Л н толстой нобелевская премия. Слишком хороши: кто из писателей так и не получил Нобелевскую премию. Алданов и компания

Кого из великих русских писателей и поэтов награждали Нобелевской премией? Михаила Шолохова, Ивана Бунина, Бориса Пастернака и Иосифа Бродского.

Иосиф Бродский - поэт в России практически не известный, вдруг стал лауреатом самой престижной литературной премии в мире. Вот ведь удивительный случай!

Впрочем, почему удивительный? Иосифа Бродского сперва, хотели похоронить в Александро-Невской Лавре в Питере, - рядом с императорами, а после, согласно его же завещанию развеяли прах над каналами в Неаполе. Так что награждение вполне закономерно.

Кто сейчас вспомнит имя первого лауреата нобелевской премии области литературы, получившего её в декабре 1901 года, - французского поэта Рене Франсуа Армана Сюлли-Прюдома. Его не знают, и толком никогда не знали даже в его родной Франции.

И таких, мягко говоря, сомнительных лауреатов в рядах «нобелевцев» предостаточно! А ведь в то же самое время жили и творили Марк Твен, Эмиль Золя, Ибсен, Чехов Оскар Уайльд и, конечно же Лев Толстой!

Когда ознакомишься с длинным перечнем литераторов, в разное время отмеченных Нобелевским комитетом, невольно ловишь себя на мысли, что никогда не слышал четыре фамилии из каждых десяти. Да и пятеро из оставшихся шести тоже не представляют из себя ничего особенного. «Звёздные» труды их давно и прочно забыты. Сама собою в голову приходит мысль: выходит, что Нобелевскую премию в области литературы присуждали за какие-то другие заслуги? Если судить по жизни и творчеству того же Иосифа Бродского, то да!

Уже после первого же сомнительного награждения общественное мнение Швеции и других стран было шокировано решением Академии Нобеля. Уже через месяц после скандального награждения, в январе 1902 года, Лев Толстой получил адрес-протест группы шведских писателей и художников:

«Ввиду впервые состоявшегося присуждения Нобелевской премии мы, нижеподписавшиеся писатели, художники и критики Швеции, хотим выразить Вам наше преклонение. Мы видим в Вас не только глубокочтимого патриарха современной литературы, но также одного из тех могучих проникновенных поэтов, о котором в данном случае следовало бы вспомнить прежде всего, хотя Вы, по своему личному суждению никогда не стремились к такого рода награде. Мы тем живее чувствуем потребность обратиться к Вам с этим приветствием, что, по нашему мнению, учреждение, на которое было возложено присуждение литературной премии, не представляет в настоящем своём составе ни мнения писателей-художников, ни общественного мнения. Пусть знают за границей, что даже в наше отдалённой стране основным и наиболее сильным искусством считается то, которое покоится на свободе мысли и творчества». Письмо это подписали более сорока видных деятелей шведской литературы и искусства.

Все знали: в мире есть только один писатель, достойный быть первым отмеченным самой высокой в мире наградой. И это писатель Лев Толстой. К тому же, именно на рубеже веков вышло в свет новое гениальное творение писателя - роман «Воскресение», который Александр Блок впоследствии назовёт «завещанием уходящего столетия новому».

24 января 1902 года в шведской газете «Свенска Дагбладет» появилась статья писателя Августа Стриндберга, утверждавшего в ней, что большинство членов Академии - «это недобросовестные ремесленники и дилетанты в литературе, которые почему-то призваны вершить суд, но понятия этих господ об искусстве так по детски наивны, что они называют поэзией только то, что написано стихами, предпочтительно рифмованными. И если, например, Толстой навсегда прославился, как изобразитель человеческих судеб, если он создатель исторических фресок, то он ими не считается поэтом на том основании, что не писал стихов!»

Ещё одно суждение по этому поводу принадлежит известному датскому литературному критику Георгу Брандесу: «Льву Толстому принадлежит первое место среди современных писателей. Никто не внушает такого чувства почитания, как он! Можно сказать: никто, кроме него, не внушает чувства почитания. Когда при первом присуждении Нобелевской премии она была дана благородному и тонкому, но второразрядному поэту, все лучшие шведские авторы послали за своими подписями Льву Толстому адрес, в котором протестовали против такого присуждения этого отличия. Само собой чувствовалось, что оно должно было принадлежать только одному - великому писателю России, за которым они единогласно признавали право на эту премию».

Многочисленны обращения и требования восстановления поруганной справедливости заставили и самого Толстого взяться за перо: «Дорогие и уважаемые собратья! Я был очень доволен, что Нобелевская премия не был мне присуждена. Во-первых, это избавило меня от большого затруднения - распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, это мне доставило честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и незнакомых мне, но всё же глубоко мною уважаемых. Примите, дорогие собратья, выражение моей искренней благодарности и лучших чувств. Лев Толстой».

Казалось бы, на этом вопрос мог бы быть и исчерпан?! Ан нет! Вся история получила неожиданное продолжение.

Узнав, что Российская академия наук выдвинула его кандидатом на Нобелевскую премию по литературе, Лев Толстой 7 октября 1906 года в письме своему знакомому, финскому писателю и переводчику Арвиду Ярнефельту попросил сделать так, чтобы премию ему не присуждали.

"Если бы это случилось, мне было бы очень неприятно отказываться", - написал автор "Войны и мира". Ярнефельт просьбу выполнил и премию присудили итальянскому поэту Джозуэ Кардуччи. В результате все остались довольны: и Кардуччи, и Толстой. Последний писал: "Это избавило меня от большого затруднения - распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, это доставило мне честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и не знакомых мне, но все же мною глубоко уважаемых".

В 1905 году вышло в свет новое произведение Толстого «Великий грех». Эта, ныне почти забытая остро публицистическая книга рассказывала о тяжкой доле русского крестьянства. Сейчас о ней не вспоминают ещё и потому, что в этом труде Толстой в самой категорической форме, аргументировано и чрезвычайно убедительно высказывался против частной собственности на землю.

В Академии наук России возникла вполне понятная идея выдвинуть Льва Толстого на соискание Нобелевской премии. В записке, составленной с этой целью выдающимися русскими учёными, академиками А.Ф. Кони, К.К. Арсеньевым и Н.П. Кондаковым давалась самая высокая оценка «Войне и миру», «Воскресению». А в заключение, от имени Российской Императорской академии наук высказывалось пожелание о присуждении Толстому Нобелевской премии.

Записку эту одобрил и Разряд изящной словесности Академии наук, - была в то время в Академии такая организационная структура. 19 января 1906 года, вместе с экземпляром толстовского «Великого греха» записка была отослана в Швецию.

Едва услышав о столь великой чести, Толстой пишет финскому писателю Арвиду Ернефельду: «Если бы это случилось, мне было бы очень неприятно отказываться, а потому я очень прошу Вас, если у Вас есть - как я думаю - какие-либо связи в Швеции, постараться сделать так, чтобы мне не присуждали этой премии. Может быть, Вы знаете кого-либо из членов, может быть, можете написать председателю, прося его не разглашать этого, чтобы этого не делали. Прошу Вас сделать, что Вы можете, к тому, чтобы они не назначали мне премии и не ставили меня в очень неприятное положение - отказываться от неё».

На самом деле, истинные заслуги перед человечеством того или иного писателя, учёного или политика Нобелевская премия отражает лишь отчасти. Девять из десяти Нобелевских лауреатов в области литературы были рядовыми ремесленниками от литературы и не оставили в ней хоть сколько-нибудь заметного следа. И лишь, примерно, один-два из этих десяти были по-настоящему гениальными.

Так за что же тогда остальным давали премии, почести?

Присутствие среди награжденных гения - придавало награждению всей прочей весьма и весьма сомнительной компании иллюзию достоверности и заслуженности. Видимо, таким изощрённейшим способом Нобелевский комитет пытался и пытается повлиять на литературные и политические пристрастия общества, на формирование его вкусов, привязанностей и, в конечном счёте, ни много, ни мало, на мировоззрение всего человечества, на его будущее.

Припомните, с каким восторженным придыханием большинство говорит: «Такой-то Нобелевский лауреат!!!». А ведь Нобелевскими лауреатами были не только гении, творившие во благо людей, но и деструктивные личности.

Так денежные мешки, посредством премии банкира Нобеля, пытаются купить саму душу Мира. Видимо, великий Толстой раньше всех понял это, - понял, и не пожелал, чтобы его имя использовалось для утверждения такой страшной идеи.

110 лет назад, 8 октября 1906 года, великий русский писатель Лев Толстой отказался от Нобелевской премии.

Узнав о том, что Российская академия наук выдвинула его кандидатом на Нобелевскую премию по литературе за 1906 год, Лев Толстой направил письмо финскому писателю и переводчику Арвиду Ярнефельту.

В нем Толстой просил своего знакомого через шведских коллег «постараться сделать так, чтобы мне не присуждали этой премии», ибо, «если бы это случилось, мне было бы очень неприятно отказываться». Этим русский писатель очень удивил Ярнефельта, как, собственно, и многих других граждан разных стран и народов. Подобного ещё не бывало. Молодая в то время Нобелевская премия (учреждена была согласно завещанию Альфреда Нобеля в 1897 г., литераторам впервые вручалась с 1901 г.) считалась престижной. Её денежный эквивалент составлял тогда 150 млн. шведских крон.

Ярнефельт выполнил это деликатное поручение, и премия была присуждена итальянскому поэту Джозуэ Кардуччи, имя которого сегодня известно разве что итальянским литературоведам.

Толстому в то время исполнилось уже 78 лет. Он мог войти в историю нобелевской премии, как один из её старейших лауреатов. Толстой был доволен тем, что премия ему не присуждена. «Во-первых, - писал он, - это избавило меня от большого затруднения - распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, это доставило мне честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и не знакомых мне, но все же мною глубоко уважаемых».

Интересно, что автор «Войны и мира» создал прецедент. Появилось даже такое понятие, как «отказники Нобелевки». Среди них был советский поэт и прозаик Борис Пастернак, который от «Нобеля» отказался в 1958 г. Правда, вынужденно, под давлением Кремля. До сих неясно то, что больше всего не понравилось руководителям СССР тех лет — сам его выдвинутый на премию роман «Доктор Живаго» или тот факт, что роман был опубликован «на капиталистическом Западе».

По политическим причинам отказался в 1939 году от награды немецкий микробиолог Герхард Домагк. Из-за Адольфа Гитлера. Тот был разгневан на Нобелевский комитет за то, что в 1936 году присудил премию мира немецкому пацифисту Карлу фон Осецкому, публично осуждавшему Гитлера и нацизм. В 1937 году фюрер издал указ, запрещающий немецким гражданам принимать Нобелевскую премию. В результате химики Рихард Кун, Адольф Бутенандт и физиолог Герхард Домагк, ставшие нобелевскими лауреатами в 1938 и 1939 годах, не смогли присутствовать на награждении. Медали ученым были вручены после окончания Второй мировой войны. Интересно, что в Швеции, в Нобелевском комитете в 1939 году были люди, которые активно выдвигали на очередную премию мира самого Адольфа Гитлера. Гитлер тогда на Западе был одной из самых популярных фигур (если не самой популярной).

В 1964 году от премии отказался известный французский философ, романист и драматург Жан Поль Сартр. Только в отличие Льва Толстого, он не стал деликатничать, а громко заявил, почему отказался от премии. Основной причиной Сартр назвал свою независимость, не хотел, мол, ставить её под сомнение. Кроме того, француз был не согласен с выбором Нобелевского комитета. Он писал: «…В нынешней обстановке… премия на деле представляет собой награду, предназначенную для писателей Запада или «мятежников» с Востока. Не был награждён Неруда, один из величайших поэтов Южной Америки. Никогда серьёзно не обсуждалась кандидатура Арагона. Вызывает сожаление тот факт, что Нобелевская премия была присуждена Пастернаку, а не Шолохову и что единственным советским произведением, получившим премию, была книга, изданная за границей и запрещённая в родной стране. Равновесие можно было бы восстановить аналогичным жестом, но с противоположным смыслом».

Сартр был прав. Премия стала инструментом информационной войны Запада против СССР, и других политических противников западного мира (в частности, Китая). 1970 году Нобелевской премии по литературе был удостоен Александр Солженицын «за нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы». Автор «Архипелага ГУЛАГ» был настоящим представителем «пятой колонны» запустив миф о «десятках миллионов узников сталинских концлагерей». Не зря он получил большую поддержку на Западе, после высылки из СССР, а затем в «новой, «демократической» России, после 1991 года.

К сожалению, в настоящее время продолжается «демократизация» русского культурного пространства и образования. Так, президент Российской академии образования (РАО) Людмила Вербицкая заявила , что из школьной программы нужно исключить роман Льва Толстого «Война и мир», а также «некоторые произведения» Федора Достоевского. Об этом она рассказала в интервью агентству «Москва»: «Я, например, абсолютно убеждена, что из школьной программы «Войну и мир» Льва Толстого, а также некоторые романы Федора Достоевского нужно убрать».

Очевидно, что всё время от либеральных «реформ» 1990-х годов до «вставания с колен» 2000-х годов, в образовании идёт настоящая катастрофа. Русское классическое образование является главным барьером на пути окончательного создания в России полуфеодального, сословного общества с разделением на «избранных» и богатых («новых дворян») и бедных и «неудачников». На пути архаизации, когда «Войну и мир» и другие произведения классиков, которые отрицают буржуазную и мещанскую психологию, борются за социальную справедливость, учат критически мыслить, хотят заменить на Библию, Коран и или Тору.

Так, можно вспомнить, что русский писатель Лев Николаевич Толстой, выдающаяся личность мировой величины, в конце своей жизни был отлучён от русской православной церкви и предан анафеме её высшей иерархией. За то, что поднимал неудобные вопросы для церковных иерархов.

По сути, русских хотят загнать в архаику, чтобы навсегда узаконить социальное неравенство - материальное, культурное и образовательное. Когда в средних школах постепенно сокращают часы по математике, русскому языку и литературе, истории, физике и химии. И тут же вводят с младших классов английский язык, чтобы будущие рабы-потребители знали язык «хозяев». Увеличивают «национальный компонент», закладывая «мину» под РФ. Не мытьем, так катаньем пропихивают в школы «Закон Божий». Ведь только так можно оправдать социальную несправедливость и неравенство (сославшись на его божественную природу). Понятно, что рано или поздно такой порядок приведёт к катастрофе, по примеру 1917 года. Однако «реформаторы» этого не понимают или верят, что на их век хватит.

Лев Толстой (1902–1906)

История Нобелевской премии по литературе началась в 1901 году - и сразу со скандала. Ее первым лауреатом стал французский поэт Сюлли-Прюдом. Сорок два шведских критика и писателя - в том числе будущие нобелиаты Сельма Лагерлеф и Вернер фон Хейденстам - были ошарашены: главным автором в мире, по их мнению, был Лев Толстой. Август Стриндберг разразился многословной статьей, обозвав академиков недобросовестными ремесленниками и дилетантами в литературе. Сам Толстой получил , авторы которого называли его «самым почитаемым патриархом современной литературы» и оправдывались: выбор комитета, мол, не отражает мнения ни критиков, ни читателей. Отвечая Оскару Левертину, одному из сорока двух авторов, Толстой сказал: «Я был очень доволен, что Нобелевская премия не была мне присуждена. <…> это избавило меня от большого затруднения - распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло».

Пикантная деталь: среди двадцати трех претендентов на первую премию Толстого вообще не было. Зато теперь - в основном стараниями французских академиков - граф номинировался каждый год. Однако премии он так и не получил - не в последнюю очередь из-за нелестной характеристики, которую составил для комитета Альфред Йенсен, эксперт по славянским литературам. Йенсен философию позднего Толстого разрушительной и противоречащей идеалистистическому характеру премии. В дальнейшем, впрочем, исследователь отзывался о Толстом более лестно - но тот все равно не обиделся. В 1906 году писатель даже шведских коллег «постараться сделать так, чтобы мне не присуждали этой премии», поскольку, «если бы это случилось, мне было бы очень неприятно отказываться». Комитет прислушался и с облегчением перестал вносить его в списки.

Дмитрий Мережковский (1914, 1915, 1930–1937)

После смерти Толстого самым известным в Европе русским романистом стал Дмитрий Мережковский, чью кандидатуру в 1914 году предложил первый директор Пушкинского Дома Нестор Котляревский. Комитет снова обратился за отзывом к Альфреду Йенсену: филолог отметил родство его творчества с произведениями Надсона, Пушкина и Бодлера и в целом похвалил кандидата «за художественное мастерство изображения, универсальное содержание и идеалистическое направление». Впрочем, в дело вмешалась история: грянула Первая мировая - и премию решили не вручать.

В следующем году кандидатуру Мережковского выставил шведский писатель , с подачи которого уже получила награду Сельма Лагерлеф. В своем новом отзыве Йенсен был к Мережковскому беспощаден, назвав его «собирателем деталей, цитат и просто списанных страниц» и указав, что ему далеко до настоящих мастеров вроде Льва Толстого; поразительное суждение, учитывая, что прежде он Толстого критиковал. Однако когда в числе номинантов впервые появился автор «На дне» и «Матери», Йенсен снова переменил позицию, посетовав на то, что «в список 1918 года из русских писателей включен Максим Горький, в то время как имя Мережковского не фигурирует», и , что наследие Мережковского «навсегда сохранит его имя независимо от Нобелевской премии».

На руку Мережковскому могла сыграть невысокая конкуренция: воюющей Европе было не до литературы. Но в феврале комитет добавить к одиннадцати претендентам еще тринадцать имен, оставшихся с прошлого года. Лауреатом тогда стал Ромен Роллан, который позже сам трех русских авторов - Максима Горького, Ивана Бунина и Константина Бальмонта.

Мережковский снова стал претендовать на премию лишь пятнадцать лет спустя. Поэт и переводчик Сигурд Агрель выдвигал его семь лет кряду - то одного, то в компании с Буниным и Горьким. Мережковского многие считали фаворитом (фельетонист Александр Амфитеатров даже поторопился поздравить его с получением Нобелевки), но сам писатель не переоценивал свои шансы. Вера Бунина , как Мережковский деловито предложил Бунину разделить премию: если один из них победит, то отдаст второму 200 000 франков. Бунин с презрением отказался, а в 1933 году получил ее - сольно. Мережковский, тем не менее, не оставлял попыток - он заводил связи, строчил письма, сдружился с Густавом Нобелем, племянником Альфреда, - но тщетно: награда ему так и не досталась.

Максим Горький (1918, 1923, 1928, 1933)

Максим Горький выдвигался на Нобелевскую премию не так часто, как некоторые, - всего четырежды. Зато номинации он получал с математической точностью: раз в пятилетку и всегда в год своего очередного юбилея.

Горький представлял для Нобелевского комитета проблему. С одной стороны, талант такого масштаба не получалось игнорировать - с другой, шведов смущали его политические воззрения. Все тот же Йенсен в 1918 году, когда пятидесятилетнего Горького номинировали впервые, хвалил ранние произведения писателя и - поздние: «анархистские и часто совершенно сырые творения» Горького «никоим образом не вписываются в рамки Нобелевской премии». Впрочем, в тот раз награду снова не вручили.
Спустя пять лет преемник Йенсена Антон Карлгрен добавлял к обвинениям новые: в творчестве Горького после 1905 года, по его мнению, нет «ни малейшего отголоска горячей любви к родине», и вообще его книги - сплошная «стерильная пустыня». С ним согласился и комитет, предпочтя Горького (а заодно и Бунина) ирландцу Уилльяму Батлеру Йейтсу.

В 1928 году за «буревестника революции» поручились сразу два шведских писателя - Вернер фон Хейденстам и Тор Хедберг. Нобелевский комитет был впечатлен настойчивостью поклонников русского автора, и Горький даже считался фаворитом, но приз получила норвежская романистка Сигрид Унсет.

Наконец, в 1933 году кандидатуру Горького внес Сигурд Агрель. По его , приз стоило либо вручить Бунину, либо разделить между ним и Мережковским (последнему такой вариант пришелся бы по душе), либо разделить между Буниным и Горьким. Комитет отдал предпочтение автору «Жизни Арсеньева». Горький же умер в 1936 году, так и не дождавшись очередной номинации.

Владимир Набоков (1963–…)

Еще в 1930-е годы, когда за премию сражались Бунин, Горький и Мережковский, Вера Бунина записала в дневнике: «Прочла Сирина. Какая у него легкость и как он современен. Вот кто скоро будет кандидатом на Нобелевскую премию». Предсказание почти сбылось: свою первую номинацию Набоков получил только в 1963 году. К этому моменту он уже вошел в число лучших романистов столетия, но одна из его книг все еще смущала академию: «Автор аморального и успешного романа «Лолита» ни при каких обстоятельствах не может рассматриваться в качестве кандидата на премию», - писал постоянный член Шведской академии Андерс Эстерлинг.

Как минимум три года подряд Набоков входил в число номинантов, но проиграл. В 1964 году премию присудили Сартру (француз от нее отказался), в 1965 году - бывшему соотечественнику Набокова Шолохову. Скорее всего, выдвигался Набоков и позднее (мы узнаем об этом, когда откроются архивы). В мае 1969 года в рецензии на роман «Ада» критик The New York Times Джон Леонард : «Если он не получит Нобелевской премии, то только потому, что она недостойна его».

В 1970 году лауреатом стал Александр Солженицын. От автора «Архипелага ГУЛАГ» - как и от Бродского - Набоков был не в восторге, но в прессе никогда их не критиковал и отзывался со сдержанным уважением. Тот в ответ , что Набоков оставил родной язык, но признавал в нем «ослепительное литературное дарование, именно такое, какое мы зовем гениальностью», и публично просил Нобелевский комитет отдать наконец должное русско-американскому писателю.
Когда в феврале 1974 года Солженицына лишили гражданства и выслали из СССР, Набоков тут же ему написал, поблагодарил за поддержку и предложил увидеться. Осенью Солженицын приехал в швейцарский город Монтре, где жили Набоков с женой, и ему записку с предложением встречи. Ничего не ответив, Набоков немедленно заказал отдельный кабинет в ресторане и отправился туда ждать Солженицына. Тот же находился в неведении и все утро 6 октября названивал в пустой набоковский номер, не решаясь зайти в ресторан. По культуролога Бориса Парамонова, Набоков нарочно «избегнул встречи с Солженицыным», но, по всей видимости, невстреча была результатом нелепой случайности. Сам Набоков считал, что это Солженицын передумал с ним знакомиться. «Наверное, я кажусь ему слишком словесным, беспечно аполитичным», - жаловался он Белле Ахмадулиной. Два главных русских писателя-эмигранта так и не пересеклись.. Первой парой были Мигель Анхель Астуриас и Хорхе Луи Борхес: Астуриас стал лауреатом в 1967 году, тогда как аргентинский прозаик некстати подружился с Пиночетом и тем лишил себя шанса на Нобелевку. Шмуэль Йосеф Агнон и Нелли Закс разделили премию на следующий год. Ну а третьим вариантом было параллельное награждение Михаила Шолохова и Анны Ахматовой. Председатель комитета Андерс Эстерлинг, однако, посчитал такой ход слишком компромиссным и настоял на том, чтобы премия ушла в одни руки. Ее получил Шолохов, который выдвигался в седьмой раз. Через год Ахматова умерла, и эта номинация осталась для нее единственной.

МОСКВА, 13 окт - РИА Новости. Нобелевский комитет в четверг присудил премию по литературе за 2016 год Бобу Дилану. В прошлом году премии удостоилась белорусская писательница Светлана Алексиевич, хотя фаворитом считался Харуки Мураками. В этом году букмекеры снова прочили ему победу, но выбор Нобелевского комитета непредсказуем. РИА Новости посмотрело, кто из писателей, безусловно достойных премии, так никогда ее не получил.

Лев Толстой

Лев Толстой номинировался на Нобелевскую премию по литературе несколько лет подряд - с 1902 по 1906 годы. Хотя его идеи и произведения были популярны в мире, премии писатель не получил. Секретарь Шведской академии Карл Вирсен заявил, что Толстой "осудил все формы цивилизации и настаивал взамен их принять примитивный образ жизни, оторванный от всех установлений высокой культуры". Позднее Толстой написал письмо, в котором попросил не присуждать ему Нобелевскую премию.

Все знали: в мире есть только один писатель, достойный быть первым отмеченным самой высокой в мире наградой. И это писатель Лев Толстой. К тому же, именно на рубеже веков вышло в свет новое гениальное творение писателя – роман «Воскресение», который Александр Блок впоследствии назовёт «завещанием уходящего столетия новому».

24 января 1902 года в шведской газете «Свенска Дагбладет» появилась статья писателя Августа Стриндберга, утверждавшего в ней, что большинство членов Академии – «это недобросовестные ремесленники и дилетанты в литературе, которые почему-то призваны вершить суд, но понятия этих господ об искусстве так по детски наивны, что они называют поэзией только то, что написано стихами, предпочтительно рифмованными. И если, например, Толстой навсегда прославился, как изобразитель человеческих судеб, если он создатель исторических фресок, то он ими не считается поэтом на том основании, что не писал стихов!»

Ещё одно суждение по этому поводу принадлежит известному датскому литературному критику Георгу Брандесу: «Льву Толстому принадлежит первое место среди современных писателей. Никто не внушает такого чувства почитания, как он! Можно сказать: никто, кроме него, не внушает чувства почитания. Когда при первом присуждении Нобелевской премии она была дана благородному и тонкому, но второразрядному поэту, все лучшие шведские авторы послали за своими подписями Льву Толстому адрес, в котором протестовали против такого присуждения этого отличия. Само собой чувствовалось, что оно должно было принадлежать только одному – великому писателю России, за которым они единогласно признавали право на эту премию».

Многочисленны обращения и требования восстановления поруганной справедливости заставили и самого Толстого взяться за перо: «Дорогие и уважаемые собратья! Я был очень доволен, что Нобелевская премия не был мне присуждена. Во-первых, это избавило меня от большого затруднения – распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, это мне доставило честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и незнакомых мне, но всё же глубоко мною уважаемых. Примите, дорогие собратья, выражение моей искренней благодарности и лучших чувств. Лев Толстой».

Казалось бы, на этом вопрос мог бы быть и исчерпан?! Ан нет! Вся история получила неожиданное продолжение.

Едва услышав о столь великой чести, Толстой пишет финскому писателю Арвиду Ернефельду: «Если бы это случилось, мне было бы очень неприятно отказываться, а потому я очень прошу Вас, если у Вас есть – как я думаю – какие-либо связи в Швеции, постараться сделать так, чтобы мне не присуждали этой премии. Может быть, Вы знаете кого-либо из членов, может быть, можете написать председателю, прося его не разглашать этого, чтобы этого не делали. Прошу Вас сделать, что Вы можете, к тому, чтобы они не назначали мне премии и не ставили меня в очень неприятное положение – отказываться от неё».

Так за что же тогда остальным давали премии, почести?

Почему же Нобелевскую премию так и не вручили Льву Толстому? Вероятнее всего - брезговал ею старик!