Образом воспитать в себе человека…»
В.Г. Белинский
Милосердие и сострадание – это те главные нравственные ориентиры, соотнося с которыми свою жизненную философию, человек сможет сохранить не только себя как личность, но и воссоздать на земле Царствие Божие: мир добра, красоты и справедливости. Именно о нем мечтали многие поколения русских писателей. И в этом процессе духовного созидания особая роль принадлежит А.С. Пушкину. Ему, поэту-пророку, Богом был дарован талант «глаголом жечь сердца людей», пробуждая «чувства добрые» в их душах. На каких основах должна строиться жизнь – в особенности в смутные переходные ее периоды, когда ставятся под сомнение сложившиеся традиции и нормы морали? Этот вопрос был принципиальным для Пушкина – человека и художника.
Вспомним известный эпизод из жизни поэта… Возвращенный в 1826 г. Николаем I из ссылки, он предстал перед императором, который задал прямой вопрос: «Пушкин, принял ли бы ты участие в 14 декабря, если б был в Петербурге?» Тот, будучи человеком чести, мужественно ответил: «Непременно, государь, все друзья мои были в заговоре, и я не мог не участвовать в нем. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благодарю Бога!» Смысловая двойственность пушкинской фразы несомненна. Видимо, «отсутствие спасло» не только от царской немилости. Тогда от чего же? В повести «Капитанская дочка», законченной за несколько месяцев до смерти, был дан ответ – плод размышлений
Целой жизни. «Молодой человек! – как будто с завещанием обращается к нам Пушкин, - если записки мои попадут в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений». Ну и, конечно, это знаменитое место о русском бунте: «Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды, или не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка – копейка». Яснее не скажешь… Это позиция гуманиста, душа которого противится насилию в любых его проявлениях и одновременно мучается в замкнутом круге неразрешимых внутренних противоречий: ведь был же тот вышеупомянутый ответ царю! В «Капитанской дочке» нигде честь не противостоит совести, а вот в жизни все могло быть – и было – гораздо трагичней.
Какую же нравственную опору выбрать? Что не подведет? Чести, как таковой, недостаточно: жизнь со всеми ее драматическими перепетиями оказывается сложнее. Честь слишком хрупка – сама требует защиты. Если не оступишься, не смалодушничаешь сам, так на этот случай всегда готова клевета… Об этом тоже повесть Пушкина. И не случайно глава «Суд» имеет эпиграф: «Мирская молва – морская волна». Рассчитывать на то, что можно во всех случаях сохранить о себе отличное мнение, не приходится: слишком слаб человек нравственно, и судимый, и судящий… Чем руководствоваться? За что же держаться? Ответ автора «Капитанской дочки» однозначен: держаться нужно за свою совесть, за честь в глазах Бога. Это поможет сохранить честь и в глазах людей.
Но как непосредственно в жизни следовать этому совету? И «Капитанская дочка» подсказывает: надо быть милосердным.
По-Пушкину, именно милосердие лежит в основе совестливости. И это глубоко христианский, глубоко русский взгляд на столь важную нравственную категорию, которая, в свою очередь, поддерживает, преображает достоинство человека и его честь.
Итак, в чем же состоит смысл повети? Пожалуй, его можно сформулировать следующим образом: взаимоотношения человека с человеком перед лицом Истины, перед лицом Бога. На жизненной дороге встретились двое: один – нравственные нормы «преступить сумевший», другой – твердо держащийся законов чести и совести. И эта противопоставленность придает особую драматичность и остроту событиям, свидетелями которых мы становимся.
Вспомним первую встречу Гринева с будущим самозванцем. Пугачев вывел заблудившихся во время бури путников к постоялому двору, за что Петр Андреич дарит вожатому полтину денег на водку и свой заячий тулуп. Прижимистый Савельич ропщет:
Подарок бессмыслен, «он его пропьет, собака, в первом кабаке». Да и не налезет этот юношеский тулуп на пугачевские «окаянные плечища»! С точки зрения здравого смысла Савельич прав. Однако автор пишет, передавая мысли Гринева: «Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком». Тут не в тулупе дело… Тут впервые промелькнуло между офицером и беглым казаком нечто иное… Это не только проявление благодарности, хотя она, несомненно, явилась главным мотивом поступка Петруши. В
Какой-то момент юный герой повести ощутил жалость, сострадание: человеку холодно, а этого не должно быть, и нельзя проходить безразлично мимо нуждающегося в помощи, потому что это безнравственно и даже кощунственно. Сделав шаг навстречу «страшному мужику», Петр Андреич поступил, что называется, по совести. Все это и почувствовал Пугачев. Потому так и радуется он подарку. Потому и такое теплое напутствие Гриневу: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей».
Чем же можно ответить на милосердие? Чем его измерить? Только милосердием же. Не боясь уронить достоинство атамана в глазах соратников, Пугачев следует именно велению сердца, когда спасает Гринева от смертной казни: «… я помиловал тебя
За твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу, когда принужден я был скрываться от своих недругов». Но сколь несоразмерны услуга и воздаяние: стакан вина, заячий тулуп и… жизнь, подаренная офицеру вражеского войска. Каким же законом управляется поведение Пугачева? Думаю, все тем же законом совести, которым так часто пренебрегают в этом мире, но которого нет выше и благороднее. Пугачев не может не помиловать Гринева, так как перечеркнуть то внутреннее человеческое единение, которое оба ощутили при первой встрече, значило бы уничтожить в себе самом нечто самое дорогое, самое святое. Потому-то напряженный и драматический диалог, в котором Петр Андреич, следуя совести своей и чести, отказывается присоединиться к восставшим (рискуя отчаянно), имеет такой примиряющий финал: «Так и быть, - сказал он (Пугачев), ударяя меня по плечу. – Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь».
То же и в третьей встрече. Прислушаемся к беседе, которую ведет с Пугачевым Гринев:
О чем, ваше благородие, изволил задуматься? - Как не задуматься, - отвечал я ему. – Я офицер и дворянин; вчера еще дрался противу тебя, а сегодня еду с тобой в
Одной кибитке, и счастие всей моей жизни зависит от тебя. - Что же? – спросил Пугачев. – Страшно тебе?
Я отвечал, что, быв однажды уже им помилован, я надеялся не только на его пощаду, но даже и на помощь.
И ты прав, ей-богу, прав! – сказал самозванец. – Ты видишь, что я не такой еще кровопийца, как говорит обо мне ваша
Во всех перепетиях откровенного и рискованного разговора, который ведет с Пугачевым герой Пушкина, направляет последнего, питает надежду опять милосердие, хотя и о достоинстве офицера Гринев никогда не забывает. Он понимает, что нарушил кодекс дворянской чести. И это тяготит Петра Андреича, который в ходе жизненных испытаний постигает нравственные законы, куда более значимые, чем набор представлений о сословной исключительности.
Петру Гриневу, в духовном облике которого так органично соединились совестливость и верность долгу, противопоставлен в повести Швабрин. Рассказ о нем от начала до конца представляет собой историю бессильной злобы, зависти, неспособности простить. Отвергнутый Марьей Ивановной, он вступает на путь Каина путь насилия, предательства, мести который ведет его не только к гибели физической, но – что несравнимо хуже – к духовному самоубийству. Швабрин не изнуряет себя вопросами морали, нравственного выбора или проблемами чести. Муки совести ему незнакомы. Собственное «я» для этого
Человека – единственная ценность. За эгоизм, отход от Божьей правды Швабрин в повести наказан. Но Гринев, как и сам автор, не торжествует над униженным врагом: это согласно христианской морали стыдно. Поэтому и отворачивается от поверженного недруга любимый герой Пушкина – и в этом опять милосердие целомудренной, совестливой души.
Счастливый конец «Капитанской дочки» – вовсе не слащавая подачка читателю «романтической повести», а следствие глубочайшей уверенности писателя – гуманиста в том, что человеческая история имеет свой смысл, что падший мир держится
Все-таки на добре, главными составляющими которого являются совесть и милосердие, достоинство и сострадание.
В наше время, к сожалению, вечные ценности стали менее значимыми и даже могут вызывать насмешку или иронию, на место любви к ближнему приходит душевная черствость. В обществе идет процесс дегуманизации человека. В стране неуклонно растет количество негативных поступков, совершаемых детьми, появляется все больше детей проблемных, а ведь они – наше будущее, будущее России. Поэтому-то на современном этапе нравственное воспитание становится наиболее важным в учебно-воспитательном процессе. Становится жизненно необходимо воспитывать в детях положительные качества личности, учить их разбираться в жизненных ситуациях и правильно оценивать свое поведение. Задача педагога - помочь детям ответить на сложнейшие философские вопросы: зачем жить? и как жить? А задача эта, как оказалось, далеко не простая. Как поселить в сердце ребенка добро, милосердие, бескорыстие, любовь к ближнему?
Моими помощниками, проводниками к сердцу ребенка, стали, конечно, произведения русской классики – кладезь мудрости. Духовное становление невозможно без освоения бесценного наследия Пушкина, Лескова, Достоевского, Шмелева.… Произведения этих мастеров слова дают представление о христианских основах нравственности, о добре и зле, о чести и бесчестии, о милосердии...
Столько важного и нужного для душевного развития ребенка можно почерпнуть, например, из “Капитанской дочки” Пушкина!
Глубоко христианский, глубоко русский ответ дает писатель на жизненно важные вопросы: как жить в истории, особенно в смутные, переходные ее периоды? за что держаться? При внимательном прочтении повести, не без помощи учителя, дети понимают, что держаться надо за свою совесть, за честь в глазах Бога. “Держаться нужно за Бога, за милосердие”,- такой вывод делают ребята в конце изучения произведения.
Но тому предшествует трудная, кропотливая работа с текстом. Проанализировав все сцены встречи Гринева с Пугачевым, видим, что история, положенная в основу повести, начинается и заканчивается милосердием. Вспомним первую встречу Гринева с будущим самозванцем. Пугачев вывел заблудившегося во время бурана Гринева к постоялому двору. Гринев благодарит вожатого, предлагает ему чай, потом и стакан вина. Наутро Гринев еще раз благодарит Пугачева и хочет подарить ему полтину денег на водку. А когда Савельич не позволил ему этого, он придумывает отдать Пугачеву свой заячий тулуп. Подарок, на первый взгляд, бессмысленный. Савельич недоумевает: "Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьет, собака, в первом кабаке". Однако, пишет Пушкин, “бродяга был чрезвычайно доволен подарком”. И мы догадываемся, что тут дело не только в тулупе...
В благодарности Гринева за то, что “вожатый” вывел его к постоялому двору не просто благодарность. Тут нечто большее: жалость, милосердие и уважение. Человеку холодно, а ему не должно быть холодно: он образ Божий. Мы не должны безразлично проходить мимо человека, которому холодно, это бесчеловечно. Все это и почувствовал Пугачев. Потому так и радуется он подарку: “Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей”. И не забудет, потому что на милость можно отвечать только милостью.
И через все остальные встречи Гринева и Пугачева основной темой идет именно тема милосердия. Народная мудрость гласит: “Кто добро творит, того Бог благословит”.
При занятии Белогорской крепости Пугачев, узнав Гринева, тут же помиловал его, спас от смертной казни. Позже в беседе наедине Пугачев говорит: “...я помиловал тебя за твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу, когда принужден я был скрываться от своих недругов”. Каким нравственным законом руководствуется Пугачев? Законом милосердия, которого нет выше и благороднее в этом мире. Разглядел однажды Гринев человека в Пугачеве, обратился к этому внутреннему человеку, и не может уже забыть этого Пугачев.
А, перелистав несколько страниц, становимся свидетелями еще одной удивительной сцены: Пугачев, атаман бунтовщиков, вызволяет Машу Миронову, дочь коменданта крепости, казненного во время приступа, из рук Швабрина и отпускает ее и Гринева со словами: “Казнить так казнить, жаловать так жаловать: такой мой обычай. Возьми себе свою красавицу; вези ее, куда хочешь, и дай вам Бог любовь да совет!”. Эти слова мы слышим от “злодея, обрызганного кровью стольких невинных жертв” Согласитесь, на такой поступок способен только человек, у которого не стерт образ Божий в душе.
Пушкин в "Капитанской дочке" предстает перед нами не просто мастером-художником, но и очень мудрым человеком с глубоким нравственным опытом. Главное внимание автора "Капитанской дочки" направлено на открытие внутреннего человека в человеке. Проникновенные диалоги главных героев повести представляют собой историю поисков той соборной истины, которая служит одновременно и мерилом истинности, и путем спасения. А ключом к этому царству истины выступает у Пушкина тема милосердия. Не случайно эта повесть является одним из самых христианских произведений в мировой литературе, именно от нее в русской литературе идет традиция проникновенных диалогов “святых и преступников”, стоящих перед лицом Бога.
Думаю, ребята, которые присутствовали на уроке, говорили о милосердии не пройдут мимо человека, нуждающегося в помощи, окажут ее больному и слабому, накормят бездомную собаку… А позже, отвечая на вечный вопрос: “Быть или не быть?”, примут правильное решение: быть человеком, жить духовно, “познавать Творца в творенье, видеть Духом, сердцем чтить…”
Ответ оставил Гость
Все творчество Пушкина - высшее выражение ценностей общечеловеческих: любви, дружбы, чести, совести, справедливости, человеческого достоинства, милосердия.
Особенно проникнута духом милосердия повесть Пушкина "Капитанская дочка". Ее можно назвать повестью о милосердии. Центральная сюжетная линия повести - история взаимоотношений Гринева и Пугачева - есть прежде всего история милосердия. С милосердия начинается эта история, им и кончается. Вспомним первую встречу Гринева с Пугачевым, когда Гринев приказывает отдать Пугачеву свой заячий тулуп. Савельич изумлен. И дело не только в том, что тулуп дорог. Подарок бессмыслен. "Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьет, собака, в первом кабаке". Да не полезет этот юношеский тулуп на пугачевские "окаянные плечища!" И Савельич прав: тулуп трещит по швам, когда Пугачев надевает его... Однако пишет Пушкин:"Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком". Тут не в тулупе дело... Тут впервые промелькнуло между офицером Гриневым и беглым казаком Пугачевым нечто иное... В благодарности Гринева не просто благодарность. Тут жалость, милосердие и... уважение. Уважение к человеку и его достоинству. И человеку холодно. А человеку не должно быть холодно. Потому что он образ Божий. И мы не должны безразлично проходить мимо человека, которому холодно, потому что это кощунство. Все это почувствовал Пугачев. Потому и такое теплое напутствие Гриневу: "Спасибо ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей!" И завязались между героями отношения, где высший и низший едины, где нет ни господина, ни раба, где враги - братья. Чем можно ответить на милость, на милосердие? Чем его измерить? -Только милосердием же.
И через все остальные встречи Гринева и Пугачева основной темой идет именно тема милосердия. При занятии Белогорской крепости Пугачев, узнав Гринева, тут же помиловал его, спас от смертной казни. "Я помиловал тебя за твою добродетель", за то, что ты оказал мне услугу..." - говорит Пугачев Гриневу. Но сколь несоразмерны услуга и воздаяние: стакан вина, заячий тулуп и... жизнь, подаренная офицеру противного войска, с которым ведется война.
Пугачев должен был помиловать Гринева, потому что однажды Гринев разглядел человека в Пугачеве, и не может уже забыть этого Пугачев. Все в повести полно милосердием. Сама любовь Петра Андреевича Гринева и Марьи Ивановны Мироновой - не любовь - страсть, не любовь - восхищение, а христианская любовь, жаления. Любит и слезно жалеет Марью Ивановну, сироту, у которой не осталось никого близкого во всем мире, Гринев. Любит и спасает своего рыцаря от ужасной участи бесчестия Марья Ивановна.
Милосерден Гринев и к своему врагу (к Швабрину). Когда Гринев вырывает с помощью Пугачева Марью Ивановну из рук Швабрина, Гринев имеет достаточно оснований, чтобы ненавидеть изменника и насильника. Однако вот как кончается глава "Сирота". Напутствуемые доброй попадьей Гринев со своей любимой отбывают из крепости. "Мы поехали. У окошка комендантского дома я увидел стоящего Швабрина. Лицо его изображало мрачную злобу. Я не хотел торжествовать над униженным врагом и обратил глаза в другую сторону". Торжествовать над уничтоженным врагом согласно христианской морали, которой руководствуется Гринев, стыдно. Так как, пока жив человек, Бог надеется на него, на его исправление. Следует тем более надеяться и человеку. А устраивать "пир победителей" над поверженным противником - хамство. Потому и отворачивается Гринев. И в этом опять милосердие целомудренной души.
Тема милосердия, чести была для Пушкина принципиальной. Она была тесно связана с другим, более глубоким вопросом: как жить в истории? За что держаться? В «Капитанской дочке», законченной за несколько месяцев до смерти, на этот вопрос был дан ответ. В романе нигде честь не противоречит совести.
Весь последний роман Пушкина проникнут духом милосердия. Центральная сюжетная линия романа - история взаимоотношений Гринева и Пугачева - это прежде всего история милосердия. Вспомним первую встречу героев. Пугачев вывел заблудившегося во время бурана Гринева к постоялому двору. Люди, пережившие только что неприятное, опасное приключение, чувствуют особую общность, вдруг объединившую их. Гринев предлагает Пугачеву чай, а после, по просьбе последнего, и стакан вина. Наутро Гринев еще раз благодарит Пугачева. Тут впервые промелькнуло между офицером Гриневым и беглым казаком Пугачевым нечто иное... Поэтому и радуется вожатый подарку, поэтому и такое теплое напутствие: «Спасибо, ваше благородие! Век не забуду ваших милостей».
И через все остальные встречи Гринева и Пугачева основной темой идет именно тема милосердия. При занятии Белогорской крепости Пугачев, узнав Гринева, тут же помиловал его, спас от смертной казни. Но сколь несоразмерна услуга и воздаяние: стакан вина и заячий тулуп и... жизнь, подаренная офицеру противного войска. Разглядел однажды Гринев человека в Пугачеве, обратился к этому внутреннему человеку - и не может забыть этого Пугачев.
И при третьей встрече, во всех перипетиях откровенного и рискованного диалога, который ведут герои, опять милосердие. «О чем, ваше благородие, изволил задуматься? - Как не задуматься, - отвечал я ему. - Я офицер, дворянин; вчера еще дрался против тебя, а сегодня еду с тобой в одной кибитке, и счастие всей моей жизни зависит от тебя».
Для выявления все той же темы милосердия служит и история урядника Максимыча. Персонаж обрисован скупо. Капитан Миронов не доверяет уряднику. Именно Максим ыч укажет Пугачеву, кто комендант крепости. И именно этот урядник, воевавший среди нападающих казаков Пугачева, во время схватки под Оренбургом передаст Гриневу, воевавшему на противоположной стороне, письмо от Марьи Ивановны. Простил Гринев Максимычу украденную полтину денег, простил без всякого расчета, по чистому милосердию, и тот отплатил сторицею.
Довольно устойчива в «Капитанской дочке» тема милосердия к врагу, к Швабрину. После дуэли Гринев прощает Швабрину все его оскорбления. В Белогорской крепости, вырвав из рук предателя с помощью Пугачева Марью Ивановну, Гринев не хочет торжествовать над поверженным врагом. Реабилитация Гринева, обвиненного по ложному свидетельству Швабрина, в финале романа тоже следствие милосердия. Не закон, не формальное судоразбирательство спасают героя от позора, а именное повеление императрицы.
Все в романе полно милосердия и подчеркивает основные христианские добродетели: верность, благородство, жертвенность, послушание, способность крепко любить.