Помогите пожалуйста, задали литературу и русский сразу, не успеваю и то, и то написать. Заранее благодарен. С меня "Спасибо"
Так как на произведения Репина всегда был усиленный спрос и каждому самому мелкому коллекционеру хотелось иметь у себя "что-нибудь репинское", ловкие маклаки и торговцы пустили в продажу несметное множество более или менее искусных подделок, где репинский размашистый мазок был по-дилетантски утрирован.Репин никогда не мог привыкнуть к существованию этих подделок, и всякий раз они вызывали у него ярость.Насколько я помню, гнев никогда не возбуждался в нем личной обидой. Но всякий раз, когда ему, бывало, почудится, что кто-нибудь так или иначе оскорбляет искусство, он готов был своими руками истребить ненавистных ему святотатцев.В то же лето у того же колодца он чуть не изгнал из Пенатов одну назойливую и скудоумную женщину, которая привела к нему своего семилетнего сына в качестве жаждущего его похвал вундеркинда. Вундеркинд был угрюмый мальчишка, одетый, несмотря на жару, в бархатный, золотистого цвета костюм. Мать в разговоре со мной объявила его "будущим Репиным". Звали его Эдя Рубинштейн. Все искусство этого несчастного заключалось в том, что он умел рисовать десятки раз, не глядя на бумагу, по заученным, очень элементарным шаблонам одни и те же контуры зверей - тигра, верблюда, обезьяны, слона. Едва только к скамейке приблизился Репин, женщина жестом профессионального фокусника развернула перед сыном широкий альбом, и тот привычной рукой очень ловко и быстро изобразил эту четверку зверей. И сейчас же, без передышки, стал рисовать их опять и опять, словно узор на обоях, так что, не успели мы оглянуться, вся бумага оказалась усеянной множеством совершенно одинаковых тигров, одинаковых слонов и т. д. Шаблонная механичность этой бездушной работы вызвала в Репине злую тоску. В искусстве ценились им больше всего живое, творческое отношение к натуре, темпераментность, взволнованность, а эти однообразные изделия вундеркинда-ремесленника казались ему оскорблением искусства. Мать "будущего Репина" победоносно глядела на всех, ожидая славословий и восторгов.И вдруг Илья Ефимович страдальческим голосом негромко сказал ей:- Убийца.И с такой тоскливой ненавистью посмотрел на нее, словно руки у нее были в крови... Женщина мгновенно превратилась в разъяренную крысу, и мне насилу удалось увести ее прочь.
Понимаю, что многие меня не поймут! Возможно скажут, что я глупая! Но, если же, найдётся хоть один добрый человечек! Помогите пожалуйста! По русскомуязыку я пишу всё верно, ошибки бывают, но редко, но вот одна проблема, никак не могу разобраться с запятыми! А тут задание такое громадное! Если кто сможет, помогите, пожалуйста!
Нужно объяснить все знаки препинания:
Вронский с Кити прошел несколько туров вальса. После вальса Кити подошла к матери и едва успела сказать несколько слов с Нордстон, как Вронский уже пришел за ней для первой кадрили. Во время кадрили ничего значительного не было сказано, шел прерывистый разговор то о Корсунских, муже и жене, которых он очень забавно описывал, как милых сорокалетних детей, то о будущем общественном театре, и только один раз разговор затронул ее за живое, когда он спросил о Левине, тут ли он, и прибавил, что он очень понравился. ему. Но Кити и не ожидала большего от кадрили. Она ждала с замиранием сердца мазурки. Ей казалось, что в мазурке все должно решиться. То, что он во время кадрили не пригласил ее на мазурку, не тревожило ее. Она была уверена, что она танцует мазурку с ним, как и на прежних балах, и пятерым отказала мазурку, говоря, что танцует. Весь бал до последней кадрили был для Кити волшебным сновидением радостных цветов, звуков и движений. Она не танцевала, только когда чувствовала себя слишком усталою и просила отдыха. Но, танцуя последнюю кадриль с одним из скучных юношей, которому нельзя было отказать, ей случилось быть vis-a-vis с Вронским и Анной. Она не сходилась с Анной с самого приезда и тут вдруг увидала ее опять совершенно новою и неожиданною. Она увидала в ней столь знакомую ей самой черту возбуждения от успеха. Она видела, что Анна пьяна вином возбуждаемого ею восхищения. Она знала это чувство и знала его признаки и видела их на Анне - видела дрожащий, вспыхивающий блеск в глазах и улыбку счастья и возбуждения, невольно изгибающую губы, и отчетливую грацию, верность и легкость движений.
«Кто? - спросила она себя. - Все или один?» И, не помогая мучившемуся юноше, с которым она танцевала, в разговоре, нить которого он упустил и не мог поднять, и наружно подчиняясь весело-громким повелительным крюкам Корсунского, то бросающего всех в grand rond, то в chaine, она наблюдала, и сердце ее сжималось больше и больше. «Нет, это не любованье толпы опьянило ее, а восхищение одного. И этот один? неужели это он?» Каждый раз, как он говорил с Анной, в глазах ее вспыхивал радостный блеск, и улыбка счастья изгибала ее румяные губы. Она как будто делала усилие над собой, чтобы не выказывать этих признаков радости, но они сами собой выступали на ее лице. «Но что он?» Кити посмотрела на него и ужаснулась. То, что Кити так ясно представлялось в зеркале лица Анны, она увидела на нем. Куда делась его всегда спокойная, твердая манера и беспечно спокойное выражение лица? Нет, он теперь каждый раз, как обращался к ней, немного сгибал голову, как бы желая пасть пред ней, и во взгляде его было одно выражение покорности и страха. «Я не оскорбить хочу, - каждый раз как будто говорил его взгляд, - но спасти себя хочу, и не знаю как». На лице его было такое выражение, которого она никогда не видала прежде.
Они говорили об общих знакомых, вели самый ничтожный разговор, но Кити казалось, что всякое сказанное ими слово решало их и ее судьбу. И странно то, что хотя они действительно говорили о том, как смешон Иван Иванович своим французским языком, и о том, что для Елецкой можно было бы найти лучше партию, а между тем эти слова имели для них значение, и они чувствовали это так же, как и Кити. Весь бал, весь свет, все закрылось туманом в душе Кити. Только пройденная ею строгая школа воспитания поддерживала ее и заставляла делать то, чего от нее требовали, то есть танцевать, отвечать на вопросы, говорить, даже улыбаться. Но пред началом мазурки, когда уже стали расставлять стулья и некоторые пары двинулись из маленьких в большую залу, на Кити нашла минута отчаяния и ужаса. Она отказала пятерым и теперь не танцевала мазурки. Даже не было надежды, чтоб ее пригласили, именно потому, что она имела слишком большой успех в свете, и никому в голову не могло прийти, чтоб она не была приглашена до сих пор. Надо было сказать матери, что она больна, и уехать домой, но на это у нее не было силы. Она чувствовала себя убитою.
Она зашла в глубь маленькой гостиной и опустилась на кресло. Воздушная юбка платья поднялась облаком вокруг ее тонкого стана; одна обнаженная, худая, нежная девичья рука, бессильно опущенная, утонула в складках розового тюника; в другой она держала веер и быстрыми, короткими движениями обмахивала свое разгоряченное лицо. Но, вопреки этому виду бабочки, только что уцепившейся за травку и готовой, вот-вот вспорхнув, развернуть радужные крылья, страшное отчаяние щемило ей сердце.
«А может быть, я ошибаюсь, может быть этого не было?»
выр...вненный р...петитор
2 нас...лечение сч...стливый т...инственный
3 дост...жжение д...серт расст...лается
4 зач...рпнуть оц...нить б...ндероль
2 в каком ряду в обоих словах на месте пропуска пишется буква У(Ю)
1 хохоч...щий ребенок они удерж...т
2 стел...щийся туман льды та...т
3 кле...щий карандаш кузнечики стрекоч...т
4 колыш...щийся ковыль они слыш...т
3В каком сложноподчиненном предложении придаточную часть нельзя заменить обособленным определением выраженным причасным оборотом
1 В Петербурге был открыт ландшафтный класс, где учили юных пейзажистов
2 Чистые звуки моцартовской музыки.которые бышли похожи на голоса серебряных труб, привели его в восхищение
3 Поднявшись на высокую лестницу, которая вела под арку,я увидел бухту
4 Задушевные русские пейзажи,которые так выразительно нарисовал художник,трогают сердца зрителей
Помогите пожалуйста и лучше с обяснением очень надо
Помогите, пожалуйста, с сочинением (часть С из ЕГЭ по русскому языку). "В старинном приволжском городе, на одной из узких улочек центра, сгорелдвухэтажный дом. Он был старый, изрядно потрепанный временем. Стены из темного кирпича, который еще сильнее потемнел от городской копоти. Наверху деревянный мезонинчик, некогда нарядный. Дом этот еще до Наполеона построил какой-то забытый купец по своему провинциальному вкусу.
Дом тихо ветшал.Его сломали бы уже давно, если бы в свое время не объявили памятником истории и культуры. Это, правда, не отразилось ни на внешнем виде здания, ни на состоянии его помещений. Несколько лет назад власти внесли его в список аварийного жилья. Еще через некоторое время из него выселили в новостройки последних жителей. А потом пустой уже дом вдруг сгорел. За одну ночь. Милиция выдвинула две версии пожара: короткое замыкание либо небрежность бомжей.
Между тем, жители окрестных переулков были уверены в третьей версии. Дом стоял в центре, и на его месте некая фирма уже давно собиралась построить современный комфортабельный храм торговли.
Было бы лицемерием утверждать, что памятники истории и культуры стали исчезать только сейчас, в 21 веке. Сколько в советское время было порушено храмов, которые теперь постепенно восстанавливаются! И разве только храмы пали жертвой эпохи, которая недавно миновала? Ведь наши предки еще и где-то жили, где-то работали, и этот столь дорогой нам российский быт остался нынче только в Третьяковской галерее на полотнах Перова и Маковского, Саврасова и Поленова. Ведь в той же Москве, кроме легендарных «сорока сороков», были и Красные ворота, и знаменитые Арбатские переулки, и загадочное Зарядье! Увы, все это тоже снесли, кое-что подчистую, когда вместо старой «большой деревни» власти создавали новый социалистический город. С новым городом получилось так себе, а старого не воротишь.
Между тем за последнее время самым прибыльным в мире бизнесом стал туризм, и, пожалуй, вся Европа живет в первую голову за счет желающих повидать мир. Россией тоже интересуются многие. Едут в Петербург и в Москву, в Суздаль... Ну, в еще некоторые города, в какой-то мере восстановленные. А вся прочая огромная Россия современными богатыми странниками практически не освоена. И не случайно. Что мы им можем там показать, если то, что осталось от былых времен, исчезает у нас на глазах? И вместе с ним исчезает надежда на грядущий туристический бум.
Старинные дома нынче горят по всей нашей неохватной родине. И это легко объяснить: в старых зданиях и проводка старая, и земля в центре любого города дороже, чем на окраине.
С сожалением и легкой грустью смотрим мы, как горит наше прошлое… А это горит наше будущее."
план идеального сочинения:
1. Введение
2. Постановка проблемы
3. Комментарий к проблеме
4. Позиция автора
5. Ваша позиция
6. Литературный аргумент
7. Любой другой аргумент
8. Заключение
P.S. Пожалуйста, не нужно всяческих нравоучений в духе "сама подумай".
Заранее сердечно благодарю откликнувшихся (ежели таковые вообще найдутся).
Кто такой настоящий учитель? Какие качества в нем привлекают детей? Как нужно преподавать свой предмет, чтобы не оттолкнуть от него, не испугать наукой? Эти проблемы поднимает в своей статье известный сценарист и критик Даль Орлов. Он рассказывает о первой встрече со своим преподавателем литературы Сан Санычем. Уже в том, как называет автор учителя, чувствуется огромная любовь и уважение к этому человеку. Сан Саныч поразил детей тем, что не стал анализировать произведение, разбирать образы, а просто стал читать книгу. И это, по мнению Д.Орлова, было лучшее учение. В итоге он приходит к выводу: «Мы становимся теми, кто нас учит».
Без сомнения, автор прав. Настоящий учитель - человек, который не только знает предмет, но и сам любит его, переживает каждый миг общения с книгой и учениками. Такой учитель всегда найдет ключ к душам учеников, подберет интересную форму урока. Таких учителей, к сожалению, мало, и они, скорее, исключение из правил. Для того чтобы быть хорошим учителем, нужен талант. Талант общения, талант любви к ученикам и предмету.
В разных культурах народов мира слово «учитель» занимает одно из главных мест. И неважно, гуру он или мэтр, он тот, кто воспитывает будущее страны, и потому его ответственность очень велика. Об этом говорят и строки известных поэтов, посвященные учителям. О них писал А.С. Пушкин в стихотворении «Была пора, наш праздник молодой…», Р.Рождественский, Ю.Ким, но больше всего, на мой взгляд, подтверждает мысль автора стихотворение В. Тушновой «Если б не было учителя…». В нем поэтесса говорит, что без учителя не было бы «ни Шекспира, ни Коперника, ни поэта, ни мыслителя». И Америка осталась бы неоткрытой.
В заключение хотелось бы привести знаменитые слова замечательного поэта А.Дементьева: «Не смейте забывать учителей!», они отдают нам душу, и мы не должны их подвести.
Другой вариант сочинения по этому тексту:
Как учить детей? Кто может быть учителем? Каким должен быть учитель? Эти вопросы хочет обсудить со своими читателями известный русский советский сценарист и киновед Даль Орлов. Он рассказывает о своем Учителе. Этого человека именно так и нужно называть, по мнению автора, потому что он «пронзил» учеников образом великого писателя, заразил любовью к литературе, показал детям самое главное: зачем человек приходит в класс. А приходит не получить сумму знаний, а стать хорошим человеком. Это вечная проблема, потому что от того, кем является учитель, зависит, кем станут его ученики. В итоге даль Орлов приходит к выводу: учителем может быть только хороший человек, каким и был Сан Саныч, герой его рассказа.
Можно во всем согласиться с автором. Действительно, не может человек, который живет не по законам общества, не по законам нравственности и любви к детям научить чему-то хорошему. Все дети, которые приходят в класс, разные, умные и не очень, со своими проблемами, радостями и горестями. И ко всем надо найти ключ. Человек, который не любит детей, не видит в них человека, личность, не сможет этого сделать.
В русской литературе есть много примеров, как учеба, познание меняло учеников в лучшую сторону. И это делали не заданные уроки, а человек, который готов был делиться не только знаниями, а своим теплом и добротой. Так, в рассказе В.Распутина «Уроки французского» Лидия Михайловна, учитель французского языка, под предлогом дополнительных занятий, вступает в дружбу с полуголодным, ершистым мальчишкой, пережившем много трудностей на своем пути, военное детство. Она не зубрежкой, а сердечностью, а главное, пониманием гордости и уязвимости натуры мальчика отогревает ему сердце, учит не предмету, а жизни. Такой учитель не забывается.
В заключение хочется сказать, что, наверное, сейчас нам трудно оценить вклад учителей в наше развитие, но все равно, уже сейчас им всем нужно сказать огромное спасибо за их труд.
Для любого человека не только семья играет важную роль в его взрослении, но и учителя, сопровождающего его с детства до юности. И как же важно, чтобы учитель преподнес юному поколению истинно важные уроки, а не обычную школьную программу. Именно проблему роли учителя в нравственном воспитании ребенка затрагивает киносценарист Д. Орлов.
В своей статье автор делится воспоминаниями об уроках литературы и об учителе Сан Саныче. Сан Саныч имел основную работу, являлся редактором, но это не помешало ему попробовать себя в роли учителя. Видно не зря сделал он этот выбор. Для Д. Орлова он запомнился не тем, кто просто проверял его сочинение и задавал домашнее задание, а наставником, ведущим в мир поэзии и прозы, человеком, принесшим добро в жизнь ученика, а именно книги.
«Томик салатного цвета в твердом переплете», подаренный учителем, до сих пор хранится у Орлова. Так же автор сильно сожалеет, что мало времени уделял Титову после учебы, замечает, что «упущенная возможность сделать твоему старику хотя бы малое добро потом навсегда поселится в тебе пульсирующей болью».
Даль Константинович считает, что таких людей, воспитавших в детях чувство прекрасного, ни в коем случае нельзя забывать, нужно помнить и ценить, как ценят дети своих родителей. Я полностью согласна с его мнением, потому что понимаю, как сильно восприимчивы дети к течению жизни, и как важно найти правильный ориентир, чтобы не сожалеть не только о прошедшем детстве, но и об уходящей жизни.
В рассказе Валентина Распутина «Уроки французского» мы видим, какую огромную роль сыграла учительница Лидия Михайловна в жизни мальчика. Женщина, как настоящий учитель, прониклась проблемой своего ученика, его голоданием, и постаралась помочь ему, покормить. Но в итоге не только еда стала для него помощью, а время, проведенное с учительницей, ее наставления и участие в его судьбе.
А вот в повести «Ночь после выпуска» Владимира Тендрякова затрагивается бездействие учителей именно к духовному воспитанию своих учеников. Педагоги дали им знания, но не научили их любви и доброте. Лучшую выпускницу школы Юлю страшит будущее, потому что сейчас она умеет пользоваться только школьными знаниями, а то, что пригодится ей во взрослой жизни и сделает из нее хорошего человека, она просто не знает.
Таким образом, мы видим, насколько важна роль учителя в формировании личности ребенка. Очень важно, чтобы человеку попался учитель, который влюблен в свою профессию и отдает себя без остатка, обучает детей не только школьной программой, но и уроками, несущими доброту, любовь и искренность.
Обновлено: 2017-05-09
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Полезный материал по теме
- Каким должен быть настоящий учитель? По тексту Д.К.Орлова Каким образом Пирятинский раздобыл для своей школы такого педагога, как Титов, остаётся загадкой
Исходный текст
(I) Каким образом Пирятинский раздобыл для своей школы такого педагога, как Титов, остаётся загадкой. (2)А теперь и не спросишь...
(З)Было известно, что у него есть основная, помимо школы, работа - редактора. (4)Но, видимо, педагогика влекла. (5)И он взял себе один класс, чтобы провести в нём литературу от восьмого до десятого. (6)Я оказался именно в этом классе. (7)Судьба!
(8) Для знакомства Сан Саныч дал нам домашнее задание: описать самое памятное впечатление минувшего лета.
(9) То лето я провёл на море, на Чёрном, в Кобулети под Батумом. (10)Кто о чём, а я решил рассказать о море.
(II) 0 лаврах Айвазовского в прозе мечтать, конечно, не приходилось, но, как выяснилось, вообще все трудности предусмотреть сложно. (12)Банальностей типа «море было большое», а тем более «море смеялось» мне удалось избежать, но всё-таки за сочинение я получил от Сан Саныча полновесный кол, то есть единицу, то есть хуже некуда. (13)Была и разборчивая резолюция красным: «Сочинение интересно попыткой описать море, очень много ошибок».
(14)Воспроизводя на бумаге впечатления от морских красот, я умудрялся обходиться без запятых. (15)Некоторые, правда, стояли, но не на тех местах, где бы им следовало стоять.
(16)Лучше всех тогда написал Коля Борох. (17)Его сочинение Сан Саныч даже зачитал, вслух. (18)Сейчас Николай - известный в стране экономист, профессор в Высшей экономической школе. (19)А тихий Серёжа Дрофенко вообще о своих летних впечатлениях рассказал стихами. (20)11 отом он тоже стал известен: возглавлял отдел поэзии в журнале «Юность».
(21)0днажды Сан Саныч появился перед нами с большой стопой книг. (22)Водрузил их на кафедре. (23)Там оказались «Хаджи Мурат», «Обрыв» Гончарова, Писарев, «Грибоедов и декабристы» Нечкиной и много другого, что не входило в список для обязательного школьного прочтения.
(24)«Сейчас каждый возьмёт по одной из этих книг, - сообщил Сан Саныч. - (25)Прочитаете - передадите дальше. (26)Будете обмениваться. (27)До конца года всем надо прочитать всё. (28)А весной получите по книге в подарок».
(29)Весной мне достались «Поэты пушкинской поры» - томик салатного цвета в твёрдом переплёте. (ЗО)Он и сейчас у меня.
(31)Ну а дальше отцу выделили квартиру в офицерском доме на Хорошёвке, и мы наконец смогли покинуть армейскую гостиницу на площади Коммуны. (32)Пришлось прощаться и с Марьиной Рощей, и с её 607-й школой - не таскаться же через всю Москву! (ЗЗ)Но ещё целый год потом я регулярно приезжал в старую школу на уроки Сан Саныча.
(34) Но почему позже - после школы, после университета - я так ни разу и не позвонил
ему?
(35) Одно время в десять вечера грозный голос из телевизора спрашивал: «Ваши дети дома?!»
(36) Никогда не спрашивают: «Вы позвонили своим старикам?»
(37) Надо было прожить некороткую жизнь, чтобы понять, как это важно. (38)Такой звонок, думается, очень важен не только для того, к кому обращён, но и для звонящего. (39)Упущенная возможность сделать твоему старику хотя бы малое добро потом навсегда поселится в тебе пульсирующей болью: будет то затихать, то возникать снова. (40)Понял это только сейчас, с очень большим опозданием...
(41)Доброе слово вослед Сан Санычу я всё-таки послал. (42)Как сумел.
(43)Он выведен под своим подлинным именем - Александр Александрович Титов - в полнометражном художественном фильме «Лидер». (44)Там десятиклассник Боря Шестаков, перешедший в новую школу, убегает в старую - на уроки своего любимого учителя литературы.
(По Д. Орлову*)
*Даль Константинович, Орлов (род. в 1935 г.) - киносценарист, заслуженный деятель искусств РСФСР.
Сочинение
Примерный круг проблем
1. Проблема отношения к учителю. (Каким должен быть настоящий учитель?)
2. Проблема влияния учителя на познавательную и творческую активность учеников, их нравственное и профессиональное становление. (Как влияет учитель на познавательную и творческую активность своих учеников, их нравственное и профессиональное становление?)
3. Проблема приобщения школьников к чтению. (Как приобщить школьников к чтению?)
4. Проблема сохранения в душе взрослого человека чувства благодарности по отношению к учителю. (Как должен вести себя взрослый человек по отношению к своим уже пожилым учителям?)
1. Настоящий учитель - тот, кто способен увлечь процессом познания, любовью к своему предмету, возвышая своих учеников доверием к ним.
2. Учитель влияет на познавательную и творческую активность своих учеников, их нравственное и профессиональное становление, показывая ученикам любовь к своему делу, увлечённость своей профессией, искреннюю заинтересованность в результатах своего труда; он развивает в своих учениках трудолюбие, стремление к самосовершенствованию.
3. Увлечённость чтением самого учителя, его авторитет у учеников, умение порекомендовать лучшие книги, которые необходимо прочитать каждому, и те, которые могут увлечь школьников, - вот главные способы приобщения к чтению.
4. Нравственно зрелый человек навсегда сохранит в душе благодарность учителям, которые помогли ему найти дорогу в жизни, раскрыли его способности.
"Не сирота я на земле, пока этот человек есть на ней!"
Не сиротами были и мы, потому что был этот человек.
Сан Саныч пронзил нас Толстым - с помощью горьковского текста. А во мне была и готовность пронзиться, еще раньше подготовленная толстовскими текстами.
Каким образом Пирятинский раздобыл для своей школы такого педагога, как Титов, остается загадкой. А теперь и не спросишь...
Может быть, они вместе воевали... Александр Александрович, которого мы сразу упростили называть Сан Санычем, был контужен под Сталинградом. С тех пор плохо слышал. Глухота у него получилась странная: в определенном регистре она вообще не давала о себе знать, но если собеседник форсировал голос, она сразу себя сказывала. Тогда он просил: "Говорите тише".
Было известно, что у него есть основная, помимо школы, работа: редактора в "Детгизе". Но, видимо, педагогика влекла. И он взял себе один класс, чтобы провести в нем литературу от восьмого до десятого. Я оказался именно в этом классе. Судьба!
Для знакомства Сан Саныч дал нам домашнее задание: описать самое памятное впечатление минувшего лета.
То лето я провел на море, на Черном, в Кобулети под Батумом. Кто о чем, а я решил рассказать о море.
О лаврах Айвазовского в прозе мечтать, конечно, не приходилось, но, как выяснилось, в четырнадцать лет вообще все трудности предусмотреть сложно. Банальностей типа "море было большое", а тем более "море смеялось", мне удалось избежать, но все-таки за сочинение я получил от Сан Саныча полновесный кол, то есть единицу, то есть - хуже некуда. Была и разборчивая резолюция красным: "Сочинение интересно попыткой описать море. Очень много ошибок".
Выше я говорил о своих сложных отношениях с русским синтаксисом - точнее, об отсутствии этих отношений. Воспроизводя на бумаге впечатления от морских красот, я умудрялся обходиться без запятых. Некоторые, правда, стояли, но не всегда на тех местах, где следовало бы.
Лучше всех тогда написал Коля Борох. Его сочинение Сан Саныч даже зачитал вслух. Сейчас Николай - известный в стране экономист, профессор в Высшей экономической школе. А тихий Сережа Дрофенко вообще о своих летних впечатлениях рассказал стихами. Потом он тоже стал известен - возглавлял отдел поэзии в журнале "Юность". А умер нелепо. За обедом в Доме литераторов крошка попала "не в то горло". Он постеснялся об этом сказать, закрыл лицо руками и рухнул. За столиком с ним сидели Гриша Горин, Аркадий Арканов и Василий Аксенов, все - врачи по основному образованию.
Позже 607-ю школу Пирятинского сделали "с математическим уклоном". К тому времени класс Титова давно с ней распрощался. Он и не вписался бы в неё, поскольку сложился в конце концов образцово гуманитарным. И не могло быть иначе. Мы становимся теми, кто нас учит.
Однажды Сан Саныч появился перед нами с большой стопой книг. Водрузил их на кафедре. Там оказались "Хаджи Мурат", "Обрыв" Гончарова, Писарев, "Грибоедов и декабристы" Нечкиной и много чего другого, что не входило в список для обязательного школьного прочтения.
Сейчас каждый возьмет по одной из этих книг, - сообщил Сан Саныч. - Прочитаете - передадите дальше. Будете обмениваться. До конца года всем надо прочитать всё. А весной получите по книге в подарок.
Весной мне достались "Поэты пушкинской поры" - томик салатного цвета в твердом переплете. Он и сейчас у меня.
Ну, а дальше отцу выделили квартиру в офицерском доме на Хорошевке, и мы наконец смогли покинуть армейскую гостиницу на площади Коммуны. Пришлось прощаться и с Марьиной рощей, и с её 607-й школой - не таскаться же через всю Москву! Но еще целый год потом я регулярно приезжал в старую школу на уроки Сан Саныча.
Но почему позже - после школы, после университета - я так ни разу и не позвонил ему?
Хорошо бы добавить: "Вы позвонили своим старикам?"
Надо было прожить не короткую теперь уже жизнь, чтобы понять, как это важно. Такой звонок, думается, не только важен тому, к кому обращен, но не менее существенен для звонящего. Упущенная возможность сделать твоему старику хотя бы и малое добро, потом навсегда поселится в тебе пульсирующей болью - то будет затихать, то возникать снова. Понял это только сейчас, с очень большим опозданием...
Доброе слово во след Сан Санычу я все-таки послал. Как сумел.
Он выведен под своим подлинным именем - Александр Александрович Титов - в полнометражном художественном фильме "Лидер", который мы сделали с Борисом Дуровым - я как сценарист, он как режиссер. На Киностудии имени Горького.
Там девятиклассник Боря Шестаков, перешедший в новую школу, убегает в старую - на уроки своего любимого учителя литературы Сан Саныча. И там на занятиях у Сан Саныча школьники слушают известную запись голоса Льва Толстого - обращение к яснополянским детям. Перенесенный с эдисоновских восковых валиков на пластинку голос слышен отчетливо в каждом слове: "Спасибо, ребята, что ходите ко мне!.. А то, что я говорю, нужно для вас будет. Помните, когда уж меня не будет, что старик говорил вам добро..."
Собеседники
Куда идти после школы?
Варианты не рассматривались, адрес был один: филологический факультет Московского университета. Причем именно на русское отделение, на территорию Толстого.
Когда-то встретил на улице поэта Николая Глазкова. "Как жизнь, Николай?" "Весна, - сказал он, - начал выходить..."
Вот и я - начал все чаще выходить за пределы своего школьно-домашнего круга. Радиусы от 643 школы на Хорошевке стали протягиваться в центр города - до юношеского зала Ленинки (огромный дворцовый зал с длинными столами и стеклянными абажурами, и рядами - детские головы, склоненные над книгами... Будет ли снова такой?). Протянулись мои радиусы и до Моховой.
В том здании МГУ, перед которым испокон века терпят снега и дожди каменные Герцен и Огарев, в левом крыле размещался филфак. Дворец на Ленгорах тогда уже поднимался, но еще не поднялся окончательно, жизнь пока кипела здесь, на старом месте. Сюда я и проник однажды и, цепенея от страха, взобрался по стертым чугунным ступеням до третьего этажа, где были двери в деканат, а обок к ним - доска объявлений с россыпью прикнопленных бумажек-объявлений. Одна была важной: при факультете открывается кружок для школьников старших классов.
Было там и такое объявление: запись на спецкурс кандидата филологических наук Светланы Иосифовны Аллилуевой "Образ народа в советском историческом романе". Не встречал никого, кто бы этот спецкурс прослушал. Да и успела ли она его прочитать?..
Итак, весь десятый класс я исправно посещал филфаковский кружок. Нас, школьников, было в нем человек десять, может, чуть больше. Не так и много, если вспомнить о конкурсе поступающих. Может быть, потому было нас маловато, что никаких льгот нам не обещалось. Получай удовольствие от шевеления мозгами, и хватит. А поступай на общих основаниях.
Шевелили под руководством аспиранта Кости Тюнькина, это, видимо, была его общественная нагрузка. Он нес ее добросовестно и даже с удовольствием.
Работать хорошо и бесплатно полагалось.
Несколько раз в качестве ведущих появлялись Вадим Кожинов и Игорь Виноградов, оба потом, как известно, стали светилами российской общественной мысли.
Коли я уже отвлекся от основного сюжета, то хотя бы упомяну тех из школьного кружка, кто поступил на филфак, и мы потом пять лет вместе учились. Совершенно уникальным явлением был, скажем, Алеша Сигрист - сын академика и внук академика. Вы много таких встречали?.. Как, наверное, я Толстым, так он, если не больше, был "ударен" Николаем Гавриловичем Чернышевским - страницами мог цитировать наизусть. Прочитав его школьную работу, Костя Тюнькин сказал, что она вполне может быть сравнима с филфаковской за третий, а то и за четвертый курс. Года через два наш легендарный доцент Н.И.Либан с грустью о нем скажет: это молодой Добролюбов, но не доживет. И оказался прав. Алеша с детства мучился диабетом, сам себе делал уколы, признался мне как-то, что не было дня, чтобы голова не разламывалась от боли. Он жил с мамой на ее нищенскую зарплату медсестры и ушел из жизни, будучи автором всего двух-трех научных публикаций и маленькой популярной брошюры, которую я помог ему издать, когда работал в профсоюзной газете.