Эрвин Ласло родился в Будапеште (Венгрия) в 1932 году. Уже в возрасте пяти лет раскрылся его музыкальный талант, а в семь лет он начал обучаться музыке в Музыкальной академии Ференца Листа под руководством знаменитого композитора и музыкального педагога Эрнста фон Донаньи. Ласло успешно дебютировал в возрасте девяти лет в Будапештской филармонии, после чего был признан как один из вундеркиндов своего времени. После перерыва вызванного осадой Будапешта в конце Второй мировой войны, Ласло продолжил свою международную музыкальную карьеру, получив первый приз на Международном музыкальном конкурсе в Женеве в 1947 году, и на Нью-Йоркском конкурсе дебютантов несколько месяцев спустя. В возрасте пятнадцати лет, он был провозглашен нью-йоркскими критиками как музыкант, который имеет всего несколько подобных себе по уровню исполнения среди пианистов любого возраста. Из статей в «LIFE», «Time», « Newsweek», и других национальных и международных изданиях, известно, что в этот период Ласло обосновался в Нью-Йорке и оттуда совершал туры с концертами по странам мира.Вспоминая о начале своей научной деятельности, Ласло пишет:Профессор, доктор философии, почетный доктор ряда университетов, руководитель программы в Институте ООН по обучению и исследованиям, ректор Венской академии футурологии, основатель Международной академии системных исследований. Последнее детище профессора Ласло - объединение выдающихся ученых, артистов, писателей, общественных и религиозных деятелей в Будапештский клуб, неформальную, неправительственную ассоциацию, борющуюся за сохранение окружающей среды, занимающуюся судьбами мира и грядущих поколений.Страстный любитель музыки, он профессионально владеет искусством игры на фортепьяно, выпустил серию из 6-ти дисков с записью своего исполнения на фортепьяно классических произведений.Обладатель самой высокой степени в философии и гуманитарных науках в университетах Сорбонны и Парижа, диплома музыканта-исполнителя в Академии Ференца Листа в Будапеште, в числе его многочисленных призов и наград четыре Почетных Докторантуры.Основные научные интересы: философия, эстетика, системный анализ, экология.Др. Э.Ласло признается как основатель философии систем и теории общей эволюции.Необычная карьера Эрвина Ласло включает в себя музыку, философию, науку, исследования фьючерса, и мировые проблемы.В этот период у Ласло вновь проявляется и усиливается интерес к вопросу о смысле жизни и судьбах общества, привитый ему еще в детстве его дядей, философом из Будапешта. Это побудило его к систематическому изучению этой области знаний, чтению книг по этой тематике и посещению курсов и семинаров в Нью-Йоркском Колумбийском Университете (New York’s Columbia University) и в Новой Школе для Социальных Исследований (New School for Social Research). Его обширные знания в этой области стали предметом написания им заметок по этой теме, с которыми он не расставался даже во время концертных туров. Однажды в ходе случайной беседы во время обеда после успешного концерта в Гааге в 1961 г., его собеседник проявил огромный интерес к идеям Ласло, взял заметки с собой для ознакомления, но уже на следующее утро явился с предложением издать их - как оказалось, это был редактор отдела философии знаменитого голландского издательства Мартинус Нейхоф. Публикация этих заметок два года спустя явилась поворотным моментом в судьбе Ласло. Его пригласили в Университет Института Фрибура восточноевропейских Исследований, и после издания им двух книг и многочисленных отчетов о проведенных им исследованиях Ласло получил приглашение провести год в Отделе Философии в Йельском Университете.
Эрвин Ласло (венг. Lszl Ervin; родился 12 июня 1932, Будапешт) - философ науки, интегральный теоретик и классический пианист. Ласло является основателем и руководителем Будапештского клуба и Исследовательской группы общей эволюции, редактором Журнала общей эволюции, инициатором создания Международной академии системных исследований, почётным доктором ряда университетов Америки, Канады, Финляндии, Кореи и Японии. Его авторству принадлежит около 75 книг и 400 статей, изданных на 19 языках. Женат, имеет двух сыновей (один из которых - Александр Ласло - также занимается системными науками).
Биография
Детство и юность
Эрвин Ласло родился в Будапеште (Венгрия) в 1932 году. Уже в возрасте пяти лет раскрылся его музыкальный талант, а в семь лет он начал обучаться музыке в Музыкальной академии Ференца Листа под руководством знаменитого композитора и музыкального педагога Эрнста фон Донаньи. Ласло успешно дебютировал в возрасте девяти лет в Будапештской филармонии, после чего был признан как один из вундеркиндов своего времени. После перерыва, вызванного осадой Будапешта в конце Второй мировой войны, Ласло продолжил свою международную музыкальную карьеру, получив первый приз на Международном музыкальном конкурсе в Женеве в 1947 году и на Нью-Йоркском конкурсе дебютантов несколько месяцев спустя. В возрасте пятнадцати лет он был провозглашён нью-йоркскими критиками как музыкант, который имеет всего несколько подобных себе по уровню исполнения среди пианистов любого возраста. Из статей в «LIFE», «Time», «Newsweek» и других национальных и международных изданиях известно, что в этот период Ласло обосновался в Нью-Йорке и оттуда совершал туры с концертами по странам мира.
Начало научной карьеры
Вспоминая о начале своей научной деятельности, Ласло пишет:
Я истратил сорок четыре года своей жизни в поисках знания, через науку. Я начал эти поиски весной 1959, вскоре после рождения моего первого сына. До того времени мой интерес к философским и научным вопросам был не более, чем хобби - я путешествовал по миру как музыкант, и никто - даже я - не подозревал, что это станет чем-то больше, чем интеллектуальное времяпрепровождение. Но мой интерес к этим вопросам рос, и поиски, начавшиеся в 1959, превратились в мою основную деятельность.
Прочее
Профессор, доктор философии, почётный доктор ряда университетов, руководитель программы в Институте ООН по обучению и исследованиям, ректор Венской академии футурологии, основатель Международной академии системных исследований. Последнее детище профессора Ласло - объединение выдающихся учёных, артистов, писателей, общественных и религиозных деятелей в Будапештский клуб, неформальную, неправительственную ассоциацию, борющуюся за сохранение окружающей среды, занимающуюся судьбами мира и грядущих поколений.
Страстный любитель музыки, он профессионально владеет искусством игры на фортепьяно, выпустил серию из 6-ти дисков с записью своего исполнения на фортепьяно классических произведений.
Обладатель самой высокой степени в философии и гуманитарных науках в университетах Сорбонны и Парижа, диплома музыканта-исполнителя в Академии Ференца Листа в Будапеште, в числе его многочисленных призов и наград четыре Почётных Докторантуры.
Основные научные интересы: философия, эстетика, системный анализ, экология.
Др. Э. Ласло признается как основатель философии систем и теории общей эволюции.
Необычная карьера Эрвина Ласло включает в себя музыку, философию, науку, исследования фьючерса и мировые проблемы.
В этот период у Ласло вновь проявляется и усиливается интерес к вопросу о смысле жизни и судьбах общества, привитый ему ещё в детстве его дядей, философом из Будапешта. Это побудило его к систематическому изучению этой области знаний, чтению книг по этой тематике и посещению курсов и семинаров в Нью-Йоркском Колумбийском Университете (New York’s Columbia University) и в Новой Школе для Социальных Исследований (New School for Social Research). Его обширные знания в этой области стали предметом написания им заметок по этой теме, с которыми он не расставался даже во время концертных туров. Однажды в ходе случайной беседы во время обеда после успешного концерта в Гааге в 1961 г., его собеседник проявил огромный интерес к идеям Ласло, взял заметки с собой для ознакомления, но уже на следующее утро явился с предложением издать их - как оказалось, это был редактор отдела философии знаменитого голландского издательства Мартинус Нейхоф. Публикация этих заметок два года спустя явилась поворотным моментом в судьбе Ласло. Его пригласили в Университет Института Фрибура восточноевропейских Исследований, и после издания им двух книг и многочисленных отчётов о проведённых им исследованиях Ласло получил приглашение провести год в Отделе Философии в Йельском Университете.
Эрвин Ласло (венг. Laszlo Ervin; род. 1932, Будапешт) - основатель и президент Будапештского клуба, философ науки, теоретик систем и интегральный теоретик.
Он опубликовывал около 75 книг и 400 статей, которые изданы на 19 языках, редактор журнала Journal of General Evolution. Профессор, доктор философии, почетный доктор ряда университетов, руководитель программы в Институте ООН по обучению и исследованиям, ректор Венской академии футурологии, основатель Международной академии системных исследований. Последнее детище профессора Ласло - объединение выдающихся ученых, артистов, писателей, общественных и религиозных деятелей в Будапештский клуб, неформальную, неправительственную ассоциацию, борющуюся за сохранение окружающей среды, занимающуюся судьбами мира и грядущих поколений.
Эрвин Ласло обладатель самой высокой степени в философии и гуманитарных науках в университетах Сорбонны и Парижа, диплома музыканта-исполнителя в Академии Франца Листа в Будапеште, в числе его многочисленных призов и наград четыре Почетных Докторантуры. Основные научные интересы: философия, эстетика, системный анализ, экология. Др. Э.Ласло признается как основатель философии систем и общей теории развития.
Книги (3)
Шепчущий пруд
1. Эволюция космоса. История раздумий. Подъем космологии Большого Взрыва. Космические сценарии.
2. Природа материи. Ранние поиски. Современные представления.
3. Феномен жизни.Жизнь из не-жизни. Движущая сила эволюции. Явление Homo.
4. Проявления разума Путь эволюции к сознающему разуму
Теория целостности Вселенной. Наука и поле акаши
Наверное, каждый человек хоть раз в жизни ощущал гармонию бытия - глядя на прекрасный пейзаж, ребенка или произведение искусства.
В научных терминах это чувство, подсказывающее нам, что все во Вселенной гармонично и взаимосвязано, называется нелокальной согласованностью. По мнению Эрвина Ласло, чтобы объяснить присутствие значительного числа частиц во Вселенной и непрерывную, но отнюдь не равномерную и линейную эволюцию всего, что существует, мы должны признать присутствие фактора, который не является, ни материей, ни энергией. Важность этого фактора теперь признается не только в социальных и гуманитарных науках, но и в физике и естествознании. Это информация - информация как реальный и эффективный фактор, устанавливающий параметры Вселенной при ее рождении, а впоследствии управляющий эволюцией ее базовых элементов, превращающихся в сложные системы.
, Венгрия
Э́рвин Ла́сло (венг. László Ervin ; родился 12 июня , Будапешт) - философ науки [ ] , интегральный теоретик и классический пианист . Ласло является основателем и руководителем Будапештского клуба и Исследовательской группы общей эволюции, редактором Журнала общей эволюции , инициатором создания Международной академии системных исследований, почётным доктором ряда университетов Америки, Канады, Финляндии, Кореи и Японии . Его авторству принадлежит около 75 книг и 400 статей, изданных на 19 языках. Женат, имеет двух сыновей (один из которых - Александр Ласло - также занимается системными науками).
Биография
Детство и юность
Я истратил сорок четыре года своей жизни в поисках знания, через науку. Я начал эти поиски весной 1959, вскоре после рождения моего первого сына. До того времени мой интерес к философским и научным вопросам был не более, чем хобби - я путешествовал по миру как музыкант, и никто - даже я - не подозревал, что это станет чем-то больше, чем интеллектуальное времяпрепровождение. Но мой интерес к этим вопросам рос, и поиски, начавшиеся в 1959, превратились в мою основную деятельность.
Прочее
Др. Э. Ласло признается как основатель философии систем и теории общей эволюции.
Необычная карьера Эрвина Ласло включает в себя музыку, философию, науку, исследования фьючерса и мировые проблемы.
В этот период у Ласло вновь проявляется и усиливается интерес к вопросу о смысле жизни и судьбах общества, привитый ему ещё в детстве его дядей, философом из Будапешта. Это побудило его к систематическому изучению этой области знаний, чтению книг по этой тематике и посещению курсов и семинаров в Нью-Йоркском Колумбийском Университете (New York’s Columbia University) и в Новой Школе для Социальных Исследований (New School for Social Research). Его обширные знания в этой области стали предметом написания им заметок по этой теме, с которыми он не расставался даже во время концертных туров. Однажды в ходе случайной беседы во время обеда после успешного концерта в Гааге в г., его собеседник проявил огромный интерес к идеям Ласло, взял заметки с собой для ознакомления, но уже на следующее утро явился с предложением издать их - как оказалось, это был редактор отдела философии знаменитого голландского издательства Мартинус Нейхоф. Публикация этих заметок два года спустя явилась поворотным моментом в судьбе Ласло. Его пригласили в Университет Института Фрибура восточноевропейских Исследований, и после издания им двух книг и многочисленных отчётов о проведённых им исследованиях Ласло получил приглашение провести год в Отделе Философии в Йельском Университете .
Его научные интересы сосредоточились на глобальных вопросах науки и философии, в особенности о происхождение космоса и природы, о происхождении жизни, об управления развитием жизни и сознания и значении изменений и преобразований, которые мы сегодня наблюдаем в культуре и цивилизации.
В г., после его успешного доктората (Doctorat d’Etates-Lettres et Sciences Humaines) в Сорбонне , в котором он проводит комплексный анализ ситуации в послевоенном мире, Ласло окончательно признается в академическом мире как учёный.
В Йельском университете Ласло читал курс лекций по общей теории систем. Затем, после встречи с Берталанффи, начал разрабатывать свою оригинальную работу «Введение в Философию Систем», с которой в дальнейшем стали связывать его имя. Регулярно приглашался для чтения лекций в различных престижных американских университетах, включая государственный университет Нью-Йорка, Центре Международных Исследований Принстона. Проведённый им семинар в школе «Woodrow Wilson School» привлек внимание основателя Римского Клуба Печчеи Аурелио , который пригласил Ласло сделать доклад в клубе, по теме его исследований. В результате своих исследований в г. Ласло опубликовал доклад «Общие Цели Человечества», затем третий генеральный доклад для Римского Клуба, как личный трактат «Внутренние Пределы Человечества».
Для продолжения исследований в этом направлении др. Ласло был приглашён в ?! (UNITAR) и назначен руководителем исследований Института над Новым Международным Экономическим Заказом. В роли директора проекта Ласло проработал 7 лет в штаб квартире ООН в Нью-Йорке, являясь директором пятнадцати проектов в Новом Международном Экономическом Заказе и ещё шести проектов в Региональном и Межрегиональном Сотрудничестве.
Закончив эти проекты в середине 80-х, Ласло решил отдохнуть в своем отреставрированном средневековом сельском доме в Тоскане и спокойно проанализировать свой новый опыт в академическом мире и в Организации Объединённых Наций перед возвращением к университетской работе.
В г. вышла книга «Великий Синтез», которая была очень скоро переведена на итальянский, немецкий, испанский, французский, китайский и португальский языки. Это сопровождалось заявлением его эволюционных взглядов на современное общество в новой книге «Возраст Раздвоения», вызвавшей споры и обсуждения. Вдохновляя значительные дебаты и обсуждение, она появилась на русском и турецком языке в дополнение ко всем предыдущим языкам. Для чтения лекций и продолжения исследований Ласло часто посещал США , Японию , Китай , различные места в Европе , Университет Организации Объединённых Наций, недавно сформированный европейский консорциум Исследования Воздействия Культуры.
В г., когда Ласло был одним из двух пленарных спикеров на Конгрессе Третьего мира Мировой Федерации Венгров (другим был известный учёный-ядерщик Эдвард Теллер), он предложил, чтобы Венгрия, не обладающая экономической и военной силой, но как реальная сила в области науки, искусства и культуры, прекратила своё участие в международном клубе «Художников и литераторов» ("Artist’s and Writer’s Club") как дополнение Римского Клуба, но создала свой клуб с акцентом на безотлагательность внедрения нового ответственного планетарного мышления, новых ценностей и более глубокой личной и профессиональной ответственности. Венгерское правительство ответило предложением создать секретариат международной организации, которая должна была стать известной как Клуб Будапешта.
Интегральный теоретик и классический пианист . Ласло является основателем и руководителем Будапештского клуба и Исследовательской группы общей эволюции, редактором Журнала общей эволюции , инициатором создания Международной академии системных исследований, почётным доктором ряда университетов Америки, Канады, Финляндии, Кореи и Японии . Его авторству принадлежит около 75 книг и 400 статей, изданных на 19 языках. Женат, имеет двух сыновей (один из которых - Александр Ласло - также занимается системными науками).
Биография
Детство и юность
Я истратил сорок четыре года своей жизни в поисках знания, через науку. Я начал эти поиски весной 1959, вскоре после рождения моего первого сына. До того времени мой интерес к философским и научным вопросам был не более, чем хобби - я путешествовал по миру как музыкант, и никто - даже я - не подозревал, что это станет чем-то больше, чем интеллектуальное времяпрепровождение. Но мой интерес к этим вопросам рос, и поиски, начавшиеся в 1959, превратились в мою основную деятельность.
Прочее
Др. Э. Ласло признается как основатель философии систем и теории общей эволюции.
Необычная карьера Эрвина Ласло включает в себя музыку, философию, науку, исследования фьючерса и мировые проблемы.
В этот период у Ласло вновь проявляется и усиливается интерес к вопросу о смысле жизни и судьбах общества, привитый ему ещё в детстве его дядей, философом из Будапешта. Это побудило его к систематическому изучению этой области знаний, чтению книг по этой тематике и посещению курсов и семинаров в Нью-Йоркском Колумбийском Университете (New York’s Columbia University) и в Новой Школе для Социальных Исследований (New School for Social Research). Его обширные знания в этой области стали предметом написания им заметок по этой теме, с которыми он не расставался даже во время концертных туров. Однажды в ходе случайной беседы во время обеда после успешного концерта в Гааге в г., его собеседник проявил огромный интерес к идеям Ласло, взял заметки с собой для ознакомления, но уже на следующее утро явился с предложением издать их - как оказалось, это был редактор отдела философии знаменитого голландского издательства Мартинус Нейхоф. Публикация этих заметок два года спустя явилась поворотным моментом в судьбе Ласло. Его пригласили в Университет Института Фрибура восточноевропейских Исследований, и после издания им двух книг и многочисленных отчётов о проведённых им исследованиях Ласло получил приглашение провести год в Отделе Философии в Йельском Университете .
Его научные интересы сосредоточились на глобальных вопросах науки и философии, в особенности о происхождение космоса и природы, о происхождении жизни, об управления развитием жизни и сознания и значении изменений и преобразований, которые мы сегодня наблюдаем в культуре и цивилизации.
Ласло является действительным членом Международной Академии Наук, Всемирной Академии Искусств и Наук, и Международной Академии Философии.
Научная деятельность
Теория поля Акаши
Макрошифт
В ряде своих книг Ласло показывает, что существует два варианта развития событий, в связи с системным кризисом, охватывающим весь мир. Первый - всеобщая катастрофа и децентрализация, ведущая к росту неравенства и новой гонке вооружений. Второй - глобальный прорыв под руководством негосударственных международных организаций.
Макрошифт определяется как массовое движение , которое сможет повернуть ситуацию от всеобщей катастрофы к всеобщему прорыву. Ласло рассматривает период - как критическое время для предстоящей трансформации.
Общественная деятельность
Эрвин Ласло выступил инициатором проведения Мирового дня планетарного сознания (20 марта), Мирового дня планетарной этики (22 сентября), Мирового дня медитаций и молитв о мире (20 мая) .
Награды и признание
Цитаты
Избранная библиография
- Essential Society: An Ontological Reconstruction (artinus Nijhoff, The Hague, 1963)
- System, Structure and Experience: Toward a Scientific Theory of Mind (Gordon & Breach, New York and London, 1969).
- Introduction to Systems Philosophy: Toward a New Paradigm of Contemporary Thought (Gordon & Breach, New York and London, 1972)
- The Systems View of The World: The Natural Philosophy of the New Developments in the Sciences (George Braziller, New York; Doubleday Canada, Toronto, 1972)
- Evolution: The Grand Synthesis (New Science Library, Shambhala, Boston and London, 1987)
- The Age of Bifurcation: The Key to Understanding the Changing World (Gordon & Breach, New York and London, 1991).
- The Interconnected Universe: Conceptual Foundations of Transdisciplinary Unified Theory (World Scientific, Singapore and London, 1995).
- The Systems View of the World: A Holistic Vision for Our Time (Hampton Press, 1996)
- The Whispering Pond: A Personal Guide to the Emerging Vision of Science (Element Books, Ltd., 1996)
- Evolution: The General Theory (Hampton Press, 1996)
- The Connectivity Hypothesis: Foundations of an Integral Science of Quantum, Cosmos, Life, and Consciousness (State University of New York Press, 2003)
- You Can Change the World: The Global Citizen’s Handbook for Living on Planet Earth: A Report of the Club of Budapest (Select Books, 2003)
- Science and the Akashic Field: An Integral Theory of Everything (Inner Traditions International, 2004)
- Science and the Reenchantment of the Cosmos: The Rise of the Integral Vision of Reality (Inner Traditions, 2006)
- The Chaos Point: The World at the Crossroads (Hampton Roads, 2006)
- Quantum Shift in the Global Brain: How the New Scientific Reality Can Change Us and our World
- The Akashic Experience:Science and the Cosmic Memory Field (Inner Traditions, 2009)
- Simply Genius! (Hay House, 2011)
На русском
- Теория целостности Вселенной: наука и поле акаши (ИГ Весь, 2011)
- Наука и возрождение магии космоса: Целостное видение реальности (ИГ Весь, 2011)
- Макросдвиг: К устойчивости мира курсом перемен (Тайдекс Ко, 2004)
Напишите отзыв о статье "Ласло, Эрвин"
Примечания
См. также
Ссылки
Книги и эссе на русском
Интервью
Видео
Цитируемость
Критика
Отрывок, характеризующий Ласло, Эрвин
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu"ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu"on ne peut apaiser qu"avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J"avais d"autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d"autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d"une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.