Поэт, прозаик, историк, исследователь жизни и творчества Ф. М. Достоевского, создавший собственный жанр историко-документальной биографической прозы. Доктор филологических наук, кандидат исторических наук. Член Союза писателей, Союза журналистов, Международной ассоциации журналистов, Международного ПЕН-клуба и Русского ПЕН-центра. Профессор факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова. Академик Российской академии естественных наук (РАЕН), основатель и президент Фонда Достоевского, вице-президент Международного Общества Ф. М. Достоевского (International Dostoevsky Society), член научного совета Пушкин-института.
Лауреат премии Правительства Москвы и премии Правительства Российской Федерации в области культуры. Лауреат российско-итальянской литературной премии «Москва-Пенне». Отмечен премией Москвы в области литературы за весь цикл работ о Достоевском. Его произведения «Колеблясь над бездной» и «Пропавший заговор» входили в шорт-лист премии «Антибукер» и Государственной премии РФ.
Окончил исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Еще во время учебы получил известность как поэт. Один из организаторов и участников знаменитых чтений «на Маяковке». На факультете журналистики МГУ читает курс «История русской журналистики XIX в.», ведет спецкурсы и спецсеминары. В Литературном институте им. А. М. Горького ведет собственный поэтический семинар. Под его руководством проведены международные симпозиумы «Достоевский в современном мире», «Русская словесность в мировом культурном контексте».
Создал и до сих пор возглавляет литературную студию МГУ «Луч» – старейшее и самое авторитетное в стране литературное объединение, из которого вышла целая плеяда широко известных ныне писателей – Сергей Гандлевский, Александр Сопровский, Алексей Цветков, Бахыт Кенжеев, Евгений Бунимович, Геннадий Красников, Елена Исаева, Дмитрий Быков, Инна Кабыш, Вера Павлова, Вадим Степанцов и многие другие.
Член общественного совета журнала «Октябрь» и редколлегий журналов «Человек» и «Литературоведческий журнал». Его стихи и публицистика публиковались в газетах и журналах «Известия», «Комсомольская правда», «Октябрь», «Новый мир», «Юность», «Вопросы литературы», «Москва», «Арион» и множестве других.
Ведущий программ «Игра в бисер» и «Контекст» на телеканале «Россия-Культура». Автор и ведущий телевизионных программ «Николай Заболоцкий» (2 серии), «Жизнь и смерть Достоевского» (12 серий), «Из истории русской журналистики (Чаадаев, Пушкин, Некрасов)» (4 серии).
Библиография
- Волнение: Стихотворения. – М.: Молодая гвардия, 1965. (Сборник стихов.)
- Кольцевая дорога: Стихотворения. – М.: Советский писатель, 1970. (Сборник стихов.)
- Шесть утра: Стихотворения. – М.: Московский рабочий, 1975. (Сборник стихов.)
- Достоевский-журналист («Дневник писателя» и русская общественность): Пособие к спецкурсу. – М.: Издательство Московского университета, 1982
- Последний год Достоевского. Исторические записки. – М.: Советский писатель, 1986
- Колеблясь над бездной. Достоевский и русская революция. – М.: Прогресс, 1990
- Родиться в России. Достоевский и современники: жизнь в документах. – М.: Книга, 1991
- Метаморфозы власти. Покушения на российский трон в XVIII–XIX вв. – М.: Интерпракс, 1994
- Колеблясь над бездной. Достоевский и императорский дом. – М.: Центр гуманитарного образования, 1998
- Пропавший заговор. Достоевский и политический процесс 1849 г. – М.: Либерея, 2000
- Возвращение билета. Парадоксы национального самосознания. – М.: Грантъ, 2004
Переставляя книги на полке, наткнулся на маленький сборник стихов Игоря Волгина "Кольцевая дорога" (1970 г.), купленный очень давно, еще в начале 70-х. Тогда имя Игоря Волгина уже было известно в кругах любителей поэзии. Молодой поэт выпустил уже вторую книжку стихов, которую я тогда и приобрел вместе со стихами другого, известного прибалтийского поэта Марцинкявичюса. Марцинкявичюс на меня впечатление тогда не произвел (может потому что многое было в переводе), а вот стихи Игоря Волгина сразу запоминались, ложась на душу. Лиризм и глубина любовной лирики и пафос тогда всегда привлекавшей внимание и часто читаемой между строк гражданской захватывали своей свежестью и новым для меня контекстом.
Теперь Игорь Волгин - маститый литературовед, писатель и телеведущий. Вот выдержка из Википедии:
"Игорь Леонидович Волгин (род. 6 марта 1942, Молотов) - советский и российский писатель и историк, достоевист, поэт. Доктор филологических наук, кандидат исторических наук академик РАЕНЛейт , профессор факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова и Литературного института им. А. М. Горького. Вице-президент Международного Общества Ф. М. Достоевского с июня 2010 г.Мальвина Ведущий программ «Игра в бисер» и «Контекст» на телеканале «Россия-Культура»."
А тогда это был симпатичный молодой поэт, только входивший в литературу. Но стихи тех лет и сейчас производят впечатление и вызывают много мыслей. В частности, как меняются в нашем сознании многие ценности и постулаты. В интернете на сайте произведений Игоря Волгина удалось найти не все стихи из этой замечательной книжки. Возможно, автор по каким-то соображениям не включил некоторые сам: его мировоззрение тоже менялось со временем. Тем более в связи с углубленным изучением творчества Достоевского. Так, в эту "антологию" его стихов не вошло запомнившееся мне сразу стихотворение "Софья ПЕровская". Я приведу его из книги "Кольцевая дорога" в ручном наборе с клавиатуры компьютера.
А начну показ его стихов с любовной лирики:
Все это так, - ты говоришь
и голову упрямо клонишь.
Все это так! - И замолчишь,
ни звука больше не проронишь.
Меня не удостоишь впредь
ты пререкания с собою.
Но легче умереть,
чем правым быть перед тобою.
Я говорю. А ты молчишь
и лишь кивнешь вместо ответа.
Все это так, - ты говоришь.
И я не знаю - так ли это.
Я не искал случайных встреч с тобой.
Но мне, несуеверному с рожденья,
в идущей мимо женщине любой
твой образ мнился, словно наважденье.
Был город сводней.
Я сбивался с ног!
Что за район? Какое это место?
Ведь ты могла, внезапная, как рок,
явиться мне из каждого подъезда.
Но твой отъезд - и как бы не у дел,
бреду понуро по Замоскворечью.
Куда спешить мне?
Город опустел.
На что глазеть?
Я никого не встречу.
Вот стихотворения менее личные, может быть, но не менее глубокие по мысли и отношению к вечной Музе поэтов - женщине:
Отплакала, отпела, отлюбила,
мертвых отждала.
И жизнь прошла: что было - позабыла,
Как будто бы и вовсе не была.
Разбит очаг, муж не пришел из плена,
В могиле дети - кровь ее и плоть.
Как, мать, жила?
Жила? Обыкновенно.
Не без греха,
да милостив господь...
Не тень увядшей красоты
и не следы страстей потухших -
лишь отблеск счастья иль беды
на лицах женских и на душах.
Уже как будто отошла
лишь смотрят сердобольно
глаза, не помнящие зла,
что мы содеяли невольно...
Гражданская лирика Игоря Волгина в этом сборнике представляется в контексте тех исканий советской интеллигенции, которые характерны для 70-х годов. Вот два как бы программных стихотворения. Первое, "Чаадаев", мне кажется, написано под впечатлением от произведения Осипа Мандельштама "Декабрист", часть стихов которого в то "запретительное" время продвинутые молодые поэты хорошо знали.
Задуть заплывшую свечу,
закрыть Жан-Жака, чертыхнуться
и в щегольскую епанчу,
мрачнея, глубже запахнуться.
Внизу шумят наперебой,
и пляшут блики на лосинах,
и звон стекла, и, боже мой,
нельзя ж так врать на клавесинах!
Но что, по правде говоря,
взять с этих жалких рестораций,
где мечут банк фельдъегеря
в потугах тщетных – отыграться.
Что ждать от сумрачной страны –
альянса блудного с Востоком –
в тенетах рабской тишины,
в сем небрежении жестоком!
Что проку – гласно, напролом,
явив предерзостную вольность,
философическим пером
зло уязвить благопристойность!
Оставь – и бога не гневи!
У нас не жалуют витийства,
у нас в медлительной крови
отравный привкус византийства.
Не проще ль – жертвою страстей
вкусить забвенья и бесславья
вдали от бдения властей,
народности и православья.
И, озирая долгий ряд
друзей опальных и казненных,
бежать куда глаза глядят
от глаз участливо-казенных.
…Но разве есть еще одна
с такими ж скорбными очами –
Россия, горькая страна,
отчизна веры и печали.
И разве сгинули как дым
мятежной юности призывы:
«Пока свободою горим,
пока сердца для чести живы…»
И обещанное и сейчас кажущееся спорным по аллюзиям и сравнениям (но не по гражданскому темпераменту) стихотворение "Софья Перовская", которое можно найти только в самом сборнике 70-го года.
Софья Перовская
И просвещенье уж дает плоды!
...Но, приводя правительство в смущенье
выходят боком рьяные труды
на столь достойной ниве просвященья.
И - глядь! - до попирания основ
отдельные доходят элементы:
курсистки, литераторы, студенты -
всеобщее растление умов!
О господи, откуда вы взялись
в кухмейстерских какой-нибудь Казани,
мальчишки с декабристскими глазами,
с таким запретным выраженьем лиц!
И из какой явившиеся тьмы
идеалисты вы иль нигилисты -
кружковцы, нелегальщики, бомбисты -
крамольные и резкие умы!
Постигшие словестность и латынь,
в глуши немых уездных захолустий
вы спорите совсем не о Сен-Жюсте,
А о разделе барских десятин.
Вы мыслите о близких мятежах!
Пока в дыму картежники вистуют,
пока аудитории пустуют,
Желябовы растут, как на дрожжах!
Страна проходит сквозь в т о р о й э т а п.
И, сообразно этому этапу,
иркутским трактом движется этап:
интеллигентов гонят по этапу.
И дабы государственный террор
пресек собою индивидуальный,
им высшей меры просит прокурор,
как выход в высшей мере идеальный.
Россия, что еще там впереди?
Не жертвенного нимба излученье.
Но с той поры живет в твоей груди
Неслыханное самоотреченье.
Пусть ты пошла совсем иным путем,
своей судьбы крутой не избежала,
Но что-то в самом главном, в основном
То поколенье с нами вдруг сближало.
Я помню фото: сорок первый год!
В Петрищеве, у школьницы московской,
что через миг взойдёт на эшафот,
Такие же глаза, как у Перовской.
По-моему, эти стихи и сейчас звучат свежо и актуально. Хоть автор их постарел, остепенился и сам учит студентов журфака МГУ и молодых поэтов своей известной в Москве студии, занятия в которой транслируются в авторской передаче Игоря Волгина на телевизионном канале "Культура".
Одна из самых обсуждаемых новостей последних дней - 60-летний лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов женился. В четвертый раз. На журналистке, которой 29 лет.
Народ такого порыва души не понял. «Седина в бороду - бес в ребро», - это еще можно считать комплиментом. Самое мягкое ерничанье: «Сергей Миронов в четвертый раз защитил семейные ценности». В основном же блогеры куда более циничны и категоричны, уверяя, что новая избранница Миронова Ольга Радиевская «таким образом решила разом все свои проблемы - а их у одинокой мамаши выше горла». Ну не верят люди в чистую любовь, беда прямо.
Честно скажу, до сих пор я понятия не имела, сколько у Миронова было жен. Не интересовалась как-то. И сейчас не испытываю по этому поводу никаких эмоций.
А вот о другом товарище, которого тоже активно обсуждают в Сети, высказаться хочу. Это телеведущий и режиссер Александр Гордон. Он, правда, не женился, а наоборот - развелся. Тоже в очередной раз. И тоже с молоденькой. Да еще с какой молоденькой - ей, как утверждается, 19 лет. Самому Александру 49. И причиной развода якобы послужила разница в возрасте. Конфликт поколений, так сказать.
Что тут началось в соцсетях, особенно в «элитном» Фейсбуке! Одна известная писательница перепостила эту новость, и всякий уважающий себя читатель ее ленты счел своим долгом отметиться комментарием. Цитировать некоторые - себя не уважать. И если Сергею Миронову сейчас попутно припоминают все партийные грехи, то Александру Гордону - творческие.
Защищать его не буду. Мне самой не нравится, что он связался с программой «Политика» на Первом канале. И это, увы, не первый его сомнительный проект. Но ведь был у Гордона в 90-х годах документально-фантастический цикл «Собрание заблуждений», который и по сию пору вспоминается. И «Закрытого показа» явно не хватает в эфире...
Помню, несколько лет назад Александр Гордон приезжал в Северодвинск. Тогда он рассказывал о движении «Образ будущего». Никто из присутствующих на встрече почти ничего не понял. О движении, призванном едва ли не спасти Россию, теперь не слышно. Но тогда я спросила у Александра, собирается ли он еще снимать кино. И вот тут глаз у него, что называется, по-настоящему загорелся... Кино, которое тогда было лишь в задумке, Гордон потом снял - «Огни притона». На меня картина особого впечатления не произвела. Но ведь есть еще «Пастух его коров». И до сих пор где-то в глубинах души живет то ощущение неизбывной тоски, пустынной неизбежности, которое поселилось при просмотре фильма. Пересмотреть бы, кстати...
Чувствуете, сколько «но» в двух предыдущих абзацах? Все правильно. Не хочу я доставать белую краску и одевать человека в ангельские одежды. И черную краску не достану. Сложное он существо - человек. И не только Гордон. Вы в зеркало посмотрите.
К слову, есть еще одна относительно недавняя история. Когда я увидела в Интернете фото писателя, филолога, телеведущего Игоря Волгина, где он рядом с юной невестой, то подумала: повел внучку под венец. Оказалось - сам женился. Может быть, Игорь Леонидович не столь публичная и противоречивая фигура, как Миронов и Гордон, но всплеска эмоции по этому поводу в Сети не наблюдалось. К счастью.
Так что история неравных браков стара, как мир. А что касается Волгина, то вы лучше включайте во вторник вечером канал «Россия К» («Культура»). Там в программе Игоря Леонидовича «Игра в бисер» образованные и интересные люди обсуждают литературную классику. 19 ноября будут говорить о новелле Томаса Манна «Смерть в Венеции». Тема новеллы щекотливая - куда тоньше просто седины и беса. Весьма любопытно посмотреть, как справятся с разговором о ней те, кого пригласят к обсуждению. Но наверняка это будет и сложнее, и глубже, чем комментарии в Фейсбуке.
* * *
Вероломная, нежная, злая,
беспородных болотных кровей,
под разлёты вороньего грая
что ты сделала с жизнью моей?
Что ты сделала с нашим жилищем,
как Рязань, разоренным во прах,
с этим счастьем недолгим и нищим,
с первым словом на детских устах?
Значит, время страшнее, чем Ирод,
если женщина в дикой борьбе,
умножая количество сирот,
пробивает дорогу себе.
Я теперь заодно с листопадом,
с этой ширью, где охра и ржа,
где кружит над заброшенным садом
уязвленная мною душа.
Где подруга последняя – осень
от меня поспешает во тьму.
И под шум переделкинских сосен
так легко засыпать одному.
* * *
Подымался ни свет ни заря.
Пил из крана холодную воду.
Этой осенью, видно, не зря
обещали сухую погоду.
Жгли костры на бульварах – и дым
обнаруживал зону сгоранья.
…Был жестоким и был молодым –
не бессмертья хотел, а признанья.
Между тем приближался момент.
Выползали трамваи из парка.
Разносил телеграммы студент.
Начиналась дневная запарка.
И ничто ни души, ни ума
не смущало, когда без боязни
всё давалось за так, задарма –
как по чьей-то случайной приязни.
* * *
Эта двенадцатилетняя связь –
старой ограды чугунная вязь,
кеды, забитые влажным песком,
желтые листья в пруду городском.
Кто это знает? Никто и нигде,
что отразилось в вечерней воде.
Может быть, некто и помнит про то?
Не обольщайся: нигде и никто.
Значит, тому и названия нет
по минованьи двенадцати лет.
Смысл, к огорчению, неразличим
по истеченьи двенадцати зим.
Ветра круженье, сиротство скамей
предполагают крушенье семей.
Да и прогулки у старых оград
усугубляют лишь горечь утрат.
– Чем же держалась, – ты спросишь, дивясь, –
эта двенадцатилетняя связь –
сон наяву, наваждение, бред…
– Милая, этому имени нет.
Может быть, просто имелись в виду
желтые листья в осеннем пруду,
дождик нечастый, круги по воде…
Но, к сожаленью: никто и нигде.
* * *
Но взгляните на лица детей!
Поглядите на детские лица!
Ни злодей и ни прелюбодей
здесь ни в ком не посмели явиться.
Я не знаю, с чего ты взяла -
хоть опять эти веянья в моде -
что истоки вселенского зла
заключаются в нашей природе.
Ты стучишь на машинке всю ночь.
И подвластная звукам знакомым,
спит твоя годовалая дочь
на диване, что куплен месткомом.
Мы, возможно, и будем в аду.
Но недаром сей ангел небесный
в деревянную дует дуду
и парит над кромешною бездной.
Он не жалок и он невелик -
он не вырос ещё из пелёнок.
Обобщи человеческий лик
и уверься, что это - ребёнок.
* * *
Мне дочери нынче явились во сне:
все трое – печальны, все трое – одне.
В безвидной пустыне иль мертвых горах,
где ветер вздымает лишь каменный прах,
где бледное небо подобно стеклу,
стоят они, очи вперяя во мглу.
И нету окрест ни листка, ни леска,
и черная птица над ними – тоска.
Я руки в отчаяньи к детям простер.
– Ты плачешь, – сказала одна из сестер. –
– Ты плачешь, – меньшая промолвила дочь, –
но слезы твои превращаются в ночь.
Напрасно ты наше смутил забытье.
Ступай, нам неведомо имя твое.
И дочерь вторая отверзла уста:
– Как этот ландшафт, наша память пуста.
Но вижу души твоей черный астрал.
Пришелец из прошлого, ты опоздал.
В долине безумья, где мертвая падь,
наш сон окормляет безумная мать.
И кто бы ты ни был – надежд не таи:
лишь ада исчадия – чада твои!
Но словно бы луч, проницающий ночь,
шагнула из морока старшая дочь.
В глаза мои, словно в бездонную щель,
взглянула любимая старшая дщерь.
И тень узнаванья прошла по лицу.
И горько она улыбнулась отцу.
И молча три тени склонились ко мне.
– О дети… – шепнул я и умер во сне.
* * *
Давай-ка с тобой потолкуем,
покуда ясны небеса.
Подумаешь, чем мы рискуем –
в запасе ещё полчаса.
Ещё полчаса есть в запасе –
полжизни в запасе, а там,
быть может, погода на трассе
взыграет на счастие нам.
И ты не уедешь в четыре,
поскольку закрыт небосклон,
поскольку идёт над Сибирью
неслыханной силы циклон.
Пока он пытается дунуть
иерихонской трубой,
ты можешь вполне передумать,
как это случалось с тобой…
* * *
Отжевав банальности мякину,
наломав немало в жизни дров,
я, как и положено, покину
вскоре этот лучший из миров.
И, явившись из-за буераков,
в чаяньи бесхозного добра
пять моих детей от разных браков
встанут у отцовского одра.
И в межгалактическую стужу
уносясь от здешних областей,
я свою единственную душу
разломлю на несколько частей.
Нежную, застенчивую с детства –
как её мне страшно отдавать.
Но на это скудное наследство
вряд ли будет кто претендовать.
Скажут по-семейному, без фальши:
«Ты, папаша, доброго добрей.
А не шёл бы ты куда подальше
вместе с филантропией своей!»
И пойдёт сторонкой, не в обидку,
жалкие свершая антраша,
на живую смётанная нитку
в рай моя бессмертная душа.
* * *
Е. В.
Люби меня таким, каков
я есть – иным уже не буду.
Не замолю своих грехов,
врагов прощу, но не забуду.
И той вины не искуплю,
и ни строки не переправлю.
Кого любил – не разлюблю,
пустой надежды не оставлю.
Жизнь, промелькнувшая, как блиц,
такого выдалась замеса,
что появленье новых лиц
не представляет интереса.
Об Авторе:
Игорь Леонидович Волгин родился 6 марта 1942 г. в городе Перми, куда во время войны семья была эвакуирована из Москвы. Его отец, Л.С. Волгин (1909–2002) – в это время военный корреспондент газеты «Гудок», мать, Р.Л. Волгина (1912–2002) – корректор. Окончил московскую школу № 626 и в 1959 г. поступил на исторический факультет МГУ, который окончил в 1964 г., получив диплом с отличием. В 1962 г. Павел Антокольский напутствовал молодого поэта в «Литературной газете». Первая поэтическая книга Волгина «Волнение» вышла в 1965 г. Затем было опубликовано еще несколько поэтических сборников и книг переводов. Будучи еще студентом, стал одним из организаторов и участников знаменитых чтений «на Маяковке», которые позднее были разогнаны властями. В 1968 г. Создает Литературную студию Московского университета «Луч», существующую уже более 40 лет. Создал собственный неповторимый жанр историко-документальной биографической прозы. Автор книг «Достоевский-журналист. «Дневник писателя» и русская общественность» (1982), «Последний год Достоевского. Исторические записки» (1986, 1990, 1991), «Родиться в России. Достоевский и современники: жизнь в документах» (1991), «Метаморфозы власти. Покушения на российский трон в XVIII–XIX вв.» (1994), «Колеблясь над бездной. Достоевский и императорский дом» (1998), «Пропавший заговор. Достоевский и политический процесс 1849 г.» (2000), «Возвращение билета. Парадоксы национального самосознания» (2004). «Колеблясь над бездной» и «Пропавший заговор» входили в шорт-лист Антибукеровской премии и Государственной премии РФ, за весь цикл работ о Достоевском Игорю Волгину присуждена премия Москвы в области литературы за 2004 г. Академик РАЕН, доктор филологических, кандидат исторических наук. Профессор факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова и Литературного института им. А.М. Горького. Член Союза писателей, Союза журналистов, Международной ассоциации журналистов, Международного ПЕН-клуба и Русского ПЕН-центра, член общественного совета журнала «Октябрь» и редколлегий журналов «Человек» и «Литературоведческий журнал». Член научного совета Пушкин-института. Вице-президент International Dostoevsky Society (IDS). Лауреат российско-итальянской литературной премии "Москва-Пенне" (2011), лауреат премии Правительства Москвы и Премии Правительства Российской Федерации в области культуры (2011). Принимал участие во многих международных конференциях и симпозиумах. Под руководством И.Л. Волгина, основателя и президента Фонда Достоевского проведены международные симпозиумы «Достоевский в современном мире» (2001) и «Русская словесность в мировом культурном контексте» (2004, 2006, 2009, 2012, 2014). Фонд Достоевского осуществляет также ряд крупных научных и культурных программ.
На протяжении многих лет уже трудится на литературном поприще Игорь Волгин. Его биография и личная жизнь известна немногим, однако. Но она достойна внимания.
Современную и классическую литературу помогают понять специальные люди — исследователи, критики, литературоведы. Про одного такого выдающегося деятеля хочется рассказать в этой статье.
Известный русский и советский поэт, литературовед, исследователь творчества Федора Михайловича Достоевского, Игорь Волгин родился в 1942 году. Его биография имела начало в городе Молотове, где семья его находилась в эвакуации в годы Великой Отечественной войны.
Его родители работали в газете. Отец — журналистом, мама — корректором. Они передали сыну личную любовь к русскому слову. Жизнь тогда была тяжелая. Крайняя бедность, голод.
Тяжело приходилось в военные и послевоенные годы детям. Но, несмотря на это, мальчик пробовал писать стихи, утешался творчеством.
После того, как Игорь окончил школу, поступил в МГУ на исторический факультет. Его он окончил с красным дипломом. Уже в годы обучения в университете, молодой человек прославился как поэт. Его произведения оценили многие, даже специалисты.
Талант юного Игоря Волгина заметил П. Антокольский. С его легкой руки стихи молодого поэта стали публиковать во многих газетах и журналах. Так началась его творческая биография. Личный взгляд поэта на многие события жизни того времени, смелая рифма заинтересовали многих литераторов. Вскоре вышел сборник его стихов.
Всего он выпустил четыре сборника стихов. Первый вышел, когда Игорю было 23 года. Затем через пять лет второй.
Волгин и наука
Основной научной деятельностью Игоря Волгина является изучение биографии и трудов выдающегося русского писателя Ф.Достоевского. А также он внес огромный личный вклад в изучении отечественной истории, истории русской литературы и журналистики. Его первая в жизни кандидатская диссертация была посвящена творчеству Достоевского. Звание же доктора филологических наук он получил за работу на тему национального кризиса в русской прессе.
Смелые взгляды и суждения весьма заинтересовали в то время неверующих людей советского общества. Он называл Достоевского «религиозным писателем», который смог изложить православные взгляды в своих произведениях. И это не помещало художественной линии его книг. Но невозможно рассматривать этого выдающегося писателя только в одной стороны.
Работы Волгина стали известны не только в нашей стране, но и за ее пределами. Он внес весомый вклад в изучение книг Достоевского.
Вскоре он получил премии за свою работу. Первая была вручена Волгину от правительства Москвы за заслуги в области литературы и искусства в 2004 году. Последующие премии он получил за труды в изучении творчества Достоевского.
Преподавательская и деятельность Волгина на телеведении
Волгин является профессором. Он преподает на журналистском факультете МГУ, а также в Литературном институте. Волгин читает лекции о русской журналистике, проводит семинары, активно работает со студентами. В Литинституте он ведет свой поэтический семинар.
Игорь Волгин в программе «Игра в бисер»
Игорь Леонидович является организатором на телевидении многих авторских телепрограмм. Они посвящены разным темам. Конечно, тема творчества Достоевского присутствует в его программах. Но есть телепередачи о творчестве других выдающихся русских поэтов: Пушкина, Некрасова, Чаадаева, Заболоцкого.
Его передачи увлекательны, разнообразны. Они могут заинтересовать не только серьезных ученых, но и молодых людей, студентов и даже людей, далеких от литературы и истории.
За свою программу «Игра в бисер» он получил премию ТЭФИ в 2016 году. В том же году Волгину вручена Международная Тютчевская премия.
Игорь Леонидович состоит в Союзе писателей и в Союзе журналистов. Также он входит в Международную ассоциацию журналистов. Также он является членом научного совета института Пушкина.
Личная жизнь, семья
Игорь Волгин немногословен, когда заходит речь о его биографии и личной жизни. Но многих интересует то, есть ли у него жена, дети.
Известному человеку, поэту, публицисту больше повезло в науке и искусстве, чем в личной жизни. Хотя он считает себя счастливым человеком. Наверно потому, что настоящая любовь все-таки нашла его, пусть и в конце жизненного пути.
Есть сведения, что в юности, молодости у него были многочисленные романы. Но они не доходили почему-то до регистрации брака. Поэт долгое время жил в одиночестве.
Известно его увлечение одной известной актрисой. Она была его ровесница. Будучи чрезвычайно красивой внешности, Нонна Терентьева имела множество поклонников. Среди них был и Игорь Волгин. Он посвящал ей стихи. Одно из них: «Идет девчонка по Москве». Оно пронизано нескрываемой симпатией к красивой девушке, обожанием, тонким юмором.
Они встречались некоторое время, но совместного счастья не получилось. Нонна умерла в одиночестве, сравнительно молодой, тяжело страдая от рака груди.
Сейчас поэту 75 лет. Но выглядит он намного моложе своих лет. Он бодр и весел. Наверно поэтому его избранница намного младше его. Она молода и привлекательна, очень любит и гордится своим возлюбленным. Для нее он — пример для уважения и подражания. Она для него — без сомнения прекрасная муза. Не так давно они сыграли свадьбу. Выглядят новоиспеченные молодожены вполне счастливо.
Вместе они много путешествуют, посещают выставки, концерты, литературные мероприятия. Остается пожелать им счастья, а Игорю Леонидовичу – долгой плодотворной деятельности на почве литературы и истории!
Быть может судьба напоследок даст ему шанс увидеть своих детей и даже внуков? Хочется надеяться на это, как и на долгую счастливую семейную жизнь супругов.