Изменить размер шрифта:
Глава первая
ПРОПАСИК
«НА МОЁМ МЕСТЕ ЕГО НАШЁЛ БЫ КАЖДЫЙ!»
Однажды вечером один маленький человек с толстой косичкой уселся на пол и из зелёного пластилина слепил поросёнка, у которого вместо ног были четыре коротенькие спички, вместо хвостика - свёрнутая колечком проволока, а вместо пятачка - красная пуговица с двумя дырочками.
Ты, разумеется, знаешь, что ночью все игрушки оживают и самые любопытные удирают из дома.
Удрал и зелёный поросёнок.
Рано утром, когда последняя звёздочка, мигнув, растворилась в розовеющем небе, усталый поросёнок уже сидел далеко за городом на камешке у дороги. И надо же такому случиться, что именно в это время и именно по этой дороге шёл породистый, но, к сожалению, бродячий кот Валерка.
Поздравляю с находкой! - увидев поросёнка, поздравил сам себя Валерка. - О, не надо цветов! На моём месте его нашёл бы каждый! - И он принялся раскланиваться невидимой публике, шаркать лапой, крутить хвостом и поднял такую пыль, что поросёнок чихнул.
Валерка от неожиданности сел прямо в пыль и четыре минуты просидел с открытым ртом, потом осторожно подошёл к поросёнку и принялся обнюхивать его со всех сторон. От кошачьих усов поросёнку стало так щекотно, что он опять чихнул.
Да, так и есть. Зелёный чихающий поросёнок с пуговицей в носу! - объявил в пространство Валерка.
Хлю-хлю, - смущённо сказал поросёнок.
Вы что же, уважаемый, «р» не выговариваете? Ах, да! Малыши и не должны, кажется, её выговаривать. А что вы ещё можете говорить?
Хлю-хлю, - сказал поросёнок и застеснялся.
Понятно! Кроме «хлю-хлю» - ничего. Печально. Не с кем будет поболтать… Но тебе ужасно повезло. Я - знаменитый странствующий учитель. Я научу тебя не только говорить, но и ворова… э-э… ворожить, я хотел сказать.
Он деловито уселся на дорогу, развязал мешок и достал оттуда кусок колбасы.
- Есть хочешь? Только учти, колбаса ворованная. Что ты глазами хлопаешь? Не покупать же мне её! Ты где-нибудь видел, чтобы коты покупали колбасу? Нет? И я не видел. А чтобы коты её сами делали - видел? И никогда не увидишь. Потому что делать её мы не умеем, а покупать не на что.
Он вдруг встал, театрально откинул голову назад, заложил одну лапу за спину, другую вытянул вперёд по направлению к городу и с жаром продекламировал:
Люди уверены, что коты
Очень любят рыбьи хвосты!
Но мы ещё любим сметану и мясо,
Сыр любим, намазанный маслом,
Любим икру, колбасу и сосиски…
Мяу!
Нет сил продолжать этот список!
Что же нам, бедным,
Сидеть и ждать? .
Как после этого
Не воровать!
После этого он сел и от волнения проглотил всю колбасу.
Ух, оторвать мне хвост! Про тебя-то я забыл, зелёненький! Ты не обижаешься?
Хлю-хлю, - весело сказал поросёнок и покрутил хвостиком.
Ну и прекрасно! - заорал кот. - А теперь поспим. Ты чего погрустнел? Ах, да! Я ж тебя разговаривать хотел научить… Ну, малыш, запоминай самые нужные в мире слова: колбаса, молоко, сметана, приключения, кошка, драка…
Хр-р-р-р!!!
Кот неожиданно захрапел таким густым, страшным басом, что поросёнок с перепугу юркнул в мешок.
Только к вечеру, когда пыль на дороге стала холодной и синей от сумерек, Валерка наконец проснулся. Он нисколько не огорчился, что поросёнок исчез, главное - не исчез бы мешок вместе с ним. Ведь мешок - это мешок, а не какой-то оборванец поросёнок. К счастью, мешок лежал в кустах. Валерка закинул его за спину и бодро затопал дальше, хриплым голосом распевая лихую песню свободных котов:
Если хозяйка грозит кулаком,
Значит в кувшине её…
МОЛОКО! - сказал поросёнок из мешка.
Правильно! - заорал кот. - Постой, постой, кто это сказал «молоко»?
Он оторопело оглянулся по сторонам, но на дороге, кроме ржавой банки с пауком внутри, никого не было.
Ну кто, кроме меня, может это сказать? Никто!
Если что-то вкусное
На окне в стакане,
Будут вечером усы
У меня…
В СМЕТАНЕ! - весело подсказали из мешка.
Кот встал как вкопанный.
Ладно. Предположим, в первый раз мне показалось. Но сейчас-то я точно слышал - в сметане! - он потрогал лапой лоб: - Так и есть, перегрелся. Эх, некому меня, несчастного, пожалеть! Был один друг, да и тот зелёный и неговорящий… И удрал к тому же… Никто меня не любит так, как я…
Хотя уже был вечер, он положил мешок на голову, чтоб не пекло, и, жалея себя, затянул:
Кому на день рождения
Я подарю сапожки?
Отвечу без стеснения:
Своей любимой…
КОШКЕ! - раздалось из мешка.
Так, всё понятно, - деловито снимая с головы мешок, сказал Валерка. - У говорящего кота и мешок оказался говорящим. Слышь, ты, мешок! Ты чего это разболтался? Чего тебе от меня надо?
ПЛИКЛЮЧЕНИЙ!
Плик-плик… Чего-чего-о-о? - не понял кот. - Ах, приключений! Так ты тоже «р» не выговариваешь? А ты, случайно, не знаешь зелёного поросёнка с пуговицей в носу?
Хлю-хлю!
Тут Валерка наконец-то сообразил, в чём дело. Он быстро развязал мешок и, когда увидел поросёнка, так обрадовался, что сделал стойку на передних лапах, а задними два раза дрыгнул.
Ну парасюша! Ну порадовал! Мы же теперь разбогатеем! Ты не возражаешь, если я тебя э… Пашей буду звать? Нет?
Представляешь: ГОВОРЯЩИЙ МЕШОК! Предсказывает судьбу, лечит болячки, находит клады и отвечает на любые вопросы. Здорово?
Вот скажите мне, отчего нынче так популярны всякие книжные поросята? Издательства уже переиздали Про маленького поросенка Плюха (писала о ней рецензию ), "Изюмка и Гном", и вот теперь "Зеленый поросенок". Поросята разные: и в красных штанах, и без штанов, и вот теперь зеленый на спичечных ножках.
Мне кажется, в ближайшее время всплывет еще несколько поросят. Ну любят авторы поросят в качестве сказочных героев!
Что касается меня, то я лично в детстве патологически не любила книги про поросят. Просто отвергала с отвращением после прочтения одной какой-то книги (не помню, какой именно). Но все поросята представлялись мне нахальными, вредными, эгоистичными и трусливыми (чем-то похожие на Изюмку из книги "Изюмка и Гном", за что я его недолюбливаю), что мне прямо категорически не нравилось. Вот прям до отвращения.
Так и закрепился за моим сознанием такой вот образ, который удалось развеять только поросенку Плюху. :)) И поддержать Зеленому поросенку.
Сказка про Зеленого поросенка местами страшновата, но в то же время наивная и добрая. Но не скрою, есть в книге и грустные до боли моменты...и смешные есть (" - Отвечай, мешок! Какого цвета эта белая кошка? - во всю глотку гаркнул Валерка. - Бе-е-е-елого! - раздалось из мешка.") и трогательные (маленький поросенок искренне привязан к коту Валерке и как мило он не выговаривает букву Р - "Валелочка, миленький!").
Заканчивается книжка грустно...кот Валерка, сжимая красную пуговицу, оставшуюся от его верного друга поросенка, решает стать лучше, честным и добрым, перестать воровать, драться и бродяжничать, и завести котят. Лепун слепил нового зеленого поросенка, но было ли у него такое же доброе сердце, как у поросенка Паши - неизвестно. И напоследок слова, достойные стать лозунгом для каждого - "КАЖДЫЙ ЛЕПИТ СВОЕ СЕРДЦЕ САМ" . Я прикладываю фото последних страниц книги.
PS: Немного об авторе. В 1948 году в Туркмении случилось страшное Ашхабадское землетрясение, когда погибло 130 тысяч человек, в том числе отец и сестра Георгия Николаевича. И только благодаря маме, которая его, пятилетнего мальчика, закрыла собой, автор книги выжил и по его словам "словно родился второй раз". Вот какую книгу может написать такой человек?
Георгий Николаевич Юдин
Зелёный поросёнок
Глава первая
ПРОПАСИК
«НА МОЁМ МЕСТЕ ЕГО НАШЁЛ БЫ КАЖДЫЙ!»
Однажды вечером один маленький человек с толстой косичкой уселся на пол и из зелёного пластилина слепил поросёнка, у которого вместо ног были четыре коротенькие спички, вместо хвостика - свёрнутая колечком проволока, а вместо пятачка - красная пуговица с двумя дырочками.
Ты, разумеется, знаешь, что ночью все игрушки оживают и самые любопытные удирают из дома.
Удрал и зелёный поросёнок.
Рано утром, когда последняя звёздочка, мигнув, растворилась в розовеющем небе, усталый поросёнок уже сидел далеко за городом на камешке у дороги. И надо же такому случиться, что именно в это время и именно по этой дороге шёл породистый, но, к сожалению, бродячий кот Валерка.
Поздравляю с находкой! - увидев поросёнка, поздравил сам себя Валерка. - О, не надо цветов! На моём месте его нашёл бы каждый! - И он принялся раскланиваться невидимой публике, шаркать лапой, крутить хвостом и поднял такую пыль, что поросёнок чихнул.
Валерка от неожиданности сел прямо в пыль и четыре минуты просидел с открытым ртом, потом осторожно подошёл к поросёнку и принялся обнюхивать его со всех сторон. От кошачьих усов поросёнку стало так щекотно, что он опять чихнул.
Да, так и есть. Зелёный чихающий поросёнок с пуговицей в носу! - объявил в пространство Валерка.
Хлю-хлю, - смущённо сказал поросёнок.
Вы что же, уважаемый, «р» не выговариваете? Ах, да! Малыши и не должны, кажется, её выговаривать. А что вы ещё можете говорить?
Хлю-хлю, - сказал поросёнок и застеснялся.
Понятно! Кроме «хлю-хлю» - ничего. Печально. Не с кем будет поболтать… Но тебе ужасно повезло. Я - знаменитый странствующий учитель. Я научу тебя не только говорить, но и ворова… э-э… ворожить, я хотел сказать.
Он деловито уселся на дорогу, развязал мешок и достал оттуда кусок колбасы.
- Есть хочешь? Только учти, колбаса ворованная. Что ты глазами хлопаешь? Не покупать же мне её! Ты где-нибудь видел, чтобы коты покупали колбасу? Нет? И я не видел. А чтобы коты её сами делали - видел? И никогда не увидишь. Потому что делать её мы не умеем, а покупать не на что.
Он вдруг встал, театрально откинул голову назад, заложил одну лапу за спину, другую вытянул вперёд по направлению к городу и с жаром продекламировал:
Люди уверены, что коты
Очень любят рыбьи хвосты!
Но мы ещё любим сметану и мясо,
Сыр любим, намазанный маслом,
Любим икру, колбасу и сосиски…
Мяу!
Нет сил продолжать этот список!
Что же нам, бедным,
Сидеть и ждать? .
Как после этого
Не воровать!
После этого он сел и от волнения проглотил всю колбасу.
Ух, оторвать мне хвост! Про тебя-то я забыл, зелёненький! Ты не обижаешься?
Хлю-хлю, - весело сказал поросёнок и покрутил хвостиком.
Ну и прекрасно! - заорал кот. - А теперь поспим. Ты чего погрустнел? Ах, да! Я ж тебя разговаривать хотел научить… Ну, малыш, запоминай самые нужные в мире слова: колбаса, молоко, сметана, приключения, кошка, драка…
Хр-р-р-р!!!
Кот неожиданно захрапел таким густым, страшным басом, что поросёнок с перепугу юркнул в мешок.
Только к вечеру, когда пыль на дороге стала холодной и синей от сумерек, Валерка наконец проснулся. Он нисколько не огорчился, что поросёнок исчез, главное - не исчез бы мешок вместе с ним. Ведь мешок - это мешок, а не какой-то оборванец поросёнок. К счастью, мешок лежал в кустах. Валерка закинул его за спину и бодро затопал дальше, хриплым голосом распевая лихую песню свободных котов.
«На моём месте его нашёл бы каждый!»
Однажды вечером один маленький человек с большим бантом и толстой косичкой уселся на пол и из зелёного пластилина слепил поросёнка, у которого вместо ног были четыре коротенькие спички, вместо хвостика – свёрнутая колечком проволока, а вместо пятачка – красная пуговица с двумя дырочками.
Ты, разумеется, знаешь, что ночью все игрушки оживают и самые любопытные удирают из дома.
Удрал и зелёный поросёнок.
Рано утром, когда последняя звёздочка, мигнув, растаяла в розовеющем небе, усталый поросёнок уже сидел далеко за городом на камешке у дороги. И надо же такому случиться, что именно в это время и именно по этой дороге шёл породистый, но, к сожалению, бродячий кот Валерка.
– Поздравляю с находкой! – увидев поросёнка, сам себя поздравил Валерка. – О, не надо цветов! На моём месте его нашёл бы каждый! – И он принялся раскланиваться невидимой публике, шаркать лапой, крутить хвостом и поднял такую пыль, что поросёнок чихнул.
Валерка от неожиданности сел прямо в пыль и четыре минуты просидел с открытым ртом, потом осторожно подошёл к поросёнку и принялся обнюхивать его со всех сторон. От кошачьих усов поросёнку стало так щекотно, что он опять чихнул.
– Да, так и есть. Зелёный чихающий поросёнок с пуговицей в носу! – объявил в пространство Валерка.
– Хлю-хлю, – смущённо сказал поросёнок и вильнул хвостиком.
– Вы что же, уважаемый, «р» не выговариваете? Ах да! Малыши и не должны, кажется, её выговаривать. А что вы ещё можете говорить?
– Хлю-хлю, – сказал поросёнок и застеснялся.
– Понятно! Кроме «хлю-хлю» – ничего. Печально! Не с кем будет поболтать… Но тебе ужасно повезло! Я знаменитый странствующий учитель. Я научу тебя не только говорить, но и ворова… э-э… ворожить, я хотел сказать. – Он деловито уселся на дорогу, развязал мешок и достал оттуда кусок колбасы.
– Есть хочешь? Только учти, колбаса ворованная. Что ты глазами хлопаешь? Не покупать же мне её! Ты где-нибудь видел, чтобы коты покупали колбасу? Нет? И я не видел. А чтобы коты её сами делали – видел? И никогда не увидишь. Потому что делать её мы не умеем, а покупать не на что.
Он вдруг встал, театрально откинул голову назад, заложил одну лапу за спину, другую вытянул вперёд по направлению к городу и с жаром продекламировал:
Люди уверены, что коты
Очень любят рыбьи хвосты!
Но мы ещё любим сметану и мясо,
Сыр любим, намазанный маслом,
Любим икру, колбасу и сосиски…
Нет сил продолжать этот список!
Что же нам, бедным,
Сидеть и ждать?
Как после этого
Не воровать!
После этого он сел и от волнения проглотил всю колбасу.
– Ух, оторвать мне хвост! Про тебя-то я забыл, зелёненький! Ты не обижаешься?
– Хлю-хлю, – весело сказал поросёнок и покрутил хвостиком.
– Ну и прекрасно! – заорал кот. – А теперь поспим. Ты чего погрустнел? Ах да! Я ж тебя разговаривать хотел научить… Ну, малыш, запоминай самые нужные в мире слова: колбаса, молоко, сметана, приключения, кошка, драка… Хр-р-р-р!!!
Кот неожиданно захрапел таким густым, страшным басом, что поросёнок с перепугу юркнул в мешок.
Только к вечеру, когда пыль на дороге стала холодной и синей от сумерек, Валерка наконец проснулся. Он нисколько не огорчился, что поросёнок исчез, главное – не исчез бы мешок вместе с ним. Ведь мешок – это мешок, а не какой-то оборванец поросёнок. К счастью, мешок лежал в кустах. Валерка закинул его за спину и бодро затопал дальше, хриплым голосом распевая лихую песню свободных котов:
Если хозяйка грозит кулаком,
Значит в кувшине её…
– Молоко! – сказал поросёнок из мешка.
– Правильно! – заорал кот. – Постой, постой, кто это сказал «молоко»?
Он оторопело оглянулся по сторонам, но на дороге, кроме ржавой банки с пауком внутри, никого не было.
– Ну кто, кроме меня, может это сказать? Никто! – он поддал лапой банку и что было мочи завопил:
Если что-то вкусное
На окне в стакане,
Будут вечером усы
– В сметане! – весело подсказали из мешка.
Кот встал как вкопанный.
– Ладно. Предположим, в первый раз мне показалось. Но сейчас-то я точно слышал – «в сметане!» – Он потрогал лапой лоб. – Так и есть, перегрелся. Эх, некому меня, несчастного, пожалеть! Был один друг, да и тот зелёный и неговорящий… И удрал к тому же… Эх! Никто меня не любит так, как я…
Хотя уже был вечер, он положил мешок на голову, чтоб не пекло, и, жалея себя, затянул:
Кому на день рождения
Я подарю сапожки?
Отвечу без стеснения:
Своей любимой…
– Кошке! – раздалось из мешка.
– Так, всё понятно, – деловито снимая с головы мешок, сказал Валерка. – У говорящего кота и мешок оказался говорящим. Слышь, ты, мешок! Ты чего это разболтался? Чего тебе от меня надо?
– Плиключений!
– Плик-плик… Чего-чего-о-о? – не понял кот. – Ах, приключений! Так ты тоже «р» не выговариваешь? А ты, случайно, не знаешь зелёного поросёнка с пуговицей в носу?
– Хлю-хлю!
Тут Валерка наконец-то сообразил, в чём дело. Он быстро развязал мешок и, когда увидел поросёнка, так обрадовался, что сделал стойку на передних лапах, а задними два раза дрыгнул.
– Ну поросюша! Ну порадовал! Мы же теперь разбогатеем! Ты не возражаешь, если я тебя, э… Пашей буду звать? Нет? Представляешь: говорящий мешок! Предсказывает судьбу, лечит болячки, находит клады и отвечает на любые вопросы. Здо́рово?
Валерка схватил зубами похожую на кинжал щепку и принялся неистово отплясывать вокруг хлопающего глазами поросёнка, вскрикивая не то «асса!», не то «касса!».
Наконец, успокоившись, он заботливо смахнул прилипшие к поросёнку хлебные крошки.
– А ты уже недурно говоришь. Пока дойдём до Пропасика, будешь болтать почище меня.
– Плопасика?
– Ну да! Это город пропавших собак и кошек. Вот где нас ждут настоящие приключения.
И они весело зашагали к синевшему вдалеке холму, на вершине которого находился таинственный Пропасик.
Наконец добралась прочитать "Поросенка".
После отзывов в Лабиринте - депрессивная сказка, позднесоветская атмосфера - я как-то приуныла, решила, что в очередной раз заказала ерунду... Оказалось - нет, не ерунду, зря расстраивалась.
Да, - сказка специфическая, да, - на любителя. Я любитель, наверное. В детстве очень притягивали такие истории: в зловещее королевство, бедные обитатели которого живут под гнетом гнусного правителя, вдруг попадает добрый герой и приносит всем свободу и счастье. Сказки Прокофьевой и фильм "Не покидай" были любимыми, и пересматривались-перечитывались по многу раз. Сегодняшним детям это не близко? - не уверена...
"Зеленый поросенок" - тоже такая сказка.
Добрый герой только нетипичный - поросенок Пашка. Смешной, негероический совсем: ножки-спички, нос-пуговица, букву "р" не выговаривает, врать-хитрить не умеет... Именно он, попав в темную страну Пластилонию, оказывается самым отважным и сильным: не боится назвать обманщика - обманщиком, предателя - предателем; не раздумывая, бросается навстречу опасности, чтобы спасти от страшной гибели сотни пластилонцев и своего единственного друга - непутевого кота Валерку...
Никакой особой депрессивности я в книге не ощутила, "отпечатка той эпохи" - тоже. Книжная Пластилония - кучка никчемных правителей, договорившихся по кругу сменять друг друга на троне, и покорно-равнодушное население, готовое вместо еды питаться красивыми картинками, - наверное, остается актуальной и сегодня, также как и главные (хотя и неявные) темы книги: искренность, доброта, верность, мужество...
Взрослые видят в "Поросенке" политический подтекст, дети вряд ли его заметят, и прекрасно; мне вообще нравятся книжки с возможностью многослойного прочтения. Отсутствие радостного ликования в финале для меня тоже не является недостатком. Автор, кстати, с легкостью мог оживить своего героя в конце, но не стал - и, по-моему, правильно сделал. Иначе это была бы обычная история, одна из многих похожих. А так - у сказки совершенно особый вкус: печальный, тревожный, неспокойный, зовущий вернуться в историю снова и понять то, что осталось непонятым.
На всякий случай - последняя, самая печальная глава:
