Хочу рассказать о Кашубах. До приезда в Гданьск, не слышала о кашубском народе. Но имела случай познакомиться с кашубкой, с пани Бернадетой.
В её честь и в воспоминание о ней, я хочу рассказать, кто такие кашубы.
История Кашубов (Померанских)
Древнее славянское племя Кашубы — коренное население Померании (южное побережье Балтийского моря) — в средние века они жили в области между Одером на западе и Вислой на востоке. А северная граница их области всегда была на Балтийском море, южная граница представляла собой болота Notecią и недоступные леса.
К востоку от Пруссии, кашубы Kaszubi жили бок о бок со славянами полабскими Połabskimi (на западе), с полянами Polanе (на юге). В течение столетий они подвергались разным влияниям (особенно немецким). Многие из них были германизированы или ассимилировали с частью польской нации. Многие знаменитые прусские и немецкие военные имели кашубское происхождение, но не чувствовали связи с родной культурой — претерпели полный разрыв в следующем поколении.
Сегодня кашубы живут в компактной области, расположенной в округах Bytów, Chojnice, Kartuski, Kościerski, Puck и Вейхерова. Кроме того, они являются наиболее многочисленной этнической группой (не менее 1/3 населения) в районах Człuchówski, Гданьск, Lębork, Слупск, Сопот и Гдыня.
Сегодня кашубы являются этнической группой польской нации. Подавляющее большинство кашубов имеет двойную идентификацию — национальную и этническую, польско-кашубскую.
В переписи 2002 года Кашубами объявили себя 52665 человек. Из них — 5062 граждан Польши объявили о своём кашубском гражданстве. Это ок. 1% от Кашубского сообщества. Республика Польша не признаёт декларацию связывания (как в случае с Силезией), следовательно, кашубов нет в официальном списке национальных меньшинств, составленном Министерством внутренних дел.
В 2011 году, во время переписи, о своей кашубской национальности объявили 228 000 человек. Из них — 16 000 человек объявили её в качестве единственного гражданства; 1000 объявили как первое, а 211 000 как второе гражданство.
Учёные не пришли к единому мнению относительно происхождения названия «Kaszubi»
- Некоторые говорят, Кашуб (территория) szuba («kascheba» овчина) — от длинной одежды, которую насили
- Другие полагают, что слово «Kaszubi», «Kaszuby» происходит от «Cassubia» — болото (от водно-болотных угодий)
Верно лишь то, что у славян во время Великого переселения народов (V-VII) появляется имя Kaszub. Оно столь же архаичное, как имена других славянских племён: Lucicy , Veleti и Obotrites.
Головоломка для историков, почему это имя в письменных источниках появилось только в тринадцатом веке, когда оно было уже известено в мире Поморском, Польском, а также в далёкой Руси и Риме.
В документе папы Григория IX, упоминается герцог Западно-Поморский Барним I, Dux Slavorum и Cassubiae, принц славянский и кашубский. Титулизация появилась только в следующем столетии, во время правления Барнима III (1320-1368), который был Dux Cassuborum.
Интересно, что в средние века, землями Kaszuba назывались земли западной части Померании, а не Гданьского Поморья, где ныне проживает основное население кашубского народа.
Из кашубской истории
X век. Проходящие между нижним Одером и нижней Вислой земли кашубов (шпицы) были расширены до границ Западной Померании, они прижимали саксов (Германия). С юга росла мощь государства Пястов, а на севере шла линейка скандинавов.
Свою власть племенам Поморским, вероятно, удалось навязать князю Полян, Мешко, который укрепил свой авторитет среди кашубов за счёт строительства новых городов.
Эту работу продолжал Болеслав Храбрый, под предлогом продвижения христианства.
Миссия прибыла в 997. в Гданьск, в сопровождении 30 воинов Пяст и епископа Пражского Адальберта, который крестил многих людей в городе. Болеслав Храбрый основал в Колобжеге епископство.
Это продолжалось недолго, потому что при первой же возможности Кашубы Померанские сбросили превосходство польского князя.
Последовательные Пясты (Piastowie — Казимир Восстановитель, Болеслав Смелый, Герман Władysław) пытались в кровопролитных боях восстановить власть над Померанией. Только Болеславу Krzywoustemu, в 1116 году, завоеваниями удалось покорить Померанию — при поддержке епископа Отто Бамберга, он возобновил христианизацию.
Передняя Померания стала польским феодом в царствование Warcisław I — родоначальника династии Гриффин. После смерти Krzywoustego Вест-поморские князья быстро избавились от суверенитета Пястов.
В последующие десятилетия, Померания расширилась до Саксонии, Бранденбурга и датских языков. В 1180. Duke Богуслав заплатил дань императору Фридриху Барбаросса, и земля стала частью Священной Римской империи.
С тринадцатого века, с появлением новых городов и посёлков, росло влияние немецкого населения, которое доминировало над коренным населением славянским.
Судьба Гданьского Поморья
В Гданьском Поморье свою Власть держали Пясты. Piastowie осуществляли управление через губернаторов. Первым губернатором, который известен из исторических источников, был Sobiesław. Он считается прародителем династии Sobiesławowiców, правящей в Померании до конца тринадцатого века.
Наиболее известным представителем этого семейства стал Swietopelk II (Святополк, в годы 1220-1266) . В традиции кашубской он занимает особое место — во время его правления княжество Wschodniopomorskie (восточнопоморское) переживает период своего наивысшего блеска.
В 1226 году Świętopełk бросил вызов Пястам, привёл страну к экономическому процветанию. Ему приписывают, среди прочего, вложения в Гданьск от доминиканцев и получение защиты от Папы. В Царствование этого князя шли многочисленные войны с соседями, в том числе с Тевтонским орденом. В конце своей жизни Swietopelk предоставляет городские права Гданьску по модели Любеке. Его сын и преемник, Mściwój II, угроза Бранденбургам, заключает договор в 1282 году В Кенпно, с герцогом Великопольши, чтобы выжить — смерть Świętopełka пытались использовать князья Barnim, Щецина и тевтонцы.
Бездетность Mściwoja II (он уиер в 1294), позволила Пржемыслу II воссоеденить Гданьскую Померанию и княжество Великопольское. Так что в следующем году прошла его коронация, как первого, после разрыва общины, польского короля. В наше время, Кашубские активисты из Кенпно приписывают символическое значение акту добровольного присоединения кашубов к единому польскому государству.
В 1308 Кастеллан Богуш Гданьский с согласия князя Владислава Короткого призвал рыцарей помочь бороться с вторжением Бранденбургов в Померанию. Тевтонцы фактически покорили землю. Польские правители были слишком слабы, чтобы вернуть утраченные территории, на которой они находились под властью Тевтонского ордена до Тринадцатилетней войны (1454-1466). Их правительства способствовали, однако, экономическому развитию региона Балтийского моря.
Период распада Западная Померания пережила на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков. Царствование Богуслава X Великого — дал период процветания. В 1478 году он объединил Западное Поморское герцогство, реформировал государство и Щецин (1491) сделал своей столицей. Во внешней политике он лавирует между польским Королевством (Jagiellonka женился на Анне, дочери Казимира) и Германской империей. На основе Brandemburgs. В 1521 году почтил память императора Карла V, с помощью которого князья рейха стали правителями Поморья.
В шестнадцатом веке, в княжествах западной части преобладало лютеранство. Следующий век был отмечен Тридцатилетней войной (1618-1648). В 1637 г., по смерти Богуслава XIV, закончилась династия Griffin , и княжество, по подписанию Вестфальского мира (1648), было разделена между Швецией и Бранденбургом.
Померания после Торна, Второй мир (1466), существует как Королевская Пруссия — была включена в состав Польского королевства. Этот регион пользуется высокой степенью автономии. До времени польско-шведских войн Королевской Пруссии принадлежали богатейшие земели Короны.
В истории кашубской особенный взлёт отмечен в царствование Яна III Собеского, который на самом деле сделал много хорошего для процветания района Puck. Адель Кашубская противостояла силам османской империи в осаде Вены, положив конец стремительной экспансии амбициозных османов.
В результате раздела польского (в 1772), вся кашубская территория оказалась в Королевстве Пруссии. Прусский государственный аппарат повлиял на онемечивание кашубского населения. Этот процесс прогрессировал быстрее в высших слоях общества. Король Фридрих II в 1769 году открыл школы курсантов в Слупске для молодых дворян. Кашубский путь военной карьеры был инструментом германизации.
В середине девятнадцатого века начал свою деятельность Флориан Ценова. Его называют отцом Кашубского регионализма. Врач и автор первой грамматики языка Кашубского, видя угрозу германизации, поставил перед собой цель, возродить в Kaszubach ценность родной культуры и построить чувство принадлежности к великой славянской семье. Он исходил из предположения, что на основе своего собственного языка и культуры, Kaszubi могут эффективно противостоять германизации. Ceynowa начал издавать книги на кашубском, в Западной Померании. Его работа способствовала росту интереса исследователей польских, русских и немецких — к Кашубскому региону.
Kulturkampf (борьба за культуру), началась в семидесятых годах девятнадцатого века. При Канцлере Отто фон Бисмарке, изменилось отношение до сих пор пассивного kaszubskiego населения к немецкому государству. Защита католицизма была связана с защитой польскости. Был распространён стереотип Кашуба (поляка) -katolika и немецко-евангелического населения. На Kaszubach формируются кружки, народные чтения и все виды социальных и культурных организаций, цель которых — противодействие экономическому и культурному господству немцев.
В начале двадцатого века. Горсть молодой Кашубской интеллигенции приступила к реализации мероприятий, направленных на стимулирование племенной гордости кашубов и их политико-общественного сознания.
Работа над позитивистской Kaszubach принесла свои плоды после Первой мировой войны. На мирную конференцию в Париж, кашубские активисты направляют своих представителей, с просьбой присоединиться к польской Померании. Только двум делегатам (Энтони Абрахам и Томаш Rogala) удалось попасть во Францию, где их поддерживает делегация кашубов Польской Республики. Эта экспедиция имела глубокие последствия для Померании.
Согласно Версальскому договору большая часть территории, населенная кашубами, была включена в польский раздел. Заявление Юзефа Галлера, сделанное 10 февраля 1920 года в Puck, это символическое открытие польского моря. Кашубы открыли Польской Республике доступ к морю — это «окно в мир». В восточную часть области, населенной Кашубами, однако, был включён вольный город Данциг и западная часть (в основном bytowszczyzna) в пределах Германии.
Интеграция Kaszub возрождающегося польского государства не происходит без проблем. Государственные органы с опаской подошли к коренному населению Померании, часто рассматривая его как часть национальной неопределённости. В межвоенный период в администрации в Kashuby переехали чиновники из других польских регионов, которые не знали местных специфических реалий. Не хватало понимания необходимости сохранения кашубского языка и культуры. Росли также экономические проблемы, в результате чего, в частности, произошла потеря рынков поморских фермеров в Гданьске, Рейнской области и Вестфалии. Тем не менее, для Республики Польша Кашубские области оставили положительный след: Гдыня, которая в 1920 году была только небольшим Кашубским селом, уже шесть лет спустя получила городские права и стала быстро развивающимся портом.
На протяжении всего межвоенного периода Померания имеет решающее значение на геополитической карте мира. С одной стороны, она дала Польше доступ к морю, и, таким образом, экономическую независимость, а с другой стороны — обособила Восточную Пруссию от остальной Германии.
Начало Второй мировой войны, и осень 1939 года стала трагическим периодом кашубской истории — нацисты проводили массовые казни активистов. Большинство людей (ок. 12 тыс.) прятались в Piaśnickim лесу около Вейхерова. Местом мученичества был концлагерь Штуттхофу. Его строительство уже началось 2 сентября 1939 г. К концу войны он уничтожил несколько тысяч человек из населения Померании.
9 октября 1939 г. Кашуба, в пределах района Гданьска-Западной Пруссии, были непосредственно включены в Третий рейх. В следующем году, нацисты составляют список немецкой национальности (фолькслист). В Померании вступление является обязательным. За отказ грозит концлагерь или переселение. Кашубов записывают в основном в группы III (Eingedeutsche) — они были вынуждены служить в вермахте. Германия, зная, что эти новобранцы при первой же возможности дезертируют, распределяла их в разных отделах, часто назначая им солдат опекунов. В случае дезертирства — по принципу коллективной ответственности — семью беглеца депортировали в концлагерь.
Готовых отказаться от мундира вермахта, однако, хватало. Уже в 1944 году дезертиры из немецкой армии составляли значительную часть II корпуса ген. Андерс. Правительство в Лондоне из страха геноцида померанского населения, получающего volkslisty, подписывает курту сопротивления о Kaszubach. В 1940 году была основана секретная военная организация «Гриффин Кашубский» (позже переименована в «Гриффин Поморский»).
Красноармейцы, захватившие Померанию в марте 1945 года, как правило, не отличают кашубов от немцев. От их посягательств гражданское население сильно пострадало — массовые изнасилования, грабежи, убийства.
Результаты Второй мировой войны коренным образом изменили этническую ситуацию в Померании. Немцы были выселены за Одер, а коммунистические власти очень настороженно относятся к кашубам, подозревая их в немецких симпатиях. К ним относились как к гражданам второго сорта. Это угнетение несколько снизилось после 1956 г. — была создана Кашубская Ассоциация (с 1964 года Кашубско-Поморская ассоциация), которая приняла ряд мер по поддержанию кашубов в их идентичности.
Возрождение кашубских культурных условий последовало после падения коммунистической эпохи. Сегодня кашубы сидят в местном самоуправлении на всех уровнях, имеют свои языковые программы на радио и телевидении, издают свои газеты, преподают кашубский язык в школах. В 2005 году Кашубский был юридически признан в качестве регионального языка в Польше.
Неофициальная столица кашубской этнической территории - город Картузы . Из крупных городов наибольший процент людей кашубского происхождения проживает в Гдыне . Изначально основным занятием большинства кашубов было рыболовство ; сейчас большинство работают в сфере туризма . Основная организация, которая заботится о сохранении самобытности и традициях кашубов - Кашубско-Поморский союз.
Население
Существуют различные оценки численности кашубов. Принято считать, что в Польше их проживает более 300 000 человек. По другим данным, их насчитывается от 50 000 до 500 000 человек.
Большинство кашубов предпочитают говорить, что они поляки по гражданству, а кашубы по этнической принадлежности, то есть считают себя как поляками, так и кашубами.
По вероисповеданию большинство кашубов - католики, часть - протестанты-лютеране.
Субэтнические группы
У кашубов в разных районах их этнической территории отмечаются или отмечались в прошлом различия в языке и культуре. Разного рода этнографические особенности были причиной формирования нескольких сравнительно обособленных групп . Названия их, как правило, связаны с характером местности их расселения - лесоки
(кашубск. lesôcë
), моряне
(кашубск. mòrzanie
); с исторической областью - заборяки
(кашубск. zabòrôcë
) в области Заборы (польск. Zabory
); с диалектными особенностями - быляки
(кашубск. bëlôcë
), гохи
(кашубск. gôchë, gôchòwie
); с родом традиционных занятий - рыбаки
(кашубск. rëbôcë
), гбуры
(кашубск. gbùrë
); с особенностями народного костюма - кабатки
(кашубск. kabatcy
), йозки
(кашубск. józcë
), а также с сословными отличиями - парчянская шляхта
(кашубск. parcanô szlachta
) .
Некоторые субэтнические группы объединяют в себе мелкие локальные группы. Так, в группу быляков входят рыбаки , гбуры и другие. Некоторые группы включают в себя другие только частично. Ряд субэтносов имеют по два и более названий (крубяне , иначе заборяки ). Некоторые из групп, такие как, например, кабатки , жившие рядом со словинцами , были онемечены ещё в первой половине XX века. Для каждой из групп характерен свой особый говор или несколько близких друг другу говоров. В настоящее время этнографические отличия разных групп кашубов практически стёрлись, названия многих из них употребляются редко - повсеместно распространён этноним кашубы .
История
Кашубов считают прямыми потомками древнеславянского племени поморян , которые заселяли территории современных Поморского , Западно-Поморского и Куявско-Поморского воеводств Польши. Предполагается, что предки кашубов пришли в местность между реками Одер и Висла во время великого переселения народов . Древнейшее упоминание их имени относится к XIII веку (печать герцога Барнима I Померанского). В этот же период кашубами впервые были названы поморские славяне, владевшие землями вокруг Щецина (современное Западно-Поморское воеводство), тогда как современные кашубы живут в Поморском воеводстве Польши, то есть восточнее. В последующие эпохи в западных частях своего ареала поморские славяне практически полностью онемечились . Единственной группой не до конца онемечившихся прямых потомков поморских славян, проживавших на территории современного Западно-Поморского воеводства Польши до окончания второй мировой войны, являлись родственные кашубам словинцы . Так назывались потомки поморских славян в западных частях древней Померании, а название кашубы закрепилось за их восточными родичами. Однако после окончания войны и вхождения земель бывшей Померании в состав Польши последние словинцы вместе с немцами почти поголовно были изгнаны поляками со своих земель. Эта же судьба в те годы постигла и многих кашубов.
Эмиграция в XIX веке
Сложное экономическое положение в Кашубии в первой половине XIX века стало причиной выезда кашубов сначала в соседние регионы на сезонные работы, а затем и эмиграции в другие страны, которая началась в 1831 году и приобрела массовый характер в конце XIX века. Кашубы выезжали в Вестфалию и другие прирейнские области Германии , а также в США и Канаду . В 1860 году кашубами было основано поселение Вильно (Wilno ) в канадской провинции Онтарио , жители которого до настоящего времени сохраняют кашубские традиции и даже родной язык. Центром американской эмиграции стал город Уинона , в котором жил известный кашубский писатель И. Дердовский (в 1886-1902 годах он занимался в Уиноне редактированием еженедельника Wiarus , переименованного в Katolik в 1893 году). По просьбе С. Рамулта , работавшего над книгой «Статистические данные по численности кашубского населения» (Statystyka ludności kaszubskiej ) И. Дердовский собрал сведения по кашубской эмиграции конца XIX века. Согласно этим сведениям в США (главным образом в штатах Нью-Йорк , Мичиган , Миннесота , Иллинойс , Висконсин) жило 90 700 кашубов, в Канаде - 25 000, в Бразилии - 15 000. Небольшие группы кашубов жили также в Австралии и Новой Зеландии . Численность кашубов в канадской провинции Онтарио составляла во второй половине XX века приблизительно от одного до двух десятков тысяч человек. По свидетельству посетившего Канаду писателя Я. Джежджона канадские кашубы старшего поколения были знакомы с кашубским фольклором, а представители младшего поколения могли говорить по-кашубски. Изучением кашубского языка и фольклора в Америке занимался Я. Перковский (J. Perkowski ), в речи нескольких кашубов Миннесоты, которые родились в США и являлись потомками иммигрантов из Кашубского Поморья, он отмечал помимо южнокашубских диалектных черт также смешение черт английского и польского языков , а также некоторое влияние славянских языков , носители которых жили в Миннесоте рядом с кашубами .
Кашубы в XX веке
Представители
Из известных людей кашубского происхождения можно выделить бывшего премьер-министра Польши и нынешнего председателя Европейского совета Дональда Туска , немецкого писателя Гюнтера Грасса , портового рабочего из Гдыни Брунона Дрыву , погибшего при подавлении рабочих волнений 1970 года и ставшего символом этих событий.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кашубы"
Примечания
Источники- (польск.) . Warszawa: Główny Urząd Statystyczny (1995-2013). (Проверено 13 сентября 2014)
- Дуличенко А. Д. Западнославянские языки. Кашубский язык // Языки мира. Славянские языки . - М .: Academia , 2005. - С. 383. - ISBN 5-87444-216-2 .
- Скорвид С. С.
- (польск.) . - Leksykon kaszubski. Nazwy etniczne z kaszub (autor: Jerzy Treder). . (Проверено 30 сентября 2012)
- (польск.) . - Kaszubszczyzna. Zasięg terytorialny i podziały. 1.2 Zasięg i zróżnicowanie kaszubszczyzny języka (mowy) Kaszubów. Grupy lokalne. . (Проверено 30 сентября 2012)
- (польск.) . - Język. Literatura. . (Проверено 30 сентября 2012)
- Скорвид С. С. // Большая российская энциклопедия / Отв. ред. - С. Л. Кравец . - М .: «Большая Российская энциклопедия », 2009. - Т. 13. - ISBN 978-5-85270-344-6 . (Проверено 30 июня 2016)
- (польск.) . - J. Treder: Kaszubszczyzna literacka (Cechy, fazy i tendencje rozwojowe). . (Проверено 30 сентября 2012)
- Popowska-Taborska H. Kaszubszczyzna. Zarys dziejów. - Warszawa: PWN , 1980. - С. 20-21.
Ссылки
- (англ.) . - Сайт Ассоциации кашубов Северной Америки. (Проверено 3 октября 2013)
- (англ.) . - Сайт кашубов провинции Онтарио, Канада. (Проверено 3 октября 2013)
- (англ.) . - Сайт кашубов коммуны Вильно (графство Ренфру, Канада). (Проверено 3 октября 2013)
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Кашубы
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
Кашубы живут на Балтике, в районе Гданьска. Территориальные границы их расселения очерчены на востоке – Вислой, на западе – устьем реки Пясницы, на юге – рекой Брдой, на севере – Хелем и Балтийским морем. Относительно того, сколько всего в Польше живёт кашубов, данные расходятся. По разным источникам, представителей этой народности – от 5000 до 800 000. Столицей кашубов является Гданьск, а гербом – изображение грифа на золотом фоне. День единения кашубов отмечается 19 марта.
Народный костюм кашубов
Мужчины на белую расшитую рубаху надевают жилет – так называемый «ливк», а также тёмно-синий кафтан или тёмно-коричневую сермягу. Кафтан переходил от сына к отцу, так его цена была очень велика.
Женщины носили шерстяные широкие юбки в складку ниже колен. Чаще всего они были синего, зелёного, вишнёвого или жёлтого цвета. К этому они надевали белые рубахи с широкими рукавами, украшенные выше локтя и на манжетах традиционным кашубским узором. На рубашку надевался жилет, расшитый серебряными или золотыми нитками. Он был сшит из аксамита (плотной ворсистой, часто узорчатой ткани из шёлка и золотой или серебряной нити, напоминающей бархат) в цвет юбки или чёрный. Поверх юбки надевался передник, расшитый внизу.
Язык кашубов
Кашубский язык долгое время вызывал споры. В течение многих лет не могли решить, является ли он диалектом польского или отдельным языком. В конце концов кашубский был признан самостоятельным языком – более того, получил статус единственного в Польше регионального языка. Сегодня он прежде всего он используется для повседневного общения, а также преподаётся в школах как дополнительный язык – его учат около 6 тысяч учеников. С 2005 года существует возможность сдачи экзамена на кашубском языке.
Кашубский язык принадлежит к числу славянских. Он относится к лехитской группе и издавна развивался под влиянием поморских диалектов. Сейчас существует большое количество словарей кашубского языка, также издаётся достаточно много литературы на нём, выходят в эфир теле- и радоипередачи.
Более того, существует большое количество диалектов кашубского языка. Их численность доходит до 76!
Народное искусство
До начала 20 века развивалось искусство изготовления изделий из янтаря. Тот факт, что искусство это прекратило своё развитие, связан прежде всего с тем, что запасы янтаря стали заканчиваться.
В связи с большими запасами глины в регионе хорошо развито искусство керамики. Только в Косцежском повяте было 18 гончарных и 4 печных производства! В Хмельно их действовало несколько десятков – однако в настоящее время их осталось всего два. Одним из них является мастерская Нецлув, которая не только продаёт готовые изделия, но и предлагает своим гостям практические занятия. Там создали семь собственных узоров, которые уже почти 100 лет размещаются на глиняных изделиях этой мастерсокй.
Издавна кашубы занимались также росписью стекла. Среди рисунков доминирует религиозная тематика. Образы святых местные художники перерисовывали с гравюр, которые подкладывали под стекло. Коллекцию таких работ сегодня можно увидеть в Кашубском музее имени Франциска Тредера в городе Картузы.
Кашубская вышивка же дожила до наших дней отчасти благодаря стараниям Теодоры и Изыдоры Гульковских, которые в начале 20 века создали мастерские для местных женщин, где те занимались вышивкой. Образцы для вышивки брались со старых предметов одежды. А основными цветами были три оттенка синего, красный, жёлтый, зелёный и чёрный.
Праздники и традиции у кашубов
Под Рождество по деревням ходят ряженые: баран, аист, коза, дьявол, медведь, смерть, жид и музыкант. О своём прибытии они сообщали звоном колокольчика. Кстати подарки детям приносит не святой Николай, а «звездарь», одетый в тулуп, вывернутый на изнанку.
Перед новым годом ходили по домам и желали хозяевам всего самого лучшего. Позднее к этому добавились песни и танцы. Во многих деревнях этот обряд дожил до наших дней.
Одной из самых ярких традиций кашубов является употребление табака. Издавна в каждой карчме можно было купить какой-либо вид табака – жёлтый (самый мягкий), коричневый или красный (самый сильный). Его хранят в табакерках, сделанных из коровьих рогов. Исключительно благодаря любви кашубов к табаку в регионе до сих пор остались предприятия, которые занимаются изготовлением изделий из рогов – прежде всего, конечно, сейчас они делают табакерки.
Кашубская кухня
Основами кашубской кухни являются картофель, овощи, а также рыба и молоко – в больших количествах.
Наиболее известными блюдами являются:
Plińce – картофельные оладьи.
Zylc ze śledzia – сельдь в заливке.
Szmurowany pomuchel – дорш, запечённый в беконе.
Ferkase – варёное куриное мясо с рисом и кисло-сладким белым соусом (из муки, масла, изюма, сахара, сливок, желтков и лимонного сока), которое подаётся на праздники
Brzadowa zupa –суп из сушёных груш, яблок и слив с клёцками – подаётся в сочельник.
Фото с сайтов: na-kaszuby.pl, podroze.gazeta.pl, а также из книги «Nasza Polska. Regiony I tradycje ludowe»
Славянское племя, живущее на южном берегу Балтийского моря, на З. от низовьев р. Вислы, в пров. Зап. Пруссии и Померании. Вместе с незначительною горстью кабатков у Лебского озера и словинцев - у Гарденского, они представляют собою жалкие остатки некогда сильного племени балтийских славян, долгое время боровшегося с немецкою стихией. Племя частью вымерло, частью онемечилось. Только в болотистых, песчаных захолустьях еще кое-где, в хижинах крестьянских и рыбачьих, удержались представители этого племени, но и те с каждым годом все более и более принимают немецкую речь под влиянием церкви и школы.
Численность уцелевших Кашубов представляется крайне неопределенной; по данным славянских этнографов, она гораздо больше, чем по немецким. Одни причисляют к Кашубам только живущих в означенных выше пределах, другие - и тех уроженцев того же племени, которые почему-либо находятся в других землях. Наиболее крупную цифру дает Стефан Рамулт в своем словаре. Он считает в Зап. Пруссии и Померании до 170 т. К. (со включением в это число и незначительного количества кабатков и словинцев); кроме того, в германском войске и флоте служит около 2000 К., да в Саксонии, Бранденбурге, Прирейнских провинциях и в различных немецких землях, куда идут с Балтийского прибрежья на отхожие промыслы, работает не менее 10000 кашубов. Если к этому прибавить 60000 Кашубских эмигрантов, поселившихся в Южной Америке, то число их превысит 240000 человек. Все это население называется вообще кашубами (сами они это слово произносят кашеби, в ед. ч. кашеба).
По мнению Гильфердинга, они первоначально все носили имя словин и словинцев; теперь же это имя сохранилось только на западной окраине пространства, занятого померанскими славянами, в деревнях, отделенных от прочих кашубских поселений глубокими топями. Этому разобщению словинцы, вероятно, и обязаны сохранением древнего народного имени и многих старинных слов, которых не слышно в других местах. Имена кабатки и кашубы суть, очевидно, прозвища, заимствованные от одежды, которая могла в старину отличать жителей правого и левого берегов р. Лебы. К. распадаются на протестантов и католиков, причем среди католиков крепче держатся славянский характер и славянская речь.
Это объясняется тем, что К.-католики живут в так наз. Зап. Пруссии, которая входила до 1771 г. в состав польской Речи Посполитой. Даже по присоединении к Пруссии К. удержали здесь польский богослужебный яз. и ксендзов-поляков, которые, желая оградить свою паству от влияния протестантства, всеми силами старались противоборствовать напору немецкой народности. Наоборот, померанские К., принявшие протестантство, неизбежно должны были подчиниться господству немецких идей, немецкого образования, оба влияния - как польское, так и немецкое - действовали сильнее всего на "шляхту", которая с течением времени совершенно онемечилась или ополячилась. Последним убежищем народного яз. в земле К. часто является (католический) храм и кладбище. Иногда нигде во всем селе не видно ни одной надписи на славянском яз. - а могильные кресты и плиты украшены польским словом. В таких селах найдутся и молитвенники и другие богослужебные книги на польском яз., и на знаменах кружков и обществ виднеются польские надписи.
Язык Кашубов, имеющий много сходства с польским, в особенности там, где богослужение совершается на польском яз. или где оба племени приходят в соприкосновение, кое-чем значительно от него отличается. Прейс, чуть ли не первый заговоривший по-русски о К. ("Журн. Мин. нар. просв.", 1840), считает К. яз. "без сомнения принадлежащим к польскому яз."; Гильфердинг признает языки К. и польский двумя наречьями лехицкой (или ляшской) ветви слав. яз., как языки велико- и малорусский - наречиями русской ветви. Авг. Шлейхер (в своей "Laut- und Formenlehre der Polabischen Sprache") утверждает, что полабское наречие вместе с живущим еще кашубским составляет одно целое, рядом с которым стоит яз. польский в тесном смысле слова, так что оба происходят от одного общего коренного яз. Это мнение разделяется польск. ученым Л. Малиновским и Бодуэном де Куртене, а Ст. Рамулт стоит за самостоятельность К. яз., который он называет поморским и фонетические особенности которого указывает в предисловии к своему словарю.
Из чешских филологов Ю. Поливка держится того мнения, что кашубский яз. имеет особенности, отличающие его от яз. полабских славян, и вместе с тем целый ряд явлений, объяснимых лишь на основе старопольского яз. или польских диалектов ("Česky Lid", 1893, стр. 718), a Иoc. Зубатый признает большую родственность языков обоих племен - польского и кашубского. Сам народ свой язык называет кашубским или словинским (kaszebsko или slovinsko mova или szproka), а изредка и "польским"; но тогда языку поляков дают наименование поляцкого (polacko mova). Сходство К. яз. с польским в фонетике и этимологии возрастает в пределах Кашубской обл. в направлении от чисто немецких земель к чисто польским. Главное отличие наречий К. языка заключается в неодинаковом произношении звука л твердого (= польск. ł): словинцы произносят его как л среднее (= фр.-нем. l), а у К. и кабатков оно твердо и даже переходит в звук, почти равный звуку в или короткому у (похожему на тот звук, которым в малорусском яз. заменяется л в окончаниях слов и перед согласными, напр. биу, ходиу, воук).
Во всех других отношениях язык К. представляется единым целым. Вот некоторые из его главных признаков (по Гильфердингу). Носовые звуки (юсы) произносятся весьма явственно и имеют самые разнообразные оттенки (= аñ, eñ, oñ, uñ), a иногда теряют носовой призвук (переходят в а, о, u, ou). Ъ и Ь (= о и е беглому) совсем опускаются. Согласные d, t и r смягчаются в dz, с и rz, но не терпят после себя мягких гласных. G смягчается в z, а не в dz. Ударение в словах свободное и разнообразием не уступает русскому; случается иногда, что одно и то же слово употребляется то с одним, то с другим ударением, а в склонениях и спряжениях ударение часто перемещается для различия сходных форм. В некоторых местностях замечается стремление ставить ударение на первом слоге. Прилагательные и местоимения в род. п. имеют у словинцев и кабатков окончание ewo (вместо польского ego), у К. - eho, а чем ближе к польской границе, тем явственнее слышится даже ego. Спряжение изобилует архаизмами; полное развитие двойственного числа, несокращенные окончания повелительного наклонения. Из многочисленных германизмов, обезображивающих речь словинца и К., следует отметить форму прошедшего сложного времени: jo jem bivônii = ich bin gewesen, ja mom zaběto = ich habe vergessen и т. д.
Литература на кашубском языке более чем скромная. Ее составляют несколько не имеющих большого значения брошюрок врача Флориана-Цейновы, природного Кашуба, писавшего под псевдонимом Войкасена (Vojkasěn, т. е. сын Войтеха): "Zarěs do gramatikj kasźêbskoslovjnskie mové" (Познань, 1879) и мн. др. В сочинении покойного Гильфердинга "Остатки славян" приведен целый ряд народных рассказов и сказок. Грамматика кашубского языка составлена и издана Цейновой. Словари: Pabłocki, "Słownik Kaszubski" (Kulm, 1887); Biskupski, "Słownik Kaszubski porуwnawczy" (Варш., 1892); St. Ramułt, "Słownik języka pomorskiego czyli kaszubskiego" (Краков, 1893) - содержит данные этнографические, диалектологические и грамматические и послужил уже исходным пунктом для исследований в области К. языка.
История Кашубов есть повествование об их постепенном онемечивании (германизации). Историческое упоминание о Кашубах встречается еще до ХII в. Часть их издавна разделяла судьбу Померании и управлялась кастелянами и родоначальниками. Верховная власть над ними принадлежала до XIII в. полякам, а после этого времени они подчинились немецким императорам, одновременно с чем началась их германизация и закабаление народа. Эти выродившиеся князьки раздробили свои земли на мелкие части, за исключением Гданского (Данцигского) Поморья, оставшегося в руках Польши.
В известиях 1267 и 1291 гг. герцоги Барним I и сын его Богуслав называются "герцогами Славонскими и Кашубскими" (Dux Slavonum et Cassubie); короли прусские также именуются Herzog von Kaszuben, хотя в Кашубии никогда не было герцогства. Реформация проникла в зап. часть Поморья еще в 1534 г., а в вост. части удержалось католичество. В 1637 г. вымерли князья штетинские, и король польский Владислав VI соединил в своих руках все кашубские земли, но уже в 1657 г. уступил часть их в вассальное владение Бранденбургу, а при первом и втором разделах Польши и все остальные кашубские земли отошли к Пруссии. Еще тогда, когда они принадлежали Польше, здесь происходила усиленная немецкая колонизация, рядом с которой шла негласная германизация населения. Со времени присоединения всех кашубских земель к Пруссии эта германизация получила официальную санкцию; правительство прусское стало принимать решительные меры против славянской речи, действуя, главным образом, при помощи церкви (протестантской) и школы.
В 1811 г. польский язык в Лауенбургском (Люценбургском) округе был официально запрещен; запрещено приготовлять детей к конфирмации на польском языке. Позже были сделаны попытки изгнать славянский язык из католической школы, с заменой на уроках Закона Божия польского языка немецким; поводом к этому послужило в 1843 г. ходатайство областного сейма в Кенигсберге. Католическое духовенство, боясь, что вслед за немецким языком явится и протестантизм, обратилось за помощью к данцигскому пастору Мронговиусу, пользовавшемуся большим ученым авторитетом - и он выдал свидетельство в том, что кашубский язык, употребляемый в Западной Пруссии, есть только наречие литературного польского языка (Hochpolntsch), более к нему близкое, нежели баварское или саксонское наречие - к литературному немецкому языку (Hochdeutsch). На основании этого в 1846 г. разрешено было преподавать Закон Божий в кашубских областях на "родном языке" населения, а в 1852 г. последовало министерское разрешение преподавать "родной язык, как основание для изучения немецкого" (die Muttersprache, als Grundlage zur Erlernung des deutschen).
Литература, кроме указанных в тексте работ: Гильфердинг, "Остатки славян на южн. берегу Балтийского моря" ("Этнограф. сборник", V, СПб., 1862); Лавровский, "Этнографический очерк К." ("Филологические записки" Хованского, Воронеж, 1873, в. IV-V); Стрешлер, "Фонетика кашубского языка" (там же, 1873, III и 1874, I и V); Jelinek, "Zapomenutý kout slovanský" ("Светозор", Прага, 1893); Vallentin, "Beiträge zur Geschichte der Bevölkerung in Westpreussen" (Тюбинген, 1893); Nadmorski, "Ludność polska w Prusach zachodnich, jej razwój i rozsiedlenie w biezacem stuleciu" ("Pamietniki fizyjograficzny", т. IX, Варшава, 1889, IV).