Как сложили песню
"Собрание сочинений в тридцати томах": Государственное издательство художественной литературы; Москва; 1949 Том 11. По Руси. Рассказы 1912-1917 Вот как две женщины сложили песню, под грустный звон колоколов монастыря, летним днем. Это было в тихой улице Арзамаса, пред вечерней, на лавочке у ворот дома, в котором я жил. Город дремал в жаркой тишине июньских будней. Я, сидя у окна с книгой в руках, слушал, как моя кухарка, дородная рябая Устинья, тихонько беседует с горничной моего шабра, земского начальника. -- А еще чего пишут? -- выспрашивает она мужским, но очень гибким голосом. -- Да ничего еще-то, -- задумчиво и тихонько отвечает горничная, худенькая девица, с темным лицом и маленькими испуганно-неподвижными глазами. -- Значит, -- получи поклоны да пришли деньжонок, -- так ли? -- Вот... -- А кто как живет -- сама догадайся... эхе-хе... В пруду, за садом нашей улицы, квакают лягушки странно стеклянным звуком; назойливо плещется в жаркой тишине звон колоколов; где-то на задворках всхрапывает пила, а кажется, что это храпит, уснув и задыхаясь зноем, старый дом соседа. -- Родные, -- грустно и сердито говорит Устинья, -- а отойди от них на три версты -- и нет тебя, и отломилась, как сучок! Я тоже, когда первый год в городе жила, неутешно тосковала. Будто не вся живешь -- не вся вместе, -- а половина души в деревне осталась, и всё думается день-ночь: как там, что там?.. Ее слова словно вторят звону колоколов, как будто она нарочно говорит в тон им. Горничная, держась за острые свои колени, покачивает головою в белом платке и, закусив губы, печально прислушивается к чему-то. Густой голос Устиньи звучит насмешливо и сердито, звучит мягко и печально. -- Бывало -- глохнешь, слепнешь в злой тоске по своей-то стороне; а у меня и нет никого там: батюшка в пожаре сгорел пьяный, дядя -- холерой помер, были братья -- один в солдатах остался, ундером сделали, другой -- каменщик, в Бойгороде живет. Всех будто половодьем смыло с земли... Склоняясь к западу, в мутном небе висит на золотых лучах красноватое солице. Тихий голос женщины, медный плеск колоколов и стеклянное кваканье лягушек -- все звуки, которыми жив город в эти минуты. Звуки плывут низко над землею, точно ласточки перед дождем. Над ними, вокруг их -- тишина, поглощающая всё, как смерть. Рождается нелепое сравнение: точно город посажен в большую бутылку, лежащую на боку, заткнутую огненной пробкой, и кто-то лениво, тихонько бьет извне по ее нагретому стеклу. Вдруг Устинья говорит бойко, но деловито: -- Ну-кось, Машутка, подсказывай... -- Чего это? -- Песню сложим... И, шумно вздохнув, Устинья скороговоркой запевает: Эх, да белым днем, при ясном солнышке, Светлой ноченькой, при месяце... Нерешительно нащупывая мелодию, горничная робко, вполголоса поет: Беспокойно мне, девице молодой... А Устинья уверенно и очень трогательно доводит мелодию до конца: Всё тоскою сердце мается... Кончила и тотчас заговорила весело, немножко хвастливо: -- Вот она и началась, песня! Я те, милая, научу пеени складывать, как нитку сучить... Ну-ко... Помолчав, точно прислушавшись к заунывным стонам лягушек, ленивому звону колоколов, она снова ловко заиграла словами и звуками: Ой, да ни зимою вьюги лютые, Ни весной ручьи веселые... Горничная, плотно придвинувшись к ней, положив белую голову на круглое плечо ее, закрыла глаза и уже смелее, тонким вздрагивающим голоском продолжает: Не доносят со родной стороны Сердцу весточку утешную... -- Так-то вот! -- сказала Устинья, хлопнув себя ладонью по колену. -- А была я моложе -- того лучше песни складывала! Бывало, подруги пристают: "Устюша, научи песенке!" Эх, и зальюсь же я!.. Ну, как дальше-то будет? -- Я не знаю, -- сказала горничная, открыв глаза, улыбаясь. Я смотрю на них сквозь цветы в окне; певицы меня не замечают, а мне хорошо видно Глубоко изрытую оспой, шершавую щеку Устиньи, ее маленькое ухо, не закрытое желтым платком, серый бойкий глаз, нос прямой, точно у сороки, и тупой подбородок мужчины. Это баба хитрая, болтливая; она очень любит выпить и послушать чтение святых житий. Сплетница она на всю улицу, и больше того: кажется, все тайны города в кармане у нее. Рядом с нею, крепкой и сытой, костлявая, угловатая горничная -- подросток. Да и рот у горничной детский; маленькие, пухлые губы надуты, точно она обижена, боится, что сейчас еще больше обидят, и вот-вот заплачет. Над мостовой мелькают ласточки, почти касаясь земли изогнутыми крыльями: значит, мошкара опустилась низко, -- признак, что к ночи соберется дождь. На заборе, против моего окна, сидит ворона неподвижно, точно из дерева вырезана, и черными глазами следит за мельканием ласточек. Звонить перестали, а стоны лягушек еще звучней, и тишина гуще, жарче. Жаворонок над полями поет, Васильки-цветы в полях зацвели, -- задумчиво поет Устинья, сложив руки на груди, глядя в небо, а горничная вторит складно и смело: Поглядеть бы на родные-то поля! И Устинья, умело поддерживая высокий, качающийся голос, стелет бархатом душевные слова: Погулять бы, с милым другом, по лесам!.. Кончив петь, они длительно молчат, тесно прижавшись друг ко другу; потом женщина говорит негромко, задумчиво: -- Али плохо сложили песню? Вовсе хорошо ведь... -- Гляди-ко, -- тихо остановила ее горничная. Они смотрят в правую сторону, наискось от себя: там, щедро облитый солнцем, важно шагает большой священник в лиловой рясе, мерно переставляя длинный посох; блестит серебряный набалдашник, сверкает золоченый крест на широкой груди. Ворона покосилась на него черной бусиной глаза и, лениво взмахнув тяжелыми крыльями, взлетела на сучок рябины, а оттуда серым комом упала в сад. Женщины встали, молча, в пояс, поклонились священнику. Он не заметил их. Не садясь, они проводили его глазами, пока он не свернул в переулок. -- Охо-хо, девушка, -- сказала Устинья, поправляя платок на голове, -- была бы я помоложе да с другой рожей... Кто-то крикнул сердито, сонным голосом: -- Марья!.. Машка!.. -- Ой, зовут... Горничная пугливо убежала, а Устинья, снова усевшись на лавку, задумалась, разглаживая на коленях пестрый ситец платья. Стонут лягушки. Душный воздух неподвижен, как вода лесного озера, Цветисто догорает день. На полях, за отравленной рекой Тёшей, сердитый гул, -- дальний гром рычит медведем.Горький Максим
Как сложили песню
А.М.Горький
Как сложили песню
Вот как две женщины сложили песню, под грустный звон колоколов монастыря, летним днем. Это было в тихой улице Арзамаса, пред вечерней, на лавочке у ворот дома, в котором я жил. Город дремал в жаркой тишине июньских будней. Я, сидя у окна с книгой в руках, слушал, как моя кухарка, дородная рябая Устинья, тихонько беседует с горничной моего шабра, земского начальника.
А еще чего пишут? - выспрашивает она мужским, но очень гибким голосом.
Да ничего еще-то,- задумчиво и тихонько отвечает горничная, худенькая девица, с темным лицом и маленькими испуганно-неподвижными глазами.
Значит,- получи поклоны да пришли деньжонок,- так ли?
А кто как живет - сама догадайся... эхе-хе...
В пруду, за садом нашей улицы, квакают лягушки странно стеклянным звуком; назойливо плещется в жаркой тишине звон колоколов; где-то на задворках всхрапывает пила, а кажется, что это храпит, уснув и задыхаясь зноем, старый дом соседа.
Родные,- грустно и сердито говорит Устинья,- а отойди от них на три версты - и нет тебя, и отломилась, как сучок! Я тоже, когда первый год в городе жила, неутешно тосковала. Будто не вся живешь - не вся вместе, - а половина души в деревне осталась, и всё думается день-ночь: как там, что там?..
Ее слова словно вторят звону колоколов, как будто она нарочно говорит в тон им. Горничная, держась за острые свои колени, покачивает головою в белом платке и, закусив губы, печально прислушивается к чему-то. Густой голос Устиньи звучит насмешливо и сердито, звучит мягко и печально.
Бывало - глохнешь, слепнешь в злой тоске по своей-то стороне; а у меня и нет никого там: батюшка в пожаре сгорел пьяный, дядя - холерой помер, были братья - один в солдатах остался, ундером сделали, другой - каменщик, в Бойгороде живет. Всех будто половодьем смыло с земли...
Склоняясь к западу, в мутном небе висит на золотых лучах красноватое солице. Тихий голос женщины, медный плеск колоколов и стеклянное кваканье лягушек - все звуки, которыми жив город в эти минуты. Звуки плывут низко над землею, точно ласточки перед дождем. Над ними, вокруг их - тишина, поглощающая всё, как смерть.
Рождается нелепое сравнение: точно город посажен в большую бутылку, лежащую на боку, заткнутую огненной пробкой, и кто-то лениво, тихонько бьет извне по ее нагретому стеклу.
Вдруг Устинья говорит бойко, но деловито:
Ну-кось, Машутка, подсказывай...
Чего это?
Песню сложим...
И, шумно вздохнув, Устинья скороговоркой запевает:
Эх, да белым днем, при ясном солнышке,
Светлой ноченькой, при месяце...
Нерешительно нащупывая мелодию, горничная робко, вполголоса поет:
Беспокойно мне, девице молодой...
А Устинья уверенно и очень трогательно доводит мелодию до конца:
Всё тоскою сердце мается...
Кончила и тотчас заговорила весело, немножко хвастливо:
Вот она и началась, песня! Я те, милая, научу пеени складывать, как нитку сучить... Ну-ко...
Помолчав, точно прислушавшись к заунывным стонам лягушек, ленивому звону колоколов, она снова ловко заиграла словами и звуками:
Ой, да ни зимою вьюги лютые,
Ни весной ручьи веселые...
Горничная, плотно придвинувшись к ней, положив белую голову на круглое плечо ее, закрыла глаза и уже смелее, тонким вздрагивающим голоском продолжает:
Не доносят со родной стороны
Сердцу весточку утешную...
Так-то вот! - сказала Устинья, хлопнув себя ладонью по колену.- А была я моложе - того лучше песни складывала! Бывало, подруги пристают: "Устюша, научи песенке!" Эх, и зальюсь же я!.. Ну, как дальше-то будет?
Я не знаю,- сказала горничная, открыв глаза, улыбаясь.
Я смотрю на них сквозь цветы в окне; певицы меня не замечают, а мне хорошо видно Глубоко изрытую оспой, шершавую щеку Устиньи, ее маленькое ухо, не закрытое желтым платком, серый бойкий глаз, нос прямой, точно у сороки, и тупой подбородок мужчины. Это баба хитрая, болтливая; она очень любит выпить и послушать чтение святых житий. Сплетница она на всю улицу, и больше того: кажется, все тайны города в кармане у нее. Рядом с нею, крепкой и сытой, костлявая, угловатая горничная - подросток. Да и рот у горничной детский; маленькие, пухлые губы надуты, точно она обижена, боится, что сейчас еще больше обидят, и вот-вот заплачет.
Над мостовой мелькают ласточки, почти касаясь земли изогнутыми крыльями: значит, мошкара опустилась низко,- признак, что к ночи соберется дождь. На заборе, против моего окна, сидит ворона неподвижно, точно из дерева вырезана, и черными глазами следит за мельканием ласточек. Звонить перестали, а стоны лягушек еще звучней, и тишина гуще, жарче.
Жаворонок над полями поет,
Васильки-цветы в полях зацвели,
Задумчиво поет Устинья, сложив руки на груди, глядя в небо, а горничная вторит складно и смело:
Поглядеть бы на родные-то поля!
И Устинья, умело поддерживая высокий, качающийся голос, стелет бархатом душевные слова:
Погулять бы, с милым другом, по лесам!..
Кончив петь, они длительно молчат, тесно прижавшись друг ко другу; потом женщина говорит негромко, задумчиво:
Али плохо сложили песню? Вовсе хорошо ведь...
Гляди-ко,- тихо остановила ее горничная.
Они смотрят в правую сторону, наискось от себя: там, щедро облитый солнцем, важно шагает большой священник в лиловой рясе, мерно переставляя длинный посох; блестит серебряный набалдашник, сверкает золоченый крест на широкой груди.
Ворона покосилась на него черной бусиной глаза и, лениво взмахнув тяжелыми крыльями, взлетела на сучок рябины, а оттуда серым комом упала в сад.
Женщины встали, молча, в пояс, поклонились священнику. Он не заметил их. Не садясь, они проводили его глазами, пока он не свернул в переулок.
Охо-хо, девушка,- сказала Устинья, поправляя платок на голове,- была бы я помоложе да с другой рожей...
Марья!.. Машка!..
Ой, зовут...
Горничная пугливо убежала, а Устинья, снова усевшись на лавку, задумалась, разглаживая на коленях пестрый ситец платья.
Стонут лягушки. Душный воздух неподвижен, как вода лесного озера, Цветисто догорает день. На полях, за отравленной рекой Тёшей, сердитый гул,дальний гром рычит медведем.
А.М.Горький
Как сложили песню
Вот как две женщины сложили песню, под грустный звон колоколов монастыря, летним днем. Это было в тихой улице Арзамаса, пред вечерней, на лавочке у ворот дома, в котором я жил. Город дремал в жаркой тишине июньских будней. Я, сидя у окна с книгой в руках, слушал, как моя кухарка, дородная рябая Устинья, тихонько беседует с горничной моего шабра, земского начальника.
А еще чего пишут? - выспрашивает она мужским, но очень гибким голосом.
Да ничего еще-то,- задумчиво и тихонько отвечает горничная, худенькая девица, с темным лицом и маленькими испуганно-неподвижными глазами.
Значит,- получи поклоны да пришли деньжонок,- так ли?
А кто как живет - сама догадайся... эхе-хе...
В пруду, за садом нашей улицы, квакают лягушки странно стеклянным звуком; назойливо плещется в жаркой тишине звон колоколов; где-то на задворках всхрапывает пила, а кажется, что это храпит, уснув и задыхаясь зноем, старый дом соседа.
Родные,- грустно и сердито говорит Устинья,- а отойди от них на три версты - и нет тебя, и отломилась, как сучок! Я тоже, когда первый год в городе жила, неутешно тосковала. Будто не вся живешь - не вся вместе, - а половина души в деревне осталась, и всё думается день-ночь: как там, что там?..
Ее слова словно вторят звону колоколов, как будто она нарочно говорит в тон им. Горничная, держась за острые свои колени, покачивает головою в белом платке и, закусив губы, печально прислушивается к чему-то. Густой голос Устиньи звучит насмешливо и сердито, звучит мягко и печально.
Бывало - глохнешь, слепнешь в злой тоске по своей-то стороне; а у меня и нет никого там: батюшка в пожаре сгорел пьяный, дядя - холерой помер, были братья - один в солдатах остался, ундером сделали, другой - каменщик, в Бойгороде живет. Всех будто половодьем смыло с земли...
Склоняясь к западу, в мутном небе висит на золотых лучах красноватое солице. Тихий голос женщины, медный плеск колоколов и стеклянное кваканье лягушек - все звуки, которыми жив город в эти минуты. Звуки плывут низко над землею, точно ласточки перед дождем. Над ними, вокруг их - тишина, поглощающая всё, как смерть.
Рождается нелепое сравнение: точно город посажен в большую бутылку, лежащую на боку, заткнутую огненной пробкой, и кто-то лениво, тихонько бьет извне по ее нагретому стеклу.
Вдруг Устинья говорит бойко, но деловито:
Ну-кось, Машутка, подсказывай...
Чего это?
Песню сложим...
И, шумно вздохнув, Устинья скороговоркой запевает:
Эх, да белым днем, при ясном солнышке,
Светлой ноченькой, при месяце...
Нерешительно нащупывая мелодию, горничная робко, вполголоса поет:
Беспокойно мне, девице молодой...
А Устинья уверенно и очень трогательно доводит мелодию до конца:
Всё тоскою сердце мается...
Кончила и тотчас заговорила весело, немножко хвастливо:
Вот она и началась, песня! Я те, милая, научу пеени складывать, как нитку сучить... Ну-ко...
Помолчав, точно прислушавшись к заунывным стонам лягушек, ленивому звону колоколов, она снова ловко заиграла словами и звуками:
Ой, да ни зимою вьюги лютые,
Ни весной ручьи веселые...
Горничная, плотно придвинувшись к ней, положив белую голову на круглое плечо ее, закрыла глаза и уже смелее, тонким вздрагивающим голоском продолжает:
Не доносят со родной стороны
Сердцу весточку утешную...
Так-то вот! - сказала Устинья, хлопнув себя ладонью по колену.- А была я моложе - того лучше песни складывала! Бывало, подруги пристают: "Устюша, научи песенке!" Эх, и зальюсь же я!.. Ну, как дальше-то будет?
Я не знаю,- сказала горничная, открыв глаза, улыбаясь.
Я смотрю на них сквозь цветы в окне; певицы меня не замечают, а мне хорошо видно Глубоко изрытую оспой, шершавую щеку Устиньи, ее маленькое ухо, не закрытое желтым платком, серый бойкий глаз, нос прямой, точно у сороки, и тупой подбородок мужчины. Это баба хитрая, болтливая; она очень любит выпить и послушать чтение святых житий. Сплетница она на всю улицу, и больше того: кажется, все тайны города в кармане у нее. Рядом с нею, крепкой и сытой, костлявая, угловатая горничная - подросток. Да и рот у горничной детский; маленькие, пухлые губы надуты, точно она обижена, боится, что сейчас еще больше обидят, и вот-вот заплачет.
Над мостовой мелькают ласточки, почти касаясь земли изогнутыми крыльями: значит, мошкара опустилась низко,- признак, что к ночи соберется дождь. На заборе, против моего окна, сидит ворона неподвижно, точно из дерева вырезана, и черными глазами следит за мельканием ласточек. Звонить перестали, а стоны лягушек еще звучней, и тишина гуще, жарче.
Жаворонок над полями поет,
Горький Максим
Как сложили песню
А.М.Горький
Как сложили песню
Вот как две женщины сложили песню, под грустный звон колоколов монастыря, летним днем. Это было в тихой улице Арзамаса, пред вечерней, на лавочке у ворот дома, в котором я жил. Город дремал в жаркой тишине июньских будней. Я, сидя у окна с книгой в руках, слушал, как моя кухарка, дородная рябая Устинья, тихонько беседует с горничной моего шабра, земского начальника.
А еще чего пишут? - выспрашивает она мужским, но очень гибким голосом.
Да ничего еще-то,- задумчиво и тихонько отвечает горничная, худенькая девица, с темным лицом и маленькими испуганно-неподвижными глазами.
Значит,- получи поклоны да пришли деньжонок,- так ли?
А кто как живет - сама догадайся... эхе-хе...
В пруду, за садом нашей улицы, квакают лягушки странно стеклянным звуком; назойливо плещется в жаркой тишине звон колоколов; где-то на задворках всхрапывает пила, а кажется, что это храпит, уснув и задыхаясь зноем, старый дом соседа.
Родные,- грустно и сердито говорит Устинья,- а отойди от них на три версты - и нет тебя, и отломилась, как сучок! Я тоже, когда первый год в городе жила, неутешно тосковала. Будто не вся живешь - не вся вместе, - а половина души в деревне осталась, и всё думается день-ночь: как там, что там?..
Ее слова словно вторят звону колоколов, как будто она нарочно говорит в тон им. Горничная, держась за острые свои колени, покачивает головою в белом платке и, закусив губы, печально прислушивается к чему-то. Густой голос Устиньи звучит насмешливо и сердито, звучит мягко и печально.
Бывало - глохнешь, слепнешь в злой тоске по своей-то стороне; а у меня и нет никого там: батюшка в пожаре сгорел пьяный, дядя - холерой помер, были братья - один в солдатах остался, ундером сделали, другой - каменщик, в Бойгороде живет. Всех будто половодьем смыло с земли...
Склоняясь к западу, в мутном небе висит на золотых лучах красноватое солице. Тихий голос женщины, медный плеск колоколов и стеклянное кваканье лягушек - все звуки, которыми жив город в эти минуты. Звуки плывут низко над землею, точно ласточки перед дождем. Над ними, вокруг их - тишина, поглощающая всё, как смерть.
Рождается нелепое сравнение: точно город посажен в большую бутылку, лежащую на боку, заткнутую огненной пробкой, и кто-то лениво, тихонько бьет извне по ее нагретому стеклу.
Вдруг Устинья говорит бойко, но деловито:
Ну-кось, Машутка, подсказывай...
Чего это?
Песню сложим...
И, шумно вздохнув, Устинья скороговоркой запевает:
Эх, да белым днем, при ясном солнышке,
Светлой ноченькой, при месяце...
Нерешительно нащупывая мелодию, горничная робко, вполголоса поет:
Беспокойно мне, девице молодой...
А Устинья уверенно и очень трогательно доводит мелодию до конца:
Всё тоскою сердце мается...
Кончила и тотчас заговорила весело, немножко хвастливо:
Вот она и началась, песня! Я те, милая, научу пеени складывать, как нитку сучить... Ну-ко...
Помолчав, точно прислушавшись к заунывным стонам лягушек, ленивому звону колоколов, она снова ловко заиграла словами и звуками:
Ой, да ни зимою вьюги лютые,
Ни весной ручьи веселые...
Горничная, плотно придвинувшись к ней, положив белую голову на круглое плечо ее, закрыла глаза и уже смелее, тонким вздрагивающим голоском продолжает:
Не доносят со родной стороны
Сердцу весточку утешную...
Так-то вот! - сказала Устинья, хлопнув себя ладонью по колену.- А была я моложе - того лучше песни складывала! Бывало, подруги пристают: "Устюша, научи песенке!" Эх, и зальюсь же я!.. Ну, как дальше-то будет?
Я не знаю,- сказала горничная, открыв глаза, улыбаясь.
Я смотрю на них сквозь цветы в окне; певицы меня не замечают, а мне хорошо видно Глубоко изрытую оспой, шершавую щеку Устиньи, ее маленькое ухо, не закрытое желтым платком, серый бойкий глаз, нос прямой, точно у сороки, и тупой подбородок мужчины. Это баба хитрая, болтливая; она очень любит выпить и послушать чтение святых житий. Сплетница она на всю улицу, и больше того: кажется, все тайны города в кармане у нее. Рядом с нею, крепкой и сытой, костлявая, угловатая горничная - подросток. Да и рот у горничной детский; маленькие, пухлые губы надуты, точно она обижена, боится, что сейчас еще больше обидят, и вот-вот заплачет.
Над мостовой мелькают ласточки, почти касаясь земли изогнутыми крыльями: значит, мошкара опустилась низко,- признак, что к ночи соберется дождь. На заборе, против моего окна, сидит ворона неподвижно, точно из дерева вырезана, и черными глазами следит за мельканием ласточек. Звонить перестали, а стоны лягушек еще звучней, и тишина гуще, жарче.
Жаворонок над полями поет,
Васильки-цветы в полях зацвели,
Задумчиво поет Устинья, сложив руки на груди, глядя в небо, а горничная вторит складно и смело:
Поглядеть бы на родные-то поля!
И Устинья, умело поддерживая высокий, качающийся голос, стелет бархатом душевные слова:
Погулять бы, с милым другом, по лесам!..
Кончив петь, они длительно молчат, тесно прижавшись друг ко другу; потом женщина говорит негромко, задумчиво:
Али плохо сложили песню? Вовсе хорошо ведь...
Гляди-ко,- тихо остановила ее горничная.
Они смотрят в правую сторону, наискось от себя: там, щедро облитый солнцем, важно шагает большой священник в лиловой рясе, мерно переставляя длинный посох; блестит серебряный набалдашник, сверкает золоченый крест на широкой груди.
Ворона покосилась на него черной бусиной глаза и, лениво взмахнув тяжелыми крыльями, взлетела на сучок рябины, а оттуда серым комом упала в сад.
Женщины встали, молча, в пояс, поклонились священнику. Он не заметил их. Не садясь, они проводили его глазами, пока он не свернул в переулок.
Охо-хо, девушка,- сказала Устинья, поправляя платок на голове,- была бы я помоложе да с другой рожей...
Марья!.. Машка!..
Ой, зовут...
Горничная пугливо убежала, а Устинья, снова усевшись на лавку, задумалась, разглаживая на коленях пестрый ситец платья.
Стонут лягушки. Душный воздух неподвижен, как вода лесного озера, Цветисто догорает день. На полях, за отравленной рекой Тёшей, сердитый гул,дальний гром рычит медведем.
Урок №2
4 класс
Тема урока: « Как сложили песню. Звучащие картины. Ты откуда, русская, зародилась, музыка?»
Тип урока: обобщение и систематизация знаний.
Цель урока: обобщить знания обучающихся.
Планируемые результаты:
Предметные:
повторение и обобщение полученных на предыдущих уроках знания о жанрах русской народной песни;
Формирование устойчивого интереса к музыке и различным видам музыкально-творческой деятельности;
развитие творческих способностей.
Личностные:
Воспитание чувства гордости за свою Родину, российский народ и историю России, осознание своей этнической и национальной принадлежности на основе изучения лучших образцов фольклора;
Развитие мотивов учебной деятельности и личностного смысла учения; овладение навыками сотрудничества с учителем и сверстниками;
Формирование потребности в самовыражении и самореализации, мотивов достижения результата.
Метапредметные УУД :
Познавательные :
ориентироваться в своей системе знаний и умений, наблюдать и самостоятельно делать простейшие обобщения и выводы;
умение строить речевое высказывание;
выполнять логический анализ объектов с целью выделения признаков выбор наиболее эффективных способов для выполнения поставленной задачи
Регулятивные :
- определять цель деятельности на уроке с помощью учителя и самостоятельно;
Учиться совместно с учителем выявлять и формулировать учебную проблему;
Оценка и осознание того, что уже усвоено.
Коммуникативные :
Слушать и понимать речь других;
Высказывать свои мысли, вступать в беседу, оформлят ь свою мысль в устной речи - донести свою позицию до других:
Инициативное сотрудничество в поиске и выборе информации;
Планирование учебного сотрудничества со сверстниками, определение целей, функций участников, способов взаимодействия.
Формы организации учащихся : индивидуально-коллективная
Методы и технологии : дискуссия, метод исследования, создание проблемной ситуации.
Необходимое оборудование и материалы: компьютер, проектор, шумовые инструменты.
План урока:
1. Организационный момент. Сообщение темы и цели урока;
2. Актуализация знаний.
3. Ознакомление с новым материалом;
4.Слушание фрагментов русских народных песен различных жанров;
5.Разучивание и исполнение русской народной песни «Я сажала ленок»;
6.Подведение итогов урока. Задание на дом.
Музыкальный материал:
«Колыбельная» - обработка А.Лядова;
«Солдатушки, бравы ребятушки»- русская народная песня
«Милый мой хоровод»; «А мы просо сеяли» - русские народные песни, обраб.М.Балакирева, Н.Римского-Корсакова.
«По малинку в сад пойдем » - русская народная песня
Оборудование: магнитофон, кассеты, СD – записи.
Ход урока
1. Организационный момент. Сообщение цели урока.
Создание доброжелательной рабочей атмосферы
в классе;
Настрой на работу.
Начинается урок,
Он пойдет ребятам впрок.
Постарайтесь все понять,
Учитесь тайны открывать,
Ответы полные давать,
Чтоб за работу получать
Только лишь отметку «пять»!
Музыкальное приветствие «Ну, здравствуйте, ребята!»
2. Актуализация знаний.
Учитель : На предыдущем уроке мы с вами познакомились с песнями без слов. Давайте вспомним, как называются эти песни?
Дети: Они называются вокализы.
Учитель: Ребята, а каким музыкальным инструментом вы все обладаете?
Дети: Голосом.
Учитель: В каком музыкальном жанре мы встречаем поэзию и музыку вместе?
Дети: В песне.
Учитель: Правильно. А теперь давайте вспомним, из чего состоит песня.
Дети: Из музыки, стихов.
Учитель: А еще она состоит из куплета и припева.
Как вы думаете, чем отличаются куплеты от припева?
Дети: Куплеты у песни бывают разные, а припев один.
3. Ознакомление с новым материалом.
Учитель: А сейчас мы с вами прочитаем рассказ М. Горького и нам откроется тайна рождения песни. (Читаем рассказ)
Учитель: В русской деревне, ребята, песня сопутствовала человеку всю жизнь. Песнями баюкали младенцев в зыбке.
Дети постарше пели считалки, дразнилки, потешки.
Пели парни и девушки, когда водили хороводы на лугу.
Пели за рукоделием, в дороге и дома, за работой и на отдыхе.
Без песен не было и свадебного обряда. И уходил человек из жизни под звуки похоронного причета - песни-плача.
Ты откуда, русская,
Зародилась, музыка?
То ли в чистом ноле,
То ли в лесе мглистом?
В радости ли? В боли?
Или в птичьем свисте?
Ты скажи, откуда
Грусть в тебе и удаль?
В чьем ты сердце билась
С самого начала?
Как же ты явилась?
Как ты зазвучала?
Пролетали утки –
Уронили дудки.
Пролетали гуси –
Уронили гусли.
Их порою вешней
Нашли, не удивились.
Ну а песня? С песней
На Руси родились.
Учитель: Ребята, откуда же зародилась русская музыка?
Сегодня мы поговорим о жанрах народных песен. Будем учиться правильно, красиво двигаться под музыку разного характера. Познакомимся с новыми играми.
Но сегодняшний урок у нас будет необычный. Давайте представим, что мы с вами попали в старину...
Учитель: А сейчас мы с вами послушаем фрагменты русских народных песен различных жанров.
Звучит русская народная плясовая песня «Камаринская».
Учитель: А чтоб развеселить друг дружку,
Они всегда поют … (частушки)
А какие частушки знаете вы?
На лугу иль на опушке
Вместе собрались подружки.
Удивляется народ:
Это что за хоровод?
А сейчас немодные
Песни... (хороводные)
Звучит русская народная песня «Во поле берёза стояла».
Учитель: Наступает вечер – отдыхать пора. А образ этой песни помогает набираться новых сил от «Тёмной ноченьки» и «ясных звёздочек».
Прослушивание песни «У зари-то, у зореньки».
Какой характер и настроение этой песни? Такие песни называются лирическими.
Учитель: Про любовь в них и про дружбу
Про войну в них и про службу,
Прижимая автоматы,
Их всегда поют ….
А жизнь идёт своим чередом и пришло время Ивану в армии служить. А Марьюшка ждёт его поджидает и песню напевает …
А для чего нужна была песня солдатам?
«Солдатушки, бравы ребятушки» - русская народная песня
Учитель: Перед вами репродукция с картины русского художника 20 века К.С. Петрова-Водкина “Полдень”.
Рассмотрите внимательно, какие события жизни человека изобразил художник?
Мы видим здесь разные ситуации, и радостные и печальные и обыденные. И все это – жизнь человека. А какие песни могли бы здесь прозвучать?
«Колыбельная» - обработка А.Лядова
«А мы просо сеяли» - русская народная песня
Учитель: Ребята, вот мы и прослушали с вами русские народные песни, а теперь ответьте мне на вопрос: какие жанры народных песен мы с вами узнали?
Дети: Колыбельные, солдатские, лирические, трудовые, хороводные, свадебные, похоронные,
Учитель: Какие характерные интонации отличают колыбельную песню от плясовой?
Дети: Колыбельную песню мама поет тихо, нежно, а плясовая - веселая, звонкая.
Учитель: А солдатская песня чем отличается от трудовой песни?
Дети: Солдатскую песню можно отличить по маршевому характеру музыки, под нее солдаты шагают, а трудовая песня веселая, чтобы хорошо работалось.
Учитель: А чем отличается песня лирическая от хороводной?
Дети: Лирическая песня - задушевная, ее поют, когда грустно, когда человек любит другого человека, мечтает о чем-то, а хороводная – веселая, там танцуют в хороводе парни и девушки.
Учитель: Ну вот, ребята, мы и подошли с вами к главному вопросу: Чем отличается песня народная от композиторской?
Дети: Народная песня отличается от композиторской тем, что она неотделима от действия (танца, игры, в труде, шествии и т. д.), а композиторские песни сочиняются на стихи поэтов.
Учитель: Правильно. А вы знаете, ребята, как называются народные песни?
Фольклор, а в переводе с английского языка это означает «народная мудрость»
А откуда пришли к нам старинные народные песни? Они передавались от одного певца или сказителя к другому, из поколения в поколение, от ваших прабабушек и прадедушек. А многие композиторы использовали народные песни в своих операх и симфониях.
4.Разучивание и исполнение русской народной песни «По малинку сад пойдем».
Учитель: А сейчас мы с вами будем сами участвовать в хороводе и исполнять русскую народную песню «По малинку в сад пойдем»
Учитель: Молодцы ребята! Садитесь!
5.Подведение итогов урока. Задание на дом.
Вы помните главный вопрос нашего урока: «Ты откуда, русская, зародилась, музыка?»
Откуда же она берёт они свои образы и темы?
Конечно, сама жизнь дает для песни образы и звуки:
Даст ли она радость,
Даст ли скорбь и муки,
Даст ли день роскошный,
Тьму ли без рассвета –
То и отразится в песне у поэта.
Жизнь – источник образов музыки.
А музыка, песни оказывают влияние на жизнь человека? Как?
В свою очередь музыка влияет на жизнь людей и формирует отношение к жизни. Музыка берёт начало из жизни и возвращается к людям – в жизнь.
Домашнее задание: Сочинить мелодию или песню на стихи любимого поэта
Учащиеся под музыку выходят из класса.