Преподобный Нестор пришел в знаменитый Киево-Печерский монастырь, будучи семнадцатилетним юношей. Святая обитель жила по строгому Студийскому уставу, который ввел в ней преподобный Феодосий, позаимствовав его из византийских книг. Согласно этому уставу, прежде чем дать монашеские обеты, кандидат должен был пройти длительный подготовительный этап. Вновь пришедшим сначала предстояло носить мирскую одежду — до тех пор, пока они не изучат хорошо правила монастырской жизни. После этого кандидатам разрешалось надеть монастырское одеяние и приступить к испытаниям, то есть показать себя в работе на различных послушаниях. Тот, кто прошел эти испытания успешно, принимал постриг, но на этом испытание не заканчивалось — последним этапом принятия в монастырь являлось пострижение в великую схиму, которого удостаивались не все.
Преподобный Нестор прошел весь путь от простого послушника до схимонаха всего за четыре года, а также получил сан диакона. Немалую роль в этом сыграли, помимо послушания и добродетели, его образованность и выдающийся литературный талант.
Киево-Печерский монастырь представлял собой уникальное явление в духовной жизни Киевской Руси. Численность братии доходила до ста человек, что было редкостью даже для самой Византии. Строгость общинного устава, найденного в константинопольских архивах, не имела аналогов. Монастырь процветал и в материальном плане, хотя его наместники не заботились о собирании богатств земных. К голосу обители прислушивались сильные мира сего, он имел реальное политическое и, главное, духовное влияние на общество.
Молодая Русская Церковь в то время активно осваивала богатейший материал византийской церковной книжности. Перед ней стояла задача создания оригинальных русских текстов, в которых был бы явлен национальный облик русской святости.
Первый агиографический (агиография — богословская дисциплина, изучающая жития святых, богословские и историко-церковные аспекты святости. — Ред.) труд преподобного Нестора — «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» — посвящен памяти первых русских святых. Летописец, по-видимому, откликнулся на ожидающееся общерусское церковное торжество — освящение каменной церкви над мощами святых Бориса и Глеба.
Труд преподобного Нестора был не первым среди работ, посвященных этой теме. Однако он не стал излагать историю братьев по готовому летописному преданию, но создал текст, глубоко оригинальный по форме и по содержанию. Автор «Чтения о житии…» творчески переработал лучшие образцы византийской житийной литературы и смог выразить очень важные для русского церковного и государственного самосознания идеи. Как пишет исследователь древнерусской церковной культуры Георгий Федотов, «память святых Бориса и Глеба была голосом совести в междукняжеских удельных счетах, не урегулированных правом, но лишь смутно ограничиваемых идеей родового старшинства».
Преподобный Нестор не располагал большим количеством данных о смерти братьев, но как тонкий художник смог воссоздать психологически достоверный образ истинных христиан, безропотно принимающих смерть. Подлинно христианская смерть сыновей крестителя русского народа князя Владимира вписана летописцем в панораму общемирового исторического процесса, который он понимает как арену вселенской борьбы добра и зла.
Отец русского монашества
Второе житийное произведение преподобного Нестора посвящено жизни одного из основателей Киево-Печерского монастыря — преподобного Феодосия. Он пишет этот труд в 1080‑х годах, спустя всего несколько лет после кончины подвижника, в надежде на скорую канонизацию преподобного. Надежде этой, однако, не суждено было сбыться. Преподобного Феодосия канонизировали только в 1108 году.
Внутренний облик преподобного Феодосия Печерского имеет для нас особое значение. Как пишет Георгий Федотов, «в лице преподобного Феодосия Древняя Русь нашла свой идеал святого, которому оставалась верна много веков. Преподобный Феодосий — отец русского монашества. Все русские иноки — дети его, носящие на себе его фамильные черты». А Нестор Летописец был тем человеком, который сохранил для нас его неповторимый облик и создал на русской почве идеальный тип жизнеописания преподобного. Как пишет тот же Федотов, «труд Нестора ложится в основу всей русской агиографии, вдохновляя на подвиг, указывая нормальный, русский путь трудничества и, с другой стороны, заполняя общими необходимыми чертами пробелы биографического предания. <…> Все это сообщает Несторову житию исключительное значение для русского типа аскетической святости». Летописец не был свидетелем жизни и подвигов преподобного Феодосия. Тем не менее в основе его житийного рассказа — свидетельства очевидцев, которые он смог соединить в цельный, яркий и запоминающийся рассказ.
Конечно, для создания полноценного литературного жития необходима опора на развитую литературную традицию, которой еще не было на Руси. Поэтому преподобный Нестор многое заимствует из греческих источников, иногда делая длинные дословные выписки. Однако они практически не влияют на биографическую основу его рассказа.
Память о единстве народа
Главным подвигом жизни преподобного Нестора было составление к 1112-1113 годам «Повести временных лет». Этот труд отстоит от первых двух известных нам литературных трудов преподобного Нестора на четверть века и относится к другому литературному жанру — летописи. Свод «Повести…», к сожалению, не дошел до нас целиком. Он был подвергнут переработке монахом Выдубицкого монастыря Сильвестром.
В основе «Повести временных лет» лежит летописный труд игумена Иоанна, который предпринял первую попытку систематического изложения русской истории с древнейших времен. Свое повествование он довел до 1093 года. Более ранние летописные записи представляют собой фрагментарное изложение разрозненных событий. Интересно, что в этих записях содержится легенда о Кие и его братьях, коротко сообщается о княжении варяга Олега в Новгороде, о погублении Аскольда и Дира, приводится легенда о смерти Вещего Олега. Собственно киевская история начинается с княжения «старого Игоря», о происхождении которого умалчивается.
Игумен Иоанн, неудовлетворенный неточностью и баснословностью летописного изложения, восстанавливает года, опираясь на греческие и новгородские хроники. Именно он впервые представляет «старого Игоря» как сына Рюрика. Аскольд и Дир здесь впервые предстают как бояре Рюрика, а Олег — как его воевода.
Именно свод игумена Иоанна стал основой работы преподобного Нестора. Наибольшей переработке он подверг начальную часть летописного свода. Первоначальная редакция летописи была дополнена сказаниями, монастырскими записями, византийскими хрониками Иоанна Малалы и Георгия Амартола. Большое значение святой Нестор придавал устным свидетельствам — рассказам старца-боярина Яна Вышатича, торговцев, воинов, путешественников.
В своем главном труде Нестор Летописец выступает и как ученый-историк, и как писатель, и как религиозный мыслитель, дающий богословское осмысление отечественной истории, которая является составной частью истории спасения человеческого рода.
Для преподобного Нестора история Руси есть история восприятия христианской проповеди. Поэтому он фиксирует в своей летописи первое упоминание о славянах в церковных источниках — 866 год, подробно рассказывает о деятельности святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, о крещении равноапостольной Ольги в Константинополе. Именно этот подвижник вводит в летопись рассказ о первом православном храме в Киеве, о проповедническом подвиге варягов-мучеников Феодора Варяга и сына его Иоанна.
Несмотря на огромный объем разнородной информации, летопись преподобного Нестора стала подлинным шедевром древнерусской и мировой литературы.
В годы раздробленности, когда о былом единстве Киевской Руси не напоминало почти ничего, «Повесть временных лет» оставалась тем памятником, который будил во всех уголках рассыпающейся Руси память о ее былом единстве.
Преподобный Нестор скончался около 1114 года, завещав печерским инокам-летописцам продолжение своего великого труда.
Газета «Православная вера» № 21 (545)
По крайней мере об этом говорит наука, называемая академической историей.
А те летописи древней Руси, которые (я повторюсь ) якобы дошли до нас являются переписками источников, которые в свою очередь переписки источников, которые... и т. д.
При этом самые первые источники, с которых и велись все эти переписки датированы XIV – XVIII веками!
И весь парадокс заключается в том, что у древних славян задолго до Киевской Руси было одно из крупнейших государств!
По некоторым оценкам оно просуществовало 2500 лет! И что, никаких письменных свидетельств?
Отчего такая несуразица? А давайте попробуем разобраться.
Другие государства...
Взять, например, древний Египет...
Хитрые египтяне всю свою историю высекали на камне, на шиферных таблицах, на пластинках из слоновой кости, на дощечках из чёрного дерева и на цилиндрических печатях клинописью и рисунками. Древнейшие из этих записей восходят к архаической эпохе (VIII-VII ВВ. ДО Н.Э. ) !!!
И не смотря на войны, пожары, наводнения и другие политические, династические, военные и природные катаклизмы - все это, а вернее, что-то из этого дошло до нас в своем первозданном виде.
Или вот, древние Германцы...
О них академическая история уверенно говорит, что за 3000-2500 лет до н.э. некие индоевропейские племена заселили север Европы и, смешавшись с местными племенами дали начало германцам. Великий народ!
Еще-бы, такое давнее прошлое! И конечно-же их такое прошлое подтверждается источниками других великих и цивилизованных народов - греками и римлянами, они упоминают о германцах начиная со второй половины 4 в. до н.э.
Правда, каких либо письменных источников самих германцев той эпохи нет, как впрочем и вообще эпохи древних германцев до нашей эры, но есть хотя-бы более поздние мифы и легенды. Так, до нас дошли поэмы о Дитрихе Бернском, в которых сохранились хоть самые общие и довольно смутные, но все-же воспоминания о людях и событиях IV-VI веков. И то хорошо!
Невозможно умолчать и о древнем Риме...
Эти вообще впереди планеты всей... Уже в 27 году до нашей эры Тит Ливий начал писать историю Рима в 142 книгах. И ведь что удивительно: ни многократные разграбления Рима «варварами», ни, в конце концов, полный крах этой империи не уничтожили этих трудов! Они прекрасно сохранились до нашего времени и доступны любому желающему...
Перечислять и приводить примеров тут можно много. И древние греки, хотя великодержавный размах у них, конечно, был не тот, что у римлян, и многие, многие другие народы сохранили какие-то письменные свидетельства о своей древней истории.
Даже об Инках и Ацтеках мы откуда-то знаем, хотя их и нет давно.
А вот летописи древней Руси вдруг не сохранились и о древней Руси НЕТ НИЧЕГО!
Как такое может быть? Неужто древние русичи, ну ладно, славяне (понятия эти и на самом деле разные отчасти) бродили дикими стадами, пока германцы сочиняли песни о Дитрихе, а римляне писали свою историю?
Летописи древней Руси вымысел?
Уверен, что нет. Поясню почему, но для понимания ситуации необходимо уяснить несколько моментов:
Теории возникновения Руси
Официальная история опирается на «норманнскую» теорию возникновения Руси, суть которой такова: славяне влачили жалкое и убогое существование, уровень их политического и экономического развития был настолько низок, что они даже государства создать не смогли. Поэтому пригласили к себе норманнских конунгов, наиболее известным из которых является Рюрик. Автор этой теории немецкий историк на царской службе - Шлецер.
Существует другая теория, возникшая почти на 2 века раньше первой, которая сводится к тому, что древние славяне создали свою государственность раньше древних римлян и, по крайней мере, в одно время с древними греками! А значит должны существовать и настоящие летописи древней Руси.
Какая теория верна
Можно спорить до хрипоты, какая теория верна, но давайте просто посмотрим не некоторые факты:
В арабо-персидской литературе упоминался загадочный русский каганат, существование которого подтверждено археологами. Он был задолго до Киевской Руси!
Российские ученые Анатолий Фоменко и Глеб Носовский в своей новой хронологии говорят о мощном русском государстве, провинциями которого были и Рим, и западная Европа, и многие другие территории.
Существует много других свидетельств того, что на территории России было с древних времен и практически до XVI века мощное государство, являвшееся метрополией по отношению к той-же Европе. Государство это просуществовало в таком виде до прихода к власти прозападно настроенных Романовых. По крайней мере Иван Грозный, судя по его некоторым письмам к западным монархам, общался с ними как с вассалами.
А поскольку с Русью военной силой справиться было невозможно - кишка тонка, то разделались с ней дипломатическим, если так можно сказать, путем. Изнутри - Петр с последователями, помните как он «ломал» бояр, расправлялся со стрельцами? А ведь не отсталость он искоренял (это нам так представили), а былое величие! Думаете только колокола в монастырях изымали, чтобы перелить на пушки? Скорее всего изымали или просто сжигали все свитки, те самые летописи древней Руси и прочее. Чтобы и следа не осталось.
Как можно «загнобить» народ? Уничтожить память о его прошлом! Но, это только мое личное мнение.
А извне... извне тоже искореняли ПАМЯТЬ, не дай бог Русь вспомнит, кто она такая. И вся история была переписана таким образом, чтобы уложиться в ту, первую «норманнскую» теорию.
Ну ладно, можете с этим спорить, сомневаться и не соглашаться. Давайте вернемся к летописям.
Летописи древней Руси...
Обратимся к наиболее известным:
Несторовский список
Другое название - Хлебниковский список. Список этот был получен у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова - неизвестно. Впоследствии был переведен с немецкого на русский язык, так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером, «немецким историком на царской службе».
Лаврентьевский список
Лаврентьевская летопись была открыта графом А. И. Мусиным-Пушкиным, происхождение её неизвестно. Она имеет заголовок «Эти повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть ». Лаврентьевская летопись содержит самый ранний из сохранившихся список «Повести временных лет», который составляет более половины содержания.
Вот так-так! Хотел написать «Да тут же нас прямо тыкают нашей немытой харей...», но поскольку это не совсем литературно, напишу - Да тут же нам прямо указывают откуда у нас все началось и что до этого у нас ничего не было!
А ведь, так называемая, «Повесть временных лет» - это практически основа русской истории того периода!
Что-то знаков восклицательных стало слишком много.
Подобным же образом можно идти по списку дальше, только стоит-ли? Ведь все эти летописи древней Руси - переписки друг друга в разных вариациях, причем датируются они XIV-XVIII веками. То есть нет ни одного первоисточника, который был бы написан в ту эпоху, о которой повествует. Зато нам указывают, что первоисточники эти, ясное дело, были написаны то-ли греками, то-ли византийцами, короче говоря некими миссионерами, прибывшими на Русь. Ну не славянам же безграмотным писать.
Вот так-то. И Вы в это верите? Не слишком ли много причин, чтобы понять, что все это одна большая широкомасштабная фальсификация? А известные нам сейчас летописи древней Руси - подделка?
А точно ли ничего не осталось?
Неужели действительно не осталось никаких свидетельств и следов той великой державы, которая была основана на территории восточных славян задолго до начала нашей эры и просуществовала почти до XVI века нашего времени, пусть даже претерпевая какие-то трансформации, различные названия которой можно объединить под термином Русь?
Лично я верю, что осталось и ждет своего часа. И вера эта основана отнюдь не на пустом месте.
Даже если нынешняя история - это плод большой фальсификации, то мы знаем множество примеров, когда подобным образом пытались искоренять какие-либо знания. В средние века на кострах инквизиции сжигали труды прогрессивных для того времени ученых, да и самих ученых. Взять, хотя-бы Джордано Бруно. Тем не менее труды этих ученых все-равно сохранились и прекрасно дошли до нас.
Уже в наше время, в той-же фашисткой Германии сжигали книги «антинемецких» авторов... И что? Мы разве ничего про них не знаем?
Не буду распространяться на эту тему - книги сжигали во все времена и во всех странах. Об этом достаточно информации, если интересно посмотрите в Википедии .
Поэтому как-бы ни сжигали летописи древней Руси, как-бы ни старались уничтожить другие свидетельства - все-равно что-то должно было остаться. Вопрос - где?
Где искать летописи древней Руси
Ну, во-первых, нельзя отмахнуться от такого мощного наследия, как былины и сказания. Бумагу или там пергамент сжечь-то могли, но вот устные предания невозможно уничтожить. И хотя сейчас это представляют, как сказочный вымысел, все больше и больше исследователей изучают их всерьез. Да, многие понятия сейчас трактуются иначе, чем раньше, многие вообще вышли из обихода, многого мы просто не понимаем, но тем серьезнее должно быть изучение.
Во-вторых, многое может дать археология, в том числе может найтись и какая-то действительно древняя рукопись, если не библиотека, с пригодным для изучения материалом.
Кстати, о библиотеке. Уже много лет ведутся поиски легендарной коллекции книг и документов, владельцем которой был Иван Грозный. А если учесть, что он был одним из последних представителей той великой державы, то там могут быть очень интересные документы, к которым не приложили руку фальсификаторы. Будем надеяться, что библиотека Ивана Грозного все-же будет найдена.
Какие-то древние документы вполне могут храниться и в частных коллекциях или семейных архивах. Передается, например некий сундук или шкатулка из поколения в поколение, заглянули туда - драгоценностей нет, лежат какие-то полуистлевшие бумаги - ну и пусть себе лежат. Никому не интересно. Хорошо, если на мусорку не отнесли...
Во многих исторических музеях, в так называемых «загашниках», хранятся тысячи экспонатов, которые не могут быть выставлены по причине того, что они идут вразрез с существующими ныне представлениями об истории.
А может быть что-то хранится в архивном наследии господина Шлецера? Ведь какой-то материал он использовал для написании немецкой версии Несторовского списка? И, будучи всё-же ученым, не уничтожил бесценный первоисточник, но сохранил его?
А нет ли чего в церковных архивах, не говоря уже о секретной канцелярии Ватикана?
Знания о прошлом наши современники черпают из летописей и данных археологических раскопок. Конечно, это не единственные источники информации, но все же они – самые важные.
Главной русской хроникой является «Повесть временных лет», остальные летописи (Ипатьевская, Лаврентьевская и другие) лишь дополняют и уточняют ее. Киевскую летопись также называют Начальной, хотя, конечно, в ней нет ничего о началах русской истории; в ней лишь содержится история Киевской Руси, да и то далеко не полностью. Надо знать, что «Повесть» написана не одним автором. Это собрание документов, относящихся к разным временам и, соответственно, написанных разными авторами.
По крайней мере, имена двух из них известны: это монах Киево-Печерского монастыря Нестор и игумен Михайловского Выдубецкого монастыря в Киеве – Сильвестр. Нестор жил в середине XI – начале ХII века (умер в 1114 году) и является автором жития святых Бориса и Глеба, а также жития преподобного Феодосия, основателя Киевской лавры. Он был смотрителем летописного дела в Киевской Руси и, как считают исследователи, составителем «Повести временных лет» (не столько писал хроники, сколько собирал их в единый сборник). За свои подвижнические труды Нестор причислен Церковью к лику святых. Память его отмечается 27 октября. Мощи Нестора покоятся в Ближних пещерах лавры. По его черепу была выполнена графическая реконструкция. Внешность летописца оказалась значительно проще и скромнее, чем на знаменитой скульптуре Марка Антокольского. Древнерусский писатель, игумен Михайловского Выдубецкого монастыря Сильвестр (год рождения неизвестен, умер в 1123 году) был близок к великому князю Владимиру Мономаху, по его велению отправился в 1118 году в Переяслав (нынешний Переяслав-Хмельницкий на Украине, во времена Киевской Руси столица удельного княжества), дабы стать там епископом.
Начинает летопись первый автор – знаток Священного Писания. Он повествует о том, как Земля была разделена между сыновьями Ноя – праведника, спасшегося после Великого Потопа. В эту библейскую версию развития человечества писатель стремится вставить и предков нашего народа – древних русов. Получается не очень складно и неубедительно. Но связать воедино русов и древних евреев автор был обязан, возможно, под угрозой собственной жизни. Второй автор – назовем его «идеологом» – поведал о расселении славян. Киевский монах, живший в XI – XII веках, не мог не знать о балтийской прародине русов: туда, в Аркону на острове Руяне, еще до ХIII века отправлялись паломники со всех концов славянского мира, в том числе и из Киева. Но вот именно этот факт ему и нужно было обойти молчанием, а заодно изобразить восточнославянские народы, сохранившие верность исконной религии (например, древлян или вятичей) кровожадными и дикими чудовищами. Зато поляне, довольно равнодушные к вопросам веры, однако крестившиеся в Днепре, выглядят прямо-таки идеальным народом.
Раскопки показали, что названные народы жили отнюдь не по-скотски: у них были развиты многие ремесла, предметами которых славяне торговали как с Западной Европой, так и со странами Востока.
Дальше – больше. Если верить летописи, то русские князья – это варяги из-за моря. Их сначала призвали новгородские словене, а потом уж они сами двинулись на юг и захватили Киев. И вот они, варяги, подчинив себе славян, вдруг начинают именоваться русью. Причем славяне и русь – одно и то же. Понять это просто невозможно, но поверить надо было обязательно. Неясные места в летописи просто-таки с азартом используют националистические общества псевдоисториков в неблаговидных целях.
Например, в современных украинских исторических книгах говорится о том, как скандинавский конунг Хельгу (это Вещий Олег, если вы не поняли) обманом выманил из города и казнил двух украинских правителей Аскольда и Дира. Понятно, что Аскольд и Дир – самые распространенные украинские имена, а под именем Хельгу скрывается «проклятый москаль», который уже в раннем Средневековье угнетал свободолюбивый украинский народ. Увы, подрастает поколение, которое твердо уверено: Киевская Русь – это и есть Украина, все князья, правившие в Киеве, – украинцы. А русских никаких не было и нет, во всяком случае, в средневековой истории Украины. Увы, христианская пропаганда летописи дала повод для националистической украинской пропаганды, а то, что концы с концами не сходятся что ж, это никогда не смущало невежд.
Христианские авторы осуждают древний обычай трупосожжения. Они же сообщают о том, что наши предки до почитания богов – Перуна, Велеса и прочих – будто бы поклонялись «упырям и берегиням». Конечно, это карикатура, и ее нельзя воспринимать буквально. С чего бы это на Руси расплодилось столько кровососущих вампиров, что в поисках спасения нужно было бежать за помощью к каким-то берегиням, которые то ли оберег от упырей давали, то ли сами осиновыми кольями этих гадов разгоняли. Вместе с тем в этих словах сокрыта основа русской дохристианской культуры. Боги, каковы бы они ни были, – это официальный культ, вера верхов. А собственно народная вера, которая была до почитания Перуна и Велеса, сохранилась до наших дней.
Поясним, о чем речь. Конечно, вампиры и обереги от них тут ни причем. Речь идет о заложных, ходячих мертвецах и девах-утопленницах, то есть об умерших неправедной, неправильной смертью. Это самоубийцы, колдуны или младенцы, умершие до имянаречения (позже – умершие некрещеными). Иногда матери, умершие во время родов. Праведные предки, чьи трупы сжигались после кончины, отправлялись на небеса и навсегда оставляли мир живых. А неправедные – не дожившие свой век или, наоборот, зажившиеся чрезмерно долго, не могли найти успокоения. Это колдуны и ведьмы – они будто бы отнимали у людей время их жизни – и в этом смысле их можно назвать упырями; умирали они чрезвычайно мучительно, да и то только если передали свое умение кому-то.
Поэтому в основе всех «духов природы» – не нашедшие успокоения души предков. Домовой – это первый умерший в доме (в древности его погребали в подполе). Русалки – утопленницы, жертвы несчастной любви. Само это название – позднее, по происхождению южнославянское. Русское же обозначение дев, которых люди встречали на берегу, – берегини.
Лешие бывали разными, но зачастую это заблудившиеся и одичавшие в лесу люди. Не говоря уж о мертвецах, которые по той или иной причине уже после смерти продолжали приходить в свой дом, пугая живых.
Всех этих неправедных предков непременно хоронили вне кладбища – часто на обочине дороги, на склоне оврага. Причем этот живучий обычай был известен многим народам, как азиатским, так и европейским. Самая древняя и самая жизненная часть нашей мифологии – о наших предках, окружающих нас невидимо, но всегда и везде. Ну а предки бывают разными, как при жизни, так и после нее: одни – добрые, другие – злые.
Русские летописи
Ле́топись - погодово́й, более или менее подробный рассказ о событиях.
Летописи сохранились в большом количестве так называемых списков XIV -XVIII веков . Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи - это сборники и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым, ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) - ещё более подтверждают это мнение.
Основные летописи
Несторовский список
Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова - неизвестно. В 1809-1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером , «немецким историком на царской службе» .
Лаврентьевский список
Ипатьевский список
Радзивилловский список
Названа по имени первого известного владельца из рода Радзивиллов. Радзивилловская летопись написана полууставом конца XV века и богато иллюстрирована (604 рисунка). Из-за иллюстраций сей список называется лицевым . В по приказу Петра I была сделана копия, во время же Семилетней войны был приобретён и оригинал. Ещё через семь лет в издании «Библиотека Российская Историческая. Древние летописи » эта летопись была напечатана полностью, «без всякой переправки в слоге и речениях» .
Первыми по времени считаются дошедший до нас в многочисленных списках (самые древние - XIV в.) свод Лаврентьевский , названный так по имени монаха Лаврентия, списавшего его, как видно из его приписки, в г., и Ипатьевский . Этот последний учёные относят к концу XIV или началу XV в. Оба эти списка сопровождаются различными продолжениями: Лаврентьевский - сводом суздальским, Ипатьевский - киевским и волынско-галицким. Составление первоначального свода относят к началу XII в. , на основании приписки (в Лаврентьевском списке и в Никоновском) после г., в которой читаем:
«Игумен Селивестр св. Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при кн. Володимире, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игумянящю у св. Михаила, в 6624, индикта 9 лета (1116) ».Таким образом ясно, что в начале XII в. Селивестр, игумен Михайловского Выдубецкого монастыряя в Киеве, был составителем первого летописного свода. Слово «написах » никак нельзя понимать, как думали некоторые учёные, в значении переписал: игумен Выдубецкого монастыря был слишком большим лицом для простого переписчика. Свод этот отличается особым заглавием:
«се повести временных лет (в иных списках прибавлено: черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда пошла есть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть» .Слова «черноризца Федосьева монастыря Печерского » заставили многих считать первым летописцем Нестора, которого имя, по уверению Татищева , стояло в заголовках некоторых известных ему, но теперь утраченных списков; в настоящее же время мы находим его в одном, и то очень позднем, списке (Хлебниковском ). Нестор известен по другим своим сочинениям: «Сказания о Борисе и Глебе », «Житие Феодосия ». Сочинения эти входят в противоречия с летописями, указанные П. С. Казанским . Так, автор сочинения, вошедшего в летопись, говорит, что он пришёл к Феодосию, а Нестор, по собственным словам его, пришёл при преемнике Феодосия, Стефане, и о Феодосии повествует по преданию. Рассказ о Борисе и Глебе в летописи принадлежит не Нестору, а Иакову Черноризцу. Повествования того и другого сохранились в отдельном виде, и сличение их произвести легко. Вследствие этого приходится отказаться от мысли, что составителем первого свода был Нестор. Впрочем, имя составителя не важно; гораздо важнее то обстоятельство, что свод есть произведение XII века и что в нём встречаются материалы ещё более древние.
Некоторые из его источников дошли до нас в отдельном виде. Так, мы знаем «Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба » Иакова Черноризца, «Житие Владимира », приписываемое тому же Иакову, «Хронику Георгия Амартола », известную в старинных славянских переводах, Жития святых первоучителей славянских, известные под именем паннонских. Сверх того, сохранились ясные следы того, что составитель пользовался чужими трудами: так, в рассказе об ослеплении Василька Ростиславича какой-то Василий повествует, как князь Давид Игоревич , державший в плену Василька, посылал его с поручением к своему пленнику. Следовательно, этот рассказ составлял отдельное сказание, подобно сказаниям о Борисе и Глебе, сохранившимся, к счастью для науки, в отдельном виде. Из этих сохранившихся произведений видно, что у нас рано начали записывать подробности событий, поразивших современников, и черты жизни отдельных лиц, особенно таких, которые прославились своей святостью.
Такому отдельному сказанию мог (по версии Соловьёва) принадлежать заголовок, ныне приписываемый всей летописи «Се повести … ». Первоначальная повесть, составленная частью из греческой хроники Амартола, частью, может быть, из источников паннонских (например, предание о первоначальной жизни славян на Дунае и нашествии волохов), частью из местных известий и преданий, могла доходить до начала княжения Олега в Киеве. Эта повесть имеет очевидной целью связать Север с Югом; оттого, может быть, и само имя Руси перенесено на север, тогда как это название всегда было принадлежностью юга, а северных руссов мы знаем только из повести. Любопытно и сближение Аскольда и Дира с Рюриком , сделанное с целью объяснить завоеванием Киева Олегом право династии Рюрика на южные области. Повесть писана без годов, что служит признаком её отдельности. Составитель свода говорит: отселе почнем и числа положим. Эти слова сопровождают указание на начало царствования Михаила, при котором был поход на Царьград . Другим источником послужили для составителя краткие, погодовые записки происшествий, которые непременно должны были существовать, ибо иначе откуда бы знал летописец годы смерти князей, походов, небесных явлений и т. п. Между этими датами есть такие, достоверность которых может быть проверена (например, комета г.). Такие записки велись по крайней мере с того времени, как Олег занял Киев: в краткой хронологической табличке, включенной в летопись, счёт начинается прямо с «первого года Ольгова, понеже седе в Киеве ». Счёт велся, как можно заключить из этой таблицы и отчасти из других источников («похвала Володимиру» , Иакова) по годам княжений. Этот счёт был переложен на годы от сотворения мира составителем свода, а может быть, и раньше, другим сводчиком. Из народных преданий иные могли быть записаны, другие сохранялись, может быть, в песнях. Из всего этого материала и составилось целое; теперь сложно сказать, насколько в этом целом участвовал труд одного лица. Свод XII века составлен преимущественно из источников киевских, но и в нём видны следы летописей, ведённых в других местностях России, особенно новгородских. Новгородские своды дошли до нас в списках не ранее XIV века , к которому принадлежит харатейный, так называемый Синодальный список. Существуют и следы свода XIII века : в так называемом Софийском Временнике и некоторых других летописных сборниках встречается общее заглавие «Софийский Временник » и предисловие, заканчивающееся обещанием рассказать «все по ряду от Михаила царя до Александра (то есть Алексея) и Исакия» . Алексей и Исаак Ангелы царствовали в , когда Царьград взяли латины ; особое сказание об этом вошло во многие летописные сборники и, очевидно, составляло часть свода XIII века.
Новгородские летописи
Псковские летописи
Летописи псковские начались позднее новгородских: их начало можно отнести к XIII веку , когда сочинена повесть о Довмонте, легшая в основу всех псковских сборников. Псковские летописи (особенно Вторая) богаты живыми подробностями об общественном быте Пскова ; мало только известий о временах до Довмонта, да и те заимствованы. К летописям новгородским по происхождению долго относили «Повесть о граде Вятке», касающуюся только первых времен вятской общины, но подлинность её подвергнута сомнениям: рукописи её слишком поздны, а потому лучше не считать её в числе достоверных источников.
«Псковские летописи», тт. 1-2 (в формате DJVu) на сайте «Псковская держава. Краеведческий архив»
Киевские летописи
Летопись Киевская сохранилась в нескольких очень близких между собой списках, в которых она непосредственно следует за Летописью первоначальной (то есть «Повестью Временных лет»). Этот киевский свод оканчивается во всех своих списках г. Он состоит, в основном, из подробных рассказов, по своему изложению имеющих много общего с рассказами, вошедшими в состав «Повести временных лет». В настоящем своём виде свод заключает в себе много следов летописей разных русских земель: Смоленска , Чернигова , Суздаля .
Есть и отдельные сказания: «Сказание об убиении Андрея Боголюбского», писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нём Кузьмищем Киянином). Таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича ; в одном месте этого рассказа мы читаем: «рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту ». Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к «Слову о Полку Игореве» - как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи» (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи » (изданой князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком .
Галицко-волынские летописи
С «Киевской» тесно связана «Волынская» (или галицко-волынская), ещё более отличающаяся поэтическим колоритом. Она, как можно предположить, была писана сначала без годов, а годы расставлены после и расставлены весьма неискусно. Так, мы читаем: «Данилови же приехавшю с Володимера, в лето 6722 бысть тишина. В лето 6723 Божиим повелением прислаша князи литовстии». Ясно, что последнее предложение должно быть соединено с первым, на что указывает и форма дательного самостоятельного и отсутствие в некоторых списках предложения «бысть тишина»; стало быть, и два года, и это предложение вставлены после. Хронология перепутана и применена к хронологии Киевской летописи. Роман убит в г., а волынская летопись относит его смерть к 1200 г., так как киевская оканчивается 1199 г. Соединены эти летописи последним сводчиком, не он ли расставил и года? В некоторых местах встречается обещание рассказать то или другое, но ничего не рассказывается; стало быть, есть пропуски. Летопись начинается неясными намеками на подвиги Романа Мстиславича - очевидно, это обрывки поэтического сказания о нём. Оканчивается она началом XIV в. и не доводится до падения самостоятельности Галича . Для исследователя летопись эта по своей сбивчивости представляет серьёзные затруднения, но по подробности изложения служит драгоценным материалом для изучения быта Галича. Любопытно в волынской летописи указание на существование летописи официальной: Мстислав Данилович, победив мятежный Брест , наложил на жителей тяжкую пеню и в грамоте прибавляет: «а описал есть в летописец коромолу их».
Летописи северо-восточной Руси
Летописи северо-восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века . В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. -Радзивилловский, Переяславский-суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.
Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове , долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи - тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи - новгородских и тверских, в Никоновской - тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники - московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники - местные летописи - не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца.
Московские летописи
Летописи северо-восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делает заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» - особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, - «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). Существует так называемая Львовская летопись , летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись. Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать». Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать». Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.
Эволюционирование летописей
Не все летописи, однако, представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разря́дные книги. В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества. Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом . В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».
Степенная книга
Лицевой летописный свод
Лицевой летописный свод - летописный свод событий мировой и особенно Русской истории, создан в 40-60-х гг. 16 в. (вероятно, в - гг.) специально для царской библиотеки Ивана Грозного в единственном экземпляре.
Сибирские летописи
Начало летописания сибирского приписывается Киприану , митрополиту Тобольскому. До нас дошло несколько сибирских летописей, более или менее отклоняющихся одна от другой: Кунгурская (кон. 16 в.), написанная одним из участников похода Ермака; Строгоновская («О взятии Сибирской земли»; 1620-30 или 1668-83), основанная на не сохранившихся материалах вотчинного архива Строгановых, их переписки с Ермаком; Есиповская (1636), составленная Саввой Есиповым, подьячим архиепископа Некратия в память о Ермаке; Ремезовская (кон. 17 в.), принадлежащая С. У. Ремезову, русскому картографу, географу и историку Сибири.
Литовско-белорусские летописи
Важное место в русском летописании занимают так называемые литовские (скорее белорусские) летописи, существующие в двух редакциях: «Краткой», начинающейся со смерти Гедимина или, скорее, Ольгерда и оканчивающейся г. и «Подробной», от баснословных времен до г. Источник летописи «Краткой» - сказания современников. Так, по случаю смерти Скиргайлы автор говорит от себя: «аз того не вем занеже бых тогда мал». Местом записи известий можно считать Киев и Смоленск; в изложении их не заметно тенденциозности. «Подробная» летопись (так называемая Л. Быховца) представляет в начале ряд баснословных сказаний, затем повторяет «Краткую» и, наконец, заключается мемуарами начала XVI в. В текст её вставлено много тенденциозных рассказов о разных знатных литовских фамилиях.
Украинские летописи
Украинские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объясняет тем, что это скорее частные записки или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что мы теперь разумеем под летописью. Казацкие летописи, по замечанию того же учёного, имеют своим содержанием, главным образом, дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из летописей ниболее значительны: Львовская, начатая в середине XVI в. , доведённая до 1649 года и излагающая события Червонной Руси; летопись Самовидца (от по ), по заключению профессора Антоновича, - первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Величко , который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид учёного сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической истории (напр. «История руссов») и есть общерусские компиляции: Густынская Л., основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, «Хроника» Сафоновича, «Синопсис». Вся эта литература завершается «Историей Руссов», автор которой неизвестен. Это сочинение ярче других выразило взгляды украинской интеллигенции XVIII в.
Библиография
См. также Полное собрание русских летописейИз летописей изданы
- «Библ. росс. ист.» (I, 1767, кенигсбергский или Радзивиловский список):
- «Русские летописи по Никоновскому списку» (СПб., 1762-1792),
- «Царственные Летописи» (СПб., 1772) и «Другие Летописи» (СПб., 1774-1775, эти два сборника варианты Никоновской)
- «Царственная книга» (СПб. 1769, то же)
- «Русск. врем.» (СПб., 1790)
- «Русская летопись по списку Софийскому» (СПб., 1795)
- «Русск. Л. по Воскр. списку» (СПб., 1793-94)
- «Летопись, содержащая Российскую историю от 852 по 1598» (Архангелогородская; М., 1781)
- «Летопись Новгородская» (синодальная харатейная; М., 1781; другой список этой Летописи помещен в «Прод. древн. росс. вивлиофики», II)
- «Летопись, содержащая российскую историю от 1206 по 1534» (так называемое продолжение «Несторовой Летописи»; близка к Никоновской; М., 1784)
- «Летопись русская» (изд. Львовым, близка к Никоновской; СПб., 1792)
- «Софийский врем.» (1821, изд. П. М. Строева)
- «Супрасльская Летопись» (М., 1836, изд. кн. Оболенского; сокращ. киевская и новгородская)
- «Псковская Летопись» (М., 1837, изд. Погодина)
- «Лаврентьевский список» начат изд. Моск. общ. истор. и древн., но напечатанные листы сгорели в московском пожаре; в 1824 г., по поручению того же общества, проф. Тимковский издал начало этого списка; издание остановилось за его смертью. С 1841 г. начинается издание «Полное собрание русских Летописей», в I т. которого помещены Лавр. и Тр., во II - Ипатская и Густынская, в III - три Новгородские, в IV - четвёртая Новгородская и Псковская, в V - Псковская и Софийская, в VI - Софийская, в VII и VIII - Воскр., в IX и Х - Никоновская, в XV - Тверская, в XVI - так называемая Летопись Абрамки. В 1871 г. комиссия издала Ипатский список и тогда же - фотолитографическое издание начальной Летописи по этому списку; в 1872 г. издан список Лаврентьевский и сделано фотолитографическое издание начального летописца по этому списку; в 1875 г. вышел фотолитографический снимок новгородской синодальной Летописи (Новг. 1), а затем вышло издание этого списка, а также Новг. II и III. Во «Врем. Общ. ист.» (IX) кн. Оболенский напечатал «Летопись Переяславля Суздальского»; им же в 1853 г. изд. во «Врем.» и отдельно «Новый Летописец» (сходный с «Ник.» и изданной в XVIII в. «Летописью о мятежах»). В «Русск. ист. библиот.», III, арх. комиссией издан летописный отрывок о времени Иоанна Васильевича Грозного под названием «Александро-Невская летопись».
- А. И. Лебедев напечатал в «Чт. Общ. ист.» (1895, кн. 8), под названием «Моск. Л.», изложение событий в царствование Грозного, следующее за «Ник. Л.».
- Строгоновская Сибирская Летопись. изд. Спаским (СПб., 1821)
- Строгоновская и Есиповская Летописи, по двум спискам - Небольсиным («Отеч. зап.», 1849);
- Ремезовская (лицевая в фотолитографическом снимке) издана археографической комиссией под заглавием «Краткая Сибирская Л.» (СПб., 1880)
- «Нижегородский летописец», изданный и раньше, лучше всего издан А. С. Гациским (Н. Н., 1880)
- Двинская Летопись, издана в «Др. росс. вивл.» XVIII, переиздана А. А. Титовым (М., 1889);
- «Летопись Великоустюжская» (М., 1889) издана А. А. Титовым
- «Вологодский летописец».в Вологде в 1874 г. издан
- Литовские Летописи изданы: краткая - Даниловичем, «Letop. Litwy» (В., 1827), перепечатана русскими буквами в «Воспоминаниях» Руссова (1832), и А. Н. Поповым («Учёные записки II отд. Академии наук»); подробная - Нарбутом («Pomn. do dziejow Litew.»).
- Летопись Самовидца, издана Бодянским (в «Чт. Общей истории», год 2, кн. 1) и в Киеве, в 1878 г., с исследованием;
- Летопись Велички издана в Киеве (1848-64)
- Летопись Грабянки - в Киеве, 1854;
- мелкие Летописи появлялись в разных изданиях (у Кулиша в «Мат. к ист. восс. Руси» и т. д.) и в сборниках В. М. Белозерского
- «Южно-русские Летописи» (I Киев, 1856);
- «Сборник Летописей, относящихся к истории южной и западной Руси» (К., 1888, редактировал В. Б. Антонович).
- См. ещё Миллер, «О первых Л. российских» («Ежем. сочин.», изд. 1755);
- «Нестор», Шлецера (есть русский перевод Языкова)
- П. М. Строева предисл. к «Софийск. врем.», «О Визант. источнике Нестора» («Труды Общ. ист.», IV);
- Оленин, «Краткие рассуждения об издании полного собр. руских дееписателей» («Ж. М. Н. Пр.», т. XIV);
- С. М. Строев, «О мнимой древней русской Летописи» (СПб., 1835) и «О недостоверности русской истории» (СПб., 1835);
- М. Т. Каченовский, «О баснословном времени в русск. ист.» («Уч. зап. Моск. унив.», год III, № 2 и 3)
- М. Погодин, «Исслед., лекции и замеч.» (т. I и IV); его же, «О Новг. Л.» (в «Изв. 2-го отд. Акд. Н.», VI);
- кн. Оболенский, «Предисловие к супрасльской Л. и к Л. Переяславля», а также «Сборник» (№ 9); его же, «О первоначальной русской Л.» (М., 1875);
- П. Г. Бутков, «Оборона Нест. Л.» (СПб., 1840);
- А. М. Кубарев, «Нестор» («Русский ист. сборн.», IV); его же, «О патерике» («Чт. в Общ. ист.», год 2, № 9);
- В. М. Перевощиков, «О русской Л. и летописцах» («Труды Росс. акд.», IV и отдельно СПб., 1836);
- Н. А. Иванов, «Краткий обз. русск. Врем.» и «Общее понятие о хронографах» («Уч. зап. Каз. унив.», 1843, № 2 и 3);
- И. Д. Беляев, «О Несторовской Л.» («Чт. в Общ. ист.», год 2, № 5);
- П. С. Казанский, («Врем.», I, III, X, XIII; «От. зап.», 1851, т. LXXIV;
- ср. замечания Буткова на мнения Казанского в «Совр.», 1856, № 9);
- M. И. Сухомлинов, «Древн. русск. Л.» («Зап. II отд. Акд. наук», III); его же, «О преданиях в древн. русск. Л.» («Основа», 1861, № 4);
- Д. В. Поленов, «Библ. обозр. Л.» («Ж. М. Н. Пр.», ч. LXIV); его же, «Обозр. Л. Переясл.» («Зап. II отд. Акд. наук»);
- И. И. Срезневский, «Чт. о древних русск. Л.» («Зап. Акд. наук», т. II); его же, «Иссл. о Новг. Л.» («Изв. Акд. наук», II);
- П. А. Лавровский, «О языке север. Л.» (СПб., 1850);
- Д. И. Прозоровский, «Кто был первым писателем Новг. Л.» («Ж. М. Н. Пр.», ч. XXXV);
- Костомаров , «Лекции» (СПб., 1861);
- А. Белевский, «Monumenta» I (предисловие);
- Бестужев-Рюмин, «О составе русских Л.» («Лет. Зан. Арх. Комм.», IV);
- Рассудов, («Изв. Моск. унив.», 1868, 9);
- И. В. Лашнюков, «Очерк русск. историографии» («Киев. унив. изв.», 1869);
- Léger, «De Nestore» (П., 1868); его же, предисловие к французскому переводу Нестора;
- И. П. Хрущов, «О древнерусских историч. повестях» (Киев, 1878);
- А. И. Маркевич, «О Л.» (Од. I, 1883, II, 1885; первоначально в «Изв. Новор. унив.»);
- Н. И. Яниш, «Новг. Л. и их московские переделки» («Чт. в Общ. ист.», 1874, II);
- О. П. Сенигов, «О древнейш. лет. своде Вел. Новгорода» (в «Лет. зап. Арх. комиссии», VIII), его же, «О первон. Л. Вел. Новгорода» («Ж. М. Н. Пр.», 1884, № 6 - оба впоследствии соединены в его магистерской диссертации);
- И. А. Тихомиров, «О лавр. Л.» («Ж. М. Н. Пр.», 1884, № 10); его же, «О псковской Л.» («Ж. М. Н. Пр.», 1889, № 10); его же, «О сборнике, именуемом тверской Л.» («Ж. М. Н. Пр.», 1876, № 12); его же, «Обозр. состава моск. лет. сводов» («Лет. занятия Арх. ком.», X; дополненное и исправленное издание статей из «Ж. М» Н. Пр." 1894-95 гг.);
- А. Е. Пресняков, «Царств. книга» (СПб., 1893); его же, «О московских летописях» («Журн. М. Н. Пр.», 1895);
- о ростовских Л. заметка в соч. Д. А. Корсакова «Меря и Рост. княжество» (Казань, 1872);
- о сибирских Л. в книге Небольсина «Покорение Сибири» и в «Ист. России» Соловьева;
- есть также несколько заметок в «Лет. зан. Арх. ком.». О литовской Л. - статья Даниловича в издании Стрыйковского (по-русски переведена в «Журн. М. Н. Пр.», т. XXVIII), предисловие Попова, литографированное издание В. Б. Антоновича;
- Смолка, «Najdawnejsze Pomniki dziejopisarstwa Rusko-Litewskiego» («Pamiętniki Akademii», Краков, 1890);
- Прохаска, «Letopis Litewski. Rosbor kryt.» (Львов, 1890). О Л. малорусских - В. Б. Антонович, литогр. лекции и предисловие к «Сборнику Л.»;
- Карпов, «Крит. разбор главных русских ист., до ист. Малороссии относящихся» (М., 1870); его же, «Начало ист. деят. Богдана Хмельницкого» (М., 1873).
- О хронографах существует классическое сочинение А. Н. Попова, «Обзор хронографов» (М., 1866-69) и его же, «Изборник» (М., 1869).
- Об отношении Л. к разрядам см. Карпов, «Ист. борьбы Москвы с Литвой» (1866).
- Полное собрание русских летописей. - 2001. ISBN 5-94457-011-3
Летопись представляет собой подробный рассказ о конкретных событиях. Стоит отметить, что летописи древней руси - главный письменный источник по истории России в (допетровское время). Если говорить о начале русского летописания, то оно относится к XI веку - период времени, когда в украинской столице начали изготавливать исторические записи. По словам историков, летописный период берет свое начало с IX века.
| http://govrudocs.ru/ |
Сохраненные списки и летописи древней руси
Количество таких памятников истории достигает около 5000. Основная часть летописей, к сожалению, в виде оригинала не сохранилась. Много сохранилось неплохих копий, которые также являются важными и повествуют интересные исторические факты и рассказы. Также сохранились списки, которые представляют собой некие повествования с иных источников. По словам историков, списки создавали на определенных местах, описывая то или иное историческое событие.
Первые летописи появились на Руси, примерно, в период с XI по XVIII века при правлении Ивана Грозного. Стоит отметить, что в то время летопись представляла собой основной вид исторического повествования. Люди, которые составляли летописи, не были частными деятелями. Эта работа выполнялась исключительно по заказу светских, либо духовных властителей, которые отражали интересы определенного круга людей.
История русских летописей
Если точнее, то русское летописание имеет непростую историю. Всем известна летопись «Повесть временных лет», где были высветлены различные договоры, в том числе и договоры с Византией, истории о князях, христианском вероисповедании и т.д. Особо интересными являются летописные повести, которые представляют собой сюжетные рассказы о самых значительных событиях истории отечества. Стоит отметить, что первое упоминание о летописи о москве также можно отнести к «Повести временных лет».
Вообще, основным источником каких-либо знаний в Древней Руси являются средневековые летописи. Сегодня во многих библиотеках России, а также в архивах можно увидеть большое количество таких творений. Удивляет тот факт, что практически каждая летопись была написана иным автором. Практически семь столетий было востребовано летописание.
| http://kapitalnyj.ru/ |
Кроме этого, летописание - любимое занятие многих книжников. Эту работу считали богоугодной, а также душеполезным делом. Летописание можно с легкостью назвать неотъемлемым элементом древнерусской культуры. Историки утверждают, что одни из первых летописей были написаны благодаря новой династии Рюриковичей. Если говорить о первой летописи, то она идеально отображала историю Руси, начиная со времен правления Рюриковичей.
Самыми грамотными летописцами можно назвать специально обученных священников и монахов. Эти люди имели достаточно богатое книжное наследие, владели различной литературой, записями старинных рассказов, преданий и т.д. Также в распоряжении этих священников были практически все великокняжеские архивы.
Среди основных задач таких людей было следующее:
- Создание письменного исторического памятника эпохи;
- Сравнение исторических событий;
- Работа со старинными книгами и т.д.
Стоит отметить, что летописный свод древней руси это - уникальный исторический памятник, содержащий массу интересных фактов о конкретных событиях. Среди распространенных летописей можно выделить те, которые рассказывали о походах Кия - основателя Киева, путешествиях княгини Ольги, походах не мене известного Святослава и т.д. Летописи Древней Руси - историческая основа, благодаря которой написано множество исторических книг.
Видео:СЛАВЯНСКАЯ ЛЕТОПИСЬ в ГРАМОТАХ
Читайте также:
Вопрос происхождения государства Древней Руси и по сей день волнует многих ученых. По этому поводу можно встретить большое количество научно обоснованных дискуссий, разногласий, мнений. Одной из наиболее популярных является в наше время норманская теория происхождения древнерусского
Традиционно, петроглифы - изображения на камне, которые были сделаны в древние времена. Стоит отметить, что такие изображения отличаются наличием особой системы знаков. Вообще, петроглифы карелии - настоящая загадка для многих ученных и археологов. К сожалению, пока ученые не дали
Зарождение денег - очень важный и непростой вопрос, который влечет за собой массу разногласий. Стоит отметить, что в Древней Руси на определенном этапе развитие в качестве денег люди использовали обыкновенный скот. Согласно древнейшим спискам, в те года очень часто местных жителей