Фото: BRESCIA / AMISANO - TEATRO ALLA SCALA
Аккомпанированный речитатив - вид речитатива, где вокальная партия сопровождается не скупым аккордовым аккомпанементом (как в «сухом» речитативе), а оркестром. Выделился в опере XVIII века, где обозначал переломные моменты психологического состояния главных героев.
В опере середины - второй половины XIX века, которую до сих пор часто принимают почему-то за подобие эталона из палаты мер и весов, за образец того, каким жанру надлежит быть, если он хочет быть «настоящим» и «понятным»,- так вот, в этом самом образце никакого другого речитатива, кроме аккомпанированного, и не водится. С этой точки зрения наблюдение различий между «сухим» речитативом и accompagnato - что-то схоластическое, вроде призыва не читать советских газет в отсутствие любых других.
Но речитатив, если смотреть именно на развитие оперных форм, вообще вещь преходящая. В глобальном смысле логика этого развития сводится к тому, что сначала из потока «речи на музыке» постепенно выкристаллизовались обособленные речитатив и ария, а потом опера тщательно и долго эту обособленность изживала, возвращаясь к ощущению сплошного потока музыкального действия.
Есть, с другой стороны, не логика учебника музлитературы, а логика современного театрального репертуара. Если, например, Генделя теперь ставят - даже не будем упоминать западную практику - не то что в Большом и в «Стасике», но и в Башкирском государственном театре оперы и балета, город Уфа, то диалектика двух речитативов превращается в насущный вопрос и исполнительского, и слушательского опыта. Зачем нужен accompagnato именно в противопоставлении обычному речитативу? В чем тут была художественная нагрузка? И что нам сейчас до еще одной старинной театральной условности?
На самом деле все очень даже постижимо. Вот есть собственно действие: выясняемые в диалогах главных героев и репликах очередных «вестников» психологические и политические перипетии. Есть моменты, когда накопившаяся эмоция, останавливая действие, прорывается в арии. Но есть ситуации перехода. События и эмоции уже персонажа ошеломили, но прежде чем дать себе волю в арии (которая, будь она хоть длинной заунывной сицилианой, хоть фейерверком колоратур, в чисто драматургическом, немузыкальном смысле есть просто эффектное междометие), он еще немножко рефлексирует монологическим образом. Да что же это такое, что ж за напасть, ну и тяжела же ты, шапка Мономаха (венец Цезаря, участь влюбленного и т.д.). И вот этот-то монолог, изъятый из общего течения музыкальной речи, приподнятый над ним самым наглядным образом - благодаря вступающему оркестру - и становится аккомпанированным речитативом, музыкально-драматургическим локусом особой торжественности, особой патетики, особого психологического надлома.
Самое смешное, что ему вроде как и не нужно было быть Музыкой с большой буквы: вокальная линия все-таки сохраняла декламационное начало, чуть тронутое ариозностью, оркестр, конечно, мог быть в риторическом смысле сколь угодно выразительным, но чарующих мелодий никто не ждал. И при всем том современный слух, в том числе (может быть, даже в первую очередь) такой, который к этой эстетике в целом совсем непривычен, именно на accompagnato в старых операх реагирует исключительно благодарно. Представьте себе это неумолимое чередование - речитатив с неизменным «сухим» сопровождением, более или менее красивая ария, а потом опять речитатив-ария, речитатив-ария, и так долго-долго. И вдруг среди этого орднунга беззаконной кометой возникает укрупненный, но без всяких пояснений внятный аффект, возглас ясного человеческого страдания, гнева, негодования, горя.
Наверно, лучше всего это ощущается у того же Генделя: редко домоцартовская опера поднималась до такой пронзительной, вневременной театральной ясности, как в его аккомпанированных речитативах. Можно сколько угодно обзывать эту оперу «концертом в костюмах», но в том и дело, что обзывательства бледнеют, если из «концерта в костюмах» выделить, скажем, великую сцену смерти Баязета из «Тамерлана»: умученный завоевателем султан гордо умирает, приняв яд, и именно речитатив нам предъявляет это моральное торжество. Или сцену Бертарида, изгнанного короля из «Роделинды», который, вернувшись инкогнито на родину, обнаруживает воздвигнутое в его честь лживое надгробие - или, напротив, сцену узурпатора Гримоальда оттуда же, буквально раздираемого виной, страхом, злобой (и опять эта шекспировская картина мук тирана в аккомпаньято развернута, не в арии). А уж в ораториях у Генделя иногда все еще более радикально - вспомнить, скажем, «Валтасара», где первый же речитатив царицы-матери Нитокрисы оборачивается грандиозным историософским монологом о судьбе империй; или «Саула», где побежденный и униженный царь слышит, как тень Самуила говорит ему: «Ты и сыновья твои будете завтра же со мной»; или «Израиля в Египте», где - совсем уж небывалое дело - аккомпанированный речитатив достается не персонажу, но хору, изображающему ужас «тьмы египетской».
Поборов многим позже номерную структуру, опера потеряла и это ни с чем не сравнимое ощущение драматургической остроты центральных моментов действия. Но без «номерных» опер нынешние афиши все равно не обходятся, и именно обращение с речитативом - дирижерское, режиссерское, актерское - становится важным инструментом открытия психологической и художественной состоятельности, казалось бы, обветшавшего и далекого театрального языка.
монолог о бренности
«Alma del gran Pompeo» («Юлий Цезарь» Георга Фридриха Генделя, 1724)
Мы часто думаем об опере XVIII века как о территории чудаковатого оптимизма и нехитрой рациональности, одолевающей все темное и минорное, но потому нас и впечатляют кричащие исключения из этих правил. Например, речь генделевского Цезаря над урной с прахом Помпея Великого. По логике вещей она могла бы быть просто вздохами насчет столь своевременной гибели политического супостата, после которых наконец можно и перейти к интрижке с Клеопатрой. Вместо этого Гендель пишет возвышенный и скорбный речитатив, оплакивающий даже не столько Помпея, сколько тщету земного величия и хрупкость самого человеческого существования.
монолог об отчаянии
«Berenice, ove sei?» («Вологез» Никколо Йоммелли, 1766)
Вот редкий образчик густого оперного триллера: римский генерал Луций Вер, устав донимать целомудренную парфянскую царицу Беренику то мольбами, то угрозами, пытается сломить ее психику (а с ней и супружескую верность) страшным «театром в театре». Царицу вводят в некий мавзолей, где под потусторонне-скорбную музыку показывают якобы отрубленную голову ее супруга Вологеза. Голова на самом деле ненастоящая, но Беренике приходится пережить много чего, изящно, но притом совершенно наглядно обрисованного в музыке: растерянность, робость, ужас, рыдания, отчаяние и, наконец, форменное умопомрачение с мнимым явлением окровавленной тени мужа.
монолог о тяжести короны
«Che orror! Che tradimento!» («Милосердие Тита» Вольфганга Амадея Моцарта, 1791)
Что правителю-идеалисту бывает неприятно, когда его подданные оказываются совсем не ангелами,- мысль сама по себе нехитрая, но редко когда она подается в таком всеоружии спонтанных эмоциональных порывов, как в этом речитативе моцартовского Тита. Начинается все кипящим негодованием: какое же, оказывается, чудовище тот, кому я доверял, какая бездна неблагодарности, казнить его немедленно; потом растерянные фразы выдают сомнение в правосудности этого гнева. И наконец, следует идиллически обрисованная тоска по безмятежности «естественного человека», не ведающего всех этих цивилизованных треволнений.
монолог о разрушительности желания
«O beauty, o handsomeness, goodness!» («Билли Бадд» Бенджамина Бриттена, 1951)
Один из центральных номеров бриттеновской оперы, речь капитана Клэггарта, клянущегося уничтожить прекрасного, чистого и на свою беду желанного Билли Бадда,- в формальном смысле ария. Но сам строй этой тирады, взволнованная череда ее фраз тяготеют скорее к декламационности, чем к распевности. В принципе, для поствагнеровской оперы, стирающей постылое разделение арии и речитатива, это категорически не новость, однако казус Бриттена важен тем, что он сознательно пестовал в своих произведениях речитативное начало в порядке диалога с истоками национальной музыки - с операми Пёрселла.
Что такое речитатив? Понятие это вызывает массу вопросов. Вот лишь некоторые из них. Насколько часто мы слышим его? Устарел ли он или, наоборот, переживает пик популярности? Рэп - речитатив или нет? Бывает ли проза речитативом?
Речитатив: определение
"Речитатив" - это оперный термин. Так называют речь в музыке. Признанная итальянская оперная школа проводит его от слова recitare , что значит "читать вслух" или "декламировать". Конечно, декламация в музыке не та, что в лекционной аудитории. Идущая фоном или, скорее, канвой, музыка диктует свои законы.
Ритм, паузы, ускорение или замедление темпа - все это держит исполнителя в своих рамках. Поэтому речитатив, для зрителя кажущийся очень легким в исполнении, может быть трудным на сцене.
Известные оперные мастера, виртуозно владеющие искусством речитатива, очень уважительно к нему относятся. Именно он может передать чувства там, где пение не даст нужного накала страстей.
Певец не властен над свободным интонированием речи, как, например, драматический актер. Речитатив определен нотами, как ария. Его не пропевают, но это не дает права считать его обычной речью. Это вокальная музыка.
Музыкальные справочники характеризуют речитатив как вокальную музыкальную форму, в которой отсутствует тематическая повторность.
Возникновение речитатива
В античной трагедии широко применялось искусство напевной декламации. И в первых операх речитатив занимал основное место, чередуясь с мелодичными хоровыми или сольными участками либретто, и нередко достигал немалой драматической выразительности, пример тому творения К. Монтеверди.
Музыкальный термин для обозначения певучего речитатива - recitare cantando - Марко да Гальяно вводит в своей опере "Дафна". Это доказывает, что декламирование в музыке отличается от классического, в риторике.
Со временем происходит обособление мелодии и декламации, объединённых прежде в первых оперных начинаниях. Основной музыкальный момент теперь сосредоточивается в ариях, которые в драматическом отношении статичны. А функцией речитатива становятся действия в диалоге, активное сценическое движение героя или повествование.
Виды речитатива
Различные виды этого искусства декламации используются в опере, оратории и кантате. С 17-го века, с легкой руки композиторов неаполитанской школы, он делится на два направления: secco (сухой) и accompagnato (аккомпанированный):
- Первый, его еще называют говорком, исполнялся под аккорды клавесина, или, по-итальянски, чембало. Свободный ритм его обозначался равными тактами в коротком диапазоне. Итальянская исполнительная манера свидетельствует о том, что говорок мог обретать на сцене живую выразительность речи. Как пример, опера-буфф сохраняет его до 19 века.
- Второй вид речитатива - с жестко фиксированным ритмом, более широким диапазоном интонаций и в исполнении оркестра. Он часто идет перед арией, дополняя ее и выполняя функцию монолога в драме, поскольку статичность арии не позволяет передать палитру чувств героя.
Дальнейшее развитие этого оригинального вида вокала определили великие композиторы Глюк и Моцарт. Глюк сглаживает различия между вышеназванными видами. Более того, secco теперь идет в сопровождении оркестра, иногда превращаясь в ариозо.
Существует и третий вид речитатива, который назван размеренным (atempo ).
В 19-м веке опера постепенно вырастает в музыкальную драму, а отдельные арии приобретают характеристику сквозного развития. Встречается уже не моноречетатив, его исполняет ансамбль.
Что такое речитатив в музыке: определение
Обретя целых три разновидности, речитатив усложняет задачу классификации. Еще предстоит решить нотацию, то есть запись его на нотном стане. Венская школа вводит обозначение интонаций речитатива крестиками, обозначающими длительность и высоту.
Выдающиеся умы определили, что такое речитатив в музыке:
- Сухой secco имеет размер 4/4 и сопровождение в виде стаккато. Этим выделяются смысловые акценты речи. Преимущество взятия аккордов в партитуре отдается там, где возникает естественная пауза в либретто. Тут имеет место и маленькое музыкальное украшение, фигура, фраза. В основном, содержание маломелодическое. Правило secco : 1 слог - 1 нота.
- Другое дело accompagnato , где 1 слог равен нескольким нотам. Аккомпанемент содержит фигуру, эмоционален и мелодичен. Тоже не стеснен формой. Допускается его уход в другую тональность.
- Ариозо имеет округленность и законченность, но лишено коленного склада.
Практикуется и смешивание всех трех видов, когда один переходит в другой. Допустима и проза, но совершеннее выглядит белый стих.
Опера
Итальянцы считают оперу национальным искусством. Тито Гобби, знаменитый баритон, так объяснял, что такое речитатив: «Это не пауза между двумя ариями, не передышка певца. Если произносить его размеренно, получится эффект мысли, рождающей слова». Он большое значение он придавал именно драматическому оттенку речитатива: «Важны не слова, а смысл, идущий от подсознания».
Луиджи Лаблаш, великий бас, называет речитатив драматическим разговором, выраженным музыкой. Даже характер лица важен, считал он: «Иначе придается противоположный смысл. Нельзя одно и то же слово произносить одинаково и Отелло, и Фигаро».
Мюзикл
Все виды классических вокальных приемов сублимировал мюзикл. Он показал, что такое речитатив как выразительное средство. Особенно это видно по культовому мюзиклу «Иисус Христос - суперзвезда», где драматические эпизоды просто отсутствуют. Все либретто - вокал и речитатив.
Это даже превзошло моцартовские зингшпили, такие как «Волшебная флейта». В то время оперой считалось произведение лишь итальянского языка. Моцарт писал на немецком, и это было новаторством. К тому же он заменил говорок под клавесин разговорными речами, занимающими половину спектакля. За это не сразу его произведения вошли к классику оперы, а поначалу назывались музыкальными спектаклями.
Не потому ли появился термин «рок-опера»? Как будто не совсем классика, просто похоже. Но время ставит все на свои места. Все реже употребляется эта приставка. Это и естественно - жанры развиваются, удачные решения становятся классическими.
История
С древности, с возникновения языка, читать речитативом было естественно для людей. Многие обрядовые мантры имеют этот рисунок речи. Игровые песнопения, былинные сказания, печальные песни плакальщиц - все это укладывается в современное понятие речитатива.
До изобретения музыкальных инструментов, которые могли дать сильные мелодичные звуки, в аккомпанементе присутствуют ритмичные звуки примитивных ударных. Шаманское песнопение эскимоса в этом отношении схоже с победными песнями африканского континента.
Интересно, что языковые и интонационные особенности отложили свой отпечаток на стиль исполнения. Протяжность более характерна для тех языков, где больше гласных. А языки, использующие широкий звуковой диапазон, привнесли в народные традиции тремоло и синкопу.
Античная драма и допесенное вокальное исполнение, видимо, и составили речитатив. Особое внимание заслуживает его поэтика.
Подтверждает это и быстро завоевавший мир, стиль рэп. Возникнув в древности как искусство, он перешел в язык общения, спора, языкового соревнования оппонентов. Современность добавила ему музыкальное сопровождение, и сейчас этот стиль уверенно развивается, показывая, что такое речитатив в музыке.
Рэп
Коротко говоря, рэп (от английского rap , или «бить словом») - это чтение песни речитативом. Позже сформировалось понятие "открытой манеры разговора".Русский рэп сокращает это определение, называя лаконично «читка». Она требует умения виртуозного владения техникой декламации, чтобы на такты ложился ритмический рисунок. Это тем более сложнее, чем беднее музыкальное сопровождение, ведь ритмика речитатива должна совпадать с музыкальными фразами.
Кто может исполнить речитатив
Известная пародия А. Пушного о московском метро дает представление о том, кто может исполнить речитатив. Достаточно хорошая артикуляция и чувство ритма - вот необходимые навыки.
Думать, что можно прочитать любой текст стилем рэп, неверно. Это все-таки музыкальный стиль, он требует от текста ритмичности, ударение должно быть там, где музыкальная фраза имеет свой акцент.
Есть одаренные люди, которые могут чувствовать ритм декламационный и музыкальный и обладают хорошей природной артикуляцией. Такие самоцветы, даже не имея поначалу музыкального образования, способны завоевать внимание слушателей. Примером служит известный подростковый рэпер MC Bentley, больной ДЦП мальчик. Его тексты не содержат ненормативной лексики, позитивны и легко запоминаются. Мальчишеский еще голос придает им ранимость. Неподвластность таланта болезни вызывает уважение.
Еще один русский рэпер, DJ Elf Shaki, создает профессиональные композиции о добром и вечном. Его песня «Бог небес и земли» не имеет ничего общего с грязными песнями еще пока, увы, большинства музыкантов этого стиля.
Стиль рэп развивается у нас на глазах. В отличие от речитатива классического, который шел к своему современному виду в течение двухсот лет, его прогресс стремителен. Будем ждать его появления на академической сцене в составе мюзиклов.
Новая трактовка ариозных монологов не могла не повлиять на место и функцию речитативов в опере. Примерно с середины XIX века мы ни в русской, ни в зарубежной опере не найдем того заметного различия между речитативом и арией, какое было характерно для классиков на протяжении всего XVIII века. «Сухой» речитатив (то есть разговорный) в чистом его виде постепенно исчезает из оперного обихода.
Если в «Севильском цирюльнике» Россини (1816) мы еще застаем произносимые скороговоркой сольные реплики и диалоги, которые согласно классической традиции сопровождает клавесин (в современной практике фортепиано), то композиторы более позднего времени и в комедийном жанре отказались от подобного размежевания музыкальной речи: «сухие» речитативы, ставшие более размеренными и певучими, сопровождал облегченный оркестровый состав.
Начало подобной реформе в серьезном жанре положил еще Кристоф Глюк; в 1762 году, создавая своего «Орфея», он отказался от клавесина - все «сухие» речитативы пелись под аккомпанемент струнных инструментов. В XIX веке передовые композиторы, добившиеся единства и связности в построении оперы, окончательно утвердили эту тенденцию.
Таким образом, два вида речитатива снова слились в один. Однако этот новый речитатив ничего не утратил от многообразных возможностей прежних двух видов. В любом классическом произведении, западном или русском, все еще можно отличить речитативы возвышенного плана, которые по своей певучести приближаются к ариозному стилю, и речитативы бытовые, обыденные. Оба вида сохраняют и прежние свои функции: первый чаще всего используется как драматическое вступление к арии; второй - в диалогах, не имеющих первостепенного значения, но необходимых для понимания обстановки и взаимоотношений действующих лиц.
Монолог Лизы у Канавки («Пиковая дама» Чайковского) - классический пример трагического речитатива, по значительности и масштабности не уступающего арии: исполненная тревоги и мрачных предчувствий Лиза пытается убедить себя в том, что Герман придет, что он любит ее. По патетические интонации ее партии, противостоящие мрачной теме оркестра, скорее говорят о душевном разладе, чем о подлинном мужестве – они заставляют слушателя предполагать, что уверенность Лизы мнимая и ею владеют гораздо более сложные и мучительные чувства. Подтверждение этому мы находим в арии, выражающей предельную усталость, отчаяние и горькое чувство обреченности («Ах, истомилась я горем»).
Если вы потеряли ключи от своего Альфа Ромео, вам можно обратиться к специалистам, которые изготовят другой ключ. Так же можно найти брелок alfa romeo на ваш вкус. Работаем только при наличии документов.
Род певец чей декламации. Воспроизводит ритмический и интонационный рисунок естественной речи. Текстовой основной речитатива может быть как поэзия, так и проза.
Различают виды речитатива:
- сухой (secco) и аккомпанированный (accompagnato);
- размеренный (a tempo);
- певучий (то же, что ариозо).
Во всех видах речитатива большое значение имеет правильная, осмысленная декламация.
В вокальной музыке барокко и венской классики использовались речитативы secco и accompagnato, позже различные виды речитатива нередко смешивались.
В операх и ораториях речитатив обычно сопровождается сухим аккомпанементом и исполняет функцию связок между ариями. При этом в речитативах отражается драматическое действие, а в ариях - эмоциональная реакция персонажей на него .
Энциклопедичный YouTube
1 / 1
✪ Речитатив? Что это?
Субтитры
Сухой речитатив
Певец поёт под аккомпанемент basso continuo, который реализуется обычно как последовательность аккордов (без орнаментики и мелодических фигур) и не выражает настроения, а только служит для указания певцу тональности и для подчеркивания знаков препинания. Аккорды берутся преимущественно там, где в речитативе есть перерыв. Иногда в промежутке между двумя фразами, имеющими перерыв, вставляется короткий ритурнель с фигурой, выражающей настроение. Такой речитатив имеет очень мало мелодического содержания. На каждый слог текста требуется только один звук. Форма такого речитатива неопределённая и находится в полной зависимости от текста. Певцом он исполняется свободно, не в темп.
Речитатив accompagnato
В отличие от сухого речитатива, где певца сопровождает лишь партия basso continuo (на органе, клавесине и др.), в речитативе accompagnato (итал. accompagnato , буквально «с аккомпанементом») заняты инструменты с выписанными партиями (вплоть до целого оркестра). Этот тип речитатива получил развитие в высоком барокко (пассионы И.С. Баха) и в музыке эпохи классицизма (оперы К.Ф. Глюка, А. Сальери и т.п.).
Размеренный речитатив
Речитатив размеренный (a tempo) бывает в различном размере - 4/4, 3/4 и пр. Во время пения речитатива, не особенно богатого мелодией, аккомпанемент идёт сплошь, в виде аккордов, выдерживаемых или исполняемых тремоло. Проведенного мотива, то есть рисунка, в таком аккомпанементе нет. Форма неопределённая, чередование тональностей произвольное. На каждый слог приходится одна нота. Исполняется такой речитатив в темп и дирижируется сплошь.
Певучий речитатив
Певучий речитатив (ариозное пение) - наиболее развитая форма речитатива. Вокальная партия отличается мелодическим содержанием. На один слог слова могут приходиться иногда два и более звука. Как и размеренный, этот речитатив не стеснен модуляционным планом. Форма чаще всего свободная. Музыкальное содержание аккомпанемента, в сравнении с предыдущими речитативом, богаче как в гармоническом, так и в ритмическом отношении; в нём проводится фигура (мотив).
Пение, имеющее округленность и большую законченность, но лишённое коленного склада, называется
Происхождение музыки теряется во тьме веков, но одно не вызывает сомнений: музыкальная интонация – «родная сестра» интонации речевой. Разумеется, с особой полнотой это «родство» ощущается в музыке вокальной… Впрочем, она тоже может быть разной. Вспомним любую оперу – и мы убедимся, что в ней есть не только арии с эффектными фиоритурами и яркими, запоминающимися мелодиями, которые в принципе можно извлечь из спектакля и исполнять на концерте, но и совсем другие фрагменты, в которых пение максимально приближается к обычной человеческой речи. Такой род вокальной музыки называется речитативом. Что играет в опере более значительную роль – ариозное начало или речитативное – однозначно ответить нельзя. Об этом, пожалуй, можно спорить, но трудно назвать такую оперу, в которой не было бы ни одного речитативного эпизода – а вот оперы, целиком построенные на речитативах, существуют.
Речитативное начало встречается не только в операх, и всё же, говоря о нем, неизбежно приходится говорить об оперном жанре – можно сказать, что речитатив родился вместе с оперой. Конечно, у него были предшественники и в фольклоре, и в христианской богослужебной практике – нараспев декламировались эпические поэмы, читался текст церковной службы – это называется литургической псалмодией. Но литургическая псалмодия была призвана в первую очередь нивелировать эмоции (человеческим страстям не место там, где на первый план выступает Слово Божье), перед речитативом же ставилась задача прямо противоположная – привнести в музыку выразительные оттенки речи. Участники Флорентийской камераты, создавая оперный жанр, были уверены, что возрождают древнегреческую трагедию – и пытались представить себе, как могла выглядеть напевная декламация, свойственная античному театру. В предисловии к самой первой опере – «Дафне» Джакопо Пери – присутствует указание: recitare cantando (декламировать напевно), именно такая «омузыкаленная речь» требовалась от исполнителей. Но все-таки это было ближе к музыке, а не к декламации как таковой: в вокальной партии точно указывалась высота и длительность звуков. Речитатив и вокальная кантилена поначалу не противопоставлялись друг другу, но вскоре между ними произошло «распределение обязанностей»: пение сосредоточилось в ариях – своеобразных «стоп-кадрах», в которых ничего не происходило, но раскрывались чувства героев, речитативы же двигали действие.
К концу XVII столетия в итальянской опере (точнее, в творчестве композиторов неаполитанской школы) уже можно было говорить о двух разновидностях речитатива. Одна из них – речитатив secco (сухой): «говорок» в свободном ритме, где на каждый слог текста приходится один звук. Аккомпанемент, сводящийся к аккордам клавесина, практически не выражает никаких мыслей или эмоций – только помогает певцу держать тональность. С возникновением оперы-buffa именно такой вид речитатива утвердился в ней и просуществовал гораздо дольше, чем в других оперных жанрах. Другая разновидность – речитатив accompagnato (аккомпанированный), более выразительный, с точно фиксированным ритмом и оркестровым сопровождением. Он, как правило, предшествовал арии, его особенности позволяли передать множество эмоциональных оттенков.
Речитативы появлялись не только в операх, но и в других вокальных жанрах – ораториях, пассионах (например, в «Страстях по Иоанну» Иоганна Себастьяна Баха речитативы даже более выразительны, чем во многих операх того времени), но в опере они всегда играли особенно важную роль. Не всегда те разновидности, о которых мы говорили, настолько четко разделялись – например, у речитатив secco часто сопровождался не клавесином, а оркестром. Но все-таки аккомпанированный речитатив играет в его операх более важную роль – на нем строятся развернутые монологические сцены.
0.15-до конца
Границы между ариозностью и речитативом все в большей степени стираются в XIX веке, когда получает распространение концепция оперы – музыкальной драмы. В первую очередь следует вспомнить, конечно, творения Рихарда Вагнера, в которых мелодизированный речитатив свободно «переливается» в ариозные фрагменты. К органичному сочетанию речитативности и ариозности пришел Джузеппе Верди в поздних операх (например, в «Отелло»). А опера «Пеллеас и Мелизанда» полностью построена на речитативе.
Тем же путем следовали в России Александр Сергеевич Даргомыжский, . Почти полностью (за исключением песен Лауры) на речитативе построена опера Даргомыжского «Каменный гость», важную роль играет речитативное начало и в его романсах. В операх и романсах Мусоргского с помощью речитатива блестяще переданы особенности речи разных людей – детей и взрослых, мужчин и женщин, крестьян и горожан, духовных лиц и мирян. Но если Даргомыжский и Мусоргский исходили из выразительности разговорной речи, то Николай Андреевич Римский-Корсаков ориентировался на народно-эпический былинный речитатив, как нельзя лучше соответствовавшей сказочным и легендарным сюжетам.
Речитатив продолжает существовать в опере и камерно-вокальной музыке Новейшего времени, в том числе в виде чисто речитативных опер.
Все права защищены. Копирование запрещено.