История возникновения и становления этнопсихологии. История возникновения и развития этнопсихологии Возникновение и развитие этнопсихологии

Переход от легенды к истории или от одной истории к другой Если ты ни с того ни с сего начнешь рассказывать историю, тебя не поймут. Сам посуди: ты тут такой нарисовался, сообщил, что идешь на встречу, что вам с девушкой вроде бы по пути и что вместе идти веселей, и вдруг начал

Крупицы этнопсихологических знаний разбросаны в трудах античных авторов – философов и историков: Геродота, Гиппократа, Тацита, Плиния, Страбона. Уже в Древней Греции было замечено влияние окружающей среды на формирование психологических особенностей. Врач и основатель медицинской географии Гиппократ (460 до н.э. – 377 или 356 до н.э.) выдвинул общее положение, согласно которому все различия между народами – в том числе их поведение и нравы – связаны с природой и климатом страны.

Геродот (род. между 490 и 480 – ум. ок. 425 до н.э.) является «отцом» не только истории, но и этнографии. Он сам охотно и много странствовал и рассказывал об удивительных особенностях народов, с которыми знакомился во время путешествий. В «Истории» Геродота мы встречаемся с одной из первых попыток etic подхода, так как ученый стремится объяснить заинтересовавшие его особенности жизни и характера разных народов окружающей их природной средой и при этом сравнивает их между собой:

«Подобно тому как небо в Египте иное, чем где-либо в другом месте, и как река у них отличается иными природными свойствами, чем остальные реки, так и нравы и обычаи египтян почти во всех отношениях противоположны нравам и обычаям остальных народов» (Геродот, 1972, с.91).

Вернее, это псевдо-etic подход, поскольку любой народ Геродот сравнивает со своими соотечественниками – эллинами. Лучшим образцом этнографического очерка у Геродота считается описание Скифии, сделанное на основе личных наблюдений: он повествует о богах, обычаях, обрядах побратимства и погребальных обрядах скифов, пересказывает мифы об их происхождении. Не забывает и о чертах характера, выделяя их суровость, неприступность, жестокость. Геродот пытается объяснить приписанные качества как особенностями окружающей среды (Скифия представляет собой богатую травой и хорошо орошаемую полноводными реками равнину), так и кочевым образом жизни скифов, благодаря которому «никто не может их настичь, если только сами они не допустят этого» (Геродот, 1972, с. 198). В «Истории» Геродота мы встречаемся со множеством интересных наблюдений, хотя часто он дает совершенно фантастические описания якобы существующих народов. Справедливости ради следует отметить, что сам историк не верит в рассказы о народе с козьими ногами или о людях, которые спят шесть месяцев в году.

В Новое время первые попытки сделать народы предметом психологических наблюдений были предприняты в ХУШ веке. И снова именно среда и климат рассматривались в качестве факторов, лежащих в основе различий между ними. Так, обнаруживая различия в интеллекте, объясняли их внешними (температурными) условиями климата. Якобы умеренный климат Среднего Востока и Западной Европы больше способствует развитию интеллекта, а вместе с ним и цивилизованности, чем климат тропических областей, где «жара душит человеческие усилия».

Но изучался не только интеллект. Французские просветители ХУШ века ввели понятие «дух народа» и пытались решить проблему его обусловленности географическими факторами. Самым ярким представителем географического детерминизма среди французских философов является Ш. Монтескье (1689-1755), который полагал, что «многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа» (Монтескье, 1955, с. 412). Но среди множества факторов на первое место он выдвигал климат. Например, «народы жарких климатов», по его мнению, «робки, как старики», ленивы, не способны к подвигам, но наделены живым воображением. А северные народы «отважны, как юноши» и мало чувствительны к наслаждениям. При этом климат влияет на дух народа не только непосредственно, но и опосредованно: в зависимости от климатических условий и почвы складываются традиции и обычаи, которые в свою очередь влияют на жизнь народов. Монтескье полагал, что в ходе истории непосредственное влияние климата ослабевает, а действие других причин усиливается. Если «над дикарями властвуют почти исключительно природа и климат», то «китайцами управляют обычаи, в Японии тираническая власть принадлежит законам» и т.п. (Там же, с.412).

Идея народного духа проникла и в немецкую философию истории ХУШ века. Один из ее виднейших представителей, друг Шиллера и Гете, И. Г. Гердер (1744-1803) рассматривал дух народа не как нечто бесплотное, он практически не разделял понятия «народный дух», «душа народа» и «народный характер». Душа народа не была для него и чем-то всеобъемлющим, заключающим в себе все его своеобразие. «Душу» Гердер упоминал среди других признаков народа, вместе с языком, предрассудками, музыкой и т.п. Он подчеркивал зависимость психических компонентов от климата и ландшафта, но допускал и влияние образа жизни и воспитания, общественного строя и истории. Осознавая, сколь сложно раскрыть психические особенности того или иного народа, немецкий мыслитель отмечал, что «...надо жить одним чувством с нацией, чтобы ощутить хотя бы одну из ее склонностей» (Гердер, 1959, с. 274). Иными словами, он нащупал одну из основных характеристик emic подхода – стремление изучать культуру изнутри, сливаясь с ней.

Душу народа, по мнению Гердера, можно узнать через его чувства, речи, дела, т.е. необходимо изучать всю его жизнь. Но на первое место он ставил устное народное творчество, считая, что именно мир фантазии отражает народный дух наилучшим образом. Являясь одним из первых европейских фольклористов, Гердер пытался применить результаты своих исследований при описании черт, присущих «душе» некоторых из народов Европы. Но когда он переходил на психологический уровень, выделяемые им характеристики оказывались мало связанными с особенностями фольклора. Так, немцев он описывал как народ мужественных нравов, благородной доблести, добродетельный, стыдливый, умеющий глубоко любить, честный и правдивый. Нашел Гердер и «недостаток» у своих соотечественников: осторожный, добросовестный, чтобы не сказать медлительный и неповоротливый характер. Для нас особенно интересны черты, которые Гердер приписывал соседям немцев – славянам: щедрость, гостеприимство до расточительности, любовь «к сельской свободе». И в то же время считал славян легко подчиняющимися и покорными (Там же, с. 267).

Взгляды Гердера – это лишь один пример пристального внимания европейских философов к проблеме национального характера или народного духа. Свой вклад в развитие знаний о характере народов внесли и английский философ Д. Юм, и великие немецкие мыслители И. Кант и Г. Гегель. Все они не только высказывались по поводу факторов, влияющих на дух народов, но и предлагали «психологические портреты» некоторых из них.

1.2. Изучение психологии народов в Германии и России "

Развитие целого ряда наук, прежде всего этнографии, психологии и языкознания привело в середине XIX века к зарождению этнопсихологии как самостоятельной науки. Общепризнанно, что это произошло в Германии, в которой в тот период наблюдался всплеск общегерманского самосознания, обусловленный процессами объединения многочисленных княжеств в единое государство. «Отцами-основателями» новой дисциплины являются немецкие ученые М. Лацарус (1824-1903) и Г. Штейнталь (1823-1893), которые в 1859 г. приступили к изданию «Журнала психологии народов и языкознания». В программной статье первого номера «Мысли о народной психологии» необходимость развития психологии народов – новой науки, входящей в состав психологии, – они объясняли потребностью исследовать законы душевной жизни не только отдельных индивидов, но и целых общностей, в которых люди действуют «как некоторое единство». Среди таких общностей (политических, социально-экономических, религиозных) особо выделяются народы, т.е. этнические общности в нашем понимании, так как именно народ как нечто историческое, всегда Данное является для любого индивида абсолютно необходимой и самой существенной из всех общностей, к которым он принадлежит. Вернее, к которым он сам себя относит, ведь по мнению Ла-Царуса и Штейнталя, народ есть совокупность людей, которые смотрят на себя как на один народ, причисляют себя к одному народу. А духовное родство между людьми не зависит от происхождения или языка, так как люди определяют себя принадлежащими к определенному народу субъективно.

Все индивиды одного народа имеют «сходные чувства, склонности, желания», все они обладают одним и тем же народным духом, который немецкие мыслители понимали как психическое сходство индивидов, принадлежащих к определенному народу, и одновременно как их самосознание, т.е. то, что мы назвали бы этнической идентичностью. Именно народный дух, который * проявляется прежде всего в языке, затем в нравах и обычаях, установлениях и поступках, в традициях и песнопениях» (Штейнталь, 1960, с. 115), и призвана изучать психология народов. Основными задачами новой науки Лацарус и Штейнталь считали: 1) познание психологической сущности народного духа; 2) открытие законов, по которым совершается внутренняя деятельность народа в жизни, искусстве и науке; 3) выявление основных причин возникновения, развития и уничтожения особенностей какого-либо народа.

Выделение этих задач свидетельствует о том, что Лацарус и Штейнталь рассматривали психологию народов как науку объяснительную, сводящую общие законы языка, религии, искусства, науки, нравов и других элементов духовной культуры к психологической сущности. Следует только иметь в виду, что кроме исторической психологии народов, объясняющей дух народов в целом, немецкие ученые выделяли описательную часть психологии народов – конкретную психологическую этнологию, призванную давать характеристики духа отдельных народов.

Концепцию Лацаруса и Штейнталя нельзя рассматривать в качестве социально-психологической теории в собственном смысле слова. Психология народов, с их точки зрения, является продолжением индивидуальной психологии, поскольку дух народа живет только в индивидах и в нем совершаются те же процессы, которые изучаются индивидуальной психологией. И все-таки основатели этнопсихологии предостерегали от полной аналогии между индивидуальной психологией и психологией народов, подчеркивая, что множество индивидов составляет народ только тогда, когда дух народа их связывает в единое целое. Как и индивидуальная психология, психология народов призвана изучать прежде всего воображение, рассудок, нравственность, но не отдельного индивида, а целого народа, обнаруживая их в его творчестве, практической жизни и религии.

Идеи Лацаруса и Штейнталя сразу же нашли отклик в научных кругах многонациональной Российской империи. Уже в 1859 г. появился русский перевод изложения их программной статьи, а в 1864 г. она была напечатана полностью. Во многом этот интерес связан с тем, что в России к этому времени уже была предпринята попытка сбора этнопсихологических по сути данных, хотя концептуальной модели новой науки построено и не было.

В нашей стране рождение этнопсихологии связывают с деятельностью Русского географического общества, члены которого рассматривали «психическую этнографию» как один из разделов этнографии. Н. И. Надеждин (1804-1856), предложивший этот термин, полагал, что психическая этнография должна изучать духовную сторону человеческой природы, умственные и нравственные способности, силу воли и характера, чувство человеческого достоинства и т.п. Как проявление народной психологии рассматривалось им и устное народное творчество – былины, песни, сказки, пословицы.

В 1847 г. начался сбор материалов по программе изучения этнографического своеобразия населения разных губерний России, предложенной Надеждиным. В отделения Русского географического общества, расположенные по всей Российской империи, было разослано семь тысяч экземпляров программы, предлагавшей описывать народы, населявшие ту или иную местность. В течение многих лет в Петербург ежегодно доставлялось несколько сотен рукописей от дилетантов-собирателей – помещиков, священников, учителей, чиновников... В соответствии с программой в описания народного быта они включали и материалы наблюдений о «нравственном быте» народов, населявших Россию, т.е. о всех явлениях духовной культуры от семейных отношений и воспитания детей до «умственных и нравственных способностей» и «народной характеристики». Несколько рукописей было опубликовано, составлялись отчеты, содержащие психологические разделы. Но работа не была завершена, и большинство материалов, видимо, и сейчас пылится в архивах Русского географического общества.

Позднее, в 70-е гг. прошлого века и в России, вслед за Германией, была предпринята попытка «встроить» этнопсихологию в психологию. Идеи эти возникли у правоведа, историка и философа К. Д. Кавелина (1818-1885), который в 40-е гг. участвовал в осуществлении программы этнографических исследований Русского географического общества. Не удовлетворившись результатами сбора субъективных описаний «умственных и нравственных свойств» народов, Кавелин высказал мысль о возможности «объективного» метода изучения народной психологии по продуктам духовной деятельности – памятникам культуры, обычаям, фольклору, верованиям. По его мнению, задача психологии народов – установление общих законов психической жизни на основе сравнения однородных явлений и продуктов Духовной жизни у разных народов и у одного и того же народа в Разные эпохи его исторической жизни.

Между К. Д. Кавелиным и И. М. Сеченовым (1829-1905) – основоположником естественнонаучного направления в российской психологии – развернулась дискуссия по вопросу о том, что считать объективным методом в научной психологии, за который оба они ратовали. Признавая психическое процессом, Сеченов считал невозможным изучать психику по продуктам духовной культуры. Собственно говоря, он отрицал возможность проведения emic исследований в психологии, полагая, что «всякий психолог, встречаясь с любым памятником умственной деятельности человека и задавшись мыслью проанализировать его, по необходимости должен подкладывать изобретателю памятника и собственную мерку наблюдательности и собственные представления о способности пользоваться аналогиями, делать выводы и пр.» (Сеченов, 1947, с.208). Иными словами, правильно подметив большие трудности, с которыми сталкиваются исследователи emic направления, он посчитал эти трудности непреодолимыми.

В России в споре между сторонниками естественнонаучной психологии Сеченова и гуманитарной психологии Кавелина победу одержали первые. А вместе с поражением Кавелина окончилась неудачей и первая попытка создания научной этнопсихологии в рамках психологии. Но это не означает, что в нашей стране этнопсихологические идеи совсем не разрабатывались. Просто интерес к ним, как и раньше, проявлялся философами, историками, языковедами.

И прежде всего продолжился анализ народного – главным образом русского – характера. Большинство российских мыслителей XIX и XX веков в большей или меньшей степени были озабочены проблемой раскрытия самобытности «русской души», вычленения ее главных характеристик и объяснения их происхождения. Невозможно даже перечислить авторов, затрагивавших эту проблему, от П. Я. Чаадаева до П. Сорокина, включая А. С. Хомякова и других славянофилов, Н. Я. Данилевского, Н. Г. Чернышевского, В. О. Ключевского, В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, Н. О. Лосского и многих других. Если одни авторы только описывали черты русского национального характера, то другие пытались систематизировать описания своих предшественников, определить значимость каждого из исследуемых факторов. Существует несколько способов объяснения «русской души» как целостности. Так, историк Ключевский склонялся к географическому детерминизму, полагая, что «живое и своеобразное участие в строении жизни и понятий русского человека» приняли «основные стихии природы русской равнины» – лес, степь и река (Ключевский, 1956, с.66). Философ Бердяев подчеркивал «соответствие между необъятностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной» (Бердяев, 1990 а, с. 44). Он отмечал, что русский народ «не оформил» эти огромные пространства из-за своего самого опасного недостатка – недостатка «мужественного характера и закала личности» (Бердяев, 1990 б, с. 28).

В развитие этнопсихологических идей внесло свой вклад и российское языкознание. А. А. Потебня (1835-1891) разработал оригинальную концепцию языка, основанную на исследовании его психологической природы. По мнению ученого, именно язык обусловливает приемы умственной работы, и разные народы, имеющие разные языки, формируют мысль своим, отличным от других, способом. Именно в языке видит Потебня главный фактор, объединяющий людей в «народность». Для него народность это скорее не этнос, а этническая идентичность, ощущение общности на основе -всего того, что отличает один народ от другого, составляя его своеобразие, но прежде всего на основе единства языка. Связывая народность с языком, Потебня считает ее очень древним явлением, время происхождения которого не может быть определено. Поэтому и древнейшие традиции народа следует искать главным образом в языке. Как только ребенок овладевает языком, он приобретает эти традиции, а утрата языка приводит к денационализации.

История развития этнопсихологии

Этнопсихология, как и любая наука, возникла и развивается как социальная потребность общества, и в зависимости от конкретных социально-исторических условий, определяющих эту потребность, ее содержание отражает те представления и интересы общества, которые характерны для соответствующего времени и уровня существующих знаний.

Этнические различия в социальной организации многих народов, их быт, культура, обычаи всегда привлекали внимание при взаимодействии с ними путешественников, ученых, заставляя последних задуматься о сущности этносов и их различиях. Проблемы взаимного познания диктовались, прежде всего, практической потребностью - обменом товаров, знаний. Трудно назвать время, когда эти интересы стали осознанной потребностью в развитии социальных отношениях между разными народами. Однако еще древнегреческие ученые и мыслители пытались понять причины различия в жизни тех или иных народов. Так, первые научные попытки объяснить природу этих различий можно найти в трактате Гиппократа «О воздухах, водах местностях» (около 424 г. до н. э.). Он полагал, что основная причина, которая приводит к существенным различиям жизни народов, содержится в геоклиматических условиях средь; их жизнедеятельности, т. е. климат, природные факторы, географическое положение страны полностью определяют внешние условия жизни и взаимообусловленные отношения между людьми. Однако эта всего лишь внешняя констатация не могла объяснить действительные причины этнических различий. Подчеркивая важное значение климатогеографических условий жизни, древние авторы не затрагивали тот фактор, что именно условия существования определяли экономический уклад, уровень развития языка, культуры научных знаний и т. д.

Тем не менее новым этапом в развитии науки об этносах можно считать середину XVIII в., когда развивающиеся буржуазные экономические и общественно-политические отношения потребовали расширения рынка сбыта, поиска новой дешевой сырьевой базы и производителя. В это время бурно начали развиваться внутринациональные отношения и межнациональные связи. Массовое производство товаров и их обмен существенно повлияли на национальную культуру, быт, традиции. Установление новых межгосударственных отношений обусловило создание регулярных национальных армий, которые, с одной стороны, защищали государство от посягательств извне, а с другой - захватывали территории других стран и народов, расширяя свои потребительские интересы. Наука об этносах призвана была строго выполнять социальный заказ своего времени и выступить с теоретическим обоснованием таких понятий, как единство культуры народов, его духовно-психологической общности. Об этом речь идет в работах Ш. Монтескье, И. Фихте, И. Канта, И. Гердера, Г. Гегеля.

Так, Ш. Монтескье (1689–1755) в своих воззрениях придерживался принципов географической детерминации этнических различий у разных народов, утверждая, что национальный характер есть результат воздействия климатогеографических условий. В работе «О духе законов» он охарактеризовал национальные характеры северных и южных народов, сравнивая их добродетели и считая, что южане более порочны. В качестве промежуточной формы между ними французский мыслитель приводит страны с умеренным климатом. Крайне наивное обоснование природы этнических различий в культуре, быте, социальных отношениях и процессах, по его мнению, опирается на ряд объективных фактов. Естественно, уклад жизни и приспособление к суровым условиям требуют своеобразных взаимообусловленных отношений, влияют на плотность населения, способ добывания продуктов питания, т. е. на удовлетворение естественных потребностей. Эта сторона вопроса практически затрагивает условия существования населения как биологического вида и составляет климатогеографические критерии границ выживания, которые, несомненно, отражаются в элементах быта, культуре, традициях. Таким образом, климат является составной частью биогеографического фактора развития этноса и влияет на границы его перемещения от привычных комфортных условий жизни.

В исследованиях ученых Сибирского отделения АН СССР, посвященных изучению аборигенов азиатского севера, указывается на разительное отличие норм медико-биологических показателей оценки здоровья европейской и азиатской части населения СССР [Казначеев, Пахомов, 1984]. Однако в работах Ш.Монтескье и его последователей стремление найти объективные причины различий в климатобиологических факторах выглядело в чрезмерно упрощенной форме.

Совершенно иное направление в освещении особенностей национального характера прослеживается в трудах других представителей французского Просвещения. Так, К.А. Гельвеций (1715–1771) в работе «О человеке» выделил особый раздел «Об изменениях, происшедших в характерах народов, и о вызвавших их причинах», в котором проанализировал характерологические черты народа и причины, сформировавшие их. К.А.Гельвеций считал, что основными факторами, влияющими на формирование национального характера, являются общественное воспитание и формы правления государством. Национальный характер в его представлении - это способ видения и чувствования, т. е. это то, что характерно только для одного народа, и зависит он от социально-политической истории народа, форм правления им.

Таким образом, черты характера Гельвеций связывал с изменением политического строя, его свобод, форм правления. Он отрицал влияние географических факторов на духовную структуру нации. Научная концепция Гельвеция послужила основой развития знаний о феномене национального характера в дальнейших исследованиях, посвященных изучению проблем этносов. Им было также сформулировано представление о некотором диапазоне социально-политических условий, характерных для той или иной нации, что в свою очередь и определяет национальный характер, быт, культуру, традиции. Таким образом, сторонники двух направлений по исследованию этнопсихологических проблем обосновывают наличие некоторого диапазона характеристик, которые, по их мнению, являются определяющими в формировании национального характера.

Первыми работами, в которых было сказано о влиянии и географических, и социальных факторов на формирование этнических и национальных особенностей культуры и характера народа, явились труды английского философа Д.Юма (1711–1776). Так, в работе «О национальных характерах» он указал на значимость физических и моральных (социальных) факторов в формировании национальных черт психологии характера. При этом физическими факторами у него выступают природные условия жизни общности, которые определяют характерные черты быта, традиции труда. К моральным факторам он относит социально-политические отношения в обществе, которые воздействуют на ум как мотивы и формируют определенные комплексы обычаев. Прежде всего, это формы правления, социальные конфликты, изобилие или нужда, в которых живет народ, его отношение к своим соседям.

Рассматривая социальные отношения как факторы формирования психологии общностей и конкретных слоев общества, Д. Юм выдвинул тезис о необходимости учета психологии различных слоев общества и о соотношении их с общенациональными чертами. Указывая на особенность черт психологии различных социально-профессиональных групп, он отмечал, что определяющим в данном случае являются различные условия их жизни и деятельности. Нация и этнос выступают не как однородная масса, а как сложная структура социально взаимообусловленных групп и слоев населения. В формировании общности черт Д. Юм видел экономическую основу, подчеркивая, что на основе общения в профессиональной деятельности возникают общие склонности, обычаи, привычки, аффекты, что и составляет духовность той или иной социально-профессиональной группы. Эти черты углубляются под воздействием политико-экономических интересов. Общие интересы способствуют становлению общенациональных черт духовного облика, единого языка и других элементов национальной жизни. Таким образом, ведущим фактором в развитии исторических общностей Д.Юм выдвинул экономико-политические закономерности развития общества. Этническую общность он не считал неизменной, подчеркивая, что нравы одного народа значительно меняются с течением времени из-за изменений системы правлений, из-за смешения с другими народами. Его заслуга в развитии вопросов этнопсихологии состоит в том, что он утверждал историчность формирования национального характера.

Однако в работах Юма встречаются суждения о характерах различных народов, с присвоением одним народам черт мужества, другим трусливости и т. п. Эти стереотипы общественного сознания, не имея научного обоснования, оказались крайне живучими. Естественно, что заключения, сделанные им, во многом определялись уровнем развития в то время научных знаний о народоведении.

Существенный вклад в развитие этнопсихологических исследований внесла немецкая классическая философия конца XVIII - первой половины XIX вв. Это прежде всего работы И. Гердера (1744–1808), И. Канта (1724–1804), Г. Гегеля (1770–1831).

Так, И.Гердер представлял взгляды немецких просветителей. Интерес к проблеме национального характера в немецком Просвещении был обусловлен развитием интернационалистических экономико-политических отношений, которые актуализировали проблемы национальной специфики и межнационального общения. В его работах постулируются идеи этнической экологии и указывается о предрасположенности различных народов к жизни в конкретных климатических условиях, что позволяет говорить об экологической гармонии и образе жизни. Он отстаивал идеи о единстве закономерностей истории общества и истории природы. Идеи единства развития приводят его к признанию взаимосвязи культур и их преемственности.

Существенное место в истории этнопсихологических исследований занимает наследие И. Канта. В работе «Антропология с прагматической точки зрения» Кант дает определения таким понятиям, как народ, нация, характер народа. Под словом «народ» он понимает объединенное в конкретном месте множество людей, которое составляет одно целое. Этому множеству или его части, которая в виду общего происхождения признает себя объединенным в одно гражданское целое, он дает определение нации. Однако как в одном, так и в другом определении не указывается сила, объединяющая множество людей, что допускает довольно широкую трактовку этого понятия, но не указывается возможная минимальная численность данного множества. Характер народа определяется в его отношении и восприятии других культур. Если признается только характер своего народа, то Кант определяет это как национализм.

Признавая влияние природных и социальных факторов на формирование характера народа, И. Кант отдавал основное предпочтение врожденным чертам далеких предков, что существенно ослабляет ценность его научного вклада в развитие проблем этнопсихологии.

Важным этапом в развитии представлений о характере нации стали работы Г. Гегеля. Основным произведением, посвященным этому вопросу, является «Философия духа». В суждениях Гегеля о характере народа присутствуют существенные противоречия. С одной стороны, он признает, что характер народа - это плод социальных явлений, а с другой, считает, что национальный характер выступает как абсолютный дух. Утверждая положение о том, что не все народы могут быть носителями духа, он отрицает их всемирно-историческую принадлежность. Такой подход оказал существенное влияние на более позднее развитие этнопсихологических концепций.

Во второй половине XIX в. наблюдается новая волна интереса к этнопсихологическим проблемам, особенно это касалось немецких ученых. В это время появилась совместная работа Г. Штейнталя и М. Лазаруса «Мысль о народной психологии». Фактически эта работа носит полумистический характер и не содержит глубоких научных результатов. Поставив задачу построить систему народной психологии как науки, авторы не смогли ее решить, так как идеализация народного духа, непризнание объективно действующих социальных факторов сделало последнюю неисторическим образованием.

Более весомый вклад в развитие этнопсихологических концепций сделал В. Вундт. Именно он заложил в своих исследованиях основы социальной психологии. Его работа «Психология народов» явилась основой социально-психологических исследований больших групп населения. «Душа народа», по мнению Вундта, не простая сумма индивидов, а связь и их взаимодействие, что порождает новые, специфические явления со своеобразными законами. Задачу народной психологии В. Вундт видел в изучении психических процессов, которые лежат в основе развития человеческого сообщества и возникновения духовных продуктов всеобщей ценности. Вундт внес большой вклад в становление этнопсихологии как науки, определил более конкретно ее предмет, сделал разграничение между народной психологией (в последующем социальной) и индивидуальной. Он отмечал, что психология народов является самостоятельной наукой наряду с индивидуальной психологией и обе эти науки пользуются услугами друг друга. В. Вундт, по замечанию советского психолога С.Рубинштейна, ввел исторический метод при изучении коллективного сознания. Его идеи оказали существенное влияние на развитие этнопсихологических исследований в России.

Среди авторов, занимающихся народной психологией, необходимо отметить французского ученого Г. Лебона (1841–1931), работа которого «Психология народных масс» вышла в 1995 г. на русском языке. Его взгляды являлись вульгаризированным отражением идей предшествующих авторов. Такой подход был отражением социального заказа того времени, связанного с необходимостью оправдания колониальных устремлений европейской буржуазии и развитием массового рабочего движения. Подчеркивая развитие народов и рас, он указывал на невозможность их равенства. Это позволяет классифицировать народы на первобытные, низшие, средние и высшие. Однако их слияние и единение невозможно, ибо для развития высших рас вполне допустимо освоение жизненного пространства низших с дальнейшей их колонизацией. В целом же взгляды Лебона. в своей сущности антисоциальны и антигуманны.

Жизненно необходимые проблемы этнонациональных отношений и этнической психологии характерны, как известно, для многонациональных стран. Именно этим объясняется большой интерес общественной мысли России к исследованию проблем этнической психологии. Существенный вклад в разработку этих проблем внесли революционеры-демократы В.Г. Белинский (1811–1848), Н.А. Добролюбов (1836–1861), Н.Г. Чернышевский (1828–1889). В основу рассмотрения вопросов национального характера они положили общесоциологическую теорию и теорию народа. Теория народа была важным средством изучения культуры как целостности в ее национальной форме, что позволяло рассматривать нацию с различных сторон, в том числе и социально-психологической.

Русские революционеры-демократы одни из первых в европейской науке четко сформулировали преобладающую значимость социальных отношений в формировании национальных качеств характера, в частности и характера народа в целом. Они отмечали, что умственные и нравственные формы поведения сильно видоизменяются под влиянием социальных обстоятельств и при их перемене происходят изменения в этих формах поведения.

Н.Г. Чернышевский подчеркивал, что каждый народ, имеющий историческое значение, представляет соединение людей очень различных между собой по степени умственного и нравственного развития. Неоднородность народа в его структуре во многом определяется социальными особенностями культурного развития групп, слоев, сословий. В каждом случае национальный характер выступает как результирующая характеристика разных качеств, которые не наследуются, а формируются средой, формой бытия и являются результатом исторического развития. Именно этим и определяется неоднородность понятия «народный характер». Структура национального сознания включает в себя комплекс элементов и представляет системное, развивающееся явление. Сюда входят интеллектуальные, нравственные качества, язык, образ жизни, обычаи, уровень образования, идейные убеждения.

Следует отметить особую заслугу революционеров-демократов в том, что они дали глубокий критический анализ ходячих (существующих) представлений о характере народов, межнациональных стереотипов. Н.Г.Чернышевский подчеркивал, что ходячие понятия о характере народа созданы под влиянием обобщающих представлений о симпатии и антипатии к определенному народу и что они не соответствуют подлинному понятию многосложного характера того или иного народа и всегда преследуют социально-политическую цель, являясь порождением социального заказа существующей власти. Ходячие характеры мешают общению и взаимопониманию народов, вызывая недоверие друг к другу. Постановка вопроса о стереотипах понимания характера народа, основанных на социально-политических и идеологических факторах, является большим вкладом Н.Г. Чернышевского в развитие теории этнопсихологии.

Несмотря на большой вклад, сделанный еще в конце XIX в. в развитие и изучение вопроса о национальном характере, в современной литературе продолжают встречаться представления о межнациональных стереотипах поведения. Естественно, что природа этого явления носит прежний характер, и корни ее уходят в социально-политические цели.

Важной особенностью рассмотрения вопроса о характере народа всегда было соотношение национального и социального (классового). Еще в работах Н.Г.Чернышевского отмечалось, что каждый народ имеет свое понятие о патриотизме, которое проявляется в международных делах, и в этом общность представляет одно целое. Но во внутренних отношениях эта общность, как целое, состоит из сословий, групп, классов, чьи интересы, чувства патриотизма существенно различаются и могут входить в крайние противоречия, порождая социальные конфликты.

Сословное, классовое чувство патриотизма менее похоже внутри одной нации и своего народа, чем у соответствующих сословий и классов других народов. Именно эти факты и определяют интернациональные стремления, с одной стороны, и национальные, с другой, и только социальное равенство сглаживает эти противоположные силы.

В работе «Очерки научных понятий по некоторым вопросам всеобщей истории» Н.Г. Чернышевский подчеркивал, что по образу жизни и по понятиям земледельческий класс всей Западной Европы представляет как будто одно целое; это же можно сказать о ремесленниках, богатых простолюдинах, знатном сословии. Так, португальский вельможа по образу жизни и по понятиям был более похож на шведского вельможу, чем на земледельца своей нации; португальский земледелец - более похож в этом отношении на шотландского земледельца, чем на лиссабонского богатого негоцианта. Именно этим и определяется единство интересов при противоположности в социальных конфликтах, которые возникают в различных нациях и государствах. Тогда как с одной, так и с другой стороны преобладают интернациональные устремления, которые порождены одинаковым социально-политическим положением конкретной части народа, социальных слоев или классов.

Анализ соотношения национального и социального в духовном облике нации является важным вкладом в теорию этнонациональных отношений представителями русской школы, которая в более глубоком и обоснованном представлении отразила соотношение этих двух составляющих в истории развития народов, чем это сделали представители немецкой классической философии и школы народной психологии.

Особую роль в изучении национального характера сыграло религиозно-идеалистическое направление русской общественной мысли, представленное в работах славянофилов, которые создали свою социологическую теорию. В этой теории ведущее значение придавалось русской самобытности и национальному самосознанию. Основная их цель сводилась к определению места культуры русского народа в системе культур окружающих народов.

Национальная программа славянофилов включала в себя определение понятий «нация», «народ» по отношению к человечеству вообще и индивиду, в частности, качественную оценку национальных «идей», национальной сущности исторического бытия различных народов, проблему их взаимоотношений. Наиболее яркими представителями этого направления были И.В.Кришевский, П.Я.Данилевский, В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев.

Так, В.С.Соловьев (1853–1900) подчеркивал стремление каждого народа выделиться, обособиться, считая это положительной силой народности, но способной переходить в национализм, против чего он всегда предостерегал соотечественников. Национализм в наиболее крайней форме, по его мнению, губит впавший в него народ, делая его врагом человечества. Подобные заключения В.С.Соловьева остаются одним из научных обоснований стремления народов обособиться и сохранить свою самостоятельность. Поэтому сама по себе народность не имеет большой ценности, а на первый план у него выдвигается вселенская христианская идея - объединение всего мира в единое целое. В своих взглядах он полностью игнорировал социально-экономические отношения в обществе, представляя всех людей как клетки тела одного организма, объединенных в более сложные органы - племена, народы.

Первые этнопсихологические исследования в советское время относятся к 1920 г. и связываются с именем Г.Г. Шпета (1879–1940), представителем феноменологической школы в философии. В том же году он организовал в МГУ первый в России кабинет этнической психологии, а в 1927 г. издал книгу «Введение в этническую психологию». В 20-е гг. уделялось огромное внимание изучению краеведения, характерных особенностей национальных меньшинств. Особый интерес к исследованию проблем этнопсихологии и возник в связи с формированием нового многонационального государства - СССР. Г.Г. Шпет дал новую трактовку содержания коллективности, диалектики общего и особенного. В его представлениях, «дух» народа есть отражение коллективного единства, откликающегося на всякое событие в быту этого единства. Он много внимания уделял изучению таких понятий, как «коллективное», «коллектив». Коллективность у Г.Г. Шпета выступает предметом этнической и социальной психологии. По его мнению, этническая психология находит свой предмет и определяется не как объяснительная, основная наука для других дисциплин, а как описательная психология, изучающая коллективные переживания.

В настоящее время интерес к проблемам этнопсихологии вновь возрастает в связи с проведением коренных социальных преобразований как в стране, так и в окружающем мире. Вновь актуализируется проблемы этнопсихологии, намечаются перспективы ее развития, увеличивается число исследований, которые носят крайне противоречивый характер и определяют необходимость разработки учебного курса, особенно в системе высшего образования в системе МВД, так как этнопсихология всегда использовалась в качестве теоретической основы в идеологической работе.

Вопросы для самоконтроля

1. Причины возникновения этнопсихологии как науки.

2. К какому времени и кому принадлежат первые научные обоснования природы этнических различий?

3. В чем видели причину этнических различий ученые древности?

4. Причины повышенного интереса к этнопсихологическим вопросам в XVIII вв.

5. Кто из ученых XVII–XVIII вв. занимался вопросами этнопсихологии?

6. Теоретические взгляды КЛ. Гельвеция на причины этнопсихологических различий.

7. Какие два независимых представления лежат в основе обоснования этнических различий народов?

8. Взгляды Д. Юма на природу формирования этноса.

9. Прогрессивный и ошибочный взгляды Д. Юма в обосновании природы этнических различий.

10. Вклад немецкой классической философии в развитие этнопсихологических исследований.

11. Этнопсихологические подходы И. Канта в его философии.

12. Г. Гегель о характере нации и народа.

13. Особенность рассмотрения этнопсихологических проблем во второй половине XIX в. во взглядах немецких ученых

14. Вклад В. Вундта в этнопсихологическую науку.

15. Взгляды Г. Лебона на этнопсихологические проблемы в его работе «Психология народных масс».

16. Вклад в развитие этнопсихологии русских революционеров-демократов.

17. Национальные программы славянофилов.

18. Этнопсихологические исследования в советской психологии 20-х гг.