Напишу-ка я, пожалуй, научно-фантастический бестселлер.

Для начала - стандартный дисклеймер: нижеследующее раскрывает сюжетную информацию, которая может лишить вас некоторой части удовольствия от задуманного романа, если вы решитесь его прочесть.

Итак, что там в последнее время на слуху в научных новостях? Секвентирование генома неандертальца, квантовые компьютеры, многомировые интерпретации квантовой механики, экскурсии магнитных полюсов Земли, солнечные нейтрино? Достаточно, беру. Решено - главным героем у нас будет неандерталец, занимающийся квантовыми компьютерами, который вывалился на Землю, прямо в нейтринную обсерваторию, под черенковские детекторы, из альтернативной реальности. Где не кроманьонцы истребили неандертальцев, а наоборот... Нет, неандертальцы никого не истребляли - кроманьонцы на их Земле вымерли сами из-за какого-то фокуса с геомагнитным полем. А неандертальцы - хорошие ребята: у них царят демократия, политкорректность, гендерное равенство, высокие технологии и одновременно - защита природы, контроль над рождаемостью, вегетарианство... Нет, пожалуй, вегетарианство нельзя, а то антропологи меня точно убьют. Ну, тогда они умерщвляют добычу, не испытывая к ней зла, с доброй улыбкой на лице.

Так, интерес нердов и зелёных я уже книге обеспечил. Для расширения аудитории нужно бы добавить в роман пару романтических линий. Пусть в неандертальца влюбляется умопомрачительно красивая земная женщина-физик, специалист по теории элементарных частиц (или кто там изучает эти солнечные нейтрино? надо в википедии посмотреть)... Нет, это, пожалуй перебор. Пусть умопомрачительным физиком будет её подруга. А она будет... э-э-э... генетиком и секвентировать (роскошное всё-таки слово!) всякие геномы. Они, значит, полюбят друг друга, но разные препятствия будут мешать их любви осуществиться в полной мере. И пусть у неандертальца будет бывшая подруга, к которой землянка ревнует. А ещё лучше - друг. Точно, друг! Потому что неандертальцы - хорошие политкорректные ребята (см. выше), и этих предрассудков у них тоже нет.

Осталось добавить что-то для любителей острых сюжетов. Маньяка. Он вообще склонен к агрессии и насилию, а от политкорректности и гендерного равенства просто впадает в ярость, поэтому теперь этот Male Chauvinist Pig решил застрелить главного неандертальца. Или лучше - уничтожить вообще всех неандертальцев. А поддерживают его плохие ребята из правительства. И он медленно и страшно готовится осуществить свою маниакальную идею. И в последний момент, когда таймер супербомбы, как водится, показывает 00:00:01, влюблённая пара главных героев его останавливает... Нет, это как-то совсем уж банально. Пусть будет не маньяк, а два маньяка! И хороший маньяк разрушает планы плохого. А хорошим он станет, пообщавшись с главным героем. Хм, только как этот неандерталец его переубедит? Ладно, придумаю что-нибудь. Каким-нибудь народным неандертальским способом.

Пожалуй, в один роман всё это не влезет - надо писать трилогию.

Что, такую трилогию уже кто-то написал? Роберт Сойер, говорите? И она называется «Неандертальский параллакс»? Ну вот, положительно ничего нового нельзя придумать в этом мире! Придётся ограничиться этим текстом.

Оценка: 5

Давно меня ни один цикл так не захватывал, чтобы я его читала подряд! Вот «Тёмная башня» разве что, а до неё - «Игра престолов» три года назад, а до неё вообще не помню когда такое было.

Завязка истории такова, что 40 000 лет назад наш мир «расщепился» на две Вселенные: в одной из них сознание возникло у нас, хомо сапиенсов, в другой - у неандертальцев, а сапиенсы вымерли. И случайно неандертальские квантовые физики открыли портал из их мира в наш. И понеслось!

Больше всего мне нравится, что это действительно научная фантастика. Ненавязчиво узнала кучу интереснейших фактов и новейших (на момент написания цикла - 2003 год) исследований.

Второе, что меня привлекло, - это явная феминистическая направленность. От автора-мужчины особенно неожиданно. А уж то, какое развитие эта тема получила в третьем романе, даже немного жутковато. Сразу вспомнился старый и нежно мной любимый анекдот: Представьте себе мир без мужчин. Ни одного преступления и много счастливых толстых женщин.

Отдельно впечатлили социальные отношения барастов (сиречь неандертальцев). Люблю необычные семейные конструкции, и эта однозначно одна из моих любимых, с удовольствием бы в ней жила. Пожалуй, даже круче моего предыдущего фаворита - концепции линейного брака на Хайнлайновской Луне.

Давно так не наслаждалась чтением.

Оценка: 8

Роберт Сойер

Неандертальский параллакс

Гоминиды

Южные леса дают нам понять, что не обязательно всё должно быть именно так, что на земле есть место для вида, верного моральным аспектам того, что мы, люди, называем «гуманностью»: уважение к другим, самоограничение, неприятие насилия для урегулирования конфликтующих интересов. Появление таких черт у бонобо даёт нам намёк на то, что они могли бы развиться и у Homo sapiens, если бы его эволюционная история была немного другой.

Ричард Рэнгам и Дейл Петерсон «Демонические самцы: человекообразные обезьяны и истоки людской жестокости»

Никакой приватности всё равно нет. Просто смиритесь.

Скотт Макнили Исполнительный директор «Sun Microsystems»

Посвящается Марселю Ганье и Салли Томашевич,

«чуваку» и «чувихе»,

большим людям и большим друзьям

Тьма была абсолютно непроницаема.

За ней присматривала Луиза Бенуа, постдок из Монреаля двадцати восьми лет, с безупречной фигурой и роскошной гривой каштановых волос, в соответствии со здешними правилами забранной под предохранительную сетку. Она несла вахту в тесной пультовой, погребённой в двух километрах - «миля с четвертью», как она иногда поясняла гостям из Америки с акцентом, который они находили очаровательным - под поверхностью земли.

Пультовая находилась сбоку от платформы, расположенной непосредственно над огромной тёмной каверной, в которой помещалась Нейтринная обсерватория Садбери. В центре каверны была подвешена крупнейшая в мире акриловая сфера двенадцати метров («почти сорок футов») в диаметре. Сфера была заполнена 1100 тоннами тяжёлой воды, взятой в аренду у компании «Канадская атомная энергия, Ltd.».

Прозрачную акриловую сферу охватывал геодезический массив стальных балок, несущих на себе 9600 фотоумножительных трубок; каждая из них направлена в центр сферы и с внешнего конца закрыта параболической отражающей крышкой. Всё это - тяжёлая вода, акриловая сфера и окружающая её геодезическая оболочка - находилось внутри каверны высотой в десять этажей, выдолбленной в окружающей норитовой породе и имеющей форму бочки. И эта гигантская каверна была почти до краёв заполнена обычной водой высокой степени очистки.

Луиза знала, что два километра Канадского щита у неё над головой защищают тяжёлую воду от космических лучей. А оболочка обычной воды поглощает природную фоновую радиацию, испускаемую следовыми количествами урана и тория, содержащимися в окружающих горных породах, не давая ей достичь тяжёлой воды. Таким образом, ничто не могло добраться до тяжёлой воды, кроме нейтрино, тех бесконечно малых субатомных частиц, что были объектом исследований Луизы. Триллионы нейтрино пронзают Землю каждую секунду; в сущности, нейтрино способно пройти сквозь слой свинца толщиной в световой год со всего пятидесятипроцентной вероятностью столкнуться с чем-нибудь.

И всё же Солнце испускает такое чудовищное количество нейтрино, что столкновения время от времени случаются, и тяжёлая вода - идеальная мишень для таких столкновений. Ядро входящего в состав тяжёлой воды водорода содержит протон - как и любое ядро водорода - а также нейтрон. И когда нейтрино случайно ударяет в нейтрон, тот распадается, испуская ещё один протон, электрон, и вспышку света, которую может зарегистрировать фотоумножительная трубка.

Луизины тёмные изогнутые брови поначалу даже не шелохнулись, когда она услышала гудок, означающий детекцию нейтрино - такой сигнал звучал десяток раз на дню, и хотя это было самое волнующее из того, что может произойти здесь, под землёй, само по себе это событие не стоило того, чтобы отрываться от свежего номера «Космополитэн».

Но потом сигнал прозвучал снова, и снова, а потом загудел непрерывно, словно сигнал с электрокардиографа умирающего.

Луиза поднялась из-за стола и подошла к консоли детектора. На ней красовалась рамка с фотографией Стивена Хокинга - разумеется, неподписанной; Хокинг посетил торжественное открытие Нейтринной обсерватории Садбери в 1998. Луиза постучала пальцем по динамику сигнала на случай, если его перемкнуло, но гудение не прекратилось.

Пол Кирияма, костлявый аспирант, ворвался в пультовую, прибыв из какого-то другого места огромной подземного комплекса. Как было известно Луизе, Пол в её присутствии ужасно смущался, но в этот раз за словом он в карман не полез.

Что за фигня здесь творится? - спросил он.

На детекторной консоли находилась матрица светодиодов 98 на 98, каждый элемент которой обозначал один из 9600 фотоумножителей; они горели все до единого.

Может, кто-то случайно включил освежение в каверне? - предположила Луиза. Предположение не показалось правдоподобным даже ей самой.

Непрерывное гудение, наконец, смолкло. Пол нажал несколько кнопок, включив систему видеонаблюдения внутри каверны. Экраны мониторов были совершенно черны.

Ну, если свет и включали, - сказал он, - его уже выключили. Интересно, что…

Сверхновая! - воскликнула Луиза, хлопнув своими изящными ладонями с длинными пальцами. - Мы должны связаться с Центральным бюро астрономических телеграмм и установить наш приоритет. - Хотя Нейтринная обсерватория была построена с целью изучения нейтрино, излучаемых Солнцем, она фиксировала нейтрино из любого источника.

Пол кивнул и бухнулся в кресло перед компьютером, активируя закладку с сайтом Бюро. Луиза знала, что об обнаруженном явлении лучше заявить сразу, даже если уверенности в нём нет.

С детекторной консоли прозвучала ещё одна серия гудков. Луиза взглянула на световую матрицу - по ней было разбросано несколько сотен огоньков. Странно, подумала она. Сверхновая должна фиксироваться как направленный поток…

Может быть, что-то не в порядке с оборудованием? - сказал Пол, очевидно, подумав о том же самом. - Или соединение с одним из умножителей искрит, а остальные регистрируют свечение.

Воздух разорвал скрипучий стон, идущий от двери - той, что вела на платформу над гигантской детекторной камерой.

Может быть, нам стоит самим включить свет в камере, - сказала Луиза.

Стон повторился - словно подземное чудовище рыскало в ночи.

А если это и правда сверхновая? - сказал Пол. - Если включить свет, детектор станет бесполезен, и…

Раздался резкий звук, как от хоккейного щелчка.

Включи свет!

Пол убрал предохранительную крышку с кнопки выключения и нажал на неё. Мониторы видеонаблюдения вспыхнули белым, затем на них проступило изображение…

- Mon dieu! - воскликнула Луиза.

Что-то внутри ёмкости с тяжёлой водой! - крикнул Пол. - Но как оно туда…

Ты это видел? - перебила его Луиза. - Оно шевельнулось, и… о боже, это человек!

Стуки и стоны продолжились, а потом…

Они увидели это на мониторах и услышали сквозь стены.

Гигантская акриловая сфера треснула вдоль нескольких швов, что скрепляли её сегменты. «Tabernacle» - выругалась Луиза, осознавая, что тяжёлая вода сейчас смешивается с обычной H2O, заполняющей бочкообразную каверну. Её сердце бешено заколотилось. Какое-то мгновение она не знала, что тревожит её больше - потеря детектора, или судьба человека, который, очевидно, тонул внутри него.

Пошли! - крикнул Пол, направляясь к двери, ведущей на платформу над детекторной каверной. Камеры наблюдения записывали всё происходящее; ничего не будет упущено.

- Un moment , - сказала Луиза. Она метнулась через пультовую, схватила телефонную трубку и набрала внутренний номер из списка, висящего на стене.

Ответили после второго гудка.

Доктор Монтего? - сказала Луиза, услышав ямайский акцент врача шахты. - Это Луиза Бенуа из нейтринной обсерватории. Вы нужны нам прямо сейчас внизу, в пультовой. Человек тонет в детекторной камере.

Тонет? - удивился Монтего. - Как он туда попал?

Мы не знаем. Поторопитесь!

Уже бегу, - ответил доктор. Луиза вернула трубку на место и бросилась к синей двери, за которой скрылся Пол; она уже успела закрыться. На двери были надписи, которые Луиза помнила наизусть:

Держать дверь закрытой

Осторожно, высоковольтные кабели

Запрещается вносить несертефицированное электронное оборудование

Состав атмосферы проверен: вход разрешён

Луиза потянула за ручку, открыла дверь и вошла в большое помещение с металлическими стенами.

Южные леса дают нам понять, что не обязательно всё должно быть именно так, что на земле есть место для вида, верного моральным аспектам того, что мы, люди, называем «гуманностью»: уважение к другим, самоограничение, неприятие насилия для урегулирования конфликтующих интересов. Появление таких черт у бонобо даёт нам намёк на то, что они могли бы развиться и у Homo sapiens, если бы его эволюционная история была немного другой.

Ричард Рэнгам и Дейл Петерсон

«Демонические самцы: человекообразные обезьяны и истоки людской жестокости»

Никакой приватности всё равно нет. Просто смиритесь.

Скотт Макнили

Исполнительный директор «Sun Microsystems»

Посвящается Марселю Ганье и Салли Томашевич,

«чуваку» и «чувихе»,

большим людям и большим друзьям

Глава 1

День первый

Пятница, 2 августа

148/118/24

Тьма была абсолютно непроницаема.

Что за фигня здесь творится? - спросил он.

Ну, если свет и включали, - сказал он, - его уже выключили. Интересно, что…

- О Боже, - сказал Джок.

Р.Сойер. «Люди».

Как можно испортить фантастический роман про неандертальцев? В первую очередь напрашивается самый банальный вариант: нужно взять стереотипы вековой давности, времен Марселина Буля, добавить стука дубины по голове, диалогов в духе «моя твоя пещера шатал» и дело в шляпе. Но у лауреата престижных премий Хьюго и Небьюла канадца Роберта Сойера, на мой взгляд, получилось написать оригинальное в своем роде фантастическое произведение про неандертальцев и сделать это плохо. Речь идет о трилогии «Неандертальский параллакс», включающей романы «Гоминиды», «Люди», «Гибриды». Трилогия вышла на русском языке в малотиражном издательстве «Урания» в 2014 г. Цифровые копии расползлись по сети и существует даже аудиоверсия первого романа, «Гоминидов».

В самом кратком виде сюжет «Параллакса» можно изложить так: В первой книге серии описываются два параллельных мира: мир Homo sapiens (т.е. наша реальность) и мир Homo neanderthalensis , в каждом из которых сохранилось по одному виду людей, достигших существенного уровня развития технологий. В результате сбоя эксперимента по квантовым вычислениям неандертальский физик Понтер Боддет проваливается в наш мир, производит тут вполне понятный фурор и налаживает контакт между двумя человечествами. Тем временем на той стороне тоже случается скандал связанный с исчезновением Понтера, разрешением которого является повторное открытие портала в мир глексенов (неандертальский термин для Homo sapiens ). Две других книги посвящены перипетиям дальнейшего развития контактов двух видов, в фокусе внимания отношения Понтера и глексенской женщины-генетика Мери Воган. Казалось бы, тут пахнет твердой научной фантастикой, но не стоит спешить, hard science fiction представляет тут лишь тонкую прослойку, зажатую между глыб других жанров.

В первую очередь «Параллакс» можно было бы назвать нравственно-политической сатирой вроде «Путешествий Гулливера» если бы там было достаточно сатиры и остроумия, но Сойер не Свифт, он обходится длительными, неоднократными пафосными диалогами персонажей с серьезными щами и демонстрацией почти тотального превосходства неандертальцев над глексенами. Наши коренастые родственники оказываются превосходящими нас во всех направлениях, которые показались бы важными политическому активисту левого или лево-либерального толка: неандертальцы берегут природу, контролируют рождаемость, у них равенство полов, нет войн, частной собственности, религии, почти нет преступности. Они даже институционально бисексуальны! Наверняка автор сделал бы неандертальцев еще и веганами и вейперами для полноты картины, но в таком случае его бы из-под земли достали научные консультанты книги Йен Таттерсаль и Милфорд Уолпофф и сделали бы с ним что-нибудь ужасное.

Из левацкой утопии таки выбивается, например, приписываемая неандертальцам карательная евгеника и ей посвящен отдельный перечень долгих препирательств персонажей.

В науке и технике неандертальцы также лидируют и это лидерство систематически губит на корню перспективы полноценного развития сюжета, в том числе и в научно-фантастической части. Возникла проблема передачи инфекций с Земли на Землю? Вот вам идеальный лазерный обеззараживатель всего организма. Глексены стреляют в неандертальцев из пистолетов? Да не вопрос, за день слепили портативное силовое пуленепробиваемое поле. Какие-то ситуации требуют слежения, записи и передачи информации? Да пожалуйста, они носят интеллектуальные аппараты-«компаньоны», под силу которым за считанные дни начать переводить с английского, это в условиях отсутствия у неандертальцев идеи о втором языке как таковом. Нужно создать гибридное дитя? Ну вы поняли, стоило только пошарить по кустам, так этот рояль в виде генетического синтезатора там тоже нашелся, класса Скатерти-самобранки 80 уровня. Неандертальцы выступают эдаким гибридом представителя сверхразвитой цивилизации и «благородного дикаря» из руссоистских писаний двухвековой давности. От дикарской сущности у них остается добыча пропитания охотой. Копьями. Да, охота копьями у существ, клепающих роботов и квантовые компьютеры. Несложно догадаться, что с таким «технологическим» бульдозером все тропы сюжета становятся уныло прямыми.

Естественнонаучный, в первую очередь антропологический, ликбез составляет другую существенную часть текста. Выполнен он на сносном для художественного текста уровне, хотя в тех местах где научное перерождается в фантастическое натяжки есть. Например тупая (вероятно) целиком моногенная картина наследования признаков. Или такой толстый момент как независимое возникновение сознания у двух человечеств в связи с тем, что кому-то напекли голову то ли квантовые эффекты, то ли возмущения магнитного поля Земли. Также наивной выглядит абсолютизация физических возможностей неандертальцев, якобы способных одним ударом по морде убить соплеменника или поганку-глексена.

Также нужно учитывать, что трилогия написана на заре палеогеномной эры и некоторые значимые вещи придумывались с ноля. Кстати, собаковолка Понтера зовут Пабо (Pabo). Спасибо что хоть «а» не удвоено.

Есть в «Параллаксе» и детективная линия (решаемая также при помощи рояля в кустах и снова же политизированная), чуть-чуть боевика, и, как сказано выше, линия любовная. В связи со сложной сетевидной брачной системой литературных неандертальцев, тема эта занимает существенную часть книги. И да, в ней есть межвидовая гибридизация, описанная в таких деталях, что книгу едва ли можно рекомендовать детям. Когда я читал эту часть текста со смартфона, я практически физически ощущал как он покрывается аляповатым узором из роз, характерным для любовных романов в мягких обложках. Автор пощадил чувства большинства населения и не стал так же детализировать однополые сцены, а было бы забавно.

Всё перечисленное не означает, что «Параллакс» вообще не стоило писать и не стоит читать. Для объема одного романа в нем хватает динамики и идей, но на беду Сойер получил за «Гоминид» Хьюго и решил настричь капусты с читателя, раздув книгу втрое. Зря. По той причине что книг хоть как-то затрагивающих антропологическую тематику в подобном разрезе не так уж много, я бы порекомендовал читателям, увлеченным ею и научной фантастикой, прочитать «Гоминидов» и на том остановиться, а кто рискнет добраться до невнятного финала всей трилогии - пеняйте на себя.

После прочтения «Параллакса» я не рискую приступать к каким-либо другим книгам Р.Сойера, т.к. боюсь, к примеру, вычитать про то, насколько прилежно платят алименты инопланетяне и про то, что они пользуются социально справедливой прогрессивной шкалой налогообложения. И так несколько раз по кругу.

Луна

Неандертальцы разделяют месяц как на очевидные четверти (новолуние, первая четверть, полнолуние, последняя четверть), так и на особые периоды, основанные на менструальном цикле:

Отсчёт поколений

Новое поколение рождается каждые десять лет. Базой для отсчёта поколений служит год, а не месяц, потому что момент зачатия всегда выбирается так, чтобы рождения приходились на весну: у младенца выше шансы выжить, если первую зиму своей жизни он встретит лишь через восемь месяцев после рождения.

Календарная дата состоит из трёх чисел: номера поколения, номера месяца внутри поколения, и номера дня внутри месяца. 148/118/28 - это 28-й день (когда луна выглядит тонким серпиком, готовым исчезнуть) 118-го месяца (середина девятого года) 148-го поколения с момента основания современного неандертальского календаря (что произошло в году, который мы называем 523 н. э.)

Эра компаньонов началась с изобретения импланта Лонвесом Тробом; это произошло в 140-м поколении, в 1922 году по нашему календарю.

Интервью с автором

(выдержка из интервью Стивена Силвера с Робертом Дж. Сойером, июль 2002; взято с http://www.sfsite.com/09a/rsa135.htm)

В «Неандертальском параллаксе» неандертальцы, как и мы, считают Европу и Азию двумя континентами - Эвсоем и Галасоем. Почему?

Из-за особенностей расселения неандертальцев по земному шару. Они появились в Европе и потом мигрировали в Азию. Европа и Азия весьма различны в плане геологии и разделены Уральскими горами, создающими природный барьер между двумя массивами суши. «Эвсой» и «Галасой» означают просто «Старая земля» и «Новая земля», но, конечно же, у неандертальцев имеется термин для всего евразийского массива, просто в тексте я этот термин не упоминаю. Кстати, заметьте, мы считаем Северную и Южную Америку отдельными континентами с незапамятных времён, хотя до появления Панамского канала они являлись единым массивом суши.

Почему вы решили вывести в «Гоминидах» реально существующую компанию «Инко», и не какую-нибудь вымышленную?

Значительная часть действия романа разворачивается в Нейтринной обсерватории Садбери, реально существующем научном учреждении в Северном Онтарио. И так случилось, что оно действительно располагается в двух километрах под землёй в шахте, принадлежащей «Инко» - реально существующей канадской горнодобывающей компании. Я люблю помещать своих персонажей в реальные научные учреждения - к примеру, действие «Вспомни, что будет» происходит в ЦЕРНе и Лоренсовской лаборатории в Беркли. В этот раз оказался задействован частный бизнес. Нет, у меня нет акций «Инко», и я не связан с этой компанией никаким иным способом, однако она известна своей поддержкой научных проектов. Они не получают никакой прибыли от нейтринной обсерватории, которая, несомненно, создаёт им проблемы - но они свернули горы (причём в буквальном смысле - выкопали детекторную камеру и ведущий к ней штрек) для того, чтобы она заработала. Это великолепный пример ответственности перед обществом, подлинного корпоративного гражданства, так что я был только рад сделать им в «Гоминидах» немного рекламы.

Компаньоны в «Гоминидах» поначалу появляются как полезные и удобные инструменты для работы с информацией, но вскоре выясняется, что компаньоны - это глаза «Большого брата», а в неандертальском общественном устройстве проглядывают явно фашистские черты, которые не вызывают никакого отторжения в обществе. Было ли это вашим изначальным замыслом, и собираетесь ли вы разрабатывать эту тему в следующих книгах?

Я просто поражён, как много людей спрашивает меня о том, увидим ли мы во вселенной неандертальцев что-то плохое. Да, негативные черты нашего общества всплывали на поверхность явно и недвусмысленно по мере того, как Понтер открывал их для себя, тогда как негатив о неандертальском общества подавался не столь явным образом - но он всё равно присутствует в книге, настолько же очевидный, как нос на лице неандертальца. Разумеется, фашистские и тоталитарные аспекты их общественного устройства не случайны - именно таким я его и задумал.

Я также хотел заставить людей задуматься о том, какую огромную цену мы платим за поддержание приватности, принимая во внимание то, насколько тяжёлый ущерб способен сейчас нанести один человек. «Мы ценили личную свободу превыше всего» - такая гордая эпитафия могла бы красоваться на надгробном камне человеческой расы. «Гоминиды» - это не памфлет, но будет поучительно взглянуть на него как на книгу об отличиях не Homo sapiens от Homo neanderthalensis, а американской культуры от канадской (эта параллель будет затронута в явном виде в третьем томе, «Гибриды»). В конце концов, Канада - полусоциалистическая страна, которая верит - по заявлениям нашего правительства - в идеалы мира, порядка и хорошего управления. Основные же документы США обещают жизнь, свободу и стремление к счастью - совсем другой набор, который, особенно после 11 сентября, может идти в комплекте с чрезвычайно высокой ценой в терминах общественной безопасности. В мире неандертальцев мы видим альтернативу, которая даёт реальные выгоды, но требует за них весьма высокую цену.

Люди

Если б это было так просто! - что где-то есть чёрные люди, злокозненно творящие чёрные дела, и надо только отличить их от остальных и уничтожить. Но линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека. И кто уничтожит кусок своего сердца?…

Александр Солженицын

Посвящается

Марку Асквиту

Властелину множественных вселенных

Пролог

- Я совершил ужасную вещь, - сказал Понтер Боддет, сидя верхом на седлокресле в кабинете Журарда Селгана.

Селган принадлежал к поколению 144, на десять лет старше Понтера. Его волосы были умудрённо седы, а пробор раздался вширь и превратился в широкую реку лысины, впадающую в озеро покатого лба над надбровным валиком.

- Продолжайте.

- Мне казалось, что у меня нет выбора, - сказал Понтер, глядя в пол; его собственный надбровный валик отгораживал его от взгляда изумрудных глаз Селгана. - Мне казалось, что я должен был это сделать, но…

- Но сейчас вы сожалеете об этом?

Понтер молчал, упершись взглядом в устланный мхом пол кабинета.