Привет! Я Глеб Кузнецов, мне 26 лет, сегодня я хочу рассказать об одном своем дне, проведенном в индийском городе Мумбаи, который однако же известен на весь мир под своим прежним именем Бомбей, благодаря замечательной книге «Шантарам». Мы побывали в тех самых бомбейских трущобах, где происходит действие «Шантарама», и около.
Давеча вечером я прибыл поездом из горного курорта Пуна, известного благодаря ашраму Ошо, и не успел осмыслить это явление – Бомбей. Поэтому первый взгляд в окно по пробуждении, и по спине бежит дрожь.
Увидев такое, человеку нельзя оставаться равнодушным, а фотографу – сидеть сложа руки. На часах половина шестого, быстро светает, я же совершаю установленный моцион, делаю фото на память и бегу в город.
Люди спят повсюду, они спят семьями, вповалку, глубоким сном, женщины, дети, старики.Очевидно, что они не бродяги и не попрошайки, так как рядом пакеты с запасной одеждой, какой-то скарб. Я понимаю, что хожу среди тех, о ком читал еще в детских книжках об Индии, среди неприкасаемых, занятых самой грязной и низкооплачиваемой работой и никогда не имевших жилья. Я делаю сотни фотографий, но снимать людей, спящих на улицах Бомбея, все равно, что клерков, бегущих по улицам Нью-Йорка – их бесчисленное множество.
Ночь очень теплая и людям не нужны даже одеяла, а для подстилки хватает и картонки. Но я замечаю, что среди бездомных спят поодиночке мужчины, как правило, у дверей лавок. Позднее мои догадки подтвердятся – это их работники или даже хозяева, которые предпочли дороге домой, в пригороды, заночевать на рабочем месте. Но в помещении душно – и улица как общая спальня.
К половине седьмого город просыпается. На улицах появляются служащие и таксисты, а спящие на тротуарах начинают утренний туалет. Я вижу, что они вовсе не бродяги в нашем понимании и спустя полчаса я бы не отличил их от большинства индийцев. Люди с тротуаров причесываются и моются и чистят зубы, набирая воду из специальных бочек, и готовят здесь же на кострах завтрак.
У всех у них выработана беспрекословная покорность – они позволяют фотографировать себя в этом неприглядном виде, не мешают снимать спящих членов своих семей. Они только боязливо улыбаются и часто благодарят за кадр, но даже не просят показать его.
Между тем, утро в разгаре, но я зашел слишком далеко в сторону «Центрального железнодорожного терминала», перебегая от одной группы спящих к другой, как Машенька перебегала от гриба к грибу, пока не попала в берлогу. Таким образом, идея позавтракать за столом и с вилкой в руке проваливается, так как в этом районе не найти ни одного безопасного заведения. Зато появляется возможность отведать уличную кухню.
В отличие от большой части харчевен для местных, уличная кухня в Индии и вкусная и безопасная (по крайней мере, я, проехав эту страну от Тривандрума на юге до Варанаси на севере и пробуя все местные пирожки и пряники, ни разу проблем не имел). Что ж, несколько картофельных пирожков в слоеном тесте с красным перцем и стакан сладкого чая с молоком за 2 доллара, и я готов отправляться в путь. Ах, совсем забыл рассказать, что с минуты на минуту в район Боривали должен прибыть ночной автобус с Гоа и в нем мои друзья – супружеская пара Чистозвоновых. Саша и Ира проводили отпуск на пляже и ради острых ощущений решили пожертвовать двумя ночами в автобусе, но побродить со мной по бомбейским трущобам. В этом на сегодня и состоит наша миссия, а для ее облегчения я с вечера договорился с таксистом Фазилем о туре по трущобам и борделям и общинам трансвеститов-хиждр.
В Боривали я добираюсь на местной электричке быстрее ожидаемого, и пока мои друзья еще только подъезжают к городу, захожу в приглянувшийся мне подъезд бетонной многоэтажки возле станции. В таких домах в Бомбее живет зажиточный средний класс, и ими, насколько я мог видеть, застроены все пригороды, в то время как центр города занят трущобами и клочком «Мирового торгового центра» с местным «Латинским кварталом».
Вход в подъезд мне преграждает сумасшедший человек Файсал. Он запрещает фотографировать себя, так как боится смерти от фотоаппарата. Но Файсал не трус – он охраняет свой дом от зла. У него на голой груди амулет, и призрак не сможет пройти мимо него. Я все же пробрался и не желая пугать и оскорблять сумасшедшего человека сосредоточился на фотографиях обстановки в подъезде.
Но вот и Сан Саныч! И я без промедлений окунаю его и Иру в мир настоящего Бомбея!
Проводник Фазиль встречает нас в Боривали. Однако он опасается попадания на первые страницы мировых изданий как лицо, причастное к разоблачению бомбейского «темного царства», поэтому уклоняется от группового фото. Склонить его к запечатлению на пленку нам удается значительно позднее, когда все испытания уже остаются за спиной. Пока же он везет нас в район трущоб на своем сорокалетнем «Фиате», который на фото ниже припаркован у тротуара.
Центр города, именуемый «Мировым торговым центром», фактически ничем не отделен от трущоб. Нет ни каменной стены, ни стены автоматчиков – два этих совершенно разных мира существуют бок о бок и, в отличие от крупных городов Латинской Америки, ничем враждебность не проявляют.
Бомбейские трущобы представляют собой замкнутые районы, окруженные широкими улицами. Внутри же невообразимая путаница узких переулков. В основном, трущобы делятся на индуистские и мусульманские, а также на трущобы, где есть дома, пусть и из листового железа, и те, где только полиэтиленовые навесы. Фазиль мусульманин и представитель среднего класса, поэтому ведет нас в те трущобы, которые ему близки по духу. Мы нисколько не возражаем, так как мусульманские трущобы, где живет бомбейский средний класс, – это, что называется, класика жанра.
Внешний периметр трущоб занимают лавки и мастерские, в ближайших за ними бараках всегда склады, а уже вглубь – жилые «кварталы».
После обхода внешнего периметра Фазиль спрашивает нас: «Может быть, к «Воротам Индии»?» Но мы упрямо требуем в самую глубь, и он с опасением за мою камеру и наше психическое здоровье ведет в трущобы.
К слову, бомбейские трущобы признаны повсеместно самым безопасным местом в Индии. Они полностью находятся под контролем местных общин, ни один посторонний сюда не проникнет, а если проникнет, то не выйдет в случае нарушения местных законов. Для туристов доступ в трущобы совершенно свободен, но… одно из основных правил в трущобах: «Не фотографировать!» Мусульмане категорически против фотокамер. Однако как бы я рассказал эту историю? На всем пути приходится сперва кланяться моделям, вежливо расспрашивать, как дела, потом робко спрашивать, можно ли сделать одну картинку.
Мужчины и дети всегда оказываются рады этому, совершенно развеивая устоявшиеся представления. Женщины, особенно старые, напротив, реагируют невоздержанно: часто не понимая, что я только спрашиваю разрешения, они начинают звать мужей – те выбегают разгневанные и уходит уйма времени на разъяснения. Словом, шаг за шагом вглубь трущоб.
После путаницы закоулков, по которым текут сточные воды, бегают вперемежку крысы и дети, мы добираемся до сердца этой части Бомбея – внутренних двориков. Они относительно чистые и просторные и по своему духу напоминают кухню в коммунальной квартире. Здесь стирают и сушат белье, играют, возятся с мотоциклами, словом, вся жизнь людей сосредоточена на этих кусках «суши» среди океана кошмара. Здесь и воздух похож на воздух!
Фазиль рассказывает нам, что в Бомбее возмущены мифом о том, будто в трущобах живут бедняки. По словам проводника, мужчины зарабатывают здесь до 500 долларов в месяц, а само жилье в трущобе может стоить несколько десятков тысяч долларов, так как оно близко к центру и, с позволения сказать, находится в благоустроенном и безопасном районе.
Что же до общей бедности, то ее основная причина – большое количество детей в семьях и неработающие женщины. И даже если наш Фазиль удвоил заработки бомбейских трущобных людей, то нам с Сашей и Ирой одновременно пришел вывод, что эти люди не столько безнадежно бедны, сколько бесповоротно свыклись с окружающей кошмарной обстановкой и не способны адекватно оценивать ее.
Но ладно, фото на память, и постепенно выходим из трущоб, так как после нескольких часов бродяжничанья здесь в горле от вони стоит тошнота и хочется только одного: без опаски набрать полные легкие воздуха!
Вот и главная спортивная арена бомбейских трущоб! Комментарии излишни – мы же вприпрыжку мчимся к микроавтобусу Фазиля!
И просимся на свежий воздух. Трущобы объединили нас!
Но пляж также не совсем как бы и пляж, а сочетание рыбацкой свалки и массовых залежей индийцев. Саша и Ира отчаянно просят Фазиля отвезти их хоть на полчасика «в спокойное место», но тот только смеется: «Где ж в Бомбее свободное место найти!»
Но мы прогуливаемся по центру города и находим его вполне цивилизованным и милым: университет и административные здания английской постройки, широкие улицы, замечательные старенькие «Фиаты»…
Но отдышались, недурно бы и пообедать. Заходим в вегетарианский ресторан. За четыре доллара заказываем классическое блюдо из риса и овощей, и получаем такой вот пальмовый лист, с горой аппетитной снеди. Один вопрос: «Как это есть?»
Вот так!
Что мы вытворяли с этой едой нашими кургузыми пальцами - показывать не решаюсь. Да и времени нет, так как Фазиль уже подвозит нас к району «Конгресс-холл» - бомбейской улице красных фонарей. Вот и первая прелестница застенчиво привлекает посетителей на своем крылечке.
Проститутки в наляпистых нарядах толкутся вдоль улицы, но при виде камеры разбегаются по углам – боятся, значит, славы. Фазиль рассказывает, что барышни приезжают на заработки из Непала и Бангладеша, а за полчаса работы просят 3 доллара.
Но осторожность! Индия знаменита общиной ЛГБТ, именуемой хиждрами. Опасность даже не столько в том, чтобы спутать такого представителя секс-меньшинства с природной дамой, а в том, чтобы не угодить ей! Хиждры – древнейшая и авторитетнейшая каста индийского общества. Они имеют привилегию проклинать людей, и откупиться от такого проклятья дорого будет стоить! Мой дорогой Саша не на шутку испугался хиждр и спрятался в авто, бросив меня с ними один на один, я же, пообщавшись вдоволь, вынес о них мнение как о милых созданиях (не поймите превратно).
Цена за полчаса с хиждрой та же, что и с проституткой, и деньги пойдут в тот же карман. У черных входов в дешевые бордели сидят «коты» - сутенеры местного разлива. Помимо строгой охранительной функции на них еще и надзор за детьми, пока матери заняты обслуживанием клиентов.
Бордели смыкаются с трущобами, и, в конце концов, никогда не отличишь добропорядочного мусульманина от воротилы бомбейского дна.
Но немного ли для одного дня? Незаметно настало 6 часов вечера, и время отправляться Саше и Ире на автобусную станцию и назад – в уютный отель на Гоа. Они категорически отвергают все мои предложения задержаться на денек и просят только проводить их до автобуса. Мы расплачиваемся с Фазилем – шестичасовая экскурсия по системе «все включено» обошлась нам в 30 американских долларов.
Но в Бомбее не нужно выискивать чудеса – на станции ультрасовременной городской электрички мы оказываемся в эпицентре цыганского табора. Деньги давать ни в коем случае нельзя, так как при виде купюр эти цыгане звереют и начинают рвать тебя на части (у меня был такой опыт на юге Индии, в Мадурае).
К слову, здесь же следы болливудского влияния. Такими афишами заклеен-переклеен весь город, а всякий желающий европеец может сняться в массовке и получит за это 10 долларов. Но Саша и Ира не хотят сниматься в массовке, они хотят в отель!
В первом классе электрички уютно и прохладно. Ехать нам минут 40, и мы с Сашей задорно распиваем бутылку индийского рома, так сказать, для дезинфекции.
На автобусной станции обычная радушная толпа!
Замечательные цыгане посиживают у автобуса, но все это, хоть и выглядит со стороны страшновато, не несет в себе никакой агрессии – поэтому ходишь посреди такого бедлама и, конечно, не чувствуешь себя комфортно, но и напряжения большого это не вызывает.
А спальные места в индийских автобусов все же не для русского человека. Но ладно, проводил Иру и Сашу и назад – в Бомбей тем же путем.
На пляже закат и толпы индийцев после работы едят и пьют, но купаться боятся, так как не умеют плавать и верят, что в океане злое чудо-юдо живет. Я же не пошел купаться, так как потом голым возвращаться в гостиницу не хочется.
Ну и окончание этого необыкновенного дня за компьютером. Фотографии необходимо отобрать как можно скорее, ведь завтра прибавятся новые. За таким занятием и засыпаю, сам того не заметив.
Трущобами называют бедные районы города, в которых частично или полностью отсутствует инфраструктура (свет, газ, вода и т.д.), необходимая для нормального существования человека. Несмотря на современный прогресс и строящиеся повсюду небоскребы, в мире еще встречаются неблагополучные районы с ветхим жильем. В Индии, например, около 93 миллионов жителей проживает в районах для бедных. Давайте вместе совершим прогулку по грязнейшим трущобам мира:
Фото 10. Улочка шанхайских трущоб [by Joezgc ]С давних времен Шанхай являлся портовым городом с грязными улицами, опиумными притонами и складами, окруженным полями из риса. В 19 веке в городе происходят изменения, благодаря приходу инвестиций с Запада: возводятся современные районы с финансовой и торговой инфраструктурой. Сегодня Шанхай превратился в крупный мегаполис с банками, торговыми центрами, магазинами класса люкс, технологическим транспортом. Но, несмотря на это, до сих пор существуют бедные кварталы Шанхая.
Фото 9. Разрушенное поселенцами здание Bassac apartments в Камбоджи [rupert-england.blogspot.ru ]
Bassac apartments был одной из архитектурных жемчужин Камбоджи. Инновационный жилой комплекс был построен в 1960 году. Сейчас, к сожалению, мы наблюдаем разрушенное строение.
Фото 8. Дети играют в деревне Beilu, Линьфень [flickr.com ]
Линьфэнь расположен в провинции Шаньси в Китае. Примерно 3 миллиона людей живут в этом загрязненном городе. У людей наблюдаются постоянные проблемы со здоровьем, но уехать оттуда они не могут, так как нужны деньги для переезда, которых у них нет.
7. Трущобы Могади́шо, Сомали
Фото 7. Улицы Могадишо.
MAGADISHU (Могади́шо) является крупнейшим городом в Сомали, главный порт страны, культурный, финансовый и индустриальный центр с населением примерно два миллиона жителей. Сотни тысяч людей бежили из города из за затянувшегося на долгие года конфликта. Большинство жителей в Могадишо голодают и бедствуют, надеясь на помощь благотворитедьных организаций.
6. Фавелы Рио-де-Жанейро, Бразилия
Фото 6. Фавела Рио-де-Жанейро, Бразилия
Фавелы (так называют бразильские трущобы) Рио-де-Жанейро управляются как правило наркобаронами. Регулярные перестрелки между торговцами наркотиками и полицией приводят к высокой смертности местного населения.
Фото 5. Трущобы Каракаса, Венесуэла [wikimedia.org ]
Каракас – столица Венесуэлы, город с высоким уровнем преступности. Жителям рекомендуется не выходить на улицы в ночное время и быть бдительными в транспорте и на улице. Одним из самых криминализированных районов города является Петара.
4. Кения, Африка
Фото 4. Трущобы в Кении [by Amnesty International ]
Трущоба Deep See в Кении.
3. Джакарта, Индонезия
Фото 3. Трущобы Джакарты, Индонезия [http://www.worldvision.com.au/ ]
В городах Индонезии одной из самых больших проблем является получение чистой воды.
2. Трущобы Манилы, Филиппины
Фото 2. Трущобы в Манила, Филиппины
Мани́ла является столицей государства Филиппины, ощущается контраст между бизнес-центром города и бедными районами.
1. Трущобы Мумбая: Дхарави
Фото 1. Трущоба Дхарави в Мумбаи, Индия [sarahcolekammerer.com ]
Мумбаи (раньше называли Бомбей) – многонаселенный город, крупный фмнансовый и экономический центр Индии. Несмотря на это, существует множество бедных районов – трущоб в Индии, одним из которых является Дхарави.
May 27th, 2012
Привет! Я Глеб Кузнецов, мне 26 лет, когда-то я жил в Москве, но было это до того, как я отправился в путешествие из Индии в Аргентину. Сегодня я хочу рассказать об одном своем дне, проведенном в индийском городе Мумбаи, который однако же известен на весь мир под своим прежним именем Бомбей благодаря замечательной книге «Шантарам». Под катом 55 фото, сделанных 23 мая 2012 года в тех самых бомбейских трущобах, где происходит действие «Шантарама», и около.
Давеча вечером я прибыл поездом из горного курорта Пуна, известного благодаря ашраму Ошо, и не успел осмыслить это явление - Бомбей. Поэтому первый взгляд в окно по пробуждении, и по спине бежит дрожь.
Увидев такое, человеку нельзя оставаться равнодушным, а фотографу - сидеть сложа руки. На часах половина шестого, быстро светает, я же совершаю установленный моцион, делаю фото на память и бегу в город.
2.
3.
Люди спят повсюду, они спят семьями, вповалку, глубоким сном, женщины, дети, старики.Очевидно, что они не бродяги и не попрошайки, так как рядом пакеты с запасной одеждой, какой-то скарб. Я понимаю, что хожу среди тех, о ком читал еще в детских книжках об Индии, среди неприкасаемых, занятых самой грязной и низкооплачиваемой работой и никогда не имевших жилья. Я делаю сотни фотографий, но снимать людей, спящих на улицах Бомбея, все равно, что клерков, бегущих по улицам Нью-Йорка - их бесчисленное множество.
4.
5.
Ночь очень теплая и людям не нужны даже одеяла, а для подстилки хватает и картонки. Но я замечаю, что среди бездомных спят поодиночке мужчины, как правило, у дверей лавок. Позднее мои догадки подтвердятся - это их работники или даже хозяева, которые предпочли дороге домой, в пригороды, заночевать на рабочем месте. Но в помещении душно - и улица, как общая спальня.
6.
7.
К половине седьмого город просыпается. На улицах появляются служащие и таксисты, а спящие на тротуарах начинают утренний туалет. Я вижу, что они вовсе не бродяги в нашем понимании и спустя полчаса я бы не отличил их от большинства индийцев. Люди с тротуаров причесываются и моются и чистят зубы, набирая воду из специальных бочек, и готовят здесь же на кострах завтрак.
8.
У всех у них выработана беспрекословная покорность - они позволяют фотографировать себя в этом неприглядном виде, не мешают снимать спящих членов своих семей. Они только боязливо улыбаются и часто благодарят за кадр, но даже не просят показать его.
9.
Между тем, утро в разгаре, но я зашел слишком далеко в сторону «Центрального железнодорожного терминала», перебегая от одной группы спящих к другой, как Машенька перебегала от гриба к грибу, пока не попала в берлогу. Таким образом, идея позавтракать за столом и с вилкой в руке проваливается, так как в этом районе не найти ни одного безопасного заведения. Зато появляется возможность отведать уличную кухню. В отличие от большой части харчевен для местных, уличная кухня в Индии и вкусная и безопасная (по крайней мере, я, проехав это страну от Тривандрума на юге до Варанаси на севере и пробуя все местные пирожки и пряники, ни разу проблем не имел). Что ж, несколько картофельных пирожков в слоеном тесте с красным перцем и стакан сладкого чая с молоком за 2 доллара, и я готов отправляться в путь. Ах, совсем забыл рассказать, что с минуты на минуту в район Боривали должен прибыть ночной автобус с Гоа и в нем мои друзья - супружеская пара Чистозвоновых. Саша и Ира проводили отпуск на пляже и ради острых ощущений решили пожертвовать двумя ночами в автобусе, но побродить со мной по бомбейским трущобам. В этом на сегодня и состоит наша миссия, а для ее облегчения я с вечера договорился с таксистом Фазилем о туре по трущобам и борделям и общинам трансвеститов-хиждр.
10.
В Боривали я добираюсь на местной электричке быстрее ожидаемого и, пока мои друзья еще только подъезжают к городу, захожу в приглянувшийся мне подъезд бетонной многоэтажки возле станции. В таких домах в Бомбее живет зажиточный средний класс и ими, насколько я мог видеть, застроены все пригороды, в то время как центр города занят трущобами и клочком «Мирового торгового центра» с местным «Латинским кварталом».
11.
Вход в подъезд мне преграждает сумасшедший человек Файсал. Он запрещает фотографировать себя, так как боится смерти от фотоаппарата. Но Файсал не трус - он охраняет свой дом от зла. У него на голой груди амулет, и призрак не сможет пройти мимо него. Я все же пробрался и не желая пугать и оскорблять сумасшедшего человека сосредоточился на фотографиях обстановки в подъезде.
12.
13.
14.
15.
16.
Но вот и Сан Саныч! И я без промедлений окунаю его и Иру в мир настоящего Бомбея!
17.
Проводник Фазиль встречает нас в Боривали. Однако он опасается попадания на первые страницы мировых изданий как лицо, причастное к разоблачению бомбейского «темного царства», поэтому уклоняется от группового фото. Склонить его к запечатлению на пленку нам удается значительно позднее, когда все испытания уже остаются за спиной. Пока же он везет нас в район трущоб на своем сорокалетнем «Фиате», который на фото ниже припаркован у тротуара.
18.
Центр города, именуемый «Мировым торговым центром», фактически ничем не отделен от трущоб. Нет ни каменной стены, ни стены автоматчиков - два этих совершенно разных мира существуют бок-о-бок и, в отличие от крупных городов Латинской Америки, ничем враждебность не проявляют.
19.
Бомбейские трущобы представляют собой замкнутые районы, окруженные широкими улицами. Внутри же невообразимая путаница узких переулков. В основном, трущобы делятся на индуистские и мусульманские, а также на трущобы, где есть дома, пусть и из листового железа, и те, где только полиэтиленовые навесы. Фазиль мусульманин и представитель среднего класса, поэтому ведет нас в те трущобы, которые ему близки по духу. Мы нисколько не возражаем, так как мусульманские трущобы, где живет бомбейский средний класс, - это, что называется, класика жанра.
20.
Внешний периметр трущоб занимают лавки и мастерские, в ближайших за ними бараках всегда склады, а уже вглубь - жилые «кварталы».
21.
22.
23.
24.
После обхода внешнего периметра Фазиль спрашивает нас: «Может быть, к «Воротам Индии»?» Но мы упрямо требуем в самую глубь, и он с опасением за мою камеру и наше психическое здоровье ведет в трущобы.
25.
К слову, бомбейские трущобы признаны повсеместно самым безопасным местом в Индии. Они полностью находятся под контролем местных общин, ни один посторонний сюда не проникнет, а если проникнет, то не выйдет в случае нарушения местных законов. Для туристов доступ в трущобы совершенно свободен, но… одно из основных правил в трущобах: «Не фотографировать!» Мусульмане категорически против фотокамер. Однако как бы я рассказал эту историю? На всем пути приходится сперва кланяться моделям, вежливо расспрашивать, как дела, потом робко спрашивать, можно ли сделать одну картинку. Мужчины и дети всегда оказываются рады этому, совершенно развеивая устоявшиеся представления. Женщины, особенно старые, напротив, реагируют невоздержанно: часто не понимая, что я только спрашиваю разрешения, они начинают звать мужей - те выбегают разгневанные и уходит уйма времени на разъяснения. Словом, шаг за шагом вглубь трущоб.
26.
27.
28.
После путаницы закоулков, по которым текут сточные воды, бегают вперемежку крысы и дети, мы добираемся до сердца этой части Бомбея - внутренних двориков. Они относительно чистые и просторные и по своему духу напоминают кухню в коммунальной квартире. Здесь стирают и сушат белье, играют, возятся с мотоциклами, словом, вся жизнь людей сосредоточена на этих кусках «суши» среди океана кошмара. Здесь и воздух похож на воздух!
29.
30.
Фазиль рассказывает нам, что в Бомбее возмущены мифом о том, будто в трущобах живут бедняки. По словам проводника, мужчины зарабатывают здесь до 500 долларов в месяц, а само жилье в трущобе может стоить несколько десятков тысяч долларов, так как оно близко к центру и, с позволения сказать, находится в благоустроенном и безопасном районе. Что же до общей бедности, то ее основная причина - большое количество детей в семьях и неработающие женщины. И даже если наш Фазиль удвоил заработки бомбейских трущобных людей, то нам с Сашей и Ирой одновременно пришел вывод, что эти люди не столько безнадежно бедны, сколько бесповоротно свыклись с окружающей кошмарной обстановкой и не способны адекватно оценивать ее.
31.
Но ладно, фото на память, и постепенно выходим из трущоб, так как после нескольких часов бродяжничанья здесь в горле от вони стоит тошнота и хочется только одного: без опаски набрать полные легкие воздуха!
32.
33.
34.
Вот и главная спортивная арена бомбейских трущоб! Комментарии излишни - мы же вприпрыжку мчимся к микроавтобусу Фазиля!
35.
И просимся на свежий воздух. Трущобы объединили нас!
36.
Но пляж также не совсем как бы и пляж, а сочетание рыбацкой свалки и массовых залежей индийцев. Саша и Ира отчаянно просят Фазиля отвезти их хоть на полчасика «в спокойное место», но тот только смеется: «Где ж в Бомбее свободное место найти!»
37.
Но мы прогуливаемся по центру города и находим его вполне цивилизованным и милым: университет и административные здания английской постройки, широкие улицы, замечательные старенькие «Фиаты»…
38.
39.
Но отдышались, недурно бы и пообедать. Заходим в вегетарианский ресторан. За четыре доллара заказываем классическое блюдо из риса и овощей, и получаем такой вот пальмовый лист, с горой аппетитной снеди. Один вопрос: «Как это есть?»
40.
41.
Что мы вытворяли с этой едой нашими кургузыми пальцами показывать не решаюсь. Да и времени нет, так как Фазиль уже подвозит нас к району «Конгресс-холл» - бомбейской улице красных фонарей. Вот и первая прелестница застенчиво привлекает посетителей на своем крылечке.
42.
Проститутки в аляпистых нарядах толкутся вдоль улицы, но при виде камеры разбегаются по углам - боятся, значит, славы. Фазиль рассказывает, что барышни приезжают на заработки из Непала и Бангладеша, а за полчаса работы просят 3 доллара.
43.
Но осторожность! Индия знаменита общиной ЛГБТ, именуемой хиждрами. Опасность даже не столько в том, чтобы спутать такого представителя секс-меньшинства с природной дамой, а в том, чтобы не угодить ей! Хиждры - древнейшая и авторитетнейшая каста индийского общества. Они имеют привилегию проклинать людей, и откупиться от такого проклятья дорого будет стоить! Мой дорогой Саша не на шутку испугался хиждр и спрятался в авто, бросив меня с ними один на один, я же, пообщавшись вдоволь, вынес о них мнение как о милых созданиях (не поймите превратно).
44.
Цена за полчаса с хиждрой та же, что и с проституткой, и деньги пойдут в тот же карман. У черных входов в дешевые бордели сидят «коты» - сутенеры местного разлива. Помимо строгой охранительной функции на них еще и надзор за детьми, пока матери заняты обслуживанием клиентов.
45.
Бордели смыкаются с трущобами, и, в конце концов, никогда не отличишь добропорядочного мусульманина от воротилы бомбейского дна.
46.
47.
Но немного ли для одного дня? Незаметно настало 6 часов вечера, и время отправляться Саше и Ире на автобусную станцию и назад - в уютный отель на Гоа. Они категорически отвергают все мои предложения задержаться на денек и просят только проводить их до автобуса. Мы расплачиваемся с Фазилем - шестичасовая экскурсия по системе «все включено» обошлась нам в 30 американских долларов. Но в Бомбее не нужно выискивать чудеса - на станции ультрасовременной городской электрички мы оказываемся в эпицентре цыганского табора. Деньги давать ни в коем случае нельзя, так как при виде купюр эти цыгане звереют и начинают рвать тебя на части (у меня был такой опыт на юге Индии, в Мадурае).
48
К слову, здесь же следы болливудского влияния. Такими афишами заклеен-переклеен весь город, а всякий желающий европеец может сняться в массовке и получит за это 10 долларов. Но Саша и Ира не хотят сниматься в массовке, они хотят в отель!
49.
В первом классе электрички уютно и прохладно. Ехать нам минут 40, и мы с Сашей задорно распиваем бутылку индийского рома, так сказать, для дезинфекции.
50.
На автобусной станции обычная радушная толпа!
51.
Замечательные цыгане посиживают у автобуса, но все это, хоть и выглядит со стороны страшновато, не несет в себе никакой агрессии - поэтому ходишь посреди такого бедлама и, конечно, не чувствуешь себя комфортно, но и напряжения большого это не вызывает.
52.
А спальные места в индийских автобусов все же не для русского человека. Но ладно, проводил Иру и Сашу и назад - в Бомбей тем же путем.
53.
На пляже закат и толпы индийцев после работы едят и пьют, но купаться боятся, так как не умеют плавать и верят, что в океане злое чудо-юдо живет. Я же не пошел купаться, так как потом голым возвращаться в гостиницу не хочется.
54.
Ну и окончание этого необыкновенного дня, как и почти всегда в моем путешествии, за компьютером. Фотографии необходимо отобрать как можно скорее, ведь завтра прибавятся новые. За таким занятием и засыпаю, сам того не заметив.
55.
Миллионы людей умудряются существовать здесь в халупах из пластика, снимаемых за 300 рублей в месяц, при этом сохраняя оптимизм и отличное настроение. Вот тут призадумаешься: не слишком ли часто мы жалуемся на жизнь?
Смотреть все фото в галерее
Всего в индийском мегаполисе Мумбаи (до 1995 года - Бомбей) проживает 21 миллион 300 тысяч человек, из них примерно 40 процентов - именно в таких «квартирах», как на фотографиях. Странно, но и во мраке трущоб существует разница между обитателями. Самые бедные просто ставят на земле палатку, ютясь там десятилетиями: даже в период сезона дождей, когда город заливает море воды с небес. «Домик» из пластика стоит в аренду 330 рупий (300 рублей) в месяц: просто крыша над головой - никаких условий. Туалет - в ближайшей сточной канаве или на помойке, мыться - окунайтесь в загрязнённое отходами от кораблей море. Каменная «клетушка» посреди гор мусора, не протекающая в ливень - жильё для богатых, тут уже надо выложить 3000 рупий.
Поселения похожи друг на друга, как близнецы… десятки таких районов разбросаны по всему Мумбаи.
27-летний Мохаммад Гуджарати, протискиваясь между верёвок с бельём, показывает мне свой «дом». Жилищем это можно назвать только с жуткой натяжкой: раскисший от дождей земляной пол, внутри старый матрас, стены и крыша из квадратных кусков пластмассы обтянуты синим целлофаном, чтобы на голову не лилась вода. Мохаммад живёт тут вместе с женой 5 лет — в пластиковой халупе у него родились двое детей. «Холодов в Мумбаи не бывает, лето круглый год, тёплые вещи не нужны, — радостно сообщает он. — Помыться можно в море, еду готовим во дворе». Он работает на одном из подпольных предприятий в трущобах, где шьют джинсы — подделки известных брендов, и получает 2500 рупий (примерно 2250 руб.), из которых 330 рупий (300 руб.) ежемесячно отдаёт за так называемую «квартиру». «Как видите, я живу отлично». — «Отлично?!» — «Ну да, а что вас удивляет?» Признаюсь честно — меня поразил «позитив» обитателей трущоб Мумбаи. Почти все, кого я опросил, несмотря на нищету, считают себя счастливыми. Интересно почему?
Жизнь в целлофане.
Не всем «трущобникам» везёт, как Мохаммаду, ведь в его «хоромах» проживают всего 4 человека. Средняя площадь пластиковой клетушки в Дхарави (там, где снимали блокбастер «Миллионер из трущоб») — 102 м, и порой внутри теснятся 10-15 (!) человек — родители, дети, бабушки, дедушки. Жизнь проходит на улице, домой приходят исключительно спать. Когда семья большая, подростков в 16 лет выселяют наружу: гуляй там в сезон дождей под куском целлофана, пока не найдёшь работу и не арендуешь своё жильё… в общем, взрослеют в Дхарави рано. В трущобах существуют и свои олигархи — по подсчётам властей, среди гор мусора и полусгнивших отходов работают 13 000 однокомнатных «фабрик» и 5000 (!) нелегальных цехов, штампующих кроссовки, одежду, кожаные аксессуары.
«Вот эту «Шанель» делал лично я, — 17-летний «кустарь» Хамид показывает на лежащую в углу чёрную сумочку из мягкой козьей кожи. — По утрам появляются оптовики и всё забирают. Кстати, из России бизнесмены тоже приезжают — наша продукция у вас хорошо продаётся в самых лучших магазинах Москвы и этого… Петербурга». Я представляю, как российская модница покупает за безумные деньги в бутике «Шанель» сумочку, произведённую рядом с огромной помойкой руками трудолюбивого Хамида, и мне становится весело.
«А на что жаловаться?!»
В трущобах живут 40% от 21-миллионного населения Мумбаи: 60% индусов, 30% мусульман и остальные христиане. «Дома» кроме уже упомянутого пластика часто лепят из брезента, тряпок (!) и фанеры. Не поверите, но такие халупы бывают даже многоэтажными, настраиваются одна на другую. К постоянному запаху гнили и тухлых яиц привыкают через неделю, больше не замечая его. Районы трущоб — мусорная свалка, любые отходы сбрасывают в гигантскую канаву, которая когда-то была рекой, или просто отгребают немного подальше от хижин. Остатки еды, пластиковые пакеты, очистки годами затем валяются у стен и разлагаются на солнце. Среди «улиц» (то есть в проходах между трущобами) течёт нечто вроде арыков — туда справляют нужду (прямо на людях, не стесняясь). Из-за готовки пищи на кострах постоянно вспыхивают пожары с большим числом жертв. Господи, как вообще можно здесь выжить?
— Я не вижу причин жаловаться — ах, какой я страдалец, — усмехается обитатель трущоб Вишну Капур. — Я не умираю с голоду, хватает еды на каждый день, я одет и даже скопил на мобильный телефон (он показывает кнопочную китайскую дешёвку). Моя меня любит, а дети считают образцом для подражания. Совсем нет долгов — ибо какой банк сойдёт с ума, чтобы выдать мне кредит? Я вегетарианец, не пью и не курю. Конечно, я хочу лучшей жизни — а кто не хочет? Но понимаю — для этого нужно много работать, ничего с неба не свалится. Я не ворую, оправдывая себя своей бедностью, стараюсь хорошо заработать. Через пару лет планирую переехать в каменное жильё.
Уснуть под поездом.
Я нигде не видел столько улыбок, как в мумбайских трущобах. Люди просто светятся. В хижинах очень чисто, всё вымыто и выметено. Жители трущоб обязательно моются (запахов немытого тела нет), прямо на ходу чистят зубы, девушки одеты в нарядные выстиранные платья и сари. Фотоаппарат, конечно, их в восторг не приводит — могут и выругаться, и камнем кинуть. «После успеха «Миллионера из трущоб» к нам стали ежедневно водить туристические группы, — недовольно рассказывает мой сопровождающий. — Приезжают богатые люди, ходят и смотрят на нас, как на животных в зоопарке, фотографируют без разрешения — извините, им тут не сафари в Африке». Меня приглашают в комнатку в трущобах, кладут угощение: чуть варёного риса и кусочек лепёшки с соусом — я пробую, чтобы не обидеть хозяев. Владелец жилища объясняет структуру здешних семей — мужчины зарабатывают деньги, а женщины занимаются домашним уютом и детьми. «Если мужик не работает, значит, это не мужик, — сурово подытоживает пожилой глава семейства. — У нас лентяи не задерживаются».
В Мумбаи имеется специальная трущоба, называемая Дхоби Гхат, — приют для 700 семей, стирающих бельё для всего города, чаще всего руками. В основном прачками становятся «неприкасаемые» из низшей касты. Но и там я встретил весьма довольных граждан. «Какие у меня планы? — удивляется 12-летний Радж. — Конечно, продолжить бизнес своего папы. Я уже сейчас помогаю ему сушить бельё». Отец обнимает мальчика и обращается ко мне: «Когда я был маленький, знал, чем буду заниматься и что у меня будет любимая работа. Это, разумеется, круто — сидеть в офисах под кондиционером, но кто же тогда станет обеспечивать людей чистыми простынями?»
…через пятнадцать-двадцать лет с рук слезает кожа.
Вечером в трущобы слетаются тучи комаров — мудрые индийцы защищаются от них, натерев кожу апельсиновыми или лимонными корками. Многие дома расположены прямо у моря (случись шторм — смоет) или вокруг железной дороги: грохот поезда не мешает спать, рядом с рельсами играют дети. У нас бытует популярное мнение: дескать, в России живут хуже всех. Тот, кто это говорит, ничего не знает о плохой жизни. Разумеется, следует всегда равняться на лучшее, а не на худшее. Но именно в трущобах Мумбаи приходит осознание: вполне можно быть счастливым и без богатства.
У многих жителей России имеются сложности — кредиты, проблемы на работе, разборки дома. Хоть на один день забудьте о них. Крепко поцелуйте любимого человека. Обнимите родителей. Поиграйте с детьми. И вы поймёте — ваша жизнь вовсе не так плоха, как она сейчас кажется.
Но сложно поверить и понять насколько сильны эти контрасты пока не побываешь здесь. В Мумбаи самые дорогие дома в мире легко могут соседствовать с помойкой. Чтобы увидеть как живет обыкновенный индиец, предлагаем отправиться в трущобы.
Трущобы это не какая-то особенность Мумбаи, они характерны для многих городов Индии. Мумбайские трущобы получили широкую известность благодаря фильму «Миллионер из трущоб» и книге «Шантарам», став при этом своеобразной визитной карточкой города.
В силу западного менталитета, нам казалось, что в трущобах должны жить аморальные личности, асоциальные элементы – бомжи, в общем. Но это заблуждение, которое очень сильно обижает гордых жителей трущоб, которые не готовы променять свое жилье ни на какое другое.
Одним из самых крупных районов с трущобами во всей Юго-Восточной Азии является мумбайский Дхарави (Dharavi) . Его площадь 2,17 кв. километра, а население около 3 млн. человек.
На самом деле, трущобы это западное изобретение, которое прижилось и ассимилировало в Индии. В процессе урбанизации и промышленной революции в развитых странах люди стали активно перебираться из деревень в города, зачастую с подачи государство (ярким примером такой политики в современно мире является ).
Новоявленных городских жителей расселяли по временным домам соответствующего уровня. Но мы же знаем, что нет ничего более постоянного, чем что-то временное. Поэтому те «временные» прекрасно функционируют до сих пор.
Похожей участи не избежали и Мумбаи. Город рос, развивался и требовал все новых и новых вливаний рабочей силы, причем чем дешевле, тем лучше.
Количество городского населения быстро увеличивалось. Англичан это волновало крайне мало, дешевая рабочая сила есть, а где и как она живет – не их дело, до той поры пока она не попадается им на глаза и никак не влияет на плавное течение их размеренной аристократической жизни.
Поэтому пока центр Мумбаи застраивался в соответствии с градостроительными идеями лучших европейских архитекторов того времени, трущобы разрастались стихийно и хаотично, без плана и идеи, кто что хотел – тот то и строил.
Но так не могло продолжаться вечно. Все расставило по своим местам эпидемия бубонной чумы, которая почти в половину уменьшила население города. Болезнь не щадила никого, ни богатых, ни бедных.
Естественно, виновниками эпидемии были признаны жители трущоб. Отчасти это верно, ведь о соблюдении каких-то санитарно-гигиенических норм речи не шло. С другой стороны, европейскую знать тоже вряд ли можно считать чистюлями. Взять хотя бы , где вельможи справляли нужду в альковах и подтирались портьерами.
Тем не менее, английские наместники приняли решение локализовать поселения мумбайских рабочих и переселить их в какое-нибудь сильно отдаленное от центра, да и желательно и самого города тоже, место.
Таким местом и стал район трущоб Дхарави, который прекрасно существует и в наше время.
Мумбаи один из самых дорогих городов Индии, но трущобы дают шанс жить в нем самым бедным слоям населения. Посудите сами, здесь можно арендовать комнату за 3$ в месяц. Ну и что что она будет из говна и палок и размером с собачью конуру, зато есть крыша над головой и можно спокойно работать.
Трущобы – это город в городе. Здесь есть свои школы, больницы, своя власть. Тут есть даже проститутки на любой выбор. Хочешь девочку, девушку, парня, а можно найти и хиджру (так в Индии называются ).
А еще говорят, что Таиланд вместе с – гнездо разврата, да тайским катоям до индийских хиджру как до луны пешком (как-нибудь я расскажу о них по подробнее, а пока поверьте на слово).
Не вижу особого смысла жалеть жителей трущоб. Среднемесячный заработок здесь, если верить интернету и индусам, около 500$, а среднегодовой товарооборот составляет 650 миллионов долларов в год.