В старые годы появился невдалеке от Киева страшный змей. Много народа из Киева змей потаскал в свою берлогу, потаскал и поел. Утащил змей и царскую дочь, но не съел ее, а крепко-накрепко запер в своей берлоге. Увязалась за царевной из дому маленькая собачонка. Как улетит змей на промысел, царевна напишет записочку к отцу, к матери, привяжет записочку собачонке на шею и пошлет ее домой. Собачонка записочку отнесет и ответ принесет.

Вот раз царь и царица пишут царевне: узнай-де от змея, кто его сильней. Стала царевна от змея допытываться и допыталась.

Есть, - говорит змей, - в Киеве Никита Кожемяка - тот меня сильней.

Как ушел змей на промысел, царевна и написала к отцу, к матери записочку: есть-де в Киеве Никита Кожемяка, он один сильнее змея. Пошлите Никиту меня из неволи выручить.

Сыскал царь Никиту и сам с царицею пошел его просить выручить их дочку из тяжелой неволи. В ту пору мял Кожемяка разом двенадцать воловьих кож. Как увидел Никита царя - испугался: руки у Никиты задрожали, и разорвал он разом все двенадцать кож. Рассердился тут Никита, что его испугали и ему убытку наделали, и, сколько ни упрашивали его царь и царица пойти выручить царевну, не пошел.

Вот и придумал царь с царицей собрать пять тысяч малолетних сирот - осиротил их лютый змей, - и послали их просить Кожемяку освободить всю русскую землю от великой беды. Сжалился Кожемяка на сиротские слезы, сам прослезился. Взял он триста пудов пеньки, насмолил ее смолою, весь пенькою обмотался и пошел.

Подходит Никита к змеиной берлоге, а змей заперся, бревнами завалился и к нему не выходит.

Выходи лучше на чистое поле, а не то я всю твою берлогу размечу! - сказал Кожемяка и стал уже бревна руками разбрасывать.

Видит змей беду неминучую, некуда ему от Никиты спрятаться, вышел в чистое поле.

Долго ли, коротко ли они билися, только Никита повалил змея на землю и хотел его душить. Стал тут змей молить Никиту:

Не бей меня, Никитушка, до смерти! Сильнее нас с тобой никого на свете нет. Разделим весь свет поровну: ты будешь владеть в одной половине, а я - в другой.

Хорошо, - сказал Никита. - Надо же прежде межу проложить, чтобы потом спору промеж нас не было.

Сделал Никита соху в триста пудов, запряг в нее змея и стал от Киева межу прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда в две сажени с четвертью. Провел Никита борозду от Киева до самого Черного моря и говорит змею:

Землю мы разделили - теперь давай море делить, чтобы о воде промеж нас спору не вышло.

Стали воду делить - вогнал Никита змея в Черное море, да там его и утопил.

Сделавши святое дело, воротился Никита в Киев, стал опять кожи мять, не взял за свой труд ничего. Царевна же воротилась к отцу, к матери.

Борозда Никитина, говорят, и теперь кое-где по степи видна; стоит она валом сажени на две высотою. Кругом мужички пашут, а борозды не распахивают: оставляют ее на память о Никите Кожемяке.

Былина про русского богатыря Никиту Кожемяку . О том, как Никита освободил народ от Змея, который повадился барть с каждого двора по девке и есть их. Никита Кожемяка был единственным, кто мог одолеть Змея. Никита пришел к Змею биться, но тот сначала заперся в своей берлоге и не хотел выходить, а после, когда понял, что богатырь просто выломает дверь, открыл ему и вышел сразиться в чисто поле. Никита Кожемяка намял Змею бока и хотел убить его, но Змей предложил разделить всю Землю пополам и влавствовать каждый на своей территории. Никита сделал вид, что согласился и запряг Змея, чтобы пропахать границу. Когда земля была поделена Никита предложил разделить еще и воду. Заманив Змея в море, Никита Кожемяка убил там его. И воцарились на земле благодать и спокойствие.

fccb60fb512d13df5083790d64c4d5dd0">

fccb60fb512d13df5083790d64c4d5dd

О коло Киева проявился змей, брал он с народа поборы немалые: с каждого двора по красной девке; возьмет девку, да и съест ее.
Пришел черед идти к тому змею царской дочери. Схватил змей царевну и потащил ее к себе в берлогу, а есть ее не стал: красавица собой была, так за жену себе взял.
Полетит змей на свои промыслы, а царевну завалит бревнами, чтоб не ушла. У той царевны была собачка, увязалась с нею из дому. Напишет, бывало, царевна записочку к батюшке с матушкой, навяжет собачке на шею; а та побежит, куда надо, да и ответ еще принесет.
Вот раз царь с царицею и пишут к царевне: узнай, кто сильнее змея?
Царевна стала приветливей к своему змею, стала у него допытываться, кто его сильнее. Тот долго не говорил, да раз и проболтался, что живет в городе Киеве Кожемяка - тот и его сильнее.
Услыхала про то царевна, написала к батюшке: сыщите в городе Киеве Никиту Кожемяку да пошлите его меня из неволи выручать.
Царь, получивши такую весть, сыскал Никиту Кожемяку да сам пошел просить его, чтобы освободил его землю от лютого змея и выручил царевну.
В ту пору Никита кожи мял, держал он в руках двенадцать кож; как увидал он, что к нему пришел сам царь, задрожал со страху, руки у него затряслись - и разорвал он те двенадцать кож. Да сколько ни упрашивал царь с царицею Кожемяку, тот не пошел супротив змея.
Вот и придумали собрать пять тысяч детей малолетних, да и заставили их просить Консемяку; авось на их слезы сжалобится!
Пришли к Никите малолетние, стали со слезами просить, чтоб шел он супротив змея. Прослезился и сам Никита Кожемяка, на их слезы глядя. Взял триста пуд пеньки, насмолил смолою и весь-таки обмотался, чтобы змей не съел, да и пошел на него.
Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и не выходит к нему.
- Выходи лучше в чистое поле, а то и берлогу размечу!-сказал Кожемяка и стал уже двери ломать.
Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в чистое поле.
Долго ли, коротко ли бился с змеем Никита Кожемяка, только повалил змея. Тут змей стал молить Никиту:
- Не бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с тобой в свете нет; разделим всю землю, весь свет поровну: ты будешь жить в одной половине, а я в другой.
- Хорошо,- сказал Кожемяка,- надо межу проложить.
Сделал Никита соху в триста пуд, запряг в нее змея, да и стал от Киева межу пропахивать; Никита провел борозду от Киева до моря Кавстрийского.
- Ну,- говорит змей,- теперь мы всю землю разделили!
- Землю разделили,- проговорил Никита,- давай море делить, а то ты скажешь, что твою воду берут.
Взъехал змей на середину моря. Никита Кожемяка убил и утопил его в море. Эта борозда и теперь видна; вышиною та борозда двух сажен. Кругом ее пашут, а борозды не трогают; а кто не" знает, от чего эта борозда,- называет ее валом.
Никита Кожемяка, сделавши святое дело, не взял за работу ничего, пошел опять кожи мять.

О сказке

Русская народная сказка «Никита Кожемяка»

Среди русских народных сказок своим особым колоритом выделяются сказки о русских богатырях. Истории о небывалых подвигах русского человека, наделенного силой, ловкостью, умом и смелостью, имеют особый, не похожий на другие сказки стиль повествования. Эта своеобразная стилистика перешла в сказку из былин – более архаичного жанра, по сравнению со сказкой, устного народного творчества, целью которого было не развлечь слушателя, а передать из поколения в поколение рассказ о великих приключениях героев русской земли, прославить их подвиги и дать наставления молодым.

В сказке о богатырях, которая унаследовала от былины многие стилевые особенности, действует один или несколько персонажей. Их имена известны каждому носителю русской культуры: Добрыня Никитич, Алеша Попович, Илья Муромец и др. Центральным событием сказки является сражение героя с какой-либо враждебной силой, как волшебной, так и довольно реалистичной. Это может быть воплощение нечистой силы, например, Змей Горыныч или Кощей Бессмертный. Положительным моментом такой сказки всегда является жизнеутверждающая победа героя и освобождение от «чудища».

В русской народной сказке «Никита Кожемяка» сохранены все эти признаки былинности. Так, начало сказки описывает события захвата русской земли страшным змеем, который постепенно уничтожал население, перетаскав его к себе в берлогу. Пострадала от захватчика и царская дочь, которую, однако, змей не съел, а оставил жить у себя в берлоге. Девушке удалось выпытать у змея секрет, связанный с тем, кто может одолеть чудовище. Оказалось, что таким героем является Никита Кожемяка. Царевна передала полученную информацию при помощи верной собачонки своему отцу. Тот попытался уговорить Никиту вступить в сражение со змеем. Но, как это водится, с первого раза убедить богатыря не вышло, т.к. тот по вине царя испортил шкуры, выделкой которых занимался. Это событие так рассердило Кожемяку, что он наотрез отказался участвовать в освобождении царевны и всей русской земли. Тогда царь в качестве убеждающего аргумента использовал хитрый ход: он привел к Никите на поклон сирот, которых страшный змей оставил без родителей. В этот раз Кожемяка поддался на уговоры. Проделав небольшую подготовительную работу, он отправился к змею. Одолеть змея Никите оказалось довольно легко, вот только тот запросил о пощаде и предложил герою сделку: поделить всю землю на две части и царствовать каждому на своей территории. Никита, согласился на такой уговор, но с определенным условием: надо сделать межу по суше и по морю. На суше разделительную борозду проделать удалось легко, а вот в море змей, который был запряжен в соху для вспашки, захлебнулся. Так Никита Кожемяка одолел змея не только своей физической силой, но и смекалкой.

Читайте русскую народную сказку «Никита Кожемяка» и другие истории про славных русских богатырей на сайте онлайн бесплатно и без регистрации.

В старые годы появился невдалеке от Киева страшный змей. Много народа из Киева потаскал в свою берлогу, потаскал и поел. Утащил змей и царскую дочь, но не съел ее, а крепко-накрепко запер в своей берлоге. Увязалась за царевной из дому маленькая собачонка. Как улетит змей на промысел, царевна напишет записочку к отцу, к матери, привяжет записочку собачонке на шею и пошлет ее домой. Собачонка записочку отнесет и ответ принесет.

— Есть, — говорит змей, — в Киеве Никита Кожемяка — тот меня сильней.

Сыскал царь Никиту и сам с царицею пошел его просить выручить их дочку из тяжелой неволи. В ту пору мял Кожемяка разом двенадцать воловьих кож. Как увидел Никита царя — испугался: руки у Никиты задрожали, и разорвал он разом все двенадцать кож. Рассердился тут Никита, что его испугали и ему убытку наделали, и, сколько ни упрашивали его царь и царица пойти выручить царевну, не пошел.

Вот и придумал царь с царицей собрать пять тысяч малолетних сирот — осиротил их лютый змей, — и послали их просить Кожемяку освободить всю русскую землю от великой беды. Сжалился Кожемяка на сиротские слезы, сам прослезился. Взял он триста пудов пеньки, насмолил ее смолою, весь пенькою обмотался и пошел.

Подходит Никита к змеиной берлоге, а змей заперся, бревнами завалился и к нему не выходит.

— Выходи лучше на чистое поле, а не то я всю твою берлогу размечу! — сказал Кожемяка и стал уже бревна руками разбрасывать.

Видит змей беду неминучую, некуда ему от Никиты спрятаться, вышел в чистое поле.

— Не бей меня, Никитушка, до смерти! Сильнее нас с тобой никого на свете нет. Разделим весь свет поровну: ты будешь владеть в одной половине, а я — в другой.

— Хорошо, — сказал Никита. — Надо же прежде межу проложить, чтобы потом спору промеж нас не было.

Сделал Никита соху в триста пудов, запряг в нее змея и стал от Киева межу прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда две сажени с четвертью. Провел Никита борозду от Киева до самого Черного моря и говорит змею:

— Землю мы разделили — теперь давай море делить, чтобы о воде промеж нас спору не вышло.

Стали воду делить — вогнал Никита змея в Черное море, да там его и утопил.

Борозда Никитина, говорят, и теперь кое-где по степи видна: стоит она валом сажени на две высотою. Кругом мужички пашут, а борозды не распахивают: оставляют ее на память о Никите Кожемяке.

Никита Кожемяка

У светлого Днепра на широких холмах стоял древний Киев-град — всех русских городов краше, всех русских городов богаче. Жили киевляне, работали, горя не знали.

А горе-то и налетело чёрной тучею. Повадился летать в Киев страшный змей. Тело у змея в чешуе зелёной, хвост словно вьюн извивается, а на шее сразу три головы растут. Летит змей, шипит:

— Не стоять граду-Киеву над Днепром-рекой! Всех огнём спалю, всех в пыль стопчу! А коли хотите в живых остаться — давайте мне каждый месяц по красной девушке. Буду их поедать!

Заплакали люди киевские. Жалко им своих дочерей. А не дать — напустит змей на Киев огонь-пламя, сгорит город — и весь народ с ним. И стали каждый месяц выводить за город на гору по девушке. Привяжут её там к дубу старому, оставят и уйдут. А змей прилетит — и съест её. Так он всех девушек киевских съел.

Осталась одна царская дочка. Заплакали, завопили в царском дворце. Нарядили царевну-красавицу в шелковые уборы, привели к дубу, привязали — и оставили. А с царевной только её маленькая любимая собачка осталась: не захотела она от дуба отойти, как ни отгоняли. Зашумели в полночь крылья: прилетел змей.

— Не пугайся, красавица, — рычит, — не съем я тебя. Уж очень ты хороша. Возьму тебя с собой, будешь у меня в пещере за хозяйку.

Подхватил девушку и унёс. А собачка незаметно за хвост змея уцепилась и тоже по воздуху летит. Принёс змей царевну в дремучие леса, в своё змеиное логово. Стали они в лесу жить.

Вот как-то раз царевна и спрашивает:

— Змеюшко-змей, и силён ты, и страшен. Неужели на свете никого сильнее тебя нету?

Лежит змей, в кольца свивается, посмеивается.

— Так и быть, — говорит,— скажу тебе всю правду. Есть в Киеве один богатырь, зовут его Никита-Кожемяка. Живет он в Кожевенной слободе, кожи дубит. Только он один на свете сильнее меня. Его одного боюсь.

Сказал так змей, свернулся клубком и захрапел.

А царевна потихоньку родителям письмо пишет: «Боится змей одного Никиту-Кожемяку. Присылайте его мне на выручку». Написала царевна письмо — а как послать? Глядит она — а собачка её любимая так подле колен и вьётся, так в глаза ей и заглядывает. Сунула царевна письмо собачке за ошейник:

— Друг ты мой верный, беги к батюшке, к матушке, неси моё письмецо, выручай меня!

Махнула собачка хвостиком и побежала что было духу. Прибежала она в Киев. Прочли во дворце письмо царевнино — обрадовались, что жива царевна. Посылает царь слуг в Кожевенную слободу:

— Найдите Никиту-Кожемяку. Скажите — царь зовёт.

Приходят слуги к Никите. А Никита — мужик огромный, широкий, бородища лопатой — в то время кожи мял.

— Пойдём, Никита, во дворец, — слуги говорят, — царь зовёт.

— Не пойду, недосуг мне, — Никита отвечает.

Взвалил на плечо сразу двадцать бычьих шкур и несёт их к реке мочить. Вернулись слуги обратно во дворец, рассказывают, как было дело. Пошёл царь сам в Кожевенную слободу.

— Никитушка! Выручи! Ты один змея одолеть можешь. Спаси мою дочку!

А Никита отвечает:

— Да где мне, царь-батюшка, на змея идти. Я мужик робкий, мне его не одолеть.

Вернулся царь ни с чем. И надумал тогда народ собрать пять тысяч девчоночек махоньких и послать их к Никите. Пришли девчоночки к богатырю, встали на коленки и плачут:

— Дяденька Никита, пожалей нас! Пройдёт ещё годок-другой, подрастём мы—отправят нас всех тоже к змею на съедение. Пойди к змею, оторви ему головы!

Жалко стало Никите девчоночек.

— Ладно! Не плачьте! Попробую!

Взял Никита триста пудов верёвки, насмолил смолой, обвертелся. В руки дубину стопудовую взял и пошёл к змеиной берлоге.

Стучится, кричит:

— Выходи, змей, — Никита-Кожемяка пришёл! Хочу с тобой силой померяться.

Выполз змей из берлоги. Зашипели его три пасти, засверкали глаза зелёные.

— Добро пожаловать, Никитушка! Сейчас от тебя только косточки останутся!

Кинулся змей на Никиту, хочет его зубами схватить — а зубы в смоляной верёвке вязнут. Не вытащить их змею. Он и с одного бока, и с другого на Никиту кидается — а смола все три пасти вяжет. Никак змею зубы не вытащить. А Никита знай его по головам дубиной своей охаживает. Долго не мог он змея прикончить: живуч был! Да под конец так хватил его богатырь, что из змея и дух вон! Разложил Никита огромный костёр в лесу.

— Не хочу, — говорит, — чистую землю твоим мерзким телом поганить.

Подтащил он змея к костру, сжёг — и пепел по ветру пустил. Не осталось от змея ни порошинки.

Выбежала царевна из пещеры. Благодарит Никиту, руки ему целует. И собачка здесь же вертится, хвостиком машет от радости. Идёт Никита обратно к Киеву. А народ ему навстречу бежит. Радуются, пляшут, песни поют. Несёт царь Никите навстречу дары драгоценные — золото, жемчуг, меха... А Никита говорит:

— Куда мне добро твоё, царь? Не ради него я змея убивал, а ради народа киевского. Пожалел я малых девчоночек. А от тебя в награду ничего мне не надобно.

И вернулся Никита к себе домой. Опять, как прежде, живёт, работает, кожи мнёт, в светлом Днепре вымачивает.

А слава про Никиту далеко пошла. И сложил про него народ эту сказку — всем богатырям на удивление, добрым людям на размышление.

В старые годы появился невдалеке от Киева страшный змей. Много народу из Киева потаскал он в свою берлогу; потаскал и поел. Утащил змей и царскую дочь, но не съел ее, а крепко-накрепко запер в своей берлоге. Увязалась за царевной из дому маленькая собачонка. Как улетит змей на промысел, царевна напишет записку к отцу, к матери, привяжет записочку собачонке на шею и пошлет ее домой. Собачонка записочку отнесет и ответ принесет.
Вот раз царь и царица пишут к царевне: «Узнай-де от змея, кто его сильней». Стала царевна от змея допытываться и допыталась.
– Есть, – говорит змей, – в Киеве Никита Кожемяка, тот меня сильней.
Как ушел зверь на промысел, царевна и написала к отцу, к матери записочку: «Есть-де в Киеве Никита Кожемяка, он один сильнее змея; пошлите Никиту меня из неволи выручать».
Сыскал царь Никиту и сам с царицею пошел его просить: выручить их дочку из тяжкой неволи. В ту пору мял Кожемяка разом двенадцать воловьих кож. Как увидал Никита царя, испугался, руки у Никиты задрожали, и разорвал он разом все двенадцать кож. Рассердился тут Никита, что его испугали и ему убытку наделали, и сколько ни упрашивали его царь и царица пойти выручать царевну, – не пошел.
Вот и придумали царь с царицею собрать пять тысяч малолетних сирот (осиротил их лютый змей) и послали их просить Кожемяку освободить всю Русскую землю от великой беды. Сжалился Кожемяка на сиротские слезы, сам прослезился. Взял он триста пудов [Пуд – старинная мера веса, равная 16,3 кг.] пеньки, насмолил ее смолою, весь пенькою обмотался и пошел. Подходит Никита к змеиной берлоге. А змей заперся, бревнами завалился и к нему не выходит.
– Выходи лучше на чистое поле, а не то я всю твою берлогу размечу, – сказал Кожемяка и стал уже бревна руками разбрасывать.
Видит змей беду неминучую, некуда ему от Никиты спрятаться: вышел в чистое поле.
Долго ли, коротко ли они билися, только Никита повалил змея на землю и хотел его душить. Стал тут змей молить Никиту:
– Не бей меня, Никитушка, до смерти! Сильнее нас с тобой никого на свете нет; разделим же весь свет поровну: ты будешь владеть в одной половине, а я в другой.

– Хорошо, – сказал Никита. – Надо же прежде межу проложить, чтобы потом спору промеж нас не было.
Сделал Никита соху в триста пудов, запряг в нее змея и стал от Киева межу прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда в две сажени с четвертью. Провел Никита борозду от Киева до самого Черного моря и говорит змею:
– Землю мы разделили, теперь давай море делить, чтобы и о воде промеж нас спору не вышло.
Стали воду делить; вогнал Никита змея в Черное море, да там его и утопил.
Сделавши святое дело, воротился Никита в Киев, стал опять кожи мять, не взял за свой труд ничего. Царевна же воротилась к отцу, к матери.
Борозда Никитина, говорят, и теперь кое-где по степи видна; стоит она валом сажени в две высотою. Кругом мужички пашут, а борозды не распахивают: оставляют ее на память о Никите Кожемяке.