других странах соцлагеря.

Во-вторых, огромную услугу оказал Хрущев классовому врагу. Буржуазная пресса всех стран радостно тиражировала речь, в которой «коммунист» Хрущев попытался дискредитировать Сталина при помощи лжи. Буржуазии было на руку и то, что эта критика исходит от первого лица СССР, и то, что это первое лицо лжет. И то, и другое, работало против коммунизма. Внутри СССР классовые враги увидели в хрущевском докладе сигнал к действию. Дескать, теперь можно не просто критиковать Сталина, но делать это в стиле Хрущева, то есть врать, не считаться с объективными условиями, взывать к эмоциям по поводу тысяч, якобы, «невинно убиенных». А попутно, но все же осторожно, лягать коммунизм как таковой.

Наконец, в-третьих, ни в КПСС, ни в мировом коммунистическом движении, к сожалению, не нашлось сил для решительного разгрома хрущевского оппортунизма. А это свидетельствовало о научно-теоретической слабости коммунистического движения. Что тоже, безусловно, не могло не радовать буржуазию.

Если коммунизм, в наиболее глобальном понимании, - это наука, то оппортунизм суть глупость. Хрущевский доклад ознаменовал тактическую победу глупости над наукой, что самым печальным образом отразилось на судьбе первой попытке построения коммунизма в истории человечества.

Продолжение следует…

Январь-февраль 2016

Подготовка

В основе доклада Хрущёва лежат материалы, подготовленные «комиссией Поспелова», образованной 31 декабря 1955 года Президиумом ЦК КПСС для «разбора вопроса о том, каким образом оказались возможными массовые репрессии против большинства всего состава членов и кандидатов ЦК ВКП(б), избранного ХVII съездом партии». В комиссию входили Поспелов , Комаров, Аристов , Шверник ; к работе привлекались сотрудники КГБ и Прокуратуры СССР (в частности, председатель КГБ генерал И. А. Серов)

Выводы комиссии были представлены 9 февраля 1956 года на заседании Президиума ЦК. В многостраничном документе содержались только сведения о репрессиях в отношении партийно-советского руководства, не затрагивались коллективизация и «раскулачивание », проблема советских военнопленных, репрессированных после возвращения из немецкого плена. Тем не менее, в докладе чётко вырисовывалась картина массовых репрессий. Названия некоторых рубрик доклада говорят сами за себя: «Приказы НКВД СССР о проведении массовых репрессий», «Искусственное создание антисоветских организаций, блоков и различного рода центров», «О грубейших нарушениях законности в процессе следствия», «О „заговорах“ в органах НКВД», «Нарушения законности органами прокуратуры в надзоре за следствием в НКВД», «Судебный произвол Военной Коллегии Верховного Суда СССР», «О внесудебном рассмотрении дел».

Из выводов комиссии следовало, что в 1937-1938 годах было репрессировано более 1,5 миллионов советских и партийных руководителей, из них 680 тысяч расстреляно. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК КПСС было расстреляно 89. Из 1966 делегатов XVII съезда было репрессировано 1108 человек, из них расстреляно 848. XVII съезд ВКП(б) был выбран в качестве точки отсчёта, так как считался «Съездом победителей», утвердившим победу социализма в СССР.

В документе ясно устанавливалась персональная ответственность Сталина за применение пыток на допросах, внесудебные расправы и расстрелы. По мнению членов комиссии, «возможность для массовых нарушений социалистической законности» открыло Постановление ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г., принятое с нарушениями процедуры в первые часы после убийства С. М. Кирова и подписанное А. С. Енукидзе . Массовые репрессии резко усилились с конца 1936 года после телеграммы Сталина и Жданова, в которой говорилось о необходимости назначения Ежова на пост наркома внутренних дел, так как Ягода «оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года».

Доклад комиссии вызвал бурное обсуждение на Президиуме ЦК. Тем не менее, 13 февраля, за день до начала XX Съезда, Президиум ЦК решил вынести на Пленум предложение о том, чтобы «на закрытом заседании съезда сделать доклад о культе личности и утвердить докладчиком Н. С. Хрущёва».

Выступление на съезде

Своеобразной подготовкой к критике Сталина стала речь на съезде А. И. Микояна , который резко раскритиковал сталинский Краткий курс истории ВКП(б) , отрицательно оценил литературу по истории Октябрьской революции , Гражданской войны и советского государства.

Когда Хрущев оторвался от текста и, в запале жестикулируя, произнес: «А он, Сталин, руководил фронтами по глобусу », все молчали, даже военачальники. Им-то было что сказать, чем возразить. В другой бы партии, наверное, крикнули бы, не выдержали: «Неправда!», а тут смолчали.

Н. С. Хрущёв выступил с закрытым докладом в последний день работы, 25 февраля , на закрытом утреннем заседании. Необычным было выбранное время проведения - после пленума ЦК по избранию руководящих органов партии, которым обыкновенно закрывались партийные форумы, и закрытый характер заседания - без присутствия приглашённых на съезд представителей зарубежных коммунистических партий, и порядок ведения - руководил заседанием Президиум ЦК КПСС, а не избранный делегатами рабочий президиум.

Как вспоминал один из очевидцев доклада А. Н. Яковлев , «в зале стояла глубокая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шёпота. Никто не смотрел друг на друга - то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким».

Следует учитывать, что, как отмечает историк Р. Пихоя : «Что читал и что говорил Хрущев делегатам ХХ съезда, достоверно неизвестно. Установить степень соответствия печатного текста доклада Хрущева и его устного выступления не представляется возможным».

После окончания выступления председательствовавший на заседании Н. А. Булганин предложил прений по докладу не открывать и вопросов не задавать.

Делегаты съезда приняли два постановления - с одобрением положений доклада и о его рассылке партийным организациям без опубликования в открытой печати.

Текст доклада содержал следующие основные тезисы:

• Осуждение культа личности Сталина;
  • Цитаты из классиков марксизма, которые осуждали «культ индивидуума»;
  • «Письмо к съезду» (ленинское завещание) и заметки Н. К. Крупской о личности Сталина;
• Использование Сталиным термина «враг народа » в качестве оружия политической борьбы; до этого, борьба с троцкистами и оппозицией была чисто идеологической;
• Нарушение Сталиным правил коллективного руководства;
  • Репрессирована большая часть «старых большевиков» и делегатов XVII Съезда, которые в основном происходили из рабочих и вступили в ВКП(б) до 1920 г.;
  • После этих репрессий Сталин полностью перестал считаться с принципом коллегиальности;
• Подробности репрессий против известных членов партии;
• Требование о проведении масштабных репрессий: НКВД «опоздал на 4 года» с реализацией тезиса Сталина об «усилении классовой борьбы »;
  • Ежовщина , массовая фальсификация дел, направленная на выполнение «планов» по осуждённым и расстрелянным;
• Преувеличение роли Сталина в Великой Отечественной войне;
• Проявления культа личности: песни, названия городов, и т. п.;
  • Текст Гимна СССР в редакции 1944-1956 гг.;
• Неприсуждение Ленинской премии и замена на Сталинскую премию.

Распространение текста доклада

Вскоре доклад был распространён в партячейках всей страны, причём на ряде предприятий к его обсуждению привлекали и беспартийных; частым было также обсуждение доклада Хрущёва в ячейках ВЛКСМ . Таким образом, «закрытость» доклада была условной.

«Смягчённый» вариант доклада был обнародован в качестве постановления Президиума ЦК КПСС от 30 июня 1956 года под названием «О преодолении культа личности и его последствий», в котором задавались рамки допустимой критики сталинизма.

В сокращённом виде доклад разослали руководителям коммунистических и рабочих партий мира.

Доклад привлёк огромное внимание во всём мире; появились его переводы на различные языки, в том числе распространявшиеся в некоммунистических кругах.

• В Польше с одного из экземпляров текста сотрудница ЦК ПОРП передала доклад своему любовнику Виктору Граевскому, который с помощью израильского посольства переправил копию в руки начальника израильской контрразведки ШАБАК Амоса Манора , а оттуда она попала на Запад.

• В июне доклад впервые появился в печати в США сначала на английском, а затем на русском языке.

Политические последствия

• В канун годовщины со дня смерти Сталина , в Тбилиси (Грузия) прошли митинги против решений XX съезда по осуждению культа личности Сталина, 9 марта 1956 года они были разогнаны силами Советской Армии с жертвами среди митингующих. (см. Тбилисские события (1956))

Оценки доклада

Это была длинная и не вполне честная речь, сделанная за закрытыми дверями перед руководством страны, слушавшими её с каменными лицами.
…
Речь была полуправдой. Хрущёв обвинил Сталина во многих преступлениях, но ловко умолчал о преступлениях, в которых участвовал сам.
…

Целью доклада Хрущёва было не только освобождение соотечественников, но и консолидация личной власти и запугивание партийных оппонентов, которые все также принимали участие [в репрессиях] с большим энтузиазмом.

Оригинальный текст (англ.)

A long-winded and not entirely honest speech, made behind closed doors, addressed to the stony-faced leaders
...
the speech didn"t exactly tell the whole truth. Khrushchev accused Stalin of many crimes, but deftly left out the ones in which he himself had been implicated.
...
Khrushchev"s speech was intended as much to consolidate his own power and intimidate his party opponents -- all of whom had also collaborated enthusiastically -- as it was to liberate his countrymen.

Американский специалист по средневековой английской литературе Гровер Ферр в предисловии к своей книге , посвященной анализу доклада Хрущева, утверждает:

Из всех утверждений «закрытого доклада», напрямую «разоблачающих» Сталина или Берию, не оказалось ни одного правдивого. Точнее так: среди всех тех из них, что поддаются проверке, лживыми оказались все до единого. Как выясняется, в своей речи Хрущев не сказал про Сталина и Берию ничего такого, что оказалось бы правдой. Весь «закрытый доклад» соткан сплошь из подтасовок такого сорта.

Оригинальный текст (англ.)

{{{2}}}

Литература

• Никита Сергеевич Хрущёв КПСС . Известия ЦК КПСС (1989). Архивировано из первоисточника 19 мая 2012.
• В. П. Наумов. К ИСТОРИИ СЕКРЕТНОГО ДОКЛАДА Н. С. ХРУЩЁВА НА XX СЪЕЗДЕ КПСС

См. также

Ссылки и примечания

Wikimedia Foundation . 2010 .

• О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении
• О сокращении гимназического образования

Смотреть что такое "О культе личности и его последствиях" в других словарях:

Культ личности Сталина - Панно с изображением И. В. Сталина на станции «Нарвская» Ленинградского метрополитена, существовало до 1961 года, затем было закрыто фальшстеной Культ личности Сталина возвеличивание личности И. В. Сталина средствами… … Википедия

О чем шла речь в знаменитом докладе Хрущева? Долгие годы в СССР мало кто мог дать ответ на этот вопрос: официальное обнародование доклада состоялось спустя тридцать с лишним лет после ХХ съезда партии – в 1989 году. «Историк» публикует наиболее значимые фрагменты закрытого выступления первого секретаря ЦК КПСС.

Н.С. Хрущев рядом с И.В. Сталиным во время демонстрации. 1 мая 1932 года — Предоставлено РГАСПИ

После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках.

Такое понятие о человеке и, говоря конкретно, о Сталине культивировалось у нас много лет.

В настоящем докладе не ставится задача дать всестороннюю оценку жизни и деятельности Сталина. О заслугах Сталина еще при его жизни написано вполне достаточное количество книг, брошюр, исследований. Общеизвестна роль Сталина в подготовке и проведении социалистической революции, в Гражданской войне, в борьбе за построение социализма в нашей стране. Это всем хорошо известно.

Сейчас речь идет о вопросе, имеющем огромное значение и для настоящего, и для будущего партии, – речь идет о том, как постепенно складывался культ личности Сталина, который превратился на определенном этапе в источник целого ряда крупнейших и весьма тяжелых извращений партийных принципов, партийной демократии, революционной законности.

Ленин решительно выступал против всяких попыток умалить или ослабить руководящую роль партии в системе Советского государства. Он выработал большевистские принципы партийного руководства и нормы партийной жизни, подчеркнув, что высшим принципом партийного руководства является его коллективность.

Озабоченный дальнейшими судьбами партии и Советского государства, В.И. Ленин дал совершенно правильную характеристику Сталину, указав при этом, что надо рассмотреть вопрос о перемещении Сталина с должности генерального секретаря в связи с тем, что Сталин слишком груб, недостаточно внимателен к товарищам, капризен и злоупотребляет властью.

Против честных коммунистов

Мы должны серьезно разобрать и правильно проанализировать этот вопрос для того, чтобы исключить всякую возможность повторения даже какого-либо подобия того, что имело место при жизни Сталина, который проявлял полную нетерпимость к коллективности в руководстве и работе, допускал грубое насилие над всем, что не только противоречило ему, но что казалось ему, при его капризности и деспотичности, противоречащим его установкам.

Он действовал не путем убеждения, разъяснения, кропотливой работы с людьми, а путем навязывания своих установок, путем требования безоговорочного подчинения его мнению. Тот, кто сопротивлялся этому или старался доказывать свою точку зрения, свою правоту, тот был обречен на исключение из руководящего коллектива с последующим моральным и физическим уничтожением. Это особенно проявилось в период после XVII съезда партии, когда жертвами деспотизма Сталина оказались многие честные, преданные делу коммунизма, выдающиеся деятели партии и рядовые работники партии.

Текст доклада Н.С. Хрущева 5 марта 1956 года было решено разослать партийным организациям с указанием «Не для печати», сняв с брошюры гриф «Строго секретно» — Предоставлено РГАСПИ

Следует сказать, что партия провела большую борьбу против троцкистов, правых, буржуазных националистов, идейно разгромила всех врагов ленинизма. Эта идейная борьба была проведена успешно, в ходе ее партия еще более окрепла и закалилась. И здесь Сталин сыграл свою положительную роль.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что даже в разгар ожесточенной идейной борьбы против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и других – к ним не применялись крайние репрессивные меры. Борьба велась на идейной основе. Но через несколько лет, когда социализм был уже в основном построен в нашей стране, когда были в основном ликвидированы эксплуататорские классы, когда коренным образом изменилась социальная структура советского общества, резко сократилась социальная база для враждебных партий, политических течений и групп, когда идейные противники партии были политически давно уже разгромлены, против них начались репрессии.

И именно в этот период (1935–1937–1938 гг.) сложилась практика массовых репрессий по государственной линии – сначала против противников ленинизма: троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партией, а затем и против многих честных коммунистов, против тех кадров партии, которые вынесли на своих плечах Гражданскую войну, первые, самые трудные годы индустриализации и коллективизации, которые активно боролись против троцкистов и правых, за ленинскую линию партии.

«Выясняется, что они были оклеветаны»

Как показывают факты, Сталин, воспользовавшись неограниченной властью, допускал немало злоупотреблений, действуя от имени ЦК, не спрашивая мнения членов ЦК и даже членов Политбюро ЦК, зачастую не ставя их в известность о единолично принимаемых Сталиным решениях по очень важным партийным и государственным вопросам.

Центральный Комитет, располагая многочисленными фактами, свидетельствующими о грубом произволе в отношении партийных кадров, выделил партийную комиссию Президиума ЦК, которой поручил тщательно разобраться в вопросе о том, каким образом оказались возможными массовые репрессии против большинства состава членов и кандидатов Центрального Комитета партии, избранного XVII съездом ВКП(б).

Комиссия ознакомилась с большим количеством материалов в архивах НКВД, с другими документами и установила многочисленные факты фальсифицированных дел против коммунистов, ложных обвинений, вопиющих нарушений социалистической законности, в результате чего погибли невинные люди.

Выясняется, что многие партийные, советские, хозяйственные работники, которых объявили в 1937–1938 годах «врагами», в действительности никогда врагами, шпионами, вредителями и т. п. не являлись, что они, по существу, всегда оставались честными коммунистами, но были оклеветаны, а иногда, не выдержав зверских истязаний, сами на себя наговаривали (под диктовку следователей-фальсификаторов) всевозможные тяжкие и невероятные обвинения.

Комиссия представила в Президиум ЦК большой документальный материал о массовых репрессиях против делегатов XVII партийного съезда и членов Центрального Комитета, избранного этим съездом. Этот материал был рассмотрен Президиумом Центрального Комитета.

Установлено, что из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, избранных на XVII съезде партии, было арестовано и расстреляно (главным образом в 1937–1938 гг.) 98 человек, то есть 70 процентов.

Это произошло в результате злоупотребления властью со стороны Сталина, который начал применять массовый террор против кадров партии.

Почему массовые репрессии против актива все больше усиливались после XVII съезда партии? Потому, что Сталин к этому времени настолько возвысился над партией и над народом, что он уже совершенно не считался ни с Центральным Комитетом, ни с партией.

Если до XVII съезда он еще признавал мнение коллектива, то после полного политического разгрома троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, когда в результате этой борьбы и побед социализма было достигнуто сплочение партии, сплочение народа, Сталин все больше и больше перестал считаться с членами ЦК партии и даже с членами Политбюро.

Сталин полагал, что он может теперь сам вершить все дела, а остальные нужны ему как статисты, всех других он держал в таком положении, что они должны были только слушать и восхвалять его.

Порочная практика НКВД

Большинство членов и кандидатов ЦК, избранных XVII съездом и подвергшихся арестам в 1937–1938 годах, были исключены из партии незаконно, с грубым нарушением Устава партии, поскольку вопрос об их исключении не ставился на обсуждение Пленума ЦК.

Теперь, когда расследованы дела в отношении некоторых из этих мнимых «шпионов» и «вредителей», установлено, что эти дела являются фальсифицированными. Признания многих арестованных людей, обвиненных во вражеской деятельности, были получены путем жестоких, бесчеловечных истязаний.

В те годы необоснованные репрессии проводились в массовых масштабах, в результате чего партия понесла большие потери в кадрах.

Сложилась порочная практика, когда в НКВД составлялись списки лиц, дела которых подлежали рассмотрению на Военной коллегии, и им заранее определялась мера наказания. Эти списки направлялись Ежовым лично Сталину для санкционирования предлагаемых мер наказания. В 1937–1938 годах Сталину было направлено 383 таких списка на многие тысячи партийных, советских, комсомольских, военных и хозяйственных работников и была получена его санкция.

Когда Сталин говорил, что такого-то надо арестовать, то следовало принимать на веру, что это «враг народа». А банда Берии, хозяйничавшая в органах госбезопасности, из кожи лезла вон, чтобы доказать виновность арестованных лиц, правильность сфабрикованных ими материалов. А какие доказательства пускались в ход? Признания арестованных. И следователи добывали эти «признания». Но как можно получить от человека признание в преступлениях, которых он никогда не совершал? Только одним способом – применением физических методов воздействия, путем истязаний, лишения сознания, лишения рассудка, лишения человеческого достоинства. Так добывались мнимые «признания».

Сталин и война

В ходе войны и после нее Сталин выдвинул такой тезис, что трагедия, которую пережил наш народ в начальный период войны, является якобы результатом «внезапности» нападения немцев на Советский Союз. Но ведь это, товарищи, совершенно не соответствует действительности.

Игнорировалось все: и предупреждения отдельных военачальников, и показания перебежчиков, и даже явные действия врага. Какая же это прозорливость руководителя партии и страны в такой ответственный момент истории?

В свое время Никита Хрущев не возражал против репрессий ни наркома внутренних дел Генриха Ягоды, ни прославленных командармов Ионы Якира и Иеронима Уборевича — Предоставлено РГАСПИ

А к чему привела такая беспечность, такое игнорирование очевидных фактов? Это привело к тому, что в первые же часы и дни противник истребил в наших пограничных районах огромное количество авиации, артиллерии, другой военной техники, уничтожил большое количество наших военных кадров, дезорганизовал управление войсками и мы оказались не в состоянии преградить ему путь вглубь страны.

Весьма тяжкие последствия, особенно для начального периода войны, имело также то обстоятельство, что на протяжении 1937–1941 годов в результате подозрительности Сталина, по клеветническим обвинениям, истреблены были многочисленные кадры армейских командиров и политработников. На протяжении этих лет репрессировано было несколько слоев командных кадров, начиная буквально от роты и батальона и до высших армейских центров, в том числе почти полностью были уничтожены те командные кадры, которые получили какой-то опыт ведения войны в Испании и на Дальнем Востоке.

Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах. И это естественно, так как за всю Отечественную войну он не был ни на одном участке фронта, ни в одном из освобожденных городов, если не считать молниеносного выезда на Можайское шоссе при стабильном состоянии фронта, о чем написано столько литературных произведений со всякого рода вымыслами и столько красочных полотен. Вместе с тем Сталин непосредственно вмешивался в ход операций и отдавал приказы, которые нередко не учитывали реальной обстановки на данном участке фронта и которые не могли не вести к колоссальным потерям человеческих жизней.

Не Сталин, а партия в целом, Советское правительство, наша героическая армия, ее талантливые полководцы и доблестные воины, весь советский народ – вот кто обеспечил победу в Великой Отечественной войне.

Банда Берии

Невероятной подозрительностью Сталина ловко пользовался гнусный провокатор, подлый враг Берия , который истребил тысячи коммунистов, честных советских людей. Выдвижение Вознесенского и Кузнецова пугало Берию. Как теперь установлено, именно Берия «подбрасывал» Сталину состряпанные им и его подручными материалы в виде заявлений, анонимных писем, в виде разных слухов и разговоров.

При Сталине тысячи ни в чем не повинных советских людей стали жертвами произвола и беззакония. Кадр из документального фильма «Соловки (Соловецкие лагеря особого назначения)». 1927–1928 годы

Центральный Комитет партии проверил так называемое «ленинградское дело», невинно пострадавшие люди теперь реабилитированы, восстановлена честь славной ленинградской партийной организации. Фальсификаторы этого дела – Абакумов и другие – были преданы суду, их судили в Ленинграде, и они получили по заслугам.

Возникает вопрос: почему же мы теперь смогли разобраться в этом деле, а не сделали этого раньше, при жизни Сталина, чтобы не допустить гибели невинных людей? Потому, что Сталин сам давал направление «ленинградскому делу» и большинство членов Политбюро того периода не знало всех обстоятельств дела и, конечно, не могло вмешаться.

Спрашивается, почему же Берия, который уничтожил десятки тысяч партийных и советских работников, не был разоблачен при жизни Сталина? Он не был раньше разоблачен потому, что умело использовал слабости Сталина, разжигая в нем чувство подозрительности, во всем угождал Сталину, действовал при его поддержке.

«Нельзя сказать, что это действия самодура»

Культ личности способствовал распространению в партийном строительстве и хозяйственной работе порочных методов, порождал грубые нарушения внутрипартийной и советской демократии, голое администрирование, разного рода извращения, замазывание недостатков, лакировку действительности. У нас развелось немало подхалимов, аллилуйщиков, очковтирателей.

Нельзя не видеть и того, что в результате многочисленных арестов партийных, советских и хозяйственных работников многие наши кадры стали работать неуверенно, с оглядкой, бояться нового, остерегаться и собственной тени, меньше стали проявлять инициативы в работе.

А возьмите решения партийных и советских органов. Они стали составляться по шаблону, зачастую без учета конкретной обстановки. Дело дошло до того, что выступления партийных и других работников даже на самых небольших заседаниях, совещаниях по любым вопросам произносились по шпаргалке. Все это порождало опасность оказёнивания партийной и советской работы, бюрократизации аппарата.

Некоторые товарищи могут задать вопрос: куда же смотрели члены Политбюро ЦК, почему они своевременно не выступили против культа личности и делают это лишь в последнее время?

Прежде всего надо иметь в виду, что члены Политбюро смотрели на эти вопросы по-разному в разные периоды. В первое время многие из них активно поддерживали Сталина, потому что Сталин является одним из сильнейших марксистов и его логика, сила и воля оказывали большое воздействие на кадры, на работу партии.

Известно, что Сталин после смерти В.И. Ленина, особенно в первые годы, активно боролся за ленинизм, против извратителей и врагов ленинского учения. Исходя из ленинского учения, партия во главе со своим Центральным Комитетом развернула большую работу по социалистической индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, осуществлению культурной революции.

В то время Сталин завоевал популярность, симпатии и поддержку. Партии пришлось вести борьбу с теми, кто пытался сбить страну с единственно правильного, ленинского пути, – с троцкистами, зиновьевцами и правыми, буржуазными националистами. Эта борьба была необходима. Но затем Сталин, все более злоупотребляя властью, стал расправляться с видными деятелями партии и государства, применять против честных советских людей террористические методы. Как уже говорилось, именно так Сталин поступил с видными деятелями нашей партии и государства – Косиором, Рудзутаком, Эйхе, Постышевым и многими другими.

Вопрос осложняется тем, что все то, о чем говорилось выше, было совершено при Сталине, под его руководством, с его согласия, причем он был убежден, что это необходимо для защиты интересов трудящихся от происков врагов и нападок империалистического лагеря. Все это рассматривалось им с позиций защиты интересов рабочего класса, интересов трудового народа, интересов победы социализма и коммунизма. Нельзя сказать, что это действия самодура. Он считал, что так нужно делать в интересах партии, трудящихся, в интересах защиты завоеваний революции. В этом истинная трагедия!

Мы должны со всей серьезностью отнестись к вопросу о культе личности. Этот вопрос мы не можем вынести за пределы партии, а тем более в печать. Именно поэтому мы докладываем его на закрытом заседании съезда. Надо знать меру, не питать врагов, не обнажать перед ними наших язв. Я думаю, что делегаты съезда правильно поймут и оценят все эти мероприятия.

Подготовил Никита Брусиловский