В первоначальных редакциях романа (в одной из самых ранних он был иронически озаглавлен «Молодец-баба») героиня была нарисована как физически, внешне, так и душевно, внутренне, непривлекательной. Намного симпатичнее выглядел ее муж.
Замысел сюжета романа связан с сюжетом пушкинского «Евгения Онегина»: «Очевидно, что “Анна Каренина” начинается тем, чем “Евгений Онегин” заканчивается. Толстой полагал, что вообще рассказ нужно начинать с того, что герой женился или героиня вышла замуж <…>. В гармоническом мире Пушкина равновесие брака сохраняется. В смятенном мире толстовского романа — рушится. Все же и в “Анне Карениной” эпос побеждает трагедию. Поиски смысла жизни, не дающие покоя Левину, лежат, однако, не только за пределами любви, но даже и семьи, хотя Лев Толстой вдохновлялся в этом романе “мыслью семейной”» (Громова-Опульская Л. Д. А. С. Пушкину истоков «Анны Карениной»: Текстология и поэтика. С. 170-171. Ранее ту же мысль высказывал Э. Г. Бабаев: Бабаев Э. Г. Роман и время. Тула, 1975. С. 228).
Роман держится на «сцеплениях», как и «Война и мир». Действие продолжается после смерти главной героини. Объясняя конструктивный принцип произведения, автор писал Н. Н. Страхову, участвовавшему в подготовке отдельного издания: «Если же бы я хотел сказать словами все то, что имел в виду выразить романом, то я должен бы был написать роман тот самый, который я написал, сначала. И если близорукие критики думают, что я хотел описывать только то, что мне нравится, как обедает Облонский и какие плечи у Карениной, то они ошибаются. Во всем, почти во всем, что я писал, мною руководила потребность собрания мыслей, сцепленных между собою, для выражения себя, но каждая мысль, выраженная словами особо, теряет свой смысл, страшно понижается, когда берется одна из того сцепления, в котором она находится. Само же сцепление составлено не мыслью (я думаю), а чем-то другим, и выразить основу этого сцепления словами никак нельзя; а можно только посредственно - словами описывая образы, действия, положения» (письмо от 23 апреля 1876 г.).
Примерно то же автор «Анны Карениной» объяснял другому корреспонденту, С. А. Рачинскому: «Суждение ваше об А. Карениной мне кажется неверно. Я горжусь, напротив, архитектурой - своды сведены так, что нельзя и заметить, где замок. И об этом я более всего старался. Связь постройки сделана не на фабуле и не на отношениях (знакомствах) лиц, а на внутренней связи <…> Верно, вы ее не там ищете, или мы иначе понимаем связь; но то, что я разумею под связью, - то самое, что для меня делало это дело значительным, - эта связь там есть - посмотрите - вы найдете».
Главная героиня, Анна Каренина, - натура тонкая и совестливая, ее связывает с любовником графом Вронским настоящее, сильное чувство. Муж же Анны, высокопоставленный чиновник Каренин - как будто бы бездушен и черств, хотя в отдельные моменты и способен к высоким, истинно христианским, добрым чувствам. «Каренон» по-гречески (у Гомера) «голова», с декабря 1870 г. Толстой учил греческий язык. По признанию Толстого сыну Сергею, фамилия «Каренин» произведена от этого слова. «Не потому ли он дал такую фамилию мужу Анны, что Каренин - головной человек, что в нем рассудок преобладает над сердцем, то есть чувством?». - Толстой С. Л. Об отражении жизни в «Анне Карениной». - Литературное наследство. М., 1939. Т. 37/38. С. 569
Толстой создает обстоятельства, казалось бы, оправдывающие Анну. Писатель рассказывает в романе о связях другой светской дамы, Бетси Тверской. Эти связи она не афиширует, не выставляет напоказ и пользуется в обществе высокой репутацией и уважением. Анна же открыта и честна, она не скрывает своих отношений с Вронским и стремится добиться развода у мужа. И тем не менее Толстой судит Анну от лица самого Бога. Расплатой за измену мужу оказывается самоубийство героини. Ее смерть - проявление божественного суда: эпиграфом к роману Толстой выбрал слова Бога из библейской книги Второзаконие в церковнославянском переводе: “Мне отмщение, и Аз воздам”. Анна кончает жизнь самоубийством, но не оно является божественным возмездием - смысл божественного наказания Анны не раскрывается Толстым. (Кроме того, согласно Толстому, высшего суда заслуживает не только Анна, но и другие совершившие грех персонажи - прежде всего, Вронский.) Вина Анны для Толстого - в уклонении от предназначения жены и матери. Связь с Вронским не только нарушение супружеского долга. Она приводит к разрушению семьи Карениных: их сын Сережа теперь растет без матери, и Анна и ее муж борются друг с другом за сына. Любовь Анны к Вронскому - это не высокое чувство, в котором над физическим влечением преобладает духовное начало, а слепая и губительная страсть. Ее символ - яростная метель, во время которой происходит объяснение Анна и Вронского. По мысли Б. М. Эйхенбаума, «трактовка страсти как стихийной силы, как “поединка рокового”, и образ женщины, гибнущей в этом поединке, - это основные мотивы “Анны Карениной” подготовлены лирикой Тютчева». - Эйхенбаум Б. Лев Толстой: Семидесятые годы. Л., 1960. 181 Анна сознательно идет против божественного закона, охраняющего семью. В этом для автора ее вина.
Позднее Толстой писал о библейском речении - эпиграфе к «Анне Карениной»: «Много худого люди делают сами себе и друг другу только оттого, что слабые, грешные люди взяли на себя право наказывать других людей. “Мне отмщение, и Аз воздам”. Наказывает только Бог и то только через самого человека». По замечанию А. А. Фета, «Толстой указывает на “Аз воздам” не как на розгу брюзгливого наставника, а как на карательную силу вещей <…>» (Литературное наследство. Т. 37-38. С. 234). Жесткий морализм, желание судить ближнего Толстым отвергаются - так способны только черствые и ханжески-благочестивые натуры наподобие графини Лидии Ивановны, настроившей Каренина против Анны. «Эпиграф романа, столь категорический в своем прямом, исходном значении, открывается читателю еще иным возможным смыслом: “Мнé отмщение, и Аз воздам”. Только Бог имеет право наказывать, а люди судить не имеют право. Это не только иной смысл, но и противоположный первоначальному. В романе все сильнее выявляется пафос нерешенности. Глубины, правды - и потому нерешенности.
<…> В “Анне Карениной” нет одной исключительной и безусловной правды - в ней многие правды сосуществуют и одновременно сталкиваются между собой», - так истолковывает эпиграф Е. А. Маймин (Маймин Е.А. Лев Толстой: Путь писателя. М., 1978. С. 122).
Но возможно и еще одно толкование. По речению Христа, «от всякого, кому дано много, много и потребуется» (Лк. 12: 48). Анне дано больше чем, не хранящим верность Бетси Тверской или Стиве Облонскому. Она душевно богаче и тоньше их. И с нее взыскано строже. Такое толкование соответствует смыслу эпиграфа к тексту первой законченной редакции романа: «Одно и то же дело женитьба для одних забава, для других мудрейшее дело на свете». Для Анны брак, замужество - не забава, и тем тяжелее ее грех.
В романе Толстого соединены три сюжетные линии - истории трех семей. Эти три истории одновременно и похожи, и различны. Анна выбирает любовь, губя семью. Долли, жена ее брата Стивы Облонского, ради счастья и благополучия детей, примиряется с изменившим ей мужем. Константин Левин, женясь на юной и очаровательной сестре Долли, Кити Щербацкой, стремится создать истинно духовный и чистый брак, в котором муж и жена становятся одним, сходно чувствующим и думающим существом. На этом пути его подстерегают искушения и трудности. Левин теряет понимание жены: Кити чуждо его желание к опрощению, сближению с народом.
Г. Я. Галаган соотносит судьбы героев романа, их жизненный выбор с толкованием восточной притчи о путнике и драконе, содержащейся в трактате-автобиографии Толстого «Исповедь». В «Исповеди» Толстой пишет о четырех способов, которым люди его круга пытаются укрыться от страха жизни: это выход неведения, это выход эпикурейства, это выход силы и энергии (способность к самоубийству) и это выход слабости (жизнь в иллюзорной надежде на обретение смысла и спасение). «Каждый из этих путей (а не только путь «прозрения»), содержащий в себе изначала зародыши саморазрушения, еще до своего философско-символического истолкования в трактате получил образное воплощение в художественной ткани “Анны Карениной”. Путь “неведения” (Каренин и Вронский), путь “эпикурейства” (Стива Облонский), “путь силы и энергии” (Анна) и путь “от слабости к прозрению” (Левин), символизирующие собою возможные судьбы русского “образованного сословия” и теснейшим образом внутренне друг с другом соотнесенные, определяют социально-философскую направленность романа <…>» (Галаган Г. Я. Л. Н. Толстой // История русской литературы: В 4 т. Л., 1982. Т. 3. С. 832-833).
О некоторых частностях можно поспорить. Самоубийство Анны - очень важно, что это самоубийство женщины, которой кажется, что к ней охладел любовник, а не «философское» решение покончить с собой - сложно назвать «выходом силы и энергии». Но все же в главном сопоставление романа и трактата оправдано.
История женитьбы Левина на Кити, их брака и духовных исканий Левина автобиографична. (Фамилия должна произноситься «Лёвин», Толстого называли в домашнем кругу «Лёв Николаевич», в соответствии в русской, а не церковнославянской нормой произношения. См.: Бабаев Э. Г. Комментарии // Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений: В 22 т. М., 1982. Т. 9. С. 440) Она во многом воспроизводит эпизоды женитьбы и семейной жизни Льва Николаевича и Софьи Андреевны. (Так, объяснение Левина с Кити посредством записываемых мелком первых букв в словах - в точности соответствует объяснению Толстого с Софьей Андреевной, описанному в дневнике жены писателя.) Имеют легко узнаваемые прототипы и другие персонажи романа (например, прообраз брата Левина - брат писателя Дмитрий Николаевич).
Отличительная художественная особенность романа - повторы ситуаций и образов, выполняющие роль предсказаний и предвестий. Анна и Вронский знакомятся на железнодорожном вокзале. В момент первой встречи, когда Анна приняла первый знак внимания со стороны нового знакомого, сцепщика поездов раздавило составом. На железнодорожной станции происходит и объяснение Вронского и Анны. Охлаждение Вронского к Анне приводит ее к самоубийству: Анна бросается под поезд. Образ железной дороги соотносится в романе с мотивами страсти,
смертельной угрозы, с холодом и бездушным металлом. Смерть Анны и вина Вронского предугаданы в сцене конских скачек, когда Вронский из-за своей неловкости ломает хребет прекрасной кобыле Фру-Фру. Гибель лошади как бы предвещает судьбу Анны. Символичны сны Анны, в которых она видит мужика, работающего с железом. Его образ перекликается с образами железнодорожных служащих и овеян угрозой и смертью. Металл и железная дорога наделены в романе пугающим смыслом.
Тонкая и глубокая характеристика композиции, поэтики совпадений в толстовском романе принадлежит чешскому писателю Милану Кундере: «В начале <…> романа <…> Анна встречается с Вронским при странных обстоятельствах. Она на перроне, где только что кто-то попал под поезд. В конце романа бросается под поезд Анна. Эта симметрическая композиция, в которой возникает одинаковый мотив в начале и в конце романа, может вам показаться слишком “романной”. Да, могу согласиться, однако при условии, что слово “романный” вы будете понимать отнюдь не как “выдуманный”, “искусственный”, “непохожий на жизнь”. Ибо именно так и компонуются человеческие жизни.
Они скомпонованы так же, как музыкальное сочинение. Человек, ведомый чувством красоты, превращает случайное событие (<…> смерть на вокзале) в мотив, который навсегда останется в композиции его жизни. Он возвращается к нему, повторяет его, изменяет, развивает, как композитор - тему своей сонаты. Ведь могла же Анна покончить с собой каким-то иным способом! Но мотив вокзала и смерти, этот незабвенный мотив, связанный с рождением любви, притягивал ее своей мрачной красотой и в минуты отчаяния. Сам того не ведая, человек творит свою жизнь по законам красоты даже в пору самой глубокой безысходности.
Нельзя, следовательно, упрекать роман, что он заворожен тайными встречами случайностей (подобными встрече Вронского, вокзала и смерти <…>), но можно справедливо упрекать человека, что в своей повседневной жизни он слеп к таким случайностям. Его жизнь тем самым утрачивает свое измерение красоты» (Кундера М. Невыносимая легкость бытия: Роман / Пер. с чеш. Н. Шульгиной. СПб., 2002. С. 65-66).
Символична метель, вихрь, во время которой встречаются на перроне Вронский и Анна. Это знак стихии, роковой и безудержной страсти. Сон, в котором Анне слышится голос, предрекающий смерть родами, также исполнен глубинного смысла: Анна умирает в родах, но не тогда, когда рожает дочь, а когда в любви к Вронскому сама рождается к новой жизни: рождение не совершается, дочь она полюбить не смогла, любовник перестает ее понимать.
В «Анне Карениной» Толстой использует прием внутреннего монолога, описания хаотических, произвольно сменяющих друг друга наблюдений, впечатлений от окружающего мира и мыслей героини (Анна, едущая после ссоры с Вронским на вокзал).
«Анна Каренина» - произведение не только полное философского смысла, но и злободневное. Действие романа происходит с 1873 по 1876 годы, и автор откликается на все животрепещущие темы: пишет и о крестьянской реформе, и о введении независимого суда, и о военной реформе, и о добровольческом движении в поддержку восставших сербов. Оценки реформ Толстым весьма суровы: бездумное перенимание западных институций вредно, помещичье хозяйство подорвано. Героем-идеологом, смело оспаривающим принятые либеральные мнения, выступает Левин.
«По роману Толстого можно изучать глубинные процессы пореформенной эпохи - эпохи внутренне взрывчатой, полной резких противоречий, переменчивой в своей основе. В эту эпоху поистине “все переворотилось и только еще укладывается”. <…> Это была очень точная характеристика эпохи и точные слова» (Маймин Е.А. Лев Толстой. С. 131).
«Анне Карениной» в критике повезло еще меньше, чем «Войне и миру». Левая критика восприняла роман как апологию и апофеоз высшего света (П. Никитин [псевдоним П. Н. Ткачева]. - Салонное художничество // Дело. 1878. № 2, 4 и другие отклики); крупнейший критик того времени Н. К. Михайловский практически проигнорировал роман, предпочтя разбор педагогических воззрений Л. Н. Толстого и походя дав понять, что «Анна Каренина» - великосветский роман. В статье «Десница и шуйца Льва Толстого» он замечал об авторе романа: «Правда, он тут получает удовлетворение и как человек известного слоя общества, которому может быть не чуждо и все человеческое, но в особенности близки интересы, чувства и мысли именно этого слоя. Это - так, но в этом-то и состоит отклонение от пути, признанного графом Толстым правильным, тут-то и начинается его шуйца <…>. В самом деле, что значит предавать тиснению тончайший и подробнейший анализ разлтчных перипетий взаимной любви Анны Карениной и флигель-адъютанта графа Вронского или истории Наташи Безуховой, née [урожденной. - А. Р. ] графини Ростовой и т.п.? Говоря словами самого гр<афа> Толстого, обнародование во многих тысячах экземпляров анализа, например, ощущений графа Вронского при виде переломленного хребта любимой его лошади само по себе не составляет “предосудительного” поступка. Ему “приятно получить за это деньги и известность”, а нам, “обществу”, не всему, конечно, п преимущественно светским людям и кавалеристам, очень любопытно посмотреться в превосходное художественное зеркало» (Библиотека русской критики. Критика 70-х годов ZIX века. М., 2002. С. 263, цитаты - из статьи Толстого «Прогресс и определение образования»).
В консервативной критике роман так же, как и в леворадикальной, трактовался как сочинение из великосветской жизни, что на сей раз автору ставилось в заслугу (А<всеенко В. Г.>. По поводу нового романа гр<афа> Толстого // Русский вестник. 1875. № 5). Но издатель журнального текста романа М. Н. Катков в не подписанной статье счел идею романа не выработавшейся (Русский вестник. 1877. № 7).
И в неидеологизированной критике роман по-настоящему оценен не был. Так, А. В. Станкевич на страницах «Вестника Европы» (Вестник Европы. 1878. № 4-5. Позднее В. Г. Авсеенко писал о романе еще в «Русском вестнике» и в газете «Русский мир») упрекал сочинителя в нарушении законов композиции и жанра, уверяя, что у Толстого вместо одного романа получилось целых два.
Из писателей роман высоко оценил только Ф. М. Достоевский. М. Е. Салтыков-Щедрин, как и радикальные критики, отнес его к салонным романом с вредной тенденцией, а Некрасов отозвался уничижительной эпиграммой:
Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,
Что женщине не следует «гулять»
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать.
Западник Тургенев в письме А. С. Суворину от 14 марта 1875 г., когда были напечатаны лишь первые главы «Анны Карениной», саркастически замечает «о влиянии Москвы, славянофильского дворянства, старых православных дев». Реальная общественная позиция Толстого в эти годы лишь совпадала со славянофильской в некоторых частностях. Разделяя славянофильское представление о народе как хранителе национального духа и скептически относясь к перениманию западных форм государственного и общественного быта, Толстой был равнодушен к панславистскому пафосу и чужд веры в особенное мистическое призвание России. В одном из писем Н. Н. Страхову Толстой высказывался весьма отчетливо и резко: «Одно из двух: славянофильство или Евангелие».
Отличие позиции писателя от славянофильской было точно подмечено Н. К. Михайловским. Впрочем, славянофилы, действительно, были Толстому ближе, чем западники. Причем даже на склоне жизни, как Толстой занял отчетливо антицерковную, антиправославную позицию. 19 июля 1905 г. «Л<ев> Н<иколаевич> разговорился о славянофилах.
У них на первом плане стояло самодержавие; на втором - православие; на третьем - народность. Уважение к русскому народу. Самодержавие - представляли себе так, что царь - беспристрастный, третейский судья. <…> Западничество отталкивает, - сказал Л. Н. - Что скажут на Западе, повторяют у нас уже по тому <одному>, что там сказано. А потом люди были прекрасные <…>» (У Толстого: 1904-1910. Яснополянские записки Д. П. Маковицкого // Литературное наследство. М., 1979. Т. 90. Кн. 1. С. 348-349).
© Все права защищены
"Мысль семейная" в романе в романе Л. Толстого "Анна Каренина"
План
I. Творческий замысел романа
1. История создания
2. Предшественники работы
II. "Мысль семейная" в романе
1. Взгляды Толстого на семью
2. Развитие темы в романе
III. Значение романа
I. Творческий замысел
1. История создания
Счастлив тот, кто счастлив у себя дома
Л.Н. Толстой
"Анна Каренина" занимала творческую мысль писателя в течение более четырех лет. В процессе художественного воплощения ее первоначальный замысел претерпел коренные изменения. Из романа о "неверной жене", носившего вначале названия "Два брака", "Две четы", "Анна Каренина" превратилась в крупнейший социальный роман, в ярких типичных образах отразивший целую эпоху в жизни России.
Еще в начале 1870 года в творческом сознании Толстого наметился сюжет о замужней женщине "из высшего общества, но потерявшей себя", причем она должна была выглядеть "только жалкой и не виноватой". Многочисленные замыслы и планы, занимавшие тогда писателя, все время отвлекали его от этого сюжета, Лишь после написания "Кавказского пленника", издания "Азбуки" и окончательного решения отказаться продолжать "петровский роман" Толстой вернулся к возникшему три с лишним года назад семейному сюжету.
Из писем явствует, что самому Толстому его новое произведение представлялось начерно оконченным уже весною 1873 года. На деле, однако, работа над романом оказалась куда более длительной. Вводились новые герои, новые эпизоды, события, темы и мотивы. Подвергся переработке и переосмыслению образ заглавной героини, были углублены индивидуальные характеристики других действующих лиц и смещены акценты в авторской их оценке. Это значительно усложнило сюжет и композицию, привело к видоизменению жанровой природы романа. В результате работа растянулась на целое четырехлетие -- до середины 1877 года. За это время образовалось двенадцать редакций романа. С января 1875 года было начато печатание "Анны Карениной" в журнале "Русский вестник", а в 1878 году роман вышел отдельным изданием.
Первоначально произведение мыслилось как семейно-бытовой роман. В письме Н. Страхову Толстой говорит, что это -- первый его роман такого рода. Утверждение не точно: первым опытом Толстого в жанре семейного романа, как известно, было "Семейное счастье". Главной, основной мыслью, которую Толстой любил и стремился художественно воплотить в своем новом романе, была "мысль семейная". Она возникла и сложилась на ранней стадии создания "Анны Карениной". Этой мыслью определялись тема и содержание романа, взаимоотношения между героями и суть романного конфликта, драматическая напряженность действия, основная линия сюжета и жанровая форма произведения. Окружавшая героев обстановка носила интимно-камерный характер. Предельно узким выглядело социальное пространство романа.
Толстой скоро почувствовал, что в рамках семейного сюжета ему тесно. И, продолжая разработку той же сюжетной ситуации -- о "потерявшей себя женщине", Толстой придал повествованию об интимных переживаниях героев глубокий социально-философский смысл, важное злободневно-общественное звучание.
На требования современности Толстой всегда откликался с необычайной чуткостью. В предыдущем романе-эпопее было лишь "тайное присутствие современности"; роман "Анна Каренина" жгуче современен по материалу, проблематике и всей художественной концепции. По мере того как с возрастающей напряженностью развертывается романный сюжет, Толстой "захватывает" и вводит в повествование множество вопросов, которые тревожили и самого автора, и его современников. Это уже не только семейные отношения, но и социальные, и экономические, и гражданские, и вообще человеческие. Все важнейшие стороны и явления современности в их реальной сложности, запутанности и взаимном сцеплении полно и живо отразились в "Анне Карениной". Каждая из тех семей, что изображены в романе, естественно и органично включена в жизнь общества, в движение эпохи: частная жизнь людей выступает в тесной связи с исторической действительностью и в причинной обусловленности ею.
В окончательном виде "Анна Каренина" стала социально-психологическим романом, сохраняющим, однако, все качества и жанровые признаки семейного романа. Будучи произведением многопроблемным, роман "Анна Каренина" приобрел черты современной эпопеи -- всеобъемлющего повествования о судьбе народа в целом, о состоянии русского общества в трудный для него, переломный период существования, о будущности страны, нации, России.
Время действия в "Анне Карениной" синхронно времени создания романа. Это -- пореформенная эпоха, еще точнее: 70-е годы XIX века с экскурсом в предшествующее десятилетие. Это период сильно поколебленной и "перевернувшейся" русской социальной действительности, когда настал конец патриархальной неподвижности России.
Сущность происшедших и происходивших коренных перемен Толстой выразительно и метко определил словами Константина Левина: "...у нас теперь, когда все это переворотилось и только укладывается, вопрос о том, как уложатся эти условия, есть только один важный вопрос в России...".
Толстовские герои живут и действуют в самом начале этого периода, когда жизнь выдвинула перед ними "все самые сложные и неразрешимые вопросы". Какой ответ будет дан на них, не было сколько-нибудь отчетливого представления ни у самого писателя, ни у его двойника Левина, ни у других героев "Анны Карениной". Тут было много неясного, непонятного и потому тревожного. Виделось зримо одно: все сдвинулось с места, и все находится в движении, в дороге, в пути. И не раз появляющийся в романе образ поезда как бы символизирует историческое движение эпохи. В беге и грохоте поезда -- шум, грохот и стремительный бег времени, эпохи. И никто не знал, правильно ли определено направление этого движения, верно ли выбрана станция назначения.
Кризисная, переломная пореформенная эпоха предстает в романе Толстого не только как исторический и социальный фон, на котором выступают графически четко "вычерченные" и богатые реалистическими красками действующие лица, бегут кадры драматического повествования и совершается трагическая развязка основного конфликта, по это -- та живая, объективно данная реальность, в которую постоянно погружены герои и которая всюду и везде окружает их. И поскольку все они дышат воздухом своей эпохи и ощущают ее "подземные толчки", на каждом заметен характерный отпечаток "пошатнувшегося" времени -- тревога и беспокойство, неуверенность в себе и недоверие к людям, предчувствие возможной катастрофы.
Эпоха отразилась больше в эмоциях героев романа, чем в их сознании. Толстой во всей сложности, полноте и художественной правде воссоздал насыщенную грозовыми зарядами общественную, нравственную и семейно-бытовую атмосферу, которая, то явно и прямо, то чаще всего опосредованно и скрыто, сказывается на душевном состоянии его героев, их субъективном мире, психике и складе мыслей, на общем моральном облике людей. Отсюда интенсивность переживаний и напряженность человеческих страстей, которыми живут наиболее значительные герои "Анны Карениной", их острая реакция -- положительная или отрицательная -- на происходящее в жизни, запутанность их отношений.
2. Предшественники работы
Литературная деятельность Толстого после "Войны и мира" характеризуется в основном двумя тенденциями: расширением социальности и углублением психологизма. Социальный охват явлений значительно раздвинулся и стал более разнообразным, а психологический анализ человеческой природы углубился. Этот процесс был взаимообусловленным.
Дописывая последние страницы романа-эпопеи, Толстой, несмотря на то, что в продолжение шести с лишним лет работал до изнеможения, ощутил потребность в обращении к новым темам и образам. Уже осенью 1869 года, когда в рукописи "Война и мир" еще не была поставлена последняя точка и шло печатание глав эпилога, у Толстого явилась мысль написать "народный роман". Творческому воображению писателя этот роман в общих очертаниях представлялся как эпическое повествование, основанное на материале, мотивах и образах устного народного творчества, в частности на былинах. Действующими лицами романа Толстой собирался сделать былинных русских богатырей, среди которых в качестве главного героя виделся Илья Муромец, только значительно обновленный и мысленно перенесенный в современность: это -- русский интеллигентный человек середины века, широко образованный, хорошо знающий современные философские системы, течения и школы и в то же время тесно связанный с народными истоками жизни.
Однако замысел "народного романа" вскоре был вытеснен другим -- историческим романом из Петровской эпохи. К писанию романа о Петре I и людях его времени Толстой приступил в самом начале 1870 года и, порой ненадолго отрываясь для новых неотложных литературных и общественных дел, продолжал работу в течение почти трех лет. Но и этот роман пришлось отложить. Причину этого сам писатель объяснял так: "...я нашел, что мне трудно проникнуть в души тогдашних людей, до того они не похожи на нас". Была, по-видимому, и еще одна немаловажная причина: чем глубже Толстой проникал в личность Петра I, постигал своеобразие его нравственного облика и суть его практических дел, тем большую антипатию он испытывал к царю как к человеку и государственному деятелю. Его отталкивали в Петре жестокость и шутовство. Позднее Толстой недвусмысленно скажет: "Царь Петр был от меня очень далек". Как бы там ни было, роман о Петре остался ненаписанным; сохранились многочисленные наброски отдельных глав, в том числе свыше тридцати вариантов начала романа.
Когда делались первые наброски будущего "петровского" романа, Толстой исподволь стал обдумывать план книги для детского чтения и начального обучения детей и тогда же приступил к предварительному сбору материалов. Задуманная Толстым учебная книга, получившая название "Азбука", вышла из печати в конце 1872 года. Тремя годами позднее Толстой, значительно переделав "Азбуку", обновил и дополнил ее содержание и, разделив ее на две половины, издал двумя отдельными книгами -- "Новая азбука" и "Русские книги для чтения" (1875). В самый разгар работы над "Азбукой" Толстой писал одному из своих друзей: "Гордые мечты мои об этой азбуке вот какие: по этой азбуке только будут учиться два поколения русских всех детей от царских до мужицких и первые впечатления поэтические получат из нее, и что, написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть".
"Азбука" явилась учебно-педагогической книгой: это одновременно и школьное пособие для учащихся начальных классов, и своеобразный сборник литературно-художественных текстов и научно-популярных статей, т. е. нечто вроде хрестоматии. "Азбука" делится на четыре книги, каждая из которых в свою очередь состоит из четырех разделов: сначала идет материал для упражнения в чтении, затем тексты на церковнославянском языке, далее -- начальные сведения по арифметике и естественным наукам и, наконец, методические указания для учителей. Авторские советы и указания, адресованные педагогам и содержащие оригинально разработанную методику обучения письму и счету, и многочисленные статьи-рассказы по физике, астрономии и естествознанию, и собственно художественные произведения, -- все в этой книге было написано или же радикально переработано самим Толстым. Если учесть, что в "Азбуке" около восьмисот страниц, то легко представить, какой колоссальный труд был затрачен писателем на ее создание.
Целевая заданность "Азбуки", предназначенной главным образом крестьянским детям и широким народным массам, которые только приобщаются к начальному образованию, обусловила характерные особенности художественной формы включенных в нее литературных произведений. Они, как правило, невелики по объему и построены на занимательном и поучительном сюжете, отличаются предельным лаконизмом повествования, четкой композицией, ясностью и простотой авторского языка и диалогической речи. В "азбучных" рассказах нет ни того углубленного толстовского психологизма, который именуется "диалектикой души", ни синтаксически сложного построения фразы, ни затрудненной лексики. Поэтика, стиль, язык -- все в "Азбуке" ново сравнительно с тем, что и как Толстой писал в предшествующее двадцатилетие. Но его признанию, он решительно изменил прежние "приемы своего писания и язык". Говоря о новых приемах письма и нарочито полемически заостряя свою мысль, Толстой заявил в начале 1872 года, что он теперь не пишет и впредь больше никогда не станет писать такой "дребедени многословной", как "Война и мир". Теперь он строго требует, чтобы в литературном произведении "все было красиво, коротко, просто и, главное, ясно". Что касается собственных "азбучных" рассказов, то их художественное достоинство Толстой видит "в простоте и ясности рисунка и штриха, т. е. языка".
Именно эти качества -- простоту, сжатость и динамизм повествования -- Толстой в ту пору обнаруживал и в русском фольклоре, и в пушкинской прозе, и в античной литературе. "...Песни, сказки, былины, -- писал Толстой в марте 1872 года,-- все простое будут читать, пока будет русский язык". И далее: "...язык, которым говорит народ и в котором есть звуки для выражения всего, что только может желать сказать поэт, -- мне мил <...> просто люблю определенное, ясное и красивое и умеренное и все это нахожу в народной поэзии и языке и жизни и обратное в нашем". По свидетельству жены писателя, Лев Николаевич был увлечен мечтой "о произведении столь же чистом, изящном, где не было бы ничего лишнего, как вся древняя греческая литература, как греческое искусство". Известно, что античную литературу и античное искусство Толстой знал превосходно, а чтобы читать произведения древних авторов в оригинале, он с конца 1870 года занялся самостоятельным изучением греческого языка и в течение трех месяцев овладел им в совершенстве.
Образцом тех "приемов и языка", которые Толстой в эту пору стал применять в своем творчестве и был намерен также и в будущем пользоваться при написании произведений не только для детей, но и "для больших", сам писатель признавал повесть "Кавказский пленник" (1872). Повесть была написана специально для "Азбуки". Выполненное в новой стилевой манере, это произведение явилось выдающимся художественным созданием Толстого начала 70-х годов. Повестью "Кавказский пленник" и циклом рассказов в "Азбуке" Толстой положил начало реалистической прозе для детей в русской литературе.
Одновременно с писанием "Азбуки" Толстой отдавал много сил и таланта делу народного образования и школьно-педагогической деятельности, которую он возобновил после десятилетнего перерыва. Своим долгом писателя и человека Толстой считал энергичное практическое содействие тому, чтобы сделать все население России грамотным, приобщить весь народ -- и, прежде всего, конечно, крестьянство -- к образованию и культуре. Он был убежден в том, что в России дело образования народных масс можно и должно "поставить на такую ногу, на которой оно не стоит и не стояло нигде в Европе". Этой насущно важной проблеме Толстой посвятил статью "О народном образовании" (1874), которая была напечатана в некрасовских "Отечественных записках". Статья вызвала оживленную дискуссию. В яснополянском имении Толстой открыл в январе 1872 года школу. Занятия с учениками вели всей семьей -- и сам Лев Николаевич, и его дети Сережа, Таня, Илья.
Толстой был встревожен тем ненормальным положением, при котором из-за нищеты и повсеместной неграмотности в русском народе гибнут несомненно талантливые люди! Их надо как можно скорее спасать, всячески помогать ем проявить свои природные способности. В конце 1874 года Толстой писал: "Я не рассуждаю, но когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей, с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей. Ах, батюшки, как бы вытащить, и кого прежде, кого поело вытащить. И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех тонущих там Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых. А они кишат в каждой школе". Этими мыслями и настроениями, не дававшими писателю ни дня покоя, было пронизано самое большое его художественное произведение 70-х годов -- роман "Анна Каренина".
II. "Мысль семейная" в романе
1. Взгляды Толстого на семью
Семья всегда была и будет "онтологическим" центром любых общественных и личных потрясений и катаклизмов: войн, революций, измен, ссор, вражды так же, как и мира, любви, блага, радости и т.п. Сам Толстой называл свой "семейный опыт" "субъективно-общечеловеческим". Семейную модель человеческих отношений он рассматривал в качестве универсальной, общезначимой основы братства, любви, прощения и т.д., так как именно родным людям мы склонны прежде всего прощать, терпеть от них обиды, забывать причиненное ими зло и жалеть их за это зло, ибо само родство, сама совместная жизнь превращает их "зло" в их "слабость", неумение быть добрыми, делает нас как бы "соучастниками" этого "зла", поскольку нормальный в нравственном отношении человек просто не может не чувствовать своей вины в том, что близкий, родной ему человек "плох".
И вместе с тем только в рамках семейной жизни, родственных связей могут возникать явные отклонения от "закона любви", вопиющие нарушения принципов человечности и нравственности, которые в других ситуациях не выглядят столь шокирующими (например, зависть сына к отцу, от которой страдал Толстой, ненависть жены к мужу и т.п.), когда с полным основанием можно сказать, что "враги человеку домашние его". И Толстой глубоко переживал все эти ситуации, познав и агрессивность, и лукавство, и многообразие такого зла. Оставаясь в семье до последних дней своей жизни, Толстой поступил последовательно и принципиально. Его жизнь в условиях контраста роскоши и нищеты, рабства и свободы, "ненависти" и "любви" протекала в самом напряженном, центральном пространстве нравственного бытия человека. Ни война, ни изгнание, ни социальные бедствия и т.п. не могли дать ему столько опыта соприкосновения с пороками жизни, сколько дали "семейная война", "семейное изгнанничество" и "семейная беда".
В семье человек рожается и умирает, в ней проходит вся его жизнь. Здесь он впервые сталкивается с требованиями "общего", проходит первую школу отношений с людьми и узнает с полной очевидностью к неопровержимой достоверностью, что его счастье неотделимо от счастья других и что другие и есть он сам.
Толстой был убежден, что "род человеческий развивается только в семье". Следовательно, ее разрушение в его глазах было чревато самыми страшными последствиями для всего человечества. Семья есть основание, исток и рода, и личности. Она необходима для существования как "общего", так и "личного". Если "общее" -- человеческий род, народ, общество, государство -- не может обойтись без семьи, то и отдельный человек, согласно Толстому, только в семье живет полноценной, серьезной жизнью. Общая необходимость в форме глубокой личной потребности. А у современников писателя исчезло должное понимание семьи, ее глубочайшего значения в жизни отдельного человека и общества.
2. Развитие темы в романе
Толстой дает в романе целый ряд взглядов на семью. Яшвин и Катавасов -- герои эпизодические, но со своими определенными и характерными воззрениями на брак. Оба смотрят на семью как на помеху чему-то более важному: один -- игре в карты, другой -- науке. Для Серпуховского, молодого, преуспевающего генерала, "женитьба -- единственное средство с удобствами без помехи любить и заниматься своим делом". И наконец, наиболее полно развернуто отношение к семейной жизни светской молодежи, к которой принадлежит Вронский. Он и его друзья видят в ней нечто низменное, прозаически-скучное, удел серых и обыкновенных людей. Толстой показал в романе множество очень разных людей: Облонский, Яшвин, Катавасов, Серпуховской, Вронский, Петрицкий, которые относятся к семье как к делу второстепенному. Причем их взгляды на семью носят не теоретический, а чисто практический характер. Герои руководствуются ими в жизни, поэтому их убеждения настоящие, хотя и неверные, с точки зрения автора. Они создают духовную атмосферу, указывающую на глубокое неблагополучие современного общества, трагически выразившееся ярче всего в судьбе Анны Карениной.
Толстовская "мысль семейная" раскрывается в сложном соединении всех эпизодов, событий, описаний героев, но все же стержень ее образуют две сюжетные линии: Анна -- Вронский, Кити -- Левин. Не надо забывать, что, хотя роман назван именем одной героини, ее история занимает только около трети всего объема произведения. Левину, не имеющему прямого отношения к судьбе Анны, уделено не менее внимания, чем ей.
Истории героев, очевидно, развиваются параллельно и разнонаправленно: Кити и Левин от разочарования, тяжелых переживаний приходят к прочному и спокойному семейному счастью. Анна и Вронский неуклонно и неотвратимо движутся навстречу трагедии. Связь Кити и Левина, есть жизнь, отношения Анны и Вронского развиваются под знаком смерти. "Как счастливо вышло тогда для Кити, что приехала Анна, -- сказала Долли, -- и как несчастливо для нее, Вот именно наоборот, -- прибавила она, пораженная своею мыслью. -- Тогда Анна так была счастлива, а Кити себя считала несчастливою. Как совсем наоборот!". Наоборот чему? Наоборот представлениям о счастье и благе, которые царят в обществе. Причина противоположности судеб героев -- в различном отношении их к семье и браку. Эти взгляды не сталкиваются на публичной арене споров и диспутов, поэтому и невозможна, принципиально невозможна событийная, сюжетная связь двух линий. Но суть воззрений героев вполне раскрывается их жизнью, их судьбой. Здесь Толстой следует философским традициям русского реалистического романа: Пушкина, Лермонтова, Гончарова, Тургенева. Так же как его предшественники и современники, автор "Анны Карениной" показывает воздействие среды на человека, используя те же приемы расстановки положительных и отрицательных начал: исследуя, как хорошие, честные, справедливые люди преступают нравственный закон.
Брак Анны и Каренина -- это совершенно очевидно -- был чуть ли не случайным для нее и невольным для ее мужа, да и для них обоих, один из тех браков, которые редко бывают прочными и не дают людям счастья, потому что совершаются без живого участия сердца, без взаимной любви. О таких браках сама Анна позднее услышит частые разговоры в салоне Бетси Тверской. Жена посланника высказала распространенный в светском обществе взгляд: для счастливого брака не нужны чувства, страсти, не нужна любовь. "Я знаю счастливые браки только по рассудку",-- сказала жена посланника. Вронский, участвовавший в споре, возразил на это: "Да, но зато, как часто счастье браков по рассудку разлетается как пыль именно оттого, что появляется та самая страсть, которую не признавали...". Именно это и произошло в семье Карениных.
Анна и Алексей Каренины прожили вместе восемь лет, но об их брачной жизни в романе сказано совсем мало, а первые годы их супружества и вовсе не упомянуты. Неизвестно, например, как долго Анна была "губернаторшей" в провинции и когда она с мужем переехала в Петербург. Поселившись в столице, Анна свободно и легко вошла в высшее аристократическое общество. Ей был открыт доступ в три различных кружка избранных лиц петербургского света, где, по словам автора, она "имела друзей и тесные связи". Один состоял из высокопоставленных правительственных чиновников, тесно связанных по службе с Карениным и потому часто бывавших в его доме, но этот "служебный, официальный круг ее мужа" был довольно скучен, и Анна по возможности избегала его. С гораздо большей охотой Анна появлялась в том кружке, центром которого была графиня Лидия Ивановна; туда Анна обычно приезжала в сопровождении своего мужа, высоко ценившего графиню. Особенно же тесно Анна была связана с людьми "партии крокета" -- с кружком княгини Бетси Тверской. В этот салон, объединявший сливки петербургского света, Анну ввела его хозяйка княгиня Бетси, которая была дальней родственницей Анны -- женою ее двоюродного брата -- и являлась двоюродной сестрой Вронского. Анна охотно и часто посещала этот салон, который впоследствии был местом ее встреч с Вронским.
Очевидно, что Анна в замужестве предавалась обычным светским развлечениям и удовольствиям, для которых у нее было много свободного времени. Но она но походила на барышень и дам петербургского света тем, что отличалась скромностью своего поведения и безусловной супружеской верностью. Хотя и было заметно что-то "фальшивое во всем складе их семейного быта", однако внешне жизнь Анны с Карениным выглядела вполне благополучной, однообразно-спокойной, что называется, без бурь и потрясений. У Анны появился ребенок, и она искренне занялась воспитанием своего Сережи, которого очень любила. К обязанностям и долгу жены она относилась строго, и у Каренина не было ни повода, ни причин для недоверия к ней, для ревности и семейных сцен. В той части романа, где речь идет об Анне до ее измены мужу, нет даже упоминания о столкновениях между ними, о ссорах, взаимных упреках и оскорблениях, а тем более -- о ненависти друг к другу. Не видно, чтобы и Каренин но был ей верен в годы их супружества. Одним словом, до поры до времени Анна решительно ничем и никак не выражала неудовлетворенности своей семейной жизнью с Карениным, своей судьбой и своим положением в светском обществе.
Каренин далеко не идеальный муж, и он был ей не пара. Но все-таки не следует забывать, что жесткие, уничижительные и уничтожающие суждения пришли Анне на ум уже после ее измены Каренину и что ее слова продиктованы ненавистью к нему, которая рождена вспыхнувшей страстью к Вронскому. Обвиняя мужа в том, что он не знает, что такое любовь, вообще не знает, бывает ли она на свете, Анна умалчивает о том, что и она сама, честно и добросовестно исполняя супружеские обязанности, тоже долго не имела никакого понятия о любви, пока это чувство не пробудил в ней Вронский.
И как раз в это время -- в момент резких потрясений ее души и последовавшего затем крутого перелома в ее поведении, взглядах и образе жизни -- Анна предстает перед читателем во всей ее гордой красоте и женской пленительности.
Нередко в критической литературе можно встретить мнение о Вронском как о человеке, недостойном высокой любви Анны, в чем и видят главную причину гибели героини. Но Толстой, нисколько не идеализируя Вронского, все-таки пишет, что он был человеком "с очень добрым сердцем". Обаяние, красота, справедливость, духовная и интеллектуальная незаурядность Анны вне всякого сомнения. Отсюда мысль чаще всего идет по устойчивой колее: все лучшее гибнет и должно гибнуть в этом проклятом мире буржуазного лицемерия и лжи. Действительно, сколько мы знаем романов, повествующих о преградах на пути влюбленных, страдающих из-за разбитых надежд. В "Анне Карениной" трагическая ситуация складывается после и в результате осуществления желаний героев. Центр тяжести перенесен с ухаживания, соперничества, ожидания любви на изображение жизни любовников.
Если, к примеру, в тургеневских романах герой испытывается любовью, способностью сделать один решительный шаг к объяснению с любимой, то у Толстого суть героя раскрывается в семейной жизни, в процессе, а не в моменте. В произведениях, рассказывающих о стремлении героя к любви, счастье представляется осуществлением желания, а вся остальная жизнь как бы лишается ценности и значения. Толстой полемически отвергал такой взгляд как извращающий суть жизненного пути человека. По убеждению автора "Анны Карениной", жизненная пора человека, столь излюбленная романистами, есть еще не жизнь, а только преддверие ее. Для писателя наиболее ответственный и серьезный период начинается тогда, когда влюбленные, соединившись, ведут совместную жизнь, именно тогда и раскрывается человек и выясняется истинная цена его идеалов и убеждений.
Несомненно, общество виновно в трагедии героини, но не в лицемерном осуждении связи Анны с Вронским, а в фактическом поощрении ее. Как и в романах русских писателей, в "Анне Карениной" дается анализ воздействия общественных идеалов на человека и его судьбу. Личность у Толстого имеет несколько уровней, и подлинная суть, ее ядро, определяющие действия и поступки, не осознается героем в полной мере. Идеалы героев не становятся предметом рефлексии, обсуждения, споров. Они носят не теоретический, а органический характер и воспринимаются героями как нечто бесспорное, истинное и поэтичное, что признается всеми передовыми, настоящими людьми.
"Вронский никогда не знал семейной жизни" -- так начинается глава, рассказывающая о его отношении к Кити. Фраза ключевая к образу героя, определяющая и объясняющая историю любви Вронского и Анны. Именно здесь надо искать истоки трагедии этих героев.
Вронский не получил истинного и хотя элементарного, но самого необходимого, согласно Толстому, образования в семье. Того образования, которое приобщает человека к духовным основамжизни, не с помощью книг, учебных заведений, а через непосредственное общение с матерью, отцом, братьями. Он не прошел начальную школу воспитания человечества, где закладывается фундамент личности. "Женитьба для него никогда не представлялась возможностью. Он не только не любил семейной жизни, но в семье, и в особенности в муже, по тому общему взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более -- смешное".
Толстой, следуя заветам русского реалистического романа, рассказал о воспитании героя, сформировавшем ядро его личности, которое составляют симпатии, антипатии и главное -- то, что он любит. Только о воспитании двух героев -- Левина и Вронского -- сообщается в романе, что говорит об особом значении их для раскрытия и понимания трагедии главной героини. Контрастность начал, в которых воспитывались Левин и Вронский, определяет и разнонаправленность их жизненных путей.
Толстой не рассказывает подробно, как они воспитывались, какие читали книги, кто были их учителя и гувернеры. Он сообщает только об одном, самом важном и существенном -- о семейной атмосфере и об отношении Левина и Вронского к родителям, и прежде всего к матерям. Вронский "в душе своей не уважал матери и, не давая себе в том отчета, не любил ее...". Для Левина понятие о матери было "священным воспоминанием, и будущая жена его должна была быть в его воображении повторением того прелестного, святого идеала женщины, каким была для него мать". Линия, связывающая образ матери с женой, проведена Толстым четко и определенно. Материнская любовь, выпавшая на долю ребенка, формирует истинное, глубокое и серьезное отношение к женщине. "Любовь к женщине он (Левин) не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту женщину, которая даст ему семью". А если общие, теоретические взгляды героев романа меняются легко и порой даже незаметно для них самих, то чувства, вынесенные из детства, составляют прочную основу личности. По своей природе теоретические воззрения и должны меняться, развиваться, и Толстой жил как раз в эпоху, когда возникновение и развитие идей в России сделало качественный скачок, когда обилие, противоречивость и быстрая их смена стали новым явлением в русской общественной жизни. А в понимании семьи как неизменно необходимого для человечества института человек должен был руководствоваться надежным, в глазах писателя, средством -- чувством, приобретенным в жизненном опыте. Ведь Толстой был убежден: "Человек познает что-либо вполне только своей жизнью... Это высшее или, скорее, глубочайшее знание".
Вронский был лишен того положительного опыта счастливой: жизни в семье, которым обладал Левин. Мать Вронского обвиняла в несчастьях сына Каренину, но в действительности вина в большей степени лежала на ней самой. "Мать его (Вронского) была в молодости блестящая светская женщина, имевшая во время замужества, и в особенности после, много романов, известных всему свету". Образ матери, чувство семьи, полученное Левиным в детстве, направляло его в жизни. Почему он был так уверен, что счастье достижимо? Потому что оно уже было у него. Какой должна быть семья, как строить отношения между мужем, женой, детьми? Левин знал исчерпывающие ответы на эти вопросы -- так, как строили их его мать и отец. Тяжело больной, бездомный, скитающийся по гостиницам Николай заклинает брата: "Да смотри же, ничего не переменяй в доме, но скорее женись и опять заведи то же, что было".
"Глубочайшее знание", обретенное героями в детстве, во многом предопределило их судьбы, породило у каждого особый строй чувств. Толстой показывает, как то, что было заложено в чувствах героев, развертывается в судьбу.
Левин и Вронский -- каждый по-своему переживает, ощущает свою любовь. Это как бы два разных, взаимоисключающих рода любви, не понимающих и совершенно закрытых друг для друга.
Любовь Вронского замыкает его на самом себе, отъединяя от людей и внешнего мира, и, по сути, обедняет его. Если и прежде он "поражал и волновал незнакомых ему людей своим видом непоколебимого спокойствия, то теперь... еще более казался горд и самодовлеющ. Он смотрел на людей, как на вещи. <...> Вронский ничего и никого не видел. Он чувствовал себя царем, не потому, чтоб верил, что произвел впечатление на Анну, -- он еще не верил этому, -- но потому, что впечатление, которое произвела она на него, давало ему счастье и гордость".
Толстой, даже говоря о чувствах героя, не просто передает их, но тщательно анализирует. Он показывает силу, привлекательность чувств Вронского и в то же время обнажает их эгоистическую суть, хотя и не имеющую в себе в настоящей форме ничего ни отталкивающего, ни зловещего. Главный предмет изображения и исследования у Толстого -- человеческие взаимоотношения, что выдвигает в центр его художественного мира этическую оценку. И она присутствует даже в описании любовных чувств героев, в неявном, потаенном виде. Отметим ударные, несущие в себе этический смысл слова из приведенного отрывка: "горд, самодовлеющ", "смотрел на людей, как на вещи", "ничего и никого не видел", "чувствовал себя царем". В мире Толстого человек, оставаясь наедине с собой, переживая самое личное, глубоко интимное чувство, раскрывается в отношении ко всем людям.
Этическая установка автора "Анны Карениной" в анализе любовных переживаний Вронского проясняется в полной мере при сравнении их с чувствами Левина, находившегося в особом состоянии духа после объяснения в любви Кити. "Замечательно было для Левина то, что они (окружающие его люди) все для него нынче были видны насквозь, и по маленьким, прежде незаметным признакам он узнавал душу каждого, и ясно видел, что они все были добрые". Истинная любовь делает человека мудрее. Левин пребывает не в состоянии восторженности, опьянения, когда возникает иллюзия прекрасного мира, а в состоянии прозрения, открывая то, что было скрыто от него раньше. У Вронского, полюбившего Анну, интерес к людям и окружающему миру уменьшается, мир как бы исчезает для него, и он целиком поглощается чувством довольства и гордости собой.
В параллель к трагической судьбе Анны с ее несчастной семейной жизнью Толстой рисует счастливую семейную жизнь Левина и Кити. Здесь и сведены воедино различные сюжетные линии романа.
Образ Кити принадлежит к лучшим женским образам русской литературы. Кроткие правдивые глаза, в которых выражались детская ясность и доброта ее души, придавали ей особенную обаятельность. Кити жаждала любви как награды за свою красоту и привлекательность, она вся охвачена юными девическими мечтаниями, надеждой на счастье. Но измена Вронского подорвала ее веру в людей, она теперь склонна была видеть во всех их поступках только одно дурное.
На водах Кити встречается с Варенькой и воспринимает ее вначале как воплощение нравственного совершенства, как идеал девушки, живущей какой-то иной, незнакомой ей доселе жизнью. От Вареньки она узнает, что, помимо "жизни инстинктивной", существует "жизнь духовная", основанная на религии, но религии не официальной, связанной с обрядами, а религии возвышенных чувств, религии жертвования собой во имя любви к другим; и Кити всей душой привязалась к своей новой подруге, она, так же как и Варенька, помогала несчастным, ухаживала за больными, читала им евангелие.
Здесь Толстой стремился поэтизировать религию "всеобщей" любви и нравственного самоусовершенствования. Он пытается показать, что только на пути обращения к евангелию можно спасти себя, избавиться от власти "инстинктов" тела и перейти к высшей жизни, "духовной". Такой жизнью живет Варенька. Но это "существо без молодости", лишенное "сдержанного огня жизни", было похоже "на прекрасный... но уже отцветший, без запаха цветок". И ровное отношение к людям, и внешнее спокойствие, и ее "усталая улыбка" свидетельствовали о том, что Варенька была лишена сильных жизненных страстей: она даже смеяться не умела, а только "раскисала" от смеха. "Она вся духовная", -- говорит Кити о Вареньке. Рассудочность подавила в ней все нормальные человеческие чувства. Левин презрительно называет Вареньку "святошей". И действительно, вся ее "любовь" к ближним была искусственной и скрывала отсутствие в ней призвания к настоящей, земной человеческой любви.
Кити, разумеется, не стала и не могла стать второй Варенькой, она была слишком предана жизни и быстро почувствовала "притворство" всех этих "добродетельных" Варенек и мадам Шталь с их "выдуманной" любовью к ближним: "Все это не то, не то!.." Она говорит Вареньке: "Я не могу иначе жить как по сердцу, а вы живете по правилам. Я вас полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!". Так Кити осудила мертвенность и ненатуральность Вареньки, показавшейся ей вначале идеальной. Она излечилась от своей нравственной болезни и почувствовала вновь всю прелесть настоящей жизни, не загнанной ни в какие искусственные "правила".
В последующих эпизодах романа (неожиданная встреча кареты, в которой ехала Кити, встреча Кити с Левиным у Стивы, объяснение, новое предложение, венчание) писатель раскрывает всю силу душевного очарования своей героини. Глава, посвященная венчанию, проникнута глубоким сочувствием Толстого к девичьей судьбе и девичьим мечтам о счастье, которые жизнь нередко так безжалостно разбивала. Присутствовавшие в церкви женщины вспоминали свои свадьбы, грустили о том, что надежды на счастье у многих из них не оправдались. Долли подумала о себе, вспомнила Анну, которая так же девять лет назад "чистая стояла в померанцевых цветах и вуале. А теперь что?" В реплике простой женщины: "А как ни говорите, жалко нашу сестру",-- выражены скорбные думы миллионов женщин, которые в условиях частнособственнического общества не могли обрести подлинного счастья.
В первые же дни своей семейной жизни Кити занялась хозяйством, "весело свивая свое будущее гнездо". Левин мысленно упрекал ее в том, что "у нее нет серьезных интересов. Ни интереса к моему делу, к хозяйству, к мужикам, ни к музыке, в которой она довольно сильна, ни к чтению. Она ничего не делает и совершенно удовлетворена" (19,55). Толстой, однако защищает свою героиню от этих упреков и "осуждает" Левина, который еще не понимал, что она готовилась к важному и ответственному периоду своей жизни, когда "она будет в одно и то же время женой мужа, хозяйкой дома, будет носить, кормить и воспитывать детей". И ввиду этого предстоящего ей "страшного труда" она имела право на минуты беззаботности и счастья любви.
После родов Кити -- "величайшего события в жизни женщины" -- Левин, едва сдерживая рыдания, стоял па коленях и целовал руку жены, он был безмерно счастлив. "Весь мир женский, получивший для него новое, неизвестное ему значение после того, как он женился, теперь в его понятиях поднялся так высоко, чтоон не мог воображением обнять его".
Культ женщины-матери лежит в основе и образа Дарьи Александровны Облонской. Долли в молодости была столь же привлекательной и красивой, как и ее сестра Кити. Но годы замужества изменили ее до неузнаваемости. Все свои физические и душевные силы она принесла в жертву любви к мужу и детям. Измена Стивы потрясла ее до глубины души, она уже не могла любить его по-прежнему, все интересы ее жизни теперь сосредоточились на детях. Долли была "счастлива" своими детьми и "гордилась ими", здесь она видела источник своей "славы" и своего "величия". Нежность и гордость матери за своих детей, ее трогательные заботы об их здоровье, ее искренние огорчения, когда они совершали дурные проступки, -- вот что определяло душевную жизнь Долли.
Но однажды тихая, скромная и любящая Долли, измученная многими детьми, домашними заботами, неверностью мужа, задумалась над своей жизнью, над будущностью своих детей и на минуту позавидовала Анне и другим женщинам, которые, как ей казалось, не знали никаких мучений, а наслаждались жизнью. Она думала, что могла бы жить так же, как эти свободные от детей женщины, не зная горечи жизни; но уже признание молодайки на постоялом дворе, сказавшей, что она рада смерти своего ребенка -- "развязал бог",-- показалось ей "отвратительным". А когда Анна заявила, что не желает иметь детей, Долли "с выражением гадливости на лице" ответила ей: "Это не хорошо". Она ужаснулась безнравственности ее суждений и почувствовала свою глубокую отчужденность от Анны. Долли поняла, что жила правильно, и вся прошлая ее жизнь выступила перед ней "в новом сиянии". Так эта "очень прозаическая", по понятиям Вронского, женщина обнаружила свое нравственное превосходство над "поэтическим" миром Вронского -- Анны.
Такие толстовские героини, как Наташа Ростова, Марья Болконская, Долли, Кити, несут в себе много очарования, они пленяют своей подлинной женственностью, верностью супружескому долгу, они хорошие матери -- и в этом положительное содержание лучших женских образов Толстого.
Итак, мы видим две силы, совершенно различные и, более того, противоборствующие: грубую силу общественного мнения внутренний нравственный закон. Именно последний олицетворен в боге и за нарушение его человека постигает неотвратимая кара, что и выражено в эпиграфе к роману: "Мне отмщение, и аз воздам". Будем ли мы понимать под "аз" человека, преступившего закон и самого себя за это наказывающего, или бога, карающего преступника, и то и другое будет верно. Дело не в том, что Анна не может быть подвержена людскому суду, поскольку люди слабы и грешны, а в том, что их суд -- недостаточная и ненадежная охраняющая закон инстанция. Общественные идеалы меняются, имеют исторический характер и потому не могут руководить человеком в том, что, по убеждению Толстого, носит на себе печать вечности.
Общество, изображенное в романе, враждебно духовно-нравственному началу человека, оно не осуждало, а любило прелюбодеяние. Никто в душе не осуждал ни Анну, ни Вронского и не сочувствовал Каренину. Адвокат, к которому обратился за советом о разводе Каренин, не мог скрыть радости. "Серые глаза адвоката старались не смеяться, но они прыгали от неудержимой радости, и Алексей Александрович видел, что тут была не одна радость человека, получающего выгодный заказ, -- тут было торжество и восторг, был блеск, похожий на тот зловещий блеск, который он видел в глазах жены". Чувство адвоката, узнавшего о несчастье клиента, непроизвольно, оно исходит из самых глубин его существа, оно настоящее. И эта радость всеобща. Каренин замечал "во всех этих знакомых с трудом скрываемую радость чего-то". Все радуются несчастью Каренина и ненавидят его за то, что он несчастлив. "Он знал, что за это, за то самое, что сердце его истерзано, они будут безжалостны к нему. Он чувствовал, что люди уничтожат его, как собаки задушат истерзанную визжащую от боли собаку". Охрана семьи, бывшей на протяжении тысячелетий истоком жизни и школой человечества, не может быть вверена преходящим государственным институтам или общественному мнению. Семья сохраняется силон более могущественной и совершенно неотвратимой -- внутренней природой человека, абсолютизированной формой которой и является бог.
III. Значение романа
"Мысль семейная" -- это не только тема "Анны Карениной", но и назидание. Назидание о том, какой должна быть семья, а так как семья связана с домом, то это и назидание о доме. Прочитаем знаменитое начало романа. В первой же фразе встретится слово "семья". Следующее существительное -- "дом". Далее идут "жена" и "муж". И над этими главными действующими лицами парит отмщение эпиграфа.
"Мысль народная" в "Войне и мире" раскрывалась как терпение, стойкость, ненасилие. Об отмщении не может быть и речи и с точки зрения Каратаева, и с точки зрения Кутузова и Болконского. "Не думай, что горе сделали люди. Люди -- орудие Его, -- говорит Княжна Марья в "Войне и мире". -- Мы не имеем права наказывать".
По свидетельству М.С. Сухотина, сам Толстой так определял смысл эпиграфа к роману "Анна Каренина": "...Я выбрал этот эпиграф... чтобы выразить ту мысль, что то дурное, что совершает человек, имеет своим последствием всё то горькое, что идёт не от людей, а от Бога, и что испытала на себе и Анна Каренина".
"Война и мир" -- учение о ненасилии, а роман "Анна Каренина" -- художественное произведение о современности, не претендующее на всеобъемлющее учение о жизни, но учительное в одном вопросе -- дома и семьи. Однако в этих двух произведениях общая мысль та, что поднявший меч навлекает несчастье прежде всего на себя. В "Войне и мире" это - Наполеон. В "Анне Карениной" -- главная героиня. И меч, который она подняла, -- это её нежелание терпеть, её вызов судьбе. Свою страсть она поставила выше всего остального. За что и поплатилась.
Толстой предстал в "Анне Карениной", как и в романе-эпопее, гениальным художником-реалистом. Свой творческий метод, примененный им для воссоздания в "Анне Карениной" действительности, Толстой назвал "ярким реализмом" (62, с. 139). Реализм образов, в системе которых запечатлена правда о человеке и эпохе, жизненная достоверность, подлинная психологическая глубина и разнообразие неповторимо ярких характеров, динамичность действия и острота конфликтных ситуаций, социальная насыщенность содержания, философская напряженность размышлений о современности и о жизни в целом -- вот что отличает роман Толстого и делает его выдающимся явлением русского и мирового реалистического искусства.
Роман "Анна Каренина", по оценке Достоевского, есть "совершенство как художественное произведение <...>, с которым ничто подобное из европейских литератур в настоящую эпоху не может сравниться". В создателе этого романа Достоевский увидел "необыкновенной высоты художника" равного которому невозможно найти в современной литературе. Исключительно важное значение в. духовном обогащении и развитии самосознания русского общества и всего человечества имеют те социальные, философские и морально-этические идеи, которые с такой страстностью и художественной убедительностью проводит в своем романе Толстой: "Такие люди, как автор "Анны Карениной", -- суть учителя общества, наши учителя, а мы лишь ученики их...", -- писал Достоевский.
"Анна Каренина" есть величайший социальный и вместе с тем семейно-психологический роман XIX века. Им зачитывались современники писателя, следившие по журнальным публикациям за все возрастающим напряжением человеческой драмы, в которую вовлечены герои. Время не стерло удивительной свежести картин прошедшей жизни, гениально нарисованных Толстым.
Список использованной литературы
1. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. - Репринт. воспроиз. изд. 1928 - 1958 гг. - М.: Изд. центр "Терра", 1992. - Т. 18, 19, 20. Анна Каренина: роман.
2. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. - Репринт. воспроиз. изд. 1928 - 1958 гг. - М.: Изд. центр "Терра", 1992. - Т. 61. Письма. - 421 с.
3. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. - Репринт. воспроиз. изд. 1928 - 1958 гг. - М.: Изд. центр "Терра", 1992. - Т. 62. Письма. - 573 с.
4. Артёмов В. М.Свобода и нравственность в педагогике Л.Н. Толстого. // Социал. - гуманит. знания. - 2001. - № 3 . - С. 133 - 142.
5. Бурсов Б.И. Лев Толстой и русский роман. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - 152 с.
6. Достоевский Ф. М. Об искусстве. - М.: Искусство, 1973 - 632 с.
7. Кулешов Ф.И. Л.Н. Толстой: Из лекций по русской литературе XIX века. - Минск, 1978. - 288 с.
8. Линков В.Л. Мир человека в творчестве Л. Толстого и И. Бунина. - М.: Изд-во МГУ, 1989. - 172 с.
9. Мелешко Е. Д.Христианская этика Л. Н. Толстого: [монография]. - М.: Наука, 2006. - 308 с.
10. Розенблюм Л.Толстой и Достоевский: пути сближения // Вопросы литературы. - 2006. - № 6. - С. 169 - 197.
11. Л.Н. Толстой в воспоминаниях современников. - М.: Гослитиздат, 1955. - Т. 2. - 559 с.
12. Туниманов В.А.Достоевский, Страхов, Толстой (лабиринт сцеплений) // Русская литература. - 2006. - № 3. - С. 38 - 96
Подобные документы
История создания романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина", описание эпохи. Применение Толстым пушкинской традиции "перекрестных характеристик" для изображения многогранных характеров своих героев. Функции имен собственных (антропонимов) в романе Толстого.
курсовая работа , добавлен 28.11.2012
Образ литературного героя романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина" К. Левина как одного из самых сложных и интересных образов в творчестве писателя. Особенности характера главного героя. Связь Левина с именем писателя, автобиографические истоки персонажа.
реферат , добавлен 10.10.2011
Краткое изложение сюжета романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина", история семейств Карениных, Облонских и Левиных. Описание душевных метаний главной героини Анны Карениной. Константин Левин как один из сложных и интересных образов в творчестве писателя.
контрольная работа , добавлен 24.09.2013
Анна Каренина в романе Толстого. История Анны Карениной в кинематографе. Первые экранизации. Российская экранизация 1967 года. Американская экранизация 1997 года. Современное восприятие "Анны Карениной".
курсовая работа , добавлен 01.05.2003
Художественное своеобразие романа "Анна Каренина". Сюжет и композиция романа. Стилевые особенности романа. Крупнейший социальный роман в истории классической русской и мировой литературы. Роман широкий и свободный.
курсовая работа , добавлен 21.11.2006
Выявление чёткого определения понятия символа и символики в мировом литературном наследии. Основные особенности использования Л. Толстым символических образов имен, железной дороги, скачек, света и деталей в художественной ткани романа "Анна Каренина".
курсовая работа , добавлен 28.04.2011
Сущность французского реализма и его проявлений в литературе. Сюжетные линии романов Г. Флобера "Госпожа Бовари" и Л.Н. Толстого "Анна Каренина". Анализ городской, буржуазной культуры и изображение патриархально-усадебной жизни в романе "Анна Каренина".
контрольная работа , добавлен 20.01.2011
Картина нравов и быта дворянской среды Петербурга и Москвы второй половины XIX века в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина". Описание социальных и общественных процессов через историю семейных отношений. История драматической любви Анны и Вронского.
презентация , добавлен 10.11.2015
Краткая характеристика художественного образа Константина Левина как героя романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина". Особенности психологического портрета Левина и определение роли героя в сюжетной линии романа. Оценка духовности и личности персонажа Левина.
реферат , добавлен 18.01.2014
Теоретические аспекты гендерного исследования. Отличия гендерного подхода в искусстве и в литературе. Особенности гендерной проблематики романов Л. Толстого "Анна Каренина" и Г. Флобера "Госпожа Бовари". История создания и идейное содержание романов.
Роман «Анна Каренина» был задуман и написан в переломную эпоху, в 1873-1875 годах, когда русская жизнь преображалась на глазах. И Толстой как художник и человек был неотделим от этой драматической эпохи, которая и отразилась в его романе рельефно и отчетливо. Роман начал печататься в журнале «Русский вестник» с января 1875 года и сразу вызвал в обществе и русской критике бурю споров, противоположных мнений и отзывов от благоговейного восхищения до разочарования, недовольства и даже возмущения.
«Анна Каренина» - роман о всеобщем разрыве, каком-то всеобщем разводе во всех сферах жизни. Тут все одиноки и не могут понять друг друга, потому что утерян ключ любви, без которого нет семейной жизни. Безлюбовная семья выступает в романе как обобщенный образ всей безлюбовной жизни человечества. Критикуя глазами семьи весь современный ему социальный строй, Толстой не выходит за рамки семейной темы; он раздвигает эти рамки, расширяет эту тему до всей жизни человечества.
Образ главной героини романа не сразу сложился у автора. В процессе работы Толстой последовательно возвышал облик Анны, наделяя ее не только замечательной физической красотой, но и богатым внутренним миром, незаурядным умом, способностью к беспощадному самоанализу. Это один из сравнительно редких случаев в художественной практике Толстого, когда в образе героини нет противоречия между наружностью и внутренней сущностью. Моральная чистота и нравственная порядочность Анны, не желавшей приспосабливаться, обманывать себя и других в соответствии с «нормами» светской жизни, послужили главной причиной ее смелого решения - открыто уйти от нелюбимого мужа к Вронскому, что и стало источником и причиной ее резкого конфликта с окружающей средой, которая мстит Анне именно за ее честность, независимость, пренебрежение к лицемерным устоям фальшивого в основе своей светского общества. Противопоставление жизнелюбия Анны безжизненности Каренина в романе проводится последовательно с характерной для художественного мышления Толстого заостренностью на непримиримости противоречия. Когда Алексей Александрович столкнулся с мыслью о том, что супруга способна ему изменить, он почувствовал, что «стоит лицом к лицу перед чем-то нелогичным и бестолковым. Он стоял лицом к лицу перед возможностью любви в его жене к кому-нибудь, кроме него, перед жизнью. И любой раз, когда он сталкивался с самою жизнью, он отстранялся от нее».
Настоящая жизнь для Толстого - это страстное стремление и умение человека существовать жизнью всех людей, общей жизнью и каждой отдельной человеческой жизнью. Только такая жизнь для Анны Карениной и представляется настоящей. Анна наделена самым ценным, с точки зрения Толстого, человеческим даром: даром общения, открытости для всех, понимания всех и умения совместного чувствования с другими людьми. Это и создает поэтический мир героини. В романе противопоставлены жизненность Анны безжизненности Каренина. Любовь, вспыхнувшая в Анне, - это сама жизнь как она есть, со всей ее путаницей, неразберихой, не укладывающаяся ни в какие схемы. Каренин же хотел отстраниться от любви свое жены к другому человеку, сделать вид, что этого просто нет. Отношение Алексея Александровича к Анне воплощает сущность его отношений с самой жизнью: игнорирование живой сложности, замена ее искусственной стройностью внешней логики. Их семейные отношения были насилием над жизнью – медленным, повседневным, постоянным угнетением, при всей незлобности и даже скрытой доброте Алексей Александровича.
Тема одиночества в любви пронизывает весь роман. Ей также посвящена и вся история отношений Анны и Вронского. Любовь Анны и Вронского обречена в романе с самого начала и этому предшествует дурное предзнаменование - погибель человека под колесами поезда, прообраз гибели героини, гибели любви. Так уже само знакомство Анны с Вронским окрашено мыслью о смерти. И история любви оказывается историей смерти. Близость, установившуюся между Вронским и Анной, Толстой изображает как убийство. Любовь Анны неизбежно должна была прийти к своему отрицанию, превращению в свою противоположность. Любовь, которая по сути означает самое полное единение людей, превращается в самое полное разъединение. С того самого момента, когда Анна начинает любить, она приходит в неразрешимое противоречие со всеми формами общественных отношений. Получается, что именно человечность любви Анны сама по себе неизбежно приводит героиню к обособлению от всех и от всего, кроме любимого человека, а в конечном счете и от него. Уже незадолго до своей гибели Анна сама начинает сознавать, что именно глубина ее чувства к Вронскому разобщает ее и с ним. Для Анны роман с Вронским – роман всей ее жизни, но он не создан для той любви, которой она ждет от жизни. Причина гибели любви заключены в самой любви, в этой неизбежной сосредоточенности только на себе самой. Это и порождает «беспричинное» раздражение, вспышки «беспричинной» ненависти. Даже сами разговоры о любви начинают раздражать Вронского. Бунт Анны против лживой морали света оказывается бесплодным. Она становится жертвой не только своего конфликта с обществом, но и того, что есть в ней самой от этого самого общества («дух лжи и обмана») и с чем не может примириться ее собственное нравственное чувство.
В гибели Анны виноваты не лица, представляющие общество. В гибели Анны виновно само устройство общества. Безжизненное общество, безжизненная действительность убивает любовь тем, что лишает ее содержания: жизни. Но истоки трагедии Анны не только во внешних препятствиях, но и в ней самой, в характере ее страсти, в невозможности уйти от укоров совести.
Замысел писателя показать женщину, потерявшую себя, но не виноватую, подчеркивается эпиграфом к роману: «Мне отмщение и аз воздам». Смысл эпиграфа в том, что судить человека, его жизнь и поступки может бог, но не люди. Не светским ханжам судить Анну. Мысль эпиграфа несколько раз звучит в словах действующих лиц романа. Старая тетка Анны говорит Долли: «Их будет судить бог, а не мы». Сергей Иванович Кознышев, встретившись с матерью Вронского, в ответ на осуждение Анны говорит: «Не нам судить, графиня». Библейское изречение, взятое для эпиграфа, Толстойпротивопоставил государственной и религиозной законности и светской морали, утверждавшим «Зло, ложь и обман» «…все это переворотилось и только укладывается» Трагический жизненный путь Анны проходит в пореформенную эпоху. Сложные вопросы о браке,любвии семье Толстой рассматривает в связи с самыми различными сторонами современной ему действительности, когда на смену политическим и нравственным основам крепостнического строя пришли новые, буржуазные. В романе представлены петербургские сановники, военно-дворцовые круги, московское и поместное дворянство; земские деятели; адвокаты и другиечиновники; служащие в дворянских семьях учителя, врачи, управляющие имениями, приказчики, буржуазные дельцы, слуги, деревенские мужики – словом, все классы и сословия в новых социально-экономических условиях, после отмены крепостного права. Своеобразие жанра «Анны Карениной» состоит в том, что в романе этом объединены черты, свойственные нескольким видам романного творчества. Он закл-т в себе прежде всего особенности, характеризующие семейный роман. История нес-х семей, семейные отношения и конфликты выдвинуты здесь на первый план. Не случайно Толстой подчеркивал, что при создании «Анны Карениной» им владела мысль семейная, в то время как, работая над «Войной и миром», он хотел воплотить мысль народную. Но вместе с тем «Анна Каренина» - это не только семейный роман, но и роман социальный, психологический, произведение, в котором история семейных отношений тесно соединяется с изображением сложных общественных процессов, а обрисовка судеб героев неотделима от глубокого раскрытия их внутреннего мира. Показывая движение времени, характеризуя становление нового социального порядка, образ жизни и психологию различных слоев общества, Толстой придавал своему роману черты эпопеи.
МУНИЦИПАЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ КУЛЬТУРЫ
«ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГОРОДСКАЯ БИБЛИОТЕКА
им. В.И.ЛЕНИНА»
Отдел обслуживания
Мысль семейная
в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина»
Нижний Новгород
1 вед.: Самый читаемый роман классической литературы, «Анна Каренина», написан «благодаря божественному Пушкину», так отзывался об этом сам автор.
В написании романа есть своя предыстория, своего рода интрига.
А начать нужно, пожалуй вот с чего. К началу 70-х годов позапрошлого века Толстой закончил написание и печатание «Войны и мира». В разноголосом хоре критических отзывов о новом сочинении хула, язвительные замечания смешивались с выражением восторга и высокой оценки. Очевидно было одно: в мнении читающей публики Толстой состоялся как выдающийся исторический романист. Да и он сам в этом уверился. (За плечами у Толстого к тому времени были исторические «Севастопольские рассказы»). И теперь, после окончания «Войны и мира», Толстой подыскивал сюжеты для нового исторического романа. В его записной книжке появились самые невероятные темы: взятие Корсуни князем Владимиром Святославичем, крестителем Руси, женитьба юного Петра II на дочери князя Меньшикова, история поручика Мировича, пытавшегося освободить из Шлиссельбургской крепости царевича Иоанна Антоновича...
В конце концов личность Петра I оттеснила другие исторические фигуры, и Толстой погрузился в изучение материалов петровской эпохи.
Но как Толстой не «прилаживался» (слово из его письма Фету) писать, новое сочинение не двигалось. С глубоким огорчением признается Лев Николаевич в одном из писем: «Работа моя идет дурно. Жизнь так хороша, легка и коротка, а изображение ее всегда выходит так уродливо, тяжело и длинно». Поистине надо быть Львом Толстым, чтобы найти такую антитезу (противопоставление) жизни и ее изображения посредством слова!
2 вед.: И вдруг все переменилось.
Случай перевернул все в творческой судьбе писателя. Софья Андреевна Толстая, жена писателя, оставила уникальное свидетельство, как великое прорастает из быта: «19 марта. Вчера вечером Левушка мне вдруг говорит: «А я написал полтора листочка, и, кажется, хорошо». Думая, что это новая попытка писать из времен Петра Великого, я не обратила большого внимания. Но потом я узнала, что начал он писать роман из жизни частной и современной. И странно он на это напал. Сережа все приставал ко мне дать ему почитать старой тетке вслух. Я ему дала «Повести Белкина» Пушкина. Но оказалось, что тетя заснула, и я, поленившись идти вниз, отнести книгу в библиотеку, положила ее на окно в гостиной. На другое утро...Левочка взял эту книгу и стал перечитывать и восхищаться».
Томик Пушкина, забытый на подоконнике, оказался магическим предметом. Стоило только Толстому взять его в руки и погрузиться в чтение, как он оказался во власти пушкинской гармонии. Он перечитывал Пушкина, как припоминал, в седьмой раз. Но только в этот раз совершенство пушкинской прозы ему открылось; в ней не было той мучительной антитезы: жизнь хороша, легка, коротка – изображение ее уродливо, тяжело и длинно. У Пушкина все было коротко, легко, прекрасно, как сама жизнь. Поэтому Толстой и назвал Пушкина божественным.
Чтение Пушкина дало Толстому ощущение свободы, помогло обрести истинное свое. Попытки писания исторических романов оказались в дисгармонии с исключительным даром писателя передавать поэзию живой жизни – вспомним, что ею одушевлены страницы «Войны и мира». Неудача с романом из петровской эпохи коренится не в том, что Толстого разочаровала личность Петра и петровские реформы, как объясняют это толстоведы, но в том, что в этой теме не было простора для лирической стихии, необходимой Толстому – художнику для полного творчества.
Из всех произведений Толстого «Анна Каренина» – самое лирическое. Это дало повод исследователям сравнивать «Анну Каренину» с «Евгением Онегиным».
1 вед.: Сравнение, безусловно, верно для окончательного текста романа, но далеко не сразу сочинение появилось во всей полноте и композиционной законченности, оно как бы разрасталось из ядра, обретая особую архитектуру, которой сам ее создатель гордился.
За три года перед тем, как Толстой взял в руки томик Пушкина, Софья Андреевна Толстая записала в своем дневнике: «Вчера вечером он мне сказал, что ему представился тип женщины, замужней, из высшего общества, но потерявшей себя. Он говорил, что задача его сделать эту женщину только жалкой и не виноватой и что как только ему представился этот тип, как все лица представлявшиеся прежде, нашли себе место и сгруппировались вокруг этой женщины».
2 вед.: Толстой поначалу придает своей героине резкие, непривлекательные черты. Татьяна Ставрович – такое имя дано ей в первом варианте романа, – вульгарна, откровенно эгоистична, появляется в обществе «в желтом с черными кружевами платье, в венке и обнаженная больше всех». Толстой этим замечанием не ограничивается, добавляет к портрету героини существенную черту: «Было вместе что-то вызывающее, дерзкое в ее походке и что-то простое и смирное в ее красивом румяном лице». Муж Татьяны Ставрович (Каренин в окончательном варианте) представлен как человек кроткий, добрый, вызывающий в свете насмешки своим смиренным видом и поведением. Любовник, Балашов (в окончательном варианте Вронский), – «невысокий, коренастый, тем не менее, привлекающий всеобщее внимание». Балашов участвует в скачках, и сцена иллюстраций скачек сохраняется в окончательной редакции романа почти без изменений, хотя изменяются имена и характеры героев. Описывая сцену бурных объяснений между мужем и женой, Толстой внезапно находит символическое словосочетание: «дьявольский блеск» в глазах героини. Это отражение вспышки зла в глубинах души останется неизменной приметой образа женщины, потерявшей себя и не виноватой; «бесовское» проглянет и в прекрасном лице Анны Карениной.
Краткий роман о Татьяне Ставрович заканчивался тем, что она осознала себя виновницей несчастий двух людей.
Татьяна принимает роковое решение – пишет мужу записку и исчезает из дома. «Через день нашли под рельсами (зачеркнуто: «в Неве») ее тело».
Сюжетная схема романа в основном сохранилась, но в окончательном тексте, обогащенная новыми сюжетными линиями и множеством житейских подробностей, утратила нарочитую прямолинейность.
1 вед.:
В процессе работы над романом Толстой не только изменил имена героев, расширил круг действующих лиц. Он из непривлекательной Татьяны творил Анну – и создал один из лучших женских образов в мировой литературе.
Портрет Анны
Сам внешний облик героини романа «схвачен живьем» со встреченной Толстым на балу дочери Пушкина Марии Александровны Гартуж. Толстой сразу заметил у нее черные «арапские завитки на затылке» и придал эту черту внешности Анне Карениной. (Кстати Толстой и Мария Александровна доводились друг другу родней: Лев Николаевич был четвероюродным племянником Александра Сергеевича Пушкина).
Анну Каренину обычно сопоставляют с Татьяной Лариной из «Евгения Онегина» Пушкина. В критике по творчеству Л.Н. Толстого можно прочитать такое заявление: «Лев Толстой в «Анне Карениной» продолжил историю Лариной, проследил другой вариант этой коллизии: а что было бы, если бы она поступила по-другому».
Для параллели Татьяна Ларина – Анна Каренина можно найти любопытные сведения в черновых вариантах романа.
В окончательном варианте Анна является на страницах романа дамой высшего петербургского общества. Но прежде чем достичь такого положения в свете, до замужества, Анна Облонская была московской барышней подобно Татьяны Лариной. В одном из черновиков обронена фраза о девических воспоминаниях Татьяны: «...когда я девушкой жила в Москве...»
Сирота Анна воспитывалась в Москве у тетки и вспоминает, как она ездила с ней на лошадях в Троице-Сергиеву лавру: «...Неужели это была я с красными руками? Как многое из того, что тогда мне казалось так прекрасно и недоступно, стало ничтожно, а то, что тогда, теперь навеки недоступно».
Тетка устроила брак 16-ти летней Анны с молодым губернатором Карениным, жених был старше невесты на 20 лет. По-видимому, для сироты-воспитанницы, как и «для бедной Тани», «все были жребии равны» – Анна пошла под венец.
За годы замужества Анна из простенькой девушки «с красными руками» превратилась в очаровательную женщину; изменился не только ее внешний облик – пробудились дремавшие силы ее души; волнение этих стихийных сил перевернет ее спокойную, внешне благополучную жизнь.
2 вед.: В окончательном тексте Анна появляется только в XVIII главе на Николаевском вокзале железной дороги в Москве. Из Петербурга в Москву Анна приезжает с намерением во что бы то ни стало примирить своего беспутного брата Стиву Облонского с его женой Долли.
Первое появление героини в обстановке железной дороги и гибель рабочего под колесами чуть ли не на глазах Анны символично: в этом слышится голос рока, предсказание ее судьбы (Анна гибнет под колесами паровоза).
Анна Каренина описана такой, какой видит ее впервые встретившийся с ней на вокзале Вронский: «Когда он оглянулся, она тоже повернула голову. Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на проходящую толпу, как бы ища кого-то. В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая играла в ее лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшей ее румяные губы. Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке...»
Одно брошенное художником вскользь наблюдение о переполняющем Анну «избытке чего-то» раскрывает диалектику души героини, предопределяет ее трагедию. Случайный толчок нарушает равновесие этой души, и в ней начнется мятеж стихийных сил; утихомирит мятеж только смерть.
Возможна ли подобная коллизия, подобный душевный колорит для Татьяны Лариной?
Вспомним главное, что сказал Пушкин о появившейся на великосветском балу героине: «...все тихо, просто было в ней». Душевный строй Татьяны определяли тишина, гармоническая уравновешенность, в ней не «избытка чего-то». При сходстве девической судьбы и общественного положения Татьяны Лариной и Анны Карениной у них глубоко различен, если так можно выразиться, «состав души».
1 вед.: Анна приехала в Москву с самыми добрыми намерениями, но оказалась в пагубной для нее атмосфере зла. Анна – родная сестра Стивы, и ей, как и ему, невозможно устоять перед соблазном. Но если Стива легко несет бремя своих грехов и не теряет присущих ему жизнерадостности и душевного равновесия, то для Анны соблазн греха означает душевную катастрофу. «Избыток чего-то» вздымается в ее душе неукротимым вихрем, и нет уже ничего, что может ее удовлетворить и успокоить.
То, чему поддалась Анна, оказалось дьявольским соблазном власти. Анна появляется на балу московского генерал-губернатора с неукротимым желанием испытать на Вронском власть своей красоты. Это ей удается, и влюбленная в графа Кити с отчаянием видит в лице Вронского «поразившее ее выражение потерянности и покорности, похожее на выражение умной собаки, когда она виновата». Анна, как азартный игрок, хладнокровно и равнодушно разбивает счастье своей молоденькой соперницы. В этот миг глазам Кити открывается «Что-то бесовское» в красоте Карениной.
Все дальнейшее в отношениях между Анной и Вронским – расплата за ее опьяняющее торжество на бале. За власть над этим непривыкшем подчиняться человеком Анна заплатит мужем, сыном, отторжением от привычного светского круга и, пожертвовав всем, убедится, что власть ее красоты не может быть бесконечной. Она испытывает состояние проигравшего игрока.
2 вед.: Толстой неоднократно подчеркивал в романе, что с Анной произошло нравственное падение, что она сама чувствовала свою вину. Уже в первой части произведения, в знаменитом описании московского бала, данного в восприятии Кити, поставлены под сомнение ценность и привлекательность красоты Анны и ее чувства к Вронскому. Молодая княжна Щербацкая, глядя на обворожительную Анну и искренне восторгаясь ее красотой, в то же время неожиданно и вполне искренне (и значит, для Толстого и объективно) почувствовала, как будто «что-то чужое, бесовское и прелестное есть в ней».
Бесовская прелесть, на первый взгляд, столь привлекательная и милая, с развитием страсти настолько усилилась и укрепилась в Анне, что оказалось очевидной ее способность не только смутить юную Кити, но и по-настоящему устрашать, угнетать и даже оскорблять влюбленного в нее Вронского. Жар адского пламени непосредственно ощущается в романе. Так, Анна, разговаривает с Вронским, «пылая жегшим ее лицо румянцем», и ее «взгляд, прикосновение руки прожгли его». А лицо Анны, окончательно отдавшейся во власть страсти, Толстой сравнивает со страшным блеском пожара среди темной ночи». В страстном увлечении Карениной жила, как сказано в романе, «поэзия ада».
Толстой постоянно заостряет внимание читателей на том, что любовь Анны не соединяет ее с окружающим миром, а наоборот, искажает ее представление о мире, людях, правде. Например, приехав в Петербург, Анна еще на платформе заметила, что вид ушей Каренина производит на нее какое-то неприятное впечатление.
А вернувшись домой и увидев любимого сына, с которым она никак не хотела расставаться, Анна неожиданно для себя обнаружила «чувство, похожее на разочарование». Наконец, даже в графине Лидии Ивановне, женщине, которую Анна всегда воспринимала очень доброжелательно, она могла теперь усматривать только одни недостатки. Через свое увлечение Вронским Анна приобрела совершенно новый взгляд на вещи, и все вокруг стало ей представляться в весьма неприглядном свете.
Итак, Толстой показывает, что в Анне жила страсть, эгоистическое желание удовлетворения личного чувства, а не любовь. Эта страсть заставляла ее мучить, предавать и обманывать не только мужа, но и сына, и Вронского, и саму себя. По словам писателя, «дух зла и обмана» стал ее неизбежным спутником. Анну злили даже добродетели мужа. «Ты поверишь ли, – жаловалась она брату Стиве Облонскому, – что я, злая, что он добрый, превосходный человек, что я ногтя его не стою, я все-таки ненавижу его. Я ненавижу его за его великодушие».
1 вед.: Но самое большое испытание судьба определила Сереже, ее сыну, который незаслуженно страдает из-за распавшихся семейных отношений своих родителей.
Отказавшись ради Вронского от сына, но продолжая его любить, Анна душой понимала ужас своего положения, понимала то, что сын ее – это единственное спасение от роковой любви. Но при выборе между Сережей и Вронским, она предпочла последнего. Казалось бы, утрата сына и рождение дочери от любимого человека должны были развить материнские чувства Анны, однако происходит обратное. Любовь к дочери сходит на нет, забота о ней не обременяет Анну; приставив к ней чужих людей, она отстранилась от ее воспитания. Символично, что перед своей смертью, вспомнив Сережу, Анна так и не подумала о дочери. Злой дух, поселившийся в Анне с момента появления в ее жизни Вронского, атрофировал материнские чувства, сделал ее заложницей плотских наслаждений и привел к гибели.
2 вед.: Но вернемся к влиянию творчества А.С. Пушкина на «мысль семейную» в романе «Анна Каренина».
Наряду с уже названными фактами, способствовавшими созданию романа, существует еще некое глубинное влияние, которое первой подметила Марина Цветаева, считая, что любовный треугольник – Татьяна, Онегин, муж Татьяны генерал дан Толстым в романе «Анна Каренина» в его зеркальном отражении: там, где стояла Татьяна Ларина, оставшись верной чувству долга, появляется Анна, которая полностью отдается чувству любви; если Татьяна Ларина в последней главе романа дает урок Евгению Онегину, оставаясь верной супружескому долгу, то Анна Каренина, нарушая супружеский долг, обрекает себя на гибель. Отмечается параллель между Онегиным и Вронским, генералом и Карениным.
Как и Татьяна, Анна вышла замуж за Каренина без любви. Как и Татьяна, Анна была принята светом и считалась гранддамой. Но Татьяна не может сделать несчастным человека, который разделяет с ней кров, и то, что она считает «...быть чувства мелкого рабом», Анна это же называет «куском хлеба» для голодной, и о чести семьи, и о своем статусе жены Анна не помнит.
1 вед.: Переступив какую-то невидимую черту, до которой она была защищена, Анна впустила в себя нечто, после чего в ее мировоззрении все исказилось и начала совершать поступки, компрометирующие ее, мужа, семью. В отличие от Татьяны, Анна больше всего возлюбила себя в себе, она пожертвовала всем, чем обычно живут люди, чтобы удовлетворить свои желания.
Как уже было отмечено, Татьяна Ларина и Анна Каренина совершенно различные персоны, однако вызывает удивление то, как похожи друг на друга, живущие в разных эпохах, Онегин и Вронский. Татьяна поняла, распознала, сумела разобраться в помыслах Онегина, Анна помыслы Вронского распознать не смогла.
Известно, что отметила Татьяна Онегину на его признание в любви:
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?
Толстой развивает образ Онегина продолжением его во Вронском. Волочась и преследуя Анну, Вронский «...знал очень хорошо, что в глазах Бетси и всех светских людей он не рисковал быть смешным, он знал...что роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеяния, что роль эта – имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна...»
Но оба писателя, и Пушкин и Толстой, были великими гуманистами и не могли допустить победы зла над добром.
У Вронского, как и у Онегина, наступает пробуждение совести. Неожиданно у постели тяжело больной Анны Вронский начинает понимать, что совсем не стыдно и не смешно быть обманутым мужем, а наоборот, стыдно быть тем, кем он находился в этом доме, и вести такой образ жизни, какой вел он. Голос совести, чтобы заглушить стыд и вину за все случившееся с ним и Анной, заставил его взяться за пистолет и стреляться, а позже после смерти Анны, принять решение идти на войну в Сербию, чтобы там найти свою смерть.
2 вед.: Первоначальный замысел романа казался Толстому «частным». «Замысел такой частный, – говорил он, – и успеха большого не может и не должно быть». Но, ступив на «романическую дорогу», Толстой подчинялся внутренней логике сюжета, который разворачивался как бы помимо его воли. «Я часто сажусь писать одно, – признавался Толстой, – и вдруг перехожу на более широкие дороги: сочинение разрастается».
Так «Анна Каренина» стала настоящей энциклопедией русской жизни 70-х годов XIX века (также как роман «Евгений Онегин» стал энциклопедией русской жизни начала XIX века). И роман наполняется множеством «реалий» – подробностей общественной и духовной жизни современной России. Чуть ли не на каждой странице газет и журналов тех лет можно найти «пояснение», «дополнение», «комментарии», а иногда, кажется, и источники, тех или иных сцен романа.
Но при всей широте общественной жизни в «Анне Карениной» Толстому прежде всего была дорога ее «главная мысль». В «Анне Карениной», – сказал он однажды, – я люблю мысль семейную...»
1 вед.: И тут опять хочется обратиться к пушкинским традициям в творчестве Толстого. Самая знаменитая «мысль семейная» понимается Толстым в очень Пушкинском духе.
Главная мысль Пушкина по поводу семьи выражена поэтом в следующих словах: «Юность не имеет нужды в at home (у себя дома – анг.), зрелый возраст ужасается своего уединения. Блажен кто находит подругу – тогда удались он домой.
И скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню – поля, сад, крестьяне, книги, труды поэтические – семья, любовь, etc». (1834)
«Мысль и раздумья Пушкина и Толстого поразительно близки: идеал Семьи и Дома мыслится ими не как «светский» и «петербургский», а национальный и даже простонародный», – отмечает литературовед Ю.М.Лотман.
В другом исследовании говорится: «...Пушкину близка христианско-народная мифологема святости, нерушимости брачного союза, которая стала центром его сюжетных коллизий. В «Евгении Онегине» Пушкин создал своеобразный канон поведения замужней женщины, образец для подражания собственной жене и дворянке вообще.
Нам кажется, это и есть самая важная из пушкинских мыслей – «мысль семейная» – в «Анне Карениной».
2 вед.: Вспомним знаменитое начало романа: «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Все смешалось в дома Облонских». А далее читаем: «Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме...»
В первой же фразе мы встречаем слово «семья», следующее существительное – «дом». Далее идут «жена» и «муж».
В романе об Анне и Вронском говорится: «Их будет судить бог, а не мы». Но богом для Толстого была сама жизнь, а также тот правительственный закон, который «заключен в сердце каждого человека».
1 вед.: И тут же возникает вопрос, а как сам Толстой относился к Анне Карениной, одни критики называли его «прокурором» несчастной женщины, считая, что он построил свой роман, как систему обвинений против нее, видя в ней причину всех страданий, испытываемых ее близкими и ею самой.
Другие называли его «адвокатом» Анны Карениной, считая, что роман есть оправдание ее жизни, ее чувств и поступков, которые по существу своему были как будто вполне разумными, но почему-то привели к катастрофе.
И в том и в другом случае роль автора оказывается странной; остается непонятным почему же он не выдержал до конца своей роли, т.е. не дал достаточных оснований для того, чтобы «осудить» Анну Каренину, и не предложил ничего достаточно ясного для того, чтобы ее «оправдать».
«Адвокат» или «прокурор» – это понятия судебные. А Толстой говорит о себе: «Судить людей я не буду...»
Кто «оправдывает» Анну Каренину среди героев романа? Княгиня Мягкая, которая говорит: «Каренина прекрасная женщина. Мужа ее я не люблю, а ее очень люблю».
Но разве княгиня Мягкая могла предположить или представить себе, что случится с той, которую, по ее словам, она «очень любила», после того, как она оставит и мужа, и сына?
Кто «осуждает» Анну Каренину? Княгиня Лидия Ивановна, которая хочет вселить «дух осуждения» и в сердце Сережи и готова «бросить камень», если этого не в силах сделать Каренин.
Но разве Лидия Ивановна могла предположить или представить себе, что случится с той, которую она очень не любила и которую так хотела «наказать»?
И разве Вронский мог предположить, что Каренин возьмет на воспитание их с Анной дочь?
И сама Анна разве могла вообразить, что Вронский даст ей погибнуть и отдаст свою дочь Каренину?
Толстой не признавал права Каренина и Лидии Ивановны «наказывать» Анну. И в то же время ему были смешны наивные слова княгини Мягкой. Что они знали о будущем? Ничего...
Никто из них не видел тайны, которая была скрыта в жизни Анны, той силы самоанализа и самоосуждения, которая росла в ее душе.
По своему непосредственному чувству любви и раскаяния она была неизмеримо выше тех, кто осуждал или оправдывал ее.
Когда мать Вронского с ненавистью сказала о ней: «Да, она кончила так, как и должна была кончить такая женщина». Кознышев, брат Левина, ответил: «Не нам судить, графиня».
Эту общую мысль: «Не нам судить» – Толстой и высказал в самом начале своей книги, в эпиграфе: «Мне отмщение, и Аз воздам (выд. мной – Е.Л.)»
Толстой предостерегает от поспешного осуждения и легкомысленного оправдания, указывает на тайну человеческой души, в которой есть бесконечная потребность добра и свой «высший суд» совести.
В «Анне Карениной» Толстой «не судил», а скорбел над судьбой своей героини, жалел и любил ее. Его чувства скорее можно назвать отеческими. Он и сердился, и досадовал на нее, как можно сердиться и досадовать на близкого человека.
2 вед.: В художественной концепции романа Толстого очень резко прочерчены социальные рамки, контуры явлений. Сколько бы мы ни говорили о психологической глубине душевной драмы Анны Карениной, о «страстях», погубивших ее, мы, тем не менее, должны указать и на лицемерные, ханжеские законы того времени.
Молоденькой девушкой без любви отданная замуж, Анна оказалась во власти закона о нерасторжимости брака.
Каренин отнимает у Анны письма Вронского. И по закону, как глава семьи, он имел право на просмотр переписки всех своих домашних. Закон целиком на его стороне. Анна боится, что он «отнимет сына», и по закону он имел такое право.
У Анны нет никаких прав, и она это очень больно чувствует. В сущности, ее положение было безвыходным. Добиваясь развода, она добивалась абсурда. Если бы Каренин дал ей развод, указав на ее вину, т.е. доказав очевидное, а именно то, что она покинула семью и уехала с Вронским в Италию, она бы утратила по закону того времени право вступить в новый брак.
Для того, чтобы Анна могла выйти замуж за Вронского, нужно, чтобы Каренин при разводе принял вину на себя. Но Каренин считал, что это было бы «обманом перед законом божеским и человеческим». Поэтому он медлит, зная, что разбирательство по закону (он уже побывал у адвоката) погубит Анну...
1 вед.: Свою задачу художник Толстой видел не в том, чтобы «неоспоримо разрешить вопрос», а в том, чтобы научить любить жизнь «во всех ее проявлениях». «Ежели бы мне сказали, что то, что я пишу, будут читать теперешние дети лет через 20, – пишет Толстой, – и будут над ним плакать и смеяться и научатся любить жизнь, «я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы».
С тех пор как Толстой сказал эти слова, прошло не 20 лет, а много больше лет. Больше века прошло... Но его слова не утратили своей живой интонации. Они как будто сказаны сегодня и обращены к нам, к тем, кто перечитывает сейчас или впервые открывает его бессмертные книги.
А закончим мы наше повествование о «мысли семейной» в романе «Анна Каренина» стихотворением Инны Кабыш о любви Анны к Вронскому и не только... И. Кабыш определяет жанр своих стихов как стихопроза, т.е. проза в стихах.
Инна Кабыш – лауреат Пушкинской премии (1996), присуждаемой фондом Альфреда Тепфера (Гамбург) и премии Имени Антона Дельвига (2005).
Теперь-то я вижу, что никто не виноват:
ни Вронский, ни свет.
Просто любовь бывает «тонкая» и «широкая»,
и Анна любила «тонко»,
а где тонко, там и рвется.
Широкая любовь – куст,
У нее много ветвей.
Женщина любит мужчину как мужчину,
как нечто противоположное,
как врага, –
это та «ветвь», о которой сказано:
«и к мужу твоему влечение твое»
Женщина любит мужчину как собственного
как живот,
как часть себя.
Женщина любит мужчину как брата –
как сорок тысяч братьев! –
как родную кровь,
как старшего.
Женщина любит мужчину как родину:
как Медея,
для которой измена Ясона –
измена родины.
Женщина любит мужчину как хозяина,
ибо сказано:
«и он будет господствовать над тобой».
Женщина любит всем «кустом»,
всею собой:
женой, матерью, рабой.
Анна любит одной «ветвью»:
как любовница.
Это красиво и сильно,
и это вся она:
ей больше нечем любить.
Любовь Анны не куст, а цветок в вазе:
прекрасный,
благоухающий,
но без корня и на одном тонком стебле.
Цветок гибнет, потому что он цветок.
Литература
Бабаев Э.Г. «Анна Каренина» Л.Н. Толстого – «Роман широкого дыхания». – В кн.: Бабаев Э.Г. Из истории русского романа XIX в. – М., 1984, с. 117-236.
Белоус И.А. Заключительный урок по роману Л.Н. Толстого «Анна Каренина». // Литература в школе. – 2005. – №9. – с. 30-32.
Дворкина Е.М. Погасшая свеча: Литературно-музыкальная композиция по роману Л.Н. Толстого «Анна Каренина». // Читаем, учимся, играем. – 2003. – №7. – с. 25-28.
Полтавец Е. «Анна Каренина» в современной школе. // Литература. – 2003. – янв. (№1). – с. 5-12.
Проскурина Т.Д. семейное отношение в рамках А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и Л.Н. Толстого «Анна Каренина» в контексте времени. // Филологические науки. – 2000. – №2. – с. 93-98.
Тарасов А. Является ли праведницей Анна Каренина? // Литература в школе. – 2001. – №3. – с. 2-5.
Анна Каренина
После окончания работы над романом «Война и мир» Лев Николаевич Толстой «увлекся» проблемами семьи и брака. Окружающая действительность того времени давала много материала о семейной жизни, и Толстой приступил к работе над новым романом «Анна Каренина».
Выдвинутая вначале тема семьи оказалась взаимосвязанной с общественными, философскими вопросами - произведение постепенно разрослось до крупного романа, в котором писатель отразил современную ему жизнь. Мир добра и красоты в «Анне Карениной» гораздо более тесно переплетается с миром зла. «Анна Каренина» - энциклопедический роман. Целая эпоха с её надеждами, страстями, тревогами. Настоящая жизнь для Толстого -- это страстное желание и умение человека жить жизнью всех людей, общей жизнью и каждой отдельной человеческой жизнью. Только такая жизнь для Анны Карениной и представляется настоящей.
Автор романа рисует свою героиню как замужнюю женщину, мать восьмилетнего сына, довольно прелестной и очаровательной. Анна Каренина замечательный образ цельной, непосредственной женщины, живущей чувством. В её движениях присутствует решительность и грация поражающая собою. Анна, человек сильный и жизнелюбивый. Она наделена самым ценным, с точки зрения Толстого, человеческим даром: даром общения, открытости для всех, понимания всех и сочувствования в буквальном смысле слова, то есть умения совместного чувствования с другими людьми. Это и создает поэтический мир Анны. В Анне Карениной воплощен образ человека, созданного для великой любви, но постигшего законы реальности, погубившей ее.
Анна произвела впечатление непохожей, на светскую даму или на мать восьмилетнего сына, но скорее походила на двадцатилетнюю девушку по гибкости движений, свежести и установившемуся на её лице оживлению, выбивавшемуся то в улыбку, то во взгляде, если бы не серьезное, иногда грустное выражение её глаз, которое поражало и притягивало Кити.
Она казалась многим, и даже самой себе хотела казаться, вполне счастливой, в действительности она была глубоко несчастна.
Тема одиночества в любви пронизывает весь роман. Ей также посвящена и вся история отношений Анны и Вронского. Любовь Анны и Вронского обречена в романе с самого начала и этому предшествует дурное предзнаменование - гибель сторожа под колесами поезда, прообраз гибели героини, гибели любви. Так уже само знакомство Анны с Вронским окрашено мыслью о смерти. И история любви оказывается историей смерти. Близость, установившуюся между Вронским и Анной, Толстой изображает как убийство.
С Вронским у нее связано представление о себе, как о любящей женщине, с Карениным -- как о безупречной матери их сына, и, о некогда верной жене. Анна хочет одновременно быть и той и другой.
Встреча с Вронским решила судьбу Анны. Как не старалась Анна по возвращению домой, жить по прежнему, этому уже не дано было сбыться. Любовь к Вронскому заставила пересмотреть все её взгляды на свою супружескую жизнь: «…Я поняла, что не могу больше себя обманывать, что я живая, что я не виновата, что бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить». Неумение обманывать других людей, искренность и правдивость вовлекают ее в тяжелый конфликт с Алексеем Александровичем Карениным и светским обществом. Судьба Каренина - несомненно, трагична, и многое в ней заставляет жалеть его. Он страдает от измены жены, но как-то очень своеобразно. Он пытается «отряхнуться от той грязи, которою она забрызгала его в своем падение», и продолжает идти по своему пути деятельной, честной и полезной жизни. Он живет умом, а не сердцем. Его рациональность подсказывает путь жестокого отмщения Анне. Алексей Александрович Каренин разлучает Анну с горячо любимым ею сыном Сережей. В полубессознательном состоянии она говорит, обращаясь к Каренину: -- «Я все та же... Но во мне есть другая, я ее боюсь -- она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся…» Героине приходится выбирать, и она делает свой выбор в сторону Вронского, но это губительный путь, который только сможет привести её к пропасти. Она идет по уготовленному ей пути, страдая и мучаясь. В единый узел противоречий сплелись любовь к любимому сыну, страсть к Вронскому, протест против нее светским обществом. Анна не в силах решить эти проблемы. Она хочет уйти от них. Она хочет жить счастливо: любить и быть любимой. Но для нее не достижимо простое человеческое счастье!
Вронский страстно полюбил Анну, это чувство заполнило всю его жизнь. Он защищает Анну перед светом, принимает на себя самые серьезные обязательства по отношению к любимой женщине. Во имя любви он жертвует военной карьерой: выходит в отставку и вопреки светским понятиям и нравам уезжает с Анной за границу. Чем больше Анна познает Вронского, тем сильнее она начинает его любить. Несмотря на полное осуществление того, чего он желал так долго, не был вполне счастлив… Попытки заняться политикой, книгами, живописью не дали результатов, и, в конце концов, уединенная жизнь в итальянском городе показалась ему скучной; было решено ехать в Россию.
Связь между Анной и Вронским прощалось ему, но не Анне. Дома и общества, в которых раньше она была желанной гостью, стали для нее закрытыми. Бывшие её знакомые отвернулись от нее. Лицемерно было все общество, с которым сталкивалась Анна. С каждым поворотом своей трудной судьбы она все более убеждалась в этом. Она искала честного, бескомпромиссного счастья. Вокруг же себя видела ложь, лицемерие, ханжество, явный и скрытый разврат. И не Анна судит этих людей, а эти люди судят Анну. Старая тетка Анны говорит Долли: «Их будет судить бог, а не мы». Сергей Иванович Кознышев, встретившись с матерью Вронского, в ответ на осуждение Анны говорит: “Не нам судить, графиня”.
Каренин не мог и не хотел понять, что делалось в душе Анны, так и Вронский был очень далек от этого. Любя Анну, он всегда забывал то, что составляло самую мучительную сторону его отношения к ней, - ее сына с его вопрошающим, противным, как ему казалось, взглядом. Потеряв для себя сына, Анна осталась только с Вронским. Она ради него и его честолюбивых планов пожертвовала всем: покоем, положением в обществе, сыном. Следовательно, привязанность ее к жизни наполовину уменьшилась, так как сын и Вронский были для нее одинаково дороги. Здесь разгадка того, почему она теперь стала так дорожить любовью Вронского. Для нее это была сама жизнь. Но Вронский с эгоистической природой не мог понять Анну. Анна была с ним и потому мало интересовала его. Между Анной и Вронским теперь все чаще и чаще возникали недоразумения, конфликты, споры. Причем формально Вронский, как ранее и Каренин, был прав, а Анна не права. При каждом отъезде Алексея Вронского, Анна Каренина терзалась в сомнения о его верности.
Последняя встреча Долли и Анны как бы подводит итог жизни той и другой. Разговаривая с Долли, Анна признается: «Ты пойми, что я люблю, кажется, равно, но обоих больше себя, два существа - Сережу и Алексея. Только эти два существа я люблю, и одно исключает другое. Я не могу их соединить, а это мне одно нужно. А если этого нет, то все равно. Все, все равно…» Судьба двух героинь как два противоположных варианта судьбы русских женщин. Одна смирилась и потому несчастлива, другая, напротив, осмелилась отстаивать свое счастье и тоже несчастлива.
Она потеряла все, к чему стремилась и что обрела, окружающая действительность предстала пред ней во всем своем страшном безжалостном облике, заставив шагнуть на перрон вокзала. Своей смертью она хотела наказать Вронского за свои мучения, переживания, страдания: «Туда! - говорила она себе, глядя в тень вагона, на смешанный с углем песок, которым были засыпаны шпалы, - туда, на самую середину, и я накажу его и избавлюсь от всех и от себя».