Персонажи

Маркиз Калатрава - бас .
Леонора , его дочь - сопрано .
Дон Карлос де Варгас , его сын - баритон .
Дон Áльваро , поклонник Леоноры - тенор .
Курра , служанка Леоноры - меццо-сопрано .
Прециозилла , молодая цыганка - меццо-сопрано.
Мэр - бас.
Маэстро Трабуко , погонщик мулов, коробейник, сплетник - тенор.
Падре Гвардиано , францисканец - бас.
Фра Мелитоне , францисканец - баритон.
Врач - бас.
Крестьяне, слуги, паломники, солдаты, монахи - хор.

Содержание (по петербургской редакции)

Акт I

Дом маркиза Калатравы. Вечером маркиз и его дочь Леонора сидят в гостиной, маркиз говорит дочери о своей любви и заботе, упоминая о том, что ему удалось отвадить от дома недостойного соискателя её руки - Альваро. Между тем, этой ночью Леонора и Альваро готовятся бежать. После ухода отца у Леоноры остаётся лишь несколько минут, чтобы проститься мысленно с домом («Me pellegrina ed orfana » - «Бездомной сиротой »). Появляется восторженный Альваро, готовый увезти Леонору («Ah, per sempre, o mio bell’angiol »), но Леонора умоляет его отложить бегство хотя бы на один день, чтобы проститься с отцом. Альваро упрекает Леонору в том, что она пренебрегает его любовью. Сражённая упрёком Леонора готова бежать («Son tua, son tua col core e colla vita !» - «твоя, твоя всем сердцем и жизнью»), но тут в комнату врывается маркиз Калатрава с вооружёнными слугами. Альваро заявляет маркизу, что Леонора невинна, и бросает на пол пистолет, не желая поднимать руку на отца возлюбленной. Пистолет самопроизвольно выстреливает, сражённый насмерть маркиз умирает, проклиная дочь. В суматохе Альваро удаётся скрыться.

Акт II

Первая картина (таверна)

Таверну заполняют погонщики мулов. Среди них Трабукко, которого сопровождает переодетая в мужское платье Леонора, которая сразу же уходит наверх. Сюда же в поисках Леоноры заходит и её брат Карлос, поклявшийся убить сестру и её соблазнителя. Тщетно Карлос пытается узнать личность спутника Трабукко - последний отшучивается, а затем огрызается. В таверну окружённая поклонниками входит маркитантка Прециозилла, призывающая всех присутствующих отправляться на войну с немцами в Италии («Al suon del tamburo » - «Бой барабанов »). Бурное веселие прерывается паломниками, идущими на богомолье; все присутствующие присоединяются к молитве («Padre eterno Signor, pieta di noi »).

Расспросы Карлоса вызывают встречный вопрос, кто он сам. Карлос рассказывает историю убийства своего отца, при этом, правда, называя себя Передой - другом Карлоса, и безуспешных поисков прелюбодейки-сестры и её соблазнителя («Son Pereda son ricco d’onore »). Леонора слышит эту историю и понимает, что пощады от брата ждать не приходится.

Вторая картина (двор монастыря)

Переодетая в мужское платье Леонора прибывает ночью в монастырь («Sono giunta! Grazie, o Dio!»). Она в смятении, только в монастыре, в строгом уединении она надеется спастись от мести брата и вымолить прощение у Бога за невольное участие в смерти отца. Она уверена в смерти Альваро. На стук в дверь откликается Мелитоне, не желающий впустить незнакомца. Затем выходит настоятель Гуардиано, который согласен переговорить с Леонорой наедине ("Or siam soli" - «Мы одни»). Леонора рассказывает Гуардиано свою историю ("Infelice, delusa, rejetta" - «Несчастная, обманутая, брошенная») и умоляет дать ей убежище в уединённой пещере. Гуардиано указывает Мелитоне собрать братию в церкви для участия в постриге нового брата.

Третья картина (монастырь)

«Il santo nome di Dio Signore » - «Святым именем Господа » Гуардиано сообщает братии о том, что в уединённой пещере будет жить отшельник. Никому, кроме Гуардиано, не дозволено приближаться к пещере («Maledizione » - «Проклятие »). В случае опасности Леонора оповестит монахов ударом в колокол.

Акт III

Первая картина (лес у Веллетри)

Вопреки мнению Леоноры, Альваро жив и под чужим именем (дон Федерико Эррерос) служит в испанской армии в Италии. Удалившись от играющих в карты солдат («Attenti al gioco, attenti, attenti al gioco, attenti »), Альваро тоскует о разбитой любви («La vita è inferno all’infelice » - «Жизнь - ад для несчастного »), желает умереть и воссоединиться с Леонорой, давно умершей, по его мнению («Leonora mia, soccorrimi, pietà » - «Леонора, сжалься »). Неожиданно в лагере возникает потасовка, Альваро вмешивается в неё и спасает жизнь адъютанта дона Феличе де Бо́рноса, под каковым именем скрывается Карлос. Альваро и Карлос, под вымышленными именами, клянутся в вечной дружбе («Amici in vita e in morte » - «Друзья в жизни и смерти »).

Вторая картина

В сражении Альваро тяжело ранен, он может умереть, не выдержав операции. Альваро передаёт Карлосу шкатулку с личными документами («Solenne in quest’ora »), Карлос, по просьбе Альваро, клянётся уничтожить эти документы, не читая. Оставшись один, Карлос даёт волю своим подозрениям - что-то подсказывает ему, что его новый друг и есть убийца отца. Сомнения легко разрешить, прочтя документы, но клятва священна («Urna fatale del mio destino » - «Роковое вместилище судьбы моей »). Вскрыв шкатулку, Карлос обнаруживает там не только заветные документы, но и медальон. Клятва не распространяется на содержимое медальона, Карлос открывает его и обнаруживает там портрет Леоноры. Ему всё ясно, и остаётся только молить Бога о том, чтобы Альваро пережил операцию, чтобы иметь возможность собственноручно убить врага. Входит хирург и сообщает, что Альваро спасён. Карлос ликует - он сможет отомстить убийце отца («È salvo !» - «Спасён !»).

Третья картина (лагерь в Веллетри)

Массовая сцена, представляющая нравы лагеря испанской армии. Прециозилла предсказывает судьбу солдатам (Venite all’indovina ), Трабуко пытается продать свои товары («A buon mercato »), нищие просят милостыни («Pane, pan per carità »), маркитантки во главе с Прециозиллой соблазняют юных солдатиков («Che vergogna! Su, coraggio !»), Мелитоне укоряет солдат в распутстве. В финальной сцене все присутствующие во главе с Прециозиллой под бой барабанов прославляют войну («Rataplan, rataplan, della gloria »)

Четвёртая картина (палатка Альваро)

Альваро оправился от раны, и Карлос приходит, чтобы вызвать друга на дуэль. Альваро, узнав, кто перед ним на самом деле, умоляет Карлоса забыть обиды и стать братьями. Но Карлос неумолим: он желает сначала убить Альваро, а затем найти и убить Леонору (в отличие от Альваро, Карлос догадывается о том, что сестра жива). В ходе поединка шпага Альваро пронзает Карлоса, и тот падает замертво. Понимая, что на нём кровь уже второго Варгаса, Альваро бросается в бой, желая найти там смерть.

Акт IV

Первая картина (монастырь)

Во дворе монастыря многочисленные нищие просят хлеба («Fate, la carità »). От имени братии милостыню раздаёт Мелитоне, но нищие недовольны его надменностью и чёрствостью - они с благодарностью вспоминают отца Рафаэля, подлинно доброго и милосердного («Il padre Raffaele! Era un angelo! Un santo! »). После изгнания нищих Мелитоне в беседе с настоятелем Гуардиано утверждает, что Рафаэле - человек странный и, быть может, одержимый. Гуардиано убеждает Мелитоне быть милосердным и подражать Рафаэле.

В монастырь прибывает неизвестный кабальеро, требующий от встретившего его Мелитоне провести его к Рафаэле. Рафаэле выходит навстречу, и враги узнают друг друга - за прошедшие годы Альваро стал монахом, а Карлос не погиб во время дуэли и по-прежнему жаждет мести. Карлос настаивает на дуэли, Альваро призывает забыть и простить обиды («Fratello! Riconoscimi …») Карлосу удаётся нанести Альваро несмываемое оскорбление - враги уходят из монастыря, чтобы вдали от людей сразиться в смертельном поединке.

Вторая картина (Пещера Леоноры)

Вдали от людей, в пещере живёт Леонора. Прошли годы, но она до сих пор не может забыть Альваро и обрести покой («Pace, pace, mio Dio! »). Внезапно раздаются шаги, Леонора громко предупреждает о том, что здесь место, запретное для людей, и скрывается в пещере, предварительно ударив в колокол.

Появляются Альваро и Карлос. Силой судьбы они выбрали для поединка место, где столько лет скрывалась Леонора. Карлос смертельно ранен и требует священника («Io muoio! Confessione! »). Альваро не может принять исповедь и просит об этом отшельника. После долгого разговора Леонора выходит из пещеры, и все три участника сцены узнают друг друга. Карлос просит сестру обнять его, наносит ей удар кинжалом и умирает, удовлетворённый. Альваро в отчаянии бежит в горы.

Дж. Верди опера «Сила судьбы»

Опера «Сила судьбы» говорит с человеком о должном. Сама судьба ведёт героев, уклоняющихся от окончательной постановки всех точек «над i», к трагическому финалу. Сантименты не побеждают представления героев о чести и рока. Война, стены монастыря, дальние расстояние и горы – ничто не может противостоять року судьбы – року вызова, брошенного героям в первом акте оперы. Пронизывающий спектакль сила оформлена в классическое оперное действо, каждая картина которого звучит особым – манящим и пугающим образом всемогущего рока, переламывающего всё на своём пути. Сочетание классических форм сюжета оперы с глубочайшим смысловым посылом, выраженным великой музыкой - это и есть настоящая опера, пробивающая все барьеры и достигающая предельных вопросов.

Краткое содержание оперы Верди «» и множество интересных фактов об этом произведении читайте на нашей странице.

Действующие лица		Описание
Маркиз Калатрава	бас	глава рода, отец Леоноры и Карлоса, высокомерие старой испанской аристократии.
Донна Леонора	сопрано	дочь маркиза Калатрава, пылкая и страстная молодая девушка,
Дон Карлос де Варгас	баритон	старший сын маркиза Калатрава, живёт жаждой мести за честь своего дома.
Дон Альваро	тенор	несгибаемый и щедрый молодой человек, с добрым сердцем, любящим Леонору.
Прециозилла	меццо-сопрано	молодая цыганка, олицетворяющая характер народной жизни
Падре Гвардиано	бас	францисканец с евангельской кротостью и непоколебимой верой.
Фра Мельтоне	бас	член католического ордена францисканцев, хитрый и склонный к скандалу.
Курра	меццо-сопрано	служанка Леоноры
Трабуко	тенор	погонщик мулов, помогающий Леоноре скрыться
Врач	бас	доктор, спасающий жизнь Альваро

Краткое содержание «Силы судьбы»

Действие происходит около 1750 года, события разворачиваются в Испании и Италии. Завязкой сюжета является противоречие между отцовским представлением маркиза Калатрава о должном женихе для любимой дочери и любовью между дочерью маркиза Леонорой и доном Альваро, чьи притязания на руку Леоноры отвергает глава семейства. Трагическая смерть маркиза Калатрава, в которой в буквальном смысле нет виновного, заканчивается страшным отцовским проклятием в адрес дочери.

Сын маркиза Карлос клянётся отомстить за отца, убив свою родную сестру Леонору и её возлюбленного Альваро. В то же время влюблённые уверены в смерти друг друга и каждый идёт своей дорогой.

Леонора, переодевшись, бежит в монастырь, где с благословения настоятеля поселяется в качестве отшельника. Альваро оказывается в составе испанский армии, воюющей против немцев на территории Италии, пытаясь убежать от судьбы в войну. Но сражения на передовой и воинские подвиги не уберегают возлюбленного Леоноры. Война разворачивается на фоне разгула и страстей в лагере испанской армии, в которых порыв к подвигу сочетается с тягой к низовым удовольствиям. Во время одного из сражений Альваро спасает жизнь Карлоса и они клянутся в вечном братстве. Но когда Карлос узнаёт, что спасший его солдат – это тот самый Альваро, то следует дуэль между героями, после которой действие в итоге переносится в монастырь… дальше начинается неумолимая поступь судьбы .

Фото :

Интересные факты

Либретто оперы «Сила судьбы» написал Франческо Пьяве, с которым Верди работал долгие годы. В основу сюжета легло произведение испанского автора Анхеля Сааведры «Дон Альваро, или Сила судьбы».
Заказчиком оперы выступила российская императорская дирекция театров. «Сила судьбы» – это первая и единственная опера Верди, написанная специально для русского театра.
Премьера «Силы судьбы» была отложена на один сезон из-за болезни знаменитой сопрано Эммы Лагруа, которая должна была исполнять партию Леоноры. И в итоге прошла 10 ноября 1862 года в Большом Каменном театре столицы Российской империи.

После премьеры император Александр II вызвал к себе Верди, дабы поздравить его с успехом оперы.
Джузеппе Верди совместно с Антонио Гисланцони внес изменения в оперу, в том числе, отчасти изменив концовку. Премьера новой, измененной и ставшей впоследствии наиболее распространённой, версии прошла 27 февраля 1869 года в Милане, в театре «Ла Скала».
В миланской версии отличный от изначальной петербургской сюжет. Вступление заменено увертюрой, в третьем акте поменяли местами третью и четвёртую картины. Сцена первой дуэли между Карлосом и Альваро прерывается солдатами, которых подняли по тревоге. Наконец, была изменена концовка, в которой Альваро выживает, вняв увещеваниям настоятеля монастыря Гуардиано.
Мариинский театр сохраняет в своём репертуаре изначальную – каноническую постановку оперы Верди «Сила судьбы». Опера длится четыре часа с двумя антрактами. В то же время другие театры в России ставят и миланскую редакцию оперы.
По мотивам оперы итальянский режиссёр снял фильм «Сила судьбы», премьера которого состоялась в 1950 году.
Опера «Сила судьбы» легла в основу музыкальной партитуры фильмов «Жан де Флоретт» (1986 год, Франция-Италия), «Манон с источника» (1986 год, Франция-Италия-Швейцария) и «Алая буква» (2004 год, Южная Корея).
«Сила судьбы» стала последней совместной работой Верди и Пьяве. В 1867 с Пьяве случился апоплексический удар, после которого он был парализован и не смог продолжать дальнейшую работу.

Популярные арии и номераиз оперы «Сила судьбы»

Ария Леоноры "Pace, pace, mio Dio!" - слушать

Ария дона Альваро "La vita e inferno all’infelice" - слушать

Ария дона Карлоса "Urna fatale del mio destino" - слушать

Увертюра - слушать

История создания

Изначально в основу оперы должна была лечь драма «Рюи Блаз» Виктора Гюго, но впоследствии выбор заказчика (Дирекция императорских театров России) и был остановлен на драме «Дон Альваро, или Сила судьбы» Анхеля Сааведры. После премьеры спектакля в Санкт-Петербурге в 1962 году император Александр II наградил Верди императорским и царским орденом Святого Станислава.

После Петербурга оперу ставили в Риме и Мадриде в 1863 году, в Нью-Йорке и в Вене в 1865 году, в Буэнос-Айресе в 1866 году, в Лондоне в 1867 году и в новой редакции в 1869 году в Милане.

Если в «Ромео и Джульетте» любовь попирает смерть, становится выше её, то у Верди сила судьбы попирает всё, становясь над тварным миром. Ни трагическая любовь, ни готовность пойти на смерть, ни воинское братство, ни родственные узы, ни религия – ничто не может остановить рока должного. Такова сила судьбы. Наличие двух альтернативных концовок оперы особенно подчёркивает фундаментальные основания «Силы судьбы ». В одной из концовок сила судьбы разрушает всё сопротивляющееся ей, а в другой сохраняется та жизнь, которая преклонится перед ней.

Джузеппе Верди «Сила судьбы»

За отличное музыкальное исполнение опере можно простить даже вычурные костюмы
Фото Светланы Приваловой / Коммерсантъ

Сергей Ходнев. . "Сила судьбы" в Москве (Коммерсант, 09.10.2010 ).

Марина Гайкович. Премьера знаменитой оперы Верди в Москве (НГ, 11.10.2010 ).

Майя Крылова. . Московский Музыкальный театр поставил оперу «Сила судьбы» (Новые известия, 12.10.2010 ).

Дмитрий Морозов. . Георгий Исаакян поставил в Москве оперу Джузеппе Верди (Культура, 14.10.2010 ).

Мария Бабалова. . Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко представил первую оперную премьеру нового сезона - "Силу судьбы" Джузеппе Верди (Известия, 14.10.2010 ).

Сила судьбы. Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко. Пресса о спектакле

Коммерсант , 9 октября 2010 года

Музыка против рока

"Сила судьбы" в Москве

В Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко вчера прошла премьера оперы "Сила судьбы". Оперу, которую Джузеппе Верди написал специально для России, поставил режиссер Георгий Исаакян, экс-худрук Пермской оперы (теперь работающий в московском Театре имени Сац). На генеральной репетиции с премьерным составом побывал СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.

"Сила судьбы" - это такая "опера оперовна". В нагрузку к прекрасной музыке дается сюжет, по своему трогательному сочетанию активной мелодраматичности и нелепости сравнимый, наверное, с самыми густопсовыми латиноамериканскими мыльными сагами. Дон Альваро, потомок царственных инков (кстати о Латинской Америке), убивает отца своей возлюбленной Леоноры - но чисто случайно, пистолет сам выстрелил. Проходит несколько не особо наполненных событиями лет, Альваро успевает сдружиться на войне с братом Леоноры Карлосом, который все это время рыскал по свету в поисках сестры и ее совратителя - а потом-таки разглядел последнего в Альваро. Проходит еще пятнадцать лет, Карлос наконец-то находит укрывшегося в монастыре Альваро, следует дуэль, Карлос смертельно ранен и просит священника; призывается живущий неподалеку отшельник, оказывающийся на самом деле Леонорой. Которую Карлос, прежде чем помереть, успевает зарезать.

То есть бывает идеальная внешность для радио, а тут идеальная опера для концертного исполнения; в театре режиссеру надо как-то очень над ней потрудиться. После просмотра нынешнего спектакля кажется, что Георгий Исаакян, скажем так, не перетрудился. Хотя все фатальные для постановки обстоятельства заложены прежде всякой режиссуры, в том, как оформлена сцена. Зная руку Сергея Бархина, можно не сомневаться, что сделанный им эскиз выглядел чудесно - такая эффектная абстрактная композиция из гигантских геометрических тел. И макет, наверное, тоже был ничего себе. Но в виде реализованной декорации это довольно тяжкое зрелище, и все эти прекрасно нарисованные объемы, сделанные из крашенной морилкой фанеры, наводят на непочтительные мысли о складе старой конторской мебели. Хуже не зрелищность, а то, что эта конструкция занимает всю сцену, оставляя для действия только кромку авансцены, хотя и на ней стоят очередные тумбочки, с которых артистам временами приходится петь. Тумбочки расставлены симметрично, места немного, так что мизансцены в любом случае получаются плоскостные и статичные (исключение - Леонора, поющая в четвертом акте свое "Pace, pace, mio Dio", как столпница, с одной из восьмигранных башенок). Но иногда они еще и нелепы - когда Карлос изображает смертельное ранение, зажав саблю подмышкой, когда он же с поразительной для умирающего ловкостью заводит руку с ножом за спину и точно попадает Леоноре в живот. Или когда хор выстраивается в линеечки, как на утреннике, и машет какими-то чудовищными с точки зрения геральдики знаменами. Хотя что там геральдика, если проблематичны сами костюмы Татьяны Бархиной. Герои-военные одеты в несколько опереточного вида раззолоченную форму, напоминающую скорее вицмундиры николаевских чиновников, а в монастыре, судя по цвету и фасону сутан, настоятелем римский папа, а привратником - кардинал.

Такой визуальный ряд воспринимается в лучшем случае с недоумением, но в музыкальном смысле эта "Сила судьбы" правда неплохое приобретение. Премьерный состав украсила изумительная работа сопрано Натальи Петрожицкой (Леонора); бойкая Прециозилла в исполнении Ларисы Андреевой по качеству напомнила ее отличную Деспину в "Cosi fan tutte", Андрей Батуркин (Карлос) и Дмитрий Степанович (аббат Гуардиано) ничем не удивили, но партии провели очень достойно. Претензий больше к Альваро в исполнении узбека Нажмиддина Мавлянова, в голосе которого при очень "русском" открытом звучании драматической краски практически нет. Но при этом чуть ли не занимательнее всего был оркестр под управлением Феликса Коробова, неожиданно темпераментный, интересный, экспрессивный и ловкий, что подтверждало ощущение, что именно дирижеру заниматься "Силой судьбы" было интереснее всего.

НГ , 11 октября 2010 года

Марина Гайкович

В чем сила?

Премьера знаменитой оперы Верди в Москве

Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко представил первую оперную премьеру этого сезона – «Силу судьбы» Верди, над ней работали режиссер Георгий Исаакян и художник Сергей Бархин.

Верди написал «Силу судьбы» для Санкт-Петербурга по заказу Дирекции императорских театров. Но сегодняшние управленцы эту оперу не очень жалуют, что справедливо – труппа нужна очень сильная. К тому же ее сюжету, сотканному из оперных штампов, отдающих отдушкой мексиканского сериала, современный зритель навряд ли будет сопереживать. Отца, пытающегося предотвратить побег дочери Леоноры с наследником древних инков Доном Альваро, убивает случайный выстрел брошенного пистолета. Дон Карлос – брат Леоноры клянется отомстить и убить сестру с любовником. Через 20 лет они встретятся: за это время Альваро побывал на войне и подружился с Карлосом (под вымышленными именами), Леонора потерялась и стала отшельницей, Альваро после ранения укрылся в монастыре замаливать грехи, где его и разыскал-таки братец, не потерявший жажду мщения. Сила судьбы сводит их у хижины Леоноры, монах убивает на дуэли соперника, а тот, падая ниц, успевает заколоть сестру.

В общем, главное – не форма (хотя с точки зрения музыкальной драматургии сочинение Верди безупречно), а содержание, то есть музыка, она по-вердиевски красива и благородна. Эта опера «сыграет» только при наличии по-настоящему звездного состава солистов, который в данном случае не ограничивается канонической для бельканто парой тенора и сопрано. Есть еще бас – настоятель монастыря, решающий судьбу Леоноры, баритон Дон Карлос, участвующий в ключевых сценах и играющий (в том числе и с точки зрения вокальной партии) не второстепенную роль. Есть цыганка Прециозилла – ее выход с хором один из самых эффектных в спектакле (и один из самых сложных в оперной литературе).

Очевидно, этими мыслями руководствовался режиссер Георгий Исаакян (в прошлом – директор оперного театра в Перми, лауреат «Золотой маски», известен «модернистскими» работами) – дать больше пространства музыке, а свою роль свести к минимуму. Его, условно говоря, постановка больше походила на концертное исполнение в декорациях и костюмах, к слову, довольно странных. Все пространство сцены занимает громадная конструкция – несколько труб, полых или увенчанных «зубастой» огранкой, это работа художника Сергея Бархина. К ним прилагаются балкончики с деревянными перилами, напоминающие убранство различных ведомств советской эпохи. Единственная сцена, где декорация вызывает хоть какие-то ассоциации, – сцена в церкви, когда она может вызвать в воображении, скажем, органные трубы. На оставленных трех квадратных метрах исправно появляются разъяренный отец, пылкий влюбленный, сомневающаяся девушка, беспристрастный настоятель – собственно, с этими задачами справятся любые оперные певцы без участия режиссера. А уж сцена с зажатой под мышкой шпагой и вовсе напоминает драмкружок. В общем, от такого объективно сильного режиссера, как Исаакян, который этим летом к тому же обзавелся постоянной пропиской в Москве (он возглавил Детский музыкальный театр имени Наталии Сац), хотелось бы режиссерской работы, а не просто разводки по мизансценам.

Дело за оркестром и солистами. Феликс Коробов в свойственной ему энергичной манере пытается вытянуть из оркестра лучшее, и большей частью ему это удается – и трепет молитвы, и звон клинков, и фатальный холод. Из двух сопрано каждая хороша по-своему: Наталья Петрожицкая – исполнительница заглавной партии – берет и нежностью образа, и подвижностью голоса, но теряет в силе, свойственной эталонным Леонорам; Прециозилла Ларисы Андреевой – лихая и заводная – на одном дыхании проводит сцену с барабанной дробью, но по дороге теряет свою скороговорку. Новый солист театра Нажмиддин Мавлянов (Альваро) хорош, но в перспективе. Дмитрий Степанович не создает вообще никакого образа – его отец-настоятель индифферентен, он просто выходит на сцену и поет басом (хотя эта партия могла бы стать в трактовке оперы ключевой), а Андрею Батуркину – он один из тех, кто украшает эту постановку, – возможно, не хватает баритональной дерзости, его Дон Карлос слишком благороден.

Новые известия, 12 октября 2010 года

Майя Крылова

Богатые снова плачут

Московский Музыкальный театр поставил оперу «Сила судьбы»

Премьера оперы Верди «Сила судьбы» состоялась в столичном Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Трагическую мелодраму из дворянской жизни XVIII века поручили поставить Георгию Исаакяну, бывшему худруку оперного театра Перми, а с этого сезона – главе московского Детского музыкального театра. Постановщик отверг испанско-итальянский колорит места действия, аскетически решив спектакль в духе «вечных истин».

Эта опера Верди считается в его биографии русской: композитор написал «Силу судьбы» по заказу из Петербурга, где в 1862 году и состоялась премьера. Правда, потом автор переработал и партитуру, и либретто, так появилась вторая редакция, которая стала канонической. Именно к ней (сделав небольшие купюры) обратился музыкальный театр. Готовя заказ, Верди вдохновился запутанно-мрачной испанской пьесой, в которой обстоятельства фатально влияют на судьбы знатных персонажей. Не менее сильны мотивы беспощадной мести, сломавшей жизнь самого мстителя, безнадежной любви и грядущего утешения на том свете. Главные герои, Альваро и Леонора, не могут соединиться из-за предрассудков общества, к тому же он случайно убивает ее отца-маркиза, а новый маркиз, брат героини, защищая честь семьи, преследует убийцу. Все происходит на фоне большой европейской войны. Лавина страстей несчастливо разрешается в некоем монастыре, где, не ведая друг о друге, но на самом деле рядом живут разлученные силой судьбы любовники. Престарелый брат все же находит престарелого Альваро, враги сражаются в присутствии вдруг объявившейся престарелой Леоноры. Маркиз гибнет, но, успевая осуществить навязчивую идею, закалывает сестру. Герой в отчаянии ищет христианского утешения.

Постановщик, избегая такого романтизма с тремя буквами «р», отказался от исторических декораций, и сценограф Сергей Бархин свел оформление к пространственным конструкциям в виде ступеней, колонн, подиумов и башен. Бархина, как он говорит, вдохновили базальтовые скалы в Исландии и сочетание стали с ржавым железом. Все вместе похоже на силуэты небоскребов в мегаполисе, но по надобности играет роль дворцов, трактиров, полей сражений и церковных стен.

Асимметричное расположение и разная высота конструкций стали основой режиссерского решения. Исаакяну оставалось поставить переходы персонажей и хоров с подиумов на ступени и обратно. И добавить пару «немых сцен» вроде той, что описана Гоголем в финале «Ревизора»: вот застывшая солдатская атака, а вот замершая дуэль, где один участник проткнул шпагой другого. Художник по костюмам Татьяна Бархина внесла налет костюмной старины, правда, несколько «мыльнооперной». Маркиз, одержимый жаждой крови, носит кроваво-красный камзол с золотом и такую же треуголку, Леонора в черном справляет траур по своей мирской жизни, в скиту живет во всем белом. И сам по себе красив оттенок синего, взятый для костюма Альваро.

Оркестр Феликса Коробова передал и грозовое волнение музыки, и ее душераздирающую лирику – как и у Верди, все идет резким, но убедительным контрастом. Хор Музыкального театра (хормейстер – Станислав Лыков) не просто хорошо, но с блеском спел два ключевых эпизода. Первый – сцена в монастыре, где царят мужские голоса, славящие бога в грандиозном апофеозе. Второй – знаменитый, но чудовищно трудный «Ратаплан», звукоподражание барабанной дроби и «вызов хору любой труппы», где ужас солдат перед смертью (под маской беззаботности) мешается с грохотом оркестровой перкуссии. Исполнители главных партий состязались в зрительском успехе – и никто не выиграл. Потому что зал громко приветствовал блистательное сопрано Натальи Петрожицкой (Леонора), но не поскупился на аплодисменты и сильному тенору Нажмиддину Мавлянову (Альваро), приглашенному в Москву из Ташкента, а также Андрею Батуркину (брат-маркиз), с его ровным уверенным баритоном. Конечно, всегда есть к чему придраться, когда у нас поют итальянские оперы. Но при всех претензиях нужно учесть, что, например, для Мавлянова это дебют в музыкальном театре, партия героя пестрит адскими вокальными подвохами, а от волнения горло пересыхает. Впрочем, стресс остался позади к финальному терцету Lieta poss’io precederti («С радостью опережаю тебя») с участием Альваро и Леоноры: ансамбль, проникнутый глубоким религиозным чувством, так же эмоционально был исполнен. А если бы музыкальный театр перед премьерой еще и расщедрился на итальянского коуча (специалиста по пению в стиле и на языке оригинала), достижения солистов были бы еще круче.

Культура , 14 октября 2010 года

Дмитрий Морозов

Как победить судьбу

Георгий Исаакян поставил в Москве оперу Джузеппе Верди

Георгий Исаакян никогда не уклоняется от вызовов. В нынешнем году он получил их целых два и оба принял. Одним было предложение министра культуры возглавить Детский музыкальный театр имени Наталии Сац, другим – приглашение руководства Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко поставить “Силу судьбы”. И, надо заметить, в этом последнем случае элемент риска был куда как выше.

“Сила судьбы” – одна из самых “вампучных” опер Верди и одна из самых нережиссерских во всей оперной литературе. Попытки как-то ее “оживить” сценически – путем пресловутой актуализации, изобретением неких притянутых за уши концепций или, напротив, с помощью углубленного психологизма и выстраивания причинно-следственных связей – парадоксальным образом приводили лишь к усилению этой самой “вампучности” и подчеркиванию драматургических пороков. Казалось бы, лучшее, что здесь может сделать режиссер, – сыграть в поддавки, решив спектакль в жанре “костюмированного концерта”. И поначалу, в первой части спектакля, казалось, что Исаакян пошел именно таким путем. Но вскоре стало ясно, что это не совсем так или даже совсем не так.

Внешняя статика массовых сцен и сольных эпизодов в его спектакле внутренне динамична. Впрочем, вернее было бы в данном контексте говорить даже не о статике, но о принципе оживающих картин, по которому выстроены многие мизансцены. Для меня, например, некоторые из них неожиданно срифмовались с Гойей (знаменитый “Расстрел 3 мая” или серия “Бедствия войны”). Чередование этих картин недвусмысленно апеллирует к кинематографу с его мгновенной сменой кадров (чему немало способствует как всегда виртуозная работа художника по свету – вездесущего Дамира Исмагилова).

Особенно “в тему” оказался здесь архитектурно-конструктивистский стиль сценографии Сергея Бархина. Обрезанные или обрубленные фрагменты то ли труб, то ли башен складываются в итоге в очертания готического собора в окружении крепостных стен. Вот вам и атмосфера средневековой Испании, создаваемая не впрямую, возможно, возникающая только в нашем воображении, коему художник дает богатую пищу. Испанские ассоциации еще усиливают костюмы Татьяны Бархиной.

Отдельный сюжет – как в таком спектакле существуют актеры, от коих здесь требуются свойства, не столь легко соединимые. Они ведь должны, с одной стороны, вписаться в этот “картинный” принцип, а с другой – не выглядеть совсем уж “поющими манекенами”, даже в самых что ни на есть “постановочных” позах сохраняя все же некое подобие естественности. Это во многом удалось исполнителям первого состава и куда как меньше – второго.

Кстати, о составах. “Сила судьбы” предъявляет, как известно, чрезвычайно высокие требования к исполнителям главных партий, и когда Музыкальный театр включил ее в свои планы, эта сторона вызывала даже больше сомнений, нежели уместность данного названия на данной сцене в принципе (впрочем, обращение к самым ходульным из вердиевских опер, плохо сочетающимся с заветами основателей – “Сицилийская вечерня”, “Битва при Леньяно”, “Эрнани”, – за последние полвека сделалось в этих стенах своеобразной традицией). Что же мы имеем в итоге?

Приглашенный в труппу в нынешнем году с прицелом на “Силу судьбы” узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, кажется, прямо создан для партии Альваро. Может быть, его красивому спинтовому голосу несколько не хватало силы звучания в отдельные моменты, зато Романс Альваро и первый дуэт с Карлосом нашли в лице Мавлянова едва ли не идеального исполнителя. К тому же и на сцене он выглядел достаточно органично, насколько это возможно в предложенных обстоятельствах. Второй Альваро, Дмитрий Полкопин, обнаружил явственный дефицит артистизма и провинциальное отсутствие вокальной культуры. Впрочем, сегодня, на фоне все большего убывания настоящих драматических голосов, тенор, способный хотя бы просто “отоварить” столь трудную партию, уже ценность...

Наталья Петрожицкая, сделавшая серьезный рывок со времен премьеры “Евгения Онегина”, показала себя весьма недурной Леонорой. У нее, конечно, далеко не драматическое сопрано, низы отсутствуют, а верхи несколько натужны, но в середине и при переходе к верхнему регистру Петрожицкая звучала очень красиво, убедительно передавая при этом необходимые эмоциональные краски и прекрасно ощущая вердиевский стиль. И смотрелась на сцене она превосходно. Вторая Леонора, Амалия Гогешвили, особого впечатления не произвела, да к тому же подчас заметно фальшивила. Партия Леоноры явно не в ее средствах.

Андрей Батуркин в партии Карлоса продемонстрировал настоящий вердиевский вокал европейского качества. Быть может, ему несколько недоставало экспрессии, которой зато было в избытке у второго исполнителя, ветерана театра Евгения Поликанина. Правда, его неизменно форсированное звукоизвлечение скоро начинало утомлять однообразием красок, и к тому же постоянно напоминал о себе сам процесс преодоления вокальных трудностей, тогда как пение Батуркина было абсолютно свободным.

Отлично показался в партии Фра Мелитоне Анатолий Лошак, причем в оба вечера заставив сожалеть о том, что эта партия подверглась столь радикальным сокращениям.

Дмитрию Степановичу, выступившему в партии Отца-настоятеля, в принципе не показан вокальный материал, требующий кантилены, да и ансамблист из него еще тот. Куда как более на месте был здесь Дмитрий Ульянов, хотя проблемы с нижним регистром немного портили впечатление от его исполнения.

Зато возглавляемый Станиславом Лыковым хор, чья партия в этой опере столь важна, проявил себя наилучшим образом.

Что касается яркой и экспрессивной дирижерской работы Феликса Коробова, то она оставляет тем не менее впечатление двойственное. Наряду с превосходными моментами, тонко прочерченными музыкальными эпизодами мы то и дело сталкиваемся с внезапными и далеко не всегда оправданными резкими динамическими перепадами и экстремально ускоренными темпами, за которыми подчас откровенно не поспевают исполнители. Хотя, вообще-то говоря, не такова ли и сама опера “Сила судьбы”, в которой огня несравненно больше, нежели логики…

Возвращаясь к постановке, я бы еще раз подчеркнул, что считаю ее принципиальной удачей. Не все согласятся с такой оценкой: судя по первым откликам, некоторым явно хотелось чего-то “погорячее”, да чтобы все было “весомо, грубо, зримо”. Тонкая и неагрессивная режиссура, не претендующая на доминирование любой ценой, иным сегодня кажется едва ли не слабостью. Между тем, если эту “Силу судьбы” рассматривать в контексте самой оперы и опыта ее постановок, то картина выглядит совсем иначе. Взявшись за в общем-то провальный для режиссера материал, Исаакян в итоге победил, и не в последнюю очередь благодаря умению слышать музыку и воплощать это свое слышание в сценическую ткань.

Известия , 14 октября 2010 года

Мария Бабалова

Сила есть, судьбы не надо

Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко представил первую оперную премьеру нового сезона - "Силу судьбы" Джузеппе Верди.

"Сила судьбы" - это поздний, великий Верди. На момент создания данной оперы он уже был итальянским сенатором и откликался только на те предложения, которые были ему интересны. "Сила судьбы" - "русская" опера итальянца, созданная им для Санкт-Петербурга по заказу Дирекции императорских театров. Премьера состоялась в 1862 году на сцене Мариинского театра. Для руководства постановкой композитор дважды приезжал в Россию, побывав и в Москве, и в Петербурге. Правда, спустя семь лет Верди свое творение значительно изменил. И именно эту - вторую - редакцию и предъявили сейчас публике в театре на Большой Дмитровке.

Проверить, насколько сильна судьба, захотел главный дирижер театра Феликс Коробов. И попытался опровергнуть всем известную аксиому: "Сила судьбы" подвластна только выдающимся голосам. Коробов отдал ее освоение не суперзвездной команде, как это делается везде в мире, а штатным солистам театра.

Худрук Пермского театра оперы и балета, а с нынешнего лета еще и Музыкального театра имени Н.И. Сац - Георгий Исаакян предложил режиссуру, которую можно назвать "мечтой певцов". Стой и пой - и никаких "концептуальных" издевательств над солистами. Но петь в таком случае надо восхитительно, и никак иначе. Тем более что сюжет этой вердиевской оперы - в отличие от партитуры - откровенно неуклюж и содержит полную коллекцию оперных штампов.

Отец пытается предотвратить побег дочери Леоноры с наследником древних инков Доном Альваро. Случайным выстрелом Альваро убивает отца. Дон Карлос, брат Леоноры, клянется отомстить - убить сестру и ее любовника. Спустя двадцать лет все герои встретятся. За это время Альваро побывал на войне и подружился с Карлосом (под вымышленными именами), Леонора стала отшельницей, Альваро после ранения ушел в монастырь замаливать грехи. Там его и нашел Карлос, не утративший жажды мщения. Сила судьбы сводит их у хижины Леоноры. Монах убивает на дуэли соперника, а тот, падая ниц, успевает заколоть сестру.

Феликс Коробов дирижирует очень "пышно" и энергично, но не раскрывая в "Силе судьбы" никаких интригующих смыслов. Вокал, мягко говоря, не убедителен. Наталья Петрожицкая - обладательница красивого лирического сопрано, но партия Леоноры требует значительно более драматического голоса. Знаменитое "Pace, pace, mio Dio" из четвертого акта, ради которого многие и идут слушать эту оперу, звучит по-школярски. А в дуэте с Альваро на финальную фразу "Andiam, dividerci il fato non potra!" певице просто не хватило голоса.

Недавнее приобретение труппы - узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, имея неплохую голосовую природу, напрасно торопит время и берется петь Альваро, не имея подобающего певческого мастерства и опыта. Баритон Андрей Батуркин (Карлос) озвучивает все добротно, но без вокального блеска и драматических переживаний. Бас Дмитрий Степанович, как всегда, работает "под Шаляпина", забывая о своем персонаже - отце Гвардиано. Меццо Лариса Андреева (юная маркитантка Прециозилла) держится на сцене симпатично и с задором, но не обременяет себя задачей аккуратно и с максимальной виртуозностью пропеть все пассажи, включая и шлягерную песенку "Rataplan". Общий музыкальный уровень исполнения с трудом дотягивает до "тройки".

А замечательный театральный художник Сергей Бархин, давно не работавший в опере, похоже, просто подшутил. Отправил певцов на площадку сбора цветных металлов с бесчисленными образцами трубопроката. Все это только подчеркивает нелепость происходящего на сцене. Такое лукавое бессилие перед фатумом искусства...

«Сила судьбы» Джузеппе Верди. Дирижер – маэстро Даниэль Орен, музыкальный руководитель Израильской Оперы. Постановка – Пьер Франческо Маэстрини.

Оперный театр имени Шломо Лахата, зал Израильской оперы. С 12 по 27 мая 2017 г.
Трагедия мести, доведенная до абсурда – так можно подытожить запутанное либретто этой музыкальной драмы, полной приключений, где чувствуется мрачное дыхание судьбы. «Сила судьбы» – великая опера Верди, написанная им в 1861-м году по заказу Санкт-Петербургской дирекции императорских театров на либретто Франческо Марии Пьяве по драме «Дон Альваро, или Сила судьбы» Анхеля Сааведры и по сценам из трилогии Фридриха Шиллера «Валленштейн». Заказ на написание оперы поступил к Верди от дирекции императорских театров при посредничестве знаменитого тенора Энрико Тамберлика, многие годы выступавшего в России.

Премьера «Сила судьбы» прошла в Большом (Каменном) театре, где опера была представлена силами Императорской итальянской оперы, Опера была поставлена в 1862 году с задержкой на один сезон из-за болезни сопрано Эммы Лагруа, которая должна была впервые исполнять роль Леоноры. В 1861 году Верди прибыл в Петербург для разучивания с итальянской оперной труппой партий «Силы судьбы», но из-за болезни примадонны Лагруа, Верди отложил постановку до осени 1862 года и просил ангажировать в Петербург молодую одаренную певицу Каролину Барбо. В середине сентября 1862 года Верди вновь отправился в Петербург, предварительно заехав в Москву, чтобы присутствовать на спектакле «Трубадур», данном в его честь в Большом театре.

Премьера «Силы судьбы» в Петербурге состоялась 10 ноября 1862 года. В спектакле, роскошно оформленном А.Роллером, пели солисты итальянской оперы – К. Барбо, Э. Тамберлинк, Ф. Грациани, А. де Басини, И. Марини. Дирижировал – Э. Бавери. После премьеры Верди пишет из Петербурга Леону Эскюдье: «…состоялось три представления «Силы судьбы» при переполненном театре и с отличным успехом». В письмах из России Верди умалчивает о русской критике, которая была весьма сурова, хотя император пожаловал композитору орден Св. Станислава 2-й степени.

«Сила судьбы» – единственная опера Верди, написанная специально для русского театра, в скором времени была также поставлена в Риме, Мадриде, Нью-Йорке, Вене, Буэнос-Айресе и Лондоне. Кстати, тогда – полтора с лишним века назад – сам факт заказа оперы иностранному композитору при полном пренебрежении отечественной музыкой возмутил русскую общественность, тем более что на постановку была израсходована огромная сумма. Но приведем одобрительный отзыв, опубликованный в «Journal de St.-Petersbourg»: «Композитор хотел, чтобы во всей его опере чувствовалось властное дыхание судьбы… Основная мелодия – короткая и мрачная; она развивается таким образом, что заставляет вздрагивать от волнения, словно тень простерлась от крыльев ангела смерти, ожидающего на дороге вечности». Из-за мрачности сюжета и сложности музыки опера выдержала в Санкт-Петербурге только 19 представлений.

Композитор отнесся к этому критически: последующие постановки в Риме и Мадриде убедили его в необходимости внесения изменений в партитуру. Желая разрядить атмосферу мрака и отчаяния, Верди изменил развязку. Не удовлетворившись первой редакцией оперы, Верди вернулся к ней через семь лет. В результате была создана новая редакция музыки и либретто. Вследствие тяжелой болезни либреттиста Франческо Марии Пьяве, литературный текст модифицировал Антонио Гисланцони (в скором времени ставший автором либретто «Аиды»). Дон Альваро остается жив, а прощение умирающей Леоноры вселяет в его душу надежду на примирение с небом. Премьера новой редакции оперы состоялась 20 февраля 1869 года в Милане в театре «Ла Скала». Именно этот вариант пьесы стал наиболее распространенным в мировом оперном репертуаре и с тех пор опера не сходит с театральных сцен мира.

Было не только изменено либретто: Верди написал новую увертюру, перестроил массовые сцены, особенно солдатские, заново сочинил часть финала и переделал развязку. В этой версии опера в «Ла Скала» имела огромный успех. И именно в этой версии «Сила судьбы» прозвучит и в Тель-Авиве под управлением маэстро Даниэля Орена в постановке Пьера Франческо Маэстрини.

Кстати говоря, «Сила судьбы» долгое время оставалась не самой популярной оперой Верди. Возрождение ее наступило в XX веке – может потому, что в ее сюжете сильна роль фатума, мистическая составляющая. Первоначально, по задумке Джузеппе Верди, сюжетом для оперы должна была послужить драма Виктора Гюго «Рюи Блаз». Но из-за самого сюжета оперу в России запретили (что не удивительно, ведь история рассказывала о лакее, который умудрился стать министром, а кроме того – он питает взаимную любовь к королеве!). Тогда композитор обратил внимание на пьесу Анхеля Переса де Сааведры. Помня о строгости дирекции театра, либреттист смягчил сюжет, но главное содержание было сохранено. Но вот разгадать, в чем именно заключался тайный замысел Верди, оказалось бесконечно сложной задачей «Сила судьбы» – одна из самых сложных опер Верди, как для исполнителей, так и для постановщиков. Судьба властвует над людьми, и мы всегда бессильны перед ней. Стоит ли мериться силами с судьбой? Ответ на этот вопрос и искал Джузеппе Верди.

При этом «Сила судьбы» – одна из самых пафосных, драматически насыщенных, кровавых и страстных опер в творческом наследии Верди. Непредвиденные стечения обстоятельств, острые конфликты и неимоверная череда смертей сопровождают оперу на всем ее протяжении. Сам композитор не раз признавался: «Я мечтаю о новых больших, красивых, разнообразных, смелых сюжетах, причем предельно смелых». В одном из своих писем Верди писал: «Дайте мне красивый, оригинальный сюжет, интересный, с великолепными ситуациями, страстями, – прежде всего страстями!..» Горькая ирония, но в «Силе судьбы» накал страстей зашкаливает за все мыслимые пределы, рискуя обернуться тотальным абсурдом по неумолимой воле рока, когда шальная пуля приводит в движение череду убийств. Но на первое место в этой опере, как пишут все критики, выходит сама музыка…

Итальянский постановщик Пьер Франческо Маэстрини уже сотрудничал с Израильской оперой: в 2003-м году он поставил в Тель-Авиве «Набукко» Верди. Он автор многих оперных постановок в Италии и в мире – в основном опер итальянских композиторов, в том числе практически всех опер Верди.

Сила судьбы. La forza del destino. Израильская Опера

Опера в четырех действиях Джузеппе Верди на либретто (по-итальянски) Франческо Пьяве, основанное на драме Анджело Переса де Сааведры, герцога Риваза «Альваро, или Сила судьбы». (В создании второй редакции либретто оперы принимал участие Антонио Гисланцони; в либретто использованы также сцены из драмы Иоганна Фридриха фон Шиллера «Лагерь Валенштейна»)

Дирижер – маэстро Даниэль Орен, музыкальный руководитель Израильской Оперы. Постановка – Пьер Франческо Маэстрини

Действующие лица и солисты:Маркиз ди Калатрава (бас) – Карло Стриули
Дон Карлос ди Варгас, его сын (баритон) – Владимир Стоянов / Ионут Паску
Донна Леонора ди Варгас, его дочь (сопрано) – Сузанна Бранкини / Ира Бертман
Дон Альваро, ее возлюбленный (тенор) – Густаво Порта / Вальтер Фраккаро / Энхбатын Амартувшин
Курра, ее служанка (меццо-сопрано) – Таль Бергман / Эфрат Вульфсонс
Прециозилла, цыганка (меццо-сопрано) – Энкелейда Шкоса / Оксана Волкова
Аббат Гуардиан, настоятель монастыря (бас) – Джорджо Джузеппини / Симон ЛимФра Мелитон, Францисканский монах (бас) – Борис Стаценко / Анджело Нардинокки
Мэр Горнахуэлоса (бас) – Ноах Бригер
Трабуко, погонщик мулов (тенор) – Йосеф Аридан
Хирург (тенор) – Анатолий Красик

Время действия: XVIII век. Место действия: Испания и Италия.
Первая постановка: Петербург, Большой (каменный) театр, 22 ноября 1862 года;
окончательная редакция: Милан, театр «Ла Скала», 27 февраля 1869 года.

Исполнятся на итальянском языке (титры на иврите и английском)
Продолжительность оперы – 3 часа и 30 минут

Сценограф – Хуан Гильермо Нова
Художник по костюмам – Лука Даллалпи
Художник по свету – Паскаль Мерат
Хореограф – Матильде Рубио

Хор Израильской оперы
Хормейстер – Эйтан Шмайссер
Оркестр Оперы – Израильский Симфонический оркестр Ришон ле-Циона

Представления оперы «Сила судьбы » пройдут с 12 мая по 27 мая 2017 года в Оперном театре имени Шломо Лахата, в зале Израильской оперы.
Встреча перед премьерой: 6 мая в 11:00.
В дни представлений, за час до начала спектаклей пройдут 30-минутные вступительные лекции, посвященные опере «Сила судьбы», без дополнительной оплаты для тех, кто приобрел билеты на спектакль в тот же вечер.«Экскурсии за кулисами» состоятся 16, 21, 24, 25 мая. Начало в 18:30. Цена экскурсии – 25 шек. Продолжительность 30 мин.Встречи-обсуждения (токбэк) – 16, 21, 23, 25 мая. Обсуждения оперы в верхнем фойе после окончания спектаклей.

Текст подготовила Маша Хинич. Фотографии (сцены из постановки “Силы Судьбы” в режиссуре Пьера Франческо Маэстрини в Опере Марибор в Словении) предоставлены пресс-службой Израильской Оперы. Пиар-агентство: Sofia Nimelstein PR & Consulting

Действующие лица:

МАРКИЗ ДИ КАЛАТРАВА (бас)
ДОН КАРЛОС ДИ ВАРГАС, его сын (баритон)
ДОННА ЛЕОНОРА ДИ ВАРГАС, его дочь (сопрано)
ДОН АЛЬВАРО, ее возлюбленный (тенор)
КУРРА, ее служанка (меццо-сопрано)
АББАТ ГУАРДИАН, настоятель монастыря (бас)
ФРА МЕЛИТОН, францисканский монах (бас)
ПРЕЦИОЗИЛЛА, цыганка (меццо-сопрано)
МЭР ГОРНАХУЭЛОСА (бас)
ТРАБУКО, погонщик мулов (тенор)
ХИРУРГ (тенор)

Время действия: XVIII век.
Место действия: Испания и Италия.
Первая постановка: Петербург, Мариинский театр , 22 ноября 1862 года;
окончательная редакция: Милан, театр "Ла Скала ", 27 февраля 1869 года.

«Сила судьбы» демонстрирует нам композитора в полной зрелости его таланта, то есть в тот период его жизни, когда он уже сочинил свои великие оперы, принесшие ему огромную славу: «Риголетто», «Трубадура» и «Травиату». Верди был уже поистине знаменитым - сенатором в своей родной Италии, известным во всей Европе. «Сила судьбы» была написана для России, и мировая премьера оперы состоялясь в 1862 году в Санкт-Петербурге. Сюжет оперы основан на пьесе испанского аристократа-романтика герцога Риваза. С самого начала в опере ощущаются романтический дух и драматическая напряженность этой пьесы.

УВЕРТЮРА

Увертюра - быть может, лучшая из вердиевских увертюр, - насквозь драматична; в ней используются фрагменты из нескольких арий следующих за нею действий, а также короткая гневная мелодия, порой называемая мотивом «судьбы».

ДЕЙСТВИЕ I

Эта история берет свое начало в Севилье XVIII века. Леонора ди Варгас, героиня-аристократка, влюблена в некоего дона Альваро, потомка древнего рода инков Новой Индии. Никто из этого рода не может, конечно, считаться подходящей кандидатурой для женитьбы на испанской дворянке. Надменный маркиз ди Калатрава, отец донны Леоноры, приказывает ей забыть о доне Альваро, но донна Леонора уже дала согласие своему возлюбленному именно в эту ночь тайно бежать. Когда маркиз удаляется, она признается в этих планах своей служанке, Курре. Донна Леонора разрывается между отцом, к которому испытывает дочернюю привязанность, и своим возлюбленным; она все еще колеблется, принять ли план дона Альваро. И когда дон Альваро, взбудораженный скачкой, внезапно является к ней через окно, он поначалу думает, что она его больше не любит. Но в страстном дуэте они клянутся в вечной верности друг к другу, и вот они готовы бежать («Son tua, son tua col core e colla vita» - «Твоя, твоя и сердцем и жизнью»). Но в этот момент маркиз внезапно возвращается, в его руке шпага. Он уверен, что здесь произошло самое ужасное - что его дочь обесчещена.

Дон Альваро клянется, что донна Леонора невинна. В доказательство этого он готов принять смерть от шпаги маркиза и не намерен использовать свой пистолет - он отбрасывает его в сторону. К несчастью, пистолет падает на пол и от удара неожиданно выстреливает. Пуля попадает в маркиза. Умирая, маркиз изрекает ужасное проклятье своей дочери. Это будет ее рок. Так начинают действовать силы судьбы. Дон Альваро уводит свою возлюбленную.

ДЕЙСТВИЕ II

Сцена 1. Много событий произошло между первым и вторым действиями. Дон Карлос, прибыв домой, услышал, что его сестра донна Леонора скрылась со своим любовником, доном Альваро, который, прежде чем им скрыться, убил их отца. Естественно, что он, благородного происхождения испанец XVIII века, клянется убить обоих - свою сестру и ее любовника. Тем временем двое влюбленных оказались разлученными, и Леонора, переодевшись юношей и под опекой преданного ей старого погонщика мулов по имени Трабуко, скитается по свету.

С началом второго действия отчетливо начинает действовать сила судьбы: так, донна Леонора и ее брат, дон Карлос, оказывается, поселились, не зная об этом, под одной крышей - в гостинице в Горнахуэлосе. К счастью, дон Карлос не видит свою сестру, которая не выходит к веселой толпе, она скрывается.

Прециозилла, цыганка-гадалка, под звуки военной мелодии убеждает всех парней завербоваться в итальянскую армию, чтобы сражаться с германцами («Аl suon del tamburo» - «Под гром барабанов»). Ни один сержант не мог бы справиться с этой задачей лучше. Затем некоторым она предсказывает будущее, включая дона Карлоса, который не очень-то воодушевлен.

За сценой слышно пение проходящих мимо паломников - они поют чудесную страстную молитву; в их пении яснее всех слышится парящее сопрано Леоноры. Донна Леонора, давно разлученная с Альваро, видит брата и со страхом прячется. Когда процессия проходит, дон Карлос рассказывает историю своей жизни. Его имя, говорит он, Переда, и он студент университета. И тогда он излагает тонко завуалированную версию об убийце его отца и о любовнике сестры. Это красивая баритоновая ария с хором, начинающаяся словами «Son Pereda, son ricco d"onore» («Я - Переда, я честный малый»).

Тем временем опустилась ночь. Всем пора спать, и сцена кончается хором, желающим всем спокойной ночи.

Сцена 2. Леонора, чрезвычайно напуганая встречей и таким близким соседством под одной крышей со своим мстительным братом, все еще будучи в костюме молодого человека, убегает в близлежащие горы. Здесь она оказывается у стен монастыря и, припав к кресту, поет свою трогательную молитву «Madre, pietosa Vergine» («Дева святая»). Грубоватый, полукомичный фра Мелитон откликается на ее стук, но отказывается впустить ее и зовет настоятеля монастыря, аббата Гуардиана. В длинном и красноречивом дуэте донна Леонора открывает аббату, кто она есть; в конце концов она получает от него разрешение жить в полном затворничестве в пещере неподалеку от монастыря. Теперь ни один человек не сможет ее вновь увидеть - это именно та судьба, которую эта трагическая героиня, как она уверена, желает для себя, полагая, что навсегда потеряла своего возлюбленного, дона Альваро.

Действие завершается наиболее впечатляющим ансамблем в опере, более других богатой большими концертными номерами («La Vergine degli Angeli» - «Пресвятая Дева, Царица ангелов»). Дббат Гуардиан созывает весь конвент; он сообщает монахам о решении донны Леоноры и грозит проклятьем каждому, кто осмелится нарушить ее уединение.

ДЕЙСТВИЕ III

Сцена 1. Первые два действия происходили в Испании. Теперь главные герои силой судьбы оказываются в Италии, в Валлетри, неподалеку, - чтобы быть точными, - от Рима. Итальянцы сражаются с напавшими на них германцами (не частый случай в итальянской истории), много испанцев принимает участие в этой борьбе на стороне итальянцев. Среди них наши друзья - дон Карлос и дон Альваро. Когда занавес в этом действии поднимается, мы застаем момент азартной игры в лагере итальянцев. В трогательной и мелодичной арии «О tu che in seno agli angeli» («О ты, среди ангелов») дон Альваро скорбит о своей судьбе и особенно о потере донны Леоноры, которая, как он полагает, на небесах, как ангел. Игра переходит в ссору, и дон Альваро спасает жизнь одному из игроков, когда на того набрасываются другие. Этим игроком оказывается дон Карлос, который, как мы помним, поклялся убить дона Альваро. Но поскольку они никогда раньше не встречались и к тому же у каждого были не подлинные имена, они не узнали друг друга и теперь клянутся в вечной дружбе («Amici in vita е in morte» - «Друзья в жизни и смерти»).

За сценой начинается сражение, и по возбужденным репликам мы догадываемся, что германцы разбиты. Но дон Альваро серьезно ранен. Считая, что его конец близок, он умоляет своего друга, дона Карлоса, оказать ему последнюю услугу: взять пакет писем из его вещевого мешка и, не читая ни одного из них, все их сжечь. Дон Карлос обещает исполнить его просьбу («Solenne in quest"ora» - «Одна только просьба!»; этот дуэт стал особенно знаменитом благодаря очень старым записям его исполнения Карузо и Скотти). Теперь дона Альваро уносит хирург, чтобы быстро сделать ему операцию, а дон Карлос остается один с вещевым мешком дона Альваро. Поведение и слова раненого породили у дона Карлоса сомнения в подлинности личности дона Альваро, и он испытывает сильное искушение просмотреть врученные ему письма, желая проверить свои подозрения. Однако ему не приходится нарушить данную клятву, поскольку в мешке он находит достаточно других доказательств того, что его новый друг - тот самый дон Альваро, убийца его отца и предполагаемый совратитель его сестры.

Именно в этот момент возвращается хирург и сообщает дону Карлосу, что дон Альваро, после всего им предпринятого, будет жить. В огромном волнении дон Карлос поет свою арию мести «Egli ё salvo! О gioia immensa» («Он жив! О радость»). Теперь, ликует он, он сможет отомстить не только дону Альваро, но также и своей сестре донне Леоноре!

Сцена 2 переносит нас в лагерь солдат действующей армии. Мы встречаем здесь некоторых из наших старых друзей, знакомых по предыдущему действию. Прециозилла по-прежнему занимается своим делом - гаданием; Трабуко, погонщик мулов, стал торговцем, продающим разный товар, необходимый в солдатской жизни; фра Мелитон (скверно обошедшийся с донной Леонорой, когда она пришла в монастырь) довольно странно отправляет службу - он произносит шутовскую проповедь. Солдаты не могут все это больше выносить и выгоняют его из лагеря. Это веселая сцена, и она заканчивается, быть может, самой веселой музыкой, которую когда-либо писал Верди. Прециозилла, принесшая барабан, пускается в пляс. Эта хоровая сцена, исполняемая практически под аккомпанемент одного лишь барабана («Ратаплан»), столь трудна, что представляет собой - с технической точки зрения - настоящий вызов хору любой самой лучшей оперной труппы.

ДЕЙСТВИЕ IV

Сцена 1. При том, что последнее действие в высшей степени трагично и драматично, оно начинается с одной из подлинно комических сцен, каких не так уж много у Верди. События этого действия вновь происходят в Испании, во дворе монастыря неподалеку от Горнахуэлоса. Сварливый и раздраженный старый монах, фра Мелитон, разливает похлебку нищим. Он делает это с таким отвращением, что нищие выражают желание видеть вместо него некоего «отца Рафаэля» с его большим половником. Это так злит фра Мелитона, что он начинает изо всех сил колотить по котлу с супом, и нищие расходятся.

Старый добрый патер Гуардиан укоряет фра Мелитона за его плохой характер, и в разговоре они кратко касаются личности отца Рафаэля. Он, конечно же, не кто иной, как переодетый дон Альваро, и Мелитон рассказывает, как он довел одного спокойного молодого человека почти до сумасшествия упоминанием о диком индейце.

А вот и сам дон Карлос; он появляется и спрашивает отца Рафаэля - монаха с темной кожей. Пока идут за доном Альваро, - мы можем и будем так его называть, - дон Карлос предвкушает неминуемое возмездие. Входит дон Альваро, облаченный в рясу монаха. Они исполняют длинный дуэт («Le minacce i fieri accenti» - «Угрозы, гневные слова»). Поначалу дон Альваро отказывается сразиться с доном Карлосом: ведь теперь он монах и к тому же на его совести уже есть убийство - хотя и непреднамеренное - одного из членов семьи дона Карлоса. Однако дон Карлос издевается над ним, и, когда в конце концов он доходит до оскорбительных высказываний в адрес гордой нации, к которой принадлежит дон Альваро, монах выхватывает из рук дона Карлоса вторую шпагу, которую тот предусмотрительно припас, чтобы поединок мог состояться, и они сходятся на дуэли.

Сцена 2 происходит у хижины, где теперь донна Леонора ведет свою отшельническую жизнь. Она поет знаменитую арию «Расе, расе mio Dio» («Мира, мира, о Боже!»), моля Бога о спокойствии и мире. Но вот за сценой слышится крик. Это дон Карлос, он смертельно ранен на дуэли. В следующее мгновение выбегает дон Альваро; он зовет исповедника к умирающему дону Карлосу. Так, по прошествии многих лет, влюбленные встречаются вновь - неожиданно и при трагических обстоятельствах. Донна Леонора приходит, чтобы помочь смертельно раненному брату, но дон Карлос, испуская последний вздох, успевает исполнить данную им клятву: он вонзает кинжал в грудь сестре, когда та склоняется к нему.

Является аббат Гуардиан. Звучит проникновенный терцет «Lieta poss"io precederti» («С радостью опережаю тебя»): аббат призывает всех к смирению, дон Альваро проклинает свою судьбу, а донна Леонора, умирая, обещает своему возлюбленному прощение на небесах.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

Заказанная петербургским императорским театром, опера была поставлена в 1862 году с задержкой на один сезон из-за болезни сопрано Эммы Лагруа, которая должна была впервые исполнять роль Леоноры. Публика приняла оперу хорошо, тогда как критика была несколько противоречивой. Особенно упрекали фрагментарность либретто, отразившуюся на музыкальном языке. Среди одобрительных отзывов приведем образный комментарий, помещенный в «Journal de St.-Petersbourg»: «Композитор хотел, чтобы во всей его опере чувствовалось властное дыхание судьбы... Основная мелодия - короткая и мрачная; она развивается таким образом, что заставляет вздрагивать от волнения, словно тень простерлась от крыльев ангела смерти, ожидающего на дороге вечности». В 1869 году опера была поставлена в «Ла Скала» с некоторыми изменениями и дополнениями. Вследствие тяжелой болезни Пиаве, модифицировал литературный текст Антонио Гисланцони (в скором времени ставший автором либретто «Аиды»). Самое большое изменение касалось финала: в Петербурге опера завершалась самоубийством Альваро согласно оригиналу Сааведры. Для «Ла Скала» Верди добавил большую увертюру, быть может, самую значительную из написанных им до тех пор. Миланская пресса отметила также его успех как постановщика оперы. В целом «Сила судьбы» осталась той, какой была в Петербурге,- драмой, полной приключений и очень запутанной.

Два главных героя - Альваро и Леонора - оказываются разлучены друг с другом на протяжении многочисленных эпизодов, словно умеряющих «властное дыхание судьбы». Но это не совсем так. События воздействуют на психологию двух несчастных и мощнейшим образом преображают ее. К тому же пока нас отвлекают картины народной жизни, не имеющей отношения к их судьбе, страдания Альваро и Леоноры, хотя и не изображаются, почти никогда не исчезают, словно подспудно вопрошая нашу совесть. Уже в увертюре утверждается это полицентрическое ви дение: после звучания темы судьбы - жалобной, нежной, жестокой - фантазия музыканта уводит его в сторону, смешивает проклятия и бешеные атаки, лирические и монастырские картины, шум битвы и религиозные обряды.

Первое действие представляет собой как бы исчерпывающий, необходимый пролог. Дуэт Леоноры и маркиза передает чистую семейную атмосферу; ее ария «Стать бездомной сиротой» основывается на тех же инструментальных тембрах, на тех же хроматизмах, которые мы услышим в арии Аиды (с ней сближает Леонору и причина прощания с отцом). Входит Альваро, весь словно еще взбудораженный скачкой: когда решение бежать принято, его голос взлетает с решительностью и откровенностью, близкими Доницетти. Затем - выстрел, трагедия, гневная поступь судьбы. Во втором действии хроника развивается вовсю (и как она близка русскому театру!): художник переходит от проникнутой тонкой иронией сцены ужина в таверне, от портретов Прециозиллы и Трабуко к отталкивающей маске Переды, к немного архаичным цветовым пятнам хора паломников, направляющихся в церковь, под сенью которой найдет приют Леонора. В монастыре все сосредоточено вокруг благочестивого хора монахов. Дуэт беглянки и приора изобилует очень разнообразным мелодическим материалом; ясно, что в ее душе мудрый старец занял место покойного отца (хотя остроумная фигура Мелитона как будто насмехается над этой доверчивостью). Финал действия столь же знаменит, что и хоры в таверне: тупой фанатический пыл выливается в молитву, в которой скрыты инвектива и анафема.

Панорама становится шире в третьем действии, изображающем лагерь в Веллетри и состоящем из развернутых, «густонаселенных» эпизодов. Арии Альваро предшествует большое соло кларнета, возвращающее на пути прошлого, которые переходят в вариации на тему судьбы. Прошло много времени, и Альваро погружается в минувшее. Призывая Леонору, голос взмывает до небес, герой словно тонет в звуковых волнах, но затем смиряется в тихой надежде. Появление Карлоса вводит несколько высокопарную тему, связанную с маниакальной идеей мщения. Следует блистательный полиптих, целая серия привлекательных, впечатляющих картинок, делающих лагерную жизнь зримой и осязаемой (всему предшествует очень живое, красочное изображение караульного дозора). Здесь и женственный испуг молодых рекрутов, и комически-эпическая проповедь Мелитона, и, наконец, популярный напев «Ратаплан», наслаждение для любого слуха, свободного от предрассудков. С возвращением в монастырь яркие, рельефные массовые сцены не убывают, на их фоне звучат торжественные фразы дуэта Альваро и Карлоса. Но события уже стремятся к четвертому действию, где трагедия завершается. Мелодия Леоноры напоминает романс Альваро из третьего действия, но она более сдержанна, не столь развернута и не имеет вступительного речитатива. Ее пение одиноко, бесслезно. Леонора обращается к своему богу, и словно некая рука свыше выводит в коротком тематическом фрагменте основную мелодическую линию. Выделяющие это ариозо пластичные мотивы в духе Беллини полны упования на милость за гробом. Проклятие, предельно яростные такты дуэли, встреча Альваро и Леоноры - подлинно трагический диалог, молниеносное убийство Леоноры - все проносится в вихре. И надо всем, как слабое убежище от несчастий, возвышается благочестивая, ясная, в духе Мандзони, проповедь приора.

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)