Сергей Прокофьев: Семен Котко (3 CD). Чем отличается тбо от тко Прокофьев семен котко либретто

Пылают огнём станицы и сёла, бесчинствуют вооружённые отряды, гибнут мирные жители, страшная трагедия, настоящая гражданская война кровавой рекой разлилась по украинской степи – Донбасс охвачен ненавистью и противостоянием одних против других, причём обе стороны – это местные жители, ещё совсем недавно мирно сосуществовавшие на этой земле…

Что это? Последние сводки из Новороссии, где продолжается братоубийственный внутриукраинский конфликт, в ужасе которого люди пребывают последние полгода? Отнюдь: это опера великого русского композитора Сергея Прокофьева, уроженца Донбасса, написанная более семи десятилетий назад совсем о других событиях, о другой войне. Но как же остроактуально она звучит сегодня! Полное впечатление, что Прокофьев, чьё имя носит разбомбленный ныне аэропорт в Донецке, обращался не только в прошлое, но предвидел кровавые события наших дней на своей малой родине…

У оперы «Семён Котко», написанной по повести Валентина Катаева «Я – сын трудового народа», непростая судьба. Созданная композитором по возвращении в СССР из долгой эмиграции, она воспевает нового, советского человека, новые для тогдашней России порядки – коммунисты представлены здесь исключительно положительными героями, а противостоящие им кулаки, беляки и немцы – исключительно отрицательными, на первый взгляд, опера не имеет полутонов, а характеристики героев предельно прямолинейны. За это она получила у фрондирующей интеллигенции ярлык «идеологической», конъюнктурной, написанной по заказу ВКП(б), хотя известно, что сам Прокофьев был очень увлечён темой, работал с энтузиазмом, и ни о какой ангажированности речи быть не может. Имеющий уши, да услышит это сам – музыка произведения столь искренна и выразительна, что едва ли у кого-то после прослушивания повернётся язык назвать оперу «датской».

Несмотря на советский позитив, несчастливая доля выпала «Котко» с самого начала: Всеволод Мейерхольд, готовивший её мировую премьеру в Театре Станиславского, попал под каток репрессий, а опера, поставленная вместо него Серафимой Бирман в предвоенном 1940-м быстро сошла со сцены. На первой сцене СССР «Котко» появился только в начале 1970-х, уже совсем в другую эпоху, причём Борису Покровскому оптимистичный прокофьевский финал показался чрезмерным и в его версии опера заканчивалась трагически. Этот спектакль Большого театра имел сильнейший вокальный состав (Атлантов, Вишневская, Милашкина, Образцова, Касрашвили, Эйзен, Мазурок, Решетин, Масленников и др.) и с успехом был показан в миланском «Ла Скала», однако тоже не оказался долгожителем. Следующее обращение к «Котко» состоялось уже в постсоветскую эпоху и это отразилось на постановке самым неприглядным образом: спектакль Юрия Александрова в Мариинском театре (2000 год) мастеровит и увлекателен, но имеет мало общего как с оперой Прокофьева, так и с повестью Катаева – фактически это «“Котко” навыворот», поскольку позитивные персонажи превратились в нём в негативных и наоборот, а финал подан в апокалиптических тонах торжества сталинизма, что вообще-то к сюжету не имеет ни малейшего отношения. Валерию Гергиеву очень хотелось поставить на сцене своего театра всего Прокофьева, все его оперы, а адекватное воплощение советской тематики в конце либеральных 1990-х виделось только в отрицательном, обструкционистском ключе – никак иначе.

Идея обратиться вновь к этой опере у худрука Государственной симфонической капеллы России Валерия Полянского появилась в связи с печальным юбилеем 2014 года – столетием с начала Первой мировой войны, хотя события «Котко» повествуют уже об окончательной фазе империалистической бойни, точнее – о гражданской войне в России, показанной через трагедию южнорусской действительности. Концертное исполнение состоялось в Москве дважды – в июне в Театре Российской армии и в сентябре на Новой сцене Большого театра – и его можно отнести к формату semi-stage, поскольку здесь есть элементы полноценного спектакля – выразительные видеопроекции, бутафория и реквизит, выстроенные отношения между поющими персонажами. Полянский и его коллектив не пошли по пути актуализаторского переиначивания сюжета: они дают «Котко» в первозданном виде, не стесняясь советской тематики, осанн Ленину и большевистской партии, оптимистического финала.

Интерпретацию капеллы можно назвать эталонной: мощные хоры и впечатляющие симфонические картины спеты и сыграны виртуозно и с необходимым эмоциональным посылом – получилась выразительная, в микеланджеловском стиле ренессансная фреска о великом социальном надломе. Опусы двадцатого века – от Стравинского до Шнитке – у маэстро получаются особенно впечатляюще, кажется, он как никто другой чувствует нерв той многотрудной эпохи и её звуковой контекст. Тяжелейший музыкальный материал подан так, что труда, титанических усилий не чувствуется совсем – музыка течет естественно, на одном дыхании, трагические сцены органично контрастируют со светлой лирикой, жанрово-бытовыми зарисовками малороссийской среды.

Прекрасно подобран состав солистов, в котором – сплошь узнаваемые лица, те певцы, с которыми Полянский традиционно работает уже на протяжении не одного сезона. Ярким, харизматичным вокалом радует Олег Долгов в титульной роли вернувшегося с войны солдата Котко. Сочное меццо Ксении Дудниковой рисует запоминающийся игривый образ его сестры Фроськи. Основательный, тембристый бас Андрея Антонова преображается и выдаёт колоритные своей характерностью, «зловредные» интонации кулака Ткаченко. Светлой лирикой наполнила свою партию Анастасия Привознова (Софья), а Анна Пегова сумела найти необходимые трагические краски в своём нежном сопрано для драматической партии Любочки. Руслан Розыев (Ременюк), Александр Алиев (Царёв), Максим Сажин (Ивасенко), Евгений Либерман (Клембовский) и др. выразительны и точны в создании непростых образов участников великого противостояния.

В советское время опера много ставилась и была любима меломанами отнюдь не за идеологическую подоплеку сюжета, почерпнутого из повести Валентина Катаева. Сергей Прокофьев, известный своим презрением к торным путям в музыке, в поисках оригинального музыкального языка для своей новой оперы о новых людях обратился к украинскому фольклору. Он не только обогатил музыку симфоническими обработками народных мелодий, но и перенес из первоисточника живую речь деревенских жителей – прием, традиционный для литературы и кинематографа, но никак не для оперы. Прозаический текст повести был переработан – местами появились зарифмовки, поддерживающие у слушателя ощущение повествования, родственного балладе:

Шел солдат с фронта
и вот пришел к себе домой.
Четыре года воевал,
и вот мой дом родной.

При этом иногда разговорные фразы для создания особой прозаической припевности, подобно тактовым чертам в музыке, структурированы ритмически повторяющимися словами. Достаточно вспомнить лукавое фросино «Ну и с тем до свиданьичка!», возгласами Ткаченко «Хивря!» или презрительным «Скоты!» одного из гайдамаков. Для кульминационного хора использовано стихотворение Тараса Шевченко «Завет», входившее в программу советских школ. Из столь идеологически выдержанного материала у Прокофьева получилась не передовица-однодневка, а полновесная опера, по сей день привлекающая исполнителей и музыкантов.

Серьезная проблема концертного исполнения – театральность, присущая операм Прокофьева. Музыка подразумевает сценическое действие, которое, в свою очередь, становится поводом для музыки, дающий импульс дальнейшему развитию сюжета. Постановка оперы живет в Мариинском театре, но едва ли вызывающе мрачное апокалиптическое решение спектакля Юрия Александрова можно назвать адекватным музыке Сергея Прокофьева.

На концертах коллектива Валерия Полянского элементы иллюстративной театральной постановки – обычное дело. Причем, регламент театральных решений не клишируется, а создается индивидуально для каждой оперы: в используются костюмы, а в реквизит деревенской хаты звучит в составе оркестра. Декорации «Семена Котко» – жанровый плетень с нехитрой посудой и снедью и «живой» задник, на который проецируются стилизованные изображения. Характерная мелкая деталь: солисты поют в рубашках с расстегнутыми воротами, без привычных концертных «бабочек» – в самом деле, какие могут быть галстуки в деревне? Продолжением продуманной сценографии и разводки становится артистизм солистов, не только спевших свои партии на высоком уровне без «слабых звеньев», но и нарисовавших галерею запоминающихся характеров.

Начать рассказ об исполнителях хотелось бы с трех женских образов, из которых наиболее сильное впечатление произвела Ксения Дудникова, солистка Московского академического музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Фрося – роль сложная многоплановостью характера. Но и выигрышная. Именно для нее композитором по мотивам народной украинской песни написано трогательное ариозо «И шумит, и гудит», искрометный дуэт с Миколой «Зашел тебя побачить…» и развернутый трагический рассказ из 4 действия. Ксения Дудникова обладает объемным голосом, не теряющимся за плотным оркестром и в равной степени свободно справляющимся и с низкой, и с высокой тесситурой. Плотный нижний регистр придает выразительность как кокетливым, так и драматическим пассажам, а мощь пробивных форте полностью управляется певицей и не идет в ущерб ни качеству звуковедения, ни дикции – что, вообще говоря, большая редкость.

Сопрано Анастасии Привозновой в «мирное время» и в открывающем 3 действие дуэте с Семеном могло показаться крепковатым и жестковатым для избалованной кулацкой дочери. Но в грандиозном ансамблевом финале 3 действия парящий над хором и оркестром голос Софьи стал главным украшением, фокусируя энергию солистов, хора и бушевавшего в музыке Прокофьева пожара.

Еще одна роль, раскрывающаяся в трагических событиях – Любка, чей плач вторит самому страшному моменту в опере – казни Ивасенко и любкиного суженого Царева. Эта роль, подлинно трагическая и невероятно затратная вокально и эмоционально, была исполнена Анной Пеговой на том уровне самоотдачи, когда в ход идут не только вокальные данные, но и актерское умение держать зал, заставляя его обмирать вместе с героиней.

Титульный герой оперы был спет Олегом Долговым мощно, с народной распевностью легато. Не прибегая к внешним эффектам певец смог интонационно передать характер героя во всех ключевых сценах, из которых особенно запомнилась напряженная конфронтация с Ткаченко во втором действии.

Коллектив Валерия Полянского регулярно приглашает в свои проекты Андрея Антонова, баса из Самарского академического театра оперы и балета. Артистизм певца многогранен – убедительные образы создаются им в, казалось бы, стилистически далеких произведениях и разных амплуа. Ткаченко получился совершенно живым – и трусливая попытка бегства от сватов, и кулацкая заносчивость в разговоре с Семеном, и подобострастие в общении с захватчиками – каждая ипостась характера героя была нарисована тщательно, оставив ощущение полноценного сценического образа.

Максим Сажин наделил своего персонажа Миколу истинно народной простотой и человеческим обаянием. В удачном воплощении одного из центральных образов немалая заслуга голоса певца, пожалуй, особенно выразительно прозвучавшего в коротком сольном выходе «под гитару». Голоса звонкого, ровного в регистрах и приятного на слух не вопреки, а благодаря уместной пронзительности.

Похожих качеств голос показал Евгений Либерман, спевший небольшую роль Клембовского. Пожалуй, в пении настораживала лишь тенденция форсировать звук, отчасти поощряемая прокофьевским оркестром, редко отдающим первенство солистам.

Ременюка – вторую по важности и объему мужскую роль – с председательской весомостью исполнил Руслан Розыев. Темный бас благородного матового звучания органично слушался и в неспешных деревенских диалогах, и в героической клятве.

Хору в этой опере отведена роль буревестника – масштаб хоровых номеров возрастает вместе с драматическим накалом событий. В звучании хора ГАСК эпическая мощь соединилась с ювелирной точностью многоголосия. Очень приятное впечатление спетостью и сочетанием голосов оставили и ансамблевые солисты – Бабы и Гайдамаки.

Уже упомянутая театральность опер Прокофьева в полной мере относится и к своеобразному театру в оркестре, где скупой аккомпанемент может мгновенно вспыхивать букетом инструментальных характеристик, развивать начатую в прошлом действии тему, обнаруживать иронию и юмор, взвиваться в оглушительной буре. Оркестр, ведомый Валерием Полянским, играя с точностью часового механизма, в полной мере донес до слушателей красоту музыки Прокофьева.

Одна из побочных миссий оперы – фиксировать ускользающие детали времен, помещая их в защитное обрамление бессмертной музыки – подобно хрупким реликтам, доходящим до нас через века в кусках янтаря. С каждым поколением социальная сторона сюжета «Семена Котко» становится все менее понятной – пройдет совсем немного времени, и вполне взрослые люди будут знать о сельсоветах и кулаках гораздо меньше, чем о рыцарях и динозаврах. Но музыка способна сохранить главное – человеческие чувства, очищенные от идеологической шелухи. И заставить слушателей с душевным трепетом сопереживать героям в сюжетных перипетиях, казалось бы, недоступных для полноценного понимания. Низкий поклон всем тем, кто хранит такую музыку для нас и для будущих поколений.

В чем разница между понятиями «твердые бытовые отходы» и «твердые коммунальные отходы», и как правильно их нужно называть? Эта путаница возникла не так давно — после принятых властями изменений в , где впервые было четко прописано само понятие ТКО, а работы по их хранению и ликвидации вошли в список коммунальных услуг.

Данные изменения действуют с января 2016 года, но до сих пор далеко не все граждане успели понять разницу между твердыми бытовыми и твердыми коммунальными отходами. Поэтому стоит отдельно рассказать о том, чем же отличаются ТКО и ТБО.

Основная часть мусора любого современного города – это и есть , то есть, тот мусор, который образуется ежедневно в любой квартире.

Такие отходы состоят из различных биологических (пищевые и растительные остатки, кости) и синтетических (пластик, стекло, целлюлоза, металлы, текстиль и т.п.) компонентов, непригодных для дальнейшего использования. Исходя из состава, их можно разделить на два вида:

Биологические (которые еще именуют отбросами).
Небиологические (обычный бытовой мусор).

Какие отходы считаются «твердыми коммунальными»

Само понятие твердых коммунальных отходов впервые было установлено Федеральным законом от 29.12.2014 г. № 458-ФЗ. Исходя из этого документа, – это собственно тот мусор, который формируется и накапливается в жилых помещениях в ходе деятельности человека, а также потребтовары, потерявшие со временем свои полезные свойства.

К тем же (коммунальным) отходам законодатели отнесли и отходы юрлиц и индивидуальных предпринимателей, схожие по компонентному составу с обычным бытовым мусором.

Получается, что главным признаком, по которому отходы могут быть отнесены к коммунальным, является их формирование в ходе повседневной жизни человека или в результате деятельности организаций либо предприятий, чья работа не связана напрямую с производством товаров, выполнением работ и услуг.

ТБО или ТКО: как правильно и в чем отличие

С момента принятия вышеуказанного закона в российском правовом поле существует лишь одно правильное наименование бытового мусора – твердые коммунальные отходы. А выражение «твердые бытовые отходы» перешло в статус разговорного, и отныне не употребляется в официальных документах и отчетах.

Изначально ТКО – это более широкое понятие, чем ТБО, поскольку включает в себя не только тот мусор, который ежедневно выносят из дома обычные граждане, но и подобные отходы организаций (например, офисный мусор).

Как мы видим, ТБО и ТКО – суть одно и то же, и рядовому гражданину не так уж и важно, какие между этими терминами существуют отличия. Конкретная разница важна скорее для тех предприятий или организаций, которые занимаются сбором и ликвидацией бытового мусора – так как использование разговорного обозначения совершенно исключено в официальных документах и отчетах.

На видео репортаж о насущных проблемах сбора и размещения твердых коммунальных отходов

Законодательное определение статуса ТКО обусловлено необходимостью установления более понятных для граждан отношений, касающихся сбора и утилизации мусора. Если до вступления в силу Федерального закона № 458-ФЗ оплата за сбор и вывоз бытового мусора зависела от статуса помещения (нежилое или жилое), а также его площади, то сейчас тариф будет привязан к статусу потребителя (физлицо или юридическое лицо/индивидуальный предприниматель) и установленным нормативам накопления ТКО. Эти нормы различаются для отдельных видов потребителей (жителей многоквартирных, индивидуальных жилых домов – и владельцев офисов и предприятий).

Представляется логичным, что жители многоквартирного дома – обычные среднестатистические семьи, будут накапливать меньше мусора, чем, скажем, большой офис с множеством сотрудников и посетителей. Соответственно, оплата для жителей также будет меньше.

Итак, привычное для каждого человека понятие «твердые бытовые отходы» было законодательно изменено на «твердые коммунальные отходы». Надеемся, что это нововведение будет способствовать улучшению состояния экологии в России — теперь твердые бытовые отходы выделены в особую группу, а правила обращения с ними строго регламентированы на уровне закона.

Опера в 5 действиях, 7 картинах. Либретто В. Катаева и композитора по повести В. Катаева «Я сын трудового народа».
Премьера: Москва, Оперный театр им. Станиславского, 23 июня 1940 г.

Действующие лица:

Семен Котко, демобилизованный солдат (тенор)
Мать Семена (меццо-сопрано)
Фрося, сестра Семена (меццо-сопрано)
Ременюк, председатель сельсовета и командир партизанского отряда (бас)
Ткаченко, бывший фельдфебель (бас)
Xивря, его жена (меццо-сопрано)
Софья, их дочь(сопрано)
Василий Царев, матрос (баритон)
Любка, невеста Царева (сопрано)
Ивасенко, старик (бас)
Микола, его сын (тенор)
Работник, он же помещик Клембовский (тенор)
Фон Вирхов, немецкий обер-лейтенант (тенор)
Переводчик (тенор)
Парень (бас)
Бандурист (баритон)
Крестьяне и крестьянки, партизаны, гайдамаки, красноармейцы, белогвардейцы

Действие происходит на Украине в 1918 году.

История создания

С момента приезда в СССР Прокофьев хотел написать оперу на советский сюжет. «Здесь новые люди, новые чувства, новый быт, и потому многие приемы, свойственные, например, классической опере, могут оказаться чуждыми и непригодными», - полагал композитор. Он стремился найти новый мелодизм, а одновременно подыскивал подходящий сюжет. Внимание его привлекла повесть известного советского писателя В. Катаева (1897-1986) «Я - сын трудового народа» (1937), повествующая о событиях гражданской войны на Украине, рассказанная, разумеется, в духе официальной идеологии. В 1938 году на сценах театров шла авторская обработка повести под названием «Шел солдат с фронта». Прокофьев обратился к писателю, который и стал вместе с ним работать над либретто. Вероятно, кроме прочего, композитора привлекла и возможность использовать воспоминания детства, проведенного в украинской усадьбе, в частности, в его памяти всплывали особенности украинского говора.

В основу либретто новой оперы легли прозаические диалоги повести Катаева, а в качестве стихотворных текстов были использованы «Заповiт» Тараса Шевченко и стихи некоторых народных песен. Создание музыки пришлось на 1939 год. «Работа его очень увлекает, он пишет с величайшим энтузиазмом», рассказывал Мейерхольд труппе театра им. Станиславского, в котором собирался ставить этот спектакль.

Первые три акта были сочинены менее чем за два месяца: 26 марта Прокофьев закончил сцену встречи Семена с односельчанами, 8 апреля был готов II акт, 15-го - 1-я картина I акта, 5 мая - весь III акт, 16 июня - IV акт и, наконец, 28 июня опера в клавире была полностью закончена. Вся работа проходила в тесном общении с либреттистом и режиссером. Правда, между Прокофьевым и Катаевым, который хотел видеть в опере народные танцы, песни в украинском духе и несложные небольшие арии, не раз возникали конфликты, но композитор твердо следовал своему замыслу, и писателю пришлось подчиниться. Прокофьев указывал, какие куски повести должны войти в текст оперы без изменений, некоторые драматургические решения были также предложены Прокофьевым. Поэтому в окончательном варианте оперы указаны два либреттиста - и Катаев, и Прокофьев. 20 июня, за несколько дней до окончания клавира оперы, Мейерхольд стал очередной жертвой «большого террора». После вызванного этим шока Прокофьев бросился было к Эйзенштейну с просьбой поставить оперу, но тот был занят далеко от Москвы, и постановка оперы, после долгий раздумий, была поручена выдающейся актрисе Серафиме Бирман.

Оркестровал оперу композитор летом 1939 года в Кисловодске. Эта работа продолжалась два месяца и была закончена к 10 сентября. Премьера состоялась 23 июня 1940 года в московском театре им. Станиславского.

Сюжет

Улица перед бедной хатой Котко. С фронта после четырехлетнего отсутствия возвращается солдат Семен Котко. Его радостно встречает мать.

Услышав о возвращении земляка, в его хате собираются односельчане, заводят беседу. Приходит и невеста Семена Софья, хотя ее отец-кулак запретил дочери и думать о бедном парне. Фрося советует в качестве сватов послать к Ткаченко председателя сельсовета Ременюка и матроса Царева: таким уважаемым людям он не посмеет отказать.

У себя дома Ткаченко, расстроенный приездом Семена и тем, что дочь не забыла его, хочет спрятаться от приближающихся сватов. Однако они застают его, и приходится принимать непрошеных гостей. Пришедшие величают жениха и невесту, но веселье внезапно прерывается: являются немецкие лазутчики. Их спаивают и обезоруживают. Положение серьезное, и Ременюк приказывает коммунистам уйти из села. Ткаченко торжествует: он с нетерпением ждал немцев, скрывая в доме бывшего помещика.

Ночью на сельской улице гуляют влюбленные пары - Семен и Софья, Любка и Царев, Фрося и Микола. Ткаченко окликает Софью и велит ей возвращаться домой. Теперь-то он может отменить помолвку! Внезапно село окружают немцы и гайдамаки. Они хватают и казнят Царева и Ивасенко; лишь Семен с Миколой успевают скрыться. Ткачен- ко, помогавший захватчикам, взбешен тем, что Семену удалось уйти. В селе вспыхивает пожар. Крестьяне пытаются спасти пожитки от огня, Любка, увидев любимого на виселице, теряет рассудок.

В лесу Семен и Микола приходят на встречу с Ременюком, ставшим командиром партизан. Партизаны клянутся до конца бороться за народное счастье, отомстить за страшную гибель своих товарищей.

В партизанском стане Семен обучает крестьян солдатскому ремеслу. Прибегает Фрося и рассказывает, как безобразничают в селе немцы, а так же о том, что Софью выдают замуж за прятавшегося у Ткаченко Клембовского. В отряд приходит приказ выступить на соединение с частями Красной Армии, а сначала произвести разведку в тылу врагов. Семен и Микола отправляются первыми.

Сельская площадь перед церковью. Софья с Клембовским должны сейчас обвенчаться, но Семен с Миколой успевают вовремя и освобождают девушку. Гайдамаки хватают их и ведут на расстрел. В село врывается партизанский отряд и освобождает своих товарищей. Народ празднует.

Музыка

Прокофьев в «Семене Котко» пошел по пути, освоенному им еще в ранней опере «Игрок» и восходящему к традиции «Женитьбы» Мусоргского - омузыкаливанию живой речи, использованию средств музыкальной декламации. Он динамизировал оперную форму, приблизив ее к драматической пьесе, сохранив, однако, ведущую, определяющую роль музыки. Широко применены композитором песенные национально-характерные интонации. Использована двуплановость действия, например, в сцене сватовства, когда одновременно разворачиваются церемонные подходы сватов и, в другой части хаты - лихорадочные сборы Софьи, или в конце II акта, когда на фоне радостного свадебного хора сельчане разоружают немецкий отряд. Красочные бытовые зарисовки сочетаются в опере с трагедийными моментами, достигающими огромного накала, но иногда, к сожалению, приводящими к мелодраматизму.

Ариозо Фроси из 2-й картины I акта «И шумит и гудит» основано на подлинной народной мелодии лирической песни «Ой, не пугай, пугаченьку». Во II акте чередуются частушечный наигрыш, веселые возгласы, скороговорка, распевные интонации, злые окрики Ткаченко. Свадебный хор «Что вы, старосты» сменяется близким по настроению народным украинским темам хором «Рано-раненько», мелодия которого звучала в увертюре. III акт начинается лирическими сценами, после которых возникают жестко-экспрессивные, с подчеркнуто диссонантными звучаниями и резкой ритмикой. Многократно повторяющиеся монотонные фразы потерявшей рассудок Любки «Нет, нет, то не Василек, нет, то не Василек» завершаются повторением их в полном звучании хора и оркестра. Грозный набат завершает действие.

Л. Михеева

История создания

Сюжет оперы заимствован из повести В. Катаева «Я сын трудового народа» (1937), рассказывающей о событиях гражданской войны на Украине, о судьбе крестьянина-бедняка Семена Котко, который, отстаивая свою долю, пошел сражаться за власть Советов. Либретто Прокофьев писал совместно с Катаевым. Его основу составили прозаические диалоги повести. Среди немногочисленных стихотворных текстов «Заповiт» Т. Шевченко, шуточная народная песня «И шумит, и гудит», обрядовые свадебные хоры.

Украинский колорит прозы Катаева воскресил в памяти Прокофьева незабываемые впечатления детства, проведенного в Сонцовке (Донбасс). Не случайно он начал сочинение оперы со второй картины первого акта - встречи Семена с односельчанами. В дальнейшем Прокофьев раздвинул рамки историко-бытовой повести, насытив ее лирико-психологическим содержанием. Заново были созданы сцены любовных свиданий; события, связанные с разорением села немцами и гайдамаками, стали драматической кульминацией оперы.

Работа над ее клавиром продолжалась с марта по июнь 1939 года. Летом того же года велись переговоры о постановке оперы в Театре им. К. С. Станиславского в Москве. Осенью была закончена партитура. Премьера состоялась 23 июня 1940 года.

Музыка

«Семен Котко» - лирико-бытовая опера. Но содержание ее многогранно. Живые зарисовки красочного быта украинского села, яркая национальность словно выхваченных из жизни образов сочетается с глубоким психологизмом, подчас приобретающим трагедийное звучание. В первой половине оперы преобладают жанровые сцены камерного характера. Однако, начиная с третьего акта, масштаб действия расширяется, события показываются крупным планом, их освещение приобретает черты народной драмы.

Оркестровое вступление строится на контрасте двух тем: беззаботный свирельный наигрыш рисует светлый пейзаж украинского села, а широкая песенная мелодия воссоздает образ народной вольности, предвещая драматические события оперы.

Первая картина открывается раздумчивой, глубокой по настроению музыкой возвращения Семена. Его ария воспринимается как исповедь о пережитом, неясные думы о будущем. Музыка арии сосредоточенно-нетороплива, близка крестьянским напевам, в ее маршевом ритме слышится твердый солдатский шаг. Проносятся отзвуки строевых песен, воинской команды.

Во второй картине первого акта дается колоритная зарисовка сельского быта. Звучит бойкая скороговорка украинских женщин, церемонные приветствия стариков. Легкие, подвижные танцевальные темы характеризуют Фросю и Миколку, лукаво-застенчивые, томные фразы - Софью. В поэтичном ариозо Фроси «И шумит, и гудит» использован популярный напев народной лирической песни «Ой, не пугай, пугаченьку».

Ханжески благолепный распев в начале второго акта рисует облик изворотливого кулака Ткаченко. Веселый частушечный наигрыш возвещает о приходе сватов. Ликующие возгласы Софьи, суетливая скороговорка Хиври противостоят злым окрикам Ткаченко. Прозрачно и светло звучит свадебный хор «Что вы, старосты», исполняемый поочередно девчатами и парубками. Его сменяет общий хор «Рано-раненько», красивая распевная мелодия которого близка задушевным украинским песням (эта тема звучала в увертюре). В конце картины в оркестре возникает напористая и жесткая тема тревоги, призывающая селян к боевой готовности.

Третье действие состоит из двух неравных половин, противоположных по эмоциональному состоянию: лирической и трагедийной. Поэтичный ноктюрн объединяет лирические сцены. Его широкораспевная мелодия выражает полноту чувств, душевную трепетность влюбленных. Сцену Фроси и Миколы сопровождает шутливая танцевальная тема из первого акта. Пытки и насилия оккупантов, пожар села переданы предельно экспрессивной музыкой. Бесчеловечная жестокость врага подчеркнута назойливой ритмикой, диссонирующими созвучиями. Многократное повторение короткой мелодической фразы-стенания безумной Любки достигает огромной силы выражения. В заключительном эпизоде эта фраза звучит у хора и оркестра, вырастая во всенародный вопль отчаяния и гнева. Грозный, неумолимый набат возвещает о страшном бедствии, постигшем мирных селян.

В первой картине четвертого акта ариозо Ременюка над телами казненных воспринимается как эпитафия. Хор на слова «Заповiта», близкий по музыке суровым революционным гимнам, сопровождает траурную процессию.

Вторая картина открывается светлым наигрышем гобоя, прозвучавшим ранее в увертюре; вдали кукует кукушка. Полон душевной боли рассказ Фроси об ужасах гайдамацкой расправы. Звон бубенцов удаляющейся брички сопровождает разведчиков, отбывающих на выполнение боевого задания.

Скорбной патетикой окрашено вступление к пятому акту; бандурист поет горестную думу о разоренной Украине. Сигнал трубы провозглашает освобождение села. Широкий напев свадебного хора из второго действия (ансамбль главных действующих лиц) сочетается с полной задора и энергии песней партизан и красноармейцев. Звучит слава свободной Родине.

Самые известные оперы мира. Оригинальное название, автор и краткое описание.

Семен Котко, С. С. Прокофьев

Опера в 5 действиях, 7 картинах ; либретто В. П. Катаева и С. С. Прокофьева по повести «Я сын трудового народа» В. П. Катаева.
Первая постановка: Москва, 23 июня 1940 года, Оперный театр им. К. С. Станиславского.

Действующие лица:
Семён Котко; Мать Семёна; Фрося, сестра Семёна; Ременюк, председатель сельсовета и командир партизанского отряда; Ткаченко, бывший фельдфебель; Хивря, его жена; Софья, дочь Ткаченко; Царёв, матрос; Любка, невеста Царёва; Ивасенко, старик; Микола, молодой парень; Работник, он же помещик Клембовский; Фон Вихров, обер-лейтенант немецкой армии; Старший немец, он же немецкий вахмистр; Немец-переводчик; Бандурист; два старика; три бабы; два гайдамака; два сверстника; Парень, а также крестьяне, партизаны, красноармейцы, немцы, гайдамаки.

Действие происходит в 1918 году на Украине.

Действие первое.
Истерзанный войной, израненный душевно и физически солдат Семён Котко возвращается с фронта. Но вместо долгожданного родного дома он застаёт выжженную пустошь, изрытую воронками, в которых прячутся странные настороженные люди. Со смешанным чувством ужаса и радости, Семён узнаёт в них своих односельчан, друзей юности, повзрослевшую сестру Фроську, её юного кавалера Миколку, до неузнаваемости постаревшую, отягощённую горестными заботами мать…

Семёну нужно научиться жить заново, жить с людьми, среди людей — в мире, где действуют давно забытые солдатом законы и взаимоотношения.

Встреча с любимой — с Софьей — захлёстывает его волной нежности, теплоты, ответственности за их общее будущее. Но всё не так просто. Отец Софьи, бывший фельдфебель Ткаченко, несмотря на обещание, данное Семёну на фронте, не собирается отдавать единственную дочь за голодранца Котко.

Нежданная подмога приходит в лице коммуниста, председателя сельсовета Ременюка, красного матроса Царёва и его невесты Любки. Знакомство с этой троицей рождает в душе Семёна противоречивые чувства, но он готов на всё, ради возможного счастья. Новые союзники-сваты уверены, что кулак Ткаченко не посмеет отказать представителям революционной власти.

Действие второе.
Во времена, когда судьбы людские меняются так же молниеносно, как власть в стране, каждый выживает как умеет. Стремясь оградить себя и свою семью от бедствий безвременья, Ткаченко замкнулся в своём ограниченном мире, но нет счастья и покоя в его доме, также как и в его душе — только страх, злоба и одиночество.

Как залог будущей безбедной жизни, Ткаченко прячет у себя, под видом наёмного работника, владельца здешних земель, помещика Клембовского, за которого и мечтает выдать Софью.

Но… новоиспечённые сваты уже на пороге. Праздничная церемония обручения Софьи и Семёна превращается в акт насилия, в жуткий фарс. С бессильным ужасом смотрит Ткаченко, как в его дом врываются непрошенные гости…
Лихую «красную свадьбу» прерывает неожиданное появление немцев. Несмотря на комичность ситуации, всех охватывает предчувствие грядущей беды, страх перед грозной разрушительной силой, с которой ещё придётся столкнуться.

Действие третье.
Но жизнь берёт своё. Среди разрухи и пепла расцветает обречённая любовь, укрываясь под покровом быстротечной ночи. Как призрачные видения мимолётного счастья мелькают в тумане влюблённые пары… Среди них — Семён с Софьей, Царёв с Любкой, Миколка с Фроськой — три веры, три надежды, три любви без будущего.

В зыбкую предрассветную тишину вторгается неумолимая карающая сила. Красные, немцы, белогвардейцы, гайдамаки — всё смешалось в едином кровавом месиве. На глазах у Миколы и Любки вешают старика Ивасенко (отца Миколы) и матроса Царёва, возлюбленного Любки. В зареве всепожирающего огня корчатся обезумевшие люди. Над страшным пепелищем восковой свечой застывает фигура потерявшей рассудок Любки…

Действие четвёртое.
Над телами повешенных командир партизанского отряда Ременюк призывает собратьев к возмездию. И восстанут живые и мёртвые, и снова кровь польётся рекой, и ужасу не будет конца…

Изувеченная оккупантами Фроська приносит в отряд известие о предстоящей свадьбе Софьи и Клембовского. Обуреваемый яростью, гневом, жаждой мести, Семён преступает последнюю черту, совершая кощунственный акт безбожия: он бросает гранату в церковь…

Действие пятое.
В апокалипсисе взрыва реальность теряет свои очертания, превращаясь в кошмарную фантасмагорию. Как сомнамбулический сон предстаёт безликое будущее потерянного народа…

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ.

МУЗЫКА.

«Семен Котко» - лирико-бытовая опера. Но содержание ее многогранно. Живые зарисовки красочного быта украинского села, яркая национальность словно выхваченных из жизни образов сочетается с глубоким психологизмом, подчас приобретающим трагедийное звучание. В первой половине оперы преобладают жанровые сцены камерного характера. Однако, начиная с третьего акта, масштаб действия расширяется, события показываются крупным планом, их освещение приобретает черты народной драмы.

Оркестровое вступление строится на контрасте двух тем : беззаботный свирельный наигрыш рисует светлый пейзаж украинского села, а широкая песенная мелодия воссоздает образ народной вольности, предвещая драматические события оперы.

Первая картина открывается раздумчивой, глубокой по настроению музыкой возвращения Семена. Его ария воспринимается как исповедь о пережитом, неясные думы о будущем. Музыка арии сосредоточенно-нетороплива, близка крестьянским напевам, в ее маршевом ритме слышится твердый солдатский шаг. Проносятся отзвуки строевых песен, воинской команды.

Во второй картине первого акта дается колоритная зарисовка сельского быта. Звучит бойкая скороговорка украинских женщин, церемонные приветствия стариков. Легкие, подвижные танцевальные темы характеризуют Фросю и Миколку, лукаво-застенчивые, томные фразы - Софью. В поэтичном ариозо Фроси «И шумит, и гудит» использован популярный напев народной лирической песни «Ой, не пугай, пугаченьку».

Ханжески благолепный распев в начале второго акта рисует облик изворотливого кулака Ткаченко. Веселый частушечный наигрыш возвещает о приходе сватов. Ликующие возгласы Софьи, суетливая скороговорка Хиври противостоят злым окрикам Ткаченко. Прозрачно и светло звучит свадебный хор «Что вы, старосты», исполняемый поочередно девчатами и парубками. Его сменяет общий хор «Рано-раненько», красивая распевная мелодия которого близка задушевным украинским песням (эта тема звучала в увертюре). В конце картины в оркестре возникает напористая и жесткая тема тревоги, призывающая селян к боевой готовности.

Третье действие состоит из двух неравных половин, противоположных по эмоциональному состоянию: лирической и трагедийной. Поэтичный ноктюрн объединяет лирические сцены. Его широкораспевная мелодия выражает полноту чувств, душевную трепетность влюбленных. Сцену Фроси и Миколы сопровождает шутливая танцевальная тема из первого акта. Пытки и насилия оккупантов, пожар села переданы предельно экспрессивной музыкой. Бесчеловечная жестокость врага подчеркнута назойливой ритмикой, диссонирующими созвучиями. Многократное повторение короткой мелодической фразы-стенания безумной Любки достигает огромной силы выражения. В заключительном эпизоде эта фраза звучит у хора и оркестра, вырастая во всенародный вопль отчаяния и гнева. Грозный, неумолимый набат возвещает о страшном бедствии, постигшем мирных селян.

В первой картине четвертого акта ариозо Ременюка над телами казненных воспринимается как эпитафия. Хор на слова «Заповiта», близкий по музыке суровым революционным гимнам, сопровождает траурную процессию.

Вторая картина открывается светлым наигрышем гобоя, прозвучавшим ранее в увертюре; вдали кукует кукушка. Полон душевной боли рассказ Фроси об ужасах гайдамацкой расправы. Звон бубенцов удаляющейся брички сопровождает разведчиков, отбывающих на выполнение боевого задания.

Скорбной патетикой окрашено вступление к пятому акту ; бандурист поет горестную думу о разоренной Украине. Сигнал трубы провозглашает освобождение села. Широкий напев свадебного хора из второго действия (ансамбль главных действующих лиц) сочетается с полной задора и энергии песней партизан и красноармейцев. Звучит слава свободной Родине.