Мы не знаем, как называли свою религию ненцы в конце XVI - начале XVIII столетия. Слов "шаманизм" и "шаман" в их языке не было. Понятие "шаманизм" ("шаманство") появилось в литературе очень давно - в XVIII веке. Слово "шаман", воспринятое из языка эвенков, упоминается в письменных источниках еще более раннего времени: в "отписках" и "доездах" русских служилых людей, в ясачных книгах и других документах XVII века: а немного позднее - в сочинениях иностранцев, описывавших обычаи народов Сибири [Токарев, 1990, с. 267]. Через русских переселенцев оно распространилось по всей Сибири, а затем проникло в западноевропейские языки и стало интернациональным научным термином.
Существующие определения термина "шаманство" неодинаковы. Ученые по-разному истолковывают суть этого явления, однако практически все сходятся в том, что шаман - это священнослужитель в своем обществе, который выступает посредником между своим коллективом и сверхъестественным миром божеств. Следовательно, чтобы правильно понимать функции шамана, вначале мы должны познакомиться с общими представлениями ненцев об окружающем мире.
Согласно традиционному мировоззрению ненецкого народа, растения, животные, люди, а также невидимые силы, обозначаемые термином "духи",- это создания единой Природы, которые находятся в постоянном взаимодействии. Для религиозной психологии ненцев характерно чувство зависимости от сверхъестественных сил, окружающих оленевода, охотника и рыбака.
В религии ненцев олицетворение природы основано на принципах древнего дуалистического мировоззрения, свойственного ранним ступеням развития общественного сознания. По представлениям ненцев, у каждого объекта или явления окружающей природы, будь то река или озеро, дерево или камень, птица или зверь, и т. д., имеется свой "хозяин" - самостоятельное существо, как бы слившееся с данным объектом или явлением. Такое восприятие - одно из проявлений идеологии шаманизма, основанной на анимистических представлениях, связанных с обожествлением природы, почитанием животного мира.
У ненцев имеется весьма многочисленный и сложный пантеон, включающий десятки имен: Илебям"пэртя (бертя) - бог изобилия, дарующий людям оленей, Cuy-Нга-Нися - отец семи смертей, Я"Миня - богиня-покровительница рождения и земли, ЯмалНе - богиня Ямала, Я"Небя - мать Земля и др. Эти боги являются, по существу, олицетворением сил и стихий природы и выступают покровителями разных видов человеческой деятельности.
Важнейшее место в пантеоне занимают два образа богов. Один из них - Нум, олицетворение сияющего неба. Это верховное божество, которое пребывает в небесной зоне Вселенной и распоряжается судьбами народов. В его ведении находятся и судьбы шаманов. Облик Нума остается для нас не вполне ясным. Словом Нум обозначаются и невидимое абстрактное божество - Нум Вэсоко, и небеса как сфера Вселенной - нум"тид (нув"тид), куда поднимаются шаманы.
Второй образ связан с подземным миром, где, по воззрениям ненцев, обитают враждебные людям духи. Это - глава духов нижнего мира, НгаВэсоко. Представления о Нга Вэсоко также не совсем ясны. Ненцы считают, что это грозное божество питается кровяной пищей и душами умерших людей и каждый раз требует себе жертв. В случае их отсутствия или недовольства дарами он насылает на народ различные бедствия, болезни и омерть. После кончины провинившегося человека Нга берет его душу к себе в услужение и посылает на землю причинять зло всему живому. Нга живет на девятом ярусе подземного мира, достигаемом шаманами, приносящими жертву. Согласно мифам и легендам ненцев, Нга участвовал в сотворении мира. В некоторых преданиях Нум и Нга называются братьями.
К обитателям Нижнего мира относятся Мэд"на - дух уродов, Хабця"Минрена - дух всех болезней, Хансосяда - дух, уносящий разум, Я"Вол - дух зла земли и др. Кознями пришельцев из этой враждебной страны объясняли глазные болезни, проказу, паралич, понос, нарывы, цингу и т. д. Жизнь обитателей Нижнего мира в легендах и мифах изображается схожей с бытом людей.
Ненецкие боги и духи - это фантастическое отражение самих ненцев, их устремлений, желаний, вкусов и потребностей. Б соответствии со своими понятиями и особенностями мыслительной деятельности ненцы представляли себе и формы связи с этими существами, полагая, что на них можно влиять путем жертвоприношений, ублажая и подкупая угощениями. Чем слабее чувствовал себя человек, тем обильнее были жертвы.
Представления о взаимосвязи людей с миром богов и духов обусловили и веру в необходимость соблюдения определенных норм поведения, которые обеспечивают сохранение сложившихся отношений со сверхъестественными существами. Нарушение установленных правил, по воззрениям ненцев, вызывает недовольство богов и духов и приводит к дисгармонии, проявляющейся в возникновении болезней, эпидемий, пожаров, засухи и других несчастий и стихийных бедствий. Морально-этические нормы по отношению к божествам и духам у ненецкого народа были четко и однозначно определены и предполагали безусловное подчинение.
Едва ли не самая большая часть религиозно-этических норм связана с пребыванием человека на природе: в тундре, на воде, в тайге и т. д. Правила поведения в таких местах были обусловлены преимущественно почитанием духов-хозяев данной местности и отражали зависимость людей от сил природы. По религиозным воззрениям ненцев, на земле существуют духи-хозяева: хозяин гор - Пэ"Ерв, хозяин лесной зоны - Пэдара Ере, хозяин моря - Яв"Ерв, хозяин озера - ТоЕре, хозяин реки - Яха"Ерв и др. К ним обычно обращается каждый верующий. От их воли будто бы зависит умножение поголовья оленей, здоровье и благополучие людей. Считалось, что за нарушение религиозно-этических норм эти "нечеловеческие существа" карают здесь же, на этой земле, при жизни, а не после смерти провинившегося, что, конечно, укрепляло у ненцев чувство не только зависимости, но и страха. Любое несчастье рассматривалось как наказание. С помощью шамана обычно выясняли, кем из духов и за что послано наказание, как смягчить его или избавиться от него, какую жертву принести в искупление.
В общем, правила поведения сводились к серии различных запретов, оберегающих от людей покой духов-хозяев данной местности и их богатства. Все духи-хозяева сами по себе не добры и не злы, но они могут быть дружественны или неблагожелательны по отношению к человеку, в зависимости от его поведения: если он проявляет должное почтение к ним, соблюдает установленные запреты, правила охоты, не действует излишне жестоко, убивает животных лишь в необходимом количестве, то духи милостивы к нему, посылают дичь. В случае нарушения правил они гневаются и наказывают человека. Эти запреты отражают бережное отношение ненцев к окружающей природе, которое имеет рациональную основу, подтвержденную опытом жизни и хозяйствования в местных условиях многих поколений оленеводов, охотников и рыбаков.
Вот некоторые нормы поведения. Во время пребывания в тундре или тайге на промысле зверя запрещается кричать, свистеть, громко смеяться и разговаривать. Нельзя загрязнять воду в реках и озерах, так как хозяин воды - Ид"Ерв этого не терпит и рано или поздно наказывает за неуважение к себе различными неприятностями, болезнями. Некоторые ненцы говорят о недопустимости вырывать траву с корнем, мотивируя данный запрет таким образом: трава - волосы земли и хозяин земли -Я"Ерв гневается за боль, причиняемую ей, и карает провинившихся.
Нарушение правил поведения по отношению к духам и божествам в условиях семейного быта также влекло за собой различные виды наказания. Эти правила сосуществовали с этическими нормами, которые определяли формы поведения в среде родственников, сложившиеся на основе классификационной системы родства с ее делением на старших и младших. Нарушение этики в отношениях между людьми подвергалось осуждению в обычном праве, преимущественно в воспитательном аспекте. Но стоило преступить нормы поведения, предписывающие уважительное отношение к духам, как следовало наказание, которое причиняло нарушителю ощутимый ущерб - болезнь либо иное несчастье.
Считалось совершенно недопустимым осквернять огонь, бросая в него мусор и нечистоты, класть в огонь острые железные предметы, перешагивать через очаг, наступать на золу. Нельзя было отступать от ежедневного кормления и угощения огня кусочками пищи и напитками, входившими в рацион хозяев чума. За пренебрежение перечисленными нормами поведения хозяин или хозяйка огня - Ту"Ерв или Ту"Хада наказывали обитателей жилища различными болезнями и лишали их своей охраны от злых духов.
В каждой семье хранятся изображения духов-покровителей домашнего очага: хозяйки чума - Мядпухуца. духа-предка - нгытырма или сидрянг. Как и раньше, изготавливаются они специальными людьми и освящаются шаманами. По поверьям ненцев, в мире множество богов и духов с конкретными назначениями и функциями; они определяют весь ход жизни - рождение, болезни, смерть, удачи, несчастья и т. п. Во главе всех богов и духов стоит Вечный Нум Вэсоко, который все видит и знает.
Восстановление нарушенной в природе гармонии является главным назначением шамана, предопределенным свыше. Для выполнения данной цели шаманы наделяются даром ясновидения - внутренним зрением (сэвтана) и всевидением, магическим слухом (ябта инзелесь) - способностью видеть и воспринимать последствия возмущения "сил природы". В отдаленные от наших дней времена был установлен своего рода закон взаимоотношений между шаманом и природой: шаман обязан почитать своих предков, строго соблюдать древние обычаи тундры, тайги, гор, рек, почитать и задабривать духов-хозяев промысловых угодий (хэхэ"седа) и, главное, охранять род от духов болезней и несчастий (нгылико. хабцанго минрена и тэри нгамзэ).
Смысл жизни у ненцев заключается в потомстве, счастье, соблюдении заветов отцов. Цель жизни многогранна - материальное благополучие, здоровье и долгая жизнь, утверждение своего "я" и др. Шаманы, опираясь на традиционные ценности, выступали в роли авторитетного регулятора общественной жизни оленеводов, рыбаков и охотников. Религиозно-этические нормы, утверждавшие традиционную мораль, касались буквально всех сторон жизни человека, предписывали ему определенный тип поведения с целью умилостивить сверхъестественные силы.
Как и в других религиях, в шаманизме ненцев представлены общечеловеческие моральные требования: не убивать, не красть, уважать родителей, не желать зла ближнему и т. д. По шаманским представлениям, зло наказуемо, поэтому нельзя лгать, обманывать, обижать сирот и больных и т. п. Принцип "хывы" или "хывы, илар вэвангэнгу" ("грех" или "грех! У тебя будет плохая жизнь") действовал эффективно.
Имелись особые предписания и запреты в отношении женщин. Женщины не могли участвовать в общественном жертвоприношении (хан"ты), ездить на посвященном божествам олене, посещать культовые места и т. д.; они не допускались на церемонии посвящения шамана, изготовления и кормления некоторых категорий сядаев (идолов). Женщины считались нечистыми во время и после родов и менструаций. Менструальная кровь, по шаманским представлениям, оскверняет не только саму женщину, но и ее дом и мужа. Поэтому, для того чтобы вернуться к домашним и семейным делам, после родов и менструации женщина должна пройти обряд очищения (нибтесь).
У ненцев разработаны предписания и запреты, относящиеся к приготовлению и приему пищи. Существовали строгие правила забоя животного и разделки туши, распределения мяса между участниками жертвоприношений духам. Обязательным было угощение домашних духов кусочками свеженины и вином, запрещалось употреблять в пищу мясо некоторых зверей и птиц, например горностая, лисы, гагары, орла, вороны, чайки, лебедя.
Роль шаманов в религиозно-нравственной и религиозно-правовой жизни своего общества была особенно велика. Они истолковывали волю богов и разъясняли, кого и за что забрали боги или духи. В сферу влияния шаманизма входили властные отношения, экономика и культура.
Елена Вануйто
Консультация для педагогов «Из истории Ямала. Легенды о племени сихиртя»
Консультация для педагогов «Из истории Ямала… Легенды о племени Сихиртя… »
Сиртя (а также сииртя, сихиртя ) - в ненецкой мифологии мифический народ, ныне живущий под землёй, боящийся дневного света, обитавший в заполярной тундре до прихода ненцев - «настоящих людей» . Сиртя описываются как люди очень низкого роста. Название народа существует в различных вариантах : в краткой форме - «сиртя» , «сирчи» ; в полной форме - «сихиртя » , «сихирчи » . Ненцы перевода этого этнонима не дают. Существуют различные этимологии данного мифонима : как производное от глагола «сихирць » (приобрести землистый цвет кожи, чуждаться, избегать, от «си» (отверстие, дыра, от названия жука «си» .
По ямальским легендам , в незапамят ные времена сихиртя пришли на Ямал из-за моря . Сначала они поселились на острове, а затем, когда его берега стали обрушиваться под ударами штормов, переправились на полуостров.
ненецкого сихиртя описываются как хранители серебра и золота или как кузнецы, после которых на земле и под землёй остаются «железки» , их дома-сопки представлялись прикреплёнными к вечной мерзлоте железными верёвками.
Однажды сиртя переселились в сопки и стали подземными жителями, на поверхность тундры выходят по ночам или в туман. В своём подземном мире они владеют стадами мамонтов («я-хора» - «земляных оленей» ).
Легенда о людях сихиртя
Из поколения в поколение у коренных народов Полярного Урала передают сказания о тех, кто «приобретает землистый цвет кожи» и «подобно жукам, скрывается в норах и живет под сопками» . О тех, кто владеет стадами мамонтов.
Название этого таинственного народа существует в различных вариантах : в краткой форме - «сиртя» , «сирчи» ; в полной форме - «сихиртя » , «сихирчи » . Ханты называют их сииртя, зыряне - сиртя, а само название у них, говорят, было сихиртя . Ямальские ненцы перевода этого этнонима не дают.
Существуют различные этимологии данного мифонима : как производное от глагола «сихирць » («приобрести землистый цвет кожи, чуждаться, избегать» , от «си» («отверстие, дыра» , от названия жука «си» (в которого превращается душа умершего) .
Ученые предполагают, что в легендах о сихиртя рассказано о народе , который жил на Полярном Урале до прихода ненцев («настоящих людей» ). Так называемый дооленеводческий, или досамодийский, период Ямала насчитывает тысячи лет. По легендам , в незапамятные времена сихиртя пришли на этот полуостров из-за моря.
выжившие в мифах и преданиях
Сиртя описываются как коренастые и крепкие люди очень низкого роста, у них были белые (скорее всего, светлые) глаза, а говорили они, слегка заикаясь.
Их образ жизни значительно отличался от ненецкого : они не разводили оленей, вместо этого охотились на диких, носили красивую одежду с металлическими подвесками. В некоторых преданиях сихиртя описываются как хранители серебра и золота или как кузнецы, после которых на земле и под землeй остаются «железки» , их дома-сопки представлялись прикреплeнными к вечной мерзлоте железными веревками.
Однажды сиртя переселились в сопки и стали подземными жителями, на поверхность тундры выходят по ночам или в туман. В своем подземном мире они владеют стадами мамонтов («я-хора» - «земляные олени» ).
Встречи с этими гномами вечной мерзлоты и ненецкими эльфами одним приносили горе, другим - счастье. Известны случаи женитьбы ненцев на женщинах сиртя. В то же время сиртя могли украсть детей (если те допоздна продолжали игры вне чума, наслать порчу на человека или напугать его.
Есть упоминания и о военных столкновениях ненцев с сиртя, при этом последние отличались не столько ратной доблестью, сколько умением неожиданно скрыться и внезапно появиться вновь.
Ученые допускают наличие такой народности в глубокой древности - в качестве доисторического населения тундры . Этот народ относят к Усть-Полуйской археологической культурe железного века (IV век до н. э. - II век) .
Гномы, зетте, сиды и людки
Легенд о «каменеющих» под лучами солнца карликах, жителях подземного мира, великих волшебниках и мудрецах, этнографами записано множество. «Дневные люди» временами имели с «ночными» вполне взаимовыгодные торговые отношения, но чаще воевали, преследуя и истребляя карликов.
Предания о карликовых обитателях подземелий распространены практически на всех континентах и во всех странах, включая Полинезию и Австралию. Всем хорошо известны европейские гномы, чуть менее популярны норвежские зетте, ирландские сиды, лапландские чакли. На Кавказе лилипуты-бицента выступают строителями известных мегалитических сооружений - дольменов. Низкорослых «детей подземелья» знали и русские. Известнейший этнограф А. Н. Афанасьев в работе «Древо жизни» писал :
«У лужичан карлики называются людки : это подземные духи, обитающие в горах, холмах и темных пещерах. Людки - искусные музыканты, любят танцы и являются на сельские праздники. За услуги дают подарки, а когда бывают раздражены, отплачивают злыми шутками».
Можно вспомнить и знаменитые предания о «чуди белоглазой» , которая была вытеснена славянскими переселенцами и «в землю ушла» .
В «Тварях» Айвана Сандерсона приводится другое историческое свидетельство :
«. в 1632 году капитан английского судна «Чарльз» заявил, что во время плавания в Арктике заходил на остров, где было множество маленьких могил, в которых покоились скелеты по четыре фута (около 125 см. - Авт., а вокруг лежали луки, стрелы и костяные копья».
В «Библиотеке русского фольклора» отмечено :
«Дивьи люди живут в Уральских горах, выходы в мир имеют через пещеры. Культура у них величайшая, и свет в горах не хуже Солнца. Дивьи люди небольшого роста, очень красивы и с приятным голосом, но слышать их могут только избранные…»
Произведения устного творчества : сказки, песни, легенды , придания, мифы - есть у каждого народа. Возникают они на зоре жизни народа и живут, переходя из поколения в поколение.
В мифах ненецкий народ отразил свои представления о происхождении земли и явлений окружающей природы, о происхождении духов, которыми народ наделял окружающую природу. Но, к сожалению сегодня, с мифами и мифологическими рассказами ненцев знакомы очень мало.
Один из самых известных мифов - это легенда о маленьком народе - Сихиртя или Сиртя , которые обитали в заполярной тундре до прихода ненцев - "настоящих людей".
Сихиртя описываются как коренастые и крепкие люди очень низкого роста, с белыми глазами. По легендам , в незапамятные времена сихиртя пришли в заполярную тундру из–за моря.
Их образ жизни значительно отличался от ненецкого. Сиртя не разводили оленей, а вместо этого охотились на диких. Одевался этот маленький народ в красивую одежду с металлическими подвесками. В некоторых преданиях сихиртя описываются как хранители серебра и золота или как кузнецы, после которых на земле и под землёй остаются "железки", их дома–сопки представлялись прикреплёнными к вечной мерзлоте железными верёвками.
Однажды сиртя переселились в сопки и стали подземными жителями, выходя на поверхность тундры по ночам или в туман. В своём подземном мире они владеют стадами мамонтов
("я–хора"- "земляныхоленей") .
Встречи с сиртя одним приносили горе, другим - счастье. Известны случаи женитьбы ненцев на женщинах сиртя. В то же время, сиртя могли украсть детей (если те допоздна продолжали игры вне чума, наслать порчу на человека или напугать его.
Есть упоминания и о военных столкновениях ненцев с сихиртя , при этом последние отличались не столько ратной доблестью, сколько умением неожиданно скрыться и внезапно появиться вновь.
ЛЕГЕНДА О ПЛЕМЕНИ СИХИРТЯ
Говорят, давным–давно жили в наших северных краях маленькие люди–сихиртя . Жили они, согласно преданиям, под землёй, в пещерах, под высокими сопками. До наших дней дошли довольно скудные сведения об этом маленьком народе. Легенды рассказывают , что у сихиртя была развита культура. Внешне они были похожи на русских : белокурые, светлоглазые, только очень маленького роста. Сихиртя ловили рыбу , охотничали, тем они и жили. Что странно, люди этого племени днём спали . Жизнь закипала у них ночью. А ещё говорят, сихиртя обладали сверхъестественной силой. По преданиям, обычные люди, увидевшие сихиртя , вскоре умирали.
В давние годы мои соплеменники находили возле обрывов или осыпавшихся курганов черепки красивой глиняной посуды, бронзовые женские украшения и прочие расписные бытовые изделия.
По одной легенде , мимо высокой сопки ехал аргиш. А дело было летом. Проезжая мимо сопки, люди решили сделать привал, дать оленям передохнуть. Решили обследовать сопку. Неожиданно возле травяной кочки обнаружили спящую девушку маленького роста. Девушка была очень красива. На ней была одежда, украшенная расписными пуговицами, серебряными бляшками. Возле девушки лежала туча - мешочек для шитья. Такой невиданной красоты пришлые люди никогда не видели. Мешочек был украшен блестящими, искрящимися на солнце бусами, бисером. Бронзовые ажурные подвески издавали тонкий мелодичный звон. Тут девушка проснулась, резко вскочила на ноги и мигом скрылась в ближних кустах. Только её и видели. Поиски чудесной незнакомки результатов не дали. Как сквозь землю провалилась. Люди покрутились туда–сюда. Нет её да и всё.
Решили тучу–мешочек с собой прихватить. Тронулись они с места, покатили дальше. К концу дня приехали на место, поставили чумы. А ближе к ночи стал раздаваться женский жалобный крик : "Где моя туча?" "Где моя туча?" Говорят, до утра крик раздавался. Никто не осмелился выйти из чума и отнести куда–нибудь в тундру мешочек для шитья, как вы уже догадались, девушки–сихиртя . Семья, у которой находилась эта красивая сумочка, вскоре умерла. А родственники всё равно сохранили эту драгоценную находку. (Говорят, эта туча до сих пор в священной нарте у одного жителя Находкинской тундры).
Как я уже говорила, сихиртя имели сверхъестественную силу. Вот и этот мешочек стал священным атрибутом. Во время болезни человека родственники вешали эту тучу на хорей, до выздоровления больного.
Мы не знаем, действительно ли жили такие маленькие люди в наших краях. Но из поколения в поколение передаются небольшие легенды о таинственном народе–сихиртя . Возможно, они и жили здесь, коль сохранилась до наших времён песня под названием "Плач девушки–сихиртя ". Ведь зачастую легенды имеют под собой реальную почву.
Педагог дополнительного образования
«Легенда о Нарэйне»
Давным-давно, далеко-далеко, в заснеженной тундре, посреди широкой лайды одиноко стоял чум старика Иримбо. И была у него красавица дочь Нара (Весна).
Пролетали годы, словно быстрокрылые птицы. Дни летели, как нарта за быстрой упряжкой оленей.
Темной зимней порой, когда за сопками выли волки, когда ночь, как два вороньих крыла, обнимала мир, и даже днем было темным-темно, когда злая пурга завывала и пела на все голоса, радуясь своей власти над людьми, страшно и жутко становилось тогда в чуме старика Иримбо.
Однако старик Иримбо был человеком не пугливым. Жил он на свете открыто, шагал уверенно и смело, судьбу свою никогда не проклинал, как бы трудно ему ни приходилось.
Стрелы у Иримбо были всегда острые, наточенные. Тетива у луков - крепка. Вряд ли в тундре нашелся бы человек, который бы умел так же стрелять из лука, как старик Иримбо, отважный и удачливый охотник.
Знали в тундре и о том, что Иримбо - искусный мастер. Нарты ли сделать, хорей ли выстругать, шесты ли для чума, упряжь смастерить, лодку выдолбить, лыжи сделать - все умеет Иримбо, тундровой земли мастеровой человек.
А еще Иримбо умел на ходу поймать арканом бегущего оленя. Не раз в одиночку бил медведя, на лету гусей, уток метко стрелял. Зимою ставил сети под лед, ловил осетров, величиною с человеческий рост, жирных, увесистых чиров, пелядку с широкими боками, серебристых сигов, румянистых тайменей.
Умел Иримбо и песни под звон бубна распевать. И когда его напевы проносились по бескрайним тундровым лайдам, над густыми чащами тальников и ольховников, тундровым редколесьем, над сопками, когда песни летели через реки и озера - беды, что караулили Иримбо и его дочь на каждом шагу, прочь от чума уносились, терялись в снегах, тонули в реках и озерах.
Дни уходили за днями, лето сменялось зимой. Не один раз падал на землю снег, не один год уносило течение льды к студеному морю-океану.
Прослышали в соседних стойбищах о стариковой дочери, о красавице Наре, о Нарэйне молодые парни. К этому времени выросла девушка выше лиственницы. Брови у Нары - будто полукружья лука, ресницы длиннее стрел, Стройнее хорея была Нара телом, а лицом светлее зари. На груди ее колыхались, как две речки, две черные тугие косы. Резвее олешка бегала Нарэйне, а запоет- в соседнем стойбище слышно. Хороша, всем на диво, отцу на радость, была девушка Весна, дочь старика Иримбо.
Тут в чум к старику стали заезжать женихи.
Однажды белой пургой взвился снег на тундровой дорожке - на быстрой, как ветер, упряжке приехал румянощекий красавец. «Из-за плеч его упряжки не видать». «Ногами парень пургу поднимает». Ладный, быстроногий, остроглазый, что тебе сокол-сапсан.
О себе он так сказал: «Нет в нашей тундре ни далеко, ни близко смелее, отважнее, сильнее меня. Недавно я один медведя одолел».
А с солнцем ты можешь сравниться? - спросила его девушка-Весна. И добавила: - Солнце лучше тебя!
Смутился от такого ответа-привета широкоплечий юноша, замолк, так и уехал молча, ни с чем.
Следующей весной в чум Иримбо приехал свататься другой жених. Он был еще крепче, чем первый. Высокий, стройный, глаза огнем горят. Шаг твердый, словно он может всю тундру пешком обойти, быстрее чем на оленях. Не только на ноги скор, но и умом тоже.
На свете нет быстрее меня и моих оленей! - похвастался парень старику Иримбо и его дочери. - Хотите, до звезд доеду, прихвачу одну звезду и приеду назад!
Но солнце все равно лучше тебя! - отвечала Нара. Смелый наездник при этих словах умолк и уехал в
свое стойбище ни с чем.
Приехал как-то раз и третий жених. Он гак сказал; «Красавица Нара! Ищи хоть сотню лет, ищи хоть двести, но парня с голосом звонче, чем у меня, красивее, чем мой голос, нигде не найдешь».
На что красавица Нара отвечала: «А с самим солнцем ты можешь сравниться?»
Опустив в землю глаза, уехал и этот жених
Летят дни и ночи, зиму сменяет лето. Не один раз падал снег на землю, не один год уносило речные льды к морю-океану.
И сказал как-то отец своей дочке-красавице: «Вижу, сердце твое не знает любви, не хочет твое сердце никого любить. Это плохо, дочка. Я уже стар. Недалеко время, когда я навсегда уйду в тундру, «за морошкой». Вот и ходит мой ум: «Кто же из богатырей заменит меня? Будет ли мужчина в твоем чуме?»»
На что Нора отвегила отцу: «Ты, отец, силен, как ветер. Ты, как луна, можешь собой, своим блеском за-
тмить звездочки на небе. Я хочу найти такого жениха, который бы умом на тебя был похож, который бы, как ты, все на свете мог. Людям бы дарил свет и радость. Я люблю лишь само Солнце. Днем и ночью, зимой и летом, осенью и весной думаю только о нем, о Солнце!»
Когда Нарэйне уходила в тундру, когда ясноликое солнце дни и ночи грело землю, девушка неустанно шептала: «Я люблю тебя, Солнце! Я люблю тебя, о Солнце! Спустись ко мне и подари свою любовь!»
Подолгу стояла девушка у старой лиственницы, просила, молила о счастье с Солнцем. Подолгу сидела на берегу реки, любуясь отражением Солнца в воде. Подолгу ходила по тундре, прыгала по кочкам, по сопкам бродила и не уставала кричать, взмывая к Солнцу руки: «О Солнце! Приди ко мне! Подари мне любовь! О Солнце! Я люблю лишь тебя!»
Но вот весенней порой солнечный шар зашевелился, заходил вправо-влево, как бы пытаясь оторваться с насиженного места. Вот Солнце покатилось, стало приближаться. Все ближе и ближе, все ниже и ниже стало Солнце спускаться.
Увидев такое, очень рассердилась темная Ночь и ушла прочь. А ручьи, реки и речки, напротив, запели, зашумели, заблестели, зажурчали, веселее побежали к морю. На тундровых сопках, на лайдах, на берегах рек и озер запестрели цветы, ожили травы, кустарники, карликовые березки, тундровые лиственнички. Словно бы все они очнулись от сна, свет и тепло разбудили их. Далеко-далеко за студеные моря ушли зимы и морозы, пурги и холода. Ожила, зацвела земля!
По всей тундре заиграло, заговорило веселье: «Это сделала Нара - девушка по имени Весна! Нара принесла земле радость! Спасибо тебе, девушка-Весна!»
А Нара, как легкокрылая, быстрокрылая птичка, вся сияла, переполненная счастьем, молодостью, жизнью, на крыльях Любви взлетела к жениху-Солнцу.
Напрасно старик Иримбо звал свою дочь, напрасно дни и ночи кликал он ее -- не отозвалась девушка-Весна. И тогда от тоски и горя не выдержало старое сердце Иримбо - окаменел он, превратился в каменный мыс. А «лицом» своим этот каменный мыс обращен к Солнцу - свету. Что ни день, что ни год - греют и ласкают его солнечные лучи.
Каждый год в месяц отела оленей, в мае, танцует танец счастья красавица Нара на празднике Весны и Солнца. Ласково греет Солнце, вокруг много света. Солнце греет землю Весной, на земле родится зелень, трава, цветы, все живое на земле. Солнце саму жизнь двигает. Каменный мыс - старик Иримбо - под теплом солнечных лучей улыбается, рад свиданию с дочерью, и кажется, что он вновь оживает.
Каждый год у Нары праздник по Весне. Все ликуют, все поют, танцуют на этом празднике. У людей шаг шире и быстрее. В глазах - счастье. Всюду - новое волнение. С весною люди все лучше и удачливей промышляют, добывают дичь, рыбу, выпасают оленей. Вся работа в их руках спорится. Сил в человеке прибавляется. С весной человек «чуть повыше земли ходит». В душе - песня, радость, новые мысли, новые дела. Хорошо!
Только Старуху-Ночь забыла пригласить на праздник красавица Нарэйне. Поэтому весной и летом не бывает на Севере ночи.
А Нара - Весна стала на земле символом жизни, любви, счастья, света и радости...
СЕЛЬКУПСКАЯ СКАЗКА
Хозяйка огня
Говорят, давным-давно это случилось. Случилось в том стойбище, где семь
родов жили, где семь чумов стояло!
Однажды собрались все мужчины на охоту. Отправились. Остались одни
женщины да дети в стойбище.
Три дня жили, все хорошо было. На третий день к вечеру вот что вышло. В
одном чуме женщина себе еду варила. Подбросила в очаг побольше дров, котел с
оленьим мясом подвесила над огнем. Сама села со своим маленьким ребенком к
очагу поближе. Ребенок смеется на ее коленях, женщина ему улыбается.
Вдруг треснуло полено, полетели искры из очага, одна попала ребенку на
руку. Заплакал ребенок. Женщина огонь попрекает:
Ты что же это делаешь?! Я тебя дровами кормлю, за тобой ухаживаю, а
ты моего ребенка обижаешь!
Испугался ребенок материнского крика, еще больше заплакал. Носит его
женщина по чуму, на руках качает, а он не унимается. От жалости, от досады
шлепнула женщина малыша. Ребенок совсем зашелся. Себя бы женщине винить, а
она все на огонь сердится.
Видишь, что ты наделал! - кричит. -Не будет тебе дров, изрублю тебя,
водой залью!
Положила она ребенка в люльку, схватила топор. Топором огонь рубит.
Потом набрала в ковшик воды, на очаг плеснула - зашипел огонь, погас.
Женщина говорит:
Вот теперь будешь знать, как обижать моего сына! Ни одного огонька,
ни одной искорки от тебя не осталось!
Не горит огонь. Темно, холодно в чуме. Ребенок жалобно заплакал: озяб
Опомнилась женщина. Нагнулась над очагом, золу разгребает. Так ведь
сама сказала, что ни одной искорки не оставит. И не оставила.
А сын все плачет. Мать подумала: Сбегаю в соседский чум, возьму огня,
разожгу очаг.
Побежала. Только к соседям вошла - у них в очаге пламя заколебалось,
садиться стало. Потом последний синий огонек струйку дыма пустил и погас.
Женщина к другим соседям побежала. Чуть дверь отворила - и у них не
стало огня. Она к ним даже не вошла, сразу дверь прикрыла. Обошла все
стойбище, и всюду огонь погас. Еще только в одном, последнем чуме горит.
Там старушка жила, век доживала. Много знала, много видела. Постояла
женщина перед чумом, боится войти. Да что делать? Маленький сын ее совсем
замерзнуть может. Вошла.
Пыхнул огонь, задымил и потух. Женщина заплакала. А старуха золу
разгребает, ищет, нет ли в пепле уголька-искорки. Нету ни уголька, ни
искорки. Холоден, темен очаг.
Такого никогда еще не бывало, - сказала старуха. - Я свой огонь
берегу, кормлю его досыта. Спать ложусь, угольки золой укрываю. Почему огонь
погас? Уж не натворила ли ты чего, лягушка холодная? Уж не обидела ли ты
огонь в своем очаге?
Женщина головой поникла, молчит.
Так и есть,- сказала старуха.- Что же теперь делать? Ну, пойдем в
твой чум, посмотрим.
Вышли из чума вдвоем. Идут стойбищем. Тихо всюду, темно. Будто покинули
стойбище люди, будто вымерло оно.
В чуме женщины ребенок искричался весь, уже и плакать не может.
Старушка серное дерево взяла, принялась огонь добывать. Долго трудилась - не
разжигается огонь.
Опустила старушка усталые руки, опять женщине говорит:
Свят огонь в очаге, жизнь нам всем дает. Светит, греет и кормит.
Погас огонь - все равно что солнце потухло. Померзнем, пропадем, злая смерть
нас возьмет.
Встала старушка на колени и тут Хозяйку огня увидела. Сидит она в
уголке очага. Одежда у нее серая, как зола, а кожа отсвечивает, как уголек,
что пеплом подернулся.
Покачалась Хозяйка огня вперед-назад, старушке сказала:
Зачем стараешься? Не будет вам огня. Женщина меня сильно обидела.
Лицо мое топором рубила, глаза мои водой залила, злые слова кричала!
Стала старушка просить:
Не сердись, Хозяйка огня! Сжалься над нами! Эта глупая женщина
виновата, другие не виноваты.
Качает головой Хозяйка огня, волосы ее, словно сизый дым, колеблются.
А старушка опять молит:
Скажи, что сделать, чтобы снова в очагах огонь пылал? Все исполним,
что прикажешь. Хозяйка огня ответила:
Нет таких слов, нет такой силы ни у меня, ни у вас, чтобы огонь
запылал, как прежде. Теперь его только от человеческого сердца зажечь можно.
Сидит молодая женщина, ребенка к груди прижимает, плачет.
Старушка ей говорит:
Видишь, что ты сделала? Все семь родов людских из-за тебя,
неразумной, пропасть должны! Охотники храбрые, как рассерженные медведи,
сильные, как лоси, погибнут. Трудолюбивые женщины зачахнут у холодных
очагов. И дети малые умрут, и старики, и старухи. Потому, что нет жизни без
Высохли слезы у женщины. Поднялась она, отдала ребенка старушке,
Береги его!
И на камни очага бросилась. Хозяйка огня пальцем до груди ее
дотронулась-разом взметнулось пламя, загудел, забушевал огонь в очаге.
Только и видно было, как Хозяйка огня обхватила женщину пламенными руками и
вместе с искрами в дымовое отверстие унесла.
А старушка сказала:
Из этого чума пойдет сказка-предание о том, как из живого сердца огонь
зажегся. Навеки запомнят селькупы, что в нашем стойбище случилось. Будут
беречь огонь в очаге!
ТУВИНСКАЯ СКАЗКА
Семь братьев-мышей
Давным-давно жили на земле семь братьев-мышей. У них была своя юрта
величиной с ладонь.
Однажды утром проснулись они и увидели, что за ночь снегу навалило -
стены скрыло! Сделали братья деревянные лопаты и начали разгребать снег.
Целый день трудились, очень проголодались.
И вдруг на том месте, где только что отгребли снег, все увидели кусочек
масла. Он лежал прямо перед носом Самого Младшего Брата. Не успели все и рта
раскрыть, как он съел это масло.
Самый Старший Брат закричал:
- Что ты наделал?! Все съел сам! Вот я тебя сейчас!
И на глазах у перепуганных братьев-мышей он прыгнул и проглотил Самого
Младшего Брата прямо с хвостиком. Тогда пять братьев накинулись на него,
связали и поволокли на суд к хану. Долго шли, очень устали, пока добрались
до хана. Связанного брата оставили у дверей, а сами вошли в юрту.
Хан величественно восседал на троне. Он с усмешкой посмотрел на
взмокших, запыхавшихся мышей.
- Откуда вы пришли?- спросил хан.
- Мы пришли из-за семи рек, из-за семи перевалов,- ответили мыши.
- Это и видно, вон как язычки-то высунули!- заметил хан.
- Нас было семеро,- сказали мыши.
- Ого, как много!- засмеялся хан.
- У нас была своя юрта величиной с вашу ладонь,- сказали мыши.
- Большая юрта!- усмехнулся хан.
- Когда мы разгребали снег, наш Самый Младший Брат нашел кусочек масла
и съел. И тогда Самый Старший Брат проглотил его прямо с хвостиком!
- О, какой он страшный! Где же он?- спросил хан.
- Мы его связали и приволокли к вам на суд. Он лежит за дверьми. Он
очень большой. Когда мы его нашли, он был совсем маленький, мы взяли его к
себе и стали звать наш Самый Младший Брат, но он рос быстрее всех, и скоро
мы стали его звать наш Самый Старший Брат. Он стал спать уже не в юрте, а
снаружи.
- Втащите его сюда,- приказал хан. Братья-мыши втащили связанного
Самого Старшего Брата.
- Ха-ха-ха!- хохотал хан.- Да ведь это - кот!- И он стал развязывать
травинки, которыми были спутаны лапы кота.
- Хан, как вы его накажете?- спросили мыши.
- А вот как: развяжу и отпущу. Он хорошо сделал, что съел мышь! И пусть
он всех вас сожрет!- крикнул хан.
Испугались братья-мыши и разбежались кто куда.
А хан их Самого Старшего Брата сделал своим котом.
С тех пор кот не дружит с мышами. Он помнит, как они волокли его,
связанного, через семь рек, через семь перевалов на суд к хану.
А мыши обиделись на хана, что он оправдал кота-преступника, и начали
таскать у хана зерно, лепешки, сало, масло.
Вот с тех пор и стали мыши врагами людей, а кошки - врагами мышей.
ХАКАССКАЯ СКАЗКА
Лисица и колонки
На вершине высокой лиственницы жили колонки. Были у них маленькие дети.
Повадилась ходить под лиственницу лиса. Придет и говорит:
- Колонки, колонки, вот я пришла. Сбросьте мне одного детеныша.
- Пошла прочь. Не дадим тебе наших детей,- отвечали колонки.
- Не дадите? А я все равно возьму.
- Где тебе нас на дереве достать!
- А вот и достану,- сказала хитрая лиса,- разбегусь, прыгну на облака и
оттуда на вас упаду. А уж тогда не только ваших детенышей, но и вас самих
съем.
Колонки испугались, поверили лисе и одного детеныша ей сбросили. Лиса
подхватила его и в лес убежала. Сидят колонки на дереве, плачут.
На другой день лиса вновь пришла. Опять требует:
- Кидайте его быстрей, а то прыгну на луну, с луны к вам спущусь и всех
вас съем.
Пришлось глупым колонкам еще одного детеныша лисе отдать.
Загрустили колонки, плачут. Прилетели журавли, сели на лиственницу,
спрашивают:
- Бы чего плачете?
- Лиса повадилась к нам ходить. Пугает, детенышей наших уносит.
- Как же вас лиса пугает?
- На дерево грозится прыгнуть и всех нас съесть. Засмеялись журавли:
- Никогда лиса на дерево не залезет. Да она выше березового пня и не
прыгнет. А если еще будет вас пугать, вы ей скажите: "Ну-ка, прыгни" - и
посмотрите, что получится.
Журавли поднялись с дерева и низко полетели вдоль косогора. Колонки
сидят, лису ждут. На другой день лиса прибежала, запыхалась, детеныша
требует.
- Кидайте его поскорей, а то мне сегодня некогда,- сказала лиса и
облизнулась.
Колонки сидят и молчат, на лису испуганно косятся.
- Ну чего же вы?- торопит лиса...- А то вот прыгну на дерево - худо
будет.
Тогда колонок-отец набрался смелости и говорит:
- Прыгни попробуй...
Лиса от злости хвостом замахала, разбежалась, все силы напрягла, но
выше березового пня не прыгнула... Упала и лежит.
Колонки глядят на нее и смеются. Стыдно стало лисе, начала она вокруг
дерева бегать. Долго ли, мало ли бегала, спрашивает колонков:
- Кто вам сказал, что я лазить по деревьям не умею?
- Журавли сказали.
- А где они?
- Вниз по косогору улетели.
"Ну ладно же. Я с ними рассчитаюсь",- подумала лиса и побежала журавлей
искать. Долго ли, мало ли бежала, видит: низко летят журавли. Позади них
закат полнеба захватил. Крикнула лиса:
- Оглянитесь, журавли, пожар! Бежим ко мне в нору спасаться.
Лиса побежала. Журавли за ней полетели. Прилетели к норе. Стали
спорить, кому вперед в нору лезть.
- Лезьте вы,- сказала лиса,- а я у входа стоять буду; если большой
пожар сюда дойдет, я вам крикну.
Посовещались журавли и полезли в нору. Лиса тут же у входа села.
- Ну-у... что вы сказали колонкам?- ехидно спросила лиса.- Что-то вы
теперь скажете?
Журавли говорят:
- Чего уж теперь говорить. Виноваты. Ты хоть дай нам перед смертью на
свет взглянуть, хотя бы из-под твоих ног.
Лиса не выдержала, подняла одну ногу. Журавли собрались будто на свет
глядеть, а сами как навалились на лису, столкнули ее и улетели. Два
молоденьких журавля не успели улететь: лиса выход им загородила.
- Вот я вам покажу свет,- сказала лиса.
- Ты на нас не сердись. Хочешь, мы тебя на крыльях перенесем через море
и ты всю стаю догонишь?- сказали молодые журавли.
- Ладно, несите,- согласилась лиса.
Оба журавля присели, соединили крылья между собой, лису на них посадили
и полетели. Летели, летели, прилетели к морю. Наверху небо, внизу вода.
Залетели журавли на середину моря. Над самым глубоким местом разлетелись в
стороны. Лиса упала в море и утонула.
Ненцы – коренной малочисленный народ Ненецкого автономного округа. По данным Всероссийской переписи населения 2002 года число ненцев составляло 41302 человека, в частности в Ненецком АО – 7754 человека (из них 3657 – мужчины и 4097 – женщины). Населяют территории Канинско-Тиманской, Малоземельской и Большеземельских тундр.Название «ненец» в переводе обозначает «человек». В прошлом русские называли ненцев самоедами. Это название предположительно произошло от саамского «самае-едне» (земля саамов), поскольку в далёком прошлом территория расселения ненцев была областью распространения саамов.
Ненецкий язык относится к северной ветви самодийской группы уральских языков. Язык тундровых ненцев подразделяется на говоры: канинский, большеземельский, малоземельский и колгуевский. Несмотря на ряд различий, все они взаимопонятны. Ненецкая письменность создана в 1932 году на основе латинской графики. С 1937 года – на русском алфавите.
Происхождение самодийских народов, в т.ч. и ненцев связывают с кулойской археологической культурой в среднем Приобье. Отсюда в 3-2 веках до н.э. началось постепенное продвижение кулойцев в низовья Оби и среднее Прииртышье. В первых веках новой эры под натиском гуннов часть самодийцев из Прииртышья отступила в лесную зону Европейского Севера, положив начало европейским ненцам.
Основные занятия ненцев - оленеводство. Наряду с тенденцией оседлости, многие ненцы сохраняют кочевой образ жизни, носят национальную одежду, следуют национальным традициям, хранят и передают культурное наследие своего народа.
В религиозных верованиях ненцев господствовали анимистические представления (Anima – душа, отсюда - «анимизм»). Весь окружающий мир представлялся им населённым духами - хэхэ. Своих хозяев-духов имели реки, озёра, явления природы. От них зависела жизнь людей, удача в промыслах. Духи были добрыми, помогавшие людям во всех делах, и злые, насылавшие на человека болезни и различные несчастья. Умилостивление духов и божеств совершалось с помощью жертвоприношений.
В мифологии ненцев Вселенная представляется в виде трех миров, расположенных вертикально один над другим – Верхнего мира, Среднего мира, Нижнего мира. Верхний мир находится над землей и состоит из семи небес, населенных божественными созданиями. Средний мир - Земля, она кроме людей населена многочисленными духами – хозяевами всего того, что окружает человека в его земной жизни. Земля плоская, окружена морем. Нижний мир расположен под землей и также состоит из семи ярусов, на которых обитают злые духи, приносящие болезни и смерть. На первой живут сихиртя, их небо – наша земля. Сихиртя пасут земляных оленей (я′ хора).
Спойлер
Создателем всего живого на земле, по представлениям ненцев, являлся Нум, обитаюший на небе. Нум управляет Вселенной: сменами зимы лета, теплом и холодом, ветром, бурями.
Считалось, что у Нума есть жена Я′ Мюня и сыновья. По некоторым источникам в числе его сыновей Нга – дух смерти и болезни. Духу неба Нуму ежегодно приносили в жертву белого оленя. Жертвоприношение осуществлялось на открытом возвышенном месте. Мясо съедали. Голову с рогами надевали на кол и ставили мордой на восток.
Злое начало отождествлялось с именем духа Нга – владыки подземного мира, куда после смерти отправлялись души умерших. Души грешников обречены на вечное и безрадостное существование в царстве Нга. Он охотился за душами людей подобно охотнику за зверем. Нга пожирал душу, и тело умирало.
В Нижнем мире, кроме Нга, обитают злые духи болезней. Хабча минрена – злой дух, приносящий болезни. Мэдна - дух, приносящий людям и животным уродство. Иŋуцяда – дух, лишающий человека разума. Хансосяда – злой дух, уносящий разум. Тэри Намгэ – духи в образе разных подземных тварей. Сустана – дух болезни дистрофии. Мал′ тэŋга – мифическое существо, безо рта и заднего прохода, имеющее только обоняние.
При жертвоприношении злым духам оставляют содержимое желудка оленя в виде семи кусков.
Жизнью обитателей Среднего мира правят две покровительницы Я Небя – светлая мать земля и Парны не – грешница. Первая направляет род человеческий на благие дела, вторая живет во грехе и руководит дурными поступками человека.
В Среднем мире, по представлениям ненцев живут также духи - хозяева стихийных силы и явлений природы. О них существовали следующие основные представления. Ветер (мерця) вызывает мифическая птица Минлей, имеющая семь пар крыльев. Гром (хэ) – это шум нарт, на которых сыновья Севера едут сражаться с Югом, чтобы забрать у него дочь. Молния (хэхэ ту) – священный огонь. Это искры, которые летят из-под полозьев нарт жителей верхнего мира. По другой версии грозы – это вид птиц, живущих в море. Они передвигаются на облаках. Когда они открывают рот, оттуда зигзагом вылетают молнии, а гром – их речь. Радуга (нув пан) – представлялась полосками на одежде Неба (Нума). Гроза – хэхэ Саре. Пурга (хад) – обычно представляясь старухой с длинными седыми волосами.
Духи-покровители окружающей природы:
Илебям пэртя – хозяин и даритель пушнины, дичи, зверя, хранитель оленьих стад
Ид ерв" – хозяин всей воды на земле (дословно «начальник воды»).
Яха′ерв – хозяин данной реки
Сиив мин ерв – хозяин ветров.
Ту′ хада – бабушка огня.
Роль посредника между духами и людьми выполняли шаманы - «тадебя» (от глагола «тадебтесь» - заговорить, произнести заклинание). Они обычно определяли местоположение священных жертвенных мест, к ним обращались в случае болезни, неудачного промысла.
Спойлер
По верованиям ненцев, человек становился шаманом, если его избрали духи. Духи принуждают своих избранников стать посредниками между людьми и миром духов. Люди, которым было суждено стать шаманами, имели особые отметки: родимое пятно величиной с кулак, две или три макушки, лишний палец и т.д. Второе обязательное условие – обладание определенными качествами и знаниями: шаман должен быть наделен способностью предсказывать судьбу отдельного человека и целого народа, иметь хорошую память, интуицию, воображение, артистический дар, владеть гипнозом.
Основным шаманским атрибутом был бубен – пензер. Он символизирует оленя, на котором шаман якобы ездит по земле, поднимается на небо или спускается в подземное царство. Пензер имел почти круглую форму диаметром 62 – 80 см. Обечайку делали из срубленного хвойного дерева, на нее натягивали кожу самца дикого оленя. На бубен навешивали колокольчики. Еще одна важная деталь ненецкого бубна – это колотушка. Она сделана из дерева и напоминает узкую длинную лопатку. Форма бубна имеет сакральный смысл: она как бы связывает верх и низ, является своего рода символом земли.
К числу атрибутов ненецких шаманов относился также посох. Изготовлялись посохи из специально выбранного дерева, в основном из березы, считающейся священным деревом у шаманов.
Шаманские камлания происходили чаще всего ночью при свете костра. Особыми шаманскими обрядами сопровождались рождение и смерть человека.
Покойников хоронили наземным способом в особом срубе. На месте похорон убивали одного или нескольких оленей, оставляли поломанную нарту. В течение нескольких лет имя покойного не произносили, хотя оказывали ему всякие почести. Раз в год посещали место захоронения. Через несколько лет шаман, принимавший участие в похоронах, провожал душу покойного в загробный мир .
Спойлер
Рождение и смерть человека, все виды хозяйственной деятельности, в особенности все связанное с оленеводством, охотой, рыбалкой, сопровождаются выполнением многочисленных культовых обрядов. Обряд жертвоприношения совершается и в праздники, связанные со сменой времен года. Важное место в этих обрядах занимает обряд жертвоприношения верховным богам и духам. Процесс совершения данного обряда, по понятиям ненцев, это форма связи с верховными существами. Чем слабее чувствовал себя человек, тем обильнее были жертвы. Он полагал, что на духов можно влиять жертвоприношениями, ублажая и подкупая угощениями. На жертвоприношениях в основном присутствовали мужчины. Женщин допускали в редких случаях, при условии, что в пимы положат что-либо медное.
Для совершения обряда выбирается специальное место, которое считается священным (Хэбидя я). В тундре разбросаны небольшие жертвенные места, почитающиеся группами ненцев, принадлежавших к одному роду, или отдельными семьями, кочующими в данном районе.
Жертвоприношения часто бывают «кровные», т.е. на священном месте убивают жертвенного оленя.
Спойлер
Жертвенное животное обязательно душат, а не закалывают. После удушения тушу разделывают, теплой кровью смазывают «рот» фигурок изображающих различных духов – хэхэ. Помимо кровавых жертв имеют место и бескровные, когда на священном месте оставляются хлеб, вино, кусочки сукна и т.п. Принесение жертвы соответствовало по представлению ненцев, кормлению духа, который взамен мог послать удачу на охоте или выздоровлению больного.
Посвящали оленей солнцу и приносили в жертву хаер′ ты или яля′ ты – света олень. На боку такого оленя изображена прямая линия с отходящими по обеим сторонам семью отростками, ими солнце удерживает свет.
Вторым по значению жертвенным животным у ненцев является собака (вэнеко). Собака – существо Нижнего (нечистого) мира. Поэтому собак приносили в жертву злым духам и их главному хозяину. Если замечали, что Нга (главный хозяин злых духов) захотел украсть человека, то в стороне от чума смерти жертвуют собаку. Приносят в жертву собак белой масти. При тяжелом заболевании, когда другие меры не помогали, на улице, против изголовья больного душили собаку. Ее душа отправлялась взамен души больного хозяина. Удавкой служила подвязка от пимов больного, которую вешали за шест над его головой.
Для того чтобы человек мог в случае необходимости призвать на помощь духов, изготавливаются идолы .
Спойлер
Они изображаются в виде фигурок человека или животных. Материалом для изготовления идолов могут служить дерево, кожа, жесть, шерсть, ткань. Изготовление идолов с изображением духов ведется под руководством шамана, затем шаман освящает их.
Каждая семья имеет свой набор идолов. Их полагается периодически кормить, разговаривать с ними, укладывать спать. Идолы подразделяются на местных, домашних, личных, супружеских, семейных, родовых. Функции идолов такие же, чьим изображения они служат. Домашние хэхэ представляли собой или камни небольшого размера, или изображения из дерева антропоморфного или зооморфного характера. Антропоморфные изображения и камни (если позволяла их форма) одевали в меховую или в суконную одежду ненецкого покроя (до 7 одежд).
Хранятся хэхэ в специально отведенных «чистых» местах чума или в священной нарте. Эти нарты покрываются шкурами жертвенных оленей вместе с камусом и копытами. За ними ухаживали только мужчины. Священные нарты ставились на березовые подкладки, из которых потом делали охотничий посох – ядабць (посох счастливой охоты, с которым охотились на медведя). В нарты запрягались четыре оленя. Их можно было принести только в жертву. Если хэхэ олицетворяет собой женщину, то хранится у изголовья женской лежанки, если мужчину, то у изголовья мужской лежанки. Считается, что она представляет собой прародительницу и предопределяет судьбу. Кроме того, у каждой семьи есть священные нарты, тщательно скрытые от посторонних глаз, которые стоят за чумом, с противоположенной стороны от входа. Женщинам запрещается заходить за чум и подходить к священной нарте. Этот запрет не распространяется на девочек еще не достигших возраста полового созревания, и пожилым женщинам. В священной нарте хранятся изображения духов - предков семьи - "нытырма", а также некоторые другие священные предметы. Там же хранится и бубен.
Ряд хэхэ имели определенные функции. Ненцы почитали покровительницу семьи - Мяд′ пухуця («старуха» или «хозяйка чума»). Мяд′ пухуця имелась в каждом чуме и находилась в женской половине на подушке или в сумке у изголовья старшей женщины. На Мяд′ пухуця было столько одежд, сколько детей у хозяйки. Каждая паница шилась семь дней. Не существует границы между Я′ Мюня (Вселенской матерью) и Мяд′ пухуця (старушкой чума). Божество живет в чуме, потому что здесь рождается и продолжается жизнь. Перевозилась Мяд′ пухуця на женских нартах. На севере Гыданского полуострова есть священное место Мяд′ пухуця - хэбидя′
Для облегчения родов обращались к Я′ небя (или Я′ мюня). Я′ небя не имела каменного или деревянного туловища. Вместо них в одежду вкладывалось сукно. После рождения ребенка Я′ небя на три дня клали в люльку новорожденного. А затем убирали в ларец.
Существует священное место, связанное с Я′ Небя. Оно находится на о. Вайгач и называется Небя хэхэ. Это высокая скала, каменный идол святилища – естественный выступ скалы высотой 2,7 м.
В Большеземельской тундре распространенным домашним божеством была Яр′ пухуця, предохраняющая детей от плача (яр′ - плач). Она представляла собой деревянное антропоморфное изображение, одетое в несколько паниц.
Некоторые мяд′ хэхэ помогают в оленеводстве, охоте или рыболовстве, другие при заболеваниях.
В качестве хэхэ иногда выступали изображения животных и птиц.
Существовал у ненцев культ предков . Делались изображения предков через 7 – 1 0 лет после смерти и держали вечно. Изображение предка (нытырма) описано рядом исследователей: В. Иславиным, Г.Д.Вербовым. Делали из куска дерева, шили одежду и сажали в чуме. Его иногда кормили и возили всегда с собой. Считалось, что нытырма - изображение «души» человека. В этом изображении продолжает жить среди людей. Во время бурана просят помощи нытырма: «Помоги детям найти своих оленей».
Самые крупные священные места ненцев – о. Вайгач (Болванский Нос), Козьмин перелесок в районе р. Несь, Море-Ю в Большеземельской тундре и др. На языке ненцев священное место называется хэбидя («священная земля»).
Остров Вайгач – главная этническая святыня ненцев. В одном из мифов о происхождении острова говорится, что первоначально ничего кроме воды не было, затем поднялся из вод каменный утес, который разросся до настоящих размеров. Сюда на поклонение приходили отовсюду. Попасть на остров было нелегко. Перебирались по льду или на лодках по воде.
На южной оконечности острова стоял Вэсако (старик), деревянный идол, трехгранный, очень ветхий, высотой 2 аршина. Верхняя часть – 7 лиц, одно над другим. Лицо лишь намечено: рот, округлен нос, впалые щеки, две черты – глаза. Вокруг него стояло 14 каменных и 256 деревянных идолов. В северной части – Хадако (Пухуця) – Старуха (бабушка). Это были прародители всех ненецких идолов.
Изменено 11 ноября, 2018 пользователем MorelindoОрфография и компоновка
Ненецкий автономный округ имеет свои легенды и мифы. Одна из самых известных повествует о маленьком народе - Сихиртя или Сииртя. По приданию, он обитал в заполярной тундре до того, как там появились ненцы («настоящие люди»). Представителей сихиртя описывают как коренастых и крепких людей. Они якобы были очень низкого роста, с белыми глазами. Сихиртя пришли в заполярную тундру из–за моря.
Образ жизни, который они вели, отличался от ненецкого уклада. Они не разводили оленей, предпочитая этому охоту на диких животных и рыбалку. Иногда сихиртя описываются как хранители серебра и золота; в некоторых преданиях их называют кузнецами, после которых на земле и под землей остаются «железки».
Русские во время освоения Севера называли местное население собирательным именем Чудь, выделяя при этом Чудь белоглазую, которая занималась в горах добычей золота и серебра. Древние рудники в Сибири, где добывали золото, серебро и медь, в народе называли чудскими копями. Считается, что сихиртя населяли огромные пространства от Кольского до Гыданского полуострова. Что касается малорослости (по-научному «нанизм»), то согласно современным представлениям ученых, нанизм представляет собой адаптацию к различным факторам окружающей среды, в том числе низким температурам. Сихиртя проживали в больших торфо-дерновых домах, по форме напоминающих сопку. Предполагается, что они вели оседлый образ жизни. Вход в дома располагался сверху. Вероятно, по этой причине у ненцев, которые впервые увидели сихиртя, сложилось впечатление, что те прячутся, уходят под землю.
Легенды о карликах, обитавших в пещерах или под землей, существовали у всех финских народов, из которых древнейшими обитателями Севера являются лапландцы. Последние были кочевниками. Раскинув жилище на удобном месте, они иногда слышали, как из-под земли до них доносились неясные голоса и звяканье железа. Тогда юрту переносили на другое место, так как она закрывала вход в подземное жилище ульдров.
Сказания о подземных жителях, которые умели обрабатывать железо и обладали сверхъестественными способностями, сохранились у всех народов Севера России. По преданиям, чуды были магами и могли видеть будущее. Отголоском сказаний о сихиртя у русских служит мудрый и добродушный старичоклесовичок в сказках, который помог Ивану-Царевичу с помощью волшебного клубка найти дорогу к похищенной Кащеем красавице.
Причиной ухода сихиртя под землю называется нашествие ненцев-оленеводов. Считается, что между ними вспыхивали межэтнические конфликты. При этом между народами шел обмен товарами, заключались браки. Языки ненцев и сихиртя были родственны. По одной из версий, сихиртя жили среди людей до 20 века.
Так, в статье «Белокурые Сихиртя: пропавший народ Арктики», опубликованной ресурсом «Красноярское время», описываются воспоминания одного из жителей Севера. «Некоторые из моих одноклассников сами происходили от сихиртя – но почему-то у всех были корни по женской линии (сихиртя были бабушка иди прабабушка, но никогда я не встречал упоминаний о сихиртя-дедушке). Как закономерность, эти ребята и девчата отличались от остальных низкорослостью и округлостью черт лица, особенно приятной у девчонок – такая, знаете ли, кардиоида – т.е. лицо имеет форму сердца. Все это мной воспринималось как само собой разумеющееся».
В отличие от современных местных жителей тундры, которые кочуют за оленьими стадами и живут в чумах, древние люди обитали в полуземлянках, площадь которых достигала иногда 150 квадратных метров. Это позволяет предположить, что они вели оседлый образ жизни. Спутниками сихиртя была собака. Сихиртя селились семьями и имели строго ограниченные угодья, подобная система хозяйствования не способствовала общению между жителями.
О сихиртя ходило множество легенд. По одной из них, однажды мимо сопки проезжали ненцы, которые решили сделать привал и дать оленям передохнуть. Они зашли в сопку, обнаружив там спящую девушку маленького роста. Она была очень красива и одета в украшенную расписными пуговицами одежду. Возле девушки лежала туча – мешочек для шитья, украшенный блестящими искрящими на солнце бусами, бисером. Бронзовые ажурные подвески издавали тонкий мелодичный звон. Когда девушка проснулась и увидела чужаков, то вскочила и мигом скрылась в ближних кустах. Поиски незнакомки не увенчались успехом. Люди решили прихватить с собой тучу-мешочек. Они продолжили путь и через время поставили чумы на новом месте. А ближе к ночи стал раздаваться женский жалобный крик: «Где моя туча?» «Где моя туча?» Говорят, что крик был слышен до утра, но никто не осмелился отнести в тундру мешочек для шитья. Семья, которая забрала мешочек, вскоре умерла. А родственники все равно сохранили эту драгоценную находку. Мешочек стал священным атрибутом. Во время болезни человека родственники вешали эту тучу на хорей, до выздоровления больного.
Доподлинно неизвестно, жили ли сихиртя в наших краях, но из поколения в поколение передаются небольшие легенды о таинственном народе