В России началась радикальная борьба с коррупцией. Заявление кажется суперсовременным, но впервые оно прозвучало в 1845 году, в царствование Николая I. С тех пор борьба с мздоимством, казнокрадством и лихоимством только усиливалась, а русская литература обретала сюжет за сюжетом.
Вот, жена,- говорил мужской голос,- как добиваются в чины, а что мне прибыли, что я служу беспорочно… По указам велено за добропорядочную службу награждать. Но царь жалует, а псарь не жалует. Так-то наш г. казначей; уже другой раз по его представлению меня отсылают в уголовную палату (отдают под суд.-«Деньги» )…
Знаешь ли, за что он тебя не любит? За то, что ты промен (плата, взимавшаяся при обмене или размене одних денег на другие.-«Деньги» ) берешь со всех, а с ним не делишься.
Подслушавший этот разговор герой радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву», написанного в 1780-х годах, поутру узнает, что в одной избе с ним ночевал присяжный с женою.
«А что мне прибыли, что я служу беспорочно…» - «Путешествие из Петербурга в Москву» Александра Радищева воспринималось современниками как приговор режиму, основанному на мздоимстве
Героиня произведения, датированного 1813 годом, пребывавшая в курятнике судьей, «выслана за взятки», мчит оттуда во весь опор, но пытается доказать встретившемуся на дороге Сурку, что «терпит напраслину». Сурок верит неохотно, ибо «видывал частенько», что рыльце у Лисы в пушку. Крылов в «Лисе и Сурке» формулирует «мораль сей басни» так:
«Иной при месте так вздыхает,
Как будто рубль последний доживает.
…А смотришь, помаленьку,
То домик выстроит, то купит деревеньку».
И наконец, 1820-е. Хилое имение батюшки отнял богатый сосед-самодур. Без всяких на то юридических оснований, но суд берет взятки и решает в пользу сильного и богатого. Отец умирает с горя. Сын, лишенный состояния, подается в разбойники. Грабит и убивает людей. Вспомнили школьную программу? Сколько было убито, Пушкин не сообщает, пишет лишь, что, когда банду Дубровского окружили 150 солдат, разбойники отстреливались и победили. Коррупция порождает целую цепочку бед.
Лев Лурье в вышедшей уже в наши дни книге «Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка» констатирует, что взятки в николаевской России брали повсеместно, а казнокрадство вошло в привычку: «Главноуправляющий путями сообщения граф Клейнмихель украл деньги, предназначавшиеся на заказ мебели для сгоревшего Зимнего дворца. Директор канцелярии Комитета о раненых Политковский на глазах и при участии высших сановников прокутил все деньги своего комитета. Мелкие сенатские чиновники сплошь строили себе в столице каменные дома и за взятку были готовы и оправдать убийцу, и упечь на каторгу невинного. Но чемпионами в коррупции являлись интенданты, отвечавшие за снабжение армии продовольствием и обмундированием. В результате за 25 первых лет царствования Николая I от болезней умерло 40% солдат русской армии - более миллиона человек (при этом военное министерство беззастенчиво врало императору, что улучшило довольствие солдат в девять раз)».
Воруют все!
В гоголевском «Ревизоре», написанном в 1836 году, воруют и берут взятки все чиновники. Городничий «пилит» бюджет: «…если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела… А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась». А кроме того, он возложил дань на купцов. «Такого городничего никогда еще… не было. Такие обиды чинит, что описать нельзя… Что следует на платья супружнице его и дочке - мы против этого не стоим. Нет, вишь ты, ему всего этого мало… придет в лавку и, что ни попадет, все берет. Сукна увидит штуку, говорит: «Э, милый, это хорошее суконце: снеси-ка его ко мне»… А в штуке-то будет без мала аршин пятьдесят… не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что… сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины»,- жалуются купцы Хлестакову.
Версия городничего: купцы мошенничают, потому «откат» справедлив: на подряде с казною «надувают» ее на 100 тыс., поставляя гнилое сукно, а потом жертвуют 20 аршин. «Оправданием» взяточничества ему служит «недостаточность состояния» («казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар») и скромный размер мзды («если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья»).
Все чиновники и купцы небольшого городка, куда заявился Хлестаков, несут ему взятки под видом денег взаймы. Первым успевает городничий: «Ну, слава богу! деньги взял. Дело, кажется, пойдет теперь на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул». В итоге собирается внушительная сумма: «Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! За тысячу перевалило…» Уже после этого подсчета городничий дает еще, а его дочь жалует персидский ковер, чтобы герою было удобнее ехать дальше. Старательно пытаются увернуться от взяток лишь помещики Бобчинский и Добчинский, у этих на двоих нашлось «взаймы» всего 65 руб. Может, потому что их не в чем было обвинить?
Честный чиновник
В повести Александра Пушкина «Дубровский» коррупция в суде порождает целую цепочку бед
Проходит 33 года, и в русской литературе возникает образ честного чиновника. Это Алексашка Рыжов, квартальный уездного города Солигалича Костромской губернии - герой рассказа Лескова «Однодум» из цикла «Праведники». «Казенного жалованья по этой четвертой в государстве должности полагалось всего десять рублей ассигнациями в месяц, то есть около двух рублей восьмидесяти пяти копеек по нынешнему счету». (Речь идет о более давних временах - Рыжов родился еще при Екатерине II.) Квартальническое место, хоть и не очень высокое, «было, однако, довольно выгодно, если только человек, его занимающий, хорошо умел стащить с каждого воза полено дров, пару бураков или кочан капусты». Но квартальный ведет себя по местным меркам странно и числится «поврежденным».
В его задачи входит «блюсти вес верный и меру полную и утрясенную» на базаре, где его мать торговала пирогами, но мать он посадил не на лучшее место и отверг приношения «капустных баб», пришедших на поклон. Не является Рыжов с поздравлениями к именитым горожанам - потому что ему не на что обмундироваться, хотя у прежнего квартального видели «и мундир с воротом, и ретузы, и сапоги с кисточкой». Мать похоронил скромно, даже молитву не заказал. Не принял подарков ни от городничихи - два мешка картофеля, ни от протопопицы - две манишки собственного рукоделия. Начальство пытается его женить, потому что «из женатого… хоть веревку вей, он все стерпит, потому что он птенцов заведет, да и бабу пожалеет». Алексашка женится, но не меняется: когда жена взяла у откупщика соли на кадку груздей, жену побил, а грузди отдал откупщику.
Однажды в город жалует новый губернатор и расспрашивает местных чиновников о Рыжове, который теперь «и. о. городничего»: умерен ли насчет взяток? Городской голова сообщает, что живет тот только на жалованье. По мнению губернатора, «такого человека во всей России нет». На встрече с самим городничим Рыжов не лакействует, даже дерзит. На замечание, что у него «очень странные поступки», отвечает: «всякому то кажется странно, что самому не свойственно», признается, что не уважает власти - потому что они «ленивы, алчны и пред престолом криводушны», сообщает, что не боится ареста: «В остроге сытей едят». И вдобавок предлагает губернатору самому научиться жить на 10 руб. в месяц. Губернатору это импонирует, и он не только не наказывает Рыжова, но и совершает невозможное: его стараниями Рыжову присваивается «дарующий дворянство владимирский крест - первый владимирский крест, пожалованный квартальному».
От мздоимства до лихоимства
Радикальная борьба с коррупцией на уровне законов в Российской Империи началась в позднее царствование Николая I c введением в 1845 году «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.
Получение вознаграждения за действие без нарушений «обязанности службы» считалось мздоимством, с нарушениями - лихоимством, которого выделяли три вида: незаконные поборы под видом государственных податей, взятки с просителей и вымогательство. Последнее считалось наиболее тяжким. Взятку нельзя было брать ни через родственников, ни через знакомых. Преступлением было даже выраженное согласие принять взятку до самого факта передачи. Взяткой могли признать получение выгоды в завуалированной форме - в виде карточного проигрыша или покупки товара по заниженной цене. Чиновники не могли заключать никакие сделки с лицами, бравшими подряды от того ведомства, где они служат.
Наказание за мздоимство было относительно мягким: денежное взыскание с отстранением от должности или без. Вымогателя же могли отправить в острог на срок от пяти до шести лет, лишить всех «особенных прав и преимуществ», то есть почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии и пр. При наличии отягчающих обстоятельств вымогателю грозила каторга от шести до восьми лет и лишение всех прав и состояния. Законодательство требовало, чтобы при назначении наказания лихоимцу не принимались во внимание чины и прежние заслуги.
Толку от уложения было немного. Так, согласно данным, приводимым Лурье, в 1840-1850-х годах на подкуп губернских чиновников откупщики (выигравшие конкурс на монопольную торговлю водкой в кабаках по всей губернии) тратили в среднем в год до 20 тыс. руб., тогда как годовое жалованье губернатора в те времена составляло от 3 до 6 тыс. «В маленьком городе поставляли в виде взяток до 800 ведер водки городничему, частным приставам и квартальным надзирателям (местной полиции)»,- пишет Лурье.
В царствование Николая I чемпионами в коррупции были интенданты, отвечавшие за снабжение армии продовольствием и обмундированием
Есть и литературные свидетельства того, что с изданием уложения практически ничего не поменялось. В романе Писемского «Люди сороковых годов», опубликованном в 1869-м, со взяточничеством сталкивается главный герой Павел Вихров - молодой помещик, сосланный служить «в одну из губерний» за свои вольнодумные сочинения. Вихров обнаруживает, что коррупцией пронизаны все взаимоотношения подданных с государством. Его первое дело - поймать с поличным и усмирить раскольников-поповцев. Едет в отдаленную деревню он вдвоем со «стряпчим государственных имуществ». Вихров был бы рад не найти следов того, что поповцы молились не по православному обряду, ибо считает преследование по принципу вероисповедания неправильным, но у него есть свидетель. Тот, однако, тоже не прочь составить бумагу об отсутствии нарушений: он содрал с главного «совратителя крестьян в раскол» 10 руб. золотом для себя и столько же для Вихрова, но, поскольку тот взяток не берет, все оставил себе. Следующее дело - «об убийстве крестьянином Ермолаевым жены своей» - секретарь уездного суда называет делом «о скоропостижно умершей жене крестьянина Ермолаева», ведь доказательств убийства нет. Эксгумация тела Вихровым показывает, что у «умершей» проломлены череп и грудь, наполовину оторвано одно ухо, повреждены легкие и сердце. Исправник же, который вел следствие, признаков насильственной смерти не заметил: Ермолаева откупил за 1000 руб. богатый мужик, за которого тот взялся отслужить в армии. Когда Вихров едет еще по одному делу, крестьяне собирают ему на взятку 100 руб. Вихров не только их не берет, но и требует расписку в том, что не взял. Она ему пригодится, ведь честный человек неудобен - его попытаются выставить взяточником. По контексту понятно, что эти события происходят в 1848 году, то есть после принятия уложения.
Таинственная рука, питающая городовых и уездных врачей, есть взятка»,- писал Николай Лесков в статье «Несколько слов о полицейских врачах в России
Почти документальное свидетельство того, что у всех категорий взяточников побочные, так сказать, доходы сильно перекрывали основные,- статья Лескова «Несколько слов о полицейских врачах в России» 1860 года. В ней автор уверяет, что официальный годовой доход врача - 200 руб., но «таинственная рука, питающая городовых и уездных врачей, есть взятка», и «ни торговле, ни промышленности, по штату, не положено процветать». В городе с 75 тыс. жителей у двух городовых врачей семь статей постоянных доходов: «1) 4 житных базара по 40 рундуков, по 3 руб. с рундука,- всего 480 руб. серебра 2) 6 кондитерских, по 50 руб. с каждой - 300 руб. 3) 40 булочных, по 10 руб. с каждой - 400 руб. 4) Две ярмарки огулом 2000 руб. 5) 300 лавок и магазинов со съестными припасами и виноградными винами, по 10 руб…- 3000 руб. серебром. 6) 60 мясных лавок, по 25 руб. с каждой,- 1500 руб. и 7) …общий доход со всех женщин, обративших непотребство в ремесло… около 5000 руб. серебром в год. Таким образом, весь текущий годовой побор будет равняться 12 680 руб. серебром… а за отчислением 20 процентов в пользу влиятельных лиц медицинской и гражданской части… составит чистого дохода 9510 руб., то есть по 4255 руб. на брата. Эти доходы достаются только за невмешательство… все экстренные взятки… тоже составляют значительную цифру… Такие доходы суть: акты осмотров, составляющие чувствительную статью в стране, где много праздников, проводимых в пьянстве и драках, судебно-медицинские вскрытия, привоз несвежих и подозрительных продуктов, перегон скота и, наконец, рекрутские наборы, когда таковые случаются на слезы человечества и на радость городовых и уездных врачей…»
«Таинственная рука, питающая городовых и уездных врачей, есть взятка»,- писал Николай Лесков в статье «Не сколько слов о полицейских врачах в России»
В повести Лескова «Смех и горе», опубликованной в 1871 году, действие происходит в 1860-е: главный герой живет на выкупные свидетельства - процентные бумаги, выпущенные в ходе реформы 1861 года. У него находят запрещенный текст - «Думы» Рылеева, и герою грозит арест. Навязчивый знакомый берется от этого отмазать: «… не хочешь ли, я тебе достану свидетельство, что ты во второй половине беременности? …С моего брата на перевязочном пункте в Крыму сорок рублей взяли, чтобы контузию ему на полную пенсию приписать, когда его и комар не кусал… Возьмись за самое легкое, за так называемое «казначейское средство»: притворись сумасшедшим, напусти на себя маленькую меланхолию, говори вздор… Согласен? …И сто рублей дать тоже согласен?» Герой готов и на триста, но столько нельзя: это «испортит» цены в Петербурге, где за триста «на родной матери перевенчают и в том тебе документ дадут».
В результате герой попадает в родную провинцию, где включается в земскую жизнь. Один из проектов - построить в каждом селе школу. Дело благородное, однако строить хотят за счет мужиков и их руками, но неволить их теперь нельзя, а сами мужики пользы учения не понимают. Дело идет туго. И тут оказывается, что есть в губернии один администратор, у которого все порядке. Он, «честный и неподкупный человек», «школами взятки брал». «Жалуется общество на помещика или соседей», а он, прежде чем вникать в дело, просит школу построить и тогда приходить. Взяточничество воспринимается как норма, мужики покорно «дают взятку», и у него «буквально весь участок обстроен школами».
Казалось, что ежели уничтожить взятку… то вдруг потекут реки млека и меда, а к ним на придачу водворится и правда
В реальной жизни под расследования подпадало 5-6% чиновников, однако до обвинений дело доходило весьма редко, а высшие чины и под следствием оказывались в единичных случаях. Видимо, над этим иронизирует Салтыков-Щедрин в сатирических очерках «Помпадуры и помпадурши» (1863-1874 годы): «Известно, что в конце пятидесятых годов воздвигнуто было на взяточников очень сильное гонение. С понятием о «взяточничестве» сопрягалось тогда представление о какой-то язве, которая якобы разъедает русское чиновничество и служит немалой помехой в деле народного преуспеяния. Казалось, что ежели уничтожить взятку… то вдруг потекут реки млека и меда, а к ним на придачу водворится и правда». Результат «гонений», однако, был обратным: общество «от копеечной взятки прямо переходит к тысячной, десятитысячной», границы взятки «получили совсем другие очертания», она «окончательно умерла, и на ее место народился «куш»». По мнению Салтыкова-Щедрина, коррупционер удобен властям: «ради возможности стянуть лишнюю копеечку» взяточник «готов ужиться с какою угодно внутренней политикой, уверовать в какого угодно Бога».
Железнодорожная мзда
Согласно Лурье, во второй половине XIX века, когда в России начинают активно прокладывать железные дороги, получение концессий на это строительство становится самым взяткоемким. «Каждый подрядчик имел тайного или явного высокопоставленного акционера, лоббирующего в Зимнем дворце интересы своего «наперсника». Для братьев Башмаковых - это министр внутренних дел граф Валуев и брат императрицы герцог Гессенский, для Дервиза и Мекка - министр двора граф Адлерберг, для Ефимовича - фаворитка государя княжна Долгорукая. И хотя формально на конкурсах оценивали предлагаемую стоимость версты железнодорожного пути, проработанность проекта, опытность инженера и подрядчиков, фактически шел конкурс влиятельных покровителей».
Мздоимствовать не гнушаются самые высокопоставленные вельможи. К шефу жандармов графу Шувалову обращается великий князь Николай Николаевич с просьбой устроить так, чтобы на слушаниях в кабинете министров некая железнодорожная концессия досталась определенному лицу. На вопрос, почему его высочеству охота касаться подобных дел, князь отвечает: «…Если комитет выскажется в пользу моих proteges, то я получу 200 тысяч рублей; можно ли пренебрегать такой суммой, когда мне хоть в петлю лезть от долгов».
Судя по повести Гарина-Михайловского «Инженеры», действие которой происходит во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, и через полвека интенданты оставались коррупционерами. Для главного героя, инженера-путейца Карташева, который работает на строительстве железной дороги в Бендерах, «самым неприятным… были сношения с интендантством». Его дядя поясняет, что интендантов нужно «кормить и поить, сколько захотят» и давать им «откаты»: «за каждую подводу, за соответственное количество дней они тебе будут выдавать квитанцию, причем в их пользу они удерживают с каждой подводы по два рубля… Будет у тебя квитанция, скажем, на десять тысяч рублей, ты и распишешься, что получил десять, а получишь восемь». Ведь если «дают цену хорошую, отделить два рубля можно, а не отделишь - все дело погибнет».
Другие взяточники тоже особенно не стесняются: один инженер на глазах у Карташева дает взятку полиции, поясняя: «Сказал, что будем строить дорогу, что полиция будет получать от нас, что ему будем платить по двадцать пять рублей в месяц, а за особые происшествия отдельно…» Полицейскому этого мало: «А когда будете брать справочные цены, это как будет считаться - особо?» Пришлось его разочаровать: «Справочные цены только у военных инженеров да в водяном и шоссейном департаментах».
Рейдеры XIX века
В конце XIX века концессии на строительство железных дорог принесли мздоимцам и лихоимцам многие миллионы рублей
Фото: Universal Images Group/DIOMEDIA
Использовалась коррупция и для рейдерства. О схемах захвата бизнеса середины позапрошлого века с использованием «административного ресурса» рассказывает роман Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы» 1883 года. Богатый уральский золотопромышленник, владелец Шатровских заводов Александр Привалов после смерти жены ударился в загул и женился на примадонне цыганского хора, которая недолго хранила ему верность, а, будучи разоблаченной, убила мужа. Сыну Привалова Сергею - главному герою - в это время исполнилось всего восемь. Цыганка вышла замуж за любовника, который сделался опекуном над малолетними наследниками. За пять лет он «спустил последние капиталы, которые оставались после Привалова» и «чуть было не пустил все заводы с молотка». Но за юных наследников энергично заступается друг семьи и честный промышленник Бахарев, и опекун «вынужден ограничиться закладом в банк несуществующего металла»: «Сначала закладывалась черная болванка, затем первый передел из нее и, наконец, окончательно выделанное сортовое железо». Эта ловкая комбинация дала целый миллион, но в скором времени история раскрылась, организатор аферы попал под суд.
Долги опекуна-афериста переводятся на наследство опекаемых, а заводы переходят под госопеку. Бизнес прибылен, но жулик-управляющий «в один год нахлопал на заводы новый миллионный долг». Когда совершеннолетний Сергей Привалов начинает разбираться с заводами, эти два долга с процентами составляют уже около четырех миллионов. Первое и важнейшее условие успешного рейдерского захвата обеспечено - актив обложен долгами.
Какое-то время заводами управляет Бахарев, они начинают приносить до 400 тыс. руб. годового дохода, а потом все идет по-старому: у руля Половодов - управленец, думающий лишь о собственном кармане. По его отчету, «дивиденда» всего 70 тыс., да и эти цифры завышены. Из них нужно исключить 20 тыс. за продажу металла, оставшегося после Бахарева, 15 тыс. земского налога, которые Половодов и не думал вносить. Итого остается всего 35 тыс. Далее Половодову в качестве поверенного причитается 5% с чистого дохода: это составит три с половиной тысячи, а он забрал целых десять.
Составляется докладная записка губернатору, авторы которой «не пожалели красок для описания подвигов Половодова». Губернатор поначалу круто поворачивает дело, и Половодова отстраняют. Появляется надежда привлечь его к уголовной ответственности за мошенничество, но победа длится недолго: вскоре Половодов снова восстановлен в своих полномочиях, а губернатор принимает Привалова довольно сухо: «какая-то искусная канцелярская рука успела уже «поставить дело» по-своему». Стоит героических усилий еще раз убедить губернатора в необходимости принять меры для ограждения интересов наследников заводов. «Двухнедельные хлопоты по всевозможным канцелярским мытарствам» приводят к новому отстранению Половодова от должности, но он успевает вынуть из заводов большую сумму: «у него в кармане голеньких триста тысяч…»
«В маленьком городе поставляли в виде взяток до 800 ведер водки городничему, частным приставам и квартальным надзирателям»,- пишет Лев Лурье в книге «Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка»
Ситуация с выплатой долгов отягчается, но все было бы поправимо, управляй Шатровскими заводами сам хозяин, ведь ему нет смысла красть у себя. До этого, однако, не допускают. Заводы по-прежнему формально находятся под госопекой, и государство единоличным решением выставляет их на конкурс и продает в счет покрытия долга. Купила их «какая-то компания», «заводы пошли по цене казенного долга, а наследникам отступных, кажется, тысяч сорок…» «Компания приобрела заводы с рассрочкой платежа на тридцать семь лет, то есть немного больше, чем даром. Кажется, вся эта компания - подставное лицо, служащее прикрытием ловкой чиновничьей аферы».
И все это при том, что в правление Александра II (1855-1881 годы) антикоррупционная политика была ужесточена. Начали публиковать данные о состоянии имущества чиновников, причем в него включалось имущество, записанное на жену. Запрет занимать государственные должности распространялся и на детей чиновников-дворян, уличенных в коррупции. Дальше - больше. При Александре III (1881-1894 годы) были введены новые запреты для чиновников, соответствовавшие духу времени: на членство в правлениях частных акционерных обществ, на получение самим чиновником комиссии при размещении государственного займа и пр. Борьба с коррупцией продолжалась…
«Горе от ума». Служанка Лиза
Лиза классический тип служанки, которая устраивает хозяйке ее любовные дела. Она крепостная Фамусовых, но в доме своих хозяев Лиза находится на положении прислуги-подруги Софьи. Она остра на язык, у нее свободные манеры и вольность в обращении с Чацким и Софьей. Так как Лиза росла со своей образованной барышней, ее речь – смесь простонародности и жеманности, столь естественная в устах горничной. Эта полубарышня, полуприслуга выполняет роль компаньонки Софьи. Лиза – деятельная участница комедии, она и хитрит, выгораживая барышню, и посмеивается над ней, уклоняясь от барского ухаживания Фамусова говорит: «Пустите, ветреники сами, опомнитесь, вы старики». Вспоминает о Чацком, с которым Софья вместе воспитывалась, сожалея о том, что барышня к нему охладела. С Лизой держится на равных Молчалин, пытаясь за ней ухаживать, пока этого не видит барышня.
Она к нему, а он ко мне,
А я… одна лишь я в любви до смерти трушу.-
А как не полюбить буфетчика Петрушу!
Исполняя поручения своей барышни, Лиза не чуть не сочувствует любовной интриге и даже пытается образумить Софью, говоря, что «в любви не будет этой прока». Лиза, в отличие от Софьи, прекрасно понимает, что Молчалин не пара ее госпоже и что Фамусов никогда не отдаст Софью в жены Молчалину. Ему нужен зять, имеющий положение в обществе и состояние. Боясь скандала, Фамусов сошлет Софью к тетке в саратовскую глушь, но через некоторое время постарается выдать замуж за человека своего круга. Более жестокая расправа ожидает крепостных. Фамусов прежде всего срывает зло на слугах. Лизе он приказывает: «Изволь-ка в избу, марш, за птицами ходить». А швейцара Фильку грозит сослать в Сибирь: «В работу вас, на поселенье вас». Из уст барина-крепостника слуги слышат себе приговор.
«Капитанская дочка». «Дубровский». Антон, няня
Антон и няня ……….- слуги из произведения “Дубровский”. Они являются представителями крепостных дворовых людей, до самоотвержения преданных своим господам, которые уважали их за высокую честность и преданность. Несмотря на тяжёлые условия жизни эти слуги сохранили тёплое человеческое сердце, светлый разум, внимание к людям.
В образе Антона Пушкин запечатлел трезвый и острый народный ум, чувство собственного достоинства и независимости, дар остроумия и меткой и яркой речи. В речи его наблюдается обилие пословиц, образность речи: «почасту он сам себе судья», «в грош не ставит», «на посылках», «не только шкуру, да и мясо-то отдерет».
Антон знал Владимира еще ребенком, учил его, ездить на лошади, забавлял его. Он был сильно привязан к Владимиру, которого помнил еще ребенком и тогда еще полюбил, но в то же время он выражает свои чувства к Владимиру в форме, привычной для него как крепостного («поклонился ему до земли»)
У Антона в отношении к господам нет рабского страха. Он как и другие крепостные, ненавидит жестокого помещика Троекурова, он не собирается покориться ему, готов вступить в борьбу с ним.
Няня Владимира Дубровского Это была добрая, внимательная к людям женщина, хотя ей далеки мысли о возможности борьбы с помещиками.
Она была очень привязана к семье Дубровских: это жалость и забота о старике Дубровском, беспокойство об его делах, о решении суда, любовь к Владимиру, которого она вынянчила и ласково называет в своем письме «соколик мой ясный». В её письме указываются также выражения, которые были привычны для крепостного человека при обращении к барину и которые объяснялись его подневольным положением («твоя верная раба», «а мы искони ваши», «хорошо ли он тебе служит»). Но при встрече с Владимиром няня ведет себя не как с барином, а как с близким человеком («с плачем обняла…»).
«Капитанская дочка» Слуга Савельич.
Одним из ярких образов из народа является слуга Савельич (“Капитанская дочка”). Без «тени рабского унижения» предстает перед нами Савельич. Большое внутреннее благородство, душевное богатство его натуры полностью раскрываются в совершенно бескорыстной и глубокой человеческой привязанности бедного, одинокого старика к своему питомцу.
Пушкинский Савельич, убежден, что крепостные крестьяне должны верно служить своим господам. Но преданность его своим господам далека от рабской приниженности. Вспомним его слова в письме к своему барину Гринёву-отцу, который узнав о дуэли сына упрекает в недогляде Савельича. Слуга в ответ на грубые, несправедливые упреки пишет: «…я не старый пёс, а верный ваш слуга, господских приказаний слушаюсь и усердно вам всегда служил и дожил до седых волос». В письме Савельич называет себя «рабом», как это было принято тогда при обращении крепостных к своим господам, но весь тон его письма дышит чувством большого человеческого достоинства, проникнут горьким упрёком за незаслуженную обиду.
Крепостной, дворовый человек, Савельич исполнен чувства достоинства, он умён, смышлён, ему присуще чувство ответственности за порученное дело. А доверено ему многое - он фактически занимается воспитанием мальчика. Он научил его грамоте. Насильственно лишённый семьи, Савельич испытывал к мальчику и юноше поистине отцовскую любовь, проявлял не холопскую, но искреннюю, сердечную заботу к Петру Гринёву.
Подробнее знакомство с Савельичем начинается после отъезда Петра Гринёва из родительского дома. И всякий раз Пушкин создает ситуации, в которых Гринёв совершает поступки, оплошности, а Савельич его выручает, помогает, спасает. На другой же день после отъезда из дому Гринёв напился пьяным, проиграл Зурину сто рублей, «отужинал у Аринушки». Савельич «ахнул», увидя пьяного барина, Гринёв же обозвал его «хрычом» и приказал уложить себя спать. Наутро, проявляя господскую власть, Гринёв велит уплатить проигранные деньги, сказав Савельичу, что он его господин. Такова мораль, оправдывающая поведение Гринёва.
Помещичье «дитё» нарочито напускает на себя «взрослую» грубость, желая вырваться из-под опеки “дядьки”, доказать, что он уже «не ребенок». В то же время ему «жаль бедного старика», он испытывает угрызения совести и «безмолвное раскаяние». Через некоторое время Гринёв прямо просит прощения у Савельича и мирится с ним.
Когда Савельич узнает о дуэли Гринёва с Швабриным, он мчится к месту дуэли с намерением защитить своего барина, Гринёв не только не поблагодарил старика, но еще и обвинил его в доносе родителям. Если бы не вмешательство Савельича в момент суда и присяги Пугачёву, Гринёв был бы повешен. Он готов был занять место Гринёва под виселицей. И Пётр Гринёв также будет рисковать жизнью, когда бросится на выручку захваченному пугачёвцами Савельичу.
Савельич, в отличие от взбунтовавшихся крестьян, предан Гринёвым, он защищает их добро и также, как господа, считает Пугачёва разбойником. Яркий эпизод произведения – требование Савельича вернуть отобранные мятежниками вещи.
Савельич вышел из толпы, чтобы передать Пугачёву свой реестр. Холоп Савельич знает грамоту. Мятежник и вождь восстания неграмотен. «Это что?» - спросил важно Пугачёв. – «Прочитай, так изволишь увидеть», - отвечал Савельич. Пугачёв принял бумагу и долго рассматривал с видом значительным. «Что ты так мудрёно пишешь?» - сказал он наконец – «Наши светлые очи не могут тут ничего разобрать. Где мой обер-секретарь?»
Комизм поведения Пугачёва и детскость его игры не унижают мятежника, но и Савельич, благодаря созданной ситуации, не унижает себя холопской просьбой вернуть украденные барские халаты, полотняные голландские рубашки с манжетами, погребец с чайной посудой. Масштабы интересов Пугачёва и Савельича несоизмеримы. Но, защищая разграбленное добро, Савельич по-своему прав. И нас не может оставить равнодушными смелость и самоотверженность старика. Дерзко и бесстрашно обращается он к самозванцу, не думая, чем грозит ему требование вернуть вещи, «раскраденные злодеями», он ещё и вспомнил заячий тулупчик, подаренный Пугачёву Гринёвым при первой встрече в буране. Щедрый подарок Гринёва неизвестному «мужичку», который спас героев во время метели, смекалка, самоотверженность Савельича окажутся спасительными и для слуги и для молодого офицера.
«Мёртвые души». Петрушка, Селифан.
Селифан и Петрушка – это двое крепостных слуг. Они даны как убедительный пример губительного влияния на народ системы крепостничества. Но ни Селифан, ни Петрушка не могут рассматриваться как представители крестьянского люда в целом.
Кучер Селифан и лакей Петрушка – это двое крепостных слуг Павла Ивановича Чичикова, это дворовые, то есть крепостные, оторванные барином от земли и взятые в личное услужение. Чтобы они лучше ухаживали за барином, дворовым очень часто не позволяли жениться (а женщинам выходить замуж). Жизнь их тяжела.
Петрушка “имел даже благородное побуждение к просвещению, то есть к чтению книг, содержанием которых не затруднялся: ему было совершенно всё равно, похождения ли влюблённого героя, просто букварь или молитвенник, - он всё читал с равным вниманием… Хотя Гоголь юмористически описывает процесс чтения крепостного слуги Чичикова, его “страсть к чтению”, но всё же факт распространения грамотности среди крепостных важен уже сам по себе. Во всём обличии и поведении Петрушки, в его угрюмом виде, молчании, пьянстве сказывается его глубокое недовольство жизнью и безнадёжное отчаяние.
Чичиков проявляет гораздо больше “участия” к умершим крестьянам, нежели к принадлежащим ему живым Селифану или Петрушке.
Любопытен и приятель Петрушки – Селифан. Кое-что о понятиях Селифана мы можем узнать, когда он в блаженном подпитии везёт своего барина из Малиновки и по обыкновению разговаривает с конями. Он хвалит почтенного гнедого коня и каурого Заседателя, которые ”исполняют свой долг” и упрекает лукавого ленивца Чубарого: ” У, варвар! Бонапарт ты проклятый!.. Нет, ты живи по правде, когда хочешь, чтобы тебе оказывали почтение”.
Слугам Чичикова свойственна и та “себе на уме” скрытность крестьян, которые появятся, когда с ними разговаривают и что-нибудь выпытывают у них господа: тут-то “мужики” прикидываются дураками, потому что кто его знает, что задумали господа, но уж конечно что-нибудь дурное. Так и поступили Петрушка с Селифан, когда чиновники города NN стали выпытывать у них сведения о Чичикове, потому что “у этого класса людей есть весьма странный обычай. Если его спросить прямо о чём-нибудь, он никогда не вспомнит, не приберёт всего в голову и даже, просто, ответит, что не знает, а если спросить о чём другом, тут-то он и приплетёт его, и расскажет с такими подробностями, хоть, и знать не захочешь.
В своих произведениях впервые поднял тему “идиотизма” рабства, забитого, бесправного и безнадёжного существования; воплощена эта тема и в образе Петрушке с его странным способом читать книги и его всеми чертами его унылого облика, и отчасти и в Селифане, в его привычном терпении, его беседах с лошадьми (с кем ему поговорить, как не с лошадьми!) его рассуждениями насчёт достоинства его барина и насчёт того, что и посечь человека не вредно.
«Ревизор». Осип.
Слова Осипа о прелестях столичной жизни, по существу, дают представления о Петербурге, в которых десятки тысяч дворовых, ютящихся в жалких чуланах вельможных особняков, ведут подневольное, праздное, в сущности горькое и постылое существование.
Монолог Осипа занимает значительное место в комедии. Именно в нём возникают некоторые стороны петербургской жизни, порождением которых был Хлестаков. Осип сообщает, что Хлестаков не ревизор, а елистратишка, и это придаёт всему дальнейшему действию остро комическую окраску.
C досадой произносит Осип первые реплики своего монолога. Он как бы жалуется на незадачливого хозяина, из-за которого слуга должен испытывать голод и унижение.
Раздражённо и ворчливо повествует Осип о Хлестакове. Но когда он вспомнил деревню, где можно весь век лежать на полатях и есть пироги, интонация его меняется, она делается мечтательно-напевной. Однако и к Петербургу Осип не питает антипатий. Рассказывая о “деликатных разговорах” и “галантерейном обхождении” петербуржцев, Осип всё более одушевляется и доходит почти до восторга.
Воспоминание о хозяине делает его снова озабоченным и сердитым, и он начинает читать Хлестакову мораль. Коллизия ситуации очевидна: Хлестакова ведь в комнате нет. Осип сам в конце концов понимает беспомощность своих поучений, обращённых к отсутствующему лицу, и тон его становится грустным, даже тоскливым: ”Ах, боже ты мой, хоть бы какие-нибудь щи! Кажись бы теперь весь свет съел”.
Появление Хлестакова, сцены с Осипом позволяют заметить в Хлестакове странную смесь нищенства и барского высокомерия, беспомощности и самоуверенной презрительности, легкомыслия и требовательности, обходительной любезности и наглости.
Внутреннее напряжение рождается другим конфликтом, глубинным и совсем не только комическим. Это конфликт между истиной и обманом, заблуждением и правдой. Завязка этого конфликта - монолог Осипа, который после сплетен Бобчинского и Добчинского о проезжем ревизоре рассказывает нам о Хлестакове заставляет понять, как мало похож его хозяин на “инкогнито проклятое.” Очевидно, не случайно конфликт между истиной и обманом Гоголь поручает открыть Осипу – человеку из народа, с ясным здравым смыслом и самостоятельным умом.
«Обломов». Захар.
Образ Захара, камердинера, слуги Ильи Ильича с детских лет, также помогает лучше понять образ главного героя. Захар – это второй Обломов, его своеобразный двойник. Приёмы раскрытия образа те же. В романе прослеживается судьба героя, его взаимоотношения с барином, характер, пристрастия. Даётся подробное описание комнаты, портрет героя. Интересны несколько деталей в описании внешности Захара. Особо выделяет автор бакенбарды. О них упоминается и в конце романа: «Бакенбарды по-прежнему большие, но смятые и перепутанные, как войлок» . Точно так же, как халат и диван, постоянные спутники Обломова, лежанка и сюртук – незаменимые вещи Захара. Это символические детали. Лежанка говорит нам о лени, презрении к труду, сюртук (кстати, с прорехой) о почитании барина; это и воспоминание о любимой Обломовке. Гончаров подробно описывает характер Захара, отмечая его лень, непрактичность (всё валится из рук) и преданность барину. Преданность отмечается не только в рассказе о службе в доме Обломовых, но и в сравнении Захара с верным псом: «На барский оклик «Захар!» слышится точно ворчание цепной собаки» . Как и в Обломове, в Захаре есть и дурное и хорошее. Несмотря на лень и неопрятность, Захар не вызывает отвращения, Гончаров с юмором описывает его. (Например: «...Захар не вынес укора, написанного в глазах барина и потупил свой взор на ноги: тут опять в ковре, пропитанном пылью и пятнами, он прочёл печальный аттестат своего усердия» ) Писатель как бы подсмеивается над Захаром, наблюдая за ним, за его жизнью. А судьба героя трагична. Захар, как и его барин боится перемен. Он считает, что то, что он имеет – лучшее. Непрактичность и свою убогость он почувствовал, женившись на Анисье, но от этого лучше не стал. Не изменил он своего образа жизни, даже когда Штольц предложил ему сменить бродяжнический образ жизни. Захар типичный обломовец. Перед нами ещё один печальный результат разлагающего воздействия барства и крепостничества на человека.
Сравнение слуги Савельича из “Капитанской дочки”
со слугой Захаром из “Обломова”
Если сравнивать слугу Савельича из “Капитанской дочки” со слугой Захаром из “Обломова” , то оба они представители крепостных дворовых людей, до самоотвержения преданных своим господам, слуг-домочадцев, наполняющих наш идеал слуги, начертанный ещё в “Домострое” попа Сильвестра. Но между ними есть большая разница, объясняющаяся очень просто: ведь Савельич старше Захара лет на семьдесят - восемьдесят. Савельич, действительно, был членом семьи, господа уважали его высокую честность и преданность. Он обращался с Петром Андреевичём Гринёвым скорее, как наставник со своим молодым питомцем, не забывая в тоже время, что он – его будущий крепостной. Но это сознание проявляется не в форме чисто рабского, боязливого отношения к нему, а в том, что он своего барчука считает выше всех других господ. На несправедливое письмо Андрея Петровича он отвечает своим, выражая полную покорность его воле, готов быть и свинопасом; в этом выражается вековая зависимость русского крестьянина от помещика, вековая покорность крепостного, Савельич не из страха поступает так, его не страшат ни смерть, ни лишения (достаточно только вспомнить его слова: “а для примера и страха ради вели повесить хоть меня, старика!”), но побуждаемый своим внутренним убеждением в том, что он – слуга рода Гринёвых. Поэтому, когда молодой Гринёв строго требует от него покорности, он повинуется, хотя и ворчит, жалеет о непроизвольной трате имущества. Заботы его в том отношении доходят иногда до смешного, смешанного с трагическим. Забывая о своей безопасности, он предъявляет Пугачёву счёт за испорченные и взятые им и его шайкою, предметы; долго он о проигранных ста рублях и отданном Пугачёву заячьем тулупе. Но не только об имуществе заботится он: 5 суток бессменно проводит он над головой раненого Петра Андреевича, не пишет родителям о его дуэли, не желая напрасно тревожить их. О его самопожертвовании мы уже имели случай говорить. Кроме того, Савельич идеально честен, не утаит для себя ни гроша из барского добра; он не лжёт, не болтает зря, держит себя просто и степенно, выказывая, однако, юношескую живость, когда дело идёт о пользе господ. Вообще в его характере трудно найти непривлекательные черты.
Захар, по выражению Гончарова, тоже рыцарь лакейский, но рыцарь уже со страхом и упрёком. Он также предан семейству Обломовых, считает их настоящими барами, часто не допускает даже сравнения между ними и другими помещиками. Он готов умереть за Илью Ильича, но труда он не любит, даже совершенно не выносит, и поэтому ухаживать за больным так, как это делает Савельич, он был бы не в состоянии. Он раз и навсегда метил себе круг обязанностей и ни за что не станет делать больше, разве после неоднократных приказаний. Из-за этого у него происходят с Обломовым постоянные препирательства. Привыкнув к Илье Ильичу, за которым он ухаживал, когда тот был ребёнком, и зная, что он не накажет его иначе, как только ”жалким словом,” Захар позволяет себе и грубости по отношению к барину; грубость эта является следствием его довольно сложного характера, который преисполнен противоречий: Захар не отдаёт, например, Тарантьеву сюртука, несмотря на приказ Обломова, и в тоже время не стесняется воровать у своего барина сдачу, чего никогда не сделал бы Савельич; чтобы скрыть свои проделки, избавиться от работы, похвастаться, Захар постоянно прибегает ко лжи, отличаясь и тут от откровенного, правдивого Савельича. Он не бережёт барского добра, постоянно бьёт посуду и портит вещи, кутит с приятелями в кабачке, “бегает к куме подозрительного свойства”, тогда как Савельич не только не позволяет себе покутить, но и удерживает от кутежей своего барина. Захар чрезвычайно упрям и ни за что не изменит своим привычкам; если, предположим, он обыкновенно метёт комнату лишь посередине, не заглядывая в углы, то нет никакой возможности заставить его делать это; остаётся только одно средство; повторять приказание каждый раз, но и после стократного повторения Захар не привыкнет к новому роду обязанностей.
Отвращение к труду в связи с необходимостью хоть кое-что делать породили в Захаре угрюмость и ворчливость; он даже не говорит, как говорят обыкновенно люди, а как-то хрипит и сипит. Но за этой грубой, грязной, непривлекательной внешностью скрывается в Захаре доброе сердце. Он, например, способен целыми часами играть с ребятами, которые немилосердно щиплют его густые бакенбарды. Вообще Захар - это смесь крепостной патриархальности с наиболее грубыми, внешними проявлениями городской культуры. После сравнения его с Савельичем ещё ярче обрисовывается цельный, симпатичный характер последнего, ещё резче выступают его типические черты, как настоящего русского крепостного слуги – домочадца в духе “Домостроя”. В типе Захара уже сильно заметны непривлекательные черты позднейших освобождённых, часто беспутных дворовых, служивших господам уже на началах найма. Получив волю, часть не будучи к ней подготовлены, они воспользовались ею для развития дурных своих качеств, пока в их среду не проникло смягчающее и облагораживающее влияние новой, свободной уже от уз крепостничества, эпохи.
Вспоминаем обаятельных литературных мошенников, красноречивых киногероев-лжецов и находчивых авантюристов, а заодно подумаем, за что же мы их так любим.
Весь опыт отечественной культуры твердит, что обманщики и проходимцы у нас не в почете. Поиски правды, нравственность, совестливость, открытость и честность — вот к чему нас сызмальства приучают на примере классической литературы и кинематографа. «Вор должен сидеть в тюрьме!» — безапелляционно заявляет Глеб Жеглов, и никакие полутона и дополнительные обстоятельства его не интересуют. «Сила в правде», — уверен Данила Багров, и с ним, казалось бы, трудно не согласиться. Но при этом мы, хоть и соглашаемся с их максимами, но отнюдь не всегда восхищаемся только положительными героями, их мужественными подвигами и нравственными поисками. Согласитесь: без обаятельных злодеев, красавцев жуликов, мелких проказников и других плохих парней жить было бы скучно. Все равно что жевать пресный сухарь, запивая его водой комнатной температуры. С кем бы боролись тогда наши добропорядочные и совестливые рыцари и как бы мы смогли понять, что такое хорошо, а что плохо?
И вообще — всегда ли пройдохи несут зло? Или, наоборот, своим цветистым враньем и виртуозным надувательством они по-своему борются с пороками общества? Попробуем ответить на все эти вопросы.
Великий комбинатор Остап Бендер
Кто самый главный плут, элегантный махинатор и великий комбинатор в нашей культуре? Тут двух мнений быть не может: конечно же, Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендербей, придуманный писателями Ильфом и Петровым. Кто он? Отвечая на этот вопрос, запутается даже самый уверенный рассказчик. Если буквально, то Бендер, разумеется, мошенник, «идейный борец за денежные знаки» и знаток как минимум 400 способов надувательства.
Чем же способна пленить подобная фигура, неоднократно нарушившая библейскую заповедь «не укради»? И вот тут кроется самое интересное: заурядный бытовой врун и воришка вряд ли когда-нибудь стал бы героем № 1, но наш Остап абсолютно не укладывается в банальные криминальные рамки, он натура экстравагантная и даже творческая. К тому же Бендер хорош собой: высокий брюнет, носящий узкий костюм, шарф и лаковые штиблеты «с замшевым верхом апельсинового цвета». А еще у него есть «длинный благородный нос».
Как известно, привлекательная внешность — половина успеха, а если прибавить к ней обходительные манеры, красноречие и умение пустить пыль в глаза, то даже самая фантастическая афера будет восприниматься как нечто естественное.
Остап Бендер врет как дышит, и он настолько органичен в своей лжи, что уже и непонятно, есть ли в ней хотя бы зерно правды. Были ли отец нашего героя турецким подданным, а мать — графиней? Родился ли он в Одессе? Был ли украинцем, евреем или наполовину турком? Каждый волен додумывать сам. Но ясно одно: невероятные байки Бендера пленяют публику, словно хорошее театральное выступление. При этом каждая его махинация непохожа на другую: то он перевоплощался в заслуженного артиста, йога и брамина, то представлялся сыном лейтенанта Шмидта и получал за вымышленное родство материальную помощь, то выдавал себя за «прибывшего из Берлина» главаря организации, призванной свергнуть советскую власть. К сожалению, все 400 «сравнительно честных способов отъема (увода) денег» мы перечислить не сможем: куда уж там простому обывателю угнаться за стремительностью великого комбинатора. Остается только восхищаться его предприимчивостью и виртуозным умением делать спектакль из любой аферы.
За что еще мы любим Остапа Бендера? За невероятный гедонизм (с нашей-то склонностью к страданиям и рефлексиям такой персонаж на вес золота), живость ума и афористичную емкость высказываний. «Нас никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит», «А ваш дворник довольно-таки большой пошляк. Разве можно так напиваться на рубль?», «А может, тебе еще дать ключ от квартиры, где деньги лежат?», «Почем опиум для народа?» — все эти реплики вошли в сокровищницу отечественного юмора.
Кстати, одним из возможных прототипов нашего героя был Осип Шор, сотрудник одесского уголовного розыска (вот это парадокс!) и по совместительству экс-авантюрист, любитель приключенческой литературы, друг Юрия Олеши и мечтатель. Самым заветным желанием этой незаурядной личности было путешествие в солнечный Рио-де-Жанейро, собственно, отсюда и сформировался его модный образ: светлый костюм, капитанская фуражка и, конечно, шарф. (Во всяком случае, киношный Остап выглядит именно так.)
Мы не можем не любить Бендера еще и потому, что его образ воплотили в жизнь прекрасные и непохожие друг на друга артисты: Сергей Юрский, Андрей Миронов, Арчил Гомиашвили и многие другие. Каждый из нас волен выбирать своего Остапа, и в этой универсальности и заключается один из основных секретов популярности этого поистине культового персонажа.
Король криминальной Одессы — Беня Крик
Одесса — город не для пессимистов. Она не благоволит бледным анемичным декадентам и унылым молчаливым затворникам, зато охотно поощряет шустрых, авантюрных и юморных людей. Пусть даже и не совсем честных. Вот взять хотя бы бабелевского Беню Крика, за которого в Одессе знают все. (Как, впрочем, и за его реального прототипа — «благородного вора» Мишку Япончика.) Чем хорош Беня?
Во-первых, он типичный одессит, а значит, какая бы фраза ни слетала с его губ, всегда получалось остроумно и метко. «Папаша, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостей», «Маня, вы не на работе, <...> холоднокровней, Маня», «Мозг вместе с волосами поднялся у меня дыбом, когда я услышал эту новость». Мы любим Беню за то, что он никогда не растеряется и всегда одержит победу в любой словесной дуэли. Во-вторых, Крик — щеголь, носит шоколадный пиджак, кремовые штаны и малиновые штиблеты и к тому же знает светское обхождение, называя всех «мадам» и «месье». В-третьих, Беня, несмотря на криминальную деятельность, имеет свой кодекс чести: к примеру, не грабит бедных (зато богатых виртуозно раздевает до нитки). Своей будущей жертве он посылает вежливое письмо с просьбой положить деньги под бочку с дождевой водой. «В случае отказа, как вы это себе в последнее время стали позволять, вас ждет большое разочарование в вашей семейной жизни », — ехидно добавляет Король. В-четвертых, Крик — любитель чувственных удовольствий и красивой жизни, он полнокровен и не скучен, а такие герои интересны во все времена. Вспомните недавний успех современного сериала «Жизнь и приключения Мишки Япончика», снятого Сергеем Гинзбургом. Зрителям сразу полюбились элегантный налетчик с характерным говором и южный колорит, отвлекающий от бесконечного конвейера киносаг о продажных чиновниках и честных полицейских, снующих на фоне однотипных новостроек. На экране пьют и закусывают, прогуливаются вдоль лазурного моря, шутят, танцуют, поют, справляют свадьбы и ходят на похороны. И разумеется, надувают некоторых богатых граждан. Как бы там ни было, трагический финал жизни Япончика (как, к слову, и Бени Крика) вызывает сочувствие у зрителя, а значит, этот герой по праву считается одним из самых любимых и очаровательных мошенников в нашей культуре.
Великие литературные плуты: Чичиков и Хлестаков
«Ревизор» Гоголя не сходит с театральных подмостков вот уже 180 лет. Созданный писателем образ хвастуна и вруна Ивана Александровича Хлестакова не только не покрывается пылью, но и каждый раз расцветает в зависимости от режиссерской трактовки и общего контекста эпохи. Чем интересен этот персонаж? «Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым », — говорил Николай Васильевич. И действительно, кто из нас хотя бы раз не приукрашивал действительность, кто из нас не пытался произвести впечатление и возвеличить собственную фигуру в глазах общественности? Вот именно поэтому столь значимой является финальная фраза пьесы: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь! » (в театральной версии она была чуть переделана). Так вот приключения главного героя и местных чиновников дают нам возможность поглядеть на себя со стороны. Сатирически.
«Фигура Хлестакова: воздушна; во всякий момент она готова расплыться туманным пятном », — писал советский критик Александр Воронский. И эта неуловимость (то объявляется в уездном городке, то внезапно исчезает), и стопроцентное «вживание» в образ значимой фигуры делают героя типичным плутом, ярким мошенником и любителем удовольствий, который с легкостью надувает недалеких и раболепных чиновников.
«...По моей петербургской физиономии и по костюму весь город принял меня за генерал-губернатора. И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой. <...> Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы умер », — замечает Хлестаков.
И вряд ли кто-то рискнет его в этом обмане обвинить, потому как упоенное вранье в очередной раз вскрыло типичные пороки нашего общества.
Еще один гоголевский плут, актуальный во все времена, — герой «Мертвых душ» Павел Иванович Чичиков. Он — щеголь, всегда одетый с иголочки и «спрыснутый одеколоном», любитель быстрой езды, легких денег и, конечно, махинатор, скупающий сведения об умерших крестьянах и выдающий их за живых. Местные дамы, жительницы города N, очарованы светскими манерами Павла Ивановича, называют его прелестником и непрерывно находят в нем «кучу приятностей и любезностей». А что Чичиков? Наш предприимчивый герой времени зря не теряет: в надувательстве он — ас. И разве кто-нибудь мог заподозрить в таком образованном человеке банального мошенника? Конечно же, нет. Актуальность образа этого героя заключается не в том, что «Мертвые души» — неотъемлемое произведение школьной программы и театрального репертуара, дело в том, что он действительно универсален для любой эпохи. К примеру, тот же Булгаков написал остроумный фельетон «Похождения Чичикова», в котором Павел Иванович попадает в советскую действительность, где вместо брички — автомобиль, вместо гостиницы — общежитие, и кругом «грязь и гадость была такая, о которой Гоголь даже понятия не имел ». Так что у каждого времени свой плутоватый Чичиков — будь то XIX век, годы перестройки или крутые нулевые.
Дело нечисто: кот Бегемот и свита Воланда
В романе «Мастер и Маргарита» Михаилу Афанасьевичу Булгакову удалось неслыханное, а именно взять и сместить все наши нравственные акценты и показать, что общепризнанное зло может творить благо. Пожалуй, еще никто до него не описывал нечистую силу и черную магию настолько легко, иронично и остроумно. Вот, к примеру, кот Бегемот — хоть и демон, но при этом симпатичный, обаятельный и веселый обжора, который не шалит, никого не трогает и починяет примус. Разве он пугает? Скорее нет, чем да (даже несмотря на то, что инфернально отрывает голову тому же Бенгальскому). Да и в живости ума ему явно не откажешь: «Котам почему-то всегда говорят «ты», хотя ни один кот еще ни с кем не пил брудершафта!», «Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!» — говорит Бегемот Маргарите на балу у Воланда.
Или вспомните Коровьева, обладателя «глумливой физиономии» и «иронических и полупьяных глазок». Насколько яркий и карикатурный вырисовывается образ! Впрочем, в конце романа Коровьев покидает Москву с наимрачнейшим лицом; как объясняет Воланд, тот был обречен постоянно шутить за неудачно сказанный каламбур о Свете и Тьме и в итоге «свой счет оплатил и закрыл».
Но не будем вдаваться в философские тонкости, тем более что многие исследователи считают этот эпизод одним из самых странных и незавершенных, нам важно другое. Вся эта демоническая компания — нелепая, несуразная, экстравагантная — попадает в советскую Москву, не просто чтобы весело напакостить и покуражиться, обнажив дамочек в варьете, а для того, чтобы установить справедливость и наказать тех, кто совсем совесть потерял. Собственно, за это мы их и любим.
Плуты Григория Горина
Отдельного упоминания стоят обаятельные авантюриста из западных сюжетов, перенесенных драматургом и писателем-сатириком Григорием Гориным на русскую почву. Взять, к примеру, барона Мюнхгаузена, чьи завирательные россказни знакомы нам с детства. Кто же этот персонаж? Если буквально, то реально существовавший немецкий барон, олитературенный Рудольфом Эрихом Распе. Он — большой придумщик, который утверждал, что на голове оленя однажды выросло вишневое дерево (обо всем этом Мюнхгаузен рассказывал в трактире за стаканчиком горячего пунша и раскуриванием ароматной трубочки). Меж тем сценарист Григорий Горин и режиссер Марк Захаров создали своего персонажа, отличного от прототипа и первоначального сюжета. Нет, фантазер и мечтатель остался, и вишневые деревья все так же пышно расцветали на оленьих головах, но акценты сместились. Мюнхгаузен, чей образ на экране воплотил непревзойденный Олег Янковский, был не просто выдумщиком, который встречался с Шекспиром и Ньютоном: на поверку оказывалось, что этот самый герои противопоставлял свои неординарные мысли, идеи и мечты статичному обществу, которое было лживым и лицемерным. А главный фантазер меж тем оказывался самым правдивым и смелым из всех, да к тому же не столько комическим, сколько трагическим персонажем. По сути дела, он воплощает собой не плута, а самого настоящего художника, который настолько нестандартен и одинок, что не вписывается в условности общества с его фальшивыми ценностями и не воспринимается даже близкими людьми. Именно поэтому финальная реплика Мюнхгаузена звучит отчасти печально: «Я понял, в чем ваша беда: вы слишком серьезны! Умное лицо — это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Вы улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!»
Еще один гениальный авантюрист и при этом мистик, успевший наследить и в России, — итальянский граф Калиостро из фильма «Формула любви» Марка Захарова, снятого по сценарию Григория Горина. Конечно, он искусный мошенник, иллюзионист и делец, который при этом сам говорит так: «Все обманывают всех, только делают это слишком примитивно. Я один превратил обман в великое искусство ». И ведь Калиостро в самом деле талантлив, остроумен и ироничен (чего стоит фраза: «Меня предупреждали, что пребывание в России плохо действует на неокрепшие умы »). Благодаря талантливому тандему режиссера и сценариста неоднозначная фигура графа неизменно вызывает у большинства из нас положительные эмоции.
Послесловие
Истории ироничных плутов, обаятельных и неординарных мошенников пленяют наше воображение. Потому что их ложь не всегда разрушительна и несет зло, а кроме того, они не бывают скучными, пресными и зачастую выглядят интереснее и глубже (и вот парадокс — честнее) многих святош, твердящих о своей порядочности. И такие герои не только нас развлекают и заставляют смеяться, но и предлагают взглянуть на ситуацию шире, переоценить что-то в себе и окружающих. Именно поэтому нам остается только присоединиться к классику, воскликнув: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!»
Методическая разработка на тему: Предприниматель в русской классике
«Учитель имеет дело с человеческим материалом, с самым молодым и восприимчивым. Художественная литература – это богатейшая панорама типов людей…»Считаю, что об этом мы должны помнить всегда и идти в ногу со временем, иначе мы не добьемся тех результатов, которые ожидаем при подготовке к урокам.
По понятным причинам за годы советской власти писательское отношение к «торгашам» не могло измениться -большую часть советских десятилетий свободное предпринимательство было под запретом. И, возможно, во многом благодаря русской классике (ну и, конечно, отдельным представителям нынешнего предпринимательского сословия) большинство граждан России по-прежнему считает, что у бизнесменов «нет ничего святого». И образ порядочного русского предпринимателя все еще ждет своего нового классика.
Литература:
Зепалова Т.С. Уроки литературы и теар \ М. «Просвещение» 2002
Пути анализа литературного произведения \ Пособие для учителя. Под ред Б.Ф. Егорова \ М. «Просвещение» 2001
Урок литературы \ Пособие для учителя \ М. «Просвещение» 2003
Фогельсон И.А. Литература учит \ 10 класс Книга для учащихся \
М. «Просвещение» 1990
Русская литература — это наше все, она влиятельнее, чем философия, общественная и политическая мысль и даже чем законы и традиции. Именно литература описывала и освещала «правильные понятия», образцы и сценарии поведения. Значит, и основания предпринимательской этики стоит тоже искать в ней. Но в ХIХ и ХХ веках русская литература в массе, увы, недолюбливала бизнес и тех, кто им занимался. И только специальный интерес и угол зрения позволили нам найти в ней яркие примеры предпринимателей и увидеть, как эволюционировал образ русского делового человека
01. Адриян Прохоров
Литературное произведение
Александр Пушкин «Гробовщик» («Повести покойного Ивана Петровича Белкина»), 1830
Бизнес
Производство, ремонт, продажа и сдача в аренду гробов
Особенности
Бизнес мелкий, прибыльный, хотя и далеко не всегда приносящий хорошие деньги. За одиннадцать лет работы Прохоров смог накопить на дом, однако он все время погружен в мрачные думы о перспективах своего предприятия. Прохоров живет от клиента до клиента: в начале повести он ждет смерти давно болеющей купчихи и боится, что выгодный заказ заберут более расторопные конкуренты. Чтобы прожить и заработать, он вынужден по мелочи жульничать. Самый первый заказ был выполнен нечестно: для отставного сержанта гвардии Петра Петровича Курилкина он обещал сделать дубовый гроб, а в итоге подсунул более дешевый сосновый — об этом говорит Прохорову сам покойник, явившись ему во сне.
Девиз
«Чем ремесло мое нечестнее прочих? разве гробовщик брат палачу? чему смеются басурмане? разве гробовщик гаер святочный?»
Образ
Прохоров выбрал для себя сложный, рисковый и непрестижный рынок, но считает свой бизнес в высшей степени достойным делом. И раскаивается в том, что не всегда честен: в ключевом моменте повести ему снится расплата за жульничество. Мелкий русский частник впервые вошел в литературу в пору ее становления. Вошел бедным, но гордым.
02. Костанжогло Константин Федорович
Литературное произведение
Николай Гоголь «Мертвые души. Том второй», 1843-1845
Бизнес
Производство и продажа сельскохозяйственной продукции, легкая промышленность
Особенности
Костанжогло — настоящий крепкий хозяйственник, совершивший эволюцию от мелкого к крупному. Он создал на своих землях работающий как часы агрокомплекс, а затем и мануфактуры. «Лес у него, кроме того что для леса, нужен затем, чтобы в таком-то месте на столько-то влаги прибавить полям, на столько-то унавозить падающим листом, на столько-то дать тени. Когда вокруг засуха, у него нет засухи; когда вокруг неурожай, у него нет неурожая», — изумляются соседи.
Успех хозяйства основан не на инновациях — их Костанжогло презирает, — а на правильном использовании опыта и традиций. Вся прибыль немедленно реинвестируется в производство, а не тратится на роскошь или услуги, часть денег идет на скупку соседних земель. При этом хозяйство Костанжогло имеет некоторые черты закрытой экономической системы. Мануфактуры производят товары для внутреннего потребления: основные покупатели сукна — его же собственные крестьяне.
Девиз
«— Если вы хотите разбогатеть скоро, так вы никогда не разбогатеете; если же хотите разбогатеть, не спрашивая о времени, то разбогатеете скоро. <…> Надобно иметь любовь к труду. Без этого ничего нельзя сделать. Надобно полюбить хозяйство, да! И, поверьте, это вовсе не скучно. Выдумали, что в деревне тоска… да я бы умер от тоски, если бы хотя один день провел в городе так, как проводят они! Хозяину нет времени скучать. В жизни его нет пустоты — все полнота».
Образ
Для Костанжогло важен не доход, а «законность» деятельности. Если есть «законность», значит, бизнес будет успешен и сам по себе начнет развиваться. Любая деятельность, не относящаяся к «законному» делу, заведомо отвергается.
Он одевается просто, у него скромный дом, он не интересуется своим происхождением — все это не имеет для Костанжогло ценности. Также он против образования для крестьян: от этого не будет никакой пользы ни самому помещику, ни крестьянам, они у такого успешного хозяина и так хорошо живут.
Костанжогло обладает всеми качествами, которые были позднее описаны Максом Вебером в «Протестантской этике и духе капитализма»: он прагматичен и целеустремлен, но он не зарабатывает деньги ради денег, он зарабатывает их ради дела. Удивительно, как рано в русской культуре появляются олигарх-миссионер и социально ответственный бизнес.
03. Андрей Штольц
Литературное произведение
Иван Гончаров «Обломов», 1859
Бизнес
Международная торговля
Особенности
Гончаров подробно не пишет о характере деятельности Штольца, но, судя по всему, он один из акционеров и управляющих директоров компании, которая экспортирует в Европу, в первую очередь Англию и Бельгию, различные российские товары. Бизнес явно прибыльный: он позволяет Штольцу купить себе дом.
Девиз
«Человек создан сам устраивать себя и даже менять свою природу, а он отрастил брюхо да и думает, что природа послала ему эту ношу! <…> Нет человека, который бы не умел чего-нибудь, ей-богу нет!»
Образ
Штольц — self made man. Он получил хорошее образование, приобрел опыт и связи на госслужбе, затем занялся собственным делом. Свободное время он тратит на самообразование и приучил к тому же свою жену. Штольц верит в прогресс и в то, что каждый хозяин своей судьбы.
К нему сложно придраться: он не только толковый бизнесмен, но еще и честный человек и хороший друг, он почти идеален, но при этом слишком практичен и расчетлив. У него попросту нет души: вместо чувств машина для планирования будущего. Так родился роковой для русского капитализма миф о том, что даже самый положительный бизнесмен все-таки неизбежно будет обделен какими-то важными человеческими качествами.
04. Фирс Князев
Литературное произведение
Николай Лесков «Расточитель», 1867
Бизнес
Промышленность и торговые операции, рейдерство
Особенности
Фирс Григорьевич Князев — первый купец в большом торговом городе, настоящий олигарх. Представитель крупного бизнеса, который тесно сросся с властью. Из пьесы можно понять, что это ситуация дореформенного времени, после реформ Александра II таким олигархам стало жить сложнее.
Тем не менее благодаря своему статусу Князев задавил всех конкурентов. В пьесе, единственной в творчестве Лескова, показан рейдерский захват бизнеса купца Ивана Молчанова, конкурента Князева. Тактика проста: Молчанова заключают в сумасшедший дом, Князев становится его опекуном и забирает бизнес себе.
Образ
Крупнейший в округе бизнесмен коррумпировал суды и стал фактически региональным диктатором. Ему мало просто забрать бизнес конкурента — он хочет еще и получить его любовницу, а также максимально унизить его перед горожанами. При этом Князев постоянно рассуждает о морали и все время прикрывается общественными интересами. Таким образом, волей-неволей горожане становятся соучастниками его преступлений.
Характерно, что, будучи полностью отрицательным персонажем, Князев тем не менее является главным героем пьесы, совершенно затмевая положительного купца Молчанова. Честный купец незаметен на фоне бесчестного. Видно, что Князев умен и харизматичен, но он человек эпохи, когда была «мода на возможность». Закона он боится, он не раз объясняет это в своих монологах, просто он привык действовать в других условиях. Князев — первый демонический олигарх в русской литературе.
05. Михаил Игнатьевич Рябинин
Литературное произведение
Лев Толстой «Анна Каренина», 1873-1877
Бизнес
Лесное хозяйство
Особенности
Появившись в одном коротком эпизоде «Анны Карениной», Рябинин покупает лес у Степана Облонского, причем за бесценок, да еще и в рассрочку. Для этого он вступает в сговор с другими купцами: доплачивает им, чтобы они не предлагали недалекому аристократу достойную цену за лес.
Но Рябинин знает, с кем имеет дело: в тот момент, когда сомнительность сделки становится очевидной, он начинает апеллировать к честолюбию продавца — он, дескать, берет лес «для славы одной, что вот Рябинин, а не кто другой у Облонского рощу купил».
Девиз
«Помилуйте, по нынешнему времю воровать положительно невозможно. Все окончательно по нынешнему времю гласное судопроизводство, все нынче благородно; а не то что воровать. Мы говорили по чести. Дорого кладут за лес, расчетов не сведешь».
Образ
Хитрый делец, готовый вступать в сговор с другими участниками рынка, чтобы добиться лучшей цены, и прекрасно разбирающийся в психологии. Он наживается на недальновидности беднеющих аристократов.
Рябинин выглядит новым человеком, который придет на смену не научившимся выживать старым людям. «У детей Рябинина будут средства к жизни и образованию, а у твоих, пожалуй, не будет!» — объясняет Константин Левин Облонскому. Аристократы смеются и презирают купца, но в то же время и побаиваются его. Рябинин — классический санитар леса. В дальнейшем это будет важная функция бизнесмена в русском сознании.
06. Мокий Парменыч Кнуров
Литературное произведение
Александр Островский «Бесприданница», 1878
Бизнес
Широкого профиля, в частности речные перевозки
Особенности
Крупнейший бизнесмен города, потерявший интерес к дальнейшему развитию бизнеса и постепенно отходящий от дел. Теперь его увлечения — гастрономия, здоровье, любовницы и интриги.
Девиз
«Для меня невозможного мало».
Образ
Рябинин в «Анне Карениной», обманывая дворян, понимает, что они в социальной иерархии находятся выше даже самого предприимчивого купца. Мокий Кнуров ощущает себя выше дворян, которые беднее его. Он иронизирует над неуспешным бизнесом барина-судовладельца Паратова: «Конечно, где ж ему [находить выгоду]! Не барское это дело». Сила в новом мире уже за Кнуровым и теми, кто, как Вожеватов, следует его советам.
В отличие от Князева из «Расточителя», Кнуров для достижения цели не прибегает к резким действиям и насильственным операциям, он просто ждет, когда сработают продуманные им комбинации. Предлагая Ларисе Огудаловой стать его любовницей, он обещает дать ей «такое громадное содержание, что самые злые критики чужой нравственности должны будут замолчать и разинуть рты от удивления».
Кнуров — первый всесильный купец в русской литературе. Впрочем, его всесильность объясняется разумностью его требований.
07. Сергей Привалов
Литературное произведение
Дмитрий Мамин-Сибиряк «Приваловские миллионы», 1887
Бизнес
Заводы и мельница
Особенности
Сергей Привалов, наследник богатого промышленника, не совсем типичный бизнесмен. Бизнес для него это в первую очередь долг перед обществом, который нужно отдавать. Доход его не интересует, а для души ему нравится работать на мельнице.
Девиз
«Чтобы не обидеть тех и других, я должен отлично поставить заводы и тогда постепенно расплатиться со своими историческими кредиторами. В какой форме устроится все это — я еще теперь не могу вам сказать, но только скажу одно, — именно, что ни одной копейки не возьму лично себе».
Образ
Мамину-Сибиряку история бизнесмена-бессребреника Сергея Привалова, вокруг которого плели интриги нечистоплотные местные менеджеры и предприниматели, была нужна для того, чтобы покритиковать русский капитализм. Однако сам образ Привалова крайне интересен: в отличие от других персонажей, он не сам себя сделал, он не создатель бизнес-империи, он ее наследник со всеми вытекающими психологическими и экономическими проблемами. Финал книги показывает, что в такой ситуации важнее сохранить не капиталы, продолжить род. В российских условиях неизменно ценная рекомендация.
08. Ермолай Алексеевич Лопахин
Литературное произведение
Антон Чехов «Вишневый сад», 1903
Бизнес
Разного рода, в частности сдача в аренду загородной недвижимости.
Особенности
Точно известен лишь бизнес-план Лопахина касательно вишневого сада: он собирается срубить деревья, разбить территорию на небольшие участки и сдавать их под дачи. Это важный бизнес-тренд конца XIX — начала ХХ века. То есть Лопахин следит за приносящими прибыль видами бизнеса и готов вкладывать в новые отрасли.
Смущает достаточно опрометчивое HR-решение: составив грамотный бизнес-план и вложив средства, Лопахин нанимает менеджера-неудачника Епиходова, который, даже играя на бильярде, сломал кий.
Девиз
«Музыка, играй отчетливо! Пускай все, как я желаю! Идет новый помещик, владелец вишневого сада! За все могу заплатить!»
Образ
Лопахин — самый трагический из всех бизнесменов русской литературы. Он излишне сентиментален, чувствителен, но абсолютно беспомощен в личной жизни.
Получается, что условия ведения бизнеса к началу ХХ века в России сильно изменились: если раньше он был доступен людям напрочь лишенным чувств, вроде Штольца или Кнурова, то теперь им занялись неврастеники, подобные Лопахину.
09. Васса Железнова
Литературное произведение
Максим Горький «Васса Железнова», 1910
Бизнес
Речные пароходные перевозки
Особенности
Васса Железнова ведет бизнес в условиях, близких к экстремальным: в ее окружении все либо пьяницы, либо хищники, мечтающие заполучить ее компанию, либо слабые люди, которые не справляются с трудностями. При этом главная героиня — женщина вполне консервативных взглядов в сугубо мужском мире. Выживание в таком окружении превратило ее почти в монстра, в бизнесе она беспощадна.
Девиз
«Вот видишь: вот — баба! Не-ет, не псы дом хранят, мы его храним».
Образ
Первый яркий образ русской бизнес-леди вышел одновременно и негативным, и трагическим. Васса не может найти ни достойного наследника, ни даже равную себе фигуру, кроме ненавистной невестки Рашели, революционерки, с которой у нее стойкая взаимная неприязнь.
10. Сергей Иванович
Литературное произведение
Иван Шмелев «Лето господне», 1933-1948
Бизнес
Средний бизнес, плотничество, сельское хозяйство
Особенности
Отец Шмелева Сергей Иванович — мудрый предприниматель, который думает о своих работниках, придерживается традиций, живет по народному календарю и соблюдает «божьи законы». Он может пожертвовать выгодой ради того, что считает справедливостью или необходимостью, он добр, сентиментален. Однако в этом мире деньги важны и их зарабатывание является достойным делом. Работники и дети обожают Сергея Ивановича.
Девиз
«Так и поступай, с папашеньки пример бери... не обижай никогда людей. А особливо, когда о душе надо... пещи. Василь-Василичу четвертной билет выдал для говенья... мне тоже четвертной, ни за что... десятникам по пятишне, а робятам по полтиннику, за снег. Так вот и обходись с людьми. Наши робята хо-рошие, они це-нют...» (плотник о своем шефе).
Образ
Сергей Иванович — идеальный патриархальный бизнесмен. Он похож на Костанжогло, но если тот был полновластным владельцем своих крестьян, то Сергей Иванович просто начальник. Однако к подчиненным относится как к детям. Так возвращается мечта о социально ответственном бизнесе, чистая и незамутненная.