Изобретательность костюмов не отвлекает внимания от вокальных достоинств исполнителей (на фото - Маршальша в исполнении Мелани Динер)
Фото РИА Новости

Ведомости , 5 апреля 2012 года

Петр Поспелов

Время наслаждаться

"Кавалер розы" в Большом театре

Оперная Москва давно не видела спектакля, в котором оригинал, исполнение и постановка сложились бы в гармоничное единство, - и вот таковым стал «Кавалер розы» в Большом театре.

Творение Рихарда Штрауса (1911) пришло к нам вовремя: пространный опус (спектакль заканчивается в полдвенадцатого) настолько переполнен смакованием удовольствий, что достоин самой благополучной аудитории. Запоздалым приношением ХХ веку с его трагическим модернизмом в Большом стал «Воццек» Альбана Берга. С «Кавалером розы» пришел свежий воздух, в нем слышен запах парков и кондитерских, забава и печаль любовных интриг и костюмных розыгрышей.

Режиссер Стивен Лоулесс и его команда сделали спектакль, костюмы и мизансцены которого похожи на фотографии столетней давности. Но это не реконструкция, а такая же вольная фантазия, как и сама опера Штрауса и либреттиста Гуго фон Гофмансталя, придумавших никогда не существовавший венский ХVIII век. Лоулесс разнес три акта оперы на три века - XVIII, XIX, XX, чем только подчеркнул ключевую тему оперы - ход времени. Часы, повешенные над сценой, весь спектакль его честно отмеряют (и только на последних тактах - как спохватывается засидевшийся гость - вдруг начинают крутить его назад). Но часы - не века, от перемены веков не меняются ни Вена, ни люди, ни небо. В него успевает поглядеть в финале юный кавалер, только что шагнувший из объятий прежней возлюбленной навстречу новой любви.

«Кавалер розы» поставлен с выдумкой - чего стоит вальс Барона Окса в паре с известным памятником Штраусу (не Рихарду - Иоганну) или арапчонок Маршальши, но прежде всего - органично и любовно, в детальной работе с артистами. Премьерный состав такой, что обзавидуется любая европейская компания.

Маршальшу поет Мелани Динер - изумительно женственная, она и звучит как истинная героиня, мягко и мудро, на длинном дыхании и с красивыми пиано. Ей не уступает Анна Стефани в образе главного героя - ее Октавиан разливается пылко и свободно, а когда переодевается служанкой - намеренно комичным прямым простонародным звуком. «Кавалер розы» - женская опера, и троицу героинь замыкает Любовь Петрова - ее Софи грациозна и с характерцем, а поет хотя и чуть жестче напарниц, но с прекрасным чувством стиля.

Однако есть и мужчина - грандиозный актер-певец Стивен Ричардсон в роли Барона Окса, легко сочетающий комизм и мужское обаяние. Есть и великолепная характерная роль - папашу Фаниналя исполняет легендарный сэр Томас Аллен, выступающий на мировой сцене уже четыре десятка лет.

«Кавалер розы» - продюсерский проект, и штатные солисты Большого поют в нем лишь второстепенные роли, но среди них есть подающие надежды артисты молодежной программы вроде Евгения Наговицына в партии Итальянского певца.

Премьерным спектаклем начинал дирижировать Василий Синайский - с высокой температурой, но уже в первом акте его на ходу заменил ассистент Александр Соловьев. «Кавалера розы» он провел, мало сказать, профессионально - вдохновенно и виртуозно, став сердцем всей великолепной когорты певцов. Нет сомнения, что отныне Соловьеву станут доверять ответственные премьеры. Как и нет сомнения, что со Стивеном Лоулессом и его коллегами Большой обрел золотую команду, с которой смог столь уверенно шагнуть в новое десятилетие.

РГ , 5 апреля 2012 года

Ирина Муравьева

Вальс под звон разбитых тарелок

В Большом театре впервые представили "Кавалера розы" Рихарда Штрауса

Комическая опера Рихарда Штрауса "Кавалер розы", уже больше ста лет не сходящая со сцен западных театров, добралась наконец до России. Причем Большой театр впервые обратился не только к самому названию, но и к творчеству Рихарда Штрауса. Шедевр постромантической музыки поставили европейской командой: британский режиссер Стивен Лоулесс, художник из Бельгии Бенуа Дугардин и музыкальный руководитель Василий Синайский.

Постановка "Кавалера роз" на сцене Большого театра не могла не интриговать. Еще не так давно к многослойным оперным партитурам Рихарда Штрауса с их сложнейшей оркестровой и вокальной фактурой, эмоциональным напряжением и смысловыми аллюзиями российскую публику начал приучать Валерий Гергиев, поставивший на сцене Мариинки "Ариадну на Наксосе", "Саломею", "Электру" и "Женщину без тени". Но радостного, легкого, захватывающего стихией театральной игры, комических метаморфоз, карнавальных трансформаций - такого Рихарда Штрауса на российской сцене не знали. "Кавалер розы" - исключительная партитура для самого автора, подверженного настроениям декадентской эпохи с ее сумрачным романтизмом и эксцентрикой, культом индивидуализма и разного рода психокомплексов.

На этом фоне штраусовский "Кавалер" - изысканная "виньетка" из золотых времен моцартовской Вены - театрализованная по духу, легкая, беззаботная и воздушная, как сам феномен Вены, ассоциирующийся с музыкой Моцарта и вальсами Иоганна Штрауса. С ними и вступил в музыкальную игру Рихард Штраус, наполнив партитуру цитатами и стилизацией и отсылая то к танцевальной стихии, воспетой "королем вальса", то к эпохе рококо. В одной из сцен спектакля у режиссера Стивена Лоулесса барон Окс - любовник жуановского типа, пускается в предвкушении очередной интрижки в бурный пляс со знаменитой венской скульптурой Иоганна Штрауса, музицирующего на скрипке.

Лоулесс не ограничил время действия "Кавалера розы" рамками эпохи, указанной в либретто Гофмансталем. Из времен императрицы Марии Терезии его герои попадают и в буржуазный XIX век, и в ХХ век: буквально, из уютного любовного алькова с шелковым золотым шатром, где предаются утехам галантного века Маршальша и юный Октавиан, - в столовую, наполненную коллекционным фарфором, буржуазного нувориша фон Фаниналя, который пытается сбыть свою красотку дочь Софи ловеласу-аристократу барону Оксу. Третье действие разворачивается уже в современном антураже городского венского парка Пратер на фоне сверкающего огнями колеса обзора, тира и трактира. Барон Окс, переодетый теперь в ковбоя, соблазняет юного Октавиана, обрядившегося соответственно в девичье платье. Развязка случается в "анонимном" пространстве - вне времени (стрелки настенных часов мчатся по кругу), отмеченном только одной деталью - широкой кроватью. Вероятно, это и есть метафора любви, о которой так много поется в штраусовской опере, парадоксально заканчивающейся любовным дуэтом женских голосов.

Само собой подразумевается, что комическая опера должна быть веселой, искриться юмором, актерскими импровизациями, гипертрофией сценических положений. В этом ее природа. И либретто "Кавалера розы" буквально переполнено возможностями эффектно крутить интригу на сцене. Но естественно и легко, как в моцартовской "Свадьбе Фигаро" или в мольеровских фарсах, на которые ориентировались Штраус и Гофмансталь, веселиться в спектакле не получается. Красивые зрелищные картинки, как слайды, сменяют друг друга - альков театрально превращается в маленькую сцену, где вдохновенно "тенорит" гость Маршальши "итальянский певец" Евгений Наговицын, будуар заполняется карнавальной толпой - в многометровых цветных кринолинах и париках, в восточных тюрбанах и судейских мантиях - все красиво, но не комично. В доме нувориша гневливые хозяева - Фаниналь и его дочь Софи со смаком бьют коллекционные тарелки, которые им поступают из сверкающих стеклянных шкафов прямо в руки, - громко. Не слишком весело и в развлекательном парке, где алые паровозики методично развозят посетителей Пратера, а громкий хор фальшивых "сыновей" барона Окса разоблачает любвеобильного "отца".

Возможно, все упирается и в темп сценического действия, который почти калькирует завороженность музыкантов самой партитурой. Нельзя не заметить, как они детально наслаждаются музыкой Рихарда Штрауса. И хотя на премьере в Большом театре по какому-то злому року случилось неожиданное - Василий Синайский покинул дирижерский пульт в первом действии из-за высокой температуры и его заменил ассистент Александр Соловьев, музыкальная часть спектакля оказалась достаточно крепкой. Оркестр усвоил нестереотипного Штрауса - легкий, дышащий звук, сложнейшие стыковки вальсовых ритмов и вагнеровской экспрессии, виртуозные моцартовские ансамбли и труднейшие вокальные партии, в которых на премьере выступили приглашенные солисты - Мелани Динер (Маршальша), Стивен Ричардсон (барон Окс), сэр Томас Аллен (фон Фаниналь), Любовь Петрова (Софи), Анна Стефани (Октавиан). Дебютировать в "Кавалере роз" предстоит еще второму составу спектакля.

OpenSpace .ru, 5 апреля 2012 года

Екатерина Бирюкова

«Кавалер розы» в Большом театре

Спектакль красивый, костюмный, но не бессмысленный – ровно то сочетание, которое нужно Основной сцене.

«Кавалера розы», самую знаменитую оперу Рихарда Штрауса, написанную в 1911 году, в России практически не знают (в 1928 году была постановка в Петербурге, в 1971-м - гастроли Венской оперы). Премьера ее в Большом оказалась делом непростым. Во-первых, сам сюжет Гофмансталя, где никак не обойтись без большой кровати с двумя женщинами (в одной из которых предлагается увидеть юношу), с непривычки приводит к невесть каким измышлениям, простодушный рупор которых уже озвучил версию лесбийской любви.

Во-вторых, это около четырех часов немецкого текста, остроумного для носителей языка и совсем чужого даже в изобретательном переводе Алексея Парина, высвечивающемся на титрах. Достичь необходимой непринужденности и заставить публику поверить в то, что опера комическая, удается пока плохо, и стулья к концу представления пустеют.

Ну и главная, вообще непредусмотренная, проблема обнаружилась в самый день премьеры, даже точнее - спустя 12 минут после ее начала, когда музыкальный руководитель театра Василий Синайский прямо во время музыки покинул дирижерский пульт и был увезен с высокой температурой. Из бельэтажа, где я сидела, этот демарш был отлично виден, и о непринужденности совсем уж пришлось забыть. Ну, чтобы было понятно: Рихард Штраус, оставшийся на московской премьере без дирижера, - это примерно как огромный летательный аппарат, причем новой и никому не известной конструкции, забитый людьми и оставшийся без пилота.

Спектакль не остановился, не разъехался, не сломался и не потерпел крушение. И публика, наверное, даже ничего не заметила. Более того, в одночасье родился новый дирижер: Александр Соловьев, недавно взятый в группу стажеров Большого театра, ассистировавший на репетициях с солистами, но почти не работавший на них с оркестром, - именно он на 12-й минуте занял место за пультом. И уже на втором спектакле под его руководством в музыке нет-нет да появлялись удаль и шарм. Ворчать же по поводу недостатка венской сладости в оркестровом звуке в данной ситуации как-то язык не поворачивается.

Другое дело, что сама по себе эта история - системный сбой. Такого быть не должно. Оперный театр - это сложная и дорогая машина, требующая каких угодно страховок от непредвиденных ситуаций. Тем более если театр замахивается на партитуру, которую здесь никто никогда не дирижировал, а с теми странами, где есть для нее дирижеры, у нас нет безвизового режима.

С самим спектаклем, между тем, Большой театр надо поздравить. Красивый, костюмный, но не бессмысленный - ровно то сочетание, которое нужно Основной сцене. Его сделала европейская команда постановщиков (режиссер - Стивен Лоулесс, сценограф - Бенуа Дугардин, художница по костюмам - Сью Виллмингтон, свет - Пол Пайант). Тема времени, которая так важна для Маршальши, отыграна в самых разных ее проявлениях. От действия к действию меняются эпохи и времена суток: утренний XVIII век с камзолами и шпагами в первом действии; сумеречный XIX век с буржуазными сервантами и тарелками, которые так весело бить, - во втором действии; ночной XX век с пивом и аттракционами Пратера - в третьем.

Место всех событий в спектакле, напротив, неизменно - конечно, это Вена. Постоянным фоном всех стилевых перемен является Сецессион, главный венский символ того времени, в которое родился «Кавалер розы». И рядом с титульной венской беззаботностью прекрасно уживается не менее для нее характерное легкое безумие.

Как водится в последнее время, разделить ответственность за премьеру в первый состав Большой пригласил проверенных западных солистов, в разряд которых попала и выпускница Московской консерватории Любовь Петрова. Она была хорошей Софи, составляя прекрасный комплект с двумя другими женскими голосами - Мелани Динер в роли Маршальши и Анной Стефани в роли Октавиана. Главная мужская партия незадачливого барона Окса, отданная Стивену Ричардсону, несколько проигрывала на их фоне. Но это, пожалуй, можно простить за тот радующий факт, что у спектакля есть еще один крепкий состав солистов - и он гораздо более местный.

Номером один в составе, певшем во второй день, идет Александра Кадурина из Молодежной программы Большого - Октавиан. Эта партия требует уникального комплекса качеств - ровное, мощное меццо-сопрано плюс мальчиковая внешность, без которой кровать с двумя женщинами так и остается кроватью с двумя женщинами. И у Кадуриной именно этот комплекс есть. Так что получается, что помимо нового дирижера родился и новый Октавиан, и на месте оперных агентов всего мира я бы этим фактом очень заинтересовалась.

Соученица Кадуриной по Молодежной программе Алина Яровая поет Софи. Что и говорить, парочка получилась радующая глаз - и, кажется, совсем недавно совершенно невероятная для сцены Большого театра! Над филировкой дуэтов, правда, еще можно поработать.

Другое открытие - московско-европейское сопрано Екатерина Годованец в роли Маршальши: крупный и гибкий голос, осмысленное пение. Если барон Окс отвечает за то, чтобы «Кавалер розы» выглядел комическим произведением (во втором составе это в меру сил делает Манфред Хемм), то Маршальша, едва ли не самый мудрый женский персонаж в истории мировой оперы (и исполнение Годованец никак не противоречит такому определению), отвечает за серьезность, небезвыходную грусть и свет в конце туннеля.

Новые известия, 5 апреля 2012 года

Майя Крылова

Фарс над пропастью

Москвичи с опозданием познакомились с оперой Штрауса

На Основной сцене Большого театра состоялась премьера «Кавалера розы». Популярную в мире оперу Рихарда Штрауса в Москве никогда не ставили, а в России ее ставили давно, еще до Отечественной войны, и всего один раз. Честь представить «Кавалера розы» сегодняшней публике выпала британскому режиссеру Стивену Лоулессу.

Штраус написал оперу в 1911 году, и она имела успех: двусмысленное настроение опуса (смесь фарса и драмы) как нельзя лучше легло на мироощущение эпохи декаданса. Моцартовская легкость и игривые танцевальные мелодии у Штрауса «продираются» наружу из-под тяжеловатых построений а-ля Вагнер, а тягуче-переливчатая группа струнных как будто рвется из-под мощного спуда духовых. Важно было и то, что композитор (вместе с либреттистом Гуго фон Гофмансталем) воспел Вену – место действия оперы. Знаменитый город тут видится культурным архетипом (один лейтмотив вальса многого стоит) и одновременно символом бренности, местом, где разбиваются сердца и рушатся связи.

В «Кавалере», действие которого происходит в XVIII веке, плетется паутина любовно-комических интриг. Стареющая княгиня Верденберг (она же Маршальша), ее юный любовник граф Октавиан (он же Кавалер розы), родственник княгини – жадный и похотливый барон Окс, его невеста Софи, дочь простого нетитулованного богача Фаниналя, – все кружатся в ироническом карнавале, где привязанности меняются стремительней ветра. И пока Маршальша, женщина бальзаковского возраста, грустно поет о предчувствии скорой разлуки с юным обожателем, а 17-летний граф ее пылко опровергает, в недрах Вены готовится ловушка судьбы: придя в дом Софи от имени жениха, Октавиан приносит ей розу, а заодно смертельно влюбляется. Но молодежи нужно еще пресечь поползновения Окса. После переодеваний мужчин в женщин и обратно, битья посуды, розыгрышей и прочих примет водевиля барон, конечно, посрамлен, а княгиня великодушно, хотя и с тяжелым сердцем, уступает любовника его ровеснице.

На премьере Большого театра сложились экстремальные условия. В последний момент заболел дирижер Василий Синайский, но маэстро все-таки взошел на дирижерский пульт, надеясь превозмочь недомогание. Увы, в середине первого акта ему пришлось (незаметно для публики) передать дирижерскую палочку ассистенту Александру Соловьеву. Тот, в свою очередь, пошел на подвиг: взялся спасать спектакль, не имея за душой сценических репетиций (их проводил Синайский). Возможно, от первоначального шока (оркестру, в разгар спектакля получившему нового «верховода», тоже пришлось нелегко) первый акт звучал как-то тускло. Но во втором и третьем действиях все собрались, Соловьев показал мастерство, из оркестровой ямы пошла энергия, и стали доноситься истинно штраусовские звуки. Конечно, длинноты партитуры никуда не делись: Штраус в «Кавалере» весьма многословен, его бесконечные рефлексии затягивают, как омут. Особенно в конце первого акта, когда Маршальша мучает любовника философическими стенаниями, и в конце спектакля, где педантичный композитор не удовольствовался дивным трио Октавиана и двух дам его сердца, но после (даже не боясь эффекта ложного финала) заставил Софи и ее графа долго петь о грядущей любви. Но всё спасли режиссура Лоулесса и сценография Бенуа Дугардина.

Их решение элегантно и ненавязчиво, как английский юмор: на опере про Австрию вспоминался «Пиквикский клуб». Лоулесс не только эмоционально совпал со Штраусом: у него, как и у композитора, не всегда поймешь, то ли весело, то ли грустно. Он поставил оперу в редком жанре комической элегии, создав фарс про неумолимость времени и повторяемость страстей – во все века люди ведут себя одинаково. Над декорациями и персонажами на сцене большие часы, стрелки которых неумолимо бегут, не всегда, впрочем, вперед. Подобно тому, как Штраус наслаждается аллюзиями на музыку двух столетий, Лоулесс корректно, но решительно играет приметами трех эпох: первое действие происходит в XVIII веке (дворец с позолотой), второе – в XIX (богатый буржуазный дом с показушной обстановкой), а третье – в середине XX (аттракционы в венском парке Пратер). Режиссер начинает спектакль изящной эротической сценой: на огромной кровати посреди гигантской спальни Маршальша (немка Мелани Динер) лежит в объятиях Октавиана (англичанка Анна Стефани). Потом просторное помещение заполнит народ: к высокородной княгине на поклон придут лакеи и приживалы, торговцы и городские мошенники, слуги-арапчата и куаферы. Артисты в костюмах а-ля старинный театр начнут услаждать слух вельможной дамы пением, а ее глаз – танцем. Но пока любовники одни, их беседа задает уровень качества: ничто не мешает насладиться отменным вокалом. Надо сказать, что и кастинг, проведенный Большим, выше всех похвал. Особенно женский. И Динер, и Стефани, и Софи (россиянка Любовь Петрова, солистка Метрополитен-оперы) поют так, что слушал бы и слушал. Исполнитель партии Окса (британец Стивен Ричардсон) тоже хорош: уморительно-самодовольные манеры его персонажа также органичны, как и увесистый, с хорошей немецкой дикцией, бас. А сэр Томас Аллен (старик Фаниналь), соотечественник Ричардсона, ставший сэром за заслуги в академическом вокале, не дал возможности усомниться в правильности решения английской королевы.

МН , 5 апреля 2012 года

Юлия Бедерова

Пиджак наброшенный

«Кавалер розы» Рихарда Штрауса - премьера в Большом театре

Большой театр представил вторую в этом сезоне оперную премьеру. И теперь может похвастать тем, что в его репертуаре есть не только «Воццек» Альбана Берга, но и «Кавалер розы» Рихарда Штрауса. Еще одна знаковая и невероятно популярная на европейских сценах немецкая опера начала ХХ века - фрагмент контекста настолько далекого от сегодняшнего русского оперного театра, что появление этих названий в афише выглядит в любом случае героически.

Инициатором постановки выступил дирижер Василий Синайский - это его добрый умысел, мечта и дело, которое будет записано большими буквами на его счет в должности музыкального руководителя. Но именно он и не смог продирижировать премьерным спектаклем - выйдя к пульту с высокой температурой, после увертюры, в самом начале первой сцены Синайский на ходу передал палочку ассистенту Александру Соловьеву. Который и провел спектакль к всеобщему восхищению участников и публики. Благо музыкальным руководителем все для этого было хорошо подготовлено, дублер не растерялся, и все оказались большими профессионалами.

Профессионализм - одно из главных качеств нынешней премьеры. Она так качественна во всех своих составляющих и так профессиональна, что буквально обречена на успех. Как, впрочем, может стать и разочарованием для тех, кто хотел бы видеть на сцене Большого живую жизнь больше, чем имиджевую продукцию высокого кроя, обтекаемых форм и не дразнящего смысла. В ситуации, когда в театре премьер мало, такой выбор представляется принципиальным и даже всякий раз кажется судьбоносным. Но если их больше - выбор выглядел бы не так жестко: что-то делается для реноме, а что-то - для души, что-то - на экспорт, что-то - записным любителям старины и еще что-нибудь - продвинутой публике.

«Кавалер розы» - настоящая высококлассная европейская продукция (начиная с названия и заканчивая точностью и гладкостью дизайна), которую хорошо иметь в репертуаре, как правильный выходной костюм в гардеробе. В спектакле есть все, что нужно для коммерческого и художественного успеха. Интрига премьерного названия («Кавалер розы» здесь никогда еще не ставился), очарование сюжета и партитуры, полных фривольной стилистической игры, легкомысленной авантюрности моцартианского толка и пронзительных зависаний вагнерианской по духу лирики. Налицо аккуратная, умная и геройская музыкальная работа (от оркестровой живописности до очень удачного и выразительного кастинга, единению которых даже почти не мешают акустические сложности пространства). Есть стильный дизайн - красота сценографии и костюмов хитро придумана, эффектно выглядит и манит, не раздражает. Режиссура бодра, гладко выбрита и соблазнительно ускользает. Английский постановщик Стивен Лоулесс - известный в мире модный консерватор. И представляет ту британскую режиссерскую ветвь, которая в мировой практике занимает элегантную позицию ровно посередине между махровым ретроградством и воинствующей актуализацией шедевров, когда спектакль выглядит внешне просто и изящно, но в самом подходе к красоте угадывается современный взгляд и опыт, при этом ненатужный ход вещей оснащен интеллектуальными подтекстами. Для нынешнего «Кавалера» Лоулесс, следуя за Штраусом, придумал феминистскую концептуальную оснастку, которую еще украсил размышлениями о времени. Так, над сценой эффектно повисли часы, а три акта оперы приобрели новую трактовку (у Штрауса все происходит как будто бы в XVIII веке, у Лоулесса - в этом времени только первое действие. Потом следует буржуазный XIX век и, наконец, начало XX). Как результат работы машины времени должно читаться взросление героев, и главным образом Маршальши, и без того уже взрослой к началу рассказа. В финале она должна отпустить от себя юного любовника - с тем большей мудростью, женственной решимостью и печалью, чем больше веков и жизней к тому моменту прошло на сцене.

Но, кажется, Мелани Динер, обладательница чудесно мягкого и нежного сопрано, а также выразительной внешности и трагического таланта, в любом веке пела и играла бы так же прекрасно. Хотя, возможно, что именно Лоулесс довел ее до такого погруженного в роль состояния, кто знает. Но важно, что этого точно не знает зритель. Что до феминистской идеи (коль скоро о ней предварительно рассказывал режиссер), в спектакле она все-таки живет не больше, чем заложено у Штрауса, а у него главными героями опер всегда становились сильные дамы. Кроме Динер в премьерном составе еще две удивительные женщины. Анна Стефани в классической брючной партии юноши Октавиана, над традиционностью которой Штраус иронизирует, переодевая своего героя в девушку и вслед за Моцартом строя на этой путанице сюжет и материал, без лишних эффектов просто украшает сцену невероятно прекрасным голосом, сдержанной палитрой и стилистическим мастерством. Любовь Петрова (Софи, ради которой Октавиан забывает прежнюю любовь) - превосходная моцартовская певица из России, востребованная на Западе, а у нас известная только специалистам - вообще сущий подарок для этой постановки, где партия юной невесты, окажись она не так выразительно спета, могла бы сильно упростить и без того несложную конструкцию. А так выходит, что именно голоса придают спектаклю объем. И вопросы на премьерном показе возникли только к Стивену Ричардсону (барон Окс), чье предсказуемо комическое поведение никак не обогатилось нюансами вокала - Ричардсон смешил, но не звучал.

Второй состав исполнителей в «Кавалере» не импортного характера, но, зная возможности, например, Александры Кадуриной, Алины Яровой и Екатерины Годованец, можно ожидать, что они тоже изящно справятся со своей задачей и украсят многомерностью исполнительского мастерства и собственных эмоций правильно элегантную холодность картинки постановки.

Для истинного гения мир открыт во всей своей полноте, художник в равной степени воплощает и ужасный его лик, и прекрасный, и возвышенные стороны жизни, и низменные. Именно таким был . Образный диапазон его симфонических поэм простирается от философских идей Фридриха Ницше в до безудержного смеха . Столь же «универсальным» оказалось его оперное творчество. Уродливый лик мира воплотился в и «Электре», но за этими мрачными и даже страшными операми последовала жизнерадостная комедия «Кавалер розы» – о ней мы и расскажем.

Замысел оперы возник в 1909 г. – пять лет оставалось до начала Первой мировой войны, но тучи уже сгущались над Европой. Тревожную атмосферу тех лет усугубляло зарождающееся искусство авангарда… Да, оно было правдиво, да, оно идеально отражала мрачную реальность – но человеческая душа не может питаться одной лишь суровой правдой жизни! Если настоящее не дает повода для радости, человек начинает искать его в прошлом – не случайно в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, постановки комедий Мольера и Бомарше собирали полные залы. Подобные настроения не могли быть чужды Рихарду Штраусу – и он создает оперу, ориентируясь на творения и других композиторов XVIII столетия.

Соавтором Штрауса вновь становится Гуго фон Гофмансталь, написавший либретто «Электры». Композитор и либреттист обратились к эпохе императрицы Марии-Терезии. По признанию Гофмансталя, «все персонажи явились словно из-под земли и начали действовать». Драматург даже не сразу придумал для них имена – поначалу это были просто «шут, старик, молодая девушка, дама», словом, обобщенные типы персонажей комической оперы XVIII века. И только одного из них либреттист сразу называет по имени – «Керубино». Разумеется, в либретто оперы Штрауса герой получил другое имя – он стал Октавианом, но сходство с персонажем моцартовской неоспоримо: он юн (настолько, что ему весьма убедительно удается притворяться горничной, переодевшись в женское платье), а главное – его сердце открыто для любви. Как и партия Керубино у Моцарта, роль Октавиана поручена женщине.

Основа сюжета столь же традиционна, как типы персонажей – ее весьма метко изложил в письме к Штраусу Гофмансталь: «Толстый, начинающий стареть самонадеянный господин, намеревающийся жениться и пользующийся расположением отца нравящейся ему девушки, вытесняется молодым, красивым человеком». Но этот простой мотив так изукрашен всевозможными неожиданными поворотами, что зритель не замечает, как летит время (а ведь это самая продолжительная из опер Штрауса – она длится около четырех часов). Есть в «Кавалере роз» и мотив «любовного треугольника», но он не вносит особого драматизма: Маршальша – аристократка, переживающая последние годы уходящей молодости – с самого начала понимает, что ее отношениям с юным любовником скоро придет конец, и в финале она с большим достоинством уступает его молодой сопернице, с которой он будет счастлив в браке.

Какое же музыкальное воплощение дал композитор этому легкому, веселому сюжету? Опера прямо-таки искрится очаровательными мелодиями – то мечтательными, то легкими и «воздушными». Кантилена чередуется с пластичным речитативом, оркестровая фактура относительно прозрачна. Отказавшись от развертывания «бесконечной мелодии», композитор заключает музыкальные мысли в форму арий, дуэтов, терцетов и других традиционных оперных форм, в кульминационных моментах появляется хор или буффонные ансамбли в стремительном темпе. Так и кажется, что не было десятилетий развития симфонизированной «музыкальной драмы»! Некоторые моменты – например, церемония поднесения серебряной розы невесте – напоминают даже не о моцартовском времени, а о музыке эпохи рококо, а ария певца-тенора, явившегося к Маршальше в числе других посетителей, выдержана в духе староитальянской канцоны.

И все же говорить о «возвращении в XVIII век» применительно к «Кавалеру розы» нельзя – композитор сознательно допускает «музыкальный анахронизм». Этим «анахронизмом» становится вальс – не случайно за «Кавалером розы» закрепилось прозвание «опера вальсов».

Премьера оперы «Кавалер роз» состоялась в 1911 г. В чем только ни упрекали композитора критики: в пестроте стиля, в многословии, безвкусии и даже «бегстве от современности». Но публика оценила оперу по достоинству – успешная премьера оперы запомнилась современникам композитора как «последнее беззаботное театральное торжество Европы перед войной».

Впоследствии «Кавалер розы» прочно занял место в репертуаре различных театров. Остается только пожалеть, что это очаровательное произведение мало известно российской публике: после первой постановки в России, осуществленной в 1928 г. режиссером Сергеем Эрнестовичем Радловым в Ленинграде, новая постановка последовала только в 2012 г. в Большом театре.

Оригинальное название - Der Rosenkavalier.

Опера в трех действиях Рихарда Штрауса на либретто (по-немецки) Гуго фон Гофмансталя.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

КНЯГИНЯ ВЕРДЕНБЕРГ, маршальша (сопрано)
БАРОН ОКС АУФ ЛЕРХЕНАУ (бас)
ОКТАВИАН, ее возлюбленный (меццо-сопрано)
Г-Н ФОН ФАНИНАЛЬ, богатый новоиспеченный дворянин (баритон)
СОФИ, его дочь (сопрано)
МАРИАННА, ее дуэнья (сопрано)
ВАЛЬЦАККИ, итальянский интриган (тенор)
АННИНА, его сообщница (контральто) КОМИССАР полиции (бас)
МАЖОРДОМ МАРШАЛЬШИ (тенор)
МАЖОРДОМ ФАНИНАЛЯ (тенор)
НОТАРИУС (бас)
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ (тенор)
ПЕВЕЦ (тенор)
ФЛЕЙТИСТ (немая роль)
ПАРИКМАХЕР (немая роль)
УЧЕНЫЙ (немая роль)
БЛАГОРОДНАЯ ВДОВА МАГОМЕТ, паж (немая роль)
ТРОЕ БЛАГОРОДНЫХ СИРОТ: сопрано, меццо-сопрано, контральто
МОДИСТКА (сопрано)
ПРОДАВЕЦ животных (тенор)

Время действия: середина XVIII века.
Место действия: Вена.
Первое исполнение: Дрезден, 26 января 1911 года.

Существует забавная история о «Кавалере розы» и авторе этой оперы - история, которая, как говорят итальянцы, si non e vero, e ben trovato (итал. - если это и неправда, то хорошо придумано). Опера была поставлена в 1911 году. А через несколько лет композитор сам - и это было для него впервые, дирижировал ее исполнением. В последнем действии он наклонился к концертмейстеру скрипок и шепнул ему на ухо (не прерывая исполнения): «Как это ужасно длинно, не правда ли?» «Но, маэстро, - возразил концертмейстер, - вы же сами так написали». «Я знаю, - с грустью сказал Штраус, - но я никогда не предполагал, что сам должен буду дирижировать этим».

Полная, без купюр, версия оперы, не считая антрактов, длится почти четыре часа. Но самое поразительное то, что легкий комедийный характер неизменно сохраняется на протяжении всего действия оперы. Удивительно также, что, несмотря на такую продолжительность спектакля, опера эта стала самой популярной из всех опер Рихарда Штрауса. Она составляет основу репертуара всех больших оперных театров в Англии, Соединенных Штатах Америки и Центральной Европе (в латинских странах она получила несколько менее восторженный прием); и вместе с «Мейстерзингерами» Вагнера она считается лучшей комической оперой, родившейся на немецкой почве после Моцарта. Подобно «Мейстерзингерам» - бывают такие случайные совпадения, - она поначалу замышлялась как довольно короткое произведение, но композитор так увлекся идеей создания полномасштабного портрета определенной фазы в социальной истории, что по ходу работы необычайно углубился в детали. Никто из тех, кто любит это произведение, не откажется ни от одной из этих деталей.

ДЕЙСТВИЕ I

Одна из тех «деталей», которой либреттист Гуго фон Гофмансталь поначалу не придавал большого значения, обернулась главным персонажем произведения. Это княгиня фон Верденберг, жена полевого маршала, и потому она именуется Маршальшей. Штраус и Гофмансталь задумали ее как очень привлекательную молодую женщину, которой тридцать с небольшим (на сцене ее, к сожалению, часто исполняют перезрелые сопрано). Когда поднимается занавес, мы видим комнату княгини. Раннее утро. В отсутствие мужа, который отправился на охоту, хозяйка выслушивает любовные признания теперешнего своего юного любовника. Это аристократ по имени Октавиан; ему всего семнадцать. Маршальша еще в постели. Их прощание исполнено пафоса, поскольку княгиня сознает, что разница в их возрасте неминуемо должна положить конец их связи.

Слышится голос барона Окса ауф Лерхенау. Это кузен княгини, довольно тупой и грубый. Его никто не ждал, и прежде, чем ему ворваться в комнату, Октавиану удается облачиться в платье горничной. Поскольку его партия написана для очень легкого сопрано (Гофмансталь имел в виду Геральдину Феррар или Марию Гарден), Окc оказывается введенным в заблуждение: он принимает Октавиана за горничную и на протяжении всей сцены пытается ухаживать за нею. В сущности, он пришел попросить кузину (Маршальшу) порекомендовать ему знатного аристократа в качестве свата (Рыцаря (Кавалера) Розы), чтобы исполнить традиционный обычай, то есть вручить серебряную розу его невесте, которой оказывается Софи, дочь богатого нувориша фон Фаниналя. Оксу также требуется нотариус, и его знаменитая кузина предлагает ему подождать, ведь вот-вот здесь должен появиться ее собственный нотариус, которого она вызвала к себе на утро, и тогда кузен сможет им воспользоваться.

У Маршальши начинается прием посетителей. Приходит не только нотариус, но также парикмахер, вдова из дворянского семейства с большим потомством, французская модистка, торговец обезьянками, пронырливые итальянцы Вальцакки и Аннина, итальянский тенор и много других странных персонажей - все они чего-то хотят от Маршальши. Тенор демонстрирует свой сладкозвучный голос в прелестной итальянской арии, которая в самой своей кульминации прерывается громкой дискуссией барона Окса с нотариусом по поводу приданого.

Наконец Маршальша опять остается одна и в «Арии с зеркалом» («Kann mich auch an ein Miidel erinnern» - «Могу ли я вспомнить о девушке?») она с грустью размышляет о том, какие перемены к худшему произошли в ней с тех пор, как она была юной цветущей девушкой, подобной Софи фон Фаниналь. Возвращение Октавиана, на сей раз одевшегося для верховой езды, не меняет ее грустного ностальгического настроения. Он убеждает ее в своей вечной преданности, но Маршальша лучше знает, чем все это обернется («Die Zeit, die ist ein sonderbar` Ding» - «Время, эта странная вещь»). Она говорит, что скоро все должно будет кончиться. И с этими словами отсылает Октавиана. Быть может, она увидит его сегодня позже, во время верховой прогулки в парке, а может, и нет. Октавиан уходит. Вдруг она вспоминает: он даже не поцеловал ее на прощание. Но слишком поздно: дверь за ним уже захлопнулась. Ей очень грустно, но она ведь умная женщина.

ДЕЙСТВИЕ II

Второе действие переносит нас в дом фон Фаниналя. Он сам и его служанка Марианна рады перспективе женитьбы его дочери на аристократе, однако его репутация может пострадать. Сегодня тот день, когда ожидается, что Октавиан принесет серебряную розу от имени барона Окса. И вот вскоре после начала действия происходит формальная церемония. Это один из самых красивых эпизодов оперы. Октавиан одет необычайно пышно, соответственно обстоятельствам - в бело-серебристый костюм. В его руке серебряная роза. Он и Софи неожиданно тут же с первого взгляда влюбляются друг в друга. Глядя на девушку, юный граф задает сам себе вопрос: как он раньше мог жить без нее («Mir ist die Ehre wiederfahren» - «Это честь для меня»). Вскоре прибывает сам жених - барон Окc со своей свитой. Его поведение в самом деле очень грубое. Он пытается обнять и поцеловать свою невесту, но всякий раз ей удается увернуться от него. Это только забавляет старого повесу. Он уходит в другую комнату, чтобы обсудить условия брачного контракта с будущим тестем. Он так самоуверен, что советует даже, чтобы Октавиан поучил бы Софи кое-чему, касательно любви, пока он будет отсутствовать. Это обучение не столь уж продвинулось, когда их вдруг прерывают разгневанные слуги. Оказывается, что люди барона, явившиеся со своим хозяином, пытались флиртовать со служанками фон Фаниналя, которым все это отнюдь не понравилось.

У Октавиана и Софи очень серьезный разговор, ведь оба они знают, что барон намеревается жениться на Софи, что для нее совершенно невозможно. Тем временем, по мере того как оба они все больше увлекаются друг другом, совсем теряя голову, Октавиан обещает спасти Софи. В порыве чувств они обнимаются («Mit ihren Augen voll Tranen» - «С глазами, полными слез»). Двое итальянцев, мимоходом встретившиеся нам в первом действии - Вальцакки и Аннина - неожиданно появляются из-за декоративной печи как раз в тот момент, когда влюбленные страстно обнимаются; они все это видят. Громко призывают они барона Окса, надеясь, что тот вознаградит их за шпионство (они ведь поступили к нему на службу). Следует очень красочная и суматошная сцена. Софи категорически отказывается выйти замуж за Окса; Окc изумлен таким оборотом дела; Фаниналь и его домоправительница требуют, чтобы Софи вышла замуж, а Октавиан все больше и больше выходит из себя. В конце концов Октавиан бросает барону в лицо оскорбление, выхватывает шпагу и кидается на него. Барон в панике зовет на помощь своих слуг. Он легко ранен в руку, ужасно этим напуган и громко требует к себе доктора. Явившийся доктор констатирует, что рана пустяковая.

Наконец барон остается один. Сначала он думает о смерти, потом ищет утешения в вине и постепенно забывает о всех несчастьях, особенно когда обнаруживает записку, подписанную «Мариандль». Это, как он думает, девушка-служанка, которую он встретил в первом действии в доме Маршальши; в этой записке подтверждается дата встречи. «Мариандль» - это не кто иной, как сам Октавиан, который послал ее Оксу из озорства. Тем временем новость о том, что ему столь определенно назначено свидание с новой девушкой, ободряет барона. С этой мыслью - не говоря уж о выпитом вине - он напевает вальс. Отдельные фрагменты этого знаменитого вальса из «Кавалера розы» уже проскальзывали по ходу действия, но теперь, в конце второго действия, он звучит во всем своем блеске.

ДЕЙСТВИЕ III

Двое слуг барона - Вальцакки и Аннина - ведут какие-то таинственные приготовления. Барон не заплатил им должным образом, и теперь они перешли на службу к Октавиану, следят за приготовлениями chambre separee (фр. - отдельные покои) в гостинице где-то на окраине Вены. В апартаментах имеется спальня. Сюда должен прийти барон на свидание с Мариандль (то есть переодетым Октавианом), и ему готовится ужасный сюрприз. В комнате два окна, они неожиданно распахиваются, в них появляются странные головы, веревочная лестница и множество всякого рода чертовщины, отчего старик, по замыслу его врагов, должен совсем потерять рассудок.

И вот наконец сюда является сам барон. Поначалу все, кажется, начинается довольно хорошо. За сценой звучит венский вальс, и Мариандль (Октавиан) изображает волнение и застенчивость. Вскоре начинает происходить нечто непонятное. Двери распахиваются, и - как и было запланировано - в комнату врывается переодетая Аннина с четырьмя детьми. Она заявляет, что барон - ее муж, а дети обращаются к нему, называя его «папой». В полном смятении барон зовет полицию, а переодетый Октавиан незаметно посылает Вальцакки за Фаниналем. Является комиссар полиции. Патетичный барон не производит на него никакого впечатления, к тому же барон умудрился где-то потерять свой парик. Следующим приходит Фаниналь; он шокирован поведением будущего зятя, оказавшегося в одном номере с посторонней девицей. Софи также здесь; с ее приходом скандал разрастается еще больше. Последней является во всем своем достоинстве Маршальша; она строго выговаривает своему родственнику.

Наконец, морально совершенно разбитый, к тому же под угрозой оплаты огромного счета за вечеринку, Окc с радостью, что наконец избавился от всего этого кошмара, удаляется («Mit dieser Stund vorbei» - «Нет больше смысла оставаться»). За ним расходятся остальные. Тут-то и наступает развязка и кульминация оперы.

В чудесном терцете Маршальша в конце концов отказывается от своего бывшего возлюбленного, Октавиана, и дарит его - грустно, но с достоинством и изящно - своей юной обворожительной сопернице, Софи («Hab`mir`s gelobt» - «Я поклялась его любить»). Затем она оставляет их одних, и заключительный любовный дуэт прерывается лишь на короткий момент, когда Маршальша приводит обратно Фаниналя, чтобы тот сказал напутственные слова молодым.

«Это сон... это едва ли может быть правдой... но пусть он продолжается всегда». Это последние слова, которые произносят молодые влюбленные, но опера на этом еще не заканчивается. Когда они удаляются, вбегает маленький паж-негритенок Магомет. Он находит платок, который уронила Софи, подхватывает его и быстро исчезает.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

3 апреля в Большом театре пройдет премьера «Кавалера розы» - оперы Рихарда Штрауса, не ставившейся в России с 1928 года, а в австро-немецком мире по популярности являющейся чем-то вроде «Евгения Онегина».

Александр Гусев
Начнем с того, что композитор Рихард Штраус, немец, не имеет никакого отношения к Иоганну Штраусу, венцу с примесью еврейской крови. Родился он в XIX веке, но творчество его относится к XX веку, одним из самых известных композиторов которого он является. Первые свои оперы - «Саломею» и «Электру» - он написал в ярко выраженной экспрессивной манере: огромный оркестр - наследие Вагнера. Обе оперы успели прийти на русскую сцену до 1914 года. Подробнее об этом можно почитать в воспоминаниях директора Императорских театров Теляковского. Дальше в творчестве Штрауса произошли некоторые изменения, и в результате появилась опера Rosenkavalier , которую можно по-разному переводить. Общепринятый перевод - «Кавалер роз». Вообще-то правильнее - «Кавалер с розой». Но это не совсем благозвучно и вызывает поток аллюзий и хохм. В последнее время стал популярнее «Кавалер розы».

По сюжету ее герой - это молодой человек, посланец жениха, который должен явиться к названной невесте и вручить символическую серебряную розу. Замысел этого произведения родился у австрийского поэта Гофмансталя, увлеченного идеей стилизации XVIII века. Он заинтересовал своим замыслом и Штрауса, который, однако, в музыкальном плане за ним не пошел. Он не стал обращаться к музыке XVIII века, наоборот, насытил оперу музыкой конца XIX века - а именно вальсом.

Опера сразу получила большое признание. Теляковский хотел ее поставить, но не успел: в 1914 году был издан императорский декрет, запрещающий на русской сцене все произведения немецких авторов. А потом эта эстетская история, конечно, советскому зрителю совсем не подходила. Хотя никто никогда не отрицал, что музыка прелестная.

Надо сказать, что, несмотря на то что Рихард Штраус был далек от общественно-политической жизни, в конце 30-х годов он стал чем-то вроде министра культуры в правительстве Гитлера. Что очень повлияло на исполнение его музыки в последующие годы. В частности, в СССР и в Израиле.

Правда, есть мнение, что Штраус использовал свой пост, чтобы помогать евреям-музыкантам. Была у него стычка с нацистским идеологическим аппаратом по поводу его соратника, писателя Стефана Цвейга. И некоторые его произведения, написанные уже в 30-е годы, имели не очень счастливую жизнь. Так что фигура неоднозначная.

Есть любопытная зарисовка одного американского музыковеда, который входил в Германию вместе с частями американской армии. Так совпало, что его часть входила в тот городок, где, как было известно, живет уже пожилой Рихард Штраус с семьей. Американский музыковед изловчился, встретился с композитором и постарался взять у него интервью - именно с целью подтвердить аполитичность Штрауса. Или даже антинацистские настроения у него увидеть. В частности, он задал вопрос - не приходила ли композитору в голову мысль эмигрировать из нацистской Германии. Ответ был таков: «Да, вы знаете, в последнее время мы стали задумываться об этом. С продуктами стало плоховато».

Если говорить о музыке, Рихард Штраус принадлежал к числу тех людей, которые занимаются, что называется, чистым искусством. Как писалось в советских учебниках, от народа он был далек, а творил для существовавшей тогда и до сих пор еще существующей в Европе прослойки зажиточных людей, которым состояние и образ жизни позволяют наслаждаться искусством и быть вдали от насущных проблем.

В нашей стране «Кавалер розы» был совершенно неизвестен до тех пор, пока в 1971 году не приехала в Москву Венская государственная опера и не показала три раза свой выдающийся спектакль. Как ни странно, он до сих пор идет на ее сцене. Замечательный состав был, великие артисты, Леония Ризанек в роли Маршальши, Криста Людвиг - Октавиан! Произошло первое открытие. Потом люди стали ездить, диски слушать. И сейчас определенное количество, конечно, знает о существовании этой оперы.

В каком-то смысле «Кавалер розы» апеллирует к «Свадьбе Фигаро» Моцарта, тоже знаковому произведению для венской и мировой культуры. В некоторых персонажах можно узнать моцартовских предшественников. В Маршальше - Графиню. А еще в большей степени в Октавиане - Керубино. Но если Керубино - это мальчишка, мучающийся общей влюбленностью во всех женщин, то Октавиан, который практически того же возраста, - уже юноша, вкусивший прелести любви. И здесь другой, более чувственный оттенок.

Отечественные режиссеры хоть не ставили эту оперу, но о ней думали и рассуждали. И многих очень отталкивала первая сцена, в которой две женщины находятся в постели. Одна из них - травести в роли юноши. А лет 30, тем более 40 назад очень часто этих персонажей исполняли довольно крупные примадонны. И действительно, на человека, не входящего в этот эстетский мир, наблюдение за двумя немолодыми, крупными женщинами, исполняющими любовный дуэт на широкой постели, производило не самое лучшее впечатление.

Хотя на самом деле Маршальше где-то 35 лет, Октавиану - 16-17. И сейчас эти роли исполняют, конечно, более подходящие по возрасту и по физическим данным артисты. А в жизни мы теперь встречаем гораздо более разительные возрастные перепады.

В отличие от России, в мире «Кавалер розы» - одна из самых популярных опер, в творчестве Рихарда Штрауса - конечно, самая популярная и самая венская. Для венской публики не только эта опера, но и этот спектакль - культовая вещь. В нынешнем сезоне в Вене эта постановка тоже идет, в роли Октавиана выступит Элина Гаранча.

Опера пронизана лиризмом и юмором. Несмотря на то что это большое произведение, она очень легкая - для тех, у которых немецкий язык родной. Я знаю русских слушателей, которые примерно то же испытывают, когда слушают оперы Римского-Корсакова. Но они сейчас почти не идут. И людей таких весьма мало. А в Вене таких много.

Во-первых, это очень культурная публика, нельзя представить, чтобы в зале включались телефоны - не то что звонки невозможны, но и свет от телефонов. Люди понимают, что он тоже мешает восприятию. А если какие-то туристы из восточных стран пытаются это делать, то тут же появляется капельдинер, который ненавязчиво объясняет, что этого делать не надо.

Во-вторых, это публика, которая уже знает произведение и идет именно на него, может даже - именно на эту постановку и именно на этих певцов. И они не открывают для себя эту оперу, а приходят получить от нее, хорошо им известной, большее или меньшее удовольствие.

Основу этой публики составляют среднезажиточные люди среднего возраста, которые могут себе позволить билет по 60-70 евро. Хотя в Вене есть и большое количество стоячих мест. Там - не столь зажиточные опероманы, молодежь и туристы-студенты. Бывают спектакли с участием определенных солистов, когда на этих стоячих местах не протолкнешься.

Мое личное мнение, что в нашей стране в настоящее время нет публики для этого произведения. Потому что у нас среднего класса нет и вообще с оперной аудиторией серьезная проблема - особенно у Большого театра. Может, эту оперу надо было тут ставить чуть раньше или чуть позже.

Тангейзер:Кроме специальном рубрики о Великих операх,оперы Рихарда Штрауса я помещаю отдельно.Не уверен,что послушать его произведение набежит много ПЧ...) Оперы Рихарда Третьего - это произведения для истинных оперных гурманов,которым возможно поднадоели "репертуарные" оперы...К Р.Штраусу не так часто обращаются современные руководители оперных театров.Постановка,которую я вам предлагаю сегодня просто супер замечательная!...Качество отменное!Постарайтесь вслушаться в музыку немецкого Штрауса и,...уверяю вас,ваше терпение будет вознаграждено...) Я поместил текст либретто...Так что сам сюжет сразу будет ясен...Он не слишком сложен и достаточно весел...)Если вам захочется(или кто то из знакомых попросит вас) кратко пересказать содержание оперы,то я предлагаю воспользоваться ответом либреттиста Г.Гофмансталя Р.Штраусу на опасения,что произведение окажется излишне сложным для зрителей..."Меня не беспокоят ваши опасения о чрезмерной утончённости либретто.Само действие развивается очень просто и доступно пониманию даже самой наивной публики.Толстый пожилой претендент на руку герцогини,поощряемый её отцом,терпит поражение от молодого красавца - что может быть пороще? Однако трактовка,по моему убеждению,должна оставаться такой,как у меня, - т.е уводить от привычного и тривиального.Настоящий успех зиждется на воздействии оперы и на грубые,и на тонкие чувства публики..."

Ну,а если данная опера вам не придётся по душе...Что же...Это Рихард Штраус,а не Д.Пуччини...)) Приятного просмотра и до новой встречи в данной рубрике...)

Опера Рихарда Штрауса «Кавалер розы»

Опера в трех действиях Рихарда Штрауса на либретто (по-немецки) Гуго фон Гофмансталя.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Время действия: середина XVIII века.
Место действия: Вена.
Первое исполнение: Дрезден, 26 января 1911 года.

Существует забавная история о «Кавалере розы» и авторе этой оперы — история, которая, как говорят итальянцы, si non e vero, e ben trovato (итал. — если это и неправда, то хорошо придумано). Опера была поставлена в 1911 году. А через несколько лет композитор сам — и это было для него впервые, дирижировал ее исполнением. В последнем действии он наклонился к концертмейстеру скрипок и шепнул ему на ухо (не прерывая исполнения): «Как это ужасно длинно, не правда ли?» «Но, маэстро, — возразил концертмейстер, — вы же сами так написали». «Я знаю, — с грустью сказал Штраус, — но я никогда не предполагал, что сам должен буду дирижировать этим».

Полная, без купюр, версия оперы, не считая антрактов, длится почти четыре часа. Но самое поразительное то, что легкий комедийный характер неизменно сохраняется на протяжении всего действия оперы. Удивительно также, что, несмотря на такую продолжительность спектакля, опера эта стала самой популярной из всех опер Рихарда Штрауса. Она составляет основу репертуара всех больших оперных театров в Англии, Соединенных Штатах Америки и Центральной Европе (в латинских странах она получила несколько менее восторженный прием); и вместе с «Мейстерзингерами» Вагнера она считается лучшей комической оперой, родившейся на немецкой почве после Моцарта. Подобно «Мейстерзингерам» — бывают такие случайные совпадения, — она поначалу замышлялась как довольно короткое произведение, но композитор так увлекся идеей создания полномасштабного портрета определенной фазы в социальной истории, что по ходу работы необычайно углубился в детали. Никто из тех, кто любит это произведение, не откажется ни от одной из этих деталей.

ДЕЙСТВИЕ I

У Маршальши начинается прием посетителей. Приходит не только нотариус, но также парикмахер, вдова из дворянского семейства с большим потомством, французская модистка, торговец обезьянками, пронырливые итальянцы Вальцакки и Аннина, итальянский тенор и много других странных персонажей — все они чего-то хотят от Маршальши. Тенор демонстрирует свой сладкозвучный голос в прелестной итальянской арии, которая в самой своей кульминации прерывается громкой дискуссией барона Окса с нотариусом по поводу приданого.

Наконец Маршальша опять остается одна и в «Арии с зеркалом» («Kann mich auch an ein Miidel erinnern» — «Могу ли я вспомнить о девушке?») она с грустью размышляет о том, какие перемены к худшему произошли в ней с тех пор, как она была юной цветущей девушкой, подобной Софи фон Фаниналь. Возвращение Октавиана, на сей раз одевшегося для верховой езды, не меняет ее грустного ностальгического настроения. Он убеждает ее в своей вечной преданности, но Маршальша лучше знает, чем все это обернется («Die Zeit, die ist ein sonderbar" Ding» — «Время, эта странная вещь»). Она говорит, что скоро все должно будет кончиться. И с этими словами отсылает Октавиана. Быть может, она увидит его сегодня позже, во время верховой прогулки в парке, а может, и нет. Октавиан уходит. Вдруг она вспоминает: он даже не поцеловал ее на прощание. Но слишком поздно: дверь за ним уже захлопнулась. Ей очень грустно, но она ведь умная женщина.

ДЕЙСТВИЕ II

Второе действие переносит нас в дом фон Фаниналя. Он сам и его служанка Марианна рады перспективе женитьбы его дочери на аристократе, однако его репутация может пострадать. Сегодня тот день, когда ожидается, что Октавиан принесет серебряную розу от имени барона Окса. И вот вскоре после начала действия происходит формальная церемония. Это один из самых красивых эпизодов оперы. Октавиан одет необычайно пышно, соответственно обстоятельствам — в бело-серебристый костюм. В его руке серебряная роза. Он и Софи неожиданно тут же с первого взгляда влюбляются друг в друга. Глядя на девушку, юный граф задает сам себе вопрос: как он раньше мог жить без нее («Mir ist die Ehre wiederfahren» — «Это честь для меня»). Вскоре прибывает сам жених — барон Окc со своей свитой. Его поведение в самом деле очень грубое. Он пытается обнять и поцеловать свою невесту, но всякий раз ей удается увернуться от него. Это только забавляет старого повесу. Он уходит в другую комнату, чтобы обсудить условия брачного контракта с будущим тестем. Он так самоуверен, что советует даже, чтобы Октавиан поучил бы Софи кое-чему, касательно любви, пока он будет отсутствовать. Это обучение не столь уж продвинулось, когда их вдруг прерывают разгневанные слуги. Оказывается, что люди барона, явившиеся со своим хозяином, пытались флиртовать со служанками фон Фаниналя, которым все это отнюдь не понравилось.

Следует очень красочная и суматошная сцена. Софи категорически отказывается выйти замуж за Окса; Окc изумлен таким оборотом дела; Фаниналь и его домоправительница требуют, чтобы Софи вышла замуж, а Октавиан все больше и больше выходит из себя. В конце концов Октавиан бросает барону в лицо оскорбление, выхватывает шпагу и кидается на него. Барон в панике зовет на помощь своих слуг. Он легко ранен в руку, ужасно этим напуган и громко требует к себе доктора. Явившийся доктор констатирует, что рана пустяковая.

Наконец барон остается один. Сначала он думает о смерти, потом ищет утешения в вине и постепенно забывает о всех несчастьях, особенно когда обнаруживает записку, подписанную «Мариандль». Это, как он думает, девушка-служанка, которую он встретил в первом действии в доме Маршальши; в этой записке подтверждается дата встречи. «Мариандль» — это не кто иной, как сам Октавиан, который послал ее Оксу из озорства. Тем временем новость о том, что ему столь определенно назначено свидание с новой девушкой, ободряет барона. С этой мыслью — не говоря уж о выпитом вине — он напевает вальс. Отдельные фрагменты этого знаменитого вальса из «Кавалера розы» уже проскальзывали по ходу действия, но теперь, в конце второго действия, он звучит во всем своем блеске.

ДЕЙСТВИЕ III

Двое слуг барона — Вальцакки и Аннина — ведут какие-то таинственные приготовления. Барон не заплатил им должным образом, и теперь они перешли на службу к Октавиану, следят за приготовлениями chambre separee (фр. — отдельные покои) в гостинице где-то на окраине Вены. В апартаментах имеется спальня. Сюда должен прийти барон на свидание с Мариандль (то есть переодетым Октавианом), и ему готовится ужасный сюрприз. В комнате два окна, они неожиданно распахиваются, в них появляются странные головы, веревочная лестница и множество всякого рода чертовщины, отчего старик, по замыслу его врагов, должен совсем потерять рассудок.

И вот наконец сюда является сам барон. Поначалу все, кажется, начинается довольно хорошо. За сценой звучит венский вальс, и Мариандль (Октавиан) изображает волнение и застенчивость. Вскоре начинает происходить нечто непонятное. Двери распахиваются, и — как и было запланировано — в комнату врывается переодетая Аннина с четырьмя детьми. Она заявляет, что барон — ее муж, а дети обращаются к нему, называя его «папой». В полном смятении барон зовет полицию, а переодетый Октавиан незаметно посылает Вальцакки за Фаниналем. Является комиссар полиции. Патетичный барон не производит на него никакого впечатления, к тому же барон умудрился где-то потерять свой парик. Следующим приходит Фаниналь; он шокирован поведением будущего зятя, оказавшегося в одном номере с посторонней девицей. Софи также здесь; с ее приходом скандал разрастается еще больше. Последней является во всем своем достоинстве Маршальша; она строго выговаривает своему родственнику.

Наконец, морально совершенно разбитый, к тому же под угрозой оплаты огромного счета за вечеринку, Окc с радостью, что наконец избавился от всего этого кошмара, удаляется («Mit dieser Stund vorbei» — «Нет больше смысла оставаться»). За ним расходятся остальные. Тут-то и наступает развязка и кульминация оперы.

В чудесном терцете Маршальша в конце концов отказывается от своего бывшего возлюбленного, Октавиана, и дарит его — грустно, но с достоинством и изящно — своей юной обворожительной сопернице, Софи («Hab"mir"s gelobt» — «Я поклялась его любить»). Затем она оставляет их одних, и заключительный любовный дуэт прерывается лишь на короткий момент, когда Маршальша приводит обратно Фаниналя, чтобы тот сказал напутственные слова молодым.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

В одном из писем Гофмансталя Штраусу (от 11 февраля 1909 года) мы находим следующее радостное сообщение: «В течение трех спокойных дней я полностью закончил очень живое либретто полусерьезной оперы с ярко-комическими фигурами и ситуациями, красочным, почти прозрачным действием, в котором есть повод для поэзии, шутки, юмора и даже немного для танцев». Действие оперы происходит в разгар XVIII века (воскрешение эпохи подобно тому, что имеет место у Моцарта в «Свадьбе Фигаро», по мнению того же Гофмансталя).

Но в музыке Штрауса над воссозданием исторической обстановки берет верх воссоздание вещей гораздо более привлекательных с музыкальной точки зрения: рационально упорядоченных чувств и страстей, ощущения жизненного равновесия, счастья, легкого юмора даже в самых щекотливых ситуациях — черт, которые отличали изысканное общество того времени, действующее на народном фоне, сливающееся с ним и потому цельное. Эти качества казались безвозвратно утраченными в «Электре» и «Саломее» с их пламенными, но трагическими сюжетами, где страсть была равносильна смерти.

Поток событий в «Кавалере роз» опирается на форму танца XIX века, вальса, который становится элементом стилистического единства всей оперы — оперы глубоко европейской, в духе той старой Европы, что невредимой подошла к порогу первой мировой войны: это Европа, конечно, немногих счастливцев, где несмотря ни на что еще сохраняется радость жизни, даже посреди пустых благоприличий и показной галантности. Перед нами развлечение в чистом виде, чувственность блистательной эротики, погружение в милую первозданную природу, шутливая комедия и одновременно волшебство. Последнее олицетворяет роза, возвеличивающая юность (будущее) в своеобразном поздравительном ритуале. Аккорды флейт, соло скрипок, челесты и арфы издают словно хрустальное звучание, подобны легкой, невесомой серебряной ткани, струящемуся волшебному свету, не имеющему ничего равного себе.

В финальном трио, когда прерывается всякое действие, очарование обретает лирический характер: Штраус выводит речь персонажей за пределы комедии чисто музыкальными средствами, без которых текст сам по себе не мог бы передать этого переплетения немых вопросов. Мысли и чувства трех героев сливаются, и если слова разделяют их, изображая колебание и замешательство, то музыкальная ткань объединяет, представляя собой удивительное сочетание гармоний.

Оперой Р.Штрауса дирижирует Эрнст фон Шук

Партии героев, посвященные каждая загадке жизни, примиряются в некоем высшем созерцании, хотя и остаются без ответа. Маршальша и Октавиан размышляют о судьбе любви, о ее рождении и смерти, тогда как Софи тщетно пытается разгадать человеческую природу. Их вопросы повисают в воздухе, ибо противоречивость — закон жизни. Модуляции, столкновения и ритмический разнобой, хроматизмы и сложные пути развития переходят в эмоционально напряженное crescendo, оставаясь параллельными и не пересекаясь в одной точке. Тайна человеческих взаимоотношений остается неразгаданной.

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)