Противники были осведомлены о боевых стилях каждой стороны – сказывался опыт Первой мировой войны, где немцам приходилось сражаться с русскими. Кундт надеялся на то, что наличие броневиков и троекратно превосходящей противника живой силы обеспечит боливийской армии быструю победу малой кровью.
Но на деле немецкая стратегия столкнулась с русской тактикой. Сначала боливийской армии удалось углубиться на парагвайскую территорию на довольно большое расстояние. Однако парагвайские партизанские соединения сумели отрезать боливийцев от их тылов и тем самым лишить продовольствия и боеприпасов. Созданная белоэмигрантским капитаном Сергеем Щетининым с «чистого листа» система парагвайской противовоздушной обороны перебила всю боливийскую военную авиацию.
В 1933 году боливийцы дважды неудачно штурмовали стратегически важный город Нанаву, взятие которого открыло бы им дорогу к парагвайской столице Асунсьон. Русские офицеры приказали заминировать подходы к городу, эти нашпигованные взрывчаткой территории опутывала колючая проволока. Были вырыты окопы, возведено множество дотов с пулеметными гнездами. Фронтовики братья Оранжереевы обучили парагвайских солдат жечь вражеские танки из укрытий. Боливийцы, руководимые немцами, несли колоссальные потери в лобовых атаках (только за неделю боев они потеряли 2 тыс. человек, а парагвайская армия – всего 249). Они называли наших белых эмигрантов "русскими дьяволами".
Опозоренный Ганс Кундт был отправлен в отставку, а парагвайские войска под русским командованием вскоре перешла в наступление. В декабре 1933 года в сражении у Кампо-Виа парагвайцы окружили две дивизии боливийцев, уничтожив более 2 600 человек и взяв в плен 7500 военных. В следующем году так же успешно закончилась битва у Эль-Кармена. А к 1935 году у боливийцев уже не осталось никаких ресурсов, чтобы продолжать войну.
С начала ХХ века землю постоянно сотрясали войны и военные конфликты самого различного масштаба. На этот период приходятся и две самых разрушительных и кровопролитных мировых войны. Миллионы людей погибли, тысячи городов разрушены.
Но на этом человечество не останавливалось и постоянно заполняло появляющиеся мирные паузы своими местными войнами, военными столкновениями, конфликтами. Количество жертв и разрушений только увеличивалось. Беженцы, голод, болезни - вот главные спутники этих печальных событий.
Сегодня мы расскажем об одном практически неизвестном у нас конфликте между Парагваем и Боливией, который произошёл в 1930-е годы в Латинской Америке. Это была без преувеличения самая кровавая война в этом регионе. Между Парагваем и Боливией находилась полупустынная холмистая область Чако. Заселена она была племенами туземцев-людоедов, которых боялись даже местные более мирные индейцы. Пограничные споры между двумя государствами длились десятилетиями, так как эти земли даже на географических картах были указаны невнятно. Так бы всё и продолжалось до бесконечности, но появилось предположение, что на этих землях может быть нефть…
Война началась в июне 1932 года. За Боливию выступила американская компания «Стандарт Ойл» (и в целом США) и крупнейшая в Латинской Америке, хорошо вооружённая при поддержке Германии (ещё не гитлеровской) армия.
На стороне Парагвая оказалось около 50 тысяч индейцев, вооружённых мачете, и три тысячи русских добровольцев, которые назвали эту страну своей новой родиной.
Портал «История.рф» в своих материалах неоднократно обращался к судьбе русских людей, волею судеб оказавшихся на чужбине. И в Парагвае была небольшая колония русских белогвардейцев, которые переправились туда из Европы в 1920-е годы.
Местные власти предложили эмигрантам принять парагвайское гражданство и поступить на службу в армию далёкой латиноамериканской страны. Русские офицеры обсудили это предложение и сформулировали своё решение так: «Почти 20 лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай - это страна, которая приютила нас с любовью, и она переживает тяжёлые времена... Это наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!»
Генеральный штаб парагвайской армии возглавил Иван Тимофеевич Беляев, бывший генерал-майор русской армии, прибывший в Парагвай из Аргентины в 1924 году. Беляев обратился к русским офицерам, оказавшимся вдали от родины, с призывом приезжать в Парагвай, и это обращение нашло отклик. С началом парагвайско-боливийской войны в Парагвай прибыло несколько групп белоэмигрантов, в основном казаков.
Русские офицеры начали формировать новую парагвайскую армию. Полковники Николай и Сергей Эрны строили фортификационные сооружения, да так успешно, что первый из них очень скоро стал парагвайским генералом. Майор Николай Корсаков, обучая военному делу свой конный полк, перевёл для него на испанский язык песни русских кавалеристов. Капитан Юрий Бутлеров (потомок выдающегося химика, академика Александра Михайловича Бутлерова), майоры Николай Чирков и Николай Зимовский, капитан 1-го ранга Всеволод Канонников, капитаны Сергей Салазкин, Георгий Ширкин, барон Константин Унгерн фон Штернберг, Николай Гольдшмит и Леонид Леш, лейтенанты Василий Малютин, Борис Эрн, братья Оранжереевы и многие другие стали героями войны в Чако.
Русские офицеры смогли превратить десятки тысяч мобилизованных неграмотных парагвайских крестьян в настоящую армию, способную защитить свою страну.
Сначала боевые действия представляли собой беспорядочные и малоэффективные стычки в джунглях и борьбу за отдельные укреплённые пункты. Потом постепенно стало складываться какое-то подобие линии фронта. Обе армии зарылись в землю и опутали свои позиции колючей проволокой. А в это время активно шло обучение и перевооружение парагвайской армии. Ход боевых действий стал напоминать Первую мировую войну, тем более что противоположную боливийскую армию возглавлял немецкий генерал Ганс Кундт, участник тех боевых действий. Генерал заявил, что в Боливии он будет применять новый метод наступления, использованный им на Восточном фронте. Но скоро стало ясно, что вся его тактика разбилась об оборону, построенную русскими офицерами, которые тоже успешно воевали на Восточном фронте, но с противоположной стороны.
Медленно, но верно превосходство парагвайской армии стало сказываться на всех боевых действиях. Парагвайские солдаты продвигались вперёд, распевая русские солдатские песни, переведённые на испанский и язык гуарани.
После трёх с лишним лет боёв, 28 октября 1935 года, война между Боливией и Парагваем завершилась. А 21 июля 1938 года в Буэнос-Айресе был подписан мирный договор, в соответствии с которым Парагвай сохранил за собой три четверти территории Чако. Но самым грустным для воюющих сторон стало то, что нефти в Гран-Чако в итоге так и не нашли.
Интересно, что русские колонисты закрепили своё положение в государстве. Для организации русских колоний парагвайским правительством были выделены большие территории в междуречье рек Парагвай и Парана. А неугомонный генерал Иван Беляев разработал и подал для рассмотрения в палату депутатов парагвайского парламента проект закона о правах и привилегиях русских переселенцев. Этот проект предусматривал свободу вероисповедания, создание национальных школ, сохранение казачьих обычаев и традиций, общинного владения землёй. Проект вводил полный запрет на продажу спиртных напитков ближе чем за пять километров от создаваемых станиц. В нём отвергалась дискриминация приезжающих по возрасту, полу, имущественному положению, физическим или умственным способностям. Все прибывающие освобождались на десять лет от уплаты пошлины на ввоз имущества.
Парагвайское правительство высоко оценило самоотверженность русских и их участие в защите страны. Русские генерал-майоры Эрн и Беляев зачислены в ряды парагвайской армии в чинах генерал-лейтенантов «гонорис кауза» со всеми правами и привилегиями парагвайских генералов, а семь улиц столицы Парагвая Асунсьона до сих пор носят имена русских героев той забытой войны.
О белом генерале И. Беляеве – лучшем полководце Латинской Америки XX века
О том, что в Испании республиканская армия с участием советников из СССР потерпела поражение от войск генерала Франко, которому помогали гитлеровцы, хорошо известно всем. А вот о том, что примерно в эти же годы в Южной Америке армия Парагвая, которой тоже руководили русские офицеры, наголову разгромила намного превосходившую их по численности и лучше вооруженную армию Боливии под командованием кайзеровских генералов, до сих пор знают немногие. Это были бывшие белые офицеры, которым пришлось покинуть Россию после окончания Гражданской войны, и во времена СССР упоминать о них было запрещено, а потом про их подвиги попросту забыли...
В этом году исполнилось 85 лет с начала этой войны – самой кровопролитной в Южной Америке – между Боливией и Парагваем, которую называли Чакской. Среди командования боливийской армии было 120 германских офицеров-эмигрантов, в том числе командующий боливийской армией кайзеровский генерал Ганс Кундт, воевавший в Первую мировую войну на нашем фронте. А в парагвайской армии служило 80 бывших белогвардейских офицеров, в том числе два бывших генерала - начальник Генерального штаба армии Парагвая Иван Беляев и Николай Эрн.
Одним из первых серьёзных сражений с участием русских и германских офицеров стала битва за крепость Бокерон, которую удерживали боливийцы. Осенью 1932 года после долгой осады крепость пала.
Кундт бросил силы на штурм города Нанава, но русские военачальники Беляев и Эрн разгадали его тактику и наголову разгромили наступающие силы боливийцев, после чего немецкий генерал был с позором отправлен в отставку.
В 1934 году в битве при Эль-Кармене немецкие советники и вовсе бросили на произвол судьбы подчинённых, сбежав с поля боя.
…Будущий герой Южной Америки Иван Тимофеевич Беляев родился в Петербурге в 1875 году, в семье потомственного военного. Окончив Петербургский кадетский корпус, он поступил в Михайловское артиллерийское училище. Начав службу в армии, быстро рос в чинах, проявляя большие таланты к армейской науке. В 1906 году он пережил личную драму – умерла его горячо любимая молодая жена. В 1913 году Беляев составил Устав горной артиллерии, горных батарей и горно-артиллерийских групп, ставший серьёзным вкладом в развитие военного дела в России.
В Первую мировую войну воевал храбро, награжден орденом Святого Георгия. В начале 1916 г. был тяжело ранен, и находился на лечении в лазарете Её Величества в Царском Селе. Будучи командиром 13-го отдельного полевого тяжелого артиллерийского дивизиона, участвовал в Брусиловском прорыве. В 1916-м стал генерал-майором и командиром артиллерийской бригады на Кавказском фронте. Революцию не принял. В марте 1917 года на псковском вокзале в ответ на требование унтера со взводом солдат снять погоны Беляев ответил: «Дорогой мой! Я не только погоны и лампасы, я и штаны поснимаю, если вы повернёте со мною на врага. А на „внутреннего врага“, против своих не ходил и не пойду, так вы уж меня увольте!». Вступил в ряды Белой армии, а потом вместе с ней был вынужден покинуть Россию.
Сначала оказался в лагере в Галлиполи, а потом в Болгарии. Но вдруг оставил Европу и очутился в нищем тогда Парагвае. Сделал он это не случайно.
Еще в детстве Беляев нашел на чердаке прадедовского дома карту Асунсьона – столицы этой страны, и с тех пор муза дальних странствий страстно влекла его за океан. В кадетском корпусе он начал учить испанский язык, нравы и обычаи населения этой страны, зачитывался романами Майна Рида и Фенимора Купера.
Беляев решил создать в этой стране русскую колонию, но на его призыв откликнулись немногие. Сам же он, оказавшись в Парагвае, сразу нашел применение своим силам и знаниям. Его взяли на службу в Военную школу, где он стал преподавать фортификацию и французский язык. В 1924 году власти отправили его в джунгли, в малоизученный район Чако-Бореаль, чтобы найти удобные места для стоянки войск. В этой поездке Беляев повел себя как настоящий ученый-этнограф. Составил подробное описание района, изучил быт и культуру местных индейцев, составил словари их языков и даже перевел на русский их поэму «Великий потоп».
Под знаменем Парагвая
Начало войны между Боливией и Парагваем часто связывают с «филателистическими» причинами. В начале 30-х гг. правительство Парагвая выпустило почтовую марку с картой страны и «сопредельных территорий», на которой спорная область Чако была отмечена как парагвайская территория. После ряда дипломатических демаршей Боливия начала боевые действия. Выпуск такой почтовой марки – исторический факт. Однако истинная причина войны, конечно, другая: нефть, которую обнаружили в этом регионе. Военные действия между двумя странами – самая кровопролитная война в Южной Америке в XX веке – длились с 1932 по 1935 год. Боливийская армия, как уже говорилось, обучалась немцами – бывшими кайзеровскими офицерами, которые эмигрировали в Боливию, когда Германией была проиграна Первая мировая война. В свое время в качестве советника там побывал и главный гитлеровский штурмовик Эрнст Рем. На солдатах боливийской армии была кайзеровская форма, обучение они проходили в соответствии с прусскими военными стандартами. Армия была оснащена самым современным оружием, в том числе бронетехникой, танками, и по численности она намного превосходила армию Парагвая. Кундт после объявления войны хвастливо пообещал «молниеносно сожрать русских» – немцы знали против кого им придется воевать.
Почти ни у кого не было сомнений в быстром поражении плохо вооруженной и еще хуже обученной парагвайской армии. Правительство Парагвая могло надеяться только на помощь русских офицеров-эмигрантов.
Беляев стал генерал-инспектором артиллерии, и вскоре его назначили начальником Генерального штаба армии. Он обратился к русским офицерам, оказавшимся вдали от родины, с призывом приезжать в Парагвай, и этот призыв нашел отклик. В основном это были бывшие белогвардейцы. Полковники Николай и Сергей Эрн строили фортификационные сооружения, да так, что первый из них очень скоро стал парагвайским генералом. Майор Николай Корсаков, обучая военному делу свой конный полк, перевел для него на испанский язык песни русских кавалеристов. Капитан Юрий Бутлеров (потомок выдающегося химика, академика А.М. Бутлерова), майоры Николай Чирков и Николай Зимовский, капитан 1 ранга Всеволод Канонников, капитаны Сергей Салазкин, Георгий Ширкин, барон Константин Унгерн фон Штернберг, Николай Гольдшмит и Леонид Леш, лейтенанты Василий Малютин, Борис Эрн, братья Оранжереевы и многие другие стали героями войны в Чако.
Русскими офицерами была создана, буквально с нуля, мощная регулярная армия в полном смысле этого слова. В ней были и артиллерийские специалисты, и картографы, и ветеринары, и инструкторы по всем видам вооружения.
К тому же, в отличие от немецких и чешских военных советников, а также наемников-чилийцев в боливийской армии, русские сражались не за деньги, а за независимость страны, которую хотели видеть и видели своей второй родиной.
Великолепная подготовка русских офицеров плюс боевой опыт Первой мировой и Гражданской войн дали блестящие результаты.
Бои шли в Северном Чако – выжженной солнцем пустыне. После обильных зимних дождей она превращалась в непроходимое болото, где царили малярия и тропическая лихорадка, кишели ядовитые пауки и змеи. Команданте Беляев умело руководил войсками, а русские офицеры и прибывшие из других стран русские добровольцы, составившие костяк парагвайской армии, воевали отважно. Боливийцы, руководимые немцами, несли колоссальные потери в лобовых атаках (только за первую неделю боев они потеряли 2 тысячи человек, а парагвайская армия – 249). Русские фронтовики братья Оранжереевы обучили парагвайских солдат успешно жечь вражеские танки из укрытий. В декабре 1933 года в сражении у Кампо-Виа парагвайцы окружили две дивизии боливийцев, взяв в плен или уничтожив 10 тысяч человек. В следующем году так же успешно закончилась битва у Эль-Кармена. Это был полный разгром.
Босоногие парагвайские солдаты стремительно двигались на запад, распевая русские солдатские песни, переведенные Беляевым на испанский язык и язык гуарани. Парагвайское наступление прекратилось лишь в 1935 году. Подойдя вплотную к боливийскому нагорью, армия из-за растянутости коммуникаций вынуждена была остановиться. Истощенная же до предела Боливия уже не могла продолжать войну. 12 июня 1935 года между Боливией и Парагваем было подписано соглашение о прекращении огня, которое завершило Чакскую войну, в плену оказалась почти вся боливийская армия - 300 000 человек.
В Парагвае восторженные толпы носили победителей на руках, а американский военный историк Д. Зук назвал русского генерала Ивана Беляева наиболее выдающимся полководцем Латинской Америки ХХ века.
Он отмечал, что парагвайскому командованию удалось использовать уроки Первой мировой войны и предвосхитить опыт Второй, применяя тактику массированного сосредоточения артиллерийского огня и широкое использование маневра. Подчеркивая смелость и выносливость парагвайских солдат, американский специалист, тем не менее, сделал вывод, что именно командование войсками, которыми руководили русские офицеры, решило исход войны.
Русские герои Парагвая
В Чакской войне погибло шесть российских офицеров-белоэмигрантов. В Асунсьоне именами каждого из них – есаула Орефьева-Серебрякова, капитана Бориса Касьянова, капитана Николая Гольдшмидта, гусара Виктора Корниловича, ротмистра Сергея Салазкина и казачьего хорунжего Василия Малютина названы улицы. Героем Парагвая стал Степан Леонтьевич Высоколян. В ходе боевых действий в Чако он проявил себя так ярко, что к концу войны был уже начальником штаба одной из парагвайских дивизий, а затем возглавил всю парагвайскую артиллерию, став в итоге первым иностранцем в истории страны, которому был присвоен чин генерала армии.
Степан Леонтьевич родился в простой крестьянской семье, в селе Наливайко под Каменец-Подольском. Он окончил ускоренный курс Виленского военного училища и в девятнадцать лет ушел добровольцем на фронты Первой мировой войны. Был пять раз ранен, а в 1916 году его произвели в офицеры. В Гражданскую войну он сражался в рядах Белой армии. В ноябре 1920 года вместе с остатками армии генерала Врангеля прибыл в Галлиполи. В 1921 году из Галлиполи он пешком пришел в Ригу, пройдя почти три тысячи километров. Затем переехал в Прагу, где в 1928 году окончил физико-математический факультет местного университета со званием доктора наук по высшей математике и экспериментальной физике. В 1933 году он окончил чешскую Военную академию. В декабре 1933 года прибыл в Парагвай, и был принят в парагвайскую армию в чине капитана.
Отличившись на военном поприще, Высоколян на протяжении всей своей жизни в Парагвае занимал в местном университете кафедры физико-математических и экономических наук. Кроме того, он был профессором в Высшей военной академии, Высшей морской академии и в Кадетском корпусе. В 1936 году он был удостоен звания «почетного гражданина» Парагвайской Республики и награжден золотой медалью Военной академии.
А кроме того, Высоколян стал мировой известностью в связи с решением им теоремы Ферма, над которой безуспешно более трех столетий бились многие светила математического мира. Скончался русский герой в Асунсьоне в 1986 году на 91-м году жизни, и был с воинскими почестями похоронен на Южном Русском кладбище.
По этому поводу в стране был объявлен национальный траур.
Другой русский генерал, воевавший в армии Парагвая, – Николай Францевич Эрн окончил престижную Николаевскую академию Генштаба в Петербурге. В годы Первой мировой войны он был начальником штаба 66-й пехотной дивизии, а затем – начальником штаба 1-й Кавказской казачьей дивизии. В октябре 1915 года был сформирован экспедиционный корпус для отправки в Персию. Начальником его штаба был полковник Эрн. Потом он стал участником Гражданской войны на стороне белых. В России оставался до последнего момента, и покинул ее с последним пароходом, где находился штаб генерала Врангеля.
После долгих мытарств Николай Францевич оказался в Бразилии, куда его пригласила к себе группа белых офицеров, которые работали на земле, сажая кукурузу. На их несчастье, налетела саранча и поела все посевы. Но Эрну повезло, он получил приглашение из Парагвая преподавать в военной школе тактику и фортификацию. С 1924 года Эрн жил в Парагвае, занимая должность профессора в Военной академии. А когда началась война Парагвая с Боливией, он отправился на фронт. Прошел всю войну, строил военные укрепления. После войны остался на военной службе и работал в Генеральном штабе до конца своей жизни, получая генеральское жалование. Его усилиями была построена русская церковь, основана русская библиотека и образовано русское общество «Union Rusa».
«Белый отец»
Но главным из русских национальным героем Парагвая стал генерал Беляев, который отличился не только на полях сражений. После войны он сделал еще одну попытку создать в Парагвае успешную русскую колонию. «Самодержавие, православие, народность» – так генерал Беляев понимал существо «русского духа», который желал сохранить в возводимом им ковчеге в джунглях Южной Америки. Однако не все оказались с этим согласны. Вокруг его проекта начались политические и коммерческие интриги, с чем, в свою очередь, не мог согласиться Беляев. Кроме, того истощённый войной Парагвай оказался не в состоянии выполнить свои обещания по финансовой и экономической поддержке русской эмиграции и созданию колонии.
Из материалов Википедии следует, что, оставив военную службу, уроженец Петербурга посвятил остаток жизни парагвайским индейцам. Беляев возглавил Национальный патронат по делам индейцев, организовал первую индейскую театральную труппу.
Отставной генерал жил вместе с индейцами в простой хижине, ел с ними за одним столом и даже научил их русским молитвам. Аборигены платили ему горячей любовью и признательностью и относились как к «белому отцу».
Как лингвист он составил словари испанский-мака и испанский-чамакоко, а также подготовил доклад о языке племени мака, где Беляев выделяет санскритские корни обоих индейских языков и прослеживает их восхождение к общей индоевропейской основе. Ему принадлежит теория об азиатской прародине коренных жителей Американского континента, которая подкреплена записями фольклора индейцев мака и чамакоко, собранными исследователем во время путешествий в Чако.
Ряд трудов Беляев посвятил религии индейцев области Чако. В них он рассуждает о схожести верований индейцев с ветхозаветными сюжетами, о глубине их религиозного чувства и об универсальном характере основ христианской морали. Беляев разработал новаторский подход к вопросу о приобщении индейцев к современной цивилизации, отстаивая принцип взаимообогащения культур Старого и Нового Света – задолго до того, как эта концепция получила широкое признание в Латинской Америке.
В апреле 1938 года в Национальном театре Асунсьона с аншлагом прошла премьера спектакля первого в истории Америки индейского театра об участии индейцев в Чакской войне. Через некоторое время труппа в 40 человек под руководством Беляева выехала на гастроли в Буэнос-Айрес, где ее ждал громкий успех. В октябре 1943 года Беляев, наконец, получил «добро» на создание первой индейской колонии. А ее создателю в 1941 году было присвоено звание Генерального администратора индейских колоний. Взгляды Беляева были изложены им в «Декларации прав индейцев». Изучив жизнь коренных обитателей Чако, Беляев считал необходимым закрепить за ними в законодательном порядке землю их предков. По его мнению, индейцы от природы «свободны как ветер», не делают ничего по принуждению и должны сами быть двигателем собственного прогресса. В этих целях он предлагал предоставить индейцам полную автономию и одновременно с ликвидацией неграмотности постепенно внедрять в сознание их обитателей основы культурной жизни, демократических ценностей и т.д. При этом русский генерал предостерегал от искушения разрушать складывавшийся веками образ жизни индейцев – их культуру, быт, язык, религию, поскольку это, учитывая свойственный индейцам консерватизм и уважение к памяти предков, лишь оттолкнуло бы их от «культуры белого человека».
Во время Второй мировой войны Беляев, как русский патриот, поддержал СССР в борьбе с фашизмом. Он активно выступал против тех эмигрантов, которые видели в Германии «спасительницу России от большевизма». В своих мемуарах отставной генерал называл их «идиотами и обманщиками».
Умер Беляев 19 января 1957 года в Асунсьоне. Подробности похорон приведены, в частности, в книге С.Ю. Нечаева «Русские в Латинской Америке». В Парагвае на три дня был объявлен траур. Тело покойного отпевали в Колонном зале Генерального штаба с отданием воинских почестей как национальному герою. У гроба, сменяя друг друга, несли дежурство первые лица государства. Во время похоронной процессии за катафалком следовали толпы индейцев, буквально запрудившие улицы Асунсьона. В почетном карауле у гроба стоял сам президент А. Стресснер, парагвайский оркестр играл «Прощание славянки», а индейцы хором пели «Отче наш» в переводе покойного... Такого столица Парагвая не видела ни до, ни после этого печального события. А когда гроб с телом Беляева на военном корабле был вывезен на остров посреди реки Парагвай, избранный им в своем завещании местом последнего упокоения, индейцы отстранили белых. В хижине, где их вождь учил детей, они долго пели над ним свои надгробные песни. После похорон сплели над могилой шалаш, посадили вокруг кусты роз. На простом четырехугольнике земли выложили простую надпись: «Здесь лежит Беляев».
Специально для «Столетия»
28.01.2008Вплоть до начала 90-х годов XX века в России не знали о Парагвае практически ничего. Далекая латиноамериканская страна, фашистская диктатура Альфредо Стресснера, преследования коммунистов, проамериканский режим и т.д. и т.п. - вот что приходило на ум советскому человеку, когда он слышал слово «Парагвай». Казалось, ничего общего между двумя странами не было, нет и быть не может в принципе. Но это далеко не так.
История Парагвая, как и России, уникальна и полна взлетов и падений. «Парагвай» в переводе с языка местных индейцев гуарани означает «от великой реки» - реки Парана. Земли современного Парагвая были открыты и завоеваны испанскими конкистадорами в начале XVI века, в 1542 году Парагвай был включен в состав вице-королевства Перу. В 1617 году Парагвай оказался под властью ордена иезуитов, которые в течение полутора столетий строили здесь собственную модель теократического государства, с оригинальной системой управления и мощной армией. Но в 1767 году иезуиты по подозрению в сепаратизме были из Парагвая изгнаны, а спустя еще полвека, в 1810 году, страна обрела независимость.
Вплоть до 1870-х годов Парагвай был одним из самых передовых государств Латинской Америки. В 1842 году (на 23 года раньше, чем в США) здесь была провозглашена отмена рабства, в 1848 году индейцы получили равные права с потомками белых переселенцев - креолами. Строились железные дороги, появился телеграф, Парагвай обладал лучшей армией на континенте. Но в 1864 году на парагвайскую землю пришла беда - началась т.н. Парагвайская война (1864-1870). Три крупнейшие страны Латинской Америки - Бразилия, Аргентина и Уругвай, объединившись в Тройственный альянс, обрушили все свои силы на одинокий Парагвай и буквально стерли в порошок парагвайскую нацию. В результате войны, ставшей подлинной национальной катастрофой, Парагвай потерял почти 80%(!) населения и значительную часть территории к востоку от Параны. В своем развитии страна была отброшена на 100 лет назад, где и пребывала до момента прибытия новых колонистов из Европы в 20-е годы XX века. Среди европейских мигрантов оказалось немало выходцев из России, и именно им судьба уготовила сыграть выдающуюся роль в истории Парагвая.
Одним из первых в Парагвай прибыл генерал Иван Беляев . Бежавший в 1921 году с остатками армии Врангеля в Константинополь, Беляев вскоре перебрался в Аргентину, а в 1924 году переехал в Парагвай. Здесь он создал центр «Русский очаг». Главная идея Беляева заключалась в том, чтобы сохранить до лучших времен все положительное, что создала монархическая Россия. При этом основными принципами обустройства русской колонии стали аполитичность и воспитание в духе традиционных ценностей русской культуры в надежде на будущее возрождение России. В середине 1920-х годов через выходящую в Белграде эмигрантскую газету «Новое время» Беляев обратился ко всем русским изгнанникам с призывом переселяться в Парагвай.
По словам Л. Граматчиковой, уже более десяти лет занимающейся историей русских в Парагвае, одними из первых на призыв откликнулись генерал Николай Эрн, инженеры Борис Маковский, Георгий Шмагайлов, Александр Пятницкий, Евгений Авраменко, Вадим Сахаров, военный врач Евгений Тимченко, артиллеристы Игорь и Лев Оранжеревы. В 1925 году по специальному приглашению парагвайского правительства в Асунсьон приехал бывший профессор Инженерной Академии Санкт-Петербурга Сергей Бобровский, который сразу возглавил группу русских «технарей», основавших «Союз Русских Техников в Парагвае». Этот союз, в свою очередь, подвигнул переехать в Парагвай инженеров Алексея Каширского, Александра Богомольца, Бориса Воробьева, Владимира Башмакова и других, сформировавших впоследствии Национальный Департамент Министерства Общественных Работ .
Практически сразу русская эмиграция стала задавать тон в общественно-политической жизни Парагвая. Великолепная военная, техническая и научная подготовка, высокий уровень культуры обусловили ту важную роль, которую сыграла русская диаспора в парагвайской истории.
Русский вклад в историю Парагвая начался с исследовательской деятельности. В конце 1920-х - начале 1930-х годов группа топографов и землемеров во главе с Беляевым отправилась осваивать одну из самых глухих областей страны - район Чако, который, как считалось, был богат нефтью. Буквально за несколько лет эти земли были полностью изучены, причем благодаря уникальной контактности русского генерала местные индейцы, до этого очень настороженно и даже враждебно относившиеся к белым пришельцам, стали верными союзниками официального Асунсьона.
Результаты работы экспедиции Беляева в частности, и кипучей деятельности русской диаспоры в целом, пригодились Парагваю достаточно быстро. 15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайскую армию. Так начался самый кровопролитный военный конфликт XX века в Латинской Америке - т.н. Чакская война, боливийско-парагвайская война за спорный район Чако (1932-1935), превратившаяся, по сути, в войну за территориальную целостность Парагвая.
С началом военных действий парагвайские власти предложили русским офицерам-эмигрантам принять гражданство и пойти на военную службу. В августе 1932-го группа офицеров собралась обсудить сложившуюся в стране ситуацию. Вывод был однозначен: «Почти двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Императорскую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай, эта страна, которая приютила нас с любовью, переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же офицеры!» . «Истосковавшиеся по запаху пороха русские военные романтики приняли предложение и поставили на службу своей новой родине все свои знания и богатый военный опыт» , - так писал о них один из парагвайских историков. По разным данным, в рядах вооруженных сил Парагвая в качестве добровольцев воевало от 70 до 100 русских офицеров, причем двое из них - И. Т. Беляев и Н. Ф. Эрн - в генеральских чинах, восемь были полковниками, четверо - подполковниками, 13 - майорами и 23 - капитанами . Генерал Беляев лично участвовал во многих сражениях и дослужился до начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил Парагвая.
Любопытно, что в рядах боливийской армии воевало более сотни недавних врагов русских по Первой мировой войне - германских офицеров-эмигрантов; командовал же боливийской армией генерал-майор Ганс Кундт, воевавший в Первую мировую на Восточном фронте .
Несмотря на значительное превосходство Боливии в танках, самолетах, артиллерии и живой силе, парагвайцы, благодаря военному мастерству и смекалке двух русских батальонов, выиграли войну. Кроме того, плохо знавшие местность агрессоры-боливийцы оказались в крайне сложном положении, а местные индейцы встретили их враждебно. В отличие от агрессоров парагвайская армия имела подробные карты Беляева, а те же индейцы с готовностью помогали ей, служили проводниками и снабжали провиантом.
После нескольких тяжелых поражений от парагвайской армии Боливия, потеряв 60 тысяч убитыми и более 20 тысяч пленными (Парагвай потерял убитыми в два раза меньше, пленными - в десять раз), 12 июня 1935 года согласилась на заключение перемирия. Окончательный договор о границе между Парагваем и Боливией был подписан 21 июля 1938 года в Буэнос-Айресе, согласно нему большая часть территории Гран-Чако досталась Парагваю.
Вклад русских военных, инженеров и ученых в победу над боливийскими войсками в Чакской войне поистине невозможно переоценить. «Под их командованием успешно воевали пехотные эскадроны и артиллерийские батареи на всех фронтах. Они обучали своих парагвайских коллег искусству фортификации, бомбометания, современной тактике боя, своим примером и героизмом не раз поднимали солдат в атаку, а их гибель всегда была достойной славы русского офицера», - пишет один из первооткрывателей современного Парагвая для отечественных читателей А. Кармен .
Именно благодаря героизму русских офицеров в Чакской войне в Парагвае появились улицы с нетипичными для испанского языка названиями: полковника Бутлерова, капитана Блинова, инженера Кривошеина, профессора Сиспанова и т.д. Фамилии павших русских офицеров можно прочесть и на мемориальных плитах в Пантеоне Героев. Русские воины были отмечены высшими воинскими наградами Парагвая, многим поставлены памятники, появился русский храм Пресвятой Богородицы и городское кладбище «Святое поле» .
На этом, однако, вклад русских в историю Парагвая не закончился. Вслед за Беляевым русские землемеры обошли всю территорию республики и составили ее подробнейшие топографические карты. Российские иммигранты и их ученики изучили энергоресурсы Парагвая и создали основу всей его системы энергоснабжения. Русские инженеры спроектировали современную сеть парагвайских шоссейных дорог. Масса оборонных объектов была построена или реконструирована по проектам русских архитекторов. В Министерстве общественных работ, особенно в его дорожно-строительном отделе, долгие годы рабочим языком был русский. При прямом участии русских был создан физико-математический факультет Асунсьонского университета, а первым его деканом стал профессор Сергей Бобровский. Наконец, благодаря русским в Асунсьоне была основана первая школа классического танца, и в Парагвае появился балет. На протяжении многих лет русские «парагвайцы» занимали высокие посты в правительственной администрации, некоторые работали заместителями и советниками министров, начальниками крупных департаментов, возглавляли государственные институты .
Несмотря на общенациональное признание, русские в Парагвае не спешили ассимилироваться и стремились сохранить свою культуру и язык, старались не потерять свою «русскость». Еще в феврале 1932 года, за несколько месяцев до вероломного нападения Боливии, в Парагвае была зарегистрирована организация русской диаспоры: «Общество культуры - Русская библиотека». Целью общества, как говорилось в уставе, стало «создание библиотеки с преобладанием книг на русском языке для пропагандирования русской литературы, русского национального искусства, проведения выставок, лекций, научных экскурсий, собраний для обмена идеями» .
Дальнейшего организационного оформления русской общины в Парагвае, однако, не произошло. В конце 30-х годов XX века обстановка в мире все более накалялась. В 1939 году началась Вторая мировая война, а в июне 1941 года нацистская Германия напала на СССР. Вплоть до 1942 года официальный Асунсьон вел «двойную игру», поддерживая отношения как с антигитлеровской коалицией, так и с державами «оси» . Русская же диаспора в Парагвае заняла вполне определенную позицию. Несмотря на то, что из-за коммунистического режима белоэмигранты были вынуждены покинуть Россию, в годы Великой Отечественной войны они в большинстве своем поддержали справедливую войну Советского государства против иноземных захватчиков и даже участвовали в движении солидарности с СССР.
В 1949 году ряды русской колонии в Парагвае пополнились за счет эмигрантов из Китая, где в результате затяжной гражданской войны победу одержали коммунистические силы. Члены этой миграционной волны становились фабричными рабочими, конторскими служащими, преподавателями. Казалось, русская община должна была обрести второе дыхание, однако события внутренней жизни Парагвая сломали все ее планы.
В 1954 году на долгие тридцать пять лет в Парагвае установилась диктатура Альфредо Стресснера. Парагвайский каудильо проводил репрессивную внутреннюю политику (в Советском Союзе он был прямо назван фашистом), приведя при этом Парагвай к впечатляющим экономическим успехам. Проблема заключалась в том, что в годы «холодной войны» все русское зачастую ассоциировалось с коммунизмом и автоматически становилось враждебным. Для русской диаспоры в Парагвае наступили нелегкие времена.
Интересно, что сам диктатор относился к «белым русским» (именно так парагвайцы стали называть эмигрантов из России) с большим уважением. Еще во время войны с Боливией молодой артиллерийский капитан Стресснер сдружился со многими русскими офицерами и остался верным этой фронтовой дружбе. Однако установленный им жесткий антикоммунистический режим создавал особый микроклимат вокруг русских иммигрантов и их потомков. О создании какой-либо организации русской диаспоры не могло быть и речи. «Несмотря на все наши достоинства, мы, тем не менее, ни разу не смогли громко заявить о себе как о «русском землячестве» так, как это делают, скажем, живущие здесь немцы, швейцарцы, или японцы, - признавался российскому корреспонденту А. Кармену один из активистов русской общины Парагвая сегодня. - Почему? Ты же знаешь, как в Парагвае относились ко всему, что было связано с коммунизмом и Советским Союзом. Политикой мы не занимались, это было законом нашей жизни, но как бы то ни было, любое отождествление с Россией неизбежно приобретало «красную», то есть коммунистическую окраску, а это было крайне опасно» .
В годы правления Стресснера русские в Парагвае все больше и больше теряли свой язык и культуру, и только после падения диктаторского режима в 1989 году русскую диаспору вновь охватила тяга к объединению. В Асунсьоне была создана инициативная группа, в которую вошли Н. Ермаков (архитектор, потомок казаков), С. Канонников (потомственный русский судовладелец), Р. Сиспанов (учитель математики, внук скончавшегося в Асунсьоне выдающегося математика Сергея Сиспанова), И. Флейшер (инженер, на протяжении десятка лет занимавший пост директора ведомства промышленного планирования и заместителя министра промышленности Парагвая).
На их призыв об объединении, как когда-то в середине 1920-х годов, откликнулось более ста русских семей. Так была создана Ассоциация русских и их потомков в Парагвае (АРИДЕП) во главе с Николасом Ермаковым. Вскоре у АРИДЕП появились книги, афиши, пластинки, матрешки, самодельная национальная русская одежда, «кружок» русской кухни, началось изучение русского языка. В феврале 1991 года Ермаков, Канонников и врач О. Калинникова отправились в Советский Союз. Так впервые за 70 лет вынужденной разлуки русские «парагвайцы» оказались на исторической Родине .
В 1992 году между Республикой Парагвай и Российской Федерацией были установлены дипломатические отношения, что придало новый импульс для развития увядающей русской общины. По инициативе АРИДЕП была создана «Парагвайско-российская торговая палата». В 1996 году впервые состоялись «Дни России» в Асунсьоне, в 1999 году проведена выставка к 200-летию со дня рождения Пушкина. В 2001 году в парагвайской столице состоялся вечер российской культуры, программа которого включала выставку икон, лекцию о российском духовном искусстве, исполнение классических музыкальных произведений и русских танцев. В мае 2002 года вновь прошли дни российской культуры, приуроченные к десятилетию установления дипломатических отношений. В этот же период была развернута экспозиция архивных материалов «200 лет МИД России», включавшая, в частности, подлинник письма Николая II от 1905 года, в котором российский император поздравлял парагвайского президента Хуана Салазара Гаона с избранием на высший пост .
В настоящее время русские в Парагвае - это почти исключительно потомки эмигрантов, прибывших в страну в период между двадцатыми и пятидесятыми годами ХХ века. Численность русской колонии невелика: по данным Министерства иностранных дел РФ она составляет около 1500 человек , по информации ряда СМИ - около десяти тысяч . Главной (и единственной) организацией русской диаспоры в Парагвае является АРИДЕП. Ассоциация объединяет свыше сорока русских общин страны и в меру своих сил и возможностей пытается сохранить русскую культуру и традиции. Возглавляет АРИДЕП Х. фон Хорос.
Небольшая русская диаспора в шестимиллионном Парагвае пользуется значительным влиянием. Представители общины занимают важные посты в органах исполнительной власти, в Конгрессе, имеют значительный вес и авторитет в предпринимательских кругах. АРИДЕП активно участвует в общественной жизни Парагвая, являясь, например, основным «застрельщиком» традиционной Недели иммигранта, которая проводится в конце сентября - начале октября, выступает за развитие отношений с Россией .
Как недавно заявил глава МИД Парагвая Рубен Рамирес Лескано, «у парагвайцев сложилось особое, уникальное в Латинской Америке отношение к российскому народу благодаря весомому вкладу, который внесли выходцы из России в историю нашей страны в начале XX века… Парагвайский народ, как и русский, всегда отличался открытостью и доброжелательностью. Поэтому нет ничего удивительного в том, что первые русские переселенцы, приехавшие в Парагвай в 1924 году, легко прижились здесь и сделали многое для развития нашей страны» .
Этот факт признают и в русской общине. «Русские пустили здесь глубокие корни, - считает один из создателей АРИДЕП И. Флейшер. - В Парагвае нас уважают как отличных специалистов, честных предпринимателей и коммерсантов, как людей высокой культуры и морали. Все эти годы мы ревностно следили за тем, чтобы ни один наш соотечественник не был замешан в каком-нибудь неприглядном деле, коррупции или мошенничестве, чтобы имя русского человека ничем не было запятнано, опорочено. Так мы воспитываем и наших детей. Считаем, что это наш долг и перед нашей матерью-Родиной» .
Однако у русской общины в Парагвае существует масса проблем, как частного, так и поистине глобального характера. Так, Ассоциация русских и их потомков в Парагвае даже не имеет собственного печатного органа, и информационная связь между членами русской общины осуществляется через газету русскоязычной диаспоры в Аргентине «Наша страна». Еще один пример - несмотря на наличие нескольких православных храмов в Асунсьоне, церковные службы проходят только по большим религиозным праздникам и с опозданием в несколько дней, так как собственного священника в Парагвае просто нет. Но главная проблема очага русского духа в Парагвае заключается в весьма слабых связях с исторической Родиной и практически полном отсутствии знания русского языка. Как это ни прискорбно звучит, но количество людей в Парагвае, отлично владеющих русским и умеющим читать на языке своих предков, можно в буквальном смысле пересчитать по пальцам.
В целом, ситуация с русской общиной в Парагвае уникальна и показательна одновременно.
В отличие от крупных русскоязычных диаспор в США, Канаде, Австралии, Израиле или Аргентине, русская община Парагвая не так велика и до недавнего времени была «заморожена» во времени. Из-за субъективных обстоятельств на протяжении всей второй половины XX века лишь единицы носителей русской культуры могли добраться до Парагвая. Как следствие, длительное отсутствие связей с Родиной привело к почти полной потере языка и самобытности у потомков русских эмигрантов и поставило под угрозу само существование русской диаспоры в этой стране.
Но с другой стороны, уникальность русской диаспоры в Парагвае - это прекрасная возможность для официальных властей и негосударственных структур Российской Федерации оказать посильное содействие для возрождения русской общины на другом конце света - пусть весьма небольшой, но от этого не менее важной составной части мозаики Русского мира.
Александр Наумов,
Кандидат исторических наук
Беляев Иван Тимофеевич (1875, Санкт-Петербург - 1957, Асунсьон) - русский генерал, почетный гражданин Республики Парагвай. Его прадед по материнской линии, Леонтий Федорович Трефурт, был адъютантом Суворова и принимал участие в знаменитом Итальянском походе. Сам Беляев - участник Первой Мировой, Гражданской и Чакской войн. Исследователь области расселения, языка и культуры индейцев чако, борец за права и просветитель парагвайских индейцев. В годы Великой Отечественной войны всеми силами поддерживал СССР в борьбе с нацизмом. Когда Беляев умер, боготворившие его индейцы не позволили предать тело земле ни на русском кладбище, ни в Пантеоне Героев на главной площади Асунсьона. Прямо из храма, где состоялась прощальная панихида, не доверяя обещаниям властей, они на руках вынесли его гроб и увезли к себе на островок, где и захоронили. Позже, на собственные средства установили там его бронзовый бюст.
Генерал Беляев открыл для своих соотечественников вторую Родину
На простой, казалось бы, вопрос, сколько раз в ушедшем столетии нам пришлось скрещивать с германцами, большинство, несомненно, ответят: «Три». Да, так оно и было: две мировые войны и гражданская в Испании. Но нашлось еще одно место на земле, где русские и немцы смотрели друг на друга через прицел винтовки.
Февральский переворот и последовавшая за ним братоубийственная смута привели к крушению традиционной российской государственности и небывалому исходу наших соотечественников за границу. Своеобразной Меккой русской эмиграции стал Париж. Однако не только на берегах Сены нашли свою вторую Родину бывшие подданные некогда великой империи. Судьба разбросала их по всему миру, многие уехали в поисках счастья и лучшей доли за океан – в Латинскую Америку, где большинство изгнанников осели в Аргентине, земли которой осваивались российскими колонистами уже с 70-х годов XIX века.
Далекий приют для эмигрантов
Но была на этом континенте еще одна страна, в которой русские эмигранты не просто нашли приют, но и сыграли без преувеличения определяющую роль в ее . Это Парагвай. Образованный в 1810 году, к середине XIX столетия он представлял собой передовое государство, значительно раньше США избавившееся от рабства и предоставившее индейцам равные права с потомками белых переселенцев – креолами.
Парагвай стремительно развивался экономически, что вызвало неудовольствие соседей: Бразилии, Аргентины и Уругвая. Они объединились в Тройственный союз и в течение шестилетней войны сокрушили мощь Парагвая, фактически доведя его до демографической катастрофы: потери мужского населения составили 80 процентов.
Казалось, что страна уже не возродится. Но Гражданская война в далекой России эхом отозвалась в Парагвае хоть и небольшой, но все же волной хлынувших на его малообжитые и покрытые тропическими лесами просторы эмигрантов – офицеров-белогвардейцев прежде всего. Именно им суждено было изменить судьбу этого небольшого в латиноамериканских масштабах государства.
Душой русской военной эмиграции в Парагвае стал генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев – личность, незаслуженно забытая в России, но и по сей день почитаемая на его второй Родине. Это неудивительно, ибо именно Беляеву Парагвай обязан освоением до того пустующих земель и победой в кровопролитной войне с соседней Боливией.
Когда-то, в годы далекой юности будущий генерал нашел на чердаке своего дома карту Асунсь-она и буквально влюбился в эту пока незнакомую ему страну. В Кадетском корпусе он выучил испанский язык, а после внезапной смерти молодой жены хотел даже уехать в Парагвай военным инструктором. Но свойственное русскому офицерству чувство долга перевесило романтическое стремление – Беляев остался в России.
Первую мировую войну он встретил офицером-артиллеристом, сражался храбро: за спасение батареи и личное руководство атакой удостоился ордена Святого Георгия. Примечательно, что Беляев после серьезных поражений русских войск в 1915 году предложил создать в тылу запасные батальоны от каждого полка, в которых кадровые офицеры и нижние чины, имевшие солидный опыт службы еще в довоенный период, воспитывали бы пополнение в славных традициях императорской армии.
И если бы эта дальновидная идея была взята на вооружение командованием, то вполне вероятно, что трагический развал армии и кровавую братоубийственную смуту удалось бы предотвратить.
В 1917 году Беляева произвели в генерал-майоры. В страшные месяцы после февральского переворота, когда на фронте начался террор солдат против офицеров, Иван Тимофеевич демонстративно отказывался снять погоны (за их ношение могли просто убить, предварительно подвергнув пыткам и унижениям). С началом Гражданской войны он в Добровольческой армии генерала А. И. Деникина заведовал снабжением.
Однако непоколебимые монархические убеждения, Беляевым никогда не скрываемые, а также категорическое неприятие реквизиций продовольствия у местного населения породили натянутые отношения с главнокомандующим.
Деникин, бывший республиканцем и честным офицером, бескорыстным и даже аскетичным в быту, сам не одобрял реквизиций, но не находил в себе достаточных сил бороться с ними. В результате, когда в январе 1919 года на базе Донской и Добровольческой армий были созданы Вооруженные силы Юга России, Беляев принял должность инспектора артиллерии Добровольческой армии, желая быть ближе к фронту. После освобождения Харькова летом того же года он занялся выпуском вооружений на местном паровозостроительном заводе.
«Русский очаг»
Последняя страница Белого движения на юге России хорошо известна – она сколь трагична, столь и блестяща. Огромное численное преимущество большевистских войск не оставило небольшой Русской армии П. Н. Врангеля (принял командование у Деникина) шансов на успех. Но барон провел образцовую эвакуацию своих частей и мирного населения – практически всех желающих – за границу.
Среди покинувших Россию оказался и Беляев: в 1923 году он переехал в Буэнос-Айрес. Вероятно, ему пришлось бы разделить судьбу прочих эмигрантов – граничащую с бедностью нищету и тяжкий труд для выживания на самой низкооплачиваемой работе.
Однако благодаря баронессе Жессе де Лева, чей покойный муж некогда был хорошим знакомым отца Беляева, генерал получил место преподавателя в колледже. Его главной мечтой стало создание русской общины, способной сохранить отечественные национальные, религиозные и культурные традиции.
Правда, в Аргентине это сделать не удалось, ибо местная дореволюционная община прохладно отнеслась к вновь прибывшим. И в 1924 году Беляев переехал в Парагвай, ставший для него и многих его соотечественников второй Родиной, где Иван Тимофеевич наконец сумел воплотить в жизнь свою мечту – создать колонию «Русский очаг».
Движимый широкими замыслами, Беляев обратился к выброшенным за пределы России соотечественникам, призывая их переселяться в Парагвай. Откликнулись главным образом военные и инженеры, как раз так необходимые стране.
Вскоре Беляеву и его коллегам-офицерам поручили изучение малоисследованных и населенных индейцами земель, составлявших область Чако. Иван Тимофеевич выполнил топографическую съемку местности и наладил контакт с местными племенами, язык, быт, религию и культуру которых он досконально изучил. В знак уважения индейцы дали Беляеву имя Алебук (Сильная рука) и выбрали главой клана Тигров. Всего русские офицеры совершили 13 научных экспедиций в Чако.
А главное – они заслужили симпатии индейцев, что сыграло для Парагвая важную роль спустя несколько лет, когда он подвергся агрессии со стороны Боливии.
Парагвайско-боливийское противостояние
Война между двумя государствами полыхала с 1932 по 1935 год и оказалась самой ожесточенной в XX веке в Латинской Америке.
Причиной противостояния стала как раз область Чако, на которую приходится 60 процентов территории Парагвая. Почему эти малозаселенные и труднопроходимые джунгли явились яблоком раздора между двумя странами? На исходе 20-х возникло предположение, будто в Чако находятся богатые залежи нефти. Забегая вперед, отметим, что это не подтвердилось. Кроме того, захват Чако открывал Боливии доступ к Атлантическому океану через реку Парагвай.
Накануне войны многие были уверены в победе боливийцев. Ла Пасу оказывали дипломатическую поддержку США, заинтересованные в контроле над транспортировкой нефти из Чако. Боливия превосходила Парагвай в 3,5 раза по численности населения и во столько же – по размеру военного бюджета. Она также располагала большим количеством самолетов и имела на вооружении танки, отсутствовавшие у противника.
Но боливийцы видели свое ключевое преимущество над парагвайцами в другом – во главе их армии стояло немецкое командование в лице генерала Ганса Кундта, опиравшееся на помощь 120 немецких офицеров. Их дополняли наемники – главным образом чилийцы и те же германцы, среди которых оказался и будущий известный руководитель фашистских штурмовиков Э. Рем.
За спиной Кундта, как и многих его соотечественников в боливийской армии, – Военная академия германского Генерального штаба. Сам Кундт имел опыт Первой мировой войны, на полях которой был соратником знаменитого фельдмаршала фон Макензена. Боливийский Генеральный штаб возглавил другой немецкий генерал – фон Клюг.
На первых порах Парагвай противопоставил этому 50 тысяч вооруженных мачете индейцев и три тысячи русских добровольцев, решивших: «Почти 12 лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай – это страна, которая приютила нас с любовью и она переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая Родина и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!».
Одним из соратников Беляева был генерал-майор Николай Францевич Эрн – последний в императорской армии, произведенный в этот чин Николаем II. В Парагвае Эрн служил преподавателем в Военной академии. Сам Беляев с началом войны стал начальником парагвайского Генерального штаба. Из русских офицеров трое – начальниками штабов армий, один возглавил дивизию, 12 командовали полками. Кроме того, было сформировано два русских батальона. Все поступившие в парагвайскую армию наши соотечественники приняли гражданство новой Родины.
Основной целью своего наступления фон Кундт видел форт Нанаву, захват которого позволял боливийцам перерезать коммуникации противника и буквально одним ударом вывести его из войны.
Со стратегической точки зрения германский полководец принял, безусловно, правильное решение, однако избранная им тактика отличалась излишней прямолинейностью и, как показали дальнейшие события, стала губительной для боливийской армии. На направлении главного удара фон Кундт создал двукратное превосходство над противником и считал это достаточным для победы, бросая свои войска, поддержанные авиацией и двумя танками «Виккерс» с немецкими экипажами, в лобовые атаки, так и не принесшие им успеха, но обернувшиеся колоссальными потерями.
Да и самолеты в условиях джунглей оказалась неэффективны, равно как и танки, вязнувшие в болотах и постоянно ломавшиеся из-за неправильной эксплуатации.
Но главная причина неудачи разработанной Кундтом операции в ином. Обороной Нанавы руководили Беляев и Эрн. Они приказали создать ложные огневые точки – стволы пальм, замаскированные под артиллерийские орудия, на которые сбрасывали бомбы боливийские самолеты. Благодаря русским генералам и помогавшим им соотечественникам парагвайские позиции были прекрасно оборудованы в инженерном отношении: подходы к ним прикрывали колючая проволока и минные поля. Вкупе с джунглями это стало непреодолимым препятствием для боливийских солдат, многие из которых – жители высокогорных плато, непривычные ни к местному климату, ни к ландшафту.
Нужно сказать, что Беляев еще в середине 20-х годов побывал в районе Нанавы и прекрасно изучил местность вокруг этого населенного пункта. Уже тогда, зная о напряженности боливийско-парагвайских отношений, Иван Тимофеевич рассматривал возможность удара именно в данном направлении.
Помог Беляеву и его фронтовой опыт: в 1915 году он сражался с германцами в Карпатах – пересеченной и лесистой местности. Кроме того, русский генерал успешно применял тактику диверсионных отрядов, составленных главным образом из индейцев, как мы помним, хорошо знавших и уважавших нашего соотечественника со времен его научных экспедиций в Чако.
Эти отряды действовали на коммуникациях противника, затрудняя снабжение развернутых на передовой его войск. К слову заметим, что существенное численное и техническое преимущество боливийцев сводилось на нет их оторванностью от тыловых баз примерно на 300 километров. И это в условиях отсутствия железнодорожного транспорта и труднопроходимых джунглей.
Десять дней боев обернулись для парагвайцев 248 убитыми, боливийцы же потеряли две тысячи человек. Такие низкие потери парагвайцев – прямое следствие избранной Беляевым тактики, а также грамотной методики подготовки парагвайских солдат, под руководством русских офицеров быстро превращавшихся в настоящих профессионалов. Равно как огромные жертвы боливийцев – результат порочности прямолинейных действий Кундта.
Скоро в Ла Пасе осознали, что предпринимаемые хваленым германским полководцем операции приведут боливийскую армию только к бесславной гибели, и спустя год после начала военных действий он был отправлен в отставку.
Это не спасло страну от поражения, ибо боливийские генералы могли еще в меньшей степени, нежели немцы, эффективно противостоять разработанным Беляевым и его русскими офицерами операциям. К 1935 году боевые действия были перенесены на территорию Боливии, армия которой оказалась на грани развала и фактически утратила боеспособность.
В конечном счете стороны подписали мир. Парагвай отстоял территориальную целостность и суверенитет. Незначительные приобретения Боливии не стоили ни крови ее солдат, ни лишений мирных жителей.
После войны
Как сложилась судьба самого Беляева и его русских соратников после войны? Иван Тимофеевич в 1937 году оставил военную службу и все силы отдал просвещению индейцев, создав первый в Америке индейский театр. Одновременно он был консультантом Министерства обороны Парагвая. Умер генерал в 1957-м, похоронен со всеми воинскими почестями. В стране объявили трехдневный национальный траур. На острове посреди реки Парагвай и сегодня можно видеть могилу генерала, на надгробии которой надпись в суворовском стиле: «Здесь лежит Беляев».
Николай Францевич Эрн получил чин генерал-лейтенанта парагвайской армии, после войны служил в Генеральном штабе. Эрн прожил более долгую жизнь: умер в 1972 году в возрасте 92 лет. Похороны проходили в присутствии высших чинов парагвайской армии с участием президентской гвардии. Офицеры Асунсьонского гарнизона на руках несли гроб до могилы.
Без преувеличения можно сказать, что ни в одном государстве мира не относились к русским эмигрантам так тепло и с искренним уважением, как в этой небольшой и гостеприимной латино-американской стране. В честь наших соотечественников называли улицы и населенные пункты. И по сей день в Парагвае можно встретить улицы, например, полковника Бутлерова, капитана Блинова, инженера Кривошеина, профессора Сиспанова. В стране была построена церковь в честь Пресвятой Богородицы и появилось кладбище, подобное Сен-Женевьев-де-Буа, «Святое поле».
Не в последнюю очередь благодаря русским эмигрантам, после победы над боливийцами игравшими немалую роль в жизни Парагвая, он оказался единственной страной в мире, так и не признавшей коммунистический режим в России. В этом заслуга правившего страной с 1954 по 1989 год генерала Альфредо Стресснера – по иронии судьбы потомка германских эмигрантов.
В чакской войне, будучи молодым лейтенантом, Стресснер бок о бок сражался с русскими офицерами, а потом долго служил под их началом. На всю жизнь он сохранил к ним уважение и перенял у них бескомпромиссные антикоммунистические убеждения. Парагвайский правитель запросто встречался со своими боевыми соратниками из далекой России и старался всегда лично провожать в последний путь каждого из них.
А созданный Беляевым центр «Русский очаг» (он и в настоящее время существует в Парагвае) так же, как потомки наших соотечественников-эмигрантов, по-прежнему играет немалую роль в культурной, политической и научной жизни страны.