Роман «Обломов» является составной частью гончаровской трилогии, куда также вошли «Обрыв» и «Обыкновенная история». Напечатан был впервые в 1859 году в журнале «Отечественные записки», однако фрагмент романа «Сон Обломова» автор опубликовал 10 годами раньше, еще в 1849 году. По утверждению автора, черновик целого романа в это время уже был готов. Поездка в родной Симбирск с его старинным патриархальным укладом во многом вдохновил его на публикацию романа. Однако, пришлось сделать перерыв в творческой деятельности в связи с кругосветным путешествием.
Анализ произведения
Введение. История создания романа. Основная идея.
Намного ранее, в 1838 году Гончаров публикует юмористический рассказ «Лихая болесть», где осуждающе описывает такое пагубное явление, процветающее на западе, как склонность к чрезмерной мечтательности и хандре. Именно тогда автор впервые поднимает вопрос «Обломовщины», который впоследствии полностью и многогранно раскрыл в романе.
Позже автор признавался, что выступление Белинского на тему его «Обыкновенной истории» заставило его задуматься над созданием «Обломова». В своем разборе Белинский помог ему наметить четкий образ главного героя, его характер и индивидуальные черты. Кроме того, герой-Обломов, в каком-то роде признание Гончаровым своих ошибок. Ведь он когда-то тоже был приверженцем безмятежного и бессмысленного времяпровождения. Гончаров не раз рассказывал о том, как тяжело порой ему давались какие-то повседневные дела, не говоря уже о том, с каким трудом он принял решение отправиться-таки в кругосветное плавание. Друзья даже прозвали его «Принц Де Лень».
Идейное наполнение романа чрезвычайно глубоко: автор поднимает глубокие социальные проблемы, которые были актуальны для многих его современников. Например, засилье европейских идеалов и канонов в среде дворянства и прозябание исконно-русских ценностей. Вечные вопросы любви, долга, порядочности, человеческих взаимоотношений и жизненных ценностей.
Общая характеристика произведения. Жанр, сюжет и композиция.
Согласно жанровым особенностям, роман «Обломов» можно без труда идентифицировать как типичное произведение направления реализм. Здесь есть все признаки, характерные для произведений данного жанра: центровой конфликт интересов и позиций главного героя и противостоящего ему общества, множество деталей в описании ситуаций и интерьеров, достоверность с точки зрения исторического и бытового аспектов. Так, например, Гончаров очень четко рисует социальное разделение слоев общества, присущее тому времени: мещане, крепостные, чиновники, дворяне. В течение повествования одни герои получают свое развитие, например, Ольга. Обломов же, напротив, деградирует, сломавшись под напором окружающей действительности.
Типичное для того времени явление, описанное на страницах, получившее позже название «Обломовщина», позволяет трактовать роман как социально-бытовой. Крайняя степень лени и моральной распущенности, прозябание и разложение личности - все это крайне пагубно отразилась на мещанах 19 века. А «Обломовщина» стала именем нарицательным, в общем смысле отражавшим образ жизни тогдашней России.
С точки зрения композиции роман можно разделить на 4 отдельных блока или части. В начале автор дает нам понять, что из себя представляет главный герой, проследить за плавным не динамичным и ленивым течением его скучной жизни. Далее следует кульминация романа - Обломов влюбляется в Ольгу, выходит из «спячки», стремиться жить, наслаждаться каждым днем и получать личностное развитие. Однако их отношениям не суждено получить продолжение и пара переживает трагический разрыв. Кратковременное прозрение Обломова превращается в дальнейшую деградацию и распад личности. Обломов снова впадает в уныние и депрессию, погружаясь в свои чувства и безрадостное существование. Развязкой служит эпилог, где описывается дальнейшая жизнь героя: Илья Ильич женится на домовитой и не блещущей интеллектом и эмоциями женщине. Проводит последние дни в спокойствии, предаваясь лености и обжорству. Финалом становится смерть Обломова.
Образы главных героев
В противопоставление Обломову идет описание Андрея Ивановича Штольца. Это два антипода: Взгляд Штольца устремлен четко вперед, он уверен, что без развития нет будущего для него как для личности и для общества в целом. Такие люди движут планету вперед, единственная доступная для него радость - постоянный труд. Он получает удовольствие от достижения целей, ему некогда строить эфемерные воздушные замки и прозябать подобно Обломову в мире бесплотных фантазий. При этом, Гончаров не пытается сделать одного из своих героев плохим, а другого хорошим. Наоборот, он не раз подчеркивает, что ни тот ни другой мужской образ не является идеалом. Каждому из них присущи как положительные черты, так и недостатки. Это еще одна черта, позволяющая причислить роман к реалистическому жанру.
Так же как и мужчины, женщины в этом романе тоже противопоставлены друг другу. Пшеницына Агафья Матвеевна - жена Обломова представлена как недалекая, но чрезвычайно добрая и покладистая натура. Она буквально боготворит мужа, стараясь сделать его жизнь как можно более комфортной. Бедняжка не понимает, что тем самым сама роет ему могилу. Она - типичный представитель старого строя, когда женщина - буквально рабыня своего мужа, не имеющая права на собственное мнение, и заложница бытовых проблем.
Ольга Ильинская
Ольга же, прогрессивная молодая девушка. Ей кажется, что она сможет изменить Обломова, наставить его на истинный путь и у нее почти это получается. Она невероятно сильна духом, эмоциональна и талантлива. В мужчине она хочет видеть прежде всего духовного наставника, сильную цельную личность, как минимум равную ей по складу мыслей и убеждениям. Вот тут то и происходит конфликт интересов с Обломовым. К сожалению, он не может и не хочет соответствовать ее высоким требования и уходит в тень. Не в силах простить подобного малодушия, Ольга рвет с ним и, тем самым спасает себя от «Обломовщины».
Заключение
В романе поднята довольно серьезная проблема с точки зрения исторического развития российского общества, а именно «Обломовщина» или постепенная деградация отдельных слоев российской общественности. Старые устои, которые люди не готовы менять и совершенствовать свое общество и быт, философские вопросы развития, тема любви и слабости человеческого духа - все это по праву позволяет признать роман Гончарова гениальным произведением 19 века.
«Обломовщина» из общественного явления постепенно перетекает в характер самого человека, затягивает его на дно лени и морального разложения. Мечты и иллюзии постепенно вытесняют реальный мир, где подобному человеку просто нет места. Отсюда проистекает еще одна проблематичная тема, затронутая автором, а именно вопрос «Лишнего человека», коим является Обломов. Он застрял в прошлом и порой его мечты даже превалируют на действительно важными вещами, например, любовью к Ольге.
Успех романа во многом был обусловлен совпавшим по времени глубоким кризисом крепостнического строя. Образ заевшегося помещика, неспособного к самостоятельной жизни, очень остро был воспринят общественностью. Многие узнали в Обломове себя, а современники Гончарова, например, писатель Добролюбов быстро подхватил тему «Обломовщины» и продолжил ее развивать на страницах своих научных трудов. Таким образом, роман стал событием не только в области литературы, но важнейшим общественно-политическим и историческим событием.
Автор пытается достучаться до читателя, заставить взглянуть на собственную жизнь, и возможно, что-то переосмыслить. Только правильно истолковав пламенный посыл Гончарова, можно изменить свою жизнь и тогда, можно избежать печального финала Обломова.
ОБЛОМОВ
Герой романа И.А. Гончарова «Обломов».
Роман был написан в период с 1848 по 1859 г. Илья Ильич Обломов - помещик, потомственный , образованный человек 32–33 лет. В молодости был чиновником , но, прослужив всего 2 года и тяготясь службой, ушел в отставку и стал жить на доходы от имения.
Фамилия героя романа образована от слов облом , обломить , что, действительно, соответствует его характеру: Обломов не может противостоять трудностям жизни и решать возникающие проблемы. Он сломлен жизнью, пассивен и ленив. Но вместе с тем, это симпатичный, искренний, душевный человек, доверчивый сам и располагающий к себе людей.
Вся предыдущая жизнь Обломова полна неудач: учение в детстве он считал за наказание, и голова его наполнялась хаотичными бесполезными знаниями; служба не удалась: он в ней не видел смысла и боялся начальников; любви не испытал, потому что это требовало, по его мнению, больших хлопот; управление поместьем тоже не удалось, и его участие в хозяйстве ограничивалось мечтаниями на диване о переустройстве жизни. Обломов постепенно прекращает всяческую связь с обществом и даже с близкими ему людьми - другом детства Штольцем, слугой Захаром, любимой девушкой Ольгой.
Символом лени Обломова выступает его халат, в котором в основном и проходит жизнь Ильи Ильича. Какими бы благами, даже личным счастьем ни манила Обломова жизнь, он снова и снова и, наконец, окончательно возвращается в свой халат на свой диван, где пребывает в мечтаниях, полудреме и сне.
Роман Гончарова многократно инсценировался и несколько раз экранизировался. Последняя экранизация - режиссера Н.С. Михалкова 1988 г. Роль Обломова в фильме исполнил популярный артист Олег Табаков .
Фамилия Обломов для русских стала нарицательной для обозначения ленивого, безвольного человека, равнодушного к жизни. От «говорящей» фамилии образовано слово обломовщина , обозначающее апатию, безволие, состояние бездеятельности и лени.
И.А. Гончаров. Литография. 1847 г. Иллюстрация к роману. Художник Н.В. Щеглов. 1973 г.:
Кадр из фильма Н.С. Михалкова «Несколько дней из жизни И.И. Обломова». Ольга - Е. Соловей, Обломов - О. Табаков:
_img_259.jpg)
Россия. Большой лингвострановедческий словарь. - М.: Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина. АСТ-Пресс . Т.Н. Чернявская, К.С. Милославская, Е.Г. Ростова, О.Е. Фролова, В.И. Борисенко, Ю.А. Вьюнов, В.П. Чуднов . 2007 .
Синонимы :Смотреть что такое "ОБЛОМОВ" в других словарях:
обломов - См … Словарь синонимов
ОБЛОМОВ - герой романа И.А.Гончарова «Обломов» (1848 1859). Литературные источники образа О. гоголевские Подколесин и старосветские помещики, Тентетников, Манилов. Литературные предшественники О. в произведениях Гончарова: Тяжеленко («Лихая болесть»), Егор … Литературные герои
Обломов - У этого термина существуют и другие значения, см. Вася Обломов. Обломов Жанр: социально психологический роман
обломов - (иноск.) ленивый, апатичный Обломовщина апатия, тяжеловесная сонливость русской натуры и недостаток в ней внутреннего подъема Русская лень; равнодушие к общественным вопросам и отсутствие энергии; неподвижность умственная и нерешимость. Ср.… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
Обломов - герой одноим. ром. И. А. Гончарова (1859), исповедующий отказ от активности, бездеятельность, душевное спокойствие как гл. жизненный принцип. После статьи Н. А. Добролюбова Что такое обломовщина? понятия Обломов и обломовщина приобрели обобщающий … Российский гуманитарный энциклопедический словарь
Обломов - Обломовъ (иноск.) лѣнивый, апатичный. Обломовщина апатія, тяжеловѣсная сонливость русской натуры и недостатокъ въ ней внутренняго подъема. Поясн. Русская лѣнь; равнодушіе къ общественнымъ вопросамъ и отсутствіе энергіи; неподвижность умственная и … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)
Обломов - м. 1. Литературный персонаж. 2. Употребляется как символ человека, характеризующегося вялым равнодушием к общественным интересам, нежеланием принимать какие либо решения или совершать какие либо поступки, считающего, что это должны делать другие … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
Обломов - Обл омов, а … Русский орфографический словарь
Обломов - (2 м) (лит. персонаж; тип бездеятельного человека) … Орфографический словарь русского языка
обломов - а; м. О ленивом, апатичном, бездеятельном человеке; сибарите. ◁ Обломовский, ая, ое. О ая лень, скука. Черты характера обломовского типа. По обломовски, нареч. Томиться бездельем по обломовски. ● По имени Обломова героя одноимённого романа… … Энциклопедический словарь
И.А. Гончаров принадлежит к тем писателям, для которых принципиально важен выбор имени героя, служащего одним из ключевых слов текста и выражающего обычно символические смыслы. В прозе Гончарова имена собственные последовательно выступают как важное характерологическое средство, включаются в систему сопоставлений и противопоставлений, организующих художественный текст на разных его уровнях, служат ключом к подтексту произведения, выделяют его мифологический, фольклорный и др. планы. Эти особенности стиля писателя ярко проявились в романе «Обломов».
В тексте романа противопоставляются две группы имен собственных: 1) широко распространенные имена и фамилии со стертой внутренней формой, представляющие собой, по определению самого автора, только «глухое отзвучие», ср.: Его многие называли Иваном Иванычем, другие - Иваном Васильевичем, третьи - Иваном Михайловичем. Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев... Весь этот Алексеев, Васильев, Андреев или как хотите есть какой-то неполный, безличный намек на людскую массу, глухое отзвучие, неясный ее отблеск , и 2) «значащие» имена и фамилии, мотивированность которых обнажается в тексте: так, фамилия Махов соотносится с фразеологизмом «махнуть на все рукой» и сближается с глаголом «подмахнуть»; фамилия Затертый мотивируется глаголом «затереть» в значении «замять дело», а фамилия Вытягушин - глаголом «вытягивать» в значении «обирать». «Говорящие» фамилии чиновников, таким образом, непосредственно характеризуют их деятельность. В эту же группу входит фамилия Тарантьев, которая мотивируется диалектным глаголом «тарантить» ("говорить бойко, резво, скоро, торопливо, тараторить"; ср. обл. таранта - "бойкий и резкий говорун"). Такая интерпретация фамилии «бойкого и хитрого», по оценке Гончарова, героя поддерживается прямой авторской характеристикой: Движения его были смелы и размашисты; говорил он громко, бойко и всегда сердито; если слушать в некотором отдалении, точно будто три пустые телеги едут по мосту. Имя же Тарантьева - Михей - обнаруживает несомненные интертекстуальные связи и отсылает к образу Собакевича, а также к фольклорным персонажам (прежде всего к образу медведя) - не случайно в описании этого персонажа упоминается «сказка».
Промежуточную группу между «значащими» и «незначащими» именами собственными составляют в тексте имена и фамилии со стертой внутренней формой, вызывающие, однако, определенные устойчивые ассоциации у читателей романа: фамилия Мухояров, например, сближается со словом «мухрыга» ("плут", "продувной обманщик"); фамилия всеядного журналиста, всегда стремящегося «делать шум», Пенкина, во-первых, ассоциируется с выражением «снимать пенки», во-вторых, с фразеологизмом «с пеной у рта» и актуализирует образ пены с присущими ему признаками поверхностности и пустого брожения.
Имена персонажей романа сочетаются в тексте с именами литературных и мифологических героев: Ахилл, Илья Муромец, Корделия, Галатея, Калеб и др. Эти «точечные цитаты» определяют многомерность образов и ситуаций романа и отражают иерархичность его структуры, включают его в диалог с другими произведениями мировой литературы.
В романе «Обломов» антропонимы объединяются в систему: периферию ее составляют «значащие» имена, которые носят, как правило, второстепенные персонажи, в центре ее, в ядре - имена главных героев, для которых характерна множественность смыслов. Эти антропонимы образуют пересекающиеся ряды противопоставлений. Их значение определяется с учетом повторов и оппозиций в структуре текста.
Фамилия главного героя романа, вынесенная в сильную позицию текста - заглавие, неоднократно привлекала внимание исследователей. При этом высказывались разные точки зрения. В. Мельник, например, связал фамилию героя со стихотворением Е. Баратынского «Предрассудок! он обломок давней правды...», отметив соотносительность слов Обломов - обломок. С точки зрения другого исследователя, П. Тиргена, параллель «человек - обломок» служит для характеристики героя как «неполного», «недовоплощенного» человека, «сигнализирует о доминанте фрагментарности и отсутствии цельности». Т.И. Орнатская связывает слова Обломов, Обломовка с народнопоэтической метафорой «сон-обломон». Эта метафора носит амбивалентный характер: с одной стороны, с образом сна ассоциируется «зачарованный мир» русских сказок с присущей ему поэзией, с другой стороны, это «обломный сон», гибельный для героя, придавивший его могильным камнем. С нашей точки зрения, для интерпретации фамилии Обломов необходимо учитывать, во-первых, все возможные производящие слова этого имени собственного, которое в художественном тексте приобретает мотивированность, во-вторых, всю систему контекстов, содержащих образную характеристику героя, в-третьих, интертекстуальные (межтекстовые) связи произведения.
Слово Обломов характеризуется множественностью мотивации, учитывающей многозначность слова в художественном тексте и обнаруживающей множественность смыслов, им воплощаемых. Оно может мотивироваться как глаголом обломать (и в прямом, и в переносном значении - "заставить кого-либо вести себя определенным образом, подчинив его волю"), так и существительными облом ("все, что не цело, что обломано) и обломок; ср. толкования, приведенные в словаре В.И. Даля и MAC:
Обломок - "обломленная кругом вещь" (В.И. Даль); обломок - 1) отбитый или отломившийся кусок чего-либо; 2) перен: остаток чего-либо прежде существовавшего, исчезнувшего (MAC).
Возможна также связь слов облом и Обломов на основе оценочного значения, присущего первому слову как диалектизму, - "неповоротливый человек".
Отмеченные направления мотивации выделяют такие смысловые компоненты, как «статика», «отсутствие воли», «связь с прошлым» и подчеркивают разрушение целостности. Кроме того, возможна связь фамилии Обломов с прилагательным облый ("круглый"): имя собственное и это слово сближаются на основе явного звукового сходства. В этом случае фамилия героя интерпретируется как контаминированное, гибридное образование, совмещающее семантику слов облый и ломать: круг, символизирующий отсутствие развития, статичность, неизменность порядка, представляется разорванным, частично «сломанным».
В контекстах, содержащих образную характеристику героя, регулярно повторяются образы сна, камня, «потухания», остановки роста, ветхости и одновременно детскости, ср.: [Обломов]... радовался, что лежит он, беззаботен, как новорожденный младенец; Я дряблый, ветхий, изношенный кафтан; Ему грустно и больно стало за свою неразвитость, остановку в росте нравственных сил, за тяжесть, мешающую всему; С первой минуты, когда я сознал себя, я почувствовал, что уже гасну; Он... заснул крепким, как камень, сном; [Он] заснул свинцовым, безотрадным сном. В тексте, таким образом, регулярно подчеркивается раннее «погасание» сил духа и отсутствие целостности в характере героя.
Множественность мотивации фамилии Обломов связана, как видим, с разными смыслами, реализующимися в отмеченных контекстах: это прежде всего недовоплощенность, проявляющаяся в «обломе» возможного, но нереализовавшегося жизненного пути {Он ни на шаг не подвинулся ни на каком поприще), отсутствие целостности, наконец, круг, отображающий особенности биографического времени героя и повторение «одного и того же, что бывало у дедов и отцов» (см. описание Обломовки). «Сонное царство» Обломовки графически можно изобразить в виде замкнутого круга. «Что такое Обломовка, как не всеми забытый, чудом уцелевший "блаженный уголок" - обломок Эдема?»
Связь Обломова с циклическим временем, основной моделью которого является круг, принадлежность его к миру «вялой жизни и отсутствия движения», где «жизнь... тянется беспрерывной однообразной тканью», подчеркиваются повтором, объединяющим имя и отчество героя, - Илья Ильич Обломов. Имя и отчество отражают сквозной для романа образ времени. «Потухание» героя делает основным ритмом его существования периодичность повторений, при этом биографическое время оказывается обратимым, и в доме Пшеницыной Илья Ильич Обломов вновь возвращается в мир детства - мир Обломовки: конец жизни повторяет ее начало (как в символе круга), ср.:
И видится ему большая темная, освещенная сальной свечкой гостиная в родительском доме, сидящая за круглым столом покойная мать и ее гости... Настоящее и прошлое слились и перемешались.
Грезится ему, что он достиг той обетованной земли, где текут реки меду и молока, где едят незаработанный хлеб, ходят в золоте и в серебре...
В финале романа в фамилии героя особенно выделяется, как мы видим, смысл "крут", в то же время значимыми оказываются и смыслы, связанные с глаголом ломать {обломать): в «забытом уголке», чуждом движения, борьбы и жизни, Обломов останавливает время, преодолевает его, однако обретенный «идеал» покоя «обламывает крылья» его души, погружает его в сон, ср.: У тебя были крылья, да ты отвязал их; Зарыт, задавлен он [ум] всякой дрянью и заснул в праздности. Индивидуальное существование героя, «обломавшего» течение линейного времени и вернувшегося во время циклическое, оказывается «гробом», «могилой» личности, см. авторские метафоры и сравнения: ...Он тихо и постепенно укладывается в простой и широкий гроб... своего существования, сделанный собственными руками, как старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу.
В то же время имя героя - Илья - указывает не только на «вечное повторение». Оно выявляет фольклорно-мифологический план романа. Это имя, соединяя Обломова с миром его предков, сближает его образ и с образом былинного богатыря Ильи Муромца, подвиги которого после чудесного исцеления сменили немощь героя и его тридцатилетнее «сидение» в избе, а также с образом Ильи-пророка. Имя Обломова оказывается амбивалентным: оно несет в себе указание и на длительную статику («неподвижный» покой), и на возможность ее преодоления, обретения спасительного «огня». Эта возможность остается нереализованной в судьбе героя: В жизни моей ведь никогда не загоралось никакого, ни спасительного, ни разрушительного, огня... Илия не понял этой жизни, или она никуда не годится, а лучшего я ничего не знал...
Антипод Обломова - Андрей Иванович Штольц. Контрастными оказываются в тексте и их имена и фамилии. Противопоставление это, однако, носит особый характер: в оппозицию вступают не сами имена собственные, а порождаемые ими смыслы, причем смыслы, непосредственно выражаемые именем и фамилией Штольца, сопоставляются со смыслами, только ассоциативно связываемыми с образом Обломова. «Детскости», «недовоплощенности», «округлости» Обломова противопоставляется «мужественность» Штольца (Андрей - в пер. с др.-греч. - "мужественный, храбрый" - "муж, мужчина"); с кротостью, мягкостью, «природным золотом» сердца главного героя сопоставляется гордость (от нем. stolz - "гордый") деятельного человека и] рационалиста.
Гордость Штольца имеет в романе разные проявления: от «уверенности в себе» и осознания собственной силы воли до «экономии сил души» и некоторой «спесивости». Немецкая же фамилия героя, противопоставляемая русской фамилии Обломов, вводит в текст романа оппозицию двух миров: «своего» (русского, патриархального) и «чужого». Одновременно для художественного пространства романа оказывается значимым и сопоставление двух топонимов - названий деревень Обломова и Штольца: Обломовка и Верхлево. «Обломку Эдема», Обломовке, связанной с образом круга и соответственно господством статики, в тексте противостоит Верхлево. В этом названии угадываются возможные мотивирующие слова: верх как знак вертикали и верхлявый ("подвижный", т.е. нарушающий неподвижность, однообразие замкнутого существования).
Особое место в системе образов романа занимает Ольга Ильинская (после замужества - Штольц). Ее внутренняя связь с 06-ломовым подчеркивается повтором его имени в структуре фамилии героини. «В идеальном, замысленном судьбой варианте Ольга была предназначена Илье Ильичу ("Я знаю, ты мне послан Богом"). Но непреодолимость обстоятельств развела их. Драма человеческой недовоплощенности выявилась в грустном финале судьбой благословленной встречи». Изменение же фамилии Ольги (Ильинская → Штольц) отражает и развитие сюжета романа, и развитие характера героини. Интересно, что в текстовом поле этого персонажа регулярно повторяются слова с семой "гордость", причем именно в этом поле (по сравнению с характеристиками других героев) они доминируют, ср.: Ходила Ольга с наклоненной немного вперед головой, так стройно, благородно покоившейся на тонкой, гордой шее; Она смотрела на него со спокойной гордостью; ...перед ним [Обломовым]... оскорбленная богиня гордости и гнева; ...И ему [Штольцу] долго, почти всю жизнь, предстояла... немалая забота поддерживать на одной высоте свое достоинство мужчины в глазах самолюбивой, гордой Ольги...
Повтор слов с семой "гордость" сближает характеристики Ольги и Штольца, см., например: Он... страдал без робкой покорности, а больше с досадой, с гордостью; [Штольц] был целомудренно-горд; [Он] был внутренне горд... всякий раз, когда ему случалось заметить кривизну на своем пути. В то же время «гордость» Ольги противопоставляется «кротости», «мягкости» Обломова, его «голубиной нежности». Показательно, что слово гордость появляется в описаниях Обломова только один раз, причем в связи с пробудившейся в герое любовью к Ольге, и служит своеобразным рефлексом ее текстового поля: Гордость заиграла в нем, засияла жизнь, ее волшебная даль...
Таким образом, Ольга и соотносит, и противопоставляет разные миры героев романа. Устойчивые ассоциации вызывает у читателей романа и само ее имя. «Миссионерка» (по тонкому замечанию И.Анненского) Ольга носит имя первой русской святой (Ольга → герм. Helge - предположительно "находящийся под покровительством божества", "вещий"). Как заметил П.А. Флоренский, имя Ольга... обнаруживает ряд особенностей характера тех, кто его носит: «Ольга... крепко стоит на земле. По своей цельности Ольга безостаточна и по-своему прямолинейна... Раз направившись волею к известной цели, Ольга вся без остатка и без оглядки уйдет в достижение этой цели, не щадя ни окружающего и окружающих, ни себя самое...».
Ольге Ильинской в романе противопоставлена Агафья Матвеевна Пшеницына. Контрастны уже портреты героинь; ср.:
Губы тонкие и большею частию сжатые: признак непрерывно устремленной на что-нибудь мысли. То же присутствие говорящей мысли светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде темных, серо-голубых глаз. Брови придавали особенную красоту глазам... одна на линию была выше другой, от этого над бровью лежала маленькая складка, в которой как будто что-то говорило, будто там покоилась мысль (портрет Ильинской).
Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящие полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение лица... Она тупо выслушала и тупо задумалась (портрет Пшеницыной).
Различный характер носят и интертекстуальные связи, сближающие героинь с литературными или мифологическими персонажами, упоминающимися в произведении: Ольга - Корделия, «Пигмалион»; Агафья Матвеевна - Милитриса Кирбитьевна. Если в характеристиках Ольги доминируют слова мысль и гордый {гордость), то в описаниях Агафьи Матвеевны регулярно повторяются слова простодушие, доброта, застенчивость, наконец, любовь.
Героини противопоставлены и посредством образных средств. Сравнения, используемые для образной характеристики Агафьи Матвеевны, носят подчеркнуто бытовой (часто сниженный) характер, ср.: - Не знаю, как и благодарить вас, - говорил Обломов, глядя на нее с таким же удовольствием, с каким утром смотрел на горячую ватрушку; - Вот, Бог даст, доживем до Пасхи, так поцелуемся, - сказала она, не удивляясь, не слушаясь, не робея, а стоя прямо и неподвижно, как лошадь, на которую надевают хомут.
Фамилия героини при первом ее восприятии - Пшеницына - также прежде всего обнаруживает бытовое, природное, земное начало; в имени же ее - Агафья - актуализируется в контексте целого его внутренняя форма "добро" (от др.-греч. "хорошая", "добрая"). Имя Агафья вызывает также ассоциации с древнегреческим словом agape, обозначающим особый род деятельной и самоотверженной любви. В то же время в этом имени, видимо, «отозвался и мифологический мотив (Агафий - святой, защищающий людей от извержения Этны, то есть огня, ада)». В тексте романа этот мотив «защиты от пламени» находит отражение в развернутом авторском сравнении: Никаких понуканий, никаких требований не предъявляет Агафья Матвеевна. И у него [Обломова] не рождается никаких самолюбивых желаний, позывов, стремлений на подвиги...; Его как будто невидимая рука посадила, как драгоценное растение, в тень от жара, под кров от дождя, и ухаживает за ним, лелеет.
Таким образом, в имени героини актуализируется ряд значимых для интерпретации текста смыслов: она добрая хозяйка (именно это слово регулярно повторяется в ее номинационном ряду), самоотверженно любящая женщина, защитница от обжигающего пламени героя, жизнь которого - «потухание». Не случайно и отчество героини (Матвеевна): во-первых, оно повторяет отчество матери И.А. Гончарова, во-вторых, этимология имени Матвей (Матфей) - "дар божий" - вновь выделяет мифологический подтекст романа: Агафья Матвеевна послана Обломову, анти-Фаусту с его «робкой, ленивой душой», как дар, как воплощение его мечты о покое, о продолжении «обломовского существования», о «безмятежной тишине»: Сам Обломов был полным и естественным отражением и выражением того покоя, довольства и безмятежной тишины. Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и все более в нем обживаясь, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился. Именно Агафья Матвеевна, ставшая в финале романа Обломовой, сравниваемая в тексте то с деятельной, «хорошо устроенной» машиной, то с маятником, определяет возможность идеально покойной стороны человеческого бытия. В ее новой фамилии вновь актуализируется сквозной для текста образ круга.
В то же время характеристики Агафьи Матвеевны в романе не статичны. В тексте подчеркивается связь его сюжетных ситуаций с мифом о Пигмалионе и Галатее. Эта межтекстовая связь проявляется в трактовке и развитии трех образов романа. С Галатеей первоначально сравнивается Обломов, Ольге же отводится роль Пигмалиона: ...Но это какая-то Галатея, с которой ей самой приходилось быть Пигмалионом. Ср.: Он будет жить, действовать, благословлять жизнь и ее. Возвратить человека к жизни - сколько славы доктору, когда он спасет безнадежно больного!А спасти нравственно погибающий ум, душу?.. Однако в этих отношениях уделом 06-ломова становится «потухание», «погасание». Роль же Пигмалиона переходит к Штольцу, возрождающему «гордость? Ольги и мечтающему о создании «новой женщины», одетой его цветом и сияющей его красками. Не Галатеей, а Пигмалионом оказывается в романе и Илья Ильич Обломов, пробудивший душу в Агафье Матвеевне Пшеницыной. В финале романа именно в ее описаниях появляются ключевые лексические единицы текста, создающие образы света и сияния: Она поняла, что проиграла и просияла ее жизнь, что Бог вложил в нее душу и вынул опять; что засветилось в ней солнце и померкло навсегда... Навсегда, правда; но зато навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уж она знала, зачем она жила и что жила не напрасно. В конце романа противопоставленные ранее характеристики Ольги и Агафьи Матвеевны сближаются: в описаниях обеих героинь подчеркивается такая деталь, как мысль в лице (взгляде). Ср.: Вот она [Агафья Матвеевна], в темном платье, в черном шерстяном платке на шее... с сосредоточенным выражением, с затаившимся внутренним смыслом в глазах. Мысль эта села невидимо на ее лицо...
Преображение Агафьи Матвеевны актуализирует еще один смысл ее фамилии, которая, как и имя Обломова, носит амбивалентный характер. «Пшеница» в христианской символике - знак возрождения. Дух самого Обломова не смог воскреснуть, но возродилась душа Агафьи Матвеевны, ставшей матерью сына Ильи Ильича: «Агафья... оказывается прямо причастной к продолжению рода Обломовых (бессмертию самого героя)».
Андрей Обломов, воспитывающийся в доме Штольца и носящий его имя, в финале романа связан с планом будущего: объединение имен двух противопоставленных друг другу героев служит знаком возможного синтеза лучших начал обоих персонажей и представляемых ими «философий». Таким образом, имя собственное выступает и как знак, выделяющий план проспекции в художественном тексте: Илью Ильича Обломова сменяет Андрей Ильич Обломов.
Итак, имена собственные играют важную роль в структуре текста и образной системе рассмотренного романа. Они не только определяют существенные особенности характеров героев, но и отражают основные сюжетные линии произведения, устанавливают связи между разными образами и ситуациями. Имена собственные связаны с пространственно-временной организацией текста. Они «обнажают» скрытые смыслы, важные для интерпретации текста; служат ключом к его подтексту, актуализируют интертекстуальные связи романа и выделяют разные его планы (мифологический, философский, бытовой и др.), подчеркивая их взаимодействие.
У Гончарова, как и у Гоголя, в произведениях присутствует логически выверенная система личного называния, которая касается как главных героев, так и эпизодических:
1. Илья Ильич Обломов . Имя : перекликается с именем фольклорного богатыря, а также с именем бога громовержца (Илья-пророк), связанного с культом плодородия. Отчество : то, что имя и отчество дублируются, указывает на тесную связь героя со своими предками., с отцом. «Дублетность» имени показывает неизменность, замкнутый характер обломовского мира Этимология фамилии: oblo – кругло, «облако, обволакивать», обломок –своего прошлого, часть целого, «обломчивый» - хрупкий, ломкий (по краям), диалектное «обломон» - сон, облокотиться (связано с особой ролью такой детали, как голые руки Агафьи Матвеевны, выражающие семантику округлости, мягкости, неги и лени).
2. Ольга Ильинская . Приём связи героев друг с другом посредством имён очевиден. Фамилия Ольги указывает на её близость к образу Обломова. Её фамилия и имя-отчество героя вместе составляют полный круг абсолютного созвучия, трижды повторённого имени «Илья». Имена героев уже с самого начала устанавливают скрытый контакт, общение Ольги и Ильи предрешено с самого начала – инициалы героев зеркально отражают друг друга. Ольга и Андрей Штольц тоже связаны друг с другом.
3. Штольц stolz – гордость, гордость. Само прилагательное «гордость» маркирует качество, приписываемое иностранцам стереотипным сознанием русских людей. Русскому человеку, согласно этим представлениям, свойственно смирение, покорность, а иностранцу – гордорсть, даже некоторая высокомерность. Гордость издавна считалась на Руси одним из семи смертных грехов. Даль: «гордым быть- глупым слыть», «В гордости дьяволу утеха». (Пример гордости Андрея. Отец советует ему, приехав в Петербург, пойти к приятелю Ивана Богдановича (отец Андрея) Рейнгольду: «Он научит…Мы вместе из Саксонии пришли…У него четырёхэтажный дом. Я тебе адрес скажу ». Андрей: «Не надо, не говори, я пойду к нему, когда у меня будет четырёхэтажный дом, а теперь обойдусь без него ». Когда Ольга согласилась стать его женой, он «шёл домой с гордостью». Гордость есть и в Ольге: читает письмо Ильи и плачет «от гордости», потом говорит: «За гордость я наказана». Ольга и Штольц находятся словно на границе двух миров: «своего» и «чужого». В «чужом» мире гордость приветствуется, в «своём» осуждается. В русском сознании концепт «гордость» связан с индивидуализмом, себялюбием, рассматривается как негативный, связанный с чувством стыда и вины.
4. Гости Обломова:
ü Волков – персонаж, который постоянно совершает «визиты». Его фамилия соответствует его характеру и напоминает известное выражение: «Волка ноги кормят». Волков советует Илье пойти к Горюновым , Тюменевым , Муссинским , Мездровым - Волков перечисляет ряд фамилий, которые имитируют благозвучные фамилии дворян средней руки. (пространство текста наполняется «внесценическими», «закадровыми» персонажами), Мусинский – от слова «муза», Аполлон Мусагет, Мездров – от «мездра» - тонкий подкожный слой клетчатки у животных, «мездряк» (диалектное) – плакса, слабый человек.
ü Судьбинский – постоянным трудом добивается чинов, денег. Фамилия этого персонажа становится намёком на концепт «судьбы», который будет развит в дальнейшем. Благодаря Судьбинскому в тексте появляется ряд фамилий бывших сослуживцев Обломова: Свинкин (потерял «дело» в департаменте, за что был лишён награды. Фамилия ассоциируется с распространённым сравнением нерадивого работника со свиньёй: работать по-свински. Но грубый стиль смягчён за счёт суффикса ^ «К») .
Метафизика финала
Вс. Сечкарёв : «Четвёртая часть романа – самая восхитительная и самая метафизически значимая часть романа». Обаяние гончаровской прозы нелегко подаётся дешифровке. Большой художественный талант Гончарова – это своего рода Венера Милосская: его красота чувствуется, его сила не подлежит сомнению, но анализу и определению почти не поддаётся.
Ритм и колорит четвёртой части романа задан фразой: «Всё погрузилось в сон и мрак около него ». Розово-сиреневый цвет, сопровождающий летний роман (два нежно-розовых пятна на щеках взволнованной Ольги, розоватые лучи солнца), сменился белым – цветом снега, медленно падающего на землю: «Всё умерло и окуталось в саван ». Эти слова могут быть прочитаны метафорически: под снегом, как и под саваном, были погребены его любовь, его надежда. Хотя Илья проживёт ещё семь лет (значимая цифра!) – это будет только доживание. Как признается герой: «Когда-то жил, был в раю », теперь «горькая, убитая жизн ь». На последних страницах, как в фокусе, концентрируются все идеи романа. Мотив «хрустальной души » (благородства, доброты, чистоты натуры) обречённого на гибель Обломова не просто заявлен, как в первой части, но убедительно воплощён (сцена искренней радости Ильи Ильича при сообщении о семейном счастье Штольца и Ольги). Проблематика «романа воспитания» вновь оживает в размышлениях героя об «идеале жизни» и «назначении человека».
Смерть Ильи Ильича
Его уход совершился органично и безболезненно, стал шагом в привычном направлении: «вечный покой, вечная тишина и ленивое переползание изо дня в день тихо остановили машину жизни». Обычно смерть героя воспринимается как благословенная Богом. Забывается такая фраза: «Он предчувствовал близкую смерть и боялся её». Эта фраза не проходная, не случайная, она – в логике ведущей темы всей истории Обломова: детские страхи, пугающие фантазии – порождение несвободной, монотонной жизни. Возможно, философский подход к смерти, который Илья культивировал в себе последние годы, изменил ему под самый конец, обнажилась душа маленького мальчика. Робость, страх, которые зародились в самом детстве, окрасили и последние дни пребывания героя не земле.
Семантика имен романа «Обломов»
Введение…………………………………………………………… 3
1. Антропонимы и их роль в художественном пространстве текста…….. 4
2. Семантика имен романа «Обломов» в связи с художественной концепцией романа………………………………………..5
Заключение…………………………………………………………………....10
Литература…………………………………………………………………….11
Целью нашей работы было изучение имён собственных в романе «Обломов». В своей исследовательской работе мы решали следующие задачи: устанавливали, в какой связи находятся имена героев и их характеры и поступки, раскрывали тайный смысл имянаречений автором своих героев, выявляли семантику имён собственных в романе.
Актуальность данного исследования обусловлена не только тем, что способствует раскрытию значений имен и фамилий в романе Гончарова, но помогает осмыслить и сюжет, и основные образцы. Данная исследовательская работа актуальна еще и потому, что она проведена накануне изучения глобальных произведений литературы второй половины XIX века, обращаясь к которым следует помнить: за именами героев стоит глубокий смысл.
Ономастика (от греческого – искусство давать имена) – раздел лингвистики, изучающий собственные имена, историю их возникновения и преобразования в результате длительного употребления в языке – источнике или в связи с заимствованиями у других языков общения.
Одним из объектов изучения ономастики являются антропонимы (имена людей или их отдельные составляющие) и поэтонимы (имена собственные героев в литературных произведениях).
Они помогают писателю донести до читателя авторский замысел, через раскрытие символики имен лучше разобраться в поступках персонажей романа.
Объектом исследования данной работы являются антропонимы. Предметом – семантика имен и ее роль в структуре и образной системе романа.
В исследованиях, посвященных художественной речи, мы часто сталкивались с огромными экспрессивными возможностями и конструктивной ролью имен собственных в тексте. Антропонимы и поэтонимы участвуют в создании образов героев литературного произведения, развертывании его основных тем и мотивов, способствуют раскрытию идейно-эстетического содержания текста, часто выявляют его скрытые смыслы.
« принадлежит к тем писателям, для которых принципиально важен выбор имени героя. Оно, как правило, является одним из ключевых слов текста и обычно сосредотачивает в себе символические смыслы. В прозе Гончарова имена собственные последовательно выступают как важное характерологическое средство, включаются в систему сопоставлений и противопоставлений, служат ключом к подтексту произведения. Эти особенности стиля писателя можно проследить на примере романа «Обломов», который содержит ряд загадок, связанных с именами персонажей» (РЯШ 2001:4)
В романе мы выявили противопоставление двух групп имен собственных:
1) широко распространенные имена и фамилии со стертой внутренней формой (т. е. безликий герой):
Его многие называли Иваном Ивановичем, другие – Иваном Васильевичем, третьи – Иваном Михайловичем. Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев… Весь этот Алексеев, Васильев, Андреев, или как хотите, есть какой-то неполный, безличный намек на людскую массу, глухое отзвучие, неясный ее отблеск…;
2) «значащие» имена и фамилии, смысл которых обнажается в тексте. Например, фамилия Махов соотносится с фразеологическим оборотом махнуть на все рукой и, возможно, сближается с глаголом подмахнуть ; фамилия Затертый мотивируется глаголом затереть в значении «замять дело», а фамилия Вытягушин – глаголом вытягивать в значении «обирать». Эти «говорящие» фамилии чиновников, таким образом, непосредственно характеризуют их деятельность. В эту же группу входит фамилия Тарантьев, которая мотивируется глаголом тарантить («говорить бойко, резко, скоро, торопливо, тараторить»;ср. обл. таранта – «бойкий и резкий говорун»). Такая интерпретация фамилии «бойкого и хитрого» героя поддерживается и прямой авторской характеристикой:
Движения его были смелы и размашисты; говорил он громко, бойко и всегда сердито; если слушать в некотором отдалении, будто три пустые телеги едут по мосту.
Имя же Тарантьева – Михей – обнаруживает интертекстуальные (выходящие за границы текста) связи и отсылает к образу Собакевича, а также к фольклорным персонажам (прежде всего к образу медведя).
Промежуточную группу между «значащими» и «незначащими» именами собственными составляют антропонимы со стертой внутренней формой, вызывающие, однако, определенные устойчивые ассоциации у читателей романа. Фамилия Мухояров , например, сближается со словом мухрыга («плут», «продувной обманщик»), а также с фразеологизмом бить мух «пить, выпивать» и устойчивым сравнением назойливый как муха ; второй компонент слова соотносится с прилагательным ярый «злой, жестокий».
Фамилия всеядного журналиста, стремящегося «делать шум», Пенкина, во-первых, ассоциируется с выражением снимать пенки, а во-вторых, с фразеологизмом с пеной у рта и актуализирует образ пены с присущими ему признаками поверхностности и пустого брожения .
Мы увидели, что в романе «Обломов» антропонимы объединяются в достаточно стройную систему: периферию ее составляют «значащие» имена, которые даны, как правило, второстепенным персонажам, в центре же ее, в ядре, - имена главных героев. Для этих имен характерна множественность смыслов, они образуют ряды пересекающихся противопоставлений, их значение определяется с учетом повторов и оппозиций в структуре текста.
Знакомясь с трудами литературоведов, изучавших творчество, мы обратили внимание на то, что фамилия главного героя романа, вынесенная в заглавие, - неоднократно привлекала внимание исследователей. При этом высказывались разные точки зрения.
1) В. Мельник, например, связал фамилию героя со стихотворением Е. Баратынского «Предрассудок! он обломок давней правды… », отметив соотносительность слов Обломов – обломок.
2) С точки зрения другого исследователя П. Тиргена, параллель «человек - обломок» служит для характеристики героя как «неполного», «недовоплощенного» человека, «сигнализирует об отсутствии цельности».
3) связывает слова Обломов, Обломовка с народно-поэтической метафорой сон-обломон. Эта метафора носит двоякий характер: с одной стороны, с образом сна ассоциируется зачарованный мир русских сказок с присущей ему поэзией; с другой стороны, это «обломный сон», гибельный для героя, придавивший его могильным камнем.
Слово Обломов характеризуется множественностью объяснений и смыслов, им воплощаемых. Оно может мотивироваться как глаголом обломать (и в прямом, и в переносном значении – «заставить кого-либо вести себя определенным образом, подчинив его волю»), так и существительным облом («все, что не цело, то обломано») и обломок; ср. толкования, приведенные в словаре: 1) «Обломок –обломленная кругом вещь» (); «Обломок – 2) отбитый или отломившийся кусок чего-либо; 3) перен. .Остаток чего-либо прежде существовавшего, исчезнувшего». Такое направление мотивации подчеркивает связь с прошлым и одновременно разрушение целостности.
Более убедительной нам кажется связь фамилии Обломов с прилагательным облый («круглый»): имя собственное и это прилагательное сближаются на основе явного звукового сходства. В этом случае фамилия героя интерпретируется как гибридное образование, совмещающее семантику слов облый и ломать : круг, символизирующий замкнутость, отсутствие развития, статичность, неизменность порядка, представляется разорванным (сломанным).
В контекстах, содержащих образную характеристику героя, повторяются образы сна, камня, «потухания», остановки роста, ветхости и одновременно детскости; ср.:
…/он/ радовался, что лежит он, беззаботен, как новорожденный младенец… ; … я дряблый, ветхий, изношенный кафтан; Ему грустно и больно стало за свою неразвитость, остановку в росте нравственных сил, за тяжесть , мешающую всему; и зависть грызла его, что другие так полно и широко живут, а у него как будто тяжелый камень брошен на узкой и жалкой тропе его существования; С первой минуты, когда я сознал себя, я почувствовал, что уже гасну; Он… заснул крепким, как камень, сном.
В тексте, таким образом, мы увидели, что регулярно подчеркивается раннее «погасание» сил духа и отсутствие целостности в характере героя.
Множественность мотивации фамилии Обломов связана, как видим, с разными смыслами: это, прежде всего, недовоплощенность, проявляющаяся в «обломе» возможного, но нереализовавшегося жизненного пути («Он ни на шаг не продвинулся ни на каком поприще»), отсутствие целостности, наконец, круг, отражающий особенности биографического времени героя и повторение «одного и того же, что бывало у дедов и отцов» (см. описание Обломовки). «Сонное царство» Обломовки графически можно изобразить в виде замкнутого круга. Что такое Обломовка, как не всеми забытый, чудом уцелевший «блаженный уголок» - обломок Эдема?.
Связь Обломова с циклическим временем, основной моделью которого является круг, принадлежит его миру «вялой жизни и отсутствия движения», где «жизнь… тянется беспрерывной однообразной тканью», подчеркивается повтором, объединяющим имя и отчество героя: Илья Ильич.
Возможно, значима и этимология «ветхозаветного» имени Илья (<др.-евр. Яхве «мой Бог»), с которыми соотносится в этом плане имя Захар («память Божия»); ср. авторский комментарий:
Только поседевшие слуги дома хранили и передавали друг другу верную память о минувшем, дорожа ею, как святынею.
Имя и отчество героя связаны со сквозным для романа образом времени. Течение времени в доме Пшеницыной, как и в Обломовке, сопоставляется с «медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века море наносит ил или отступает от берега и образует приращение почвы»,- замечает Е. Краснощёкова. Этот развернутый образ распространяется и на жизнь Обломова в последней (четвертой) части романа:
Но гора осыпалась понемногу, море отступало от берега или приливало к нему, и Обломов мало-помалу входил в прежнюю нормальную свою жизнь.
«Потухание» героя делает основным ритмом его существования периодичность повторений, при этом биографическое время оказывается обратимым, и в доме Обломов вновь возвращается в мир детства - мир Обломовки: конец жизни повторяет ее начало (как в символе круга):
Настоящее и прошлое слились и перемешались...
В финале романа в фамилии героя особенно выделяется, как мы видим, смысл «круг», в то же время значимыми оказываются и смыслы, связанные с глаголом ломать (обломать ). В «забытом уголке, чуждом движения, борьбы и жизни», Обломов останавливает время, преодолевает его, однако обретенный «идеал» покоя в свою очередь обламывает «крылья» его души, погружает его в сон; ср.:
У тебя были крылья, да ты отвязал их; ...в нем есть и ума не меньше других, только зарыт, задавлен он всякой дрянью и заснул в праздности.
Особое место в романе образов занимает Ольга Ильинская (после замужества - Штольц ). Ее внутренняя связь с Обломовым подчеркивается повтором его имени в структуре фамилии героини. В начале романа у читателей возникает предположение о возможном союзе Обломова и Ольги (Ильи Ильича и Ильинской). Исследователь творчества Е Краснощенова в своей книге «. Мир творчества» пишет: «В идеальном, замысленном судьбой варианте Ольга была предназначена Илье Ильичу («Я знаю, ты мне послан Богом...»). Но непреодолимость обстоятельств развела их. Драма человеческой недовоплощенности выявилась в грустном финале судьбой благословленной встречи».
Изменение же фамилии Ольги (Ильинская -» Штольц) отражает и развитие сюжета романа, и развитие характера героини..
В тексте романа регулярно в связи с поведением Ольги употребляется слово «гордость»:
Она даже вздрагивала от гордого , радостного трепета; Ходила Ольга с наклоненной немного вперед головой, так стройно, благородно покоившейся на тонкой, гордой шее; Она смотрела на него со спокойной гордостью ; ...перед ним [Обломовым]... оскорбленная богиня гордости и
гнева.
Повтор слов «гордость» сближает характеристики Ольги и Штольца; см., например:
Он... страдал без робкой покорности, а больше с досадой, с гордостью ... был целомудренно горд ; был внутренне горд ... всякий раз, когда ему случалось заметить кривизну на своем пути и сделать прямой шаг.
В то же время гордость Ольги противопоставляется кротости, мягкости Обломова, его «голубиной нежности». Показательно, что слово гордость появляется в описаниях Обломова только раз, причем в связи с пробудившейся в нем любовью к Ольге:
Гордость заиграла в нем, засияла жизнь, ее волшебная даль, все краски и лучи, которых еще недавно не было.
Ольге Ильинской в романе противопоставлена Агафья Матвеевна Пшеницына. Контрастны уже их портреты; ср.:
1) ...губы тонкие и большею частью сжатые: признак непрерывно устремленной на что-нибудь мысли . То же присутствие говорящей мысли светилось в зорком, всегда бодром , ничего не пропускающем взгляде темных, серо-голубых глаз. Брови придавали особенную красоту глазам...
2) Бровей у нее почти совсем не было , а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные , как и все выражение лица... Она тупо выслушала и тупо задумалась.
Если в характеристиках Ольги доминируют слова мысль и гордый, то в описаниях Агафьи Матвеевны повторяются слова простодушие, доброта, застенчивость.
Сравнения, используемые для образной характеристики Агафьи Матвеевны, носят подчеркнуто бытовой (часто сниженный) характер; ср.:
- Не знаю, как и благодарить вас, - говорил Обломов, глядя на нее с таким же удовольствием, с каким утром смотрел на горячую ватрушку...
- Вот, бог даст, доживем до пасхи, так поцелуемся, - сказала она, не удивляясь, не слушаясь, не робея, а стоя прямо и неподвижно, как лошадь, на которую надевают хомут.
Фамилия героини (Пшеницына) также обнаруживает бытовое, природное, земное начало; в имени же ее (Агафья ) актуализируется его внутренняя форма «добро» (древнегреч. agathe - «хорошая», «добрая»). Агафья вызывает ассоциации и с древнегреч. словом адаре, обозначающим деятельную и самоотверженную любовь.
Таким образом, в имени героини актуализируется ряд значимых для интерпретации текста смыслов: она добрая «хозяйка». Не случайно выбрано и отчество героини (Матвеевна ): во-первых, оно повторяет отчество матери; во-вторых, этимология имени Матвей (Матфей) - «дар Божий» - вновь выделяет мифологический подтекст романа: Агафья Матвеевна послана как дар, как воплощение его мечты о покое, о продолжении «обломовского существования», о «безмятежной тишине».
Ставшая в финале романа Обломовой, сравниваемая в тексте то с деятельной, «хорошо устроенной» машиной, то с маятником, определяет «возможность идеально покойной стороны человеческого бытия ». В ее новой фамилии вновь актуализируется сквозной для текста образ круга.
Но характеристики Агафьи Матвеевны в романе не статичны. В тексте подчеркивается связь его сюжетных ситуаций с мифом о Пигмалионе и Галатее. Эта интертекстуальная связь проявляется в трактовке и развитии трех образов романа. С Галатеей первоначально сравнивается Обломов, Ольге же отводится роль Пигмалиона:
Но это какая-то Галатея , с которой ей самой приходилось быть Пигмалионом ; Он будет жить, действовать, благословлять жизнь и ее. Возвратить человека к жизни - сколько славы доктору, когда он спасет безнадежного больного! А спасти нравственно погибающий ум, душу?..
Однако уделом Обломова становится «потухание», «погасание». А роль Пигмалиона переходит к Штольцу, возрождающему «гордость» Ольги и мечтающему о создании «новой женщины», «одетой его цветом и сияющей его красками». Не Галатеей, а Пигмалионом становится и сам Илья Ильич Обломов, пробудив душу в Агафье Матвеевне Пшеницыной. В финале романа именно в ее описаниях появляются ключевые лексические единицы текста, создающие образы света и сияния:
Она поняла, что проиграла и просияла ее жизнь, что бог вложил в ее жизнь душу и вынул опять; что засветилось в ней солнце и померкло навсегда... Навсегда, правда; но зато навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уж она знала, зачем она жила и что жила не напрасно.
Противопоставленные ранее характеристики Ольги и Агафьи Матвеевны сближаются: в описаниях обеих героинь подчеркивается такая деталь, как мысль (во взгляде).
«Преображение Агафьи Матвеевны актуализирует еще один смысл ее фамилии, которая, как и фамилия Обломов, носит символический характер. Пшеница в христианской символике - знак возрождения. Дух самого Обломова не смог воскреснуть, но возродилась душа Агафьи Матвеевны, ставшей матерью сына Ильи Ильича. Андрей Обломов, воспитывающийся в доме Штольца и носящий его имя, в финале романа связан с планом будущего: объединение имен двух противопоставленных друг другу героев служит знаком возможного синтеза лучших начал обоих персонажей и представляемых ими «философий». Таким образом, имя собственное выступает и как знак, выделяющий план перспективы в художественном тексте: Илью Ильича Обломова сменяет Андрей Ильич Обломов» (2001:4)
Итак, имена собственные играют важную роль в структуре текста и образной системе романа. Их семантика не только определяет существенные особенности характеров героев, но и отражает основные сюжетные линии произведения, устанавливает связи между разными образами и ситуациями. Имена собственные связаны с пространственно-временной организацией текста, с его повторяющимися мотивами и образами. Антропонимы, поэтонимы «обнажают» скрытые смыслы, важные для интерпретации текста, служат ключом к подтексту, актуализируют интертекстуальные связи романа, и выделяют его разные планы (мифологический, философский, бытовой и др.), подчеркивая их взаимодействие.
Литература, используемая при подготовке научно- практической работы .
1. Гончаров. соч: В 8 т.-М.,1973
2. Обломов как человек- обломок. Русская литература. – 1990.-№3
3. «Обломок» ли Илья Ильич Обломов? Русская литература. – 1991.№4
4. Гочаров. –М.1977.-стр.172
5. Флоренский. – М.,1993
6. Даль словарь живого великорусского языка.- М. 1980
7. Реализм.- Владивосток 1985 г.
8. Иван Александрович Гончаров. Мир творчества.- 1997 г.