Комедийное творчество Мольера
Жан Батист Поклен (Мольер)(1622–1673) первым заставил смотреть на комедию как на жанр, равный трагедии. Он синтезировал лучшие достижения комедии от Аристофана до современной ему комедии классицизма, включая опыт Сирано де Бержерака, которого ученые часто упоминают среди непосредственных создателей первых образцов национальной французской комедии.
Жизнь и творческий путь Мольера достаточно изучены. Известно, что будущий комедиограф родился в семье придворного обойщика. Однако дело отца он не захотел унаследовать, отказавшись от соответствующих привилегий в 1643 году.
Благодаря деду, мальчик рано познакомился с театром. Жан Батист был серьезно им увлечен и мечтал о карьере актера. После окончания школы иезуитов в Клермоне (1639) и получения диплома адвоката в 1641 году в Орлеане он организовал в 1643 году труппу «Блистательный театр», в состав которой вошли его друзья и единомышленники на многие годы – мадемуазель Мадлена Бежар, мадемуазель Дюпари, мадемуазель Дебри и другие. Мечтая о карьере трагического актера, юный Поклен берет имя Мольер как театральный псевдоним. Однако как трагический актер Мольер не состоялся. После ряда неудач осенью 1645 года «Блистательный театр» был закрыт.
1645–1658 годы – это годы странствований труппы Мольера по французской провинции, обогатившие драматурга незабываемыми впечатлениями и наблюдениями над жизнью. В период путешествия родились первые комедии, написание которых сразу обнаружило талант Мольера как будущего великого комедиографа. Среди его первых удачных опытов «Шалый, или Все невпопад»(1655) и «Любовная досада»(1656).
1658 год – Мольер и его труппа возвращаются в Париж и играют перед королем. Людовик XVI разрешает им остаться в Париже и назначает своего брата покровителем труппы. Труппе предоставляется здание Малого Бурбонского дворца.
С 1659 года, с постановки «Смешных жеманниц», собственно и начинается слава драматурга Мольера.
В жизни Мольера-комедиографа были и взлеты, и падения. Несмотря на все споры вокруг его личной жизни и взаимоотношений с двором, до сих пор не увядает интерес к его творениям, ставшим для последующих поколений своеобразным критерием высокого творчества, таким как «Школа мужей»(1661), «Школа жен»(1662), «Тартюф»(1664), «Дон Жуан, или Каменный гость»(1665), «Мизантроп»(1666), «Лекарь поневоле»(1666), «Мещанин во дворянстве»(1670) и другие.
Изучая мольеровские традиции в творчестве писателей других веков, такие ученые, как, например, С. Мокульский, Г. Бояджиев, Ж. Бордонов, Р. Брэ, пытались разгадать феномен Мольера, природу и содержание смешного в его произведениях. Э. Фаге утверждал: «Мольер является апостолом «здравого смысла», то есть тех общепринятых воззрений публики, которую он имел перед глазами и которой он хотел угодить». Не ослабевает интерес к Мольеру и в современном литературоведении. В последние годы появились работы, посвященные не только вышеназванным вопросам, но и вопросам романтизации классицистского конфликта (А.Карельский),оценки театра Мольера в концепции М. Булгакова (А.Грубин).
В творчестве Мольера комедия получила дальнейшее развитие как жанр. Сформировались такие ее формы, как «высокая» комедия, комедия-«школа» (термин Н. Ерофеевой), комедия-балет и другие. Г. Бояджиев в книге «Мольер: Исторические пути формирования жанра высокой комедии» указывал, что нормы нового жанра вырисовывались по мере того, как комедия сближалась с реальностью и в результате этого приобретала проблематику, определяемую общественной проблематикой, объективно существующей в самой действительности. Основанная на опыте античных мастеров, комедии дель арте и фарсе, классицистская комедия, по замечанию ученого, получила высшее развитие у Мольера.
Свои взгляды на театр и комедию Мольер изложил в полемичных пьесах «Критика «Школы жен»(1663), «Версальский экспромт»(1663), в Предисловии к «Тартюфу» (1664) и других. Главный принцип эстетики писателя – «поучать, развлекая». Ратуя за правдивое отражение действительности в искусстве, Мольер настаивал на осмысленном восприятии театрального действия, предметом которого он чаще всего избирал наиболее типичные ситуации, явления, характеры. При этом драматург обращался к критикам и зрителям: «Не будем принимать к себе то, что присуще всем, и извлечем по возможности больше пользы из урока, не подавая виду, что речь идет о нас».
Еще в раннем творчестве Мольер, по замечанию Г. Бояджиева, «понял необходимость перенесения романтических героев в мир обыденных людей». Отсюда сюжеты «Смешных жеманниц», «Школы жен», «Школы мужей» и в том числе «Тартюфа».
Параллельно с развитием жанра «высокой» комедии в творчестве Мольера формируется комедия-«школа». Об этом свидетельствуют уже «Смешные жеманницы»(1659). В пьесе драматург обратился к анализу норм аристократического вкуса на конкретном примере, в оценке этих норм ориентируясь на природный, здоровый вкус народа, поэтому чаще всего обращался к его жизненному опыту и свои наиболее острые наблюдения и замечания адресовал партеру.
В целом в эстетике Мольера важное место занимает понятие «добродетель». Опережая просветителей, драматург поставил вопрос о роли нравственности и морали в организации частной и общественной жизни человека. Чаще всего Мольер объединял оба понятия, требуя изображать нравы, не касаясь личностей. Однако это не противоречило его требованию верно изображать людей, писать «с натуры». Добродетель всегда была отражением нравственности, а мораль выступала обобщенным понятием нравственной парадигмы общества. При этом добродетель как синоним нравственности становилась критерием, если не прекрасного, то хорошего, положительного, примерного, а значит, морального. И смешное у Мольера тоже во многом определялось уровнем развития добродетели и ее составляющих: честь, достоинство, скромность, осторожность, послушание и так далее, то есть тех качеств, которые характеризуют положительного и идеального героя.
Образцы положительного или отрицательного драматург черпал из жизни, показывая на сцене более типичные ситуации, общественные тенденции и характеры, чем его собратья по перу. Новаторство Мольера было отмечено Г. Лансоном, писавшим: «Никакой правды, лишенной комизма, и почти никакого комизма, лишенного правды: вот формула Мольера. Комизм и правда извлекаются у Мольера из одного и того же источника, то есть из наблюдений над человеческими типами».
Подобно Аристотелю, Мольер считал театр «зеркалом» общества. В своих комедиях-«школах» он закрепил аристофановский «эффект очуждения» через «эффект обучения» (термин Н. Ерофеевой), который в творчестве драматурга получил дальнейшее развитие.
Спектакль – форма зрелища – представлялся как дидактическое пособие для зрителя. Он должен был пробудить сознание, потребность спорить, а в споре, как известно, рождается истина. Драматург последовательно (но опосредованно) предлагал каждому зрителю «ситуацию зеркало», в которой обычное, привычное и повседневное воспринималось как бы со стороны. Предполагалось несколько вариантов такой ситуации: обыденное восприятие; неожиданный поворот действия, когда привычное и понятное становилось малознакомым; возникновение дублирующей ситуацию линии действия, высвечивающей возможные варианты последствий представляемой ситуации, и, наконец, финал, к выбору которого должен подойти зритель. Причем финал комедии был одним из возможных, хотя и желательным для автора. Как будет оцениваться реальная житейская ситуация, разыгранная на сцене, неизвестно. Мольер уважал выбор каждого зрителя, его личное мнение. Герои пропускались через ряд нравственных, философских и психологических уроков, что придавало сюжету предельную содержательность, а сам сюжет, как носитель информации, становился поводом к предметному разговору и анализу конкретной ситуации или явления в жизни людей. И в «высокой» комедии, и в комедии-«школе» в полной мере реализовался дидактический принцип классицизма. Однако Мольер шел дальше. Обращение в зал в конце пьесы предполагало приглашение к обсуждению, и это мы видим, например, в «Школе мужей», когда Лизетта, обращаясь в партер, произносит дословно следующее:
Вы, если знаете мужей-оборотней, Пошлите их, по крайней мере, к нам в школу.
Приглашение «к нам в школу» убирает дидактизм как грань между автором-учителем и зрителем-учеником. Драматург не отделяет себя от зрительного зала. Он акцентирует внимание на словосочетании «к нам». В комедии Мольер нередко использовал смысловые возможности местоимений. Так, Сганарель, пока он убежден в своей правоте, с гордостью говорит брату «мои уроки», но как только почувствовал тревогу, сразу сообщает Аристу о «следствии» «наших уроков».
Создавая «Школу мужей», Мольер следовал за Гессенди, утверждавшим примат опыта над абстрактным логизированием, и за Теренцием, в чьей комедии «Братья» решалась проблема истинного воспитания. У Мольера, как и у Теренция, о содержании воспитания спорят два брата. Между Аристом и Сганарелем спор разгорается из-за того, как и какими средствами достичь хорошего воспитания Леоноры и Изабеллы, чтобы в будущем вступить с ними в брак и быть счастливыми.
Вспомним, что понятие «l"?ducation» – «воспитание, образование» – появилось в светском словаре европейцев с XV века. Оно происходит от латинского educatio и обозначает процесси средствовоздействия на человека в ходе образования, воспитания. Оба понятия мы наблюдаем в комедии «Школа мужей». Исходными моментами, определившими суть спора между братьями, стали две сцены – вторая в первом акте и пятая во втором.
О предмете спора первым Мольер позволил высказаться Аристу. Он старше Сганареля, но более способен на риск, придерживается прогрессивных взглядов на воспитание, разрешает Леоноре некоторые вольности, например, такие, как посещение театра, балов. Он убежден, что его воспитанница должна пройти «светскую школу». «Светская школа» более ценна по сравнению с назиданиями, так как знания, почерпнутые в ней, проверяются на опыте. Доверие, построенное на разумности, должно дать положительный результат. Тем самым Мольер разрушал традиционное представление о пожилом опекуне-консерваторе. Таким консерватором оказался младший брат Ариста Сганарель. По его мнению, воспитание – это прежде всего строгость, контроль. Добродетель и свобода не могут быть совместимы. Сганарель читает нотации Изабелле и тем самым зарождает в ней желание его обмануть, хотя это желание и не высказывается девушкой открыто. Появление Валера – соломинка, за которую хватается Изабелла и ускользает от опекуна. Весь парадокс заключается в том, что молодой опекун не способен понять запросов юной воспитанницы. Не случайно в финале комическое сменяется драматическим. «Урок», преподнесенный Изабеллой опекуну, вполне закономерен: человеку нужно доверять, необходимо уважать его волеизъявление, в противном случае вырастает протест, принимающий различные формы.
Дух либертинажа определяет не только поступки Изабеллы, но и поведение Ариста и Леоноры. Подобно Теренцию, у Мольера «liberalitas» употребляется не как в золотом веке – «liberalis» – «щедрый», а в смысле «artes liberales, homo liberalis» – тот, поведение которого достойно звания свободного человека, благородный (З.Корш).
Идеальное представление Сганареля о воспитании разрушается. Добродетельной в результате оказывается Леонора, так как ее поведением руководит чувство благодарности. Главным для себя она определяет послушание опекуну, честь и достоинство которого искренне уважает. Однако Мольер не осуждает и поступок Изабеллы. Он показывает ее естественную потребность к счастью и свободе. Единственным путем достижения счастья и свободы для девушки является обман.
Для драматурга добродетель как конечный результат процесса воспитания была составной частью цепочки понятий «школа» – «урок» – «образование (воспитание)» – «школа». Между заглавием и финалом прямая связь. «Школа», о которой говорит в конце пьесы Лизетта, – это сама жизнь. В ней необходимо овладеть определенными нормами и правилами поведения, навыками общения, чтобы оставаться всегда уважаемым человеком. Этому помогают проверенные практикой «уроки светской школы». В их основе лежат общечеловеческие понятия добра и зла. Воспитание и добродетель зависят не от возраста, а от взглядов человека на жизнь. Разумное и эгоистичное оказываются несовместимы. Эгоизм приводит к отрицательному эффекту. Это в полной мере доказал своим поведением Сганарель. Урок предстает не только как основа структуры действия пьесы, но и как итог обучения персонажей в «школе человеческого общения».
Уже в первой комедии-«школе» Мольер обнаружил новый взгляд на этику современного ему общества. В оценке действительности драматург ориентировался на рационалистический анализ жизни, исследуя конкретные примеры наиболее типичных ситуаций и характеров.
В «Школе жен» главное внимание драматурга было сосредоточено на «уроке». Слово «урок» звучит семь раз во всех ключевых сценах комедии. И это не случайно. Мольер более четко определяет предмет анализа – опекунство. Цель комедии – дать совет всем опекунам, забывшим о возрасте, о доверии, об истинной добродетели, положенной в основу опекунства вообще.
По мере развития действия наблюдаем, как расширяется и углубляется понятие «урок», а также сама ситуация, хорошо знакомая зрителям из повседневной жизни. Опекунство приобретает черты социально опасного явления. В подтверждение этого звучат корыстные планы Арнольфа, для достижения которых он, под маской добродетельного человека, готов дать узконаправленное воспитание Агнессе, ограничив ее права как личности. Для воспитанницы Арнольф избирает положение затворницы. Это ставило ее жизнь в полную зависимость от воли опекуна. Добродетель, о которой так много рассуждает Арнольф, становится на самом деле средством закрепощения другого человека. Из самого понятия «добродетель» опекуна интересуют только такие составляющие, как послушание, раскаяние, смирение, а справедливость и милосердие Арнольфом просто игнорируются. Он уверен, что и без того облагодетельствовал Агнессу, о чем не стесняется ей периодически напоминать. Он считает себя вправе решать судьбу девушки. На первом плане оказывается этический диссонанс в отношениях героев, что объективно объясняет финал комедии.
По ходу развития действия зритель постигает значение слова «урок» как этического понятия. Прежде всего разрабатывается «урок-инструкция». Так, Жоржетта, заискивая перед хозяином, заверяет его, что все его уроки будет помнить. Строгого исполнения уроков, то есть инструкций, правил, требует Арнольф и от Агнессы. Он настаивает на заучивании ею правил добродетели: «Вы должны сердцем постичь эти уроки». Урок-инструкция, задание, пример для подражания – естественно, мало понятен юной особе, которая не знает, как может быть иначе. И даже когда Агнесса противится урокам опекуна, она не осознает своего протеста до конца.
Кульминация действия происходит в пятом акте. Неожиданности определяют последние сцены, главной из которых становится упрек Агнессы, высказанный в адрес опекуна: «И вы человек, который говорит, что хочет взять меня в жены. Я последовала вашим урокам, а вы поучали меня, что нужно выйти замуж, чтобы смыть грех». При этом «ваши уроки» перестают быть лишь уроками-инструкциями. В словах Агнессы – вызов опекуну, лишившему ее нормального воспитания и светского общества. Однако заявление Агнессы становится неожиданностью только для Арнольфа. Зрители наблюдают, как нарастает постепенно этот протест. Слова Агнессы подводят к осмыслению нравственного урока, полученного девушкой в жизни.
Нравственный урок получает и Арнольф, который тесно связан с «уроком-предупреждением». Этот урок в первом акте ведет друг Арнольфа Кризальд. В беседе с Арнольфом он, подтрунивая над приятелем, рисует образ мужа-рогоносца. Стать именно таким мужем и боится Арнольф. Он, уже немолодой человек, закоренелый холостяк, решивший жениться, надеется, что сумеет избежать участи многих мужей, что его жизненный опыт дал много хороших примеров и он сможет избежать ошибок. Однако боязнь запятнать свою честь превращается в страсть. Она движет и стремлением Арнольфа изолировать Агнессу от светской жизни, полной, по его мнению, опасных искушений. Арнольф повторяет ошибку Сганареля, а «урок-предупреждение» звучит для всех забывшихся опекунов.
Проясняется, наконец, и название комедии, которое выступает и как предмет (опекунство), и как метод обучения, напоминающий о законах Природы, о том, что их нельзя отвергать, а также звучит как совет, предупреждение мужьям, кто, подобно Арнольфу, осмелится нарушить естественное право человека на свободу и свободный выбор. «Школа» вновь предстала как система приемов жизни, верное освоение которых ограждает человека от смешного положения и драм.
Подводя первые итоги, можем сказать, что уже в творчестве Мольера комедия-«школа» как жанровая форма получила активное развитие. Задача ее – воспитание общества. Однако это воспитание, в отличие от нравоучительной драматургии, лишено открытого дидактизма, оно имеет в своей основе рационалистический анализ, направленный на изменение традиционных представлений зрителя. Воспитание было не только процессом, в ходе которого изменялось мировосприятие зрителя, но и средством воздействия на его сознание и сознание общества в целом.
Герои комедии-«школы» являли собой наиболее характерный образец страсти, характера или явления в общественном бытии. Они проходили через ряд нравственных, мировоззренческих и даже психологических уроков, усваивали определенные навыки общения, что постепенно формировало систему новых этических понятий, заставляющих иначе воспринимать повседневный мир. При этом «урок» в комедии-«школе» раскрывался практически во всех исторически сложившихся лексических значениях – от «задания» до «вывода». Нравственная целесообразность поступков человека начинает определять его полезность в жизни отдельной семьи и даже всего общества.
Главным понятием комедии-«школы» становится «добродетель». Мольер связывает ее прежде всего с нравственностью. Драматург вводит в содержание «добродетели» такие понятия, как «разумность», «доверие», «честь», «свободный выбор». «Добродетель» выступает и как критерий «прекрасного» и «безобразного» в поступках людей, во многом определяя зависимость их поведения от социальной среды. В этом Мольер опережал просветителей.
Ситуация «зеркало» помогала преодолеть догматизм обыденного мировосприятия и через прием «очуждения» достичь желаемого «эффекта обучения». Собственно сценическое действие рисовало лишь модель поведения как наглядный пример для рационалистического анализа зрителем реальной действительности.
Комедия Мольера была тесно связана с жизнью. Поэтому нередко в ней присутствует драматический элемент. Его носителями выступают персонажи, которые, как правило, воплощают в своих характерах те или иные личностные качества, вступающие в противоречие с общепринятыми нормами. Часто на сцене звучат серьезные социальные конфликты. В их решении особое место отводится персонажам простого происхождения – слугам. Они выступают и носителями здоровых начал общественной жизни. А. С. Пушкин писал: «Заметим, что высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров, и что нередко близко подходит к трагедии». Это замечание можно вполне отнести и к комедии-«школе», развивающейся в творчестве Мольера параллельно с «высокой» комедией.
Классицист Мольер выступил против напыщенности и неестественности классицистского театра. Его персонажи заговорили обычным языком. На протяжении всей своей творческой жизни драматург следовал своему требованию правдиво отражать жизнь. Носителями здравого смысла, как правило, были молодые персонажи. Правда жизни обнажалась через столкновение таких героев с главным сатирическим персонажем, а также через всю совокупность столкновений и взаимоотношений характеров в комедии.
Во многом отходя от строгих классицистских норм, Мольер все же оставался в рамках этой художественной системы. Его произведения рационалистичны по своему духу; все характеры однолинейны, лишены конкретно-исторических деталей и подробностей. И все же именно его комические образы стали ярким отражением процессов, связанных с основными тенденциями в развитии французского общества во второй половине XVII века.
Наиболее ярко черты «высокой» комедии проявились в знаменитой пьесе «Тартюф». А. С. Пушкин, сравнивая творчество Шекспира и Мольера, отметил: «Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока; но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры. У Мольера скупой скуп – и только, у Шекспира Шайлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен. У Мольера лицемер волочится за женою своего благодетеля, лицемеря, принимает имение под сохранение, лицемеря; спрашивает стакан воды, лицемеря». Слова Пушкина стали хрестоматийными, потому что очень точно передавали суть характера центрального персонажа пьесы, определившей новый этап в развитии французской национальной комедии.
Впервые пьеса была представлена на празднике в Версале 12 мая 1664 года. «Комедия о Тартюфе началась при общем восторженном и благосклонном внимании, которое тотчас же сменилось величайшим изумлением. К концу же третьего акта публика не знала уже, что и думать, и у некоторых мелькнула мысль, что, может быть, господин де Мольер и не совсем в здравом уме». Так описывает реакцию зрителей на спектакль М. А. Булгаков. По воспоминаниям современников и в исследованиях литературы XVII века, в том числе по истории театра, отмечается, что пьеса сразу вызвала скандал. Она была направлена против иезуитского «Общества святых даров», а это значило, что Мольер вторгался в область отношений, запрещенную для всех, в том числе и для самого короля. По настоянию кардинала Ардуена де Бомона де Перефикса и под натиском возмущенных придворных «Тартюфа» запретили к постановке. В течение нескольких лет драматург переделывал комедию: убрал из текста цитаты из Евангелия, изменил финал, снял с Тартюфа церковные одежды и представил его просто набожным человеком, а также смягчил отдельные моменты и заставил Клеанта произнести монолог об истинно благочестивых людях. После единственной постановки в переработанном виде в 1667 году пьеса окончательно вернулась на сцену только в 1669-м, то есть после смерти матери короля, фанатичной католички.
Итак, пьеса была написана в связи с конкретными событиями в общественной жизни Франции. Они облекаются Мольером в форму новоаттической комедии. Не случайно персонажи носят античные имена – Оргон, Тартюф. Драматург хотел прежде всего высмеять членов «Общества святых даров», наживающихся на доверии сограждан. Среди главных вдохновителей «Общества» была мать короля. Инквизиция не стеснялась обогащаться за счет доносов на доверчивых французов. Однако комедия превратилась в обличение христианского благочестия как такового, а центральный персонаж Тартюф стал нарицательным образом ханжи и лицемера.
Образ Тартюфа строится на противоречии между словами и поступками, между видимостью и сущностью. На словах он «все греховное бичует всенародно» и хочет лишь того, «что небесам угодно». Но на деле совершает всевозможные низости и подлости. Он постоянно лжет, побуждает Оргона к дурным поступкам. Так, Оргон изгоняет сына из дома за то, что Дамис высказывается против брака Тартюфа с Марианой. Тартюф придается чревоугодничеству, совершает предательство, обманным путем завладев дарственной на имущество своего благодетеля. Служанка Дорина так характеризует этого «святошу»:
…Тартюф – герой, кумир. Его достоинствам дивиться должен мир; Его деяния – чудесны, И что ни скажет он – есть приговор небесный. А вот, увидевши такого простеца, Его своей игрой морочит без конца; Он сделал ханжество источником наживы И нас готовится учить, пока мы живы.
Если внимательно проанализировать поступки Тартюфа, то обнаружим в наличии все семь смертных грехов. При этом своеобразен метод, которым пользуется Мольер при построении образа центрального персонажа.
Образ Тартюфа строится только на лицемерии. Лицемерие провозглашается через каждое слово, поступок, жест. Никаких других черт в характере Тартюфа нет. Сам Мольер писал, что в этом образе от начала и до конца Тартюф не произносит ни одного слова, которое не живописало бы зрителям дурного человека. Рисуя данный характер, драматург прибегает и к сатирической гиперболизации: Тартюф настолько богочестив, что когда во время молитвы раздавил блоху, то приносит Богу извинения за то, что убил живую тварь.
Чтобы высветить ханжеское начало в Тартюфе, Мольер выстраивает последовательно две сцены. В первой «святоша» Тартюф, смущаясь, просит служанку Дорину прикрыть декольте, но спустя некоторое время стремится обольстить жену Оргона Эльмиру. Сила Мольера в том, что он показал – христианская мораль, набожность не только не мешают грешить, но даже помогают эти грехи прикрывать. Так, в третьем явлении третьего действия, используя прием «срывания масок», Мольер обращает внимание зрителя на то, как ловко пользуется «словом Божьим» Тартюф, чтобы оправдать страсть к прелюбодеянию. Тем самым он себя разоблачает.
Страстный монолог Тартюфа завершается признанием, которое окончательно лишает ореола святости его богочестивую натуру. Мольер устами Тартюфа развенчивает и нравы высшего света, и нравы церковников, мало отличающиеся друг от друга.
Проповеди Тартюфа так же опасны, как и его страсти. Они меняют человека, его мир до такой степени, что, подобно Оргону, он перестает быть самим собой. Оргон сам признается в споре с Клеантом:
…Кто следует ему, вкушает мир блаженный, И мерзость для него все твари во вселенной. Я стал совсем другим от этих с ним бесед: Отныне у меня привязанностей нет, И я уже ничем не дорожу на свете; Пусть у меня умрут брат, мать, жена и дети, Я этим огорчусь вот столько, ей-же-ей!
Резонер комедии Клеант выступает не только наблюдателем происходящих событий в доме Оргона, но и пытается изменить ситуацию. Он открыто бросает обвинения в адрес Тартюфа и ему подобных святош. Его знаменитый монолог – приговор ханжеству и лицемерию. Таким, как Тартюф, Клеант противопоставляет людей с чистым сердцем, возвышенными идеалами.
Противостоит Тартюфу и служанка Дорина, отстаивая интересы своих хозяев. Дорина – самый остроумный персонаж в комедии. Она буквально осыпает Тартюфа насмешками. Ее ирония обрушивается и на хозяина, потому что Оргон – несамостоятельный человек, слишком доверчивый, поэтому его так легко обманывает Тартюф.
Дорина олицетворяет собой здоровое народное начало. То, что самым активным борцом против Тартюфа является носительница народного здравого смысла, глубоко символично. Не случайно союзником Дорины становится Клеант, олицетворяющий просвещенный разум. В этом сказался утопизм Мольера. Драматург полагал, что злу в обществе может противостоять союз народного здравого смысла и просвещенного разума.
Дорина помогает и Мариане в борьбе за счастье. Она открыто высказывает свое мнение хозяину насчет его планов выдать дочь замуж за Тартюфа, хотя среди слуг это и не было принято. Перебранка Оргона и Дорины заостряет внимание на проблеме семейного воспитания и роли отца в нем. Оргон считает себя вправе управлять детьми, их судьбами, поэтому он без тени сомнения принимает решение. Безграничную власть отца осуждают практически все персонажи пьесы, но только Дорина, в свойственной ей язвительной манере, остро бичует Оргона, поэтому ремарка точно фиксирует отношение господина к высказываниям служанки: «Оргон все время готов дать Дорине пощечину и при каждом слове, которое он говорит дочери, оборачивается, чтобы взглянуть на Дорину…»
События развиваются таким образом, что становится очевидной утопичность финала комедии. Более правдивым он, конечно, был в первом варианте. Господин Лояль явился исполнить судебный приказ – освободить дом от всего семейства, так как теперь господин Тартюф – хозяин в этом здании. Мольер включает драматический элемент в финальные сцены, обнажая до предела то горе, в котором оказалась семья по прихоти Оргона. Седьмое явление пятого действия окончательно позволяет понять сущность натуры Тартюфа, который раскрывается теперь как страшный и жестокий человек. Оргону, приютившему этого ханжу в своем доме, Тартюф высокомерно заявляет:
Потише, сударь мой! Куда вы так с разбега? Вам недалекий путь до нового ночлега, И, волей короля, я арестую вас.
Мольер достаточно смело обнародовал то, что было под запретом – волей короля члены «Общества святых даров» руководствовались в своей деятельности. И. Гликман отмечает наличие политического мотива в действии, связанного с прошлой судьбой героев пьесы. В частности, в пятом акте упоминается о неком ларце с документами государственной важности, о которых не знали близкие Оргона. Это документы эмигранта Аргаса, бежавшего от правительственных репрессий. Как выясняется, Тартюф обманом завладел ларцом с бумагами и представил их королю, добиваясь ареста Оргона. Поэтому он так бесцеремонно ведет себя, когда в дом Оргона приходят офицер и судебный исполнитель. По признанию Тартюфа, он был прислан в дом Оргона королем. Значит, все зло в государстве исходит от монарха! Такой финал не мог не вызвать скандала. Однако уже в переделанном варианте текст пьесы содержит элемент чуда. В тот момент, когда Тартюф, уверенный в своем успехе, требует дать ход монаршему приказу, офицер неожиданно просит Тартюфа пройти за ним в тюрьму. Мольер делает реверанс в сторону короля. Офицер, указывая на Тартюфа, замечает Оргону, сколь милостив и справедлив монарх, как мудро правит он своими подданными.
Так в соответствии с требованиями эстетики классицизма добро в итоге побеждает, а порок наказывается. Финал является наиболее слабым местом пьесы, но он не снизил общего социального звучания комедии, по сей день не утратившей своей актуальности.
Среди комедий, свидетельствующих об оппозиционных взглядах Мольера, можно назвать пьесу «Дон Жуан, или Каменный гость». Это единственная пьеса в прозе, в которой равноправными действующими лицами являются аристократ Дон Жуан и крестьяне, слуги, даже нищий и бандит. И каждый из них обладает своей характерной речью. Здесь Мольер более, чем во всех своих пьесах, отошел от классицизма. Это и одна из самых обличительных комедий драматурга.
Пьеса написана на заимствованный сюжет. Он впервые был введен в большую литературу испанским драматургом Тирсо де Молиной в комедии «Севильский озорник». С этой пьесой Мольер познакомился через итальянских актеров, которые ставили ее на гастролях сезона 1664 года. Мольер же создает произведение оригинальное, имеющее откровенную антидворянскую направленность. Каждый французский зритель узнавал в Дон Жуане знакомый тип аристократа – циничного, распутного, бравирующего своей безнаказанностью. Нравы, выразителем которых был Дон Жуан, царили при дворе, особенно среди «золотой молодежи» из окружения короля Людовика XIV. Современники Мольера называли имена придворных, славившихся распутством, «отвагой» и богохульством, но попытки угадать, кого же вывел под именем Дон Жуана драматург, были напрасны, потому что главный персонаж комедии разительно напоминал многих людей и никого в частности. Да и сам король нередко подавал пример подобных нравов. Многочисленные легкомысленные похождения и победы над женскими сердцами рассматривались при дворе как озорство. Мольер же взглянул на проделки Дон Жуана с иных позиций – с позиций гуманизма и гражданственности. Он сознательно отказывается от названия пьесы «Севильский озорник», потому что не считает поведение Дон Жуана озорством и невинными шалостями.
Драматург смело ломает каноны классицизма и нарушает единство времени и места, чтобы как можно ярче нарисовать образ своего героя. Общее место действия обозначено в Сицилии, но каждое действие сопровождает ремарка: первое – «сцена представляет дворец», второе – «сцена представляет местность на берегу моря», третье – «сцена представляет лес», четвертое – «сцена представляет апартаменты Дон Жуана» и пятое – «сцена представляет открытую местность». Это позволяло показать Дон Жуана во взаимоотношениях с разными людьми, в том числе с представителями разных сословий. Аристократ встречает на своем пути не только дона Карлоса и дона Алонсо, но и крестьян, и нищего, и торговца Диманша. В результате драматургу удается в характере Дон Жуана отобразить самые существенные черты «золотой молодежи» из окружения короля.
Полную характеристику своему господину Сганарель дает сразу, в первом явлении первого действия, когда заявляет конюшему Гусману:
«…мой господин Дон Жуан – величайший из всех злодеев, каких когда-либо носила земля, чудовище, собака, дьявол, турок, еретик, который не верит ни в небо, ни в святых, ни в Бога, ни в черта, который живет как гнусный скот, как эпикурейская свинья, как настоящий Сарданапал, не желающий слушать христианские поучения и считающий вздором все то, во что верим мы» (пер. А. Федорова). Дальнейшее действие лишь подтверждает все вышесказанное.
Дон Жуан Мольера – циничный, жестокий, безжалостно губящий доверившихся ему женщин человек. Причем цинизм и жестокость персонажа драматург объясняет тем, что тот – аристократ. Уже в первом действии первого явления трижды указывается на это. Сганарель признается Гусману: «Когда знатный господин еще и дурной человек, то это ужасно: я должен сохранять ему верность, хотя мне и невтерпеж. Быть усердным меня заставляет только страх, он сдерживает мои чувства и вынуждает одобрять то, что противно моей душе». Тем самым становится понятным, почему Сганарель предстает перед зрителем глуповатым и смешным. Страх движет его поступками. Он притворяется дурачком, скрывая свою природную мудрость и нравственную чистоту за шутовскими причудами. Образ Сганареля призван оттенить всю низость натуры Дон Жуана, уверенного в безнаказанности, потому что его отец придворный аристократ.
Тип развратника давал драматургу благоприятную почву для обличения моральной безответственности с позиций рационалистической этики. Но при этом Мольер разоблачает Дон Жуана в первую очередь с позиций социальных, что выводит образ главного персонажа за рамки абстрактно-логического характера классицистов. Мольер представляет Дон Жуана типичным носителем пороков своего времени. На страницах комедии разные персонажи постоянно упоминают о том, что все господа лицемеры, распутники и обманщики. Так, Сганарель заявляет своему господину: «Иль, может, вы думаете, что если вы знатного рода, что если у вас белокурый, искусно завитой парик, шляпа с перьями, платье, шитое золотом, да ленты огненного цвета… может, вы думаете, что вы от этого умней, что вам все позволено и никто не смеет вам правду сказать?» Того же мнения крестьянин Пьеро, прогоняющий от Шарлотты Дон Жуана: «Черт возьми! Раз вы господин, стало быть, вам можно приставать к нашим бабам у нас под носом? Нет уж, идите и приставайте к своим».
Нужно заметить, что Мольер показывает и примеры высокой чести из аристократической среды. Одним из них является отец Дон Жуана дон Луис. Вельможа хранит верность славе предков, выступает против неприличного поведения сына. Он готов, не дожидаясь небесной кары, сам наказать сына и положить конец его распутству. В комедии нет традиционного резонера, но именно дон Луис призван сыграть его роль. Речь, обращенная к сыну, – это обращение в зал: «Как низко вы пали! Неужели вы не краснеете оттого, что так мало достойны своего происхождения? Вправе ли вы, скажите мне, хоть сколько-нибудь гордиться им? Что вы сделали для того, чтобы оправдать звание дворянина? Или вы думаете, что достаточно имени и герба и что благородная кровь сама по себе уже возвышает нас, хотя бы мы поступали подло? Нет, нет, знатное происхождение без добродетели – ничто. Славе наших предков мы сопричастны лишь в той мере, в какой сами стремимся походить на них… Поймите, наконец, что дворянин, ведущий дурную жизнь, – это изверг естества, что добродетель – это первый признак благородства, что именам я придаю куда меньше значения, чем поступкам, и что сына какой-нибудь ключницы, если он честный человек, я ставлю выше, чем сына короля, если он живет, как вы». В словах дона Луиса отразились и взгляды самого драматурга, и настроения той части дворянства, которая готова была выступить против вседозволенности представителей этого сословия и кастовости в общественной жизни.
Антидворянская направленность комедии усиливается и тем, как строится образ главного героя. При изображении Дон Жуана Мольер отступает от эстетики классицизма и наделяет отрицательного персонажа рядом положительных качеств, которые контрастируют с характеристиками, данными Сганарелем.
Дон Жуану нельзя отказать в остроумии, храбрости, в щедрости. Он нисходит до ухаживания за крестьянками, в отличие, например, от командора в драме Лопе де Веги. Но затем Мольер очень точно, и в этом его мастерство как художника, развенчивает каждое положительное качество своего героя. Дон Жуан храбр, когда он дерется вдвоем против троих. Однако когда Дон Жуан узнает, что ему придется сразиться с двенадцатью, то предоставляет право умереть вместо себя слуге. При этом проявляется самая низкая ступень нравственного облика дворянина, заявляющего: «Счастлив тот слуга, которому дано погибнуть славной смертью за своего господина».
Дон Жуан щедро кидает золотой нищему. Но сцена с ростовщиком Диманшем, в которой он вынужден унижаться перед кредитором, свидетельствует о том, что щедрость Дон Жуана – это мотовство, ибо он бросает чужие деньги.
В начале действия зрителя привлекает прямота Дон Жуана. Он не хочет лицемерить, честно заявляя Эльвире, что не любит ее, что покинул ее сознательно, так поступить подсказывала ему его совесть. Но, отступая от эстетики классицизма, Мольер по ходу развития пьесы лишает Дон Жуана и этого положительного качества. Поражает его цинизм по отношению к любящей его женщине. Искреннее чувство не вызывает в его душе отклика. Оставив донью Эльвиру, Дон Жуан обнаруживает всю черствость своей натуры:
Дон Жуан. А знаешь ли, я опять что-то почувствовал в ней, в этом необычном ее виде я нашел особую прелесть: небрежность в уборе, томный взгляд, слезы – все это пробудило во мне остатки угасшего огня.
Сганарель. Иначе говоря, ее речи нисколько на вас не подействовали.
Дон Жуан. Ужинать, живо!
Особое внимание Мольер обращает на лицемерие. Оно используется не только для достижения карьеры придворными, но в отношениях между близкими людьми. Об этом свидетельствует диалог Дон Жуана с отцом. Лицемерие – средство для достижения своих корыстных целей. Дон Жуан приходит к выводу, что лицемерить удобно и даже выгодно. И в этом он признается своему слуге. В уста Дон Жуана Мольер вкладывает гимн лицемерию: «Нынче этого уже не стыдятся: лицемерие – модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели. Роль человека добрых правил – лучшая из всех ролей, какие только можно сыграть. В наше время лицемерие имеет громадные преимущества. Благодаря этому искусству обман всегда в почете, даже если его раскроют, все равно никто не посмеет сказать против него ни единого слова. Все другие человеческие пороки подлежат критике, каждый волен открыто нападать на них, но лицемерие – это порок, пользующийся особыми льготами, оно собственной рукой всем затыкает рот и преспокойно пользуется полнейшей безнаказанностью…»
Дон Жуан – это образ, с которым связана и антирелигиозная тема комедии. Мольер делает своего отрицательного героя и вольнодумцем. Дон Жуан заявляет, что не верит ни в Бога, ни в черного монаха, а верит в то, что дважды два – четыре.
На первый взгляд может показаться, что Мольер, делая отрицательного героя вольнодумцем, сам отвергал вольномыслие. Однако чтобы понять образ Дон Жуана, следует помнить, что во Франции XVII века существовало два типа вольнодумства – аристократическое и подлинное. Для аристократии религия была уздою, мешавшей вести распутный образ жизни. Но вольнодумство аристократии было мнимым, так как религия использовалась ею для своих интересов. Подлинное вольнодумство нашло выражение в трудах Декарта, Гассенди и других философов. Именно таким вольнодумством и пронизана вся комедия Мольера.
В образе Дон Жуана Мольер высмеивает сторонников аристократического вольнодумства. В уста комического персонажа, слуги Сганареля, он вкладывает речь защитника религии. Но то, как произносит ее Сганарель, свидетельствует о намерениях драматурга. Сганарель хочет доказать, что Бог есть, он руководит делами человека, но все его доводы доказывают обратное: «Хороша вера и хороши догматы! Выходит, что ваша религия – это арифметика? Экие же вздорные мысли появляются, по правде сказать, в головах людей… Я, сударь, слава Богу, не учился, как вы, и никто не может похвастаться, что чему-нибудь меня научил, но я с моим умишком, с моим крохотным здравым смыслом лучше во всем разбираюсь, чем всякие книжники, и я-то прекрасно понимаю, что этот мир, который мы видим, не мог же вырасти, как гриб, за одну ночь. Кто же, позвольте вас спросить, создал вот эти деревья, эти скалы, эту землю и это небо, что над нами? Взять, к примеру, хоть вас: разве вы сами собой появились на свет, разве не нужно было для этого, чтобы ваша мать забеременела от вашего отца? Можете ли вы смотреть на все те хитрые штуки, из которых состоит машина человеческого тела, и не восхищаться, как все это пригнано одно к другому? Нервы, кости, вены, артерии, эти самые… легкие, сердце, печень и прочие части, которые тут имеются и…»
Глубоким антирелигиозным смыслом наполнена и сцена с нищим. Нищий богочестив, он голодает, воздает Богу молитвы, но тем не менее нищ, а благодеяние нисходит от богохульника Дон Жуана, который швыряет ему золотой из якобы человеколюбия. При этом он не прочь поиздеваться над богочестивым нищим, от которого за золотой требует богохульства. Как пишет Д. Д. Обломиевский, Дон Жуан – «это соблазнитель женщин, убежденный богохульник и ханжа, имитирующий религиозное обращение. Развращенность, безусловно, главное свойство Дон Жуана, но оно не подавляет других его особенностей».
Широкое антирелигиозное звучание приобретает и финал пьесы. Безбожник Дон Жуан подает руку статуе и гибнет. Статуя играет роль высшего возмездия, воплощенного в этом образе. Мольер в точности сохраняет ту концовку, которая была в пьесе Тирсо де Молины. Но если после комедии испанского драматурга зрители уходили из театра потрясенные ужасом, то конец комедии Мольера сопровождал хохот. Дело в том, что за сценой наказания грешника сразу появлялся Сганарель, который своими кривляньями и комическими репликами вызывал смех. Смех снимал всякий страх перед Божьей карой. В этом Мольер наследовал традиции как древней комедии, так и ренессансной комедии и литературы в целом.
Пьеса вызвала огромный скандал. После пятнадцатого представления ее запретили. На французскую сцену комедия вернулась только через 176 лет. Мольера упрекали в том, что его взгляды полностью совпадают со взглядами Дон Жуана. Знаток театра Рошмон объявил комедию «дьявольской пьесой», посвятив ее анализу немало уничижительных строк в «Замечаниях о комедии Мольера, озаглавленной «Каменный гость» (1665).
Задания для самостоятельной работы
1. Познакомьтесь с методической литературой для учителя: в каком классе предлагается изучение творчества Мольера?
2. Составьте план-конспект по теме «Изучение творчества Мольера в школе».
Творческая работа по теме
1. Разработайте план урока по теме «Господин Журден и его мир».
2. Напишите сочинение на тему: «Мизантроп» Мольера и «Горе от ума» Грибоедова (сходство и различие героев).
Вопрос коллоквиума
Комедийное творчество Мольера.
3. Творчество Мольера. Жанровые особенности его произведений. Традиция и новаторство.
Комедийная традиция: карнавал (родная, популярная у простонародья) иdell"arte (итальянская, заимствованная). Комическое связано либо с изменением положения или фарсом. Характеров нет. Нигде. Вообще.Мольер же пытается соединить фарс как основу интереса зрителя и dell"arte, как основу драматургии. Создал высокую комедию и комедию положений. А еще он отвергал триединство, но это не точно.
Хронологически Мольер (1622 - 1673) стоит между Корнелем и Расином. Мольер (настоящее имя - Поклен, сменил его, чтобы не позорить отца своей греховной актерской профессией) получил наследство, попытался создать свой театр, разорился. Ещё катался 13 лет с бродячей труппой. В Париже он придумывает формулу“поучать развлекая” . Что есть абсолютно классицистический принцип.
Мольер начинается с успешной пьесы “Смешные прециозницы” .
Первое важное качество Мольеровской драматургии. Пишет на злободневные темы. Злободневность в dell"arte была за рамкой драматургии, за рамкой фабулы. Хотя ходили смотреть dell"arte именно ради неё. У Мольера она становится главной темой и основной интригой.
Второе важное качество. Прециозная литература - это некое французское барокко. Он заключается в изобилии сладких словес. Она культивирует возврат к рыцарской традиции, и вообще образ дамы в целом. С одной стороны эта культура подразумевает социальную проблему, но с другой Мольер видит здесь перегиб (мол высоким языком о каких-то низких вещах, фи). ИМольер выступает против того, что проблема прециозности вышла за рамки целесообразности. Вообще он выводит на первый план какую-то тему, но критикует именно её использование.
Мольер анализирует одну проблему с разных сторон в трех подряд написанных пьесах: “Тартюф”, “Дон Жуан”, “Мизантроп”.
“Тартюф” (1664).
Пьеса была под запретом (из-за образа лицемерного/прециозного Тартюфа, который мол оскорбляет церковь), Мольер долго добивался возвращения пьесы на сцену и в итоге добился.
Пьеса строится на семейном конфликте Оргона и его маман против Татрюфа. Еще есть конфликт любовный. Мольер не отказывает от комедийной дель артовской истории и вплетает её в пьесу.Тартюф объединяет оба конфликта, хотя в самих конфликтах не участвует, всё вокруг него. Он не фабульный, а идейный образ.
Образ Тартюфа создается до самого появления Тартюфа (до второго акта). Чтобы разрушить его в конце концов, разумеется. До появления ондолжен казаться худощавым хорошим парнем, а на деле он упитанный развратник и лицемер .
С 1530 года Франция ведет революционную религиозную войну. Еще недавняя тридцатилетняя религиозная война. В рамках этого религиозного противостояния монах Тартюф должен считаться хорошим, но на самом деле он как-то нет. Тартюф пропагандирует всем аскетизм, хотя поступает совсем наоборот. Мольер играет на этом контрасте, на несоответствии между словами и поступками. Тартюф лицемер, а Дон Жуан, например, нет. Тартюф считает, что приспособиться к жизнь можно только так. И монах он именно ради яркого образа. Ибо злободневно. Мольер выступает не против религиозных идеалов, а против плохих священников и того, что ценности становятся предметом, которым можно манипулировать.
Исторический контекст: Абсолютизм французский окончательно сложился, когда Людовик 14 отказался от министров. Этому предшествовала фронда, говорящая о том, что высшая аристократия пыталась этого абсолютного абсолютизма не допустить. Чтобы Ришелье и Мазарини могли влиять на какие-то решения. Это всё сопровождалось внутренней активной борьбой между парламентом и королевой. Но в итоге фронда исчезла. Одной из ведущих фигур был принц Конде, известный своей хитростью. Когда было нужно, он изображал мир, когда не нужно, плевал на всё, вплоть до соединения с испанской армией, то есть политического предательства.
Первое нарушение классицистических норм - выбор высшего сословия в качестве героев для комедии. В конце даже король(!) появляется.
Второе нарушение - две сюжетные линии, не сохраняется единство действия.
Третье нарушение - низкий жанр комедии написан стихом, а не прозой.
Комедийные приемы:
Решающую драматургическую роль в любовном конфликте играет служанка Дорина - традиция dell"arte.
Подслушивание (Дорина напрямую, Дорис из шкафа и Оргон под столом - разнообразный Мольер).
Потенциальные фарсовые приемы, типа драки показывается как намек на драку. Он делает их более эстетически приемлемые для высокой публики.
Мольер создал высокую комедию и добавил туда характер. Получился новый тип комедии - комедия характеров.Мольер возвращает исконное комедийное содержание.
“Дон Жуан” (1665) и “Мизантроп” (1666).
Важно противопоставление поколений.
“Быть дворянином мало, нужно оправдывать это звание добродетельными качествами” (с) Дон Луис - отец.
“Нужно жить, как хочется” (с) Дон Жуан - сын.
В отличии от Тартюфа, героев нельзя поделить на положительных и отрицательных. Так как характер предполагает наличие и таких и таких черт. Клеанта и Тартюфа можно считать протагонистом и антагонистом на уровне идеи. В “Мизантропе” это Альцест и Селимена. Резонер - Филинт. Филинт, друг Альцеста, является «золотой серединой» между «плохим» Альцестом (циник) и «хорошим» Оронтом (нежный поэт). (Оба молодых человека влюблены в одну девушку – Селимену, однако мировоззрение Альцеста не позволяет ему остаться с ней в Париже среди придворной атмосферы постоянной лжи, лицемерия и лести.)
В “Доне Жуане” нет антагониста. Ничего, кроме финала ничего не противопоставлено хорошей жизни Дона Жуана. Это больше похоже на набор сцен о его хорошей жизни. Нет резонерской позиции, кроме монолога папы, который даже ничего не меняет. Попытка Сганареля быть резонером проваливается, так как он похож на Тартюфа. И его мысли определяет строгий взгляд Дона Жуана.Система ценностей, характерная для классицистической комедии, размыта. Дон Жуан стопроцентное чувство, он ничего из себя не строит, делает, что хочет. Тартюф строит из себя хорошего священника и делает, что хочет. Его цель - прикрытие. Альцест предлагает поставить благую цель во главу угла. И Альцест немного провалился.
Высокоинтеллектуальный вывод: Тартюф использует нравственные ценности, Дон Жуан не принимает их в своей жизни, Альцест собирается отстаивать их до конца. Мольер показывает модели и варианты обращения с ценностями, но не говорит, что именно с ними делать.
- 1.XVII век как самостоятельный этап в развитии европейских литератур. Основные литературные направления. Эстетика французского классицизма. “Поэтическое искусство” н. Буало
- 2. Литература итальянского и испанского барокко. Лирика Марино и Гонгоры. Теоретики барокко.
- 3. Жанровые особенности плутовского романа. «История жизни пройдохи по имени дон Паблос» Кеведо.
- 4.Кальдерон в истории испанской национальной драмы. Религиозно-философская пьеса «Жизнь есть сон»
- 5.Немецкая литература XVII века. Мартин Опиц и Андреас Грифиус. Роман Гриммельсгаузена «Симплициус Симплициссимус».
- 6.Английская литература XVII века. Джон Донн. Творчество Мильтона. “Потерянный рай” Мильтона как религиозно-философский эпос. Образ Сатаны.
- 7.Театр французского классицизма. Два этапа в становлении классицистической трагедии. Пьер Корнель и Жан Расин.
- 8.Классицистический тип конфликта и его разрешение в трагедии “Сид” Корнеля.
- 9.Ситуация внутреннего разлада в трагедии Корнеля “Гораций”.
- 10.Доводы рассудка и эгоизм страстей в трагедии Расина “Андромаха”.
- 11. Религиозно-философская идея греховности человека в трагедии Расина “Федра”.
- 12.Творчество Мольера.
- 13.Комедия Мольера “Тартюф”. Принципы создания характера.
- 14.Образ Дон Жуана в мировой литературе и в комедии Мольера.
- 15.Мизантроп” Мольера как образец “высокой комедии” классицизма.
- 16.Эпоха Просвещения в истории европейских литератур. Спор о человеке в английском просветительском романе.
- 17.«Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» д. Дефо как философская притча о человеке
- 18.Жанр путешествия в литературе XVIII века. «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта и «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» Лоренса Стерна.
- 19.Творчество с. Ричардсона и г. Филдинга. «История Тома Джонса, найденыша» Генри Филдинга как «комическая эпопея».
- 20.Художественные открытия и литературное новаторство Лоренса Стерна. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентельмена” л.Стерна как “антироман”.
- 21.Роман в западноевропейских литературах XVII-XVIII веков. Традиции плутовского и психологического романа в “Истории кавалера де Грийо и Манон Леско” Прево.
- 22.Монтескье и Вольтер в истории французской литературы.
- 23.Эстетические взгляды и творчество Дени Дидро. «Мещанская драма». Повесть «Монахиня» как произведение просветительского реализма.
- 24.Жанр философской повести во французской литературе XVIII века. «Кандид» и «Простодушный» Вольтера. «Племянник Рамо» Дени Дидро.
- 26.«Эпоха чувствительности» в истории европейских литератур и новый герой в романах л. Стерна, ж.-ж. Руссо и Гете. Новые формы восприятия природы в литературе сентиментализма.
- 27.Немецкая литература XVIII века. Эстетика и драматургия Лессинга. «Эмилия Галотти».
- 28.Драматургия Шиллера.»Разбойники» и «Коварство и любовь».
- 29.Литературное движение «Бури и натиска». Роман Гете «Страдания юного Вертера». Социальные и психологические истоки трагедии Вертера.
- 30.Трагедия Гете “Фауст”. Философская проблематика.
- 22. Монтескье и Вольтер во французской литературе.
- 26. «Эпоха чувствительности» в истории европескийх литератур и новый герой в романах Стерна, Руссо,Гете. Новые приемы восприятия природы в сентиментализме.
- Лоренс Стерн (1713 – 1768).
- 20. Художественные открытия и литературное новаторство Лоренса Стерна. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентельмена” л.Стерна как “антироман”.
15.Мизантроп” Мольера как образец “высокой комедии” классицизма.
\"Мизантроп\" - серьезная комедия Мольера, над которой он работал долго и тщательно (1664-1666).
Действие пьесы происходило в Париже Молодой юноша Альсест чрезвычайно уязвимо относился к любым проявлениям лицемерия, угодничества и фальши Он обвинил своего друга Филинта в фальшивых лести по отношению к другим людям Якобы Филинт при встрече с человеком проявлял ей свою любовь и привязанность, а как только она ушла, он вряд ли вспомнил ее имя что ли Альсестови не по душе такая неискренностьість.
Я хочу искренности, чтобы слово ни одно
не вылетали из уст, как из души оно.
Филинт привык жить по тем законам, которые господствовали в тогдашнем мире: отвечать на ласку других, несмотря на истинное отношение к человеку.
Для Альсеста это неестественно Он не мог спокойно выдерживать того, как люди привыкли к льстивых разговоров, комплиментов, за которыми на самом деле скрыто глубочайшее сразу По его мнению, нельзя было уважать и любить всех Это чистое подхалимаж и фарарс.
уважением на земле нет без преобладания
Кто уважает всех, не знает то уважения...
У вас прислужливисть - словно товар розничный
Мне же общий друг в друзья ненужный.
В ответ Филинт отмечал, что они занимали определенное место в высшем свете, а потому должны были подчиняться его законам и обычаям.
Альсест проповедовал жизнь без фальши, по правде, чувствовать сердцем и идти только по его зову, никогда не прятать своих чувств под маску.
Филинт - порядочный человек Он в чем-то соглашался с точкой зрения Альсеста Однако не всегда - как, например, даже в том случае, когда иногда лучше и правильнее было помолчать и сдержать свое мнениеку
Бывает - я прошу не принимать этого в гнев
Когда разумный, кто мнению пота.
Филинт заставил Альсеста задуматься над тем, что открытость и правдивость не всегда приносили пользу.
Однако последнего не убедить В его душе назрел конфликт - он уже бессилен терпеть вокруг себя ложь, коварство и предательствоу.
Альсест - настоящий человеконенавистник, он больше всего стал ненавидеть человеческое породу.
Филинт поражен: по мнению Альсеста среди его современников было ни одного человека, который отвечал бы всем требованиям его друга в плане нравственности и добродетельным.
Филинт советует Альсестови быть более умеренным...
И над натурой вы зглянтеся человеческой.
Хотя недостатки и грехи в ней мы найдем
Но как приходится нам жить среди людей
Так надо во всем соблюдать меры
И к нравственности не браться слишком искренне.
Истинный ум нам осмотрительность говорит мать
Ведь даже мудростью не следует надуживать.
Альсестив друг принимает людей такими, какие они есть.
Все эти грехи, мне и вам известны
Человеческому роду свойственны и удельные
И обижаться или сердиться мне
Что вкол столько зла, коварства, лжи
Это дивувать, чем никакая коршун мяса
Почему жестокий волк, а обезьяна хитрая и лакомая.
Филинт наконец понял, что приятеля не изменить Однако для него залишилоеться странным: каким образом такой правдолюбцев удалось найти девушку, любую сердцую.
На месте Альсеста он остановил свой взгляд отнюдь не на Селимену Ему больше нравится умеренные, порядочные и здравомыслящие Арсиноя и Элианта Селимену - типичная представительница своего времени, хвастливая эгоистична, самолюбивая, острая на язык и т.п. Неужели Альсест, который с таким жаром критиковал мир, не видел недостатков и пороков своей любимойої?
Альсест любил молодую вдову, знал ее недостатки не хуже других, однако соперничать с ними ему было невмоготу.
Он согласился с мнением Филинта о том, что ему следовало бы связать свою судьбу с Элианту, и любовь, к сожалению, никогда не керувалосся умом.
Разговор между двумя друзьями прервал приход Оронта Он обнаружил приверженность Альсеста, однако последний даже не обратил на него внимания Оронт просит его, несмотря на образованность и объективность, героев оя быть справедливым судьей его литературных опытов в жанре сонета Альсест отказывался (\"Большой имею грех: Слишком искренний я в приговорах своих\"), однако Оронт настаивал После прочтения Альсест, не зволик аючы и нисколько не стесняясь, высказал свое мнение о сонет Она полностью булшо отрицательная и столь обнаженная, которая могла обидеть даже человека, к едкой критики звыклзвикла.
Оронт не согласился с мнением цензора Он убежден, что его сонет, хотя был и не вполне совершенным произведением, однако не совсем представлял собой образец бездарности Не желая иметь Альсеста врагом себе, Ор Ронто на хорошей ноте розтався с ним Филинт предчувствовал, к чему могла привести эта чрезмерная откровенность Альсеста Оронт был не из тех людей, что так легко прощали образрази.
Альсест стремится изменить внутреннюю Селимену, иначе они никогда не могли быть вместе.
Он обвинил ее в том, что она привлекали к себе слишком много поклонников, а пора бы и определиться Была со всеми ласковая, а давать надежду всем не стоит Он признается ей в своих чувствах, п однако ее удивляло, что делал юноша это странным способомм:
Это правда: вы новый для себя выбрали способ.
И на земле, пожалуй, никого не нашлось
Кто бы свой доказывал пал в ссорах и грызни.
Итак, Альсест - \"молодой человек, влюбленный в Селимену\", как он охарактеризован в перечне действующих лиц Его имя - типичное для литературы XVII века искусственное образование, перекликалось с гречески им именем Алкеста (Алкестида, жена Адмета который отдал свою жизнь ради его спасения от гибели) греческом языке \"Алкей\" - мужество, храбрость, отвагу, могущество, борьба, \"алкеис\" - сильный, мощныеній.
Однако, действие произведения разворачивалась в Париже, в тексте упоминался суд для рассмотрения дел по образ знати и военных чинов (образован 1651), намек на интриги в связи с \"Тартюфом\" и другие дета но, которые отмечали, что Альсест - современник и соотечественник М..
время этот образ призван воплотить благотворительность, честность, принципиальность, однако доведенную до предела, такую, что превращалась в недостаток, которая мешала человеку налаживать связи с обществом и превращала своего владельца на человеконенавистник.
Высказывания героя отношении людей не были столь острыми, чем выпады Се-Лимен, Арсинои, других участников \"школы лихословья\".
Название комедии \"Мизантроп\" вводила в заблуждение: Альсест, способен на страстную любовь, был меньше мизантропом сравнению с Селимену, которая вообще никого не любит Ненависть к людям со стороны героя проявлялись ся всегда в конкретных ситуациях, т.е. имела обоснованные мотиви.
Показательно следующее: если имена Тартюфа или Гарпагона получили во французском языке признаков имен, то имя Альсеста, напротив: понятие \"мизантроп\" заменило его личностное имя, однако оно изменило с свое значение - стало символом не людиноненависти, а прямоты, честности, искренности.
Мольер, таким образом, разработал систему образов и сюжет комедии, чтобы не Альсест тянулся к обществу, а общество к нему Драматург призвал зрителя задуматься, что же заставило прекрасную и юную Сел Лимен, здравомыслящего Елианту, лицемерную Арсинои искать именно его любовь, а умного Филинта и прециозного Оронта - именно его дружбы? ков, его не знали при дворе, он не частый гость изысканных салонов, не занимается политикой, наукой или каким-то искусством Без сомнения, в нем привлекало внимание то, чего лишены другие Элианта характер теризувала эту черту: \"Такая искренность - особенное свойство; / В ней благородной какое-то геройство\" Искренность и составляла доминирующую часть характера Альсеста Общество хотел-ло обезличить его, сделать и таким, как другие, одновременно оно завидует чрезвычайной моральной устойчивости этой человекюдини.
« Мы наносим порокам тяжелый удар, выставляя их на всеобщее посмешище». Перед комедией стоят две большие задачи:поучать и развлекать. Представления Мольера о задачах комедии не выходят из круга классицистической эстетики.задача комедии - дать на сцене приятное изображение общих недостатков. Актер должен играть не самого себя. Комедия Мольера содержит в себе все характерные особенности классицистического театра. В начале пьесы ставится какая-то нравственная, общественная или политическая проблема. здесь же указывается на размежевание сил. две точки зрения, два толкования, два мнения. Возникает борьба с тем, чтобы дать в конце решение, мнение самого автора. Вторая особенность - предельная концентрация сценических средств вокруг главной идеи. Развитие сюжета, конфликт, коллизии и сами сценические персонажи лишь иллюстрируют заданную тему. все внимание драматурга привлечено к изображению страсти, которой одержим человек. мысль драматурга приобретает большую четкость, весомость.
Тартюф.
Комизм "высокой комедии" - комизм интеллектуальный, комизм характера. У Мольера такой комизм мы находим в пьесах "Дон Жуан", "Мизантроп", "Тартюф".
"Тартюф, или Обманщик" стала первой комедией Мольера, где он подверг критике пороки духовенства и дворянства. Пьеса должна была быть показана во время придворного праздника "Увеселения очарованного острова" в мае 1664 года в Версале. В первой редакции комедии Тартюф был духовным лицом. У богатого парижского буржуа Оргона, в дом которого проникает этот проходимец, разыгрывающий из себя святого, еще нет дочери - священник Тартюф не мог жениться на ней. Тартюф ловко выходит из трудного положения, несмотря на обвинения сына Оргона, заставшего его в момент ухаживания за мачехой Эльмирой. Торжество Тартюфа недвусмысленно свидетельствовало об опасности лицемерия. Однако пьеса расстроила праздник, а против Мольера возник настоящий заговор: его обвиняли в оскорблении религии и церкви, требуя за это кары. Представления пьесы прекратили.
В 1667 году Мольер сделал попытку поставить пьесу в новой редакции. Во второй редакции Мольер расширил пьесу, дописал еще два акта к имеющимся трем, где изобразил связи лицемера Тартюфа с двором, судом и полицией. Тартюф был назван Панюльфом и превратился в светского человека, намеренного обвенчаться с дочерью Оргона Марианной. Комедия, носившая название "Обманщик", кончалась разоблачением Панюльфа и прославлением короля. В последней, дошедшей до нас, редакции (1669) лицемер снова был назван Тартюфом, а вся пьеса - "Тартюф, или Обманщик".
В "Тартюфе" Мольер обратился к наиболее распространенному в те времена виду лицемерия - религиозному - и писал ее основываясь на своих наблюдениях за деятельностью религиозного "Общества святых даров", деятельность которого была окружена великой таинственностью. Действуя под девизом "Пресекай всякое зло, содействуй каждому добру", члены этого общества главной своей задачей видели борьбу с вольнодумством и безбожием. Члены общества проповедовали суровость и аскетизм в нравах, отрицательно относились ко всякого рода светским развлечениям и театру, преследовали увлечение модами. Мольер наблюдал, как члены общества вкрадчиво и умело втираются в чужие семьи, как они подчиняют себе людей, полностью завладевая их совестью и их волей. Это и подсказало сюжет пьесы, характер же Тартюфа сложился из типичных черт, присущих членам "Общества святых даров".
В рамках правдоподобного движения сюжета комедии Мольер дает две уравновешивающих друг друга комедийных гиперболы - гиперболическую страсть Оргона к Тартюфу и столь же гиперболическое лицемерие Тартюфа. Создавая этот характер, Мольер выдвинул главную свойственную данной личности черту и, гиперболизируя ее, представил как из ряда вон выходящую. Этой чертой является лицемерие.
Образ Тартюфа - не воплощение лицемерия как общечеловеческого порока, это социально-обобщенный тип. Недаром он в комедии совсем не одинок: лицемерны и его слуга Лоран, и судебный пристав Лояль, и старуха-мать Оргона госпожа Пернель. Все они прикрывают свои неприглядные поступки благочестивыми речами и неусыпно следят за поведением других. Например, госпожа Пернель, мать Оргона, уже в первом явлении первого действия дает хлесткие характеристики почти всем окружающим: Дорине она говорит, что "на свете нет служанки, крикливее, чем вы, и худшей грубиянки", своему внуку Дамису - "Мой любезный внук, вы попросту дурак... последний сорванец", "достается" и Эльмире: "Вы расточительны. Нельзя смотреть без гнева, когда вы рядитесь, как будто королева. Чтобы понравиться супругу своему, такие пышные уборы ни к чему."
Характерный облик Тартюфа создают его мнимая святость и смирение: "Он в церкви каждый день молился близ меня, в порыве набожном колени преклоня. Он привлекал всеобщее вниманье". Тартюф не лишен внешней привлекательности, у него обходительные, вкрадчивые манеры, за которыми скрываются расчетливость, энергия, честолюбивая жажда властвовать, способность мстить. Он хорошо устроился в доме Оргона, где хозяин не только удовлетворяет его малейшие прихоти, но и готов отдать ему в жены свою дочь Марианну - богатую наследницу. Тартюф добивается успеха потому, что он тонкий психолог: играя на страхе доверчивого Оргона, он вынуждает последнего открывать ему любые секреты. Свои коварные замыслы Тартюф прикрывает религиозными доводами:
Не скажет ни один свидетель справедливый,
Что я руководим желанием наживы.
Меня мирских богатств не соблазняет вид,
Их блеск обманчивый меня не ослепит...
Ведь имущество пропасть могло бы зря,
Достаться грешникам, которые способны
Употребить его на промысел неподобный,
Не обратив его, как сделаю я сам,
На благо ближнего, в угоду небесам (IV,1)
Он прекрасно осознает свою силу, поэтому и не сдерживает свои порочные влечения. Марианну он не любит, она для него лишь выгодная невеста, его увлекла красавица Эльмира, которую Тартюф пытается соблазнить:
Его казуистические рассуждения о том, что измена - не грех, если про нее никто не знает ("зло бывает там, где мы о нем шумим. Кто вводит в мир соблазн, конечно, согрешает, но кто грешит в тиши, греха не совершает" - IV,5), возмущают Эльмиру. Дамис, сын Оргона, свидетель тайного свидания, хочет разоблачить негодяя, но тот, приняв позу самобичевания и покаяния в якобы несовершенных грехах, вновь делает Оргона своим защитником. Когда же, после второго свидания, Тартюф попадает в западню и Оргон выгоняет его из дома, он начинает мстить, полностью проявив свою порочную, продажную и корыстную натуру.
Несмотря на то, что Мольер был вынужден снять со своего героя рясу, тема религиозного ханжества, лицемерия католических кругов сохранилась в комедии. Комедия дает классическое разоблачение одного из главных оплотов абсолютистского государства - первого сословия Франции - клерикалов. Однако образ Тартюфа обладает неизмеримо большей емкостью. На словах Тартюф ригорист, без всякого снисхождения отвергающий все чувственное и материальное. Но сам он не чужд чувственных поползновений, которые ему приходится прятать от посторонних глаз.
В последнем действии Тартюф выступает уже не как религиозный, а как политический лицемер: он декларирует отказ от материальных благ и личных привязанностей во имя интересов абсолютистского государства:
Но мой первейший долг есть польза короля,
И долга этого божественная сила
Сейчас в моей душе все чувства погасила,
И я б ему обрек, нимало не скорбя,
Друзей, жену, родных и самого себя (V, 7)
Но Мольер не только разоблачает лицемерие. В "Тартюфе" он ставит важный вопрос: почему Оргон позволил себя так обмануть? Этот уже немолодой человек, явно неглупый, с крутым нравом и твердой волей, поддался распространенной моде на благочестие. "Тартюф" имеет нечто сходное с фарсовой коллизией и ставит в центр фигуру одураченного отца семейства. Мольер делает недалекого, примитивного и одаренного буржуа той эпохи центральным персонажем. Буржуа эпохи цехового ремесленного производства - архаический буржуа. Он представитель третьего податного сословия абсолютной монархии и вырос еще на почве старых патриархальных отношений. Эти патриархальные и ограниченные буржуа только вступили на путь цивилизации. Они смотрят на мир наивно и воспринимают его непосредственно. Именно такого буржуа и изображает Мольер.
Персонаж Мольера смешон своей причудой, но в остальном он достаточно трезв и ничем не отличается от обыкновенного человека. Оргон доверчив и потому дает себя водить за нос всяким шарлатанам. Характер причуды героя комедии неотделим от того, что этот персонаж - французский буржуа, эгоистический, себялюбивый, упрямый, что он глава семьи. Его причуда односторонняя, но он настаивает на ней и упорствует. В развитии действия комедий Мольера видное место занимают сцены, когда Оргона отговаривают от его нелепого намерения, пытаются разубедить. Однако он смело и упорно следует своей страсти. Страсть здесь сконцентрирована и одностороння, в ней нет фантастической причудливости, она элементарна, последовательна и вытекает из эгоистического характера буржуа. Герой Мольера относится к своей причуде всерьез, как бы ни была невероятна эта причуда.
Оргон уверовал в набожность и "святость" Тартюфа и видит в нем своего духовного наставника, "а у Тартюфа все по части неба гладко, и это всякого полезнее достатка" (II,2). Однако он становится пешкой в руках Тартюфа, который беззастенчиво заявляет, что "он будет все как есть по нашей мерке мерить: я приучил его своим глазам не верить" (IV,5). Причина этого - косность сознания Оргона, воспитанного в подчинении авторитетам. Эта косность не дает ему возможности критически осмыслить явления жизни и оценить окружающих его людей.
Добродетельного буржуа Оргона, имеющего даже заслуги перед отечеством пленил в Тартюфе суровый религиозный энтузиазм, и он с огромным увлечением отдался этому возвышенному чувству. Уверовав в слова Тартюфа, Оргон сразу почувствовал себя избранным существом и стал вслед за своим духовным наставником считать земной мир "кучею навозной". Тартюф в глазах Оргона - "святой", "праведник" (III,6). Образ Тартюфа до того ослепил Оргона, что он уже больше ничего не видел, кроме своего обожаемого учителя. Недаром возвратясь домой он интересуется у Дорины только состоянием Тартюфа. Дорина рассказывает ему о плохом самочувствии Эльмиры, а Оргон четырежды задает один и тот же вопрос: "Ну, а Тартюф?" Глава семьи буржуа Оргон "свихнулся" - в этом заключается комедийное "наоборот". Оргон слеп, он принял лицемерие Тартюфа за святость. Он не видит маски на лице Тартюфа. В этом заблуждении Оргона заключается комизм пьесы. Но сам он относится к своей страсти абсолютно серьезно. Оргон восторгается Тартюфом, боготворит его. Его пристрастие к Тартюфу настолько противоречит здравому смыслу, что даже ревность своего кумира к Эльмире он истолковывает как проявление горячей любви Тартюфа к нему, Оргону.
Но комедийные черты в характере Оргона этим исчерпываются. Под влиянием Тартюфа Оргон обесчеловечивается - становится равнодушным к семье и детям (передавая Тартюфу шкатулку, он прямо говорит, что "правдивый, честный друг, мной избранный в зятья, мне ближе, чем жена, и сын, и вся семья"), начинает прибегать к постоянным ссылкам на небеса. Он выгоняет из дома сына ("Скатертью дорога! Отныне ты лишен наследства, и притом ты проклят, висельник, твоим родным отцом!"), причиняет страдания дочери, ставит в двусмысленное положение жену. Но Оргон приносит не только страдания другим. Оргон живет в жестоком мире, в котором его счастье зависит от его материального положения и его отношений с законом. Причуда, которая побуждает его передать свое состояние Тартюфу и доверить ему шкатулку с документами, ставит его на грань нищеты и угрожает ему тюрьмой.
Поэтому освобождение Оргона не приносит ему радости: он не может над ним смеяться вместе со зрителем, ибо он разорен и находится в руках Тартюфа. Положение его почти трагическое.
Мольер чрезвычайно тонко обосновывает гиперболический характер страсти Оргона. Она вызывает всеобщее удивление, вызывает и насмешки Дорины. С другой стороны, в комедии имеется персонаж, страсть которого к Тартюфу приобрела еще более утрированный характер. Это госпожа Пернель. Сцена, когда госпожа Пернель пытается опровергнуть волокитство Тартюфа, свидетелем которого был сам Оргон, - не только забавная пародия на поведение Оргона, но и способ придать его заблуждению еще более естественный характер. Оказывается, что заблуждение Оргона еще не предел. Если Оргон в конце пьесы все же обретает здравый взгляд на мир после разоблачения Тартюфа, то его мать, старуха Пернель, глупо благочестивая сторонница косных патриархальных взглядов, так и не увидела подлинного лица Тартюфа.
Молодое поколение, представленное в комедии, которое сразу разглядело подлинное лицо Тартюфа, объединяет служанка Дорина, давно и преданно служащая в доме Оргона и пользующаяся здесь любовью и уважением. Ее мудрость, здравый смысл и проницательность помогают найти самые подходящие средства для борьбы с хитрым проходимцем. Она смело нападает и на самого святошу, и на всех потакающих ему. Не умея подыскивать выражения и учитывать обстоятельства, Дорина говорит свободно и резко, и в этой непосредственности проявляется разумная природа народных суждений. Чего стоит одна только ее ироническая речь, обращенная к Марианне.
Она же первая угадывает намерения Тартюфа по отношению к Эльмире: "Над мыслями ханжи она кой в чем властна: он кротко слушает, что ни скажи она, и даже, может быть, влюблен в нее безгрешно" (III,1).
Вместе с Дориной и также безапелляционно разоблачает Тартюфа и Клеант:
И это объединение как бы символизирует союз здравого смысла с просвещенным разумом, выступающим совместно против лицемерия. Но ни Дорине, ни Клеанту не удается окончательно разоблачить Тартюфа - слишком хитры приемы его мошенничества и слишком широк круг его влияния. Разоблачает Тартюфа сам король. Этим благополучным финалом Мольер как бы призывал короля покарать лицемеров и обнадеживал себя и других тем, что справедливость все же восторжествует над царящей в мире ложью. Это внешнее вмешательство не связано с ходом пьесы, оно совершенно неожиданно, но вместе с тем вызвано отнюдь не цензурными соображениями. Здесь отразилось мнение Мольера по поводу справедливого короля, который "враг всякого обмана". Вмешательство короля освобождает Оргона от власти лицемера, дает комедийное разрешение конфликта и помогает пьесе остаться комедией.
Важная тема, связанная с образом Тартюфа, - противоречие внешности и сущности, лица и наброшенной на себя личины. Противоречие лица и маски – центральная проблема в литературе 17 в. «Театральная метафора» (жизнь-театр) проходит через всю литературу. Маска спадает только перед лицом смерти. Люди, живущие в обществе, стараются казаться не теми, кто они есть на самом деле. Вообще это проблема общечеловеческая, но есть у нее и социальный подтекст – законы общества не совпадают со стремлениями человеческой природы (об этом писал Ларошфуко). Мольер осмысливает эту проблему как социальную (лицемерие он считает самым опасным пороком). Оргон верит внешности, принимает маску, личину Тартюфа за лицо. В течение всей комедии происходит срывание маски и лица Тартюфа. Тартюф постоянно прикрывает свои нечистые земные стремления идеальными мотивами, прикрывает благообразной внешностью свои тайные грешки. Герой-эксценртик распадается на 2 персонажа: Т. – лицемер, О. – доверчивый. Они зависят друг от друга в прямой пропорции: чем больше врет один, тем больше верит другой. 2 мысленных образа Т.: один в сознании О., другой – в сознании остальных.
Развитие действия внутренне подчиненно умножению контрастов, т.к. разоблачение происходит через несоответствие видимости и сущности.
Наивысшая точка торжества Т. – начало 4-го действия, разговор Клеана с Т. Отсюда – вниз.
Внутренняя симметрия. Сцена на сцене. Фарсовый характер сцены (из-за характера О.)
Шкатулка с письмами – компромат. Техника постепенного развития мотива (из действия к действию).
Последний контраст лица и маски: доносчик/верный подданный. Мотив тюрьмы: тюрьма – последнее слово Т.
Особую категорию персонажей комедии составляют любовники. У Мольера они играют сравнительно второстепенную роль. Их оттесняют на второй план образ одураченного Оргона и лицемерного Тартюфа. Можно даже сказать, что образы любовников у Мольера - своеобразная дань традиции. Влюбленный в комедии Мольера, безразлично, выходец он из дворянской или буржуазной семьи, порядочный человек, вежливый, воспитанный и учтивый, пылкий в любви.
Однако в комедиях Мольера есть моменты, когда образы влюбленных приобретают жизненность и реалистическую конкретность. Это происходит во время ссор, сцен подозрений и ревности. В "Тартюфе" Мольер снисходительно относится к любви молодых людей, понимает естественность и законность их страсти. Но влюбленные чересчур предаются своим страстям и потому оказываются смешными. Пылкость, внезапные подозрения, неосторожность и неосмотрительность влюбленных переводят их в комическую сферу, то есть в ту сферу, где Мольер чувствует себя хозяином.
Образ и идеал мудреца-резонера был сформулирован еще французской литературой эпохи Возрождения. В "Тартюфе" в роли такого мудреца в какой-то степени выступает Клеант. Мольер в его лице защищает точку зрения сообразности, здравого смысла и золотой середины:
Как? Суетная мысль о мнении народном
Вам может помешать в поступке благородном?
Нет, будем делать то, что небо нам велит,
И совесть нам всегда подаст надежный щит.
Мудрец-резонер в "Тартюфе" - это еще второстепенная и аккомпанирующая, не определяющая развития действия и хода пьесы фигура. Оргон убедился в лицемерии Тартюфа не под влиянием уговоров Клеанта, но проделки, раскрывшей ему подлинный облик лицемера. Воплощающий положительную мораль Мольера, мудрец пока бледная и условная фигура.
Дон Жуан.
Более ста вариантов образа Дон Жуана знает мировое искусство. но самый крутой - у Мольера. В комедии два героя - Дон Жуан и его слуга Сганарель. в комедии Сганарель - слуга- философ, носитель народной мудрости, здравого смысла, трезвого отношения к вещам. Образ дон жуана противоречив, он сочетает в себе хорошие и дурные качества. Он ветрен, женолюбив, всех баб он считает красавицами и всех хочет оттрахать. Объясняет он это своей любовью к красоте. Причем у него трещало настолько резиновое, что Сганарель затыкается со своими упреками в подлости тов. Жуана и частыми женитьбами. дон Жуан пробил донью Эльвиру, она в него зверски втрескалась. Он ей нагнал про свою любовь, но после устроил ей динамо по полной программе. Она его настигает, когда он уже в пылу новой любви. Короче, дает она ему п#$%^лей. мольер показывает сцену обольщения крестьянки Шарлотты. Дон жуан не проявляет ни спеси, ни грубости по отношению к девушке из народа. она нравится ему, как за минуту до того нравилась другая крестьянская герла Матюрина (это не фамилия, а имя). Он держится с крестьянкой свободнее, но нет и намека на неуважительное отношение. Однако, дон жуан не чужд сословной морали и считает себя вправе набить лицо крестьянину Перо, хотя тот спас ему жизнь. Дон Жуан храбр, а храбрость всегда благородна. Правда, спасенный им чел случайно оказался братом обольщенной Эльвиры, а второй брат хочет ему надавать.
философская кульминация комедии - религиозный диспут дон жуана и сганареля. Дон Жуан не верит ни в бога, ни в черта, ни даже в «серого монаха».Защитником религиозной точки зрения в комедии выступает Сганарель.
сцена с нищим: нищий молится каждый день за здравие подающих ему людей, но небо не посылает ему даров. дон жуан предлагает нищему золотой, чтобы тот побогохульствовал. Из самых гуманных чувств Сганарель его уговаривает побогохульствовал. Тот отказывается, и Дон жуан дает ему золотой «из любви к людям».
Конфликт между дон жуаном и командором не оправдан и не понятен, а между тем именно каменное изображение командора карает дон жуана. В превых четырех актов дон жуан смел и дерзок. но с ним произошло нечто и он переродился. отец в слезах принимает раскаявшегося блудного сына. в восторге и сганарель. но перерождение его другого рода: лицемерие - модный порок, заявляет он. Он объявил себя раскаявшимся. и Дон жуан стал святошей. Он стал неузнаваем, и теперь он поистине мерзок. он стал дейсвительно отрицательным лицом и может и должен быть наказан. появляется каменный гость. гром и молния обрушиваются на дон жуана, разверзается земля и поглощает великого грешника. смертью дон жуана не удовлетворен только сганарель, т.к. обломилось его жалованье.
Мизантроп.
это одна из глубокомысленнейших комедий Мольера. главный герой трагедии альцест скорее трагичен, чем смешон. начинается со спора двух друзей. предмет спора и есть основная проблема пьесы. пред нами два различных решения проблемы - как относиться к людям, созданиям весьма насовершенным. Альцест отвергает всякую терпимость к недостаткам. Короче, крошит батон на всех и вся. Для него все - г..о. Кореш его Филинт считает по-другому - в столбик. он не хочет ненавидеть весь мир без исключения, у него философия терпения к человеческим слабостям. Мольер назвал Альцеста мизантропом, однако его мизантропия - не что иное как скорбный, фанатический гуманизм. в действительности он любит людей, хочет видеть их добрыми,честными, правдивыми (рыжими, честными, влюбленными). но они все,гады, оказываются небезупречными. поэтому альцест пытается обмануть всех и покинуть человеческий мир. Вот Филинт - тот нормальный, его гуманизм - мягкий и пушистый. автор не стремился опорочить Альцеста, он ему явно симпатичен. Но мольер не на стороне альцеста, он показывает его поражение. Альцест требует от людей большой силы и не прощает слабостей, а сам их проявляет при первом столкновении с жизнью. Альцест втрескался в Селимену, и хоть в ней много недостатков, не любить он не может. он требует от нее верности, искренности и правдивости, он ее достал своими сомнениями, она задолбалась ему доказывать свою лове и выслала его на легком катере, сказав, что не любит. Альцест тут же просит ее хоть стараться быть верной, готов всему верить, соглашается, что страсть господствует над людьми. чтобобнаружить мизантропию Альцеста, Мольер сталкивает его нес действительным злом. а с мелкими слабостями, не столь существенными, чтобы из-за них резко порицать все человечество.
сцена с галимым сонетом некоего Оронта: филинт промолчал, альцест обосрал с ног до головы.
Селимена высылает альцеста с его добровольным одиночеством и изгнанием, тот отрекается от любви и счастья. Таков печальный финал своеобразного донкихотства Альцеста.Противопоставленный ему Филинт обретает счастье.Филинт долго дрочил на Элианту и парился,зная,что она дрочит на Альцеста.Но к сопернику он относился нормально.Элианта убедилась,что у Альцеста на нее никогда не встанет и отдается в жены Филинту.Ф. счастлив и хочет лишь вернуть в общество добровольного беглеца.
26. «Поэтическое искусство» Буало. Строгий блюститель классицистических традиций.
Жан Батист Поклен (Мольер)(1622–1673) первым заставил смотреть на комедию как на жанр, равный трагедии. Он синтезировал лучшие достижения комедии от Аристофана до современной ему комедии классицизма, включая опыт Сирано де Бержерака, которого ученые часто упоминают среди непосредственных создателей первых образцов национальной французской комедии.
В творчестве Мольера комедия получила дальнейшее развитие как жанр. Сформировались такие ее формы, как «высокая» комедия
Главный принцип эстетики писателя – «поучать, развлекая». Ратуя за правдивое отражение действительности в искусстве, Мольер настаивал на осмысленном восприятии театрального действия, предметом которого он чаще всего избирал наиболее типичные ситуации, явления, характеры.
Наиболее ярко черты «высокой» комедии проявились в знаменитой пьесе «Тартюф»
Каждой из пьес, образующих трилогию (Тартюф, Дон Жуан, Мизантроп) – в основе: тип, определяемый не столько психологическим складом, сколько складом миропонимания. Святоша («Тартюф»); безбожник («Дон Жуан») моралист («Мизантроп») – эти три героя воплощают три вечные пути самоопределения человека в мире.
16. Комедия Мольера “Тартюф”.
|
Наиболее ярко черты «высокой» комедии проявились в знаменитой пьесе «Тартюф». 1664 – начало высшего этапа: «Тартюф» Премьера – на придворном празднике, потрясающее действие: скандал. Королева-мать покинула театр, оскорбленная в религиозных чувствах. «Посягнул на религиозные устои общества». В это время – оживление среди иезуитов; при Мольере уже с полвека – «Общество святых даров», под покровительством королевы; его цель – искоренение инакомыслия, методы – шпионство и доносы. Мольер- «опасный враг» Деятели Общества надавили на короля, которому пьеса понравилась, требовали даже костра (было тогда: 1662 – сожгли молодого вольнодумца Клода ле Пти). Все дружно ополчились: иезуиты, янсенисты, архиепископ Парижский. Мольер 5 лет боролся за снятие запрета с пьесы. Пытался несколько завуалировать антицерковное звучание: героя из духовного лица сделал светским; но не помогло. И только некоторое общее смягчение религиозной политики в государстве позволило упросить короля разрешить постановку. Успех необычайный: и критика на иезуитов, и вообще разоблачение всякого лицемерия. Фабула : богатый буржуа Оргон; дочь Марианну прочит в жены «другу», доверяет ему на хранение опасные документы, пишет на него дарственную (все сое состояние). Композиционный прием интригующий: заглавный герой появляется только в 3 акте, а два акта – только заочно. Его характеристика полная, и он в нее сразу попадает, с первой реплики к слуге: Лоран, примите плеть, примите власяницу,// И сердцем вышнюю благословим десницу,// Коль будут спрашивать, то я пошел в тюрьму// Снесть лепту скудную поверженным во тьму Дорина на это: «Что за кривляние и в речи, и во взгляде!» А он ей дает платок прикрыть шею и «декольте». Все видят суть Тартюфа, кроме Оргона; и даже на сообщение сына (Дамис), что Тартюф увивается за молодой мачехой Эльвирой – Оргон называет Дамиса клеветником. И только воочию увидев всё это, приходит в себя и прогоняет Тартюфа, но поздно: Оргон уже в руках негодяя. Уже разоблаченный им Тартюф пытается с помощью властей арестовать Оргона и завладеть состоянием. Но в последний момент король разобрался кто есть кто. В комедии Тартюф предстает мощной силой, которой никто не может противостоять, потому что его ханжество опирается на религию как реальную мощную силу. Чудовищной лицемерие – противоречие между «гласными действиями» и «тайными страстями». «гласные действия» Тартюфа окрашены в тона глубокой религиозности, христианского смирения и аскетизма. Но суть не в лицемерии (Тартюф мог быть и искренним – результат был бы тот же). Фальшь и притворство сами по себе как раз в «Тартюфе» Мольера не слишком занимают. Суть же в том, чем именно привораживает Тюртюф своего легковерного благодетеля: Круг совести, когда становится он тесным,//Расширить можем мы; ведь для грехов любых// Есть оправдание в намереньях благих Противопоставление морали «земной», поверяемой человеческим разумом, - морали «небесной», верооткровенной. Очень смелая сатира на всё религиозное мировоззрение. (н-р см. Оргон и Клеант – намек на Христа, которому надо пожертвовать всем. История Оргона – последовательное исполнение религиозного идеала). Клеант – резонер, с т.зр. разумной меры и нравственности (его ответ Оргону) .Это «высокая комедия» классицизма: соблюдены 3-единства Наглядно – принцип характерологии комедии: Тартюф последовательно изображается в одном и том же ракурсе – как лицемер. Принципы классицизма в композиции (на уровне всей пьесы, - и отдельных сцен). Основной прием здесь – симметрия . Н-р, начальные и финальные сцены : полный сбор, и г-жа Пернель в начале яростно защищает Тартюфа, а конце прозревает. И отдельные эпизоды (Н-р, Марианна и Валер выясняют отношения, поочередно пытаясь убежать, а Дорина удерживает их ) Это – внешнее отражение веры в устойчивость мироустройства. О мере, равновесии говорит и Клеант – Оргону. Вера в справедливость законов бытия – финал; воплощение справедливости – король . Не столько комплимент, сколько урок и пример монарху. Каждой из пьес, образующих трилогию (Тартюф, Дон Жуан, Мизантроп) – в основе: тип, определяемый не столько психологическим складом, сколько складом миропонимания. Святоша («Тартюф»); безбожник («Дон Жуан») моралист («Мизантроп») – эти три героя воплощают три вечные пути самоопределения человека в мире. За 5 лет борьбы написаны «Дон Жуан» и «Мизантроп» у которых тоже драматичная судьба. |
Образ Тартюфа строится на противоречии между словами и поступками, между видимостью и сущностью . На словах он «все греховное бичует всенародно» и хочет лишь того, «что небесам угодно». Но на деле совершает всевозможные низости и подлости. Он постоянно лжет, побуждает Оргона к дурным поступкам. Так, Оргон изгоняет сына из дома за то, что Дамис высказывается против брака Тартюфа с Марианой. Тартюф придается чревоугодничеству, совершает предательство, обманным путем завладев дарственной на имущество своего благодетеля. Служанка Дорина так характеризует этого «святошу».
Если внимательно проанализировать поступки Тартюфа, то обнаружим в наличии все семь смертных грехов. Образ Тартюфа строится только на лицемерии. Лицемерие провозглашается через каждое слово, поступок, жест. Никаких других черт в характере Тартюфа нет. Сам Мольер писал, что в этом образе от начала и до конца Тартюф не произносит ни одного слова, которое не живописало бы зрителям дурного человека. Рисуя данный характер, драматург прибегает и к сатирической гиперболизации: Тартюф настолько богочестив, что когда во время молитвы раздавил блоху, то приносит Богу извинения за то, что убил живую тварь.
Чтобы высветить ханжеское начало в Тартюфе, Мольер выстраивает последовательно две сцены. В первой «святоша» Тартюф, смущаясь, просит служанку Дорину прикрыть декольте, но спустя некоторое время стремится обольстить жену Оргона Эльмиру. Сила Мольера в том, что он показал – христианская мораль, набожность не только не мешают грешить, но даже помогают эти грехи прикрывать.
Страстный монолог Тартюфа завершается признанием, которое окончательно лишает ореола святости его богочестивую натуру. Мольер устами Тартюфа развенчивает и нравы высшего света, и нравы церковников, мало отличающиеся друг от друга.
Проповеди Тартюфа так же опасны, как и его страсти. Они меняют человека, его мир до такой степени, что, подобно Оргону, он перестает быть самим собой.
Резонер комедии Клеант выступает не только наблюдателем происходящих событий в доме Оргона, но и пытается изменить ситуацию. Он открыто бросает обвинения в адрес Тартюфа и ему подобных святош. Его знаменитый монолог – приговор ханжеству и лицемерию. Таким, как Тартюф, Клеант противопоставляет людей с чистым сердцем, возвышенными идеалами.
Противостоит Тартюфу и служанка Дорина, отстаивая интересы своих хозяев. Дорина – самый остроумный персонаж в комедии. Она буквально осыпает Тартюфа насмешками. Ее ирония обрушивается и на хозяина, потому что Оргон – несамостоятельный человек, слишком доверчивый, поэтому его так легко обманывает Тартюф.
Дорина олицетворяет собой здоровое народное начало. То, что самым активным борцом против Тартюфа является носительница народного здравого смысла, глубоко символично. Не случайно союзником Дорины становится Клеант, олицетворяющий просвещенный разум. В этом сказался утопизм Мольера. Драматург полагал, что злу в обществе может противостоять союз народного здравого смысла и просвещенного разума.
Дорина помогает и Мариане в борьбе за счастье. Она открыто высказывает свое мнение хозяину насчет его планов выдать дочь замуж за Тартюфа, хотя среди слуг это и не было принято. Перебранка Оргона и Дорины заостряет внимание на проблеме семейного воспитания и роли отца в нем. Оргон считает себя вправе управлять детьми, их судьбами, поэтому он без тени сомнения принимает решение. Безграничную власть отца осуждают практически все персонажи пьесы, но только Дорина, в свойственной ей язвительной манере, остро бичует Оргона, поэтому ремарка точно фиксирует отношение господина к высказываниям служанки: «Оргон все время готов дать Дорине пощечину и при каждом слове, которое он говорит дочери, оборачивается, чтобы взглянуть на Дорину…»
Как выясняется, Тартюф обманом завладел ларцом с бумагами и представил их королю, добиваясь ареста Оргона. Поэтому он так бесцеремонно ведет себя, когда в дом Оргона приходят офицер и судебный исполнитель. По признанию Тартюфа, он был прислан в дом Оргона королем. Значит, все зло в государстве исходит от монарха! Такой финал не мог не вызвать скандала. Однако уже в переделанном варианте текст пьесы содержит элемент чуда. В тот момент, когда Тартюф, уверенный в своем успехе, требует дать ход монаршему приказу, офицер неожиданно просит Тартюфа пройти за ним в тюрьму. Мольер делает реверанс в сторону короля. Офицер, указывая на Тартюфа, замечает Оргону, сколь милостив и справедлив монарх, как мудро правит он своими подданными.
Так в соответствии с требованиями эстетики классицизма добро в итоге побеждает, а порок наказывается. Финал является наиболее слабым местом пьесы, но он не снизил общего социального звучания комедии, по сей день не утратившей своей актуальности.