В литературном и окололитературном мире имя Тэффи - не пустой звук. Все, кто любит читать и знаком с произведениями русских писателей, знают и рассказы Тэффи - этой прекрасной писательницы с острым юмором и добрым сердцем. Какова ее биография, какую жизнь прожил этот талантливый человек?
Детство Тэффи
О том, что в семье Лохвицких, проживающих в Петербурге, произошло пополнение, родственники и друзья узнали в 1872 году - тогда же, собственно, и случилось сие счастливое событие. Однако вот с точной датой нынче выходит заминка - достоверно назвать ее невозможно. По разным данным, это может быть и апрель, и май. Как бы то ни было, но весной 1872 года у Александра и Варвары Лохвицких появилась малышка - девочку назвали Наденькой. Это был уже далеко не первый ребенок пары - после старшего сына Николая (в дальнейшем он станет ближайшим соратником Колчака) и средних дочерей Варвары и Марии (Маша позднее предпочтет, чтобы ее называли Миррой - под таким именем и прославится в качестве поэтессы).
О детстве Надюши известно не так много. Хотя кое-что почерпнуть все же можно - например, из ее же собственных рассказов, где в качестве главного персонажа выступает девочка - ну такая шебутная, вылитая Надя в детстве. Автобиографические черты, несомненно, присутствуют во многих произведениях писательницы. Постреленок - так называют таких детей, к которым можно было отнести и маленькую Наденьку.
Отец Нади был известным юристом, автором многих научных трудов, профессором издателем собственного журнала. Девичья фамилия матери была Гойер, она принадлежала к роду обрусевших французов и прекрасно разбиралась в литературе. В семье Лохвицких вообще все очень любили читать, и в том числе Надя отнюдь не была исключением. Любимым писателем девочки на протяжении долгих лет оставался Лев Толстой, и широко известен очень светлый рассказ Тэффи - воспоминание уже взрослой Надежды - о том, как она ездила в усадьбу к великому писателю.
Юные годы. Сестра
С сестрой Марией (известной позже как Мирра Лохвицкая, поэтесса) Наденька всегда была дружна. Между ними была разница в три года (Маша старше), однако это не мешало существовать хорошим отношениям двух сестер. Именно потому в юности обе девочки, любившие литературу, имевшие склонности к сочинительству и мечтавшие занять свое место на литературном Олимпе, договорились: конкуренции между ними быть не должно, это раз, а два - с этой целью начинать свой творческий путь нужно не одновременно, а по очереди. И первая очередь - Машина, так справедливее, ведь она старше. Забегая вперед, нужно сказать, что план сестер, в общем-то, удался, но не совсем так, как они себе придумали...
Замужество
По первоначальному замыслу сестренок, первой на пьедестал литературного почета должна была вступить Маша, погреться в лучах славы, а затем уступить место Наде, завершив карьеру. Однако они не предполагали, что стихи начинающей поэтессы Мирры Лохвицкой (Маша решила, что для творческого человека имя Мирра подходит больше) так отзовутся в сердцах читателей. Мария приобрела мгновенную и ошеломительную популярность. Первый сборник ее стихов разлетелся со скоростью света, а сама она в конце девятнадцатого столетия была, бесспорно, одним из самых читаемых авторов.
А что же Надя? При таком успехе сестры ни о каком завершении ею карьеры не могло идти и речи. Но если бы Надя попробовала "пробиться", весьма вероятно, что тень популярной старшей сестры закрыла бы ее. Надежда прекрасно это понимала, а потому заявлять о себе не спешила. Зато поспешила замуж: едва-едва окончив женскую гимназию, в 1890 году выскочила за поляка Владислава Бучинского, юриста по профессии. Он работал судьей, но женившись на Наде, оставил службу, и семья уехала в его имение под Могилевом (Белоруссия ныне). Наденьке исполнилось на тот момент всего восемнадцать лет.
Однако нельзя сказать, что семейная жизнь пары была удачной и счастливой. Чем был этот брак - любовью или расчетом, холодным решением устроить семейную жизнь в то время, пока сестра устраивает свою - литературную, для того, чтобы позже иметь возможность посвятить всю себя карьере?.. На этот вопрос нет ответа. Как бы то ни было, к тому моменту, когда в семье Надежды Лохвицкой уже было трое детей (дочери Валерия и Елена и сын Янек), брак ее с Владиславом трещал по швам. К началу нового тысячелетия супруги разошлись. В 1900 году двадцативосьмилетняя Надежда вновь появилась в Петербурге с твердым намерением обосноваться в литературных кругах.
Первые публикации
Первая вещь, опубликованная Надеждой еще под своей родной фамилией (она вернула ее назад после расставания с Владиславом), небольшие стихи, вызвала волну критических замечаний, с одной стороны, и осталась незамеченной читателями - с другой. Может быть, эти стихи отнесли на счет Мирры, публиковавшейся под той же самой фамилией, но в любом случае фурора они не произвели. Что же касается критики, то, например, будущий коллега Надежды по перу Валерий Брюсов крайне ругал их, считая, что в них слишком много мишуры, пустого, поддельного. Впрочем, стихотворения стали лишь первым опытом писательницы, прославилась она далеко не благодаря поэзии, а благодаря прозе: рассказы Тэффи принесли ей заслуженную славу.
Появление псевдонима
После первого опыта со стихотворениями Надя поняла: для одного Петербурга двух писательниц Лохвицких многовато. Нужно было другое имя. После усердных поисков оно было найдено: Тэффи. Но почему Тэффи? Откуда взялся псевдоним Надежды Лохвицкой?
На этот счет существует множество версий. Самая распространенная гласит, что Лохвицкая позаимствовала это имя у Киплинга (у него есть такой девчачий персонаж). Другие считают, что это - из Эдит Несбит, только немного модифицированно (у нее есть героиня по имени Эффи). Сама же Надежда Александровна Лохвицкая в собственном же рассказе "Псевдоним" рассказала следующую историю: ей хотелось найти псевдоним не мужской и не женский, что-то среднее. Пришло в голову позаимствовать имя какого-нибудь "дурака", потому что дураки всегда счастливые. Единственным знакомым дураком был прислужник родителей Степан, которого в доме звали Стэффи. Так и возникло имя, благодаря которому Надежде удалось закрепиться на литературном Олимпе. Насколько эта версия правдива, достоверно сказать нельзя: писательница, чьей стезей стали юмористические и сатирические рассказы, любила и пошутить, и позапутывать окружающих, так что истинный секрет своего псевдонима Тэффи унесла с собой в могилу.
Становление
Со стихами на время было покончено (но не навсегда - писательница вернулась к ним в 1910 году, издав сборник стихотворений, опять, впрочем, неудачный). Первые же сатирические опыты, подсказавшие Надежде, что она движется в правильном направлении и давшие впоследствии жизнь рассказам Тэффи, появились в 1904 году. Тогда Лохвицкая стала сотрудничать с газетой "Биржевые ведомости", в которой выпускала фельетоны, бичевавшие пороки разных представителей "верхушки власти". Именно тогда о Тэффи - эти фельетоны были подписаны уже псевдонимом - впервые заговорили. А через три года писательница опубликовала небольшую одноактную пьеску под заголовком "Женский вопрос" (некоторые считают, что псевдоним Надежды возник впервые именно с этой работой), которая позднее даже была поставлена в Малом театре Санкт-Петербурга.
Поклонники юморесок и рассказов Тэффи, несмотря на то что высмеивалась в них зачастую и власть, находились и среди этих самых властей. Сначала над ними хохотал Николай Второй, затем они приводили в восторг Ленина и Луначарского. В те годы Тэффи было можно много где почитать: она сотрудничала с разными представителями периодической печати. Печатались произведения Тэффи в журнале "Сатирикон", в газете "Биржевые ведомости" (о чем уже было упомянуто ранее), в журнале "Новый Сатирикон", в газете "Новая жизнь", которую выпускали большевики, и так далее. Но подлинная слава у Тэффи еще была впереди...
Проснулась знаменитой
Именно так говорят, когда происходит событие, в одночасье сделавшее человека "звездой", мегапопулярной и узнаваемой личностью. Подобное произошло и с Тэффи - после выхода в свет ее первого сборника юмористических рассказов с аналогичным названием. Второй сборник, вышедший вскорости после первого, не только повторил его успех, но и превзошел его. Тэффи, как когда-то ее старшая сестра, стала одним из самых любимых, читаемых и успешных авторов в стране.
До 1917 года у Надежды вышло еще девять книг - по одной, а то и по две в год (первый сборник рассказов появился в 1910 году одновременно с упомянутым уже ранее сборником стихотворений). Все приносили ей успех. Рассказы Тэффи по-прежнему были востребованы широкой публикой.
Эмиграция
Наступил 1917 год, год революции, год коренного перелома в жизнях людей. Многие литераторы, не принявшие столь кардинальных перемен, уехали из страны. А что же Тэффи? А Тэффи сначала была в восторге - а потом в ужасе. Последствия октября оставили в ее душе тяжкий след, что отразилось и на творчестве писательницы. Она пишет новые фельетоны, адресуя их Ленину сотоварищи, она не скрывает своей боли за родную страну. Все это она публикует, на свой страх и риск (она действительно рисковала - как свободой, так и жизнью), в журнале "Новый Сатирикон". Но осенью 1918 года его закрывают, и тогда Тэффи понимает: настала пора уезжать.
Сначала Надежда переехала в Киев, затем, через какое-то время, в Одессу, еще в несколько городов - и, наконец, добралась до Парижа. Там и осела. Она вообще не собиралась изначально покидать родину, а будучи вынужденной сделать это, не оставляла надежды на скорое возвращение. Не случилось - до конца жизни Тэффи так и прожила в Париже.
В эмиграции творчество Тэффи не угасло, напротив, расцвело с новой силой. Ее книги выходили с завидной регулярностью как в Париже, так и в Берлине, ее узнавали, о ней говорили. В общем, все бы хорошо - да только не дома... А "дома" о Тэффи забыли на много лет - вплоть до середины шестидесятых годов, когда публиковать произведения писательницы наконец вновь разрешили.
Экранизация произведений Теффи
Уже после смерти писательницы в Союзе было экранизировано несколько ее рассказов. Это произошло в 1967-1980 годах. Рассказы, по которым были сняты теленовеллы, называются "Маляр", "Счастливая любовь" и "Проворство рук".
Немного о любви
После своего первого не слишком удачного брака (если не считать рождения детей) личная жизнь Надежды Лохвицкой долгое время не налаживалась. Лишь уехав в Париж, она встретила там "своего" мужчину - Павла Тикстона, тоже эмигранта из России. С ним в счастливом, хоть и в гражданском, браке Тэффи прожила приблизительно десять лет - до самой его смерти.
Последние годы жизни
Под конец жизни, пережив и оккупацию во время Второй мировой войны, и голод, и нужду, и разлуку с детьми, Надежда Александровна немного растеряла свой юмористический взгляд на жизнь. Рассказы Тэффи, вышедшие в ее последней книге (в 1951 году в Нью-Йорке), пронизаны грустью, лиричностью и больше автобиографичны. Кроме того, финальные годы жизни писательница работала над своими воспоминаниями.
Тэффи не стало в 1952 году. Она похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Париже. Рядом с ней - могила ее коллеги и собрата по эмиграции Ивана Бунина. На кладбище Сент-Женевьев-де-Буа можно прийти в любое время и почтить память и Тэффи, и многих других некогда известных талантливых личностей.
- Старшая сестра Надежды, Мария, упокоилась довольно молодой - в тридцать пять лет. У нее было больное сердце.
- Во время Первой мировой войны Тэффи трудилась сестрой милосердия.
- Тэффи всегда скрывала свой истинный возраст, убавляя себе с десяток лет. Кроме того, она тщательно следила за собой, дабы соответствовать заявленным годам.
- Всю жизнь она очень любила кошек.
- В быту была очень рассеянным человеком.
Такова жизнь и судьба Надежды Лохвицкой - Тэффи.
Надежда Александровна ЛОХВИЦКАЯ,
в замужестве - БУЧИНСКАЯ
9(21).V.1872, Петербург, по другим данным - в имении в Волынской губернии - 6.X.1952, Париж
Знаменитые сестры Лохвицкие: старшая Мирра писала стихи и удостоилась титула «Русская Сафо», младшая, Надежда, сочиняла юморески и фельетоны и стала самой популярной в России «юмористкой». Чтобы отличаться от сестры, взяла себе псевдоним из Киплинга - Тэффи.
Сама Тэффи так объясняла принятие псевдонима: «…Почему русская женщина подписывает свои произведения каким-то англизированным словом? Уж если захотела взять псевдоним, так можно было выбрать что-нибудь более звонкое или, по крайней мере, с налетом идейности, как Максим Горький, Демьян Бедный, Скиталец. Это все намеки на некие поэтические страдания и располагает к себе читателя… Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни се. Но - что?..»
Она выбрала Тэффи. Короткое, звонкое слово, а когда вошла в моду, появились в честь сочинительницы и духи «Тэффи», с неповторимым оригинальным запахом. Тэффи начала публиковаться в газетах «Биржевые ведомости» и «Русь», а затем стала постоянным автором «Сатирикона» и «Нового Сатирикона». В 1910 году вышли стихотворный сборник Тэффи «Семь огней» и два тома «Юмористических рассказов».
Как отмечает Ирина Одоевцева, слава Тэффи в дореволюционной России была огромна. Ее читали, ею восхищались. Когда при составлении юбилейного сборника, посвященного 300-летию царствования дома Романовых, почтительно осведомились у царя, кого из современных русских писателей он желал бы видеть помещенными в нем, Николай II решительно сказал:
Тэффи! Только ее. Никого, кроме нее, не надо. Одну Тэффи!
И с явным неудовольствием после долгих уговоров царь согласился, чтобы в юбилейном сборнике появились имена и портреты других поэтов и писателей во главе с Гиппиус и Мережковским.
Чем брала читателей Тэффи? Удивительным сочетанием смешного и печального, сопряжением анекдота и трагедии, точностью бытовых деталей («едва ли самый наблюдательный из наших писателей» - так оценил Тэффи Георгий Адамович), изящным подтруниванием над мещанскими нравами и вкусами. И еще тем, что владела, по выражению Михаила Зощенко, «тайной смеющихся слов». И, конечно, прекрасным русским языком. Так, Александр Куприн отмечал присущие ей «безукоризненность русского языка, непринужденность и разнообразие речевых оборотов речи».
Два примера:
«Тема была самая оригинальная: одна молодая девушка влюбилась в одного молодого человека и вышла за него замуж. Называлась эта штука „Иероглифы Сфинкса“» (рассказ Тэффи «Талант»).
«…Потом сели обедать. Ели серьезно и долго. Говорили о какой-то курице, которую где-то ели с какими-то грибами. Иван Петрович злился. Изредка пытался заводить разговор о театре, литературе, городских новостях. Ему отвечали вскользь и снова возвращались к знакомой курице…» («Отпуск»).
Писала Тэффи и стихи. Как определял их Николай Гумилев, «подлинные, изящно-простые сказки средневековья». Вот «Черный карлик»:
Ваш черный карлик целовал вам ножки,
Он с вами был так ласков и так мил,
Все ваши кольца, ваши серьги, брошки -
Он собирал и в сундучке хранил.
Но в страшный день печали и тревоги
Ваш карлик вдруг поднялся и подрос -
Теперь ему б вы целовали ноги,
А он - ушел… и сундучок унес…
Салонно? Жеманно? Да. Но Тэффи писала и на злобу дня; так, в октябре 1905 года она пригвоздила генерала Трепова за его хрестоматийный приказ «Патронов не жалеть» в стихотворении «Патроны и патрон», где в конце говорилось:
Трепов! Не по доброй воле ли
С места вам пришлось слететь?
Сами вы учить изволили,
Чтоб патронов не жалеть!
И все же главное в творчестве Тэффи не стихи, а ее проза, точнее, ее юмористика. До революции издавались ее многочисленные сборники: «Карусель», «Дым без огня», «Миниатюры и монологи», «Житье-бытье» и другие. Плодотворной оставалась Тэффи и в эмиграции, достаточно назвать такие книги, как «Восток» (Шанхай, 1920), «Тихая заводь» (Париж, 1921), «Черный ирис» (Стокгольм, 1921), «Книга Июнь» (Белград, 1931), «О нежности» (Париж, 1938), «Все о любви» (Париж, 1946). Особняком стоят «Воспоминания» (1931) о тех, кого знала писательница в пору сверкания Серебряного века. И еще книга «Ведьма» (Париж, 1936) о древних славянских богах, - книгу эту высоко оценили Бунин, Куприн и Мережковский.
Эмиграция не сломала Тэффи, но избежать острой ностальгии по родине ей не удалось. В 1920 году Тэффи покинула Россию. В одном из последних эссе, написанном в Одессе, она писала: «Увиденная утром струйка крови у ворот комиссариата… перерезывает дорогу жизни навсегда. Перешагнуть через нее нельзя. Идти дальше нельзя. Можно повернуться и бежать». Тэффи и «побежала» - через Константинополь в Париж. На корабле, поглядывая на беспокойные волны Черного моря, Тэффи написала стихотворение, которое потом Александр Вертинский включил в свой репертуар:
К мысу радости, к скалам печали ли,
К островам ли сиреневых птиц,
Все равно, где бы мы ни причалили,
Не поднять нам усталых ресниц…
Изведав горечь эмигрантской жизни, Тэффи сделала скорбное признание: «Боялись смерти большевистской - и умерли смертью здесь… Вянет душа, обращенная на восток. Думаем только о том, что теперь ТАМ. Интересуемся только тем, что приходит оттуда».
Не все было гладко в личной жизни. В молодые годы Тэффи вышла замуж за юриста Владислава Бучинского. После рождения второй дочери Елены разошлась с ним в 1900 году, то есть в 28 лет. А дальше одна? Вот что по этому поводу писала Ирина Одоевцева в воспоминаниях «На берегах Сены»:
«Женские успехи доставляли Тэффи не меньше, а возможно, и больше удовольствия, чем литературные. Она была чрезвычайно внимательна и снисходительна к своим поклонникам.
Надежда Александровна, ну как вы можете часами выслушивать глупейшие комплименты Н.Н.? Ведь он идиот! - возмущались ее друзья.
Во-первых, он не идиот, раз влюблен в меня, - резонно объясняла она. - А во-вторых, мне гораздо приятнее влюбленный в меня идиот, чем самый разумный умник, безразличный ко мне или влюбленный в другую дуру».
В этом ответе - вся Тэффи. В Париже судьба свела ее с П. Тиксоном, с которым они прожили вместе до самой его кончины. Однако брак свой не регистрировали. Последний мужчина Тэффи был тяжело болен, и писательница нежно за ним ухаживала и продолжала писать свои веселые рассказы. Публика любила смеющуюся Тэффи. За ее смех она платила деньги. Тэффи это прекрасно понимала и не меняла своей тональности.
Галина Шаховская в своих мемуарах вспоминает: «Тэффи, в сущности, была единственной „дамой“ литературного Парижа - не „литературной дамой“, а очаровательной, хорошо воспитанной и „столичной“ дамой. Может быть, несколько суховатая и чрезвычайно умная, Тэффи, мне кажется, не интересовалась политикой или мировыми вопросами. Интересовали ее человеческие типы, дети и животные, но трагическую участь всего живущего она не только понимала, но и чувствовала ее на своем собственном, прежде всего, опыте.
Сатирики и юмористы (за исключением Мятлева) почти все ипохондрики, от Гоголя до Дон-Аминадо и Зощенко. Как все они, Тэффи смеялась „горьким смехом“, без злобы, но с предельной зоркостью отмечая, и для наглядности их увеличивая, нелепости быта и людские слабости.
Когда я ее знала, ее здоровье уже требовало болеутоляющих средств, а иногда и возбуждающих, и мне приходилось ее видеть то блестящей и остроумной, то совершенно потухшей, превозмогающей себя и жизнь. И вдруг, оттого что кто-то находился рядом с ней, таившаяся в ней искра вспыхивала снова, и фейерверком рассыпались меткие замечания, остроумные рассказы, живые воспоминания.
Очень любила Н.А. балы и выходы, следила за своей внешностью, одевалась, как могла, элегантно, я никогда не видела ее непричесанной и неподтянутой…»
А вот что вспоминала Ирина Одоевцева: «…И тогда, и после войны Тэффи была очень бедна. Последние годы долго и тяжело болела, но даже перед смертью не теряла своего удивительного дара - чувства юмора. Обращалась к своим знакомым за денежной помощью так: „Прощу в последний раз. Обещаю, что долго не задержусь на этой земле. А вы уж, пожалуйста, дайте мне сейчас те деньги, которые все равно потратите на цветы, когда придете ко мне на похороны“».
Незадолго до кончины Надежда Александровна Тэффи, оглядываясь на свой жизненный путь, отмечала: «Принадлежу я к чеховской школе, а своим идеалом считаю Мопассана. Люблю я Петербург, любила очень Гумилева, хороший был и поэт, и человек. Лучший период моего творчества был все же в России».
Тэффи успела отметить свой 80-летний юбилей и навсегда покинула, как она выражалась, «остров» своих «воспоминаний». О смерти, как о Хароне, она написала заранее:
Он ночью приплывет на черных парусах,
Серебряный корабль с пурпурною каймою!
Но люди не поймут, что он приплыл за мною,
И скажут: «Вот луна играет на волнах»…
Как черный серафим три парные крыла,
Он вскинет паруса над звездной тишиною!
Но люди не поймут, что он уплыл со мною
И скажут: «Вот она сегодня умерла».
Итак, серебряный корабль увез в серебряную даль одну из ярких представительниц Серебряного века - Надежду Тэффи…
| |
Представления о русской литературе чаще всего формируются у человека курсом школьной программы. Нельзя утверждать, что знания эти такие уж совсем неправильные. Но они раскрывают предмет далеко не в полной мере. Множество значительных имён и явлений остались за рамками школьного курса. Например, обычному школьнику, даже сдавшему на отличную отметку экзамен по литературе, часто совершенно неведомо, кто такая Тэффи Надежда Александровна. Но довольно часто эти так называемые имена второго ряда заслуживают нашего особого внимания.
Взгляд с другого берега
К разностороннему и яркому дарованию Надежды Александровны Тэффи с большим интересом относятся все, кому небезразлична переломная эпоха русской истории, в которой ей довелось жить и творить. Едва ли эту писательницу можно отнести к литературным звёздам первой величины, но образ эпохи без неё будет неполным. А особенно интересен для нас взгляд на русскую культуру и историю со стороны тех, кто оказался по другую сторону её исторического разлома. А за пределами России, по образному выражению, оказался целый духовный континент русского социума и русской культуры. Надежда Тэффи, биография которой оказалась расколотой на две половины, помогает нам глубже понять тех русских людей, которые осознанно не приняли революцию и были её последовательными противниками. У них были для этого веские основания.
Надежда Тэффи: биография на фоне эпохи
Литературный дебют Надежды Александровны Лохвицкой состоялся в начале двадцатого века короткими стихотворными публикациями в столичных периодических изданиях. В основном, это были сатирические стихи и фельетоны на волновавшие общественность темы. Благодаря им Надежда Тэффи быстро приобрела популярность и стала известной в обеих столицах Российской империи. Эта обретённая в молодые годы литературная известность оказалась на удивление стабильной. Ничто не смогло подорвать интерес публики к творчеству Тэффи. Биография её вмещает в себя войны, революции и долгие годы эмиграции. Литературный авторитет поэтессы и писательницы оставался бесспорным.
Творческий псевдоним
Заслуживает отдельного внимания вопрос о том, как Надежда Александровна Лохвицкая стала Надеждой Тэффи. Принятие псевдонима было для неё вынужденной мерой, поскольку под настоящей фамилией публиковаться было затруднительно. Старшая сестра Надежды, Мирра Лохвицкая, начала свою литературную карьеру значительно раньше, и её фамилия уже успела стать известной. Сама Надежда Тэффи, биография которой широко растиражирована, несколько раз в заметках о своей жизни в России упоминает о том, что в качестве псевдонима выбрала имя знакомого дурачка, которого все называли "Стэффи". Одну букву пришлось сократить, чтобы у человека не возникло необоснованного повода для гордости.
Стихи и юмористические рассказы
Первое, что приходит на ум при знакомстве с творческим наследием поэтессы, это знаменитое изречение Антона Павловича Чехова - "Краткость - сестра таланта". Ранние произведения Тэффи соответствуют ему в полной мере. Стихи и фельетоны постоянного автора популярного журнала "Сатирикон" были всегда неожиданными, яркими и талантливыми. Публика постоянно ожидала продолжения, и писательница народ не разочаровывала. Очень непросто найти другого такого литератора, читателями и поклонниками которого были такие столь разные люди, как Государь Император Самодержец Николай Второй и вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. Вполне возможно, что Надежда Тэффи так бы и осталась в памяти потомков автором лёгкого юмористического чтива, если бы не вихрь революционных событий, накрывший страну.
Революция
Начало этих событий, до неузнаваемости изменивших в течение нескольких лет Россию, можно наблюдать по рассказам и очеркам писательницы. Намерение покинуть страну возникло далеко не в один момент. В конце 1918 года Тэффи совместно с писателем Аркадием Аверченко даже совершает поездку по стране, полыхающей в огне гражданской войны. В процессе гастролей планировались выступления перед публикой. Но масштаб развернувшихся событий был явно недооценён. Поездка затянулась примерно на полтора года, и с каждым днём становилось всё очевиднее, что назад пути больше нет. Русская земля под ногами стремительно сокращалась. Впереди было только Чёрное море и путь через Константинополь в Париж. Его и проделала совместно с отступающими частями Надежда Тэффи. Биография её в дальнейшем продолжалась уже за границей.
Эмиграция
Существование вдали от Родины мало для кого оказалось простым и беспроблемным. Однако культурная и литературная жизнь в мире русской эмиграции била ключом. В Париже и Берлине выходили периодические издания и печатались книги на русском языке. Многие литераторы на полную мощь смогли развернуться только в эмиграции. Пережитые социально-политические потрясения стали весьма своеобразным стимулом для творчества, а вынужденный отрыв от родной страны стал постоянной темой эмигрантских произведений. Не является здесь исключением и творчество Надежды Тэффи. Воспоминания о потерянной России и литературные портреты деятелей русской эмиграции на долгие годы становятся доминирующими темами её книг и статей в периодических изданиях.
Любопытным можно назвать тот исторический факт, что рассказы Надежды Тэффи в 1920 году издавались в Советской России по инициативе самого Ленина. В этих заметках она весьма негативно отзывалась о нравах некоторых эмигрантов. Однако большевики были вынуждены предать забвению популярную поэтессу, после того как ознакомились с её мнением о них самих.
Литературные портреты
Заметки, посвящённые различным деятелям русской политики, культуры и литературы, как оставшимся на Родине, так и оказавшимся по воле исторических обстоятельств за её пределами, являются вершиной творчества Надежды Тэффи. Воспоминания подобного рода всегда привлекают внимание. Мемуары о знаменитых людях просто обречены на успех. А Надежда Тэффи, краткая биография которой условно разделяется на две большие части - жизнь на Родине и в эмиграции, лично была знакома с очень многими видными деятелями. И ей было что о них сказать потомкам и современникам. Портреты этих деятелей именно тем и интересны - личным отношением автора заметок к изображаемым персонам.
Страницы мемуарной прозы Тэффи дают нам возможность познакомиться с такими историческими деятелями, как Владимир Ленин, Александр Керенский. С выдающимися писателями и художниками - Иваном Буниным, Александром Куприным, Ильёй Репиным, Леонидом Андреевым, Зинаидой Гиппиус и Всеволодом Мейерхольдом.
Возвращение в Россию
Жизнь Надежды Тэффи в изгнании была далека от благополучия. Несмотря на то что её рассказы и очерки охотно издавались, литературные гонорары были нестабильны и обеспечивали существование где-то на грани прожиточного минимума. В период фашистской оккупации Франции жизнь русских эмигрантов значительно усложнилась. Перед многими известными деятелями встал вопрос Надежда Александровна Тэффи принадлежала к той части русских людей за границей, которые категорически отвергли сотрудничество с коллаборационистскими структурами. А подобный выбор обрекал человека на полную нищету.
Биография Надежды Тэффи завершилась в 1952 году. Похоронена она в пригороде Парижа на знаменитом русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. В Россию ей суждено было вернуться только в своих Они стали массово публиковаться в советской периодической печати в конце восьмидесятых годов двадцатого века, в период перестройки. Книги Надежды Тэффи выходили также и отдельными изданиями. Они были хорошо приняты читающей публикой.
Тэффи – писательница, творившая в самых разных литературных жанрах. Ее произведениями зачитывались и последний русский царь, и вождь мирового пролетариата. Современные читатели узнают себя и приятелей в увлеченных шопингом мещанах и страдающих от любви дворянах. Биография литератора, язык и герои которой не устарели за 100 лет, полна загадок и мистификаций.
Детство и юность
Надежда Лохвицкая (настоящие имя и фамилия самого успешного «сатирика в юбке») родилась в городе на Неве весной 1872 года. О точной дате рождения идут споры, как и о том, сколько было детей в семье. Документально подтверждено, что у Нади имелись одна младшая (Лена) и три старшие (Варя, Лида и Маша) сестры и один старший брат (Коля).
Отец будущей писательницы был специалистом по конституционному праву и успешно совмещал амплуа адвоката, профессора, литературного популяризатора юриспруденции, т. е. занимал приблизительно такое положение, как 120 лет спустя или . Мать имела французские корни. Когда Наде исполнилось 12 лет, отец семейства скончался.
Тэффи в годы Первой мировой войны / Журнал "Аргус", Живой Журнал
Надин прадед Конрад (Кондратий) Лохвицкий писал мистические стихи, и фамильная легенда рассказывала о магическом даре, который передается только по мужской линии, а если им завладеет дама, то заплатит за это личным счастьем. Девочка с ранних лет любила книги и даже пыталась изменить судьбу персонажей: в юности Надя съездила ко и попросила писателя не лишать жизни . Первые стихи родились у Надежды Лохвицкой во время обучения в гимназии.
Девушка не была красавицей и вышла замуж за первого претендента. Брак с Владимиром Бучинским принес Надежде двух дочерей – Леру и Лену и сына Янека, но матерью «демоническая женщина» оказалась неласковой. Дожив до 28 лет, Лохвицкая ушла от мужа. Бучинский в отместку лишил Надю общения с детьми.
Книги
Разлученная с отпрысками Лохвицкая, в отличие от , не стала бросаться под поезд, а вернулась к юношеской мечте о литературе и в 1901 году дебютировала в журнале «Север» стихотворением «Мне снился сон безумный и прекрасный». К моменту публикации произведения сестра начинающего литератора, Мария, уже была известной поэтессой, творившей под псевдонимом Мирра Лохвицкая. Надежда задумалась об оригинальном литературном имени.
Лохвицкие не приняли Октябрьскую революцию. Брат Николай стал сподвижником , а Надежда Александровна через Одессу и Константинополь иммигрировала в Париж. Жизнь на чужбине была не сладкой, но дар предвидения и решительность Тэффи, вероятно, спасли писательницу от смерти в большевистских застенках.
Личная жизнь
Писательница стремилась оставаться загадкой и ограничивала доступ журналистов к личной жизни, а на вопросы о возрасте отвечала, что чувствует себя 13-летней. Известно, что женщина увлекалась мистикой и очень любила кошек, особенно последнего питомца, страдавшего от ожирения. В зрелые годы Тэффи пыталась наладить общение с подросшими детьми, но из троих отпрысков на контакт пошла только старшая Валерия.
Документальный фильм "Женщины в русской истории: Тэффи"Читатели, жаждавшие познакомиться с королевой русскоязычного юмора, при общении с Тэффи разочаровывались – кумир имела меланхоличный и раздражительный характер. Однако с собратьями по перу писательница была добра и щедра. Созданный Тэффи во французской столице литературный салон стал центром притяжения русских эмигрантов, его завсегдатаями были острослов Дон-Аминадо и прозаик .
Ужиться с дамой, знавшей себе цену и весьма рассеянной в быту, удалось второму супругу – сыну бывшего калужского фабриканта Павлу Александровичу Тикстону. Надежда Александровна считала второго мужа лучшим человеком на земле, а когда болезнь обездвижила его, трогательно ухаживала за супругом. В последние годы жизни писательницы заботы о ее материальном обеспечении взял на себя филантроп С. С. Атран.
Смерть
Слухи о кончине Тэффи, пережившей фашистскую оккупацию Франции, витали задолго до ухода Надежды Александровны из жизни. В 40-х годах 20 века Михаил Цетлин опубликовал некролог памяти писательницы. Но умерла Тэффи только в 1952 году, успев создать перед уходом в вечность очерки о знакомых знаменитостях и цикл рассказов о животных.
Википедия
Причиной смерти стал приступ стенокардии. Могила Надежды Тэффи находится на парижском кладбище Святой Женевьевы.
Библиография
- 1910 – «Семь огней»
- 1912 – «И стало так»
- 1913 – «Восемь миниатюр»
- 1914 – «Дым без огня»
- 1920 – «Так жили»
- 1921 – «Сокровища земли»
- 1923 – «Шамран. Песни Востока»
- 1926 – «Взамен политики»
- 1931 – «Авантюрный роман»
- 1931 – «Воспоминания»
- 1936 – «Ведьма»
- 1938 – «О нежности»
- 1946 – «Все о любви»
- 1952 – «Земная радуга»
ТЭФФИ, НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА (наст. фамилия – Лохвицкая, по мужу – Бучинская) (1872–1952), русская писательница. Родилась 9 (21) мая, по другим сведениям – 27 апреля (9 мая) 1872 в С.-Петербурге (по другим сведениям – в Волынской губ.). Дочь профессора криминалистики, издателя журнала «Судебный вестник» А.В.Лохвицкого, сестра поэтессы Мирры (Марии) Лохвицкой («русская Сафо»). Псевдонимом Тэффи подписаны первые юмористические рассказы и пьеса Женский вопрос (1907). Стихотворения, которыми в 1901 дебютировала Лохвицкая, печатались под ее девичьей фамилией.
Происхождение псевдонима Тэффи остается непроясненным. Как указано ею самой, он восходит к домашнему прозвищу слуги Лохвицких Степана (Стеффи), но также и к стихам Р.Киплинга «Taffy was a walesman / Taffy was a thief». Рассказы и сценки, появлявшиеся за этой подписью, были настолько популярны в дореволюционной России, что даже существовали духи и конфеты «Тэффи».
Как постоянный автор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» (Тэффи печаталась в них с первого номера, вышедшего в апреле 1908, до запрещения этого издания в августе 1918) и как автор двухтомного собрания Юмористических рассказов (1910), за которым последовало еще несколько сборников (Карусель , Дым без огня , оба 1914, Неживой зверь , 1916), Тэффи снискала репутацию писателя остроумного, наблюдательного и беззлобного. Считалось,что ее отличает тонкое понимание человеческих слабостей, мягкосердечие и сострадание к своим незадачливым персонажам.
Излюбленный жанр Тэффи – миниатюра, построенная на описании незначительного комического происшествия. Своему двухтомнику она предпослала эпиграф из Этики Б.Спинозы, который точно определяет тональность многих ее произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе – благо». Краткий период революционных настроений, которые в 1905 побудили начинающую Тэффи сотрудничать в большевистской газете «Новая жизнь», не оставил заметного следа в ее творчестве. Не принесли весомых творческих результатов и попытки писать социальные фельетоны со злободневной проблематикой, которых ожидала от Тэффи редакция газеты «Русское слово», где она публиковалась начиная с 1910. Возглавлявший газету «король фельетонов» В.Дорошевич, считаясь со своеобразием дарования Тэффи, заметил, что «нельзя на арабском коне воду возить».
В конце 1918 вместе с популярным писателем-сатириконовцем А.Аверченко Тэффи уехала в Киев, где предполагались их публичные выступления, и после продолжавшихся полтора года скитаний по югу России (Одесса, Новороссийск, Екатеринодар) добралась через Константинополь до Парижа. В книге Воспоминания (1931), которая представляет собой не мемуары, а скорее автобиографическую повесть, Тэффи воссоздает маршрут своих странствий и пишет, что ее не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву, хотя свое отношение к Октябрьской революции она определила с самого начала событий: «Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла».
В первом номере газеты «Последние новости» (27 апреля 1920) был напечатан рассказ Тэффи Ке – фер , и фраза его героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо... но que faire? Фер-то – ке?», стала своего рода паролем для очутившихся в изгнании. Публикуясь почти во всех видных периодических изданиях Рассеяния (газеты «Общее дело», «Возрождение», «Руль», «Сегодня», журналы «Звено», «Современные записки», «Жар-птица»), Тэффи выпустила ряд книг рассказов (Рысь , 1923, Книга Июнь , 1931, О нежности . 1938), показавших новые грани ее таланта, как и пьесы этого периода (Момент судьбы , 1937, написанная для Русского театра в Париже, Ничего подобного , 1939, поставлена Н.Евреиновым), и единственный опыт романа – Авантюрный роман (1931).
В прозе и драматургии Тэффи после эмиграции заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. «Боялись смерти большевистской – и умерли смертью здесь, – сказано в одной из ее первых парижских миниатюр Ностальгия (1920). – ... Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда». Тональность рассказа Тэффи все чаще соединяет в себе жесткие и примиренные ноты. В представлении писательницы, тяжелое время, которое переживает ее поколение, все-таки не изменило вечного закона, говорящего,что «сама жизнь... столько же смеется, сколько плачет»: порою невозможно отличить мимолетные радости от печалей, сделавшихся привычными.
В мире, где скомпрометированы или утрачены многие идеалы, которые казались безусловными, пока не грянула историческая катастрофа, истинными ценностями для Тэффи остаются детская неискушенность и естественная приверженность нравственной правде – эта тема преобладает во многих рассказах, составиших Книгу Июнь и сборник О нежности , – а также самоотверженная любовь. Все о любви (1946) озаглавлен один из последних сборников Тэффи, в котором не только переданы самые прихотливые оттенки этого чувства, но много говорится о любви христианской, об этике православия, выдержавшей те тяжелые испытания, что были ей уготованы русской историей 20 в. Под конец своего творческого пути – сборник Земная радуга (1952) она уже не успела сама подготовить к печати – Тэффи совсем отказалась от сарказма и от сатирических интонаций, достаточно частых как в ее ранней прозе, так и в произведениях 1920-х годов. Просветленность и смирение перед судьбой, которая не обделила персонажей Тэффи даром любви, сопереживания и эмоциональной отзывчивости, определяют основную ноту ее последних рассказов.
Вторую мировую войну и оккупацию Тэффи пережила, не покинув Париж. Время от времени она соглашалась выступить с чтением своих произведений перед эмигрантской публикой, которой становилось все меньше с каждым годом. В послевоенные годы Тэффи была занята мемуарными очерками о своих современниках – от Куприна и Бальмонта до Г.Распутина.