Нордман-Северова Н.Б. (бюст работы Репина, 1902)
Её ревновали, ей завидовали. И самое главное: ей не могли простить, что, живя рядом с гением, она не находила полного удовлетворения в том, чтобы ему служить. Однако, именно это стремление быть самостоятельной личностью и нравилось Репину в его спутнице.Портрет писательницы Н.Б.Нордман-Северовой
Репин.1905 год
Наталья Борисовна Нордман (-Северова-писательский псевдоним) родилась в 1863 г. в Гельсингфорсе (Хельсинки) в семье русского адмирала шведского происхождения и русской дворянки; финляндским своим происхождением она всегда гордилась и любила называть себя «свободной финляндкой». Ее крестили ее по лютеранскому обряду, и ее крестным отцом стал сам Александр II; Она получила прекрасное домашнее образование, знала несколько языков, занималась музыкой, лепкой, рисованием.
В 1884 г., в возрасте двадцати лет, она отправилась на год в США, где работала на ферме. После возвращения из Америки играла на любительской сцене в Москве. Жила она у своей близкой подруги княгини М. К. Тенишевой. Там она погрузилась «в атмосферу живописи и музыки», увлеклась «балетными танцами, Италией, фотографией, драматическим искусством, психофизиологией и политической экономией.
Они встретились, когда Наталья Борисовна пришла в мастерскую Репина, сопровождая Тенишеву, портрет которой писал Илья Ефимович. А потом, в 1898 году, Нордман поехала провожать его до Одессы, когда Репин отправился в Палестину. Вскоре оказалось, что Наталья Борисовна ждёт от него ребёнка. Прожив всего два месяца, девочка умерла.
Она была моложе его на 19 лет.Не привлекательная, небогатая, но умная и активная, она обладала редким свойством внезапно превратиться в очаровательную женщину.
Чтобы стать невенчанной женой Репина, Наталья порвала со своей семьёй
.
В первый же год знакомства влюблённые вместе поселились в дачном посёлке Куоккала, а вскоре перебрались в купленное Репиным на имя Натальи Борисовны имение “Пенаты”. Здесь Репин создавал свои живописные полотна, а Наталья Борисовна писала книги, занималась фотографией, организовывала жизнь в доме.
В мастерской собирались многочисленные друзья Репиных. Здесь проводились знаменитые репинские «среды».
Наталья Нордман была своеобразной женщиной: она сажала за общий стол прислугу, гостям предлагались блюда исключительно вегетарианской кухни, на столе стояли кушанья, приготовленные из сена, котлеты - из овощей. Гостям за столом не прислуживали, никто, кроме хозяина, не подавал им пальто.
Горький, Стасов, Репин, Нордман-Северова в Пенатах 18 августа 1904 г.
Социальные идеи находили отражение и в привычках ее языкового обихода. С мужем она была на «вы», мужчинам без исключения говорила «товарищ», а всем женщинам — «сестрицы».
И.Е.Репин и его жена Н.Б.Нордман-Северова (в центре) с гостями у знаменитого "крутящегося" стола,
сервированного к приему гостей. Куоккала.1900-е годы. К.К.Булла
В московской гостинице, где Репины остановились в декабре 1909 г., Нордман в первый день Рождества протягивала руки всем лакеям, швейцарам, мальчикам и поздравляла их с Великим Праздником.
« — А вот в Финляндии все же совсем другая жизнь, чем в России, — говорю я. — Вся Россия в оазисах господских усадеб, где до сих пор роскошь, оранжереи, персики и розы цветут, библиотека, домашняя аптека, парк, купальня, а кругом сейчас же непосредственно эта вековая тьма, нищета и бесправие. Вон у нас в Куоккала — соседи крестьяне, да они по-своему богаче нас. Какой скот, лошади! Сколько земли, которая минимум ценится по 3 руб. сажень. Сколько дач у каждого. И дача ежегодно дает рублей 400, 500. Зимой у них также хороший заработок — набивка ледников, поставка ершей и налимов в СПб. Каждый наш сосед имеет несколько тысяч годового дохода, и наши отношения к нему совершенно как к равному.
Куда еще России до этого?!
|
Нордман отстаивала право женщины к самореализации помимо материнства, мечтала законодательным путем установить восьмичасовой рабочий день для домашней прислуги, работавшей по 18 часов.
В газетах быт Репиных описывался с комическим ужасом, многими деятельность Натальи Борисовны осмеивалась и осуждалась. А она
была охвачена страстным стремлением заботиться о слабых, несчастных людях, считала своей семьёй практически чужих ей людей. С молодых лет она вечно кому-нибудь помогала: сиротам, голодным курсисткам, безработным учительницам. Словно чувствуя в ней спасительницу, вокруг вращались те, кому требовалась помощь любого рода.
Н.Б.Нордман-Северова в мастерской мужа, И.Е.Репина. Куоккала 1910. Булла
Литературные способности молодой жены поощрялись самим Репиным, он видел в ней талант. Это восхищение знаменитого художника неординарной личностью собственной жены осталось во многих портретах Натальи Борисовны: читающей, пишущей за столом, сидящей за роялем…Репин создал её скульптурный портрет, красивый по лепке, тонко прочувствованный. В течение пятнадцати лет он не переставал удивляться ее «жизненному пиру», ее оптимизму, богатству идеями и мужеству
Однако, оба они были людьми со сложными характерами, с оригинальными взглядами на жизнь, поэтому часто утомляли друг друга. Раздражаясь, затевали ссоры, которые обычно завершались разъездами.
Первые признаки чахотки у неё появились ещё в 1905 году. Заболевшую жену Репин на несколько месяцев отвез в Италию на лечение. Болезнь на время отступила, но потом появилась вновь. Нордман повторно уехала в Италию, а потом в Швейцарию. Репин, по воспоминаниям современников, расставался с женой без сожаления, отъезд как бы подводил черту под давно наметившимся разрывом.
Наталья Борисовна умерла в июне 1914 года.
Н.Б.Нордман-Северова со своей подругой артисткой Л.Б.Яворской во время прогулки.
Куоккала, имение "Пенаты" 1900-е, Булла
«Пусть ее проповедь была порой чересчур эксцентрична, казалась причудой, капризом — самая это страстность, безоглядность, готовность на всякие жертвы умиляла в ней и восхищала. И присмотревшись, вы видели в ее причудах много серьезного, здравого… Ко всякой пропаганде был у нее огромный талант.… Ее проповедь кооперации положила в Куоккале начало кооперативной потребительной лавки; она основала библиотеку; она много хлопотала о школе; она устраивала народный театр; она помогала вегетарианским приютам — все с той же всепожирающей страстью. Все ее идеи были демократичны…. Когда мне в "Ниве" попалась ее повесть Беглянка
, я был поражен неожиданным ее мастерством: такой энергичный рисунок, такие верные, смелые краски. В ее книге Интимные страницы
есть много очаровательных мест о скульпторе Трубецком, о разных московских художниках. Помню, с каким восхищением слушали в Пенатах писатели (среди которых были очень большие) ее комедию Деточки
. У нее был хваткий наблюдательный глаз, она владела мастерством диалога, и многие страницы ее книг — настоящие создания искусства. *К. И. Чуковский |
*К. И. Чуковский. Воспоминания о Репине.
**Н.Б.Нордман “Интимные страницы”
Программа Екатерины Павловой "Спутницы великих. Наталья Нордман
Часть 1
Часть 2
Имя в истории
Наталия Перевезенцева, член Союза писателей Санкт-Петербурга. Автор книг по истории Петербурга и Ленинградской области, четырех сборников стихов, многих эссе и статей по истории нашего города, публиковавшихся в журналах и газетах. Постоянно участвует в передачах «Городской наблюдатель», посвященных истории и архитектуре Петербурга.
«ОНА НЕ НАХОДИЛА ПОЛНОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ В ТОМ, ЧТОБЫ СЛУЖИТЬ ЕГО СЛАВЕ…»
К 1898 году Илья Репин достиг зенита своей славы. Каждая его картина становилась художественным событием. Под его кистью оживали великие князья и сам государь император Николай II, придворные красавицы, писатели, поэты, художники, меценаты. А еще - крестьяне, занятые своим повседневным трудом, озорные сельские девушки, любопытные ребятишки в холщовых рубахах. Вся Россия смотрит на нас с портретов, картин и эскизов Репина. Академик, признанный глава русской реалистической школы живописи, человек не бедный - что еще надо для счастья? Но именно в этом году в жизни Репина происходит резкий поворот. Связан он со сложностью семейных отношений. Уже давно между художником и его женой Верой Алексеевной назревает разлад. Делаются попытки к примирению, но безуспешно. Дочь Репина Вера вспоминала, что объяснения супругов были очень бурными: «За обедом тарелки летали». Именно в это время Репин знакомится с Натальей Борисовной Нордман.
Жизнь и приключения «свободной финляндки»
Наталья Нордман родилась в 1863 году в семье финского адмирала (шведа по происхождению) и русской дворянки. Позднее она любила называть себя «свободной финляндкой». Хотя девочку крестили по лютеранскому обряду, но ее крестным отцом был сам Александр II; Детство ее было обычным для ребенка из обеспеченной семьи: няньки, бонны, гувернантки. Наталья Нордман знала несколько языков, обучалась музыке и рисованию. Мать она видела редко и, видимо, впечатлительной девочке не хватало материнского внимания. Позднее она опишет это в пронзительном рассказе «Maman ».
Довольно рано в Наталье Нордман проявилось стремление к самостоятельности: в возрасте двадцати лет она уезжает в Америку и работает там на ферме, чтобы, как она считала «узнать жизнь». Затем, вернувшись в Россию, живет в Москве, играет на любительской сцене. Ей пророчили будущее комедийной актрисы. Она хорошо танцевала, но пойти в балет ей помешали лишь сословные предрассудки семьи. Наталья подружилась с известной меценаткой княгиней Марией Тенишевой, даже жила в ее доме. В это время Репин пишет портрет Тенишевой. На одном из сеансов присутствует Нордман, и ее рассказы так смешат и модель, и художника, что Репин отбрасывает кисть и заявляет, что не может работать. Видимо, живость и непосредственность молодой женщины, ее остроумие и даже некоторая экстравагантность, «богемность» привлекли внимание Репина. Художник был старше Нордман на девятнадцать лет, женат (и не собирался разводиться), обременен семьей. Наталью это не остановило. Невзирая на все условности, она стала невенчанной женой Репина.
«Репин ни на шаг от своей Нордманши…»
Жизнь знаменитости всегда на виду, всегда вызывает пересуды. И, как правило, женаты они не на тех. То слишком красива, как Наталья Гончарова, то - слишком деятельна и самостоятельна, как Наталья Нордман. Жена знаменитости должна быть смиренной служительницей своего супруга, обеспечивать ему семейный уют и условия для творчества. Но почему-то сами великие люди не очень-то тянутся к «серым мышкам» и связывают свою судьбу с женщинами яркими, эмоционально богатыми - иногда себе на горе, иногда - на горе им.
Союз Натальи Нордман и Ильи Репина продлился пятнадцать лет. Были в нем и горестные моменты, тщательно скрываемые от мира - например, смерть двухнедельной дочери. Но было много счастья, веселья, совместных путешествий, занятий общим делом. Бурная деятельная натура Натальи очаровывала, увлекала Репина. Он много рисовал ее - танцующей, сидящей с книгой в руках, смеющейся над какой-нибудь шуткой. Кое-кто из современников недоумевал - Наталья была некрасива по общепринятым стандартам. «Что он нашел в ней?» - злопыхательствовали даже близкие люди. «Репин ни на шаг от своей Нордманши (вот-то чудеса: уж подлинно, ни рожи, ни кожи, - ни красивости, ни ума, ни дарования, просто ровно ничего, а он словно пришит у ней к юбке)» - удивлялся Василий Стасов. «Эта женщина проглотила Репина целиком», - вторил ему Василий Розанов.
О жизни Репиных в усадьбе под Петербургом «Пенатах» ходили легенды. Порядки, заведенные в доме Натальей Нордман, вегетарианство, отрицание устоявшихся обычаев - все вызывало повышенный интерес тогдашней «желтой прессы». Сама Нордман с юмором говорила об этом в одном из своих выступлений: «Часто меня спрашивают устно и письменно, как это мы питаемся сеном и травами? Жуем ли мы их дома, в стойле, или на лугу и сколько именно? Многие принимают это питание за шутку, потешаются над ним, а некоторым кажется даже обидным, как это можно людям предлагать корм, которым до сих пор питались только животные!». Репин, кстати, одобрял вегетарианство из соображений здоровья, но Наталья - по морально-этическим причинам. Вообще, она многого не одобряла, например, отношения к прислуге. Хозяйка «Пенат» даже мечтала законодательным путем установить восьмичасовой рабочий день для домашней прислуги, работавшей по 18 часов, и желала, чтобы отношение «господ» к прислуге вообще переменилось, стало гуманнее. И ее слова не расходились с делом - в их с Репиным доме пальто и шляпу гость снимал самостоятельно, прислуга садилась за стол вместе с хозяевами, а сам стол был изготовлен таким образом, чтобы гости сами брали понравившееся блюдо, убирали использованную посуду в специальные ящики, доставали чистые столовые приборы. Корреспондент «Петербургской жизни» так описывал свой визит в «Пенаты» 01 сентября (19 августа) 1911 года:
«Начать с того, что при входе в дом никто не отворяет вам двери.
Прислуги нет и дверь незаперта.
В передней бросаются в глаза разные надписи:
- Просят крепче закрывать обе двери.
- Постучите, прежде чем войти в комнаты.
Проделав все эти церемонии и наслышавшись о разных других причудах знаменитого художника, вы все время настороже, чтобы не нарушить существующих правил.
Хозяйка зовет пить чай, и вы ждете, что она нальет вам чашку.
Напрасное ожидание:
- У нас все сами наливают себе чай, заявляет хозяин и тут же показывает пример.
Во время чаепития входит новая посетительница.
Желая быть кавалером, вы встаете, и предлагает ей свой стул.
- Не беспокойтесь, останавливает хозяин. - Каждый должен сам о себе заботиться.
Вы окончательно сконфужены и, покидая гостеприимный дом, стараетесь так выйти, чтобы никого не затруднить.
Вы уходите на цыпочках...»
Экстравагантная дама? Да, была в Наталье излишняя экзальтированность, которую подметил Корней Чуковский: «Всегда ей было необходимо фанатически веровать в какой-нибудь единственный рецепт для спасения людей и громко проповедовать этот рецепт как панацею от всех социальных недугов…». Но во всех своих начинаниях она была искренней, и слова у нее не расходились с делом. Если уж она решила, что нехорошо убивать животных ради того, чтобы одеваться в их шкуры, то - никаких шуб, а пальто надо подбивать сосновыми стружками. Вегетарианство - последовательное: под запретом не только мясо, но и масло, яйца, молоко, даже мед. Но хозяйкой она была действительно хорошей, и сумела внести в быт Репина упорядоченность, необходимую ему для работы. «Заведенные ею знаменитые среды в Пенатах, - вспоминает Корней Чуковский, - имели немало хорошего: они давали Репину возможность сосредоточенно работать во все прочие дни, не боясь никаких посетителей (ибо к среде приурочивались также и деловые свидания). Вообще она внесла в его жизнь немало полезных реформ, о которых он нередко упоминал с благодарностью». А ее увлечение фотографией очень пригодилось художнику, когда он писал многофигурную картину «Заседание Государственного Совета».
Так что никакого чуда в долголетней привязанности Репина к своей «Нордманше» не было - ему было просто интересно с ней.
«…она была трудолюбива и деятельна»
Часто, говоря о Репине и о его жизни с Натальей Нордман, только и вспомнят, что «суп из сена» или помпезный «храм Изиды», возведенный в саду «Пенат». Но нельзя забывать и о том, что Наталья Нордман была образованной женщиной, знавшей шесть языков, переводчицей, писательницей. Под псевдонимом «Северова» печатались ее повести, рассказы, статьи. Опять дадим слово Корнею Чуковскому: «Она читала мне отрывки из своего дневника, посвященные главным образом Репину и его окружению (1903-1909), и я был удивлен ее талантливостью: столько здесь было зоркого и меткого юмора, столько свежей женской наблюдательности… Написала она не много, так как стала писательницей лишь на сороковом году жизни. В 1901 году вышла в свет ее повесть "Эта" с иллюстрациями Ильи Ефимовича. В 1904 году - "Крест материнства", тоже с его иллюстрациями. В 1910 году - "Интимные страницы". Писала она также и пьесы». Пьесы ставились «для народа» в здании летнего театра на станции Оллила, которое Илья Ефимович приобрел специально для постановки этих пьес. Со свойственным ей стремлением к пышности и грандиозности театр, представлявший собой, в сущности, обширный деревянный сарай, был назван Натальей Нордман «Прометеем».
«Она могла бы благополучно писать том за томом, как и прочие дамы-писательницы. Но ее тянуло к какому-то делу, к какой-то работе, где кроме издевательств и брани она не встретила до гроба ничего».
Социальные идеи Нордман отражались и в ее речи. К мужу она обращалась на «вы», мужчин называла «товарищами», а всех женщин - «сестрицами». Она придумала и употребляла слово «работовзятели» вместо «работодатели». Ей претило, когда торговки-разносчицы называли её «барыней», она возмущалась тем, что в богатых домах существует «парадный» и «черный» вход. Побывав вместе с Репиным в гостях у писателя И. И. Ясинского, она с восторгом отметила, что у них подают обед «без рабов», т. е. без прислуги. (Идеи эти, видимо, носились в воздухе. Так, В. Ф. Булгаков, последний секретарь Толстого, сообщает, что Толстой однажды за обедом вдруг наклонился к сидевшему рядом гостю и шепотом, произнес: «Я думаю, что через 50 лет люди будут говорить: представьте, они могли спокойно сидеть и есть, а взрослые люди ходили, прислуживали им, подавали и готовили кушанья».)
Уже говорилось, что Наталья Нордман была убежденной последовательницей и пропагандисткой вегетерианства. 7 мая 1913 г. Нордман пишет знаменитому неврологу профессору В. М. Бехтереву с предложением учредить кафедру вегетарианства. Получив осторожный, но обнадеживающий ответ профессора, она сразу же набрасывает программу с перечнем тем, которые следует изучать на новой кафедре.
Судя по всему, Репин уважал Наталью Нордман, гордился ею, следил за ее литературными успехами и с удовольствием принимал участие в ее начинаниях, будь то устройство быта, борьба за права прислуги, вегетарианство или народный театр. До поры до времени…
«Теперь мы можем садиться, как вздумается...»
Пятнадцать лет совместной жизни - долгий срок даже для обычной семейной пары. А если оба - яркие личности со своими взглядами и желаниями, натуры творческие… Вряд ли мы узнаем, почему Илья Репин и Наталья Нордман расстались. Может быть, стареющий человек, устал от энергичной жизни, в которую его втягивала подруга. Может быть, сыграла свою роль болезнь Нордман - сильнейшая простуда (вспомним пальто, подбитое стружками), пневмония, туберкулез - и Наталья почувствовала, что муж охладел к ней… Во всяком случае и здесь она поступила так же благородно и бескомпромиссно, как всегда. Предчувствуя скорый конец, и не желая никого обременять своей болезнью, Наталья Нордман уехала в Швейцарию, не взяв с собой ни денег, ни ценных вещей. Там, в больнице для бедных в Локарно она и умерла, отказавшись от помощи, которую предлагали ей Репин, друзья и знакомые.
«…при всей своей преданности великому человеку, с которым связала ее судьба, она не находила полного удовлетворения в том, чтобы служить его славе…», - такой приговор вынес Наталье Нордман не только Чуковский, но и многие ее современники. Действительно, ужасное преступление - быть собой.
А что же Илья Ефимович Репин?
Он побывал у нее на могиле в Швейцарии, съездил в Венецию, затем вернулся в «Пенаты», поручив хозяйство своей дочери Вере Ильиничне. В последний раз дадим слово Корнею Чуковскому: «Возможно, что он и тосковал по умершей, но самый тон его голоса , которым он в первую же среду заявил посетителям, что отныне в Пенатах начнутся другие порядки, показывал, как удручали его в последнее время порядки, заведенные Натальей Борисовной. Раньше всего Илья Ефимович упразднил вегетарианский режим и по совету врачей стал есть в небольшом количестве мясо. Из передней был убран плакат: "Бейте весело в тамтам!" - и, сажая гостей за стол, художник с каким-то даже облегчением сказал:
- Теперь мы можем садиться, как вздумается...»
Нордман-Северова Н.Б. (бюст работы Репина, 1902)
Её ревновали, ей завидовали. И самое главное: ей не могли простить, что, живя рядом с гением, она не находила полного удовлетворения в том, чтобы ему служить. Однако, именно это стремление быть самостоятельной личностью и нравилось Репину в его спутнице.Портрет писательницы Н.Б.Нордман-Северовой
Репин.1905 год
Наталья Борисовна Нордман (-Северова-писательский псевдоним) родилась в 1863 г. в Гельсингфорсе (Хельсинки) в семье русского адмирала шведского происхождения и русской дворянки; финляндским своим происхождением она всегда гордилась и любила называть себя «свободной финляндкой». Ее крестили ее по лютеранскому обряду, и ее крестным отцом стал сам Александр II; Она получила прекрасное домашнее образование, знала несколько языков, занималась музыкой, лепкой, рисованием.
В 1884 г., в возрасте двадцати лет, она отправилась на год в США, где работала на ферме. После возвращения из Америки играла на любительской сцене в Москве. Жила она у своей близкой подруги княгини М. К. Тенишевой. Там она погрузилась «в атмосферу живописи и музыки», увлеклась «балетными танцами, Италией, фотографией, драматическим искусством, психофизиологией и политической экономией.
Они встретились, когда Наталья Борисовна пришла в мастерскую Репина, сопровождая Тенишеву, портрет которой писал Илья Ефимович. А потом, в 1898 году, Нордман поехала провожать его до Одессы, когда Репин отправился в Палестину. Вскоре оказалось, что Наталья Борисовна ждёт от него ребёнка. Прожив всего два месяца, девочка умерла.
Она была моложе его на 19 лет.Не привлекательная, небогатая, но умная и активная, она обладала редким свойством внезапно превратиться в очаровательную женщину.
Чтобы стать невенчанной женой Репина, Наталья порвала со своей семьёй
.
В первый же год знакомства влюблённые вместе поселились в дачном посёлке Куоккала, а вскоре перебрались в купленное Репиным на имя Натальи Борисовны имение “Пенаты”. Здесь Репин создавал свои живописные полотна, а Наталья Борисовна писала книги, занималась фотографией, организовывала жизнь в доме.
В мастерской собирались многочисленные друзья Репиных. Здесь проводились знаменитые репинские «среды».
Наталья Нордман была своеобразной женщиной: она сажала за общий стол прислугу, гостям предлагались блюда исключительно вегетарианской кухни, на столе стояли кушанья, приготовленные из сена, котлеты - из овощей. Гостям за столом не прислуживали, никто, кроме хозяина, не подавал им пальто.
Горький, Стасов, Репин, Нордман-Северова в Пенатах 18 августа 1904 г.
Социальные идеи находили отражение и в привычках ее языкового обихода. С мужем она была на «вы», мужчинам без исключения говорила «товарищ», а всем женщинам — «сестрицы».
И.Е.Репин и его жена Н.Б.Нордман-Северова (в центре) с гостями у знаменитого "крутящегося" стола,
сервированного к приему гостей. Куоккала.1900-е годы. К.К.Булла
В московской гостинице, где Репины остановились в декабре 1909 г., Нордман в первый день Рождества протягивала руки всем лакеям, швейцарам, мальчикам и поздравляла их с Великим Праздником.
« — А вот в Финляндии все же совсем другая жизнь, чем в России, — говорю я. — Вся Россия в оазисах господских усадеб, где до сих пор роскошь, оранжереи, персики и розы цветут, библиотека, домашняя аптека, парк, купальня, а кругом сейчас же непосредственно эта вековая тьма, нищета и бесправие. Вон у нас в Куоккала — соседи крестьяне, да они по-своему богаче нас. Какой скот, лошади! Сколько земли, которая минимум ценится по 3 руб. сажень. Сколько дач у каждого. И дача ежегодно дает рублей 400, 500. Зимой у них также хороший заработок — набивка ледников, поставка ершей и налимов в СПб. Каждый наш сосед имеет несколько тысяч годового дохода, и наши отношения к нему совершенно как к равному.
Куда еще России до этого?!
|
Нордман отстаивала право женщины к самореализации помимо материнства, мечтала законодательным путем установить восьмичасовой рабочий день для домашней прислуги, работавшей по 18 часов.
В газетах быт Репиных описывался с комическим ужасом, многими деятельность Натальи Борисовны осмеивалась и осуждалась. А она
была охвачена страстным стремлением заботиться о слабых, несчастных людях, считала своей семьёй практически чужих ей людей. С молодых лет она вечно кому-нибудь помогала: сиротам, голодным курсисткам, безработным учительницам. Словно чувствуя в ней спасительницу, вокруг вращались те, кому требовалась помощь любого рода.
Н.Б.Нордман-Северова в мастерской мужа, И.Е.Репина. Куоккала 1910. Булла
Литературные способности молодой жены поощрялись самим Репиным, он видел в ней талант. Это восхищение знаменитого художника неординарной личностью собственной жены осталось во многих портретах Натальи Борисовны: читающей, пишущей за столом, сидящей за роялем…Репин создал её скульптурный портрет, красивый по лепке, тонко прочувствованный. В течение пятнадцати лет он не переставал удивляться ее «жизненному пиру», ее оптимизму, богатству идеями и мужеству
Однако, оба они были людьми со сложными характерами, с оригинальными взглядами на жизнь, поэтому часто утомляли друг друга. Раздражаясь, затевали ссоры, которые обычно завершались разъездами.
Первые признаки чахотки у неё появились ещё в 1905 году. Заболевшую жену Репин на несколько месяцев отвез в Италию на лечение. Болезнь на время отступила, но потом появилась вновь. Нордман повторно уехала в Италию, а потом в Швейцарию. Репин, по воспоминаниям современников, расставался с женой без сожаления, отъезд как бы подводил черту под давно наметившимся разрывом.
Наталья Борисовна умерла в июне 1914 года.
Н.Б.Нордман-Северова со своей подругой артисткой Л.Б.Яворской во время прогулки.
Куоккала, имение "Пенаты" 1900-е, Булла
«Пусть ее проповедь была порой чересчур эксцентрична, казалась причудой, капризом — самая это страстность, безоглядность, готовность на всякие жертвы умиляла в ней и восхищала. И присмотревшись, вы видели в ее причудах много серьезного, здравого… Ко всякой пропаганде был у нее огромный талант.… Ее проповедь кооперации положила в Куоккале начало кооперативной потребительной лавки; она основала библиотеку; она много хлопотала о школе; она устраивала народный театр; она помогала вегетарианским приютам — все с той же всепожирающей страстью. Все ее идеи были демократичны…. Когда мне в "Ниве" попалась ее повесть Беглянка
, я был поражен неожиданным ее мастерством: такой энергичный рисунок, такие верные, смелые краски. В ее книге Интимные страницы
есть много очаровательных мест о скульпторе Трубецком, о разных московских художниках. Помню, с каким восхищением слушали в Пенатах писатели (среди которых были очень большие) ее комедию Деточки
. У нее был хваткий наблюдательный глаз, она владела мастерством диалога, и многие страницы ее книг — настоящие создания искусства. *К. И. Чуковский |
*К. И. Чуковский. Воспоминания о Репине.
**Н.Б.Нордман “Интимные страницы”
Программа Екатерины Павловой "Спутницы великих. Наталья Нордман
Часть 1
Часть 2
Многие недоумевали, что красавец-художник нашел в этом шумной простоватой дурнушке. Но между ними вспыхнули настоящие чувства, испепелившие со временем их обоих. Натали Нордман и Илья Репин прожили вместе 15 лет, а в память об их союзе остались лишь картины и письма, конверты с которыми она даже не открывала.
Любовь, как наваждение
Они впервые встретились, когда Илья Репин писал портрет княгини Тенишевой. Чтобы княгиня не скучала, он приглашал в компанию кого-нибудь из знакомых, кто мог бы развлекать ее во время сеанса. Впрочем, он так поступал всегда, чтобы портретируемые сохраняли вполне естественное выражение лица.
Мария Тенишева привела как-то с собой подругу, уверяя художника, что уж с ней-то скучать точно не придется. Однако через несколько дней Репин написал княгине письмо, прося никогда больше не приводить в мастерскую «эту».
Когда и при каких обстоятельствах стойкая неприязнь переросла в глубокие нежные чувства, остается неизвестным. Но вскоре Натали Нордман уже сопровождала художника в Одессу, откуда он должен был отправиться в путешествие по Палестине.
«Пенаты»
В 1899 году Натали забеременела, Илья Репин, любивший детей безмерно, был счастлив. У них родилась дочь. По одним сведениям ее назвали Еленой, по другим – Натальей. Однако девочка скончалась через два месяца, а художник решил, что юная особа, пережившая горе после потери малышки, нуждается в его заботе, участии и утешении. Сама Наталья не особо горевала, ведь она совсем не успела привязаться к девочке, да и тяги к материнству она не испытывала. Он купил на ее имя дом в Куоккале с большим участком, который они позже назвали «Пенаты».
Именно в «Пенатах» проведут художник и его муза 15 лет счастливой жизни. Им не мешала ни 19-летняя разница в возрасте, ни разность взглядов на жизнь. Они были счастливы, были вместе и наслаждались своим домом, который хранили, по их мнению, пенаты – римские покровительницы домашнего очага.
Женские реформы
Друзья Репина, его ученики, литераторы и искусствоведы с удивлением замечали, насколько изменилась жизнь художника с появлением Натали. Многие считали ее невоспитанной и слишком экзальтированной.
Однако сам художник явно был счастлив, он отмечал необычайную живость своей супруги, которая проявлялась в ее жажде ко всему: стихам, танцам, окружающему миру.
Поначалу ее экстравагантность забавляла Илью Ефимовича, он находил в этом некую изюминку и потакал милым оригинальностям жены. Впрочем, супругой она была ему гражданской, так как после развода с первой супругой художник не мог венчаться.
В Пенатах Наталья Борисовна уравняла прислугу с именитыми гостями, и развесила везде объявления, что гостям нужно самим себя обслуживать. По средам, которые были заведены ею для светских вечеров и деловых встреч, гостей изредка мог встретить сам Илья Ефимович, он же принимал у своих визитеров пальто и провожал в гостиную. Но чаще всего посетители сами раздевались и проходили вглубь дома. На обеде им никто не прислуживал, так как все, в том числе и слуги, сидели за одним вертящимся столом а странный суп из сена разливал тот, на кого выпадал жребий.
Наталья Борисовна объявила себя вегетарианкой и на приемах угощала овощными блюдами и супом из настоящего сена. Илья Ефимович вынужден был лакомиться мясом либо в гостях в отсутствие Натальи Борисовны, либо в питерских ресторанах.
Впрочем, и супруга его была далеко не безгрешна. По воспоминаниям М.К. Куприной-Иорданской, первой жены Куприна, в спальне у вегетарианки на туалетном столике стояли бутылка коньяка и блюдо с бутербродами с ветчиной. Наталья Борисовна просила своих гостей не рассказывать о ее пищевом предательстве Репину.
Насильственная демократия
Натальи Борисовны всегда было слишком много. Она все делала нарочито напоказ, громко и публично. Она несомненно, любила своего мужа, но зачастую не замечала, что заставляет его испытывать неловкость перед знакомыми, а то и вовсе мешает работать.
На Рождество, приезжая в Москву в гости она первым делом громогласно и долго поздравляла всю прислугу, сокрушаясь, что богачи даже праздник у бедных отобрали. Илья Ефимович краснел и смущался.
Илья Репин. Автопортрет с Натальей Борисовной Нордман, 1903
Её недолюбливали биографы Репина и не выносили многие из его друзей. О её эксцентричном образе жизни трубили все столичные «желтые» газеты. «Наталье Борисовне и в голову не приходило, что она наносит ущерб имени Репина», - деликатно писал Корней Чуковский. А философ Василий Розанов, называвший Наталью Нордман «женщина-пылесос», прямо говорил: «Эта женщина поглотила Репина целиком».
Наталья Нордман родилась в русско-шведской семье (её отец был шведский адмирал, а мать - русская дворянка), а себя назвала «свободной финляндкой». Впрочем, повести, пьесы и публицистику она писала по-русски, так что и псевдоним себе взяла соответствующий - «Северова».
Первая встреча
Знакомство Репина и Нордман началось с курьёза. Наталья Борисовна попала в мастерскую художника вместе со своей подругой, известной меценаткой графиней Тенишевой. Репин много и охотно писал Тенишеву, пока их не рассорили обстоятельства. Но вначале между художником и моделью царила идиллия: Тенишева, по настроению, могла завалить мастерскую букетами цветов, а на сеансы приезжала с несколькими коробками платьев - пусть Илья Ефимович сам выберет, какое больше подходит по колориту. К причудам Тенишевой Репин привык, а на явившуюся с ней компаньонку вначале не обратил особого внимания, но через несколько минут, видя, что незнакомка скучает, предложил ей почитать стихи поэта Константина Фофанова, которого очень ценил.
Нордман демонстративно уселась спиной к мольберту, будто ей совсем неинтересно, что там пишет Репин, и начала громко читать патетические строчки с издевательски-комическими интонациями. Репина такое паясничанье покоробило, и он поспешил распрощаться с дамами.
«Дорогая Мария Клавдиевна, - писал Репин Тенишевой на следующий день. - Портрет ваш не закончен. Нам нужно повторить сеанс. Я буду очень рад вас видеть, но чтобы это больше никогда не переступало порога моего дома».
Портрет княгини М. К. Тенишевой
Илья Ефимович Репин 1896
197 × 120 см
Портрет М. К. Тенишевой. Этюд
Илья Ефимович Репин 1898
М. К. Тенишева за работой
Илья Ефимович Репин 1897
57.5 × 49 см
Уже в парижской эмиграции Тенишева напишет «Впечатления моей жизни», из которых неожиданно выяснится (как это часто случается с мемуарами), что не такими уж они с Нордман были и подругами. И более того - что в Наталье Борисовне изначально угадывались циничность и порочность:
«Однажды я познакомилась с адмиральшей Нордман, гостившей с дочерью. Адмиральша оказалась страстной картежницей и очень подходила к типу „благородных“ старух с пенсией… Дочь ее Нелли, или Наташа, на весь этот вечер была предоставлена мне. Это была топорная и очень развязная барышня лет шестнадцати-семнадцати, в коротком платье, игравшая в избалованного ребенка. Глаза ее, далеко не наивные, толстые чувственные губы не вязались с напускным ребячеством. Чувствовалась в этой неестественной девушке порочность, недостаток нравственных устоев… Но самой отталкивающей чертой ее был цинизм, редкий в молодом существе. Этого я никогда не могла ни переварить, ни привыкнуть к нему, меня он коробил и возмущал до глубины души. Например: она привезла мне портрет своего покойного отца, прося его сохранить. Я повесила его над дверью в столовой. Сидя однажды за обедом, лицом к портрету, она долго смотрела на него и сказала: „Ты думаешь, что я украла у матери этот портрет потому, что очень любила отца?.. Мне просто хотелось позлить мать“. Вообще у нее не было ничего святого. Она могла легко оплевать то, пред чем незадолго до того преклонялась».
Н. Б. Нордман-Северова
Илья Ефимович Репин
1921
Впрочем, дальше Тенишева так самодовольно бранит репинские «неискренность, льстивость и жадность», да и её портреты, сообщает, выходили у художника один хуже другого - не «Юнона», как подхалимски говаривал Репин, а «чистая карикатура», что не стоит и её характеристику Нордман принимать слишком всерьёз.
Репин явно смотрел на Наталью Борисовну иначе.
Всего лишь год спустя, в 1899-м, художник приобрёл для женщины, которая так взбесила его при первой встрече, что он даже имени её не хотел называть, два гектара земли в дачном поселке Куоккала на берегу Финского залива и начал перестраивать для неё дом. Они с Натальей Борисовной назовут его римским словом «Пенаты» - по имени богинь-покровительниц домашнего очага. В этой усадьбе Репин и Нордман проживут вместе 15 лет, она станет центром притяжения для литераторов, художников, артистов и многочисленной московской и петербургской интеллигенции. Репину в это время уже 55, его новая спутница на 19 лет моложе.
Дом Репина и Нордман в Куоккале. Современный вид (во время Второй мировой войны он был разрушен, а в 1960-е - полностью восстановлен).
Илья Репин и Наталья Нордман в Пенатах. 1900-е
Нордман позирует Репину для скульптурного портрета. 1901-1902
Гостиная в Пенатах. Бюст Натальи Нордман, отличающийся тонкостью лепки и одухотворённостью модели, - одна из лучших скульптурных работ Репина. Нордман смеялась: «Он (Репин) говорил мне: лицо у тебя гуттаперчевое, со всеми признаками красоты и уродства».
Портрет Наталии Борисовны Нордман
Илья Ефимович Репин 1900
147 × 72 см
Портрет Нордман, написанный Репиным в Швейцарии, считается первым и, возможно, лучшим, однако не лишенным приукрашивания модели. «Она изображена на балконе, - рассказывает биограф Репина Софья Пророкова. - Позади - гладь залива и поднимающаяся влево гора. Этот портрет, как говорят знавшие Нордман, мало похож, сильно идеализирован. Она смотрит на зрителя круглыми и, кажется, очень блестящими глазами. На голове - маленькая фривольная шляпка с пером, в руках кокетливо взятый зонтик. Весь вид этой озарённой счастьем женщины говорит о том, что художнику нравилась его модель и он придал ей скорее черты желаемого, чем видимого. Портрет этот Репин ценил больше других. Он до конца дней висел в столовой».
Счастливые дни
Те биографы художника, которые откровенно не терпят Нордман, называя её пошлой или вздорной, объясняют их с Репиным сближение тем, что, дескать, 55-летний художник просто устал от одиночества. Он давно уже разъехался с первой женой Верой Алексеевной, его пылкая, но безответная влюблённость в художницу Елизавету Званцеву тоже осталась в прошлом. Но и эти знатоки жизни Репина, отрицающие с его стороны любовь и страсть, не могут не согласиться: ему было ужасно интересно с Нордман, Репин не мог не восхищаться силой её натуры и разнообразием интересов.
Нордман знала 6 языков. Если Репин просил за завтраком почитать иностранные журналы - Наталья Борисовна переводила прямо с листа. Она гораздо раньше Репина научилась фотографировать и получала за свои «кодаковские» снимки призы на выставках. Она увлекалась театром и пробовала учиться скульптуре. Она сочиняла, и Репин, явно очарованный подругой, договорился об издании её повести «Беглянка» в журнале «Нива». Нет, не «цинизм», как посчитала недальновидная Тенишева, а что-то принципиально иное было внутренним двигателем этой женщины, до поры до времени скрытым от чужих глаз.
В автобиографичной «Беглянке» Наталья Борисовна рассказывала историю о том, как она, адмиральская дочка и крестница царя-освободителя Александра II, в 21 год без согласия родителей, на свой страх и риск сбегает в Америку, а там поступает на ферму как простая работница, доит коров, ухаживает за огородом, работает гувернанткой и горничной - словом, на собственном опыте воплощает свои прогрессисткие идеалы.
Её взгляды можно назвать демократическими и феминистсткими: Наталья Нордман ратовала за «раскрепощение прислуги» (а потому всегда здоровалась за руку со швейцаром и непременно усаживала обедать за свой стол кухарку) и за «раскрепощение женщин» (и для этого читала в столице лекции, до глубины души возмущавшие Василия Розанова, где учила незамужних девиц составлять брачный контракт, оговаривая, например, что за каждые роды муж должен выдавать жене тысячу рублей).
Репину, в молодости увлечённому идеями Чернышевского и критиков-демократов, пыл Нордман был и внятен, и восхитителен. Она словно давала фору и его собствененному, репинскому, идеализму, и его эксцентричности.
Наконец, художника чрезвычайно привлекает Наталья Борисовна как модель. «Начиная с 1900 года, - рассказывает Игорь Грабарь, - Репин пишет в течение 12 лет значительное число портретов своей второй жены Н.Б. Нордман-Северовой. Не проходило года, чтобы не появлялось её нового портрета, а иногда и двух, не говоря уже о многочисленных портретных рисунках… Ни с кого Репин не писал так много и часто, как с неё».
Илья Репин
Портрет Наталии Нордман. 1900
Илья Репин
За чтением (Портрет Наталии Борисовны Нордман). 1901
Портрет писательницы Н. Б. Нордман-Северовой
Илья Ефимович Репин 1905
96 × 68 см
Интимные портреты Натальи Норманд
Спящая жена художника Наталья Норманд
Илья Ефимович Репин
14.5 × 23.5 см
Еще в 1899 году у Натальи Нордман и Репина, тщательно скрывавших свой роман от общественности, родится дочь Елена-Наталья, которая проживёт всего две недели. Больше детей у Нордман не будет, но и полтора десятилетия спустя она будет тосковать по своей маленькой Наташе. Полагают, купить дачу и построить Пенаты Репин придумал, чтобы утешить любимую женщину в её горе. Это оказалось хорошей идеей: Наталья Борисовна с энтузиазмом принялась обустраиваться - она была прекрасной хозяйкой. Они с Репиным равняли рельеф, придумали необычный дом с башнями и стеклянной крышей и оригинальные садовые сооружения - «Храм Исиды и Осириса», «Беседка Шехерезады» (так Репин в начале их отношений прозвал Наталью Борисовну). Поначалу художник не афишировал их отношений - «официальной версией» было, что он по-дружески гостит у Нордман в Куоккале. Но когда скрывать очевидное стало бессмысленно, Репин обосновался там насовсем.
Котлеты из клюквы и суп из сена
В «Двенадцати стульях» Ильфа и Петрова есть такой ироничный выпад: «Ипполит Матвеевич был влюблён до крайности в Лизу Калачову… Она не курила, не пила…, йодом или головизной пахнуть от нее не могло. От нее мог произойти только нежнейший запах рисовой кашицы или вкусно изготовленного сена, которым госпожа Нордман-Северова так долго кормила знаменитого художника Илью Репина». А Корней Чуковский рассказывает, что своими ушами слышал, как одна помещица говорила другой о Репине: «Это тот, который сено ел».
В Пенатах действительно с энтузиазмом кормили отварами из трав и супами из сена. Дело в том, что Наталья Борисовна, натура увлекающаяся и доходящая в своих увлечениях до экзальтации, однажды увлеклась вегетарианством.
Теперь она пишет и издаёт «Поваренную книгу для голодающих» с рецептами котлет из картофельной шелухи, жаркого из морковного зайца, кофе из свёклы и печенья из подорожника с добавлением миндаля и ванили. Нордман объясняет: мясо - яд, а молоко - злодейское попрание материнских чувств коровы к телёнку. Она верит: такой рацион из трав, овощей и орехов не только оздоровляет, но и в перспективе может спасти Россию от голода, стоит только людям осознать целительную силу растений.
И первым «всецело осознавшим» становится Репин.
Еще недавно Илья Ефимович рассказывал, как они с другом-критиком Стасовым любили только лучшие рестораны, где наедались до отвала, а потом «упитанные до отяжеления, отсиживались на бульварах, празднично и весело болтая». Теперь Репин с восторгом сообщает художнику Бялыницкому-Бируле: «А насчет моего питания - я дошел до идеала: еще никогда не чувствовал себя таким бодрым, молодым и работоспособным. Да, травы в моем организме производят чудеса оздоровления. Вот дезинфекторы и реставраторы!!! Я всякую минуту благодарю бога и готов петь аллилуйя зелени (всякой). А яйца? Это уж для меня вредно, угнетали меня, старили и повергали в отчаяние от бессилья. А мясо - даже мясной бульон - мне отрава; я несколько дней страдаю, когда ем в городе в каком-нибудь ресторане. Мы у знакомых теперь из-за этого совсем не бываем. Сейчас же начинается процесс умирания: угнетение в почках, „нет сил заснуть“, как жаловался покойный Писемский, умирая… И с невероятной быстротой восстановляют меня мои травяные бульоны, маслины, орехи и салаты».
Максим Горький, Владимир Стасов, Илья Репин и Наталья Нордман в Пенатах
18 августа 1904 г.
Многих, кто знал Репина раньше, смущают подобные перемены, а главное - изумляет сила влияния на него Натальи Борисовны. Резче всего своё недоумение и неприятие выражает Стасов: «Больше всех удивил Репин. Я так давно не видел его. Боткин намедни сказал мне на дебаркадере, что Репин… ни на шаг от своей Нордманши (вот-то чудеса: уж подлинно, ни рожи, ни кожи - ни красивости, ни ума, ни дарования, просто ровно ничего, а он словно пришит у неё к юбке)».
Портрет Натальи Борисовны Нордман-Северовой
Илья Ефимович Репин 1909
119 × 57.3 см
Наталья Нордман на портрете изображена в пёстром платье, красном берете и ярко-зелёной бархатной тальме. Эта пестрота и броскость отражают ей специфические вкусы, склонность к перебору и некоторой приторности. Чуковский при знакомстве с ней запишет в дневнике: «Не женщина, а Манилов в юбке».
Тальму Натальи Борисовны тут украшает натуральный темно-серый мех. Но пройдёт совсем немного времени, и она откажется от продуктов животного происхождения не только в питании, но и в обиходе: начнёт пропагандировать щётки без щетины, безкожные обувь, дамские пояса и ридикюли и станет уверять, что её «пальто на сосновых стружках» согревает в холода лучше любой шубы.
«Среды» в Пенатах
В Пенатах, под их причудливой стеклянной крышей, дающей естественный свет, у Репина имелось две мастерских: большая была открыта для всех, а в маленькую и почти секретную художник удалялся, когда нужно было сосредоточиться на работе (что всегда было для него и самым важным, и самым захватывающим), но мешали общительные посетители. И тогда Наталья Борисовна придумала элегантный выход: «приёмным днём», когда в Пенаты мог явиться без приглашения любой желающий, объявлялось среда.
Около часу дня по средам Репин прекращал работать, мыл кисти, переодевался в торжественный серый костюм. Обед в Пенатах начинался в три. На доме вывешивался голубой флаг, означавший, что гостей уже ждут. Народу всегда было множество: знакомые, друзья, литераторы, ученые, художники, музыканты. Незнакомым тоже вход не был заказан: любой интересующийся искусством мог приехать и познакомиться со знаменитым художником.
В прихожей Пенатов гостей встречали плакаты с указания вроде «Не ждите прислуги, её нет», «Бейте весело в тамтам» (роль тамтама исполнял повешенный тут же медный гонг), «Сами снимайте пальто и калоши» и т. п. Так Наталья Борисовна пропагандировала свою идею: никто никому не должен прислуживать, лакеев здесь нет, у нас демократия и равенство.
Прислуги не было и за столом - весьма обильным и разнообразным, но неизменно вегетарианским. Стол был особой конструкции: он вращался наподобие карусели, чтобы, потянув за ручку, каждый из гостей, мог приблизить к себе и взять на тарелку нужное блюдо, не утруждая прислугу. Всё это было необычно и весело.
Гостиная в Пенатах. В верхнем ряду картин, в центре можно видеть профильный портрет Натальи Нордман, написанный Репиным. Ниже - знаменитый крутящийся стол
Художник и поэт-футурист Давид Бурлюк так описывал эту «вегетарианскую карусель»: «За большой круглый стол село тринадцать или четырнадцать человек. Перед каждым стоял полный прибор. Прислуги по этикету Пенатов не было, и весь обед в готовом виде стоял на круглом столе меньшего размера, который наподобие карусели, возвышаясь на четверть, находился посреди основного. Круглый стол, за которым сидели обедающие и стояли приборы, был неподвижен, зато тот, на котором стояли яства (исключительно вегетарианские), был снабжен ручками, и каждый из присутствующих мог повернуть его, потянув за ручку, и таким образом поставить перед собою любое из кушаний. Так как народу было много, то не обходилось без курьезов: захочет Чуковский соленых рыжиков, вцепится в „карусель“, тянет рыжики к себе, а в это время футуристы мрачно стараются приблизить к себе целую кадушечку кислой капусты, вкусно пересыпанной клюквой и брусникой».
И всё же над Нордман и Репиным с их пресловутыми «обедами из сена» очень скоро начали потешаться все - от злой и въедливой петербургской прессы, относящейся к Наталье Борисовне как вредной чудачке, держащей пожилого художника впроголодь и выставляющей его на посмешище, до близких и друзей, не могущих удержаться от иронии.
Маяковский писал: «Куоккала. Семизнакомая система (семипольная). Установил 7 обедающих знакомств. В воскресенье „ем“ Чуковского, понедельник - Евреинова и т. д. В четверг было хуже - ем репинские травки. Для футуриста ростом в сажень это не дело».
Жена Куприна вспоминала, как их с мужем напутствовал Максим Горький: «Ешьте больше - у Репиных все равно ничего, кроме сена, не дадут».
Гурман Бунин и вовсе, по собственному признанию, ретировался: «Я с радостью поспешил к нему: ведь какая это была честь - быть написанным Репиным! И вот приезжаю, дивное утро, солнце и жестокий мороз, двор дачи Репина, помешавшегося в ту пору на вегетарианстве и на чистом воздухе, в глубоких снегах, а в доме - окна настежь. Репин встречает меня в валенках, в шубе, в меховой шапке, целует, обнимает, ведет в свою мастерскую, где тоже мороз, и говорит: „Вот тут я буду вас писать по утрам, а потом будем завтракать как господь бог велел: травкой, дорогой мой, травкой! Вы увидите, как это очищает и тело и душу, и даже ваш проклятый табак скоро бросите“. Я стал низко кланяться, горячо благодарить, забормотал, что завтра же приеду, но что сейчас должен немедля спешить назад, на вокзал - страшно срочные дела в Петербурге. И сейчас же пустился со всех ног на вокзал, а там кинулся к буфету, к водке, закурил, вскочил в вагон, а из Петербурга послал телеграмму: дорогой Илья Ефимович, я, мол, в полном отчаянии, срочно вызван в Москву, уезжаю нынче…»
Репин читает известие о смерти Льва Толстого. Опирается на спинку стула Наталья Нордман. Слева - Корней Чуковский на фоне своего портрета. Куоккала. 1910 г.
Фотография - Карл Булла.
Конец романа
Со временем неуёмно бурная деятельность Натальи Борисовны стала для Репина утомительна - к сожалению, на этом сходятся все биографы: «Мир сужался до размеров дома и сада. Высокие идеалы упёрлись в вегетарианство и пожатие рук лакеям» (Софья Пророкова), «влияние Н. Б. Нордман не было благотворным и никоим образом не стимулировало творчество Репина, начавшего в конце концов тяготиться этой опекой» (Игорь Грабарь). Сама Нордман всё чаще жалуется в письмах на одиночество, ненужность, непонятость, безденежье. Материальный вопрос мучает её: кто она? По закону - даже не жена. А у Репина четверо взрослых детей, которых он содержит и которым постоянно отправляет деньги. Семья Репина, утверждает Нордман, ненавидит её. Жить с этим трудно.
Еще в 1905-м у Натальи Борисовны заподозрили туберкулёз. Врачи рекомендовали ей отказаться от вегетарианства, но Нордман поступила по-своему. Тогда Репин повёз её в Италию, и болезнь отступила. Но к 1914-му году, когда отношения совсем разладились, здоровье Нордман становилось всё хуже и хуже. Не последнюю роль в этом сыграли её пальтишки на «сосновых стружках», крайности в питании, да и развившаяся слабость к вину, которое Наталья Борисовна именовала «жизненным эликсиром» и «солнечной энергией».
Илья Репин. Танцующая Наталья Норманд
После вегетарианства у Натальи Нордман появилось еще одно увлечение - пластические танцы. Как-то, гостя в Ясной Поляне, Нордман и Репин перепугали и скандализировали семейство Толстого, устроив ночью «плясовые оргии под граммофон». Зимой 1913−1914 года Наталья Борисовна сильно простудилась, исполняя «танец босоножки на снегу».
Весной 1914 года смертельно больная Нордман уехала в Швейцарию. Корней Чуковский пишет: «Благородство своего отношения к Репину она доказала тем, что, не желая обременять его своей тяжкой болезнью, ушла из Пенатов - одна, без денег, без каких бы то ни было ценных вещей, - удалилась в Швейцарию, в Локарно, в больницу для бедных».
28 июня того же года Натальи Нордман не стало.
Портрет писательницы Наталии Борисовны Нордман-Северовой, жены художника
Илья Ефимович Репин 1911
76 × 53 см
«Какая дивная полоса страданий, - писала Нордман перед смертью Корнею Чуковскому, - и сколько откровений в ней: когда я переступила порог Пенатов, я точно провалилась в бездне. Исчезла бесследно, будто бы никогда не была на свете, и жизнь, изъяв меня из своего обихода, еще аккуратно, щеточкой, подмела за мной крошки и затем полетела дальше, смеясь и ликуя. Я уже летела по бездне, стукнулась о несколько утесов и вдруг очутилась в обширной больнице… Там я поняла, что никому в жизни не нужна. Ушла не я, а принадлежность Пенатов. Кругом всё умерло. Ни звука ни от кого».
Репин не успел на похороны - застал только могилу Нордман. Вернувшись в Куоккалу, он, как свидетельствует тот же Чуковский, без сожаления расстался и с вегетарианством, и с оригинальными порядками, заведёнными Натальей Борисовной. К нему в Куоккалу приехали жить дети, и жизнь потекла дальше своим чередом. 70-летний Репин проживёт без Нордман еще 16 лет.
Художница Вера Верёвкина, бывшая ученица Репина, вспоминала: «В окружении Ильи Ефимовича никто, даже из знавших Нордман, не вспоминал её, может быть, из внимания к семье, и я спрашивала себя: неужели он мог забыть этот период своей жизни?..
В одно из открытых окон влетела какая-то серенькая птица, облетела террасу, испуганно забилась в стекло и вдруг села на бюст Нордман, по-прежнему стоявший перед окнами.
- Может быть, это её душа сегодня прилетела… - тихо проговорил Илья Ефимович и долго молча смотрел, как вылетела в сад нашедшая выход птица».
Автопортрет
Илья Ефимович Репин 1917
53×76 см