Я всегда любила Север, и Белое, и Балтийское моря. Но о поморах я впервые задумалась в прошлом году, когда гуляла во время шторма на берегу Белого моря в Пур-Наволоке. Сложно передать словами всю мощь морской стихии, а фотоаппарата у меня с собой, как назло, не было. Там и познакомилась на тоне с поморами из Гридино. Уже потом в Москве стала собирать материал и с интересом прочитала про польский регион Поморье. Так появилась идея проекта.
Для меня это была первая
такая масштабная работа за довольно короткий срок с полным самостоятельным планированием. Что происходит в Польше, я слабо себе представляла, тем интереснее было посмотреть на месте и познакомиться с людьми. После этого мы разрабатывали
план путешествия по берегу Белого моря (три региона за неделю - Мурманская область, Карелия и Архангельская область), и было совершенно непонятно, как правильно оформить все документы для Паулины. У нас сложно добыть такую информацию, а
интернет кишит противоречивыми сведениями.
Екатерина Максимова
Еще одна сложность - наши дороги, вернее, бездорожье. В Польше на машине можно доехать всюду, а в России есть места, куда можно добраться только зимой на снегоходе. Поэтому мы передвигались на поездах.
Только на поезде от Кандалакши до Архангельска мы проехали почти тысячу километров, а хотелось в каких-то местах побыть подольше. Надежда Сергеевна из Нюхчи рассказывала, что свои витрины для музея, полученные по гранту, тоже переправляла из Беломорска электричкой. Вы бы видели, как забивают грузом тамбуры местных электричек, которые и ходят-то, к сожалению, не часто.
Главная трудность всей поездки по двум морям - вовремя встать из-за стола: очень гостеприимны и кашубы, и поморы. Но уровень жизни, как ни крути, разный. Мне жалко вековую историю поморов, которую никто толком уже никогда не узнает. Я читала много книг на эту тему. Люди, которые жили морем, торговлей, обменом, выпаривали соль, жили неплохо. Деревни на Белом море до прихода советской власти соревновались между собой, у кого лучше организован быт. Например, хозяйки так начищали медные рукомойники и посуду, что они блестели как золото и вызывали зависть у тех, у кого рукомойники были серебряные.
У нас в Поморье есть постоянное ощущение утраты, в Польше у меня такого ощущения не было. Там живые деревни, там развитое самоуправление. Не знаю, почему так, прошелся ли по ним молох уничтожения, как по нашему северу.
Кашубский язык до сих пор преподают в школах, а поморы не признаны народом, они всего лишь субэтнос, у них много ограничений со всех сторон, промыслы утрачены. Не осталось у нас таких деревень, как раньше.
Этот год стал для меня погружением в Польшу. В начале лета я вновь оказалась в этой стране, но в другом регионе - Нижней Силезии, там у меня украли рюкзак со всеми фотографиями по проекту на жестком диске. Осталась лишь часть всей работы, но тем дороже для меня этот проект.
Неофициальная столица кашубской этнической территории - город Картузы . Из крупных городов наибольший процент людей кашубского происхождения проживает в Гдыне . Изначально основным занятием большинства кашубов было рыболовство ; сейчас большинство работают в сфере туризма . Основная организация, которая заботится о сохранении самобытности и традициях кашубов - Кашубско-Поморский союз.
Население
Существуют различные оценки численности кашубов. Принято считать, что в Польше их проживает более 300 000 человек. По другим данным, их насчитывается от 50 000 до 500 000 человек.
Большинство кашубов предпочитают говорить, что они поляки по гражданству, а кашубы по этнической принадлежности, то есть считают себя как поляками, так и кашубами.
По вероисповеданию большинство кашубов - католики, часть - протестанты-лютеране.
Субэтнические группы
У кашубов в разных районах их этнической территории отмечаются или отмечались в прошлом различия в языке и культуре. Разного рода этнографические особенности были причиной формирования нескольких сравнительно обособленных групп . Названия их, как правило, связаны с характером местности их расселения - лесоки
(кашубск. lesôcë
), моряне
(кашубск. mòrzanie
); с исторической областью - заборяки
(кашубск. zabòrôcë
) в области Заборы (польск. Zabory
); с диалектными особенностями - быляки
(кашубск. bëlôcë
), гохи
(кашубск. gôchë, gôchòwie
); с родом традиционных занятий - рыбаки
(кашубск. rëbôcë
), гбуры
(кашубск. gbùrë
); с особенностями народного костюма - кабатки
(кашубск. kabatcy
), йозки
(кашубск. józcë
), а также с сословными отличиями - парчянская шляхта
(кашубск. parcanô szlachta
) .
Некоторые субэтнические группы объединяют в себе мелкие локальные группы. Так, в группу быляков входят рыбаки , гбуры и другие. Некоторые группы включают в себя другие только частично. Ряд субэтносов имеют по два и более названий (крубяне , иначе заборяки ). Некоторые из групп, такие как, например, кабатки , жившие рядом со словинцами , были онемечены ещё в первой половине XX века. Для каждой из групп характерен свой особый говор или несколько близких друг другу говоров. В настоящее время этнографические отличия разных групп кашубов практически стёрлись, названия многих из них употребляются редко - повсеместно распространён этноним кашубы .
История
Кашубов считают прямыми потомками древнеславянского племени поморян , которые заселяли территории современных Поморского , Западно-Поморского и Куявско-Поморского воеводств Польши. Предполагается, что предки кашубов пришли в местность между реками Одер и Висла во время великого переселения народов . Древнейшее упоминание их имени относится к XIII веку (печать герцога Барнима I Померанского). В этот же период кашубами впервые были названы поморские славяне, владевшие землями вокруг Щецина (современное Западно-Поморское воеводство), тогда как современные кашубы живут в Поморском воеводстве Польши, то есть восточнее. В последующие эпохи в западных частях своего ареала поморские славяне практически полностью онемечились . Единственной группой не до конца онемечившихся прямых потомков поморских славян, проживавших на территории современного Западно-Поморского воеводства Польши до окончания второй мировой войны, являлись родственные кашубам словинцы . Так назывались потомки поморских славян в западных частях древней Померании, а название кашубы закрепилось за их восточными родичами. Однако после окончания войны и вхождения земель бывшей Померании в состав Польши последние словинцы вместе с немцами почти поголовно были изгнаны поляками со своих земель. Эта же судьба в те годы постигла и многих кашубов.
Эмиграция в XIX веке
Сложное экономическое положение в Кашубии в первой половине XIX века стало причиной выезда кашубов сначала в соседние регионы на сезонные работы, а затем и эмиграции в другие страны, которая началась в 1831 году и приобрела массовый характер в конце XIX века. Кашубы выезжали в Вестфалию и другие прирейнские области Германии , а также в США и Канаду . В 1860 году кашубами было основано поселение Вильно (Wilno ) в канадской провинции Онтарио , жители которого до настоящего времени сохраняют кашубские традиции и даже родной язык. Центром американской эмиграции стал город Уинона , в котором жил известный кашубский писатель И. Дердовский (в 1886-1902 годах он занимался в Уиноне редактированием еженедельника Wiarus , переименованного в Katolik в 1893 году). По просьбе С. Рамулта , работавшего над книгой «Статистические данные по численности кашубского населения» (Statystyka ludności kaszubskiej ) И. Дердовский собрал сведения по кашубской эмиграции конца XIX века. Согласно этим сведениям в США (главным образом в штатах Нью-Йорк , Мичиган , Миннесота , Иллинойс , Висконсин) жило 90 700 кашубов, в Канаде - 25 000, в Бразилии - 15 000. Небольшие группы кашубов жили также в Австралии и Новой Зеландии . Численность кашубов в канадской провинции Онтарио составляла во второй половине XX века приблизительно от одного до двух десятков тысяч человек. По свидетельству посетившего Канаду писателя Я. Джежджона канадские кашубы старшего поколения были знакомы с кашубским фольклором, а представители младшего поколения могли говорить по-кашубски. Изучением кашубского языка и фольклора в Америке занимался Я. Перковский (J. Perkowski ), в речи нескольких кашубов Миннесоты, которые родились в США и являлись потомками иммигрантов из Кашубского Поморья, он отмечал помимо южнокашубских диалектных черт также смешение черт английского и польского языков , а также некоторое влияние славянских языков , носители которых жили в Миннесоте рядом с кашубами .
Кашубы в XX веке
Представители
Из известных людей кашубского происхождения можно выделить бывшего премьер-министра Польши и нынешнего председателя Европейского совета Дональда Туска , немецкого писателя Гюнтера Грасса , портового рабочего из Гдыни Брунона Дрыву , погибшего при подавлении рабочих волнений 1970 года и ставшего символом этих событий.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кашубы"
Примечания
Источники- (польск.) . Warszawa: Główny Urząd Statystyczny (1995-2013). (Проверено 13 сентября 2014)
- Дуличенко А. Д. Западнославянские языки. Кашубский язык // Языки мира. Славянские языки . - М .: Academia , 2005. - С. 383. - ISBN 5-87444-216-2 .
- Скорвид С. С.
- (польск.) . - Leksykon kaszubski. Nazwy etniczne z kaszub (autor: Jerzy Treder). . (Проверено 30 сентября 2012)
- (польск.) . - Kaszubszczyzna. Zasięg terytorialny i podziały. 1.2 Zasięg i zróżnicowanie kaszubszczyzny języka (mowy) Kaszubów. Grupy lokalne. . (Проверено 30 сентября 2012)
- (польск.) . - Język. Literatura. . (Проверено 30 сентября 2012)
- Скорвид С. С. // Большая российская энциклопедия / Отв. ред. - С. Л. Кравец . - М .: «Большая Российская энциклопедия », 2009. - Т. 13. - ISBN 978-5-85270-344-6 . (Проверено 30 июня 2016)
- (польск.) . - J. Treder: Kaszubszczyzna literacka (Cechy, fazy i tendencje rozwojowe). . (Проверено 30 сентября 2012)
- Popowska-Taborska H. Kaszubszczyzna. Zarys dziejów. - Warszawa: PWN , 1980. - С. 20-21.
Ссылки
- (англ.) . - Сайт Ассоциации кашубов Северной Америки. (Проверено 3 октября 2013)
- (англ.) . - Сайт кашубов провинции Онтарио, Канада. (Проверено 3 октября 2013)
- (англ.) . - Сайт кашубов коммуны Вильно (графство Ренфру, Канада). (Проверено 3 октября 2013)
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Кашубы
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
Когда Бог создавал землю, он совершенно забыл о Кашубах. Но, к счастью, один из ангелов, который должен был охранять этот прекраснейший уголок Польши, вовремя заметил это досадное недоразумение. Заглянул Бог в свои закрома, а там осталось всего понемногу. И забросал он землю Кашубскую дубравами да сосняками, голубыми озерами да извилистыми реками, песчаными дюнами да зелеными долинами, обломками скал да каплями морскими. Воды здесь чистые, воздух – прозрачен, цвета – яркие. На высоких взгорьях белеет снег. То тут, то там виднеются тевтонские замки. Это все – Кашубы. Самая нетронутая урбанизацией часть .
И забросал Бог Кашубы остатками своих запасов.
Современные Кашубы с севера закрыты морем Балтийским, с юга – Борами Тухольскими, с востока – Гданьским заливом, а с запада – рекой Лебой. Наше путешествие по этой земле начнется со стороны Хойниц – одной из главных железнодорожных станций Восточной Прусской колеи.
Озерное зеркало, зеленая линия заросшей дамбы, опять озерное зеркало… Горизонт мягко опускается пологим холмом, покрытым туманной дымкой. Мелкий дождик, моросящий над Кашубами, превращает этот пейзаж в сюрреалистическую картину с размытыми контурами и оттенками мокрой акварели. Панорама, представшая пред нашими глазами, действует на человеческий разум, как концентрированная доза спокойствия и невозмутимости.
Хойнице были одной из главных станций Восточной железной дороги.
Запыхавшийся паровозик ч трудом тянет несколько потрепанных вагонов. В такт равномерному постукиванию колес покачиваются головы работников железной дороги, возвращающихся домой, студентов, воткнувших носы в свои мобильные телефоны и женщин, вяжущих знаменитые кашубские кружева. Трудно поверить, но перед I Мировой войной экспресс гонял здесь со скоростью 100 километров в час, а в 20годах прошлого столетия по этим рельсам курсировал международный состав из Парижа в Ригу, через Берлин. О давнишней славе Восточной железной дороги напоминают лишь деревянные телеграфные столбы, выдвинутые в пространство лапы семафоров, каменные виадуки и многочисленные вокзалы. Они походи на маленькие готические замки с их красной остроконечной крышей и кирпичными фасадами.
Кашубские вокзалы похожи на готические замки.
Расположенный вдали от больших городов, среди лесов, озер и холмов, этот 40-тысячный городок весьма самодостаточен. Старая Рыночная площадь с ее восхитительными зданиями и неоготической ратушей наполнена людьми. В Хойницах есть все, что сердце пожелает. Галерея современного искусства, библиотека, национальный архив, Музей истории и этнографии. Кроме этого – множество уютных кафешек, в которых можно отдохнуть и вкусно поесть. Уникальный хойницкий ритм – это спокойствие, с которым город осознает свою ценность и наблюдает за каждым незнакомцем с высоты прожитых столетий.
Город прекрасно осознает свою неповторимую ценность.
Если вам по душе истинное спокойствие и вы мечтаете о диких пустынных пляжах, забудьте о Хельском полуострове – этой туристической мекке Поможа. Отправляйтесь на запад, в Любатув, Сасин или Слончев. Очарование этих мест с их сосновыми лесами, засыпанными мелким песком, колониями бакланов над водой и магической атмосферой вы запомните на всю жизнь.
Возможно, именно то неповторимое очарование пейзажей Вейхеровска и Пуцка стало причиной того, что в этих местах так много дворцов и поместий. Трудно описать все великолепие старинной аристократической архитектуры, самыми яркими представителями которой являются Коркова и Жукево (Жуково).
В этих местах полным полно объектов аристократической архитектуры.
Замок в Кроковой – это настоящая архитектурная жемчужина. Его происхождение датируется XIII столетием. Внутри замка находится гостиница и ресторан, известный своей восхитительной кухней. Вокруг замка раскинулся живописный парк, славившийся на всю Европу. Очаровательные коридоры, просторные залы и извилистые лабиринты внутренних лестниц доступны для туристов.
Архитектурная жемчужина Кашуб.
Второй кашубский алмаз – дворец в Жуково. Восхитительное здание, построенное Яном III Собеским, больше известно под названием дворец королевы Марысеньки. Он расположен на самом берегу моря. Само здание с виду напоминает средневековую крепость. Красные кирпичные стены, окруженные красивым ухоженным парком, идеально передают атмосферу старинного аристократического особняка.
Старинный аристократический особняк в Жуково.
Когда-то, эти места населяло племя северных поморских славян – кашубов. Их культура – уникальна. Кашубы до сих пор являются одним из самых таинственных и колоритных народов Речи Посполитой, а их былая слава достойно представлена в Поможе интереснейшими объектами, одними из которых являются загадочные . Ученые до сих пор не могут с точностью определить, с какой целью они были созданы. Многочисленные исследования и раскопки почти не пролили свет на тайну каменных изваяний.
Мистическая загадка Кашуб.
В конце увлекательного путешествия по Поморских Кашубах не поленитесь подняться на смотровую площадку Кашубского Ока, которая расположена на высоте 150 метров над уровнем моря. Это не только обзорная башня, но и огромный развлекательный комплекс, форма которого действительно напоминает человеческий глаз. Здесь и динозавры, и детская площадка в виде корабля, и гигантские шахматы, и специальное место для изучения правописания.
С площадки Кашубского ока открывается восхитительный вид на Жарновецкое озеро и окружающую его возвышенность, простилающуюся до самого Балтийского берега. Отсюда можно увидеть остатки незавершенного строительства атомной электростанции, ветровую электростанцию и крупнейшую из польских ГЭС в Чиманово.
Огромный развлекательный комплекс вокруг смотровой башни в Гневно.
Раз уж мы находимся так близко от Жарновецкого озера, то заодно посетим и Жарновец. В 70-х годах прошлого столетия было принято решение о строительстве АЭС. Для этой цели даже пожертвовали старинной живописной деревушкой Картошино. В 1990 году в Поможе прокатилась волна протестов и «строительство века» было остановлено. Построенные здания были разрушены и разграблены. Напоминание о атомной электростанции – «лунный» пейзаж строительной площадки, окруженной унылыми развалинами.
Сколько тайн скрывают от нас Кашубы – не известно. Но ясно одно – этот живописный край пока еще не полностью тронут цивилизацией, благодаря своей специфике. Здесь нету урожайных черноземов, погода, по правде сказать – мерзопакостная, ландшафты – слишком капризные. Но Кашубы очаровывают нас той мистикой, которая присуща заброшенным землям. Когда Бог создавал Кашубы, он сделал их самыми красивыми и неповторимыми. И огромное счастье, что мы можем всем этим наслаждаться.
Оригинал взят у antipodus65 в Кашубы.
Есть в Польше область Кашубия. Населена она некими кашубами. Ну, то есть, они там живут. Там же живут и обыкновеные поляки, а кашубы составляют только часть населения этой области. Но это историческая область их проживания, они живут там испокон веку. А кто же они такие, эти кашубы?
Кашубия на территории Польши.
Внимание к Кашубии возросло в связи с тем, что у некоторых наблюдателей возникли предположения, что Брюссельская бюрократия, руководящая Евросоюзом, попробует использовать кашубов, вместе с силезцами, для раздробления Польши, по примеру Каталонии и Страны Басков, поскольку большие страны в своём составе Евросоюзу не нужны. Хотя в последнее время ситуация в Евросоюзе очень неожиданно изменилась таким образом, что ему самому следует беспокоиться о сохранении своей целости, а не стараться развалить на части страны, являющиеся его членами. Но кто знает, может быть Брюссель займётся созданием независимой Кашубии чуть позднее?? Если, конечно, не распадётся сам.
А кашубы, если коротко, это этническая общность на территории Польши, родственная полякам, но в то же время имеющая свой собственый, отличающийся от польского язык.
Tu je naszo ziemia (Our land) - Polish (Kashubian) song
https://www.youtube.com/watch?v=p_tdcWfUxkQ
Nasza zemia - Наша земля.
Слова: Janina Cyskowsko
Музыка: Jozef Roszman
Здесь, где лежит полуостров Хельский, где Висла впадает в море,
Здесь, где ловится камбала и сельдь, лосось и угорь,
Здесь наша земля, любимая отчизна,
Потому что здесь наша родная Кашубия!
Каждый из нас любит кашубский язык и годится без стыда,
Что для танца, что для поля, что для любой работы,
Здесь наша земля, любимая отчизна,
Потому что здесь наша родная Кашубия!
Песня вроде написана недавно, современными авторами - и однако это немецкая песня! Видимо немецкость из кашуб не вытравить никогда и никак!
Хельская коса, или полуостров Хель - песчаная коса на побережье Балтийского моря. Длина косы составляет 33 км, ширина варьируется от 300 метров до 3 километров. Хельская коса отделяет Пуцкий залив от Балтийского моря. Прямо на косе расположено несколько деревень кашубов рыбаков.
Существуют различные оценки численности кашубов. Но если в качестве критерия "кашубскости" взять владение кашубским языком, то можно считать кашубами примерно 50 тысяч человек, считающих кашубский своим родным языком. Однако в Польше насчитывается в-общем около 500 тысяч человек с кашубскими "корнями", и какое-то количество из них, возможно тысяч 200 - 300, в той или иной степени кашубским владеют.
В течение всего времени существования коммунизма в Польше кашубский считался просто диалектом польского языка. Однако, когда Брюсссельские бюрократы начали развивать в Евросоюзе "регионализм", кашубский волшебным образом из "диалекта" превратился в самостоятельный язык.
Согласно закону от 6 января 2005 года о национальных меньшинствах и этнических группах кашубский язык получил правовой статус "регионального языка", появилась возможность употребления кашубского языка в официальной сфере в качестве "вспомогательного" (который употребляется при обращении в административные учреждения, в образовании, на официальных вывесках, указателях и т. д.) .
Кашубы всегда были крестьянами, или рыбаками.
Ja jem Kaszub - Kaszubska piosenka - Kashubian song
https://www.youtube.com/watch?v=BxCdhIPQUNU
На самом деле эта кашубская народная песня называется "Я рыбак", так что здесь певец добавил национализма. Вот её примерный перевод.
Я кашуб (Я рыбак).
Я (кашуб) рыбак, каким были мои прапрадеды,
И значит мне выпало рыбачить,
Люблю я лодку, парус и весло,
Люблю рыбацкое ремесло.
Не хочу греться в постели,
А хочу быть на лодке в море,
Люблю я лодку, парус и весло,
Люблю рыбацкое ремесло.
Когда я буду покидать этот свет,
То сяду я над морем,
И запою, держа весло,
"Пусть живёт наше ремесло!"
Ну там ещё есть длинное продолжение, его певец не поёт: - Над моим гробом зашумит море, хорошее приготовит мне ложе, попрощаюсь я со своей деревней, а когда буду в рыбацком гробе, запою то же самое (Люблю я лодку и т.д.), Святой Пётр, ключник небесный, бежит ко мне, и кричит - Коллега! Полезай в мою лодку! Так буду я плавать с Петром по Генисаретскому озеру, и петь, держа весло - Пусть живёт моё рыбацкое ремесло! -
Ну что, слова песни кашубские - а мелодия явно немецкая!
Для охраны, развития и распространения кашубского языка стали выделяться средства как из государственного бюджета Польши, так и из бюджета Европейского союза - ну то есть, раз деньги дают - конечно надо брать!!
А 1 июня 2009 года в Польше начала действовать Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств, закрепившая права кашубов на использование родного языка в официальной сфере.
"На кашубском языке выходят в эфир радио- и телепередачи. Телевидение Гданьска (Telewizja Gdansk) с 1990 года два раза в неделю транслирует 25-минутную передачу Rodno Zemia. На Radio Gdansk еженедельно выходят в эфир 55-минутная передача Na botach e w borach и вечерняя информационная программа Kleka. На Radio Koszalin транслируются ежевечерняя программа Magazyn Kaszubski (15 минут) и еженедельные программы Wiodro na weekend и Serwis kaszubski. Проблематике кашубского региона посвящены передачи местных радиостанций Radio Kaszebe и Radio Weekend. Кроме того, существуют различного рода интернет-издания на кашубском языке."
Так что же это такое, этот загадочный кашубский язык?? Чтобы разобраться в этом вопросе следует, пожалуй, по совету древних, начать с яйца.
То есть, опять же, помня строгого Оккама, придётся подумать, а откуда же взялись русские вообще?? И тогда открывается простая вещь - после того, как славяне разошлись в разные стороны со своей прародины, нынешней Чехии, часть их поселилась на территории современной Малой Польши. Там видимо и образовалась древнерусская общность. То есть Малая Польша это прародина всех русских.
Говорили жившие там предки русских, конечно, на русском языке. Конечно, на более древнем варианте, в сравнении с нынешним русским, но и не очень сильно о него отличающемся. Многие черты "древнерусского", или скорее "старорусского" языка, сохранились в современном польском, и о них сохранилась память и в современном русском языке или в его диалектах. И разумеется он не был тем, что нам предлагают считать "древнерусским" лингвисты-слависты и прочие британские учёные историки. Вот не было этого: - Не лепо ны бяшет нам братие послушать, как Див кычет на забрале в Путивле? -
Далее, в определённый момент, русские двинулись на север и на восток современной Польши. Все русские того времени были крестьянами, то есть началась русская крестьянская колонизация Польши, затем русские крестьяне зашли на территорию Литвы, прошли её, затем заселили Прибалтику, и дошли до территории современной Финляндии, а так же заселили будущую Московию, и дошли до современной Татарии и Вятки.
Но тогда возникает вопрос - а откуда же взялся польский язык?? А ответ опять очень простой - всё от немцев! И польский язык от них же!
Дело в том, что в определённый момент на территории будущей Германии началась немецкая городская колонизация. То есть немцы сначала строили города на территориях, где жили собственно немцы, а затем стали строить свои города на территориях, где жили славяне. Таким образом однажды немецкие колонисты вошли на территорию будущей Малой Польши, и построили Краков и несколько городов "Краковского куста". И жившие там русские столкнулись с немецким языком. Они контактировали с немцами, работали на строительстве тех же городов. Однако немецкий русские не понимали. Но общаться-то со своими работниками немцу как-то надо? А немец ведь существо рациональное.
Это кто? - Мог спросить немец.
- А это моя дочурка. -
То ест цурка! -
- Так, так, пан немец! -
Вот и родился польский язык. Но это ещё не было концом всех языковых бед местных русских. Вслед за немецкими горожанами пришла чешская шляхта. Говорившая на чешском языке. А дело в том, что за пару поколений до этого подобную вивисекцию немцы проделали над славянским языком, на котором говорили на территории Чехии. А если точнее, они учинили разгром тамошнего языка. Видимо в Чехию пришло гораздо больше немцев, чем в Малую Польшу. И под воздействием немецкого в местном славянском языке разрушилась значительная часть грамматики, и частично изменилась даже фонетика, ну и конечно в получившийся чешский язык вошло и много заимствований из немецкого. И вот в образовавшийся от общения с немцами местный язык русских Малой Польши они добавили свой чешский! Результат мы можем наблюдать сейчас.
Что такое польский язык? Это обглоданный немцами русский язык, к которому чешская шляхта присобачила огромную ветку чешского языка. Ну а далее последовало, как объяснял один советский классик, влияние привоя на подвой, и немецко-чешская мутация искорёжила почти полностью местный русский язык, превратив его в польский.
Ну а через некоторое время, когда и немецко-польские города Малой Польши тоже начали размножаться почкованием, и строить свои дубликаты всё далее вглубь Польши, вслед за городами двинулась и шляхта, и совместными усилиями они начали трансформировать русский язык в польский на других территориях Польши.
Это были времена для рассказывания восхитительных историй!
Однако вернёмся к кашубам.
В результате разделов Польши кашубы попали в состав Пруссии, а потом Германии. В результате с
1772 до 1918 года языком администрации и школьного образования на территории Кашубии был немецкий язык, хотя на юге Кашубии пользовались и немецким, и польским (как церковным языком).
То есть что такое кашубский язык? Это русский язык, подвергшийся полонизации, но затем попавший под воздействие немецкого языка. Кашубский сформировался под действием Познанского диалекта польского, который фонетически отличается от "литературного польского", и под воздействием немецкого, который тоже оказал влияние на фонетику кашубского. Плюс в кашубский вошло много заимствований из немецкого, причём в "литературном польском" таких слов нет, не смотря на огромное количество в нём заимстований из немецкого. Отличается кашубский от польского ещё и тем, что в нём сохранилось некоторое количество "чисто русских" слов, исчезнувших в польском.
Ещё одна особенность - единого кашубского языка на самом деле не существует. Все кашубы говорят как минимум на трёх диалектах кашубского, что затрудняет как общение носителей разных диалектов, так и изучение кашубского. Ведь даже одна и та же буква носителями разных диалектов может читаться по-разному.
Жили кашубы чересполосно с немецким населением, и были вынуждены пользоваться немецким, который они все конечно знали, постоянно. Таким образом, кашубский был классическим "домашним языком". На нём они могли разговаривать только с членами семьи и с другими кашубами, и на темы, касающиеся дома, двора, и деревни. А всё, что происходило за пределами деревни, приходилось описывать немецкими словами. Ну не было у кашубов подходящих слов.
Вот, кстати, "кашубская полька". Хотя полька, понятно, немецкая. Её можно послушать для создания соответствующего настроения.
В 1945-м году немцы частью бежали в Германию перед наступающей Красной Армией, частью были выселены позже. Ушла с немцами в Германию и часть кашубов. На место немцев приехали переселенцы из "бывших восточных территорий Польши". Лингвистическая ситуация изменилась. И основным языком кашубов стал польский. А собственно кашубский язык так и остался по сути "домашним языком".
Учим кашубский. Спряжение глагола "быть" - Я в школе; Ты в школе. Всё больше кашубов в городах Гданьск, Гдыня и Сопот изъявляют желание учить своих детей кашубскому.
Сейчас кашубский язык изучается как факультативный во многих школах Кашубии. В 2003/04 учебном году кашубский изучало 4780 детей в 81 школе; в конце 2005 года в около 100 начальных школах кашубский изучали 5196 учеников, в 27 гимназиях — 1345 учеников — и в 3 средних школах — 261 ученик. Кашубский язык изучается как факультативный предмет в Гданьском университете. Открыты разного рода курсы для подготовки учителей кашубского языка, в Институте польской филологии Гданьского университета с 2009 года введена специальность учителя польского и кашубского языков и кашубской культуры.
Один роман!
Пытались писать на кашубском и кое-какую литературу, особенно после Второй мировой войны, однако известность получил только один кашубский автор, написавший только один роман. Это был Александр Майковский (1876-1938), врач по профессии, и одновременно кашубско-польский общественный деятель, литератор и публицист, с романом «Zece i przigode Remusa» («Жизнь и приключения Ремуса»), который был издан в 1938 году. Однако на польский язык роман был переведён только в 1964-м году. Был он так же переведён и на французский (1984), немецкий (1988) и английский (2008). Ну, в-общем, понятно - знатная книга! Книга эта имеет некий фантастическо-реалистический характер, описывающий отчасти Кашубию времён жизни автора, и очень сомнительно, что хотя бы один кашуб стал читать её по доброй воле. Как и не кашуб.
Очень характерна для того времени и ранняя биография самого Майковского.
Александр Ян Алоизий Майковский родился в семье крестьянина в 1876-м году в городе Кощежина (тогда Берент, Западная Пруссия), и был старшим сыном в семье, где было ещё две сестры и три брата. В Кощежине-Беренте он закончил начальную школу (Volksschule - народная школа), и в 1885-90 годах посещал немецкую прогимназию. Он получил стипендию от Общества Образовательной Помощи в Хелмно (тогда Кульм), и начал учёбу в гимназии в Хойнице, проживая в тамошнем монастыре. Там он впервые и познакомился с польской литературой и историей. В 1895-м году он окончил гимназию, и в начале хотел изучать теологию и стать священником, однако вместо этого в 1887-м году поступил в Берлинский университет на медицинский факультет. Там же он начал свою общественную деятельность. Ну и так далее.
Памятник герою книги Майковского Ремусу в кашубском городке Вейхерово.
Интересно ещё, что все мы слышали и знаем одно кашубское слово. Это название известной фирмы "Рибок" - Reebok, то есть "ребок", что значит, понятно, "рыбак"!
Есть у кашубов и некоторое количество как бы кашубских песен. Однако есть одна песня, детская песенка, которую знают все кашубы, поскольку все они учили её в начальной школе, а может быть и дома, и она пожалуй одна объединяет всех кашубов.
В этой записи нужно досмотреть до конца "морской сюиты" - ну или начать смотреть сразу с 1.30 минуты. Песня назывется "Веле-ветка". После неё танцоры исполняют несколько полькообразных танцев под немецкие польки. Хотя это действительно самые настоящие кашубские танцы.
Веле-ветка.
Веле-ветка, где ты была?
Веле-ветка, у старушки,
Веле-ветка, что получила?
Веле-ветка, миску каши (перловой),
Веле-ветка, папа принёс,
Веле-ветка, полный мешок слив,
Веле-ветка, было вкусно?
Веле-ветка, да, да, да!
А кто такая эта Веле-ветка? По всей видимости это изменённое название какого-то языческого божества или духа, связанного с зимой. А эта песня, переделанная в детскую, остаток песни в честь этого духа. В России аналог это духа видимо та самая "Масленница", чучело которой сжигают. В Польше, кстати, есть подобные обычаи.
Весь концерт называется "Кашубский танец", хотя танцоры здесь совсем не кашубы, а дети военных из города Мальборка, который даже расположен за пределами Кашубии. Для этих детей это просто "песни и танцы народов мира".
Запись выступления была сделана 21 января 2015 года в Клубе 22-й базы тактической авиации в Мальборке. Это детский танцевальный ансамбль под названием тоже "Мальборк" в местном аналоге "Дома офицеров".
Кстати, среди мужской группы танцоров внимательный зритель заметит маленького шляхтича. Вот так, шляхта и при коммунистах служила офицерами в польской армии, и сейчас служит тоже. В России подобное увидеть невозможно, поскольку все русские офицеры выходцы из дворян были целенаправленно убиты коммунистами.
Ну вот есть такие народы, как кашубы, имеющие одного писателя, написавшего один единственный роман, одну общенародную песню, и то детскую, и один народный танец, и тот "позаимствованный" у соседей немцев!
Хотя в кашубском песеннике есть аж целых девятнадцать народных песен, это вместе с "Веле-веткой".
Мальборк - город на севере Польши в дельте Вислы, население около 40 тысяч человек, находится в 80 километрах от границы с Калининградской областью России, и примерно километрах в 20 от Гданьска. Бывший прусский город Мариенбург. Во время войны старый город был полностью разрушен, и не восстановлен. Руины были разобраны на кирпичи, пошедшие на восстановление Варшавы и Данцига - Гданьска. Знаменит своим замком, который якобы принадлежал некоему никогда не существовавшему "Тевтонскому ордену". Это надо же было такую дикую дурь изобрести - монахи с мечами!! Это явно придумали протестанты.
Прусская народная культура исчезла вместе с Пруссией. И мы бы никогда о ней ничего не узнали. Однако кое-что от неё сохранилось в Кашубии. Мы как бы смотрим сквозь форточку на то, что когда-то было. Вот и в этой записи кашубского танца под названием "Коволь", а это самый известный кашубский танец, мы видим немецкий танец, который кашубы позаимствовали у немцев. Исполняют его, кстати, на сто процентов аутентично. Танцуют его и взрослые. Но дети исполняют его, пожалуй, лучше.
Танцевальная группа школы в Хващино представляет кашубский танец "Коволь" (то есть "Коваль", то есть "Кузнец".)
Запись была сделана во время проведения Кашубского дня в школе в Хващино 11 февраля 2010-го года. Танцевали: Клара, Ала, Ася, Патриция, Патриция, Доминика, Мацек, Лукаш, Кристиан и Дамиан.
Деревня, а скорее село Хващино, население 2700 человек, входит в гмину (коммуну) Жуково (до Жуково 12 км), которая находится в Картузском повете (районе) (до Картуз 19 км) Поморского воеводства. Коммуна граничит с Гданьском и Гдыней. Село имеет хорошее расположение - находится около Осовского озера, в 12 километрах от Балтики, и в 20 километрах на северо-восток от Гданьска, в так называемой Кашубской Швейцарии (!!!). (О господи! Бедные, бедные кашубы!!!)
Но сколько кашубов реально живёт в этом селе?? Процентов 20, 30, 40? Не больше.
Улица в Хващино.
И похоже рассчитывать на какие-то антипольские действия кашубов не приходится. Кажется они до сих пор не могут поверить своему счастью, что поляки не выгнали их из их домов в Германию, как их соседей немцев. И как мазур. Ведь они вполне могли это сделать. То есть после войны кашубам невероятно повезло!
К тому же поляки отличаются мстительностью, и в случае любых поползновений кашуб на отделение от Польши они устроят им такой газават, что его не окупят никакие будущие плюшки. Кашубы всё это прекрасно понимают, и от добра добра не ищут. Ничего антипольского в Кашубии не слышно - в отличие от той же Силезии, где призывы "Хватит кормить Польшу!" звучат уже давно.
Однако заглянем в школу в Хващино.
Здесь тоже учат кашубский. Буксе - штаны, жешото - сито. Однако учеников в классе что-то не густо.
Ну и можно посмотреть, как ученики школы отмечали прошедшие праздники.
Это Миколайки, то есть празднование Дня святого Николая в нулевых классах школы, то есть в детском саду при школе. Празднуется 6 декабря. Практически это детский Новогодний утренник - но задолго до Нового года.
А так праздновали Ясельки, то есть конечно разыгрывали праздничный Вертеп, что должно происходить во время католического Праздника Трёх Королей 6 января - в Православной церкви этот праздник называется Богоявлением. Ну то есть разыгрывается представление с явлением "трёх королей" в пещере, где родился Христос.
Ну а это бал-маскарад.
Рождество в Кашубии. Хотя это просто Рождественское убранство в кашубском музее в одном из кашубских городков.
Ну и пожалуй стоит вернуться к Деду Морозу, который, как выяснилось, вообще немец Weihnachtsman, то есть "Рождественский человек". Просто в России он сменил фамилию. (Был Штольц, стал Обломов.)
В современной Германии существует такое забавное явление как "кондитерский" Адвент-календарь. Ну то есть это календарь ожидания Рождества. Это плоская коробка с кармашками под номерами от 1 до 24. Каждый день, начиная с 1 декабря, можно открывать по одному кармашку, и съедать маленькую шоколадку, которая находится внутри. На коробке напечатана какая-нибудь рождественская картинка. Так вот, на одном из таких Адвент-календарей мы можем видеть вот такую картинку.
После просмотра этой картинки всякие сомнения, откуда взялся Дед Мороз, совершенно исчезают - это немецкий Weihnachtsman. Ничего не попишешь!
Но более того - что это мы видим вдруг в верхней части картинки??
А видим мы ровно вот это:
Чу! Снег по лесу частому
Под полозом скрипит.
Лошадка мохноногая
Торопится, бежит.
Везёт лошадка дровенки,
На дровнях мужичок.
Срубил он нашу ёлочку
Под самый корешок.
И лошадка мохноногая, и дровенки, и мужичок в них сидит, и ёлочку везёт.
То есть это как??? Мы считали, что поэтэсса Раиса Адамовна Кудашева написала эти стихи, руководствуясь своим воображением, ну или где-то увидела сама эту сценку. Однако получается, что она увидела просто подобную картинку, а возможно, что и эту самую!!!
И выясняется ещё, что Раиса Адамовна, оказывается, урождённая польско-литовская княжна из рода Гедройц!! Ну то есть натуральная полька! А музыку к этой песенке сочинил некто Леонид Карлович Бекман, то есть немец! Причём, был он музыкально безграмотный, и свою мелодию составил на основе какой-то уже существовавшей до этого немецкой "народной" песни!!
То есть и Дед Мороз немец, и "Ёлочка" тоже немецкая!
Ну и ещё надо добавить, что в Польше показывали все советские фильмы-сказки. В том числе и фильм "Морозко". Правда их не дублировали, польский текст читал диктор за кадром.
На улице в Хващино.
Есть ещё одна проблема, связанная с кашубами. Совершенно непонятно, откуда взялось и что значит это их название "кашубы". Почему-то, когда задаёшь этот вопрос лингвистам-славистам, то получаешь ответ: - А это от слова "шуба"! Кашуб - как шуба! Всё просто! - То есть на дворе 21-й век, а лингвисты-слависты на голубом глазу несут заведомую чушь в стиле "народной этимологии". Ну это например когда Ворскла - это вор стекла, и т.д. Ну ведь позорище!? Нет - общепринятое мнение. Причём мнение это базируется на мнениях столпов славистики-лингвистики. Вроде, например, выдающегося слависта-лингвиста Брюкнера.
Товарищ Брюкнер, вы баальшой учёный!
Александр Брюкнер (польск. Aleksander Bruckner, 1856 - 1939, родился в Бережанах Тернопольской области, Украина, в польско-немецкой семье. Польский историк литературы и языковед, Иностранный член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук (1889), член Польской (1888), Пражской и Белградской АН. Однако эта его обвешенность научными званиями не помешала ему защищать мнение "кашуб - как шуба"! И мнение этого деревянноголового австрияка до сих пор считается непреложным!! Тут сразу возникает вопрос - если он о названиии "кашуб" плёл такую чушь, то что же он в своих научных трудах понаписал??
Чех, Лех, Рус, и Белый Орёл. Тут будет Гнезно заложён!
Тут кстати вспоминается и "легенда" о Чехе, Лехе и Русе. Были якобы когда-то три брата, разошлись в разные стороны, и стали основателями соответственно Чехии, Польши и Руси. Эта легенда старательно воспроизводится, на неё находят ссылки в каких-то бредовых "римских хрониках" и других "летописях". И ведь не надоест транслировать бред!
А между тем названия некоторых славянских народов абсолютно прозрачны. Сербы - "отколотые", то есть отколовшиеся от первоначального славянского народа. Слово лехи-ляхи, исходя из наличия этого слова в русском языке, тоже означает "отрезанные, отдельные". А откуда же взялось название "русские"?
Тут тоже есть прекрасная легенда. Плыли сквозь финские болота варяги, и увидели их финны, и закричали друг-другу: - Смотрите, руотси (то есть гребцы) плывут! - Услышали их с горы соседи славяне, и закричали: - Ну это вы, чухонцы, их руотсями обзываете. А мы их будем звать РУССКИЕ!! Ну а позже, когда руотси стали княжить и володеть всеми славянами, то название РУСЬ перешло и на славян! Вот такая красивая легенда! И слависты-лингвисты и сейчас, через сто лет после сочинения оной, продолжают на голубом глазу втюхивать её и бедным студентам лингвистам-славистам, и всем окружающим. Славистов-лингвистов нисколько не смущает ни бредовость этой "легенды", ни абсолютная невозможность превращения "руотсей" в слово "русь" или "русский". Ну ведь позорище страшное!! А нет, они сраму не имутъ.
Поэтому наверное стоит открыть СТРАШНУЮ ПОЛЬСКУЮ ТАЙНУ. Потому что поляк, услышав "легенду" про руотсей, только криво и презрительно усмехнётся.
Так вот, есть в польском языке известное слово "рух", которое значит "движение" (понятно, если поискать, то это будет конечно заимствованием из немецкого). У этого слова "рух" есть парный ему глагол (от него, кстати, происходят "скрытые полонизмы" в русском языке - крушение, разрушение, обрушение). А если мы вспомним, что и польские горожане, и шляхта, прекрасно знали о ДВИЖЕНИИ русских крестьян в Прибалтику и будущую Московию, да и в нынешнюю украинскую Галицию, то понятно, что именно они и назвали это явление обобщающим существительным РУСЬ. То есть слово РУСЬ имеет значение "движение", "движение переселения". От этого слова образовалось и польское слово РУССКИЙ, которое имеет значение "движенец", то есть "член движения переселения", или просто "переселенец". Вот и всё! И РУСЬ, и РУССКИЙ это польские слова.
Бодричи, лютичи, поморяне, поляне, лехитские говоры! Мы называли это НАУКОЙ!
Ну и в заключение ещё одна кашубская песня.
Известно, что кроме польских песен, и "украинских народных песен", написанных поляками, на Украине есть ещё некоторое количество "народных песен", как-то возвышающихся над уровнем крестьянских завываний вроде песни про чумака и романтической песни про коня с гривой. Однако выясняется, что и у многих этих песен, если не у всех, есть польский музыкальный двойник!
То есть это уже в советское время у поляков были "позаимствованы" мелодии, и на них написаны тексты на укроволяпюке!
Итак, задание для знатоков, в стиле - угадай мелодию!
А это символ одного польского городка. Видимо он населён исключительно реальными пацанами!
Обе записи имеют свои недостатки, поэтому можно прослушать и ту, и другую.
Tata i koza - Папа и коза
Мой папа купил козу,
Сто злотых за неё отдал,
Привязал её к возу,
И обрадовался удаче.
Едет папа едет,
Табачок курит,
Обернулся посмотреть на козу,
Ох, чёрт её увёл!
Мой папа спрыгнул с воза,
И кричит - держи, держи, держи!
Потому что видит, что та коза,
Бежит прямо в лес.
Бежит папа, бежит,
А штаны держит рукой,
Потому как чтобы козу привязать,
Он из штанов вынул пояс.
А там перед самым лесом,
Была канава,
Её коза перескочила,
А папа упал в канаву,
При этом штаны у него спали,
Потому что пояс он держал в руке,
Ах чтоб тебя коза
Молния ударила!
Ну и не надо далеко ходить в поисках немецкой народной песни, по образцу которой была написана "Ёлочка". Достаточно спесть "Ёлочку" на мотив этой песни про козу.
Кстати, в этой песне есть хороший пример кашубского произношения. Вместо "коза" кашубы говорят "кwеза". Вот такие странные искажения произношения нормальных слов делают невозможным для поляков понимание кашубского. Плюс к этому поляки при всём желании не смогут понять и немецкие слова, которых достаточно много в кашубском.
Ну и в связи с вышеизложенным можно затронуть и ещё один русский миф, об уникальном русском блюде пельменях, подобных которому нигде в мире больше нет. Ну да, известно, что где-то там в Италии есть какие-то там равиоли, а в Китае манту - но разве это пельмени?? Так вот, в Польше существует вот такое блюдо, под названием "пероги".
Пероги могут быть с самой разной начинкой, в том числе с мясом - ну или с творогом.
Twarog, ser bialy - творог, он же "белый сыр". Такие вот с сыром пироги.
Кашубское поозёрье.
Славянское племя, живущее на южном берегу Балтийского моря, на З. от низовьев р. Вислы, в пров. Зап. Пруссии и Померании. Вместе с незначительною горстью кабатков у Лебского озера и словинцев - у Гарденского, они представляют собою жалкие остатки некогда сильного племени балтийских славян, долгое время боровшегося с немецкою стихией. Племя частью вымерло, частью онемечилось. Только в болотистых, песчаных захолустьях еще кое-где, в хижинах крестьянских и рыбачьих, удержались представители этого племени, но и те с каждым годом все более и более принимают немецкую речь под влиянием церкви и школы.
Численность уцелевших Кашубов представляется крайне неопределенной; по данным славянских этнографов, она гораздо больше, чем по немецким. Одни причисляют к Кашубам только живущих в означенных выше пределах, другие - и тех уроженцев того же племени, которые почему-либо находятся в других землях. Наиболее крупную цифру дает Стефан Рамулт в своем словаре. Он считает в Зап. Пруссии и Померании до 170 т. К. (со включением в это число и незначительного количества кабатков и словинцев); кроме того, в германском войске и флоте служит около 2000 К., да в Саксонии, Бранденбурге, Прирейнских провинциях и в различных немецких землях, куда идут с Балтийского прибрежья на отхожие промыслы, работает не менее 10000 кашубов. Если к этому прибавить 60000 Кашубских эмигрантов, поселившихся в Южной Америке, то число их превысит 240000 человек. Все это население называется вообще кашубами (сами они это слово произносят кашеби, в ед. ч. кашеба).
По мнению Гильфердинга, они первоначально все носили имя словин и словинцев; теперь же это имя сохранилось только на западной окраине пространства, занятого померанскими славянами, в деревнях, отделенных от прочих кашубских поселений глубокими топями. Этому разобщению словинцы, вероятно, и обязаны сохранением древнего народного имени и многих старинных слов, которых не слышно в других местах. Имена кабатки и кашубы суть, очевидно, прозвища, заимствованные от одежды, которая могла в старину отличать жителей правого и левого берегов р. Лебы. К. распадаются на протестантов и католиков, причем среди католиков крепче держатся славянский характер и славянская речь.
Это объясняется тем, что К.-католики живут в так наз. Зап. Пруссии, которая входила до 1771 г. в состав польской Речи Посполитой. Даже по присоединении к Пруссии К. удержали здесь польский богослужебный яз. и ксендзов-поляков, которые, желая оградить свою паству от влияния протестантства, всеми силами старались противоборствовать напору немецкой народности. Наоборот, померанские К., принявшие протестантство, неизбежно должны были подчиниться господству немецких идей, немецкого образования, оба влияния - как польское, так и немецкое - действовали сильнее всего на "шляхту", которая с течением времени совершенно онемечилась или ополячилась. Последним убежищем народного яз. в земле К. часто является (католический) храм и кладбище. Иногда нигде во всем селе не видно ни одной надписи на славянском яз. - а могильные кресты и плиты украшены польским словом. В таких селах найдутся и молитвенники и другие богослужебные книги на польском яз., и на знаменах кружков и обществ виднеются польские надписи.
Язык Кашубов, имеющий много сходства с польским, в особенности там, где богослужение совершается на польском яз. или где оба племени приходят в соприкосновение, кое-чем значительно от него отличается. Прейс, чуть ли не первый заговоривший по-русски о К. ("Журн. Мин. нар. просв.", 1840), считает К. яз. "без сомнения принадлежащим к польскому яз."; Гильфердинг признает языки К. и польский двумя наречьями лехицкой (или ляшской) ветви слав. яз., как языки велико- и малорусский - наречиями русской ветви. Авг. Шлейхер (в своей "Laut- und Formenlehre der Polabischen Sprache") утверждает, что полабское наречие вместе с живущим еще кашубским составляет одно целое, рядом с которым стоит яз. польский в тесном смысле слова, так что оба происходят от одного общего коренного яз. Это мнение разделяется польск. ученым Л. Малиновским и Бодуэном де Куртене, а Ст. Рамулт стоит за самостоятельность К. яз., который он называет поморским и фонетические особенности которого указывает в предисловии к своему словарю.
Из чешских филологов Ю. Поливка держится того мнения, что кашубский яз. имеет особенности, отличающие его от яз. полабских славян, и вместе с тем целый ряд явлений, объяснимых лишь на основе старопольского яз. или польских диалектов ("Česky Lid", 1893, стр. 718), a Иoc. Зубатый признает большую родственность языков обоих племен - польского и кашубского. Сам народ свой язык называет кашубским или словинским (kaszebsko или slovinsko mova или szproka), а изредка и "польским"; но тогда языку поляков дают наименование поляцкого (polacko mova). Сходство К. яз. с польским в фонетике и этимологии возрастает в пределах Кашубской обл. в направлении от чисто немецких земель к чисто польским. Главное отличие наречий К. языка заключается в неодинаковом произношении звука л твердого (= польск. ł): словинцы произносят его как л среднее (= фр.-нем. l), а у К. и кабатков оно твердо и даже переходит в звук, почти равный звуку в или короткому у (похожему на тот звук, которым в малорусском яз. заменяется л в окончаниях слов и перед согласными, напр. биу, ходиу, воук).
Во всех других отношениях язык К. представляется единым целым. Вот некоторые из его главных признаков (по Гильфердингу). Носовые звуки (юсы) произносятся весьма явственно и имеют самые разнообразные оттенки (= аñ, eñ, oñ, uñ), a иногда теряют носовой призвук (переходят в а, о, u, ou). Ъ и Ь (= о и е беглому) совсем опускаются. Согласные d, t и r смягчаются в dz, с и rz, но не терпят после себя мягких гласных. G смягчается в z, а не в dz. Ударение в словах свободное и разнообразием не уступает русскому; случается иногда, что одно и то же слово употребляется то с одним, то с другим ударением, а в склонениях и спряжениях ударение часто перемещается для различия сходных форм. В некоторых местностях замечается стремление ставить ударение на первом слоге. Прилагательные и местоимения в род. п. имеют у словинцев и кабатков окончание ewo (вместо польского ego), у К. - eho, а чем ближе к польской границе, тем явственнее слышится даже ego. Спряжение изобилует архаизмами; полное развитие двойственного числа, несокращенные окончания повелительного наклонения. Из многочисленных германизмов, обезображивающих речь словинца и К., следует отметить форму прошедшего сложного времени: jo jem bivônii = ich bin gewesen, ja mom zaběto = ich habe vergessen и т. д.
Литература на кашубском языке более чем скромная. Ее составляют несколько не имеющих большого значения брошюрок врача Флориана-Цейновы, природного Кашуба, писавшего под псевдонимом Войкасена (Vojkasěn, т. е. сын Войтеха): "Zarěs do gramatikj kasźêbskoslovjnskie mové" (Познань, 1879) и мн. др. В сочинении покойного Гильфердинга "Остатки славян" приведен целый ряд народных рассказов и сказок. Грамматика кашубского языка составлена и издана Цейновой. Словари: Pabłocki, "Słownik Kaszubski" (Kulm, 1887); Biskupski, "Słownik Kaszubski porуwnawczy" (Варш., 1892); St. Ramułt, "Słownik języka pomorskiego czyli kaszubskiego" (Краков, 1893) - содержит данные этнографические, диалектологические и грамматические и послужил уже исходным пунктом для исследований в области К. языка.
История Кашубов есть повествование об их постепенном онемечивании (германизации). Историческое упоминание о Кашубах встречается еще до ХII в. Часть их издавна разделяла судьбу Померании и управлялась кастелянами и родоначальниками. Верховная власть над ними принадлежала до XIII в. полякам, а после этого времени они подчинились немецким императорам, одновременно с чем началась их германизация и закабаление народа. Эти выродившиеся князьки раздробили свои земли на мелкие части, за исключением Гданского (Данцигского) Поморья, оставшегося в руках Польши.
В известиях 1267 и 1291 гг. герцоги Барним I и сын его Богуслав называются "герцогами Славонскими и Кашубскими" (Dux Slavonum et Cassubie); короли прусские также именуются Herzog von Kaszuben, хотя в Кашубии никогда не было герцогства. Реформация проникла в зап. часть Поморья еще в 1534 г., а в вост. части удержалось католичество. В 1637 г. вымерли князья штетинские, и король польский Владислав VI соединил в своих руках все кашубские земли, но уже в 1657 г. уступил часть их в вассальное владение Бранденбургу, а при первом и втором разделах Польши и все остальные кашубские земли отошли к Пруссии. Еще тогда, когда они принадлежали Польше, здесь происходила усиленная немецкая колонизация, рядом с которой шла негласная германизация населения. Со времени присоединения всех кашубских земель к Пруссии эта германизация получила официальную санкцию; правительство прусское стало принимать решительные меры против славянской речи, действуя, главным образом, при помощи церкви (протестантской) и школы.
В 1811 г. польский язык в Лауенбургском (Люценбургском) округе был официально запрещен; запрещено приготовлять детей к конфирмации на польском языке. Позже были сделаны попытки изгнать славянский язык из католической школы, с заменой на уроках Закона Божия польского языка немецким; поводом к этому послужило в 1843 г. ходатайство областного сейма в Кенигсберге. Католическое духовенство, боясь, что вслед за немецким языком явится и протестантизм, обратилось за помощью к данцигскому пастору Мронговиусу, пользовавшемуся большим ученым авторитетом - и он выдал свидетельство в том, что кашубский язык, употребляемый в Западной Пруссии, есть только наречие литературного польского языка (Hochpolntsch), более к нему близкое, нежели баварское или саксонское наречие - к литературному немецкому языку (Hochdeutsch). На основании этого в 1846 г. разрешено было преподавать Закон Божий в кашубских областях на "родном языке" населения, а в 1852 г. последовало министерское разрешение преподавать "родной язык, как основание для изучения немецкого" (die Muttersprache, als Grundlage zur Erlernung des deutschen).
Литература, кроме указанных в тексте работ: Гильфердинг, "Остатки славян на южн. берегу Балтийского моря" ("Этнограф. сборник", V, СПб., 1862); Лавровский, "Этнографический очерк К." ("Филологические записки" Хованского, Воронеж, 1873, в. IV-V); Стрешлер, "Фонетика кашубского языка" (там же, 1873, III и 1874, I и V); Jelinek, "Zapomenutý kout slovanský" ("Светозор", Прага, 1893); Vallentin, "Beiträge zur Geschichte der Bevölkerung in Westpreussen" (Тюбинген, 1893); Nadmorski, "Ludność polska w Prusach zachodnich, jej razwój i rozsiedlenie w biezacem stuleciu" ("Pamietniki fizyjograficzny", т. IX, Варшава, 1889, IV).